-

КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ.

Шанхай Гуань 17 Апреля 1906 г.

Давно я собирался посетить нашу миссионерскую церковь, находящуюся в Пейтайхо и полюбоваться теми чудными видами, от созерцания которых многие приходили в восторг и делились со мною впечатлениями, но до настоящего момента, о котором я составляю заметку, мне не удавалось.

В начале Страстной недели, когда мысли нашего небольшого кружка были сосредоточены на далекой родине, где начинались торжественные Богослужения, предшествующие встрече Великого Праздника, а здесь среди китайцев, наша жизнь текла обычным путем, у нас составился план поездки в Пейтайхо, к пасхальной заутрене. Я тотчас же написал О. Христофору письмо, в котором спросил его, можно ли приехать в Пейтайхо, т. к. не знал наверно, будет ли там служба. Прошло два-три дня в ожидании ответа, но его не было. Я начинал уже думать, что О. Христофор, вероятно, уехал в Юнпинфу, и что нам не удастся осуществить свей план, как вдруг, в Великий Четверг получаю письмо с знакомым почерком руки. В этом письме О. Христофор сообщил мне, во первых, что он получил мое письмо с запозданием, по вине китайской почты, которая не отправила его с нарочитым, во вторых, что он собирался поехать в Юнпинфу, но, ввиду нашего приезда, остается в Пейтайхо, и в третьих, что он будет очень рад встретить наступающий Великий Праздник вместе с нами и чтоб Субботу к часовому поезду из Шанхай Гуаня он вышлет для меня на ст. Пейтайхо своего осла.

Таким вот образом сложились обстоятельства, благодаря которым и с семьею и моими сослуживцами побывали в Пейтайхо.

В Великую Субботу, в 12 час. 30 м. мы выехали из Шанхай Гуаня по железной дороге. Всего нас было семь человек, считая в этом числе двух детей. В 1 ч. 30 м. прибыли на ст. Пейтайхо, где нас встретил китаец, посланный О. Христофором. Наняв [24] две китайские телеги, мы тронулись в путь. Один из наших спутников сел на осла, а другой на верховую лошадь, присланную тем же О. Христофором.

Погода благоприятствовала нашему путешествию, но за то дорога, как и вообще в Китае, была убийственная и потому я предпочел идти пешком. Миновали несколько китайских деревень с однообразными видами: полунагими китайчатами, черными противными свиньями, лежащими в лужах грязи, женскими головками, с причудливыми прическами, высматривавшими из за глинобитных стен, окружающих их жилища, и проч. По мере удаления от вокзала наша дорога узкою лентою начала извиваться в гору.

Вскоре на горизонте стали показываться какие-то разрушенные постройки, а с левой стороны — доноситься звуки прибрежного набега морских волн. Замеченные постройки, как я узнал впоследствии, составляют до сего времени следы разрушений боксерского движения 1900 года.

У проводника китайца я спросил, сколько верст осталось нам еще ехать. Он ответил: «ши-га-ли», т. е. десять ли. (Ли, китайская мера длины, равняется нашей полуверсте). Миновали мы еще одну деревню и, когда поднялись на вершину возвышенности, с правой стороны нам открылся вид на дачные домики с верандами и павильонами, сгруппировавшиеся на берегу моря. — Это летние жилища Тяньцзинских и Пекинских аристократов.

Видя, что мы приближаемся к цели, я пристально стал всматриваться в даль, в надежде заметить месторасположение нашей церкви, но не мог с точностию определить его, Китаец же, очевидно, не понимал моих вопросов. 11 предполагал, что Храм Божий будет виден из далека, как это обыкновенно бывает на родине, где яркая белизна церквей резко выделяется среди ланшафтов, но и совершенно упустил из вида, что в Китае почти все Европейские постройки имеют обыкновенно серый цвет, т. к. здесь белить здания не принято.

Наконец китаец-проводник указал мне на совершенно отдельную группу домиков, расположенных на довольно высокой скале, выступающей в море, это, как оказалось, и было место [25] жительства о. Христофора.

Спустившись с возвышенности, закрывавшей до сего времени вид на наши миссионерские здания, мы вскоре прибыли к месту нашей дели.

О. Христофор с своим помощником, молодым послушником Герасимом, встретил нас с распростертыми объятиями и попросил пожаловать в отведенное для нас помещение, которое составляет летнюю резиденцию Его Преосвященства Епископа Переславского.

Не смотря на некоторую усталость (десять верст пути по неудобной дороге дали себя почувствовать), мы все с охотою отправились осматривать местность. Вокруг дома устроена веранда, к которой снизу проведены виноградные лозы; с трех сторон ее открываются чудные виды: с восточной — на Божий Храм, скалы и море, с западной — на тоже водное царство и на дачные домики и с северной — на необозримое водное пространство и теряющуюся в голубой дымке бухту Цинвандао. Спустившись с веранды, мы вошли в виноградные аллеи, расположенные с западной стороны дома тремя параллельными линиями. Аллеи устроены из бамбуковых шестов в виде сводов. Воображение нарисовало мне ту чудную картину, когда все эти, в данное время как бы безжизненные, лозы оживут и, раскрыв свои почки, воспроизведут массу зелени, в которой свободно можно будет найти прохладу даже в самые знойные дни, а затем наступит еще лучшее время, когда о. Христофор будет собирать плоды тяжелых трудов.

