НАДИН П.

КВАНТУН И ЕГО ПРОШЛОЕ

1894-1899 г.

ПО ЛИЧНЫМ ВОСПОМИНАНИЯМ

I.

Ляодунский полуостров, как известно, составляет юго-западную оконечность Манджурии. Омывается он Ляодунским и Корейским заливами Желтого моря. Самая узкая конечная часть этого полуострова называется Гуань-Дун, или, в переделке на европейские языки, Квантун. По средине этого Квантунского полуострова тянутся продольные, довольно возвышенные горы, полого спускающияся в берегам Ляодунского и Корейского заливов. Наибольшая высота этого горного кряжа достигает до 2.300 фут. над уровнем моря, и он на юге заканчивается холмом, высотой в 1.500 фут., от которого глубоко в море выдвинулся мыс Ляотэ-Шань (Под защитой этого массива японская эскадра и обстреливала ныне Порт-Артур).

По обе стороны Квантунского полуострова имеются бухты, более или менее пригодные для стоянки судов. Самые большие из них — это в Корейском заливе бухта Талиеннанская, или, по-китайски, Даляньниньская, и бухта Порт-Артурская вблизи [724] мыса Ляотэ-Шань, закрытая возвышенными холмами и с очень узким в нее проходом (150 саженъ).

Кроме этих бухт давно уже были известны европейцам и другие. Например, бухта “Луиза", “Голубяная", или “Pigeon-bay", бухта “Societe-bay", севернее ее бухта Порт-Адамс, а в южной части Талиеннанской бухты еще бухта под названием "Victoria-bay".

Англичане, прибывшие впервые в эту последнюю бухту, и не подозревали тогда, что в начале ХХ-го века будет заложено в этой “лужице" основание всемирному городу на Тихом океане.

Воды, омывающие берега Квантуна, изобилуют рыбой, и рыбный промысел служит хорошим подспорьем местным жителям. Поверхность Квантуна безлесна, все-где попадаются небольшие рощицы.

Население Квантуна состояло вначале главным образом из особого рода военного сословия, подобного нашим окраинным казакам. Владение землей у них было на правах вечного пользования, во не на праве собственности.

Повсюду залегает мощный слой красноватого лесса, откуда и получилось название Гуань-Дун, т.-е. красная земля. И действительно, общий тон местности красноватый.

Но, несмотря на неблагоприятную почву, усердие китайского землепашца при помощи грядовой обработки и удобрения полей вознаграждается сносными урожаями. Бобы, майза, огородные овощи при влажном лете и почти тропическом солнце, произрастают здесь успешно, а индийское просо, или гаолян, кроме зерна, дает еще материал, подобно нашему камышу, для топки и построечных сооружений. Скот здесь почти не разводится: вместо лошадей — мулы и ослы. Кормовых трав также почти не встречается, а кормом для животных служат бобовые жмыхи. Свиньи и домашняя птица усердно разводятся жителями, а рыболовство, как мы сказали выше, служит населению немалым подспорьем в земледельческом хозяйстве.

Кроме коренного населения, на Квантун переселилось значительное количество китайцев из соседней густо населенной провинции Чифу, с которой квантунцы имели постоянные сношения, сбывая туда продукты земледелия и получая оттуда разные товары иностранной фабрикации и предметы домашнего обихода.

Каково количество населения было в то время, мы сказать не можем, за неимением сведений, но думаем, что особой скученности здесь не было. Население и теперь разбросано привольно, простору больше, чем в остальной части южной Манджурии. [725]

Из больших городов в северной части Квантуна — город Кинджоу, местечко Даляньвань, а до 1883 года было на юге еще крупное рыбное местечко Люй-Шунь-Коу, в бухте около мыса Ляотэ-Шань, где собирались на зимовку и исправлялись рыбачьи суда. Но в 1883 году китайское правительство обратило внимание на эту бухту и решило устроить здесь порт для военных судов своей северной эскадры. В 1884 году были приглашены туда французские инженеры, которые и принялись на устройство порта.

Бухта эта имеет в длину две версты и в ширину полторы версты, но большая часть ее в западной части мелка и во время отливов, которые здесь громадны, обсыхает. Инженеры углубили восточную часть, защищенную от моря большой горой, получившей почему-то название Золотой-Горы, и в этом бассейне соорудили большие портовые мастерские, один док для судов крупного калибра и док маленький для миноносцев. На вершинах окружающих бухту гор возникли форты и другие крепостные сооружения. Телеграфная проволока соединила этот порт через города Нью-чжуань и Шанхай-Гуань с Тянь-Дзином и Пекином. И мало известная до тех пор деревушка Люй-Шувь-Коу превратилась в укрепленный военный порт, которому и дали название Порт-Артур, по имени, как говорят, главного французского инженера, под руководством которого здесь все и сооружалось.

Таким образом, северная китайская эскадра получила небольшую, но удобную военную гавань для отстаивания и ремонта военных судов. Но недолго пришлось пекинскому правительству пользоваться своей новинкой. По соседству, на островах, вырос и скоро возмужал предприимчивый сосед, который и обратил свое внимание на материк. С первыми лучами “Восходящего Солнца" нагрянул он на западный берег Квантуна и почти без сопротивления, в 1894 году, занял Порт-Артур.

