-

Письмо из Бадаханьгоу.

По обыкновению я читал правило — шестую главу послания к Римлянам. Во время чтения послышался шум входящего во двор народа. Они желали зайти в комнату, но, слыша чтение, остановились у дверей. Прочитав главу из Апостола, я открыл Евангелие и начал читать от Матфея двадцать восьмую [54] главу. В это время народ стал входить в комнату, окончив главу, я закрыл Евангелие и обратился к пришедшим с вопросом, чего они желают. Они ответили, что слышали, что у нас одиннадцатого Июня праздник, и что они, желают креститься. Я им ответил: «Хорошо. Но только вы должны прежде всего выучить "Верую"». Они ответили: «Мы за эти дни выучим, только крести нас». Из них было два стражника, которые охраняют Бадаханьгоу. Старший из них говорит: «Что же вы не говорите?» Они ему говорят: «Сам говори». Тогда он сказал, что Гоцзятунский чиновник по имени Со-чжан-чжан-до-лян запрещает нам креститься, говоря, что если мы крестимся, то все нас будут ругать и называть «эр мао-цзы». Но мы на это не будем обращать внимания и все желаем креститься. Тогда я выдал им по книжке и сказал при этом, что креститься они могут во всякое время, но для сего предварительно необходимо знать православные обычаи и выучить молитвы и заповеди, и быть готовым с терпением переносить даже гонения за исповедание Православной Веры.

По благословению Владыки 11-го Июня на праздник Мучеников мы собрались ехать на открытие школы в селение Сян-лань-ци ***, отстоящее от Бадаханьгоу в 55 ли на северо-восток. Я взял с собой крестьянина Дин-фын-ли, которому местность эта была знакома, и еще двух учеников. Так как в нашей местности нет телег, то мы отправились верхом: я — на муле, крестьянин Дин — на лошади, а ученики — на осликах. Ученики для осликов достали бубенчиков и колокольчиков, а сами нарядились в праздничные одежды из клетчатой материи и шляпы из разноцветной соломы, так что наш караван представлял собою довольно пестрый вид. Торжественно в шесть часов утра мы двинулись в путь. Проводить нас собралась почти вся деревня. Ученики очень довольны были, что я их взял с собой; и проехавши с 15 ли, они обратились ко мне с предложением пропеть по-китайски ирмосы первого гласа «Твоя победительная десница», и другие песнопения: «Верую», «Отче наш», «Богородице Дево» и «Достойно есть». Я позволил им пропеть, и вот раздалось и понеслось по высоким лесистым горам и украшенными кустарниками долинам наше воодушевленное стройное пение под аккомпанимент бубенчиков и колокольчиков. На полях в это время крестьяне артелями разрыхляли землю мотыгами, а крестьянки артелями пололи просо. Услышав пение наше, они оставляли свою работу и слушали, а иные выходили на дорогу и слушали, пока мы не скрывались из виду. Так с промежутками продолжалось во все наше путешествие. Кто-то о нашей поездке предупредил уведомить учителя и, когда мы приближались к Сян-лань-ци, он с учениками в числе 14 душ вышел к нам на встречу и все с почтением приветствовали нас. Учитель повел нас к школу. Там все было в порядке и ученики стали по своим местам. Порядок и чистота в этой школе порадовали меня. Учитель школы распорядился в своем доме освободить для нас одну комнату и пригласил вас к себе. С почетом нас встретило все его семейство, а женщины начали беспокоиться об угощении. Сын учителя подал нам воду для умыванья, а взрослые ученики расседлали наших животных и отвели их на пастбище, находящееся на близлежащей сопке, где росла хорошая трава. В комнате, где мы поместились, было хорошо убрано и по всему видно было, что хозяин ее — не простой крестьянин. Я поинтересовался узнать его фамилию. Поданный нам обед был довольно хорошо и чисто приготовлен. После обеда я вышел на улицу, где встретился со [55] мной один пожилой человек, лет 67-ми. Я поздоровался с ним и стал расспрашивать об его жизни. Со слезами он начал мне рассказывать о своей бедности и в заключение добавил: «Вот Вы приехали в дом Да-чэнь-бу. Ведь все поколение их были чиновниками и жалованье получали хорошее, рису были много белого и желтого; а теперь что сделалось? — пшенной кашки не вволю стало, даже иногда по два-три дня не бывает и ее; а ведь семейство 13 душ. Вот они ожидали Вашего приезда; им хотелось хорошо угостить Вас, а нечем; заложили последнюю одежду, да купили кое-что для угощения. Мы, ведь, были ци-жэни и у нас было всего вволю, а сейчас чуть не с голоду умираем». Сказавши это, старик залился слезами. Попрощавшись с ним, я возвратился в комнату, где застал много людей. Одни из них приходили, другие уходили. Дабы не бесполезно было их посещение нас, я приказал ученику Вану сказать проповедь. И он объяснил им молитву Господню, а другой ученик Цзэ объяснил молитву «Царю Небесный». Все слушали со вниманием, а у некоторых стариков слезы катились из глаз. Так у нас время незаметно приблизилось к вечеру, стало темнеть и народ стал расходиться по домам При выходе один старичок сказал другому: «Ты слышал, что мальчик говорил, что Тянь-Шэнь есть хэн шань?» Но тот ответил, что, к сожалению, он по причине глухоты плохо слышит. Когда все ушли, нам был предложен чай, а затем мы отошли ко сну. Утром после завтрака я подсчитал приблизительно размер платы за наш прием и угощение и часть оной выдал хозяину, так как с собой не имел достаточно денег. Поблагодарив хозяев и распростившись, мы двинулись в обратный путь по-прежнему с пением. Когда стали подъезжать к Бадаханьгоу, еще дружнее запели, и вся наша деревня от мала до велика вышли встречать нас. При въезде во двор нас встретили ученики и поздравили с благополучным возвращением.

14 Июня мы отправились в город Фын-нин-сянь *** на открытие второй школы. Мы прожили там три дня в виду того, что для школы надо было найти подходящую квартиру. Таковая была приискана на большой улице. Дом там был в 5 цзянь с особым двором и колодцем. Мы сняли ее в аренду на год за 20 долларов, при чем хозяин плату требует вперед. 16 Июня здесь была открыта школа с одиннадцатью учениками. Учитель сказал, что теперь ужо все мальчики распределены по школам, а к зиме еще прибавится учеников. Жалованье учителю назначили восемь долларов в месяц. Благословите мне иметь проповедника пожилого с мягким характером, который будет у меня помесячно жить по станам. Вечером я был с визитом у уездного начальника. Он принял с любезностию. Я ходатайствовал пред ним об открытии в городе школы. Он разрешил и просил у меня наших книг Священного Писания. Я выдал ему четыре книги.

Монах Евангел.

30 Июня 1915 г.

Текст воспроизведен по изданию: Письмо из Бадаханьгоу // Китайский благовестник, № 9-12. 1915