Из виноградников мы отправились в Церковь, которая построена в виде большой часовни на самом обрыве высокой скалы из серого, местной породы, камня. Внутри храма стены разрисованы назидательными картинами, относящимися к первым дням творения мира. Осмотрев храм, мы возвратились в отведенное для нас помещение, где на столе уже красовался белый никеллированный самовар и был, как говорится, на всех парах.

Все мы с великим удовольствием выпили по несколько стаканов чая, а затем вновь отправились рассматривать дополнительно столь чудный уголок. Не упустили из виду посмотреть на мину, которую в 1904 г. 24 июля прибило к берегу, очевидно, из [26] под П. Артура. Это круглое чудовище, с какими-то таинственными отростками напомнило мне массу печальных картин из минувшей несчастной войны и перед глазами изобразилось 1 Апреля 1904 г. — гибель «Петропавловска». Затем мы вышли за ограду на самый обрыв. Полны лениво набегали на берег, и также лениво разбивались о скалы, обдавая их небольшими брызгами. Это было время отлива. Между прибрежных скал устроено искуственное заграждение. Это — как нам объяснили — будущий садок для развода рыб и раковин. На одной из скал, составляющих угловые основы садка будет со временем устроена часовня. Тогда общее число чудных картин этого уголка увеличится еще одною, более красивою, ибо часовня будет удалена от берега вглубь моря на несколько саженой.

Возвратившись в помещение, О. Христофор предложил желающим исповедываться отправиться в церковь и выслушать правило. Около 8 час. началось чтение «деяний Св. Апостолов» и таким образом, время по немногу приближалось к 12-ти. Ветер к ночи начинал усиливаться и это обстоятельство послужило для некоторых (в особенности детей) к ощущению холода, тем более, что все мы были легко одеты. Сгруппировавшись в одной комнате, мы пробовали было затопить печку, но старания наши не достигали желаемых результатов, пока не пришел на помощь послушник Герасим.

В 11 1/2 час. мы отправились в церковь, где уже собралось несколько китайцев-христиан, один из которых полуслепой и глухой выкрикивал на своем родном языке «деяния Св. Апостолов». Ровно в 12 час. мы вышли с крестным ходом, и воздух, под шум разбивающихся о скалы волн, огласился радостным пением «Воскресение Твое, Христе Спасе!» В тот момент, когда мы стояли в притворе храма, перед закрытыми дверями, море на мгновение как бы стихло, по когда возглас О. Христофора возвестил о свершившемся некогда великом факте «Христос Воскрес!» то море, как мне показалось, зашумело с новою силою и тем как бы усиливало подъем духа нашего маленького общества, случайно заброшенного на берег Тихого Океана. Служба окончилась вначале четвертого часа. Во время обедни [27] чтение Св. Евангелия на Китайском языке произвело приятное впечатление.

Пока О. Христофор разоблачался, мы добыли небольшой запас съестного и приготовили закуску, а когда пришел О. Христофор, — пропели «Христос Воскресе», еще раз поздравили друг друга с праздником и за оживленною беседою разговелись.

Около 5 1/2 час. отправились немного отдохнуть, т. к. в 8 ч. утра должны были покинуть Пейтайхо, чтобы попасть с 12-ти часовым поездом в III. Гуань. К 7-ми часам О. Христофор приготовил обильный обед, но так как он был не во время, то большинство из нас, хотя и к великому огорчению хозяина, от принятия пищи отказались. Я, в ожидании телег, вместе с дочкою отправился на колокольню, устроенную вдали от церкви на неособенно высокой площадке. Ударив несколько раз в колокола, я вспомнил. юношеские годы, когда трезвон в десятки колоколов с шумными переливами, наполнял душу мою очаровывающими звуками. Я в детстве был страшный охотник путешествовать по колокольням и любил послушать хороших звонарей. Вслед за мною поднялся и О. Христофор и тоже показал свое искусство. В 8 час. прибыли телеги и мы должны были тронуться в обратный путь.

Описанная встреча Св. Христова Воскресения при такой обстановке и при теплом, радушном приеме О. Христофора, останется для нас светлым воспоминанием на долгие времена. Прощаясь с О. Христофором, мы искренно пожелали ему долгой и плодотворной деятельности на почве рассадника православия среди Китайцев и процветания чудного уголка.

Возвращаясь из Пейтайхо с отрадными впечатлениями, я вспомнил рассказ одной дачницы, М. Л-кой, которая передала его мне письменно. Вот что она писала: «мне удалось побывать в церкви. Я была очарована местоположением нашей Миссии. Этот уголок как бы самою природою создан для уединения и молитвы. Я испытала на себе непреодолимое желание искрению помолиться Творцу Вселенной, чего среди шумных городов и мирской суеты почти никогда не бывает».

Теперь, убедившись воочию, я вполне разделяю взгляд М. Л-кой и нахожу, что она в своих впечатлениях не ошиблась.

М. К

Текст воспроизведен по изданию: Корреспонденция // Известия братства православной церкви в Китае, № 27-28. 1906