С окончанием японско-китайской войны, Порт-Артур по Симоносекскому договору должен был перейти к японцам. Для них этот город имел громадное стратегическое значение, так как в планах японского правительства царила мысль завладеть в недалеком будущем и Кореей.

Но европейские державы усомнились: им показалось, что Япония еще слишком молода для захвата таких кусков; довольно, пока, с нее и того, что ее приняли в общую семью культурных наций. Россия, Германия и Франция протестовали [726] против Симоносекского договора. Япония должна была оставить Порт-Артур и удовлетвориться о. Формозой.

Качества Порт-Артурской бухты превозносились тогда на все лады, а главное — у всех составилось убеждение, что бухта эта не замерзает. Многим было желательно получить ее. После целаго ряда дипломатических переговоров и состязаний было признано, что Порте-Артур по справедливости должен перейти к России, которая давно стремится в выходу в теплое море, давно нуждается в незамерзающем порте на Тихом океане. Из обширной береговой территории Китая нашелся кусок для Германии (В чудной бухте Кяо-Чао, никогда не замерзающей, немцы выстроили город-игрушку, под названием Цинтау, и когда будет окончена железная дорога, соединяющая его с магистралью Пекин — Ханькоу, Цинтау получит громадное значение), клочок для Франции, Вэй-хай-вей заняла Англия, а Порт-Артур достался России, которая в то время уже начала вести Китайско-Восточную железную дорогу через северную Манчжурию в направлении на Владивосток, порт превосходный, но замерзающий на три месяца.

До того времени русская тихоокеанская эскадра принуждена была пользоваться для зимних стоянок чужими гаванями, главным образом Нагасакской бухтой, что являлось не совсем удобным в виду задуманного усиления тихоокеанского флота.

В 1897 году, осенью, русская эскадра заняла покинутый японцами Порт-Артур, а 15-го марта 1898 г. представителя русского и китайского правительств в Пекине подписали договор об отдаче в аренду на двадцать-пять лет России не только Порт-Артура, во и всего Квантунского полуострова.

Тогда явилась потребность соединить Порт-Артур с магистралью железной дороги, проводимой по северной Манчжурии, а потому тогда же китайское правительство заключило с Обществом Китайско-Восточной железной дороги дополнительный договор на проведение по южной Манчжурии новой ветви, соединяющей г. Харбин с Порт-Артуром.

Таким образом, в течение 14-летнего существования Порт-Артура на вершине Золотой-Горы переменилось три флага. “Дракон" уступил “Восходящему Солнцу", а на смену последнему взвился Андреевский флаг с двуглавым орлом.

Портовые сооружения французских инженеров оказались хороши; пришлось только расширить кое-что, да устроить еще один большой док в том же восточном бассейне, но только на противоположном его берегу. Китайские постройки в городе были приспособлены для европейского жилья на время, до [727] будущей перестройки города. Принялись тотчас энергично за укрепления и за углубление западной части бухты. Внешний же рейд представлял собою обширную, окаймленную с двух сторон горами стоянку, шириною в отверстии до 12 верст. Все это пространство находится под прикрытием крупных береговых батарей.

Отпущены были крупные суммы, и закипела энергичная работа для создания на Желтом море крепости.

Прошел год, и явилось как бы некоторое разочарование. Стали ходить слухи, что бухту углубить нельзя: дно скалистое, а без углубления она слишком мелка. Внешним рейдом, оказалось, не всегда можно пользоваться, так как он очень бурный. Сделать Порт-Артур в одно время и коммерческим портом, говорили, нельзя во недостатку как береговых мест, так и по тесноте бухты. А в заключение — совсем неожиданность, — бухта, которую все считали незамерзающей, самым предательским образом замерзла в тот год, чуть не на такой же срок, как и Владивостокская.

Но из всех перечисленных недостатков порта только один был несомненен — это возможность замерзания бухты. Остальным же препятствиям мало верили, и принялись энергично за дело.

В то время и во главе нашего министерства финансов стояло лицо, тоже не признававшее препятствий для достижения намеченной цели. С. Ю. Витте преследовал, надобно думать, бескровное завоевание на Востоке. Для него коммерческий порт, который получил бы мировое значение на Тихом океане, был важнее грозного военного порта. Он, вероятно, надеялся завоевать рынок Востока не пушками и броненосцами, а устройством грандиозной гавани, куда должны были собраться флаги всех наций. Замена же долгого и неудобного морского сообщения Европы с Востоком быстрым и удобным рельсовым путем должна была совершить целый переворот в международных сношениях. Предоставив Порт-Артуру грозить Тихому океану, предполагалось найти другую, настоящую теплую бухту, откуда можно будет мирным путем завоевать Восток, и исполнителем такого замысла явился инженер Кербедз: в 60 верстах от Порт-Артура, немного в северу, в Корейском заливе, в южном углу Талиеннанской бухты нашлось именно такое место. "Victoria-bay", которую не на всякой карте можно отыскать, и оказалась таким желанным пунктом — с никогда не замерзающей бухтой. Это и будет — город Дальний.

Между тем настойчивость, энергичное новое расследование [728] местных условий и упорная вера в будущее Порт-Артура сделали свое дело. Сухопутного пространства оказалось вполне достаточно не только для военно-морских надобностей, но и нашлась площадь в стороне для сооружения торгового города, как для европейского, так и для китайского населения. Планировка местности не потребовала особенных затрат. Бухта в западной части совершенно неожиданно оказалась доступной вычерпыванию. Поставленные землечерпалки успешно заработали, и к 1905 г. вся бухта должна была быть вычерпана до надлежащей глубины. Береговая полоса по западному бассейну, где отведено место для торгового города, представляет прекрасную спокойную гавань, и, кроме того, нашелся другой выход из этой бухты в открытое море: стоит только провести канал в несколько верст. Тогда торговый город может иметь особый выход в море, а проход между Золотой-Горой и Тигровым-Хвостом останется исключительно для военных судов (Даже замерзание бухты не особенно огорчало. Если Владивосток при одном небольшом ледоколе в настоящее время остается доступным всю зиму для торговых судов, то Порть-Артур находится еще в лучших условиях. У него зима менее продолжительна и морозы слабее).

События 1900 года на время затормазили работы, но затем все снова закипело, несмотря на недостаточность отпущенных средств. В виду того, что миллионы понадобились на новое предприятие в бухте “Victoria-bay", Порт-Артуру отпускали деньги только на портовые и крепостные сооружения.

На очистку бухты можно было поставить лишь четыре черпалки, а проведение канала отложено было до более благоприятного, в денежном отношения, времени. А также, и в виду сильных надежд на успех города Дальнего в бухте “Victoria-bay", считали естественным не тратиться на создание торгового города в Порт-Артурской бухте.

И вот, пришлось изыскивать средства порт-артурским деятелям, чтобы с незначительными суммами достигнуть своей цели и под защитой сильной крепости мало-по-малу начать создавать особый торговый уголок.

В течение трех лет совершался как бы спор, кто кого пересилит. И в то время, когда выполнялись грандиозные работы по сооружению великого в будущем г. Дальнего, портартурцы понемногу планировали площади под поселения, содействовали временному устройству хлынувшему в Порт-Артур населению, кое-как устроивали причал торговым судам и т. п.

В то время, когда в бухте “Victoria-bay», как некоторые [729] говорили, “раскупоривали каждый новый миллион на созидание будущего порта", в Порт-Артуре устроители города скромно, “за стаканом чая, обсуждали, где бы достать, откуда бы урвать новый десяток тысячь на неотложные нужды".

Город Дальний еще был только в проекте, а уже был издан раскрашенный и с описаниями на двух языках план его, а в Порт-Артуре городское управление в конце 1903 г., когда уже город почти был выстроен, не могло выделить из своих скудных средств на отпечатание самого простого плана города.

Город Дальний, как видно, был любимым детищем, а Порт-Артур казался пасынком, притом — появившимся как бы против желания своих родителей.

Но публика, торгово-промышленный класс, несмотря на все авансы и обещания в будущем выгод со стороны Дальнего, как-то потянулась больше к Порт-Артуру, а не в Дальнему.

“Если бы, — говорили вам порт-артурцы, — нам отпустили половину того, что затрачено на г. Дальний, то теперь был бы уже совершенно устроен город и гавань с собственным для торговых судов выходом в море". Этим словам мы охотно верим.

Перейдем теперь к описанию созидания и устройства Порт-Артура, как города гражданского и коммерческого. Основанием к этому описанию служат наши собственные наблюдения, сведения, собранные от лиц, близко стоявших к делу, и бывшие в вашем распоряжении оффициальные документы. Мы будем говорить лишь о гражданском городе. Что же касается Порт-Артура, как военно-морского порта, его укреплений и стратегического его значения, то это не входит в задачу вашей статьи. По отзыву же людей компетентных, Порт-Артур настолько укреплен с моря и с суши, что его можно считать неприступным.

Порт-Артур в настоящее время состоит из трех частей: 1) старый город, выстроенный еще китайцами; 2) новый европейский, и 3) новый китайский город.

Старый город расположен вокруг восточного бассейна бухты, где сгруппированы все портовые сооружения. Это сохранившийся китайский город, с узкими, грязными улицами, неуклюжими низенькими каменными домами, врытыми черепицей. Вблизи самого порта имеются несколько построек причудливо-китайского стиля с воротами, террасами, двориками и т. п. [730] Это — помещения бывших властей, учреждений, храмов и кумирен.

Все же остальные постройки, кольцом обхватывающие небольшой холм, — обыкновенного китайского типа полутемной фанзы. Вдали за этим поселением, на другом холме высится полуразрушенное укрепление, так называемая “импань". Здесь была резиденция китайского коменданта, а за ней, — огражденное стеной и рвом, — тоже военное поселение, китайский арсенал. За восточным бассейном находится большая котловина, наполненная пресной водой, — она и называется Пресным озером. До сих пор это озеро служит запасным резервуаром для наполнения водою судовых котлов, хотя невзыскательные китайцы берут с этого озера воду и для питья.

Русским, занявшим Порт-Артур, пришлось приспособлять существующия фанзы для своего жилья. Началась чистка, переделка, настилка полов и потолков, увеличение окон и т. п. При помощи разных ухищрений и кое-какой обстановки фанзы превращались в жилье несколько сносное, но наружный вид этих жилищ оставался неважный.

Так как весь старый город решено было сломать и устроить его площадь по совершенно другому плану, то новых построек здесь не разрешали возводить, за исключением единичных случаев. А потому жителям, кроме неприглядности и тесноте помещений, приходилось еще подвергаться и стеснению. Народ все прибывал и прибывал сюда.

Кроме военного населения, в Порт-Артур сразу хлынули купцы, подрядчики, разные промышленники и ремесленники. Открылись конторы, магазины, рестораны, гостинницы, кафе-шантаны и другия увеселительные заведения. Жизнь закипела ключом; торгово-промышленный класс не успевал удовлетворять потребностям населения. Крупные портовые сооружения, военно-инженерные постройки потребовали массу рабочих рук и огромное количество строительных материалов.

На каких условиях выселили туземных владельцев этих фанз, мы затрудняемся сказать, так как рассказы об этом — самые разноречивые. Несомненно, многие жители удалились из города в деревни или в г. Чифу, а оставшиеся каким-то образом уступили свои домашние очаги русскому населению.

Заняв для военных и административных надобностей известное количество построек, преимущественно поближе к порту, администрация предоставила право нахлынувшему в город люду устроиваться в остальных фанзах по своему [731] усмотрению. Вообще, этот период экспроприации жилищ не сохранил точных указаний или каких-либо документов, как все это произошло. Были ли отчуждения, были ли договорные условия или другие какия-либо права, мы точно не могли выеснить даже от старожилов, пионеров Порт-Артура.

Надо было где-нибудь поселиться, надо было где-нибудь приткнуться, и каждый старался устроиться сообразно своей “энергии и сообразительности".

Вскоре первые жители почувствовали себя господами положения и владельцами занятых ими помещений. Сделав перестройки, переделки, они начали отдавать помещения внаймы вновь прибивающим. Так как места было мало, а прибывающих достаточно, то арендная плата поднялась до баснословных размеров. В тесных двориках нагромоздили каюток, каких-то курятников, будочек, и все это расхватывалось по высокой цене. Десятки тысяч рабочих китайцев поселялось в шалашах вблизи места своих работ.

Все это продолжалось недолго. Разработали план устройства поселений в целом районе; началось распределение и отвод участков для морских, инженервых и военных надобностей. Удовлетворив эти нужды в первую голову, начали отводить площади для поселений гражданских.

Затем образовалось городское управление на особых началах, которое я принялось за приведение в порядок занятого европейцами старого китайского города. Работы было по горло. Надо было очистить грязь, шоссировать и вымостить на скорую руку непроходимые до того времени улицы, поставить кое-какое освещение и обеспечить население здоровой водой, недостаток которой сильно ощущался. Масса колодцев — оказалось — загрязненных, заваленных трупами и т. п.

А город все рос и рос. Наплыв в него не прекращался, и эксплоатация жилыми помещениями дошла до безобразия. Пришлось на это обратить внимание начальству.

В 1901 году жизнь в Порт-Артуре приняла уже значительные размеры, и явилась настоятельная потребность в организации городского благоустройства и в правильном городском хозяйстве.

15 сентября 1901 г., главный начальник Квантунской области, вице-адмирал Алексеев (Ныне наместник края и генерал-адьютант), утвердил временные правила о городском управления Порт-Артура. В силу этих правил [732] образовался порт-артурский городской совет, состоящий из председателя и представителей от военного, морского ведомства, министерства финансов, Общества Китайско-Восточной железной дороги, городского врача и полициймейстера; кроме того, от трех до шести обывателей города, как членов совета.

Перечисленные выше должностные лица назначаются в составе совета начальником области, без указания срока, а в члены из обывателей выбираются советом из общественных дельцов, которые и утверждаются начальником области на один год, причем в ним еще назначаются три кандидата.

Городскому совету принадлежит общая распорядительная власть по городскому управлению, надзор за исполнительными органами и решение дел, применительно в Ст. ст. 62 и 63 Город. Полож. Круг деятельности ограничивается пределами городского поселения и отведенных городу земель.

Заседания совета назначаются председателем по мере надобности. Для законного состава совета требуется не менее двух третей общего числа членов.

Члены совета несут свои обязанности безвозмездно, а председателю совета положено жалованье 5.000 руб., помощнику его — 3.000 руб., городскому секретарю и назначено — по 2.400 р. в год каждому. Причем всем им полагается готовая от города квартира с отоплением.

Большинство постановлений городского совета представляется на утверждение главному начальнику области.

Городскому совету предоставлено право издавать для жителей обязательные постановления по предметам, указанным в ст. 108 Город. Полож., и все эти постановления также требуют утверждения главного начальника области.

Исполнительную часть городского управления составляет председатель совета с состоящими при нем исполнительными органами. На обязанности его лежит ведение городского хозяйства, текущих дел, исполнение постановлений совета и все прочия распорядительные функции по городскому управлению. Таково городское управление, учрежденное на отдаленном от пределов империи Квантуне.

Из состава городского совета семь человек — чины военно-гражданского ведомства и только пока три частных обывателя. Председатель совета — обязательно военное лицо.

Вот этому городскому управлению и были выделены из общей территории Порт-Артура площади для городских поселений и прочих нужд городского устройства. Ему  [733] предоставлено право эксплоатировать площади отдачей в аренду, а на пространстве, назначенном для постройки европейского города, продавать городские участки частным лицам.

Здесь мы должны сделать маленькое пояснение, каким образом городскому управлению предоставлено право продажи городских участков, когда весь Квантун не составляет собственности русского государства, а находится лишь в аренде.

Арендный договор с Китаем предоставляет право России производить на Квантуне не только военные порты, но и торговые города. Для успешного же заселения и долговечности торговых пунктов разрешено нашему правительству продавать городские участки частным лицам, и акт продажи и право владения купившего участок признаются Китаем даже в том случае, еслибы по окончании арендного срока Россия вздумала отказаться от Квантуна и сооруженных ею укреплений.

Получив в свое распоряжение известную территорию, городское управление Порт-Артура приступило в ее устройству. Так как старый город предоставлен был частным лицам лишь временно, до постройки нового, то городское управление произвело ряд мероприятий в благоустройству и оздоровлению этого поселка.

Чтобы превратить эксплоатацию разных аферистов, захвативших жилые помещения, все дома были приведены в известность и объявлены собственностью города. Помещения были распределены между торгово-промышленными лицами, ремесленниками и вообще лицами, желательными и полезными для города. За аренду этих помещений установлена была нормальная плата в пользу города, соответственно тому, для какой надобности потребовалось помещение. Каждое лицо, которому отводили помещение, должно было пользоваться им само, без права отдавать в наймы излишек помещения другим лицам. Все аферисты, захватившие помещения ради эксплоатации, были выселены, раз они не занимались другим каким-либо благовидным и полезным делом. Делать разные перестройки и необходимый ремонт в помещениях разрешалось, но возводить новые безусловно воспрещалось.

Наконец, было объявлено, что в 1 июля 1904 г. все жители должны будут оставить старый город и переселиться в новый, так как к этому сроку будет приступлено в окончательному сносу всех построек, и город этот, предназначенный лишь для военно-морских сооружений, будет застроиваться по совершенно новому плаву. [734]

Частных построек здесь не должно быть, и только некоторым торгово-промышленным учреждениям, имеющим вещи средственную связь с военно-морским ведомством, может быть разрешено возведение постройки на условиях аренды.

В 1901 году началась усиленная застройка новаго европейского города. Кроме того, выстроено на военных и морских участках достаточно помещений для нужд этих ведомств. В 1902 году была отведена площадь для нового китайского города, которая быстро застроилась и заселилась. А потому в старом городе, по мере освобождения помещений, сейчас и приступали к сломке их.

Получив от казны небольшое пособие, — кажется, тысяч триста, — городское управление выискивало и другие средства на свои нужды. Арендная плата за помещения в старом городе, сборы за право торговли и промыслов, арендная плата за участки в новом китайском городе и за отдельные оброчные статьи под разные промышленные заведения, суммы, полученные за проданные участки в новом европейском городе, и разные сборы, — все это дало возможность кое-как устроиваться и удовлетворять насущные потребности города.

К 1903 г. город имел прекрасную усадьбу в стороне от жилых мест с несколькими корпусами для городской больницы; выстроил хорошее здание школы, паровую прачешную, торговые ряды, чумные бараки, питомник и общественную гостинницу. Были проложены и шоссированы улицы между поселениями и спланировав — с разбитием на участки — новый европейский город. Две-три улицы были вымощены, а остальные шоссированы.

Новый китайский город, где участки отдавались в аренду на двенадцать лет, с обязательством строить дома только из камня и кирпича и по указанному плаву, с соблюдением строительного устава, — в 1904 г. застроился весь. Не только рабочий и ремесленный люд, но и богатый класс — купцы, промышленники и подрядчики — возвели по европейскому типу дома, магазины, склады и жилые помещения. Наплыв в Порт-Артур китайцев таков, что отведенной для их поселения площади не хватило, и городское управление принялось изыскивать другия места для отвода под новое поселение. В 1903 году постоянных жителей в китайском городе насчитывалось выше двадцати тысяч человек.

Благодаря существующему режиму, новый китайский город не похож на обыкновенные китайские города. [735]

Нет обычной грязи, специфической вони и прочих прелестей китайского поселения.

Наконец, перейдем к третьему и к самому главному поселению — новому европейскому городу, расположенному по берегу западной бухты, верстах в двух от старого города. Часть участков расположена на самом берегу на ровной площади, а часть — на склонах соседних холмов.

На этой площади отведены участки для гражданского управления, учреждений министерства финансов, городского управления, судебного ведомства, реального училища и женской гимназии, театра, общественной гостинницы и гостиного двора. В центре города ближе в берегу бухты разбит парк. Все остальные участки предоставлены для нужд частных обывателей и для торгово-промышленных предприятий. Здесь участки, как мы уже говорили, продаются с торгов городом в полную собственность на следующих условиях.

Купивший участок на торгах вносит лишь пятую часть покупной суммы, а остальные деньги обязуется уплатить в течение трех лет с процентами. Постройки должны возводиться лишь каменные или кирпичные, крытые железом или другим несгораемым материалом.

В настоящее время почти все участки проданы, и на каждых последующих торгах цены на участки все повышались и повышались.

Особенно в 1903 г. явился большой наплыв покупателей. Некоторые все надеялись на г. Дальний, никто не знал, какой город восторжествует, во в этом году для всех стало ясным, что будущее г. Дальнего проблематично, а потому и бросились покупать участки в Порт-Артуре.

В новом европейском городе разрешается приобретать участки и китайцам (Иностранные подданные могут приобретать участки, но только с разрешения в каждом отдельном случае главного начальника края), но с тем, что возведенные ими здания могут быть заняты лишь европейцами и магазинами. То-есть, китаец может строить дома для эксплоатация их европейцами, но сами владельцы должны жить в новом китайском городе.

По берегу бухты отведены участки для сооружения пакгаузов, складов и т. п. учреждений.

По городу проводится водопровод и проектируется электрическое освещение. Телефонное сообщение уже установлено.

Единственный в этом городе храм заложен немного в [736] стороне от города на возвышенном холме, куда проложен винтообразный подъем. Смета на этот храм составлена на сумму около двух миллионов, и одна планировка холма обошлась свыше трех сот тысяч рублей.

Постройка этого храма на уединенном холме объясняется желанием, чтобы при входе в Порт-Артурскую бухту прежде всего представлялся взору храм. А для этой цели как раз и подходит означенный холм. Кроме того, этот храм будет виден прежде всего и с другой стороны — едущим в Порт-Артур с севера по железной дороге.

Весной 1903 года в новом городе было выстроено десятка два зданий частными лицами, а к августу того же года на всех почти участках кипела работа, и здания росли, как грибы. Еще неоконченные здания уже арендовались жильцами, и публика понемногу переселялась из фанз старого города в новые помещения европейского типа.

Возведены и капитальные, двух- и трех-этажные, здания с центральным отоплением и другими европейскими приспособлениями. Арендная плата неимоверно высока, но платить надо, деваться некуда. И кто успел закончить постройку, тот собирает обильную жатву.

Вначале многие не решались строить дома в Порт-Артуре, выжидая, что выйдет из г. Дальнего. Последние-же два года ясно показали полное тяготение торгового мира в Порт-Артуру, а не к Дальнему. Торговые суда предпочитали заходить в тесную бухту Порт-Артура и избегали простора Дальнинской бухты с ее молами и волноломами. Все иностранные фирмы основали свои дела в Порт-Артуре, а не в Дальнем.

Наконец, приостановка в мае 1903 года работ в Дальнем окончательно разрешила сомнения колеблющихся, и такия крупные фирмы, как Кунст и Альберс, Чурин и К° и др., в июне 1903 года приступили в возведению больших построек под склады и магазины; за ними последовали и другие предприниматели, как русские, так и иностранцы.

Другая причина начавшейся строительной горячки — это открытие в 1903 году в Порт-Артуре операций ярославско-костромского земельного банка.

Земельные банки нижегородско-самарский и ярославско-костромской работают в Приамурском крае с 1896 года и сильно способствовали застройке многих городов. Так, г.г. Благовещевск-на-Амуре, Хабаровск и особенно [737] Владивосток возвели на своих пустырях в очень короткое время, при помощи полученных из банков ссуд, хорошие дома. Несмотря на невыгодные условия получаемой под дома ссуды и низкий курс закладных листов, настоятельная потребность в помещениях, высокая доходность домов прельщала домовладельцев обращаться в эти банки за ссудой. Вот и порт-артурцы, накупившие участков, стали мечтать о таком же банке. Достать краткосрочный кредит деньгами или строительными материалами всегда возможно, но оплатить в короткое время этот кредит не каждому доступно. А потому, выстроивши дом, получить вод него долгосрочную ссуду с постепенным ее погашением считалось весьма желательным.

Начались хлопоты; приняло участие в этих хлопотах городское управление, и даже главный начальник края возбудил ходатайство о разрешении какому-нибудь земельному банку открыть в Порт-Артуре операции и по выдаче ссуд.

Долго тянулись переговоры; банки не решались вкладывать свои капиталы в город с неизвестным будущим, да и уставы банков не вполне подходили к данной местности, во в конце концов ярославско-костромской земельные банк в начале 1903 года решился попытать счастья, выговорив себе на случай непредвиденных обстоятельств некоторые гарантии. К тому же министр финансов, несмотря на то, что в это время создавался почти рядом город Дальний, имеющий подавить значение всех соседних торговых городов, пришел тоже на помощь Порт-Артуру. Он исходатайствовал для Порт-Артура и Дальнего Высочайшее разрешение снять узду с земельного банка, которая в последнее время сильно сдерживала все земельные банки от увлечения выдачами ссуд под городския недвижимые имущества.

Условия, на которых ярославско-костромской земельный банк решил открыть свои операции по выдаче ссуд порт-артурцам, были тяжелы, а именно: ссуды выдаются лишь под недвижимые имущества в новом городе, составляющия полную собственность владельца; срок выдачи — десять лет из 5 1/2 % роста и 8% погашения в год (В Приамурском же крае ссуды выдавались тем же банком на срок 20 1/12 лет при условии платежа 5 1/2 % роста и 8% погашения). В случае неплатежа срочных взносов и назначения в продажу банком этого имущества не будет выручен долг банку, то и этот долг принимает на себя городское управление, которое или уплачивает следуемую [738] банку сумму, или же продолжает вносить ежегодные платежи до полного погашения выданной ссуды. Кроме того, размер предложенной в выдаче ссуды определили в 40%—50% против оценки, вместо 60%; установленных уставом банка.

Принимая во внимание доходность домов в 25-30% и все возростающий спрос на помещения, порт-артурцы не только не смутились высокими платежами, которые, вместе со страховкой и потерей на курсе закладных листов, должны были дойти до 16%, но очень обрадовались и принялись энергично за постройку домов.

Явились подрядчики, которые брались возвести здание в кредит, с тем, чтобы из полученной ссуды погасить этот кредит. К тому же стало известно, что тот же банк нашел преждевременным открытие операций своих в г. Дальнем, и это обстоятельство тоже заторопило публику к возведению построек в Порт-Артуре.

В августе 1903 года, в Порт-Артуре было открыто агентство банка, и около девяноста-тысяч рублей было выдано ссуды под законченные постройки, да тысяч на сто представлено на утверждение. Публика возликовала, но не надолго. На политическом горизонте Востока появилось зловещее облачко, предвещающее шторм, и осторожный банк приостановил не только прием новых, но и выдачу уже разрешенных ссуд. Домовладельцы, начавшие постройки в кредит, ошиблись. Кредиторы, понадеявшиеся на ссуды банка, остались ни-при-чем. Мелькала лишь надежда, что облако — только ложная тревога, и горизонт скоро станет чистым.

Никто верить не хотел, что начавшаяся так дружно на далекой окраине жизнь может быть прервана в самом нежном возрасте, и столь заманчивые надежды на будущее могут быть разрушены лилипутом Дай-Ниппона. Все здесь чувствовали себя как дома и вполне были уверены, что японцы не рискнут нарушить спокойствие. О японской армии и флоте говорили не иначе как со снисходительной улыбкой.

А потому все укоряли московского банкира в трусости и негодовали на него за преждевременное бегство. Надеясь, что банк скоро поймет свою ошибку, начатые постройки продолжали заканчивать, кое-как устроили пересрочку временного кредита, как вдруг, 26 января сего года, грянул неприятельский выстрел, отсрочивший выдачу ссуд на неопределенное время. И этот выстрел настолько был неожидан и всеми здесь считался невероятным, что кредит на постройку домов [739] открыт был в крупных размерах не только частными лицами, но и русско-китайский банк выдавал солидные авансы, прекрасно зная, что этот аванс только и может быть покрыт ссудой, полученной из земельного банка.

В заключение можем сообщить из оффициальных источников рессурсы порт-артурского городского управления в 1903 году.

I. Капитал города состоял (копейки отброшены):

Наличность денежная на 1 июня 1903 г. — 201.494 р.

Долги за казенными учреждениями — 67.068 «

« “ проданные участки частн. лицам — 443.470 »

« “ частными арендаторами — 22.936 “

Причиталось за лечение в городск. больнице — 4.636 “

Итого — 739.694

Недвижимые имущества — земельные угодья:

а) непроданные участки на сумму — 376.875 р.

б) участки, оставленные для городских нужд — 176.887 "

в) « отдаваемые в аренду, свыше — 177

тыс. кв. саж. на сумму — 2.772.000 «

Итого — 3.325.762 “

Городские здания:

а) больница — 55.000 р.

б) гостинница городская — 200.000 “

в) паровая прачешная — 19.000 «

г) бараков и складов на — 28.500 «

Итого — 311.500 «

Кроме того, торговые ряды и рынки временные, стоимость которых не определена, но арендная плата за них в 1903 году была 70.901 руб. Движимого имущества, разных инвентарей, телефонной сети, пожарной команды и т. под. на сумму — 89.074 р.

А всего капитала 4.465.930 “

II. Доходы города в 1903 году (в круглых числах):

а) сборы с недвижимых имуществ — 5.400 р.

б) “ с торговли и промыслов — 84.000 «

в) « по арендам земельных статей — 154.800 “

г) " с городских предприятий — 32.480 "

д) « за аренду торговых рядов и рынки — 70.771 “

е) Пособия городу от казны — 13.159 “

ж) Разных поступлений — 1.750 «

Итого — 362.360 “[740]

Бюджет для начинающего города, на половину недостроенного, не имеющего еще многих обложений: пристаньскаго, с нотариальных актов, больничного сбора и т. п., довольно сносный. При этом следует пояснить, что сбор с недвижимых имуществ в 1903 г. только начался, а с торгово-промышленных предприятий установлен самый низкий.

До настоящего времени, существование разных торгово-промышленных предприятий обусловливалось исключительно удовлетворением нужд и потребностей армии, флота и других правительственных учреждений, как в самом городе, так и в пределах Квантуна и в районе южной ветви китайско-восточной железной дороги. Только некоторые китайские фирмы вели обширную торговлю с Манджурией.

Ограничилась ли бы деятельность порт-артурцев на этом, или впоследствии приняла бы более обширные размеры — в настоящее время трудно сказать, но пока все предприятия русских в Порт-Артуре, как и в остальной Манджурии, носили характер мало солидный. Без войска, с прекращением всяких дальнейших сооружений правительства, как русскому предпринимателю, так и всему трудящемуся в этих предприятиях люду, от служащего до простого рабочего включительно, здесь было бы нечего делать. Для того, чтобы русские предприниматели могли развернуть в Манджурии свою деятельность, пришлось бы оградить их от конкурренции иностранцев, закрыть туда доступ иностранцам, оцепить весь район таможенным надзором, т.-е. сделать то, что в половине 1900 г. сделано с Приамурским краем. А все это сделать можно только при условии, чтобы вся Манджурия стала собственностью России. Следовательно, пока этого не произошло, все затраты России на этот край могут приносить пользу лишь иностранцам, с которыми наши предприниматели не могут конкуррировать без правительственного покровительства.

Такие мысли высказывались и участниками порт-артурского съезда, созванного в октябре 1903 г. для выработки положения о наместничестве в крае. Созидатели же г. Дальнего, как пункта международного, руководились другими соображениями. У них не было намерения покровительствовать исключительно вашим предпринимателям, а было желание создать на Востоке торговый пункт, где бы соединились интересы всего мира, а затем каждому предоставить право самостоятельно, полагаясь лишь на свое умение, на свою энергию, завоевать себе видное место среди мировых предприятий. [741]

И еслибы это удалось устроить, тогда все затраты по проведению дороги, устройству новых городов и сопряженные с этим делом другие многомиллионные, расходы могли бы вполне окупиться.

Так неожиданно прервалась жизнь на далекой окраине, жизнь бойкая, жизнь кипучая, когда не задумываются о завтрашнем дне, а лишь торопятся сегодня все, что можно получить, или же пожить без стеснения, без ограничения своих пожеланий.

Ни семейной, вы общественной жизни здесь пока не было места: обстановка к тому еще не располагала.

Но оставим прошлое и возложим лучше надежду, что по окончании дней испытания жизнь в Порт-Артуре возродится более правильная, более солидная, способная ввести светлые стороны европейской культуры в окружающую нас “желтую" расу. И как только мы признаем желтолицаго за равноправного вам человека, тотчас же всякая “желтая опасность" исчезнет как дым, как предрассветный туман.

II.

Непреодолимое ваше стремление во что бы то ни стало выйти в берегам Тихого океана и отыскать себе незамерзающую бухту вызвало необходимость затратить массу энергии и материальных средств сначала на приобретение и устройство Владивостокской гавани, а затем и Порт-Артурской. Но так как ни та, ни другая не дали вполне желанных результатов, то пришлось сделать, как мы уже видели, еще одну попытку к отысканию настоящей теплой бухты. Таким желанным местом сочли южную часть Талиеннанского залива, носившей название «Victoria-bay». На берегу этой бухты и решено было заложить портовый город с незамерзающей гаванью.

“Плодотнорвая мысль создать на оконечности величайшей в свете железнодорожной линии и при том на берегу незамерзающего Желтого моря первоклассный коммерческий порт, — говорил бывший министр финансов С. Ю. Витте, — возникла еще при заключении в 1898 г. с китайским правительством договора относительно уступки нам в арендное пользование Квантунской области и нашла себе выражение в самом тексте договора... В то же время русское правительство объявило через “Правительственный Вестник" во всеобщее сведение о [742] своем намерении основать... обширный порт для торговых и промышленных предприятий иностранных держав на Дальнем Востоке. После того, как занятие Квантуна стало совершившимся фактом и сооружена железная дорога, соединяющая центр Желтого моря с русской железнодорожной сетью, было бы прямо вопреки насущным интересам России отказываться от создания коммерческого порта на оконечности этой дороги, по берегу теплого, незамерзающего моря, к которому исторически неудержимо стремилась