-

Деревня Дун-динь-Ань.

(Из записок миссионера в Китае).

К концу Июля период тропических дождей в северном Китае достигает своего апогея. Дожди перепадают ежедневно то днем, то ночью, то в виде бурных ливней с грозой, то виде продолжительного и обильного дождя при пасмурной погоде. Земля напоена влагой, зелень пышно разворачивает листья, проростает всюду, где есть хотя легкий землянистый налет. Каждый ручей делается рекой и мутная вода бурлит по покатостям, собирается в озера по оврагам, заполняет поля, дороги, [12] селения. В период такого потока выпадают ясные дни, когда солнце весело сияет сквозь насыщенную парами атмосферу, в воздухе не одной пылинки и легкий ветерок едва лишь рябить поверхность воды в лужах. В такой-то ясный денег пришлось мне подъезжать на почтовом поезде с севера к станции Мукден. Древняя столица Маньчжурии видна из окна вагона за несколько верст до станции. Типичные стены и башни на большое расстояние тянутся влево от полотна железной дороги. Станция железной дороги верстах в трех от города и не представляет ничего особенного. Только на этот раз на станций наблюдалось особое оживление. Несколько поездов переполненных пассажирами стояли на запасных путях. Пассажиры бродили взад и вперед по песчаной насыпи пути. Слышались отрывочные фразы: мы стоим здесь с четверга. А мы с воскресенья! И когда еще двинемся дальше, Бог знает. — Размыв пути; никто но виноват; — дождливая пора; вода не пошла в те проходы, которые для нее были приготовлены и проложила себе дорогу через рельсы, скрутив их на подобие жгута. Придется прождать еще несколько дней. Нечего делать. Кто не бывал еще в Мукдене, кому он не был раньше интересен, теперь познакомится с ним. Я тоже решился съездить в город, кстати там нашелся у меня знакомый, давно приглашавший меня много раз навестить его жилище в Мукдене. Сажусь в крытую китайскую телегу, беру с собой и вещи, корзину, мешок, коробки, и, уложив все это так, чтобы невозможности предотвратить порчу вещей при передвижении на тряской телеге, осведомляюсь от кучера, — может ли он найдти то место в городе, куда мне путь лежит. Извощик качает головой утвердительно и прибавляет, что жилище европейца найдти нетрудно в китайском городе: всякий знает, — где и сколько живет иностранцев. Пускаемся в путь по грунтовой дороге, местами загроможденной обломками кирпича строющихся зданий, местами залитой водой и жидкой грязью. Телега то и дело вздрагивает, бросается из стороны в сторону, накренивается на бок. Два мула, запряженные цугом, бережно ступают по покатостям глубокой колеи, колеса стучат и трутся о кузов повозки. Нужно постоянное напряжений мускулов рук и ног, чтобы балансировать, сидя в этой телеге, предохранять голову, спину и плечи от ушибов о деревянную решетку стенок кибитки, а также поддерживать вещи, недавая им самовольно перемещаться с одной стороны на другую. Езда в таком экипаже представляет ряд [13] гимнастических упражнений или вернее — работу постоянную и довольно сложную. Покуда приищешь подходящее положение для корпуса и ног (с ногами особенно трудно справиться, если не сумеешь поджать их по турецки), — то получишь несколько досадных ушибов по вискам и по затылку. Шляпу лучше не держать на голове, иначе она может совсем потерять вид шляпы. Когда предстоит сделать несколько верст сидя в согнутом положении, отчаеваешься за целость спинного позвоночника, теряешь настроение, боишься за печень и внутренности. Но таков способ передвижения по всему Китаю и тип крытой узкой телеги на двух колесах единственный на всем пространстве от северной границы Маньчжурии и до южного Кантона. Езда мучительна, но человек ко всему привыкает, а я живу в Китае уже пять лет и по грунтовым дорогам сделал ни одну тысячу верст, потому я скоро освоился с своим положением. К тому же дорога на второй версте вышла на ровнину песчано-суглинковой почвы и дорога значительно улучшилась, сделалась ровнее и глаже; изредка попадается кустарник, деревья, могилы, одна две пагоды, сложенные из крупного кирпича с характерным контуром к виде двух конусов, соприкасающихся основаниями, и бронзовой тапкой с изображением буддийской горы Сумбер. Такие ветхие пагоды в состоянии переносить воображение зрителя в далекое прошлое, ко временам построения их. Сквозь выветрившиеся пласты кирпича пробивается кустарник, а то и целые деревья нашли почву для своих корней но карнизам и отлогостям купола.

(Продолжение в след. выпуске).

Текст воспроизведен по изданию: Деревня Дун-динь-Ань. (Из записок миссионера в Китае) // Известия братства православной церкви в Китае, № 3. 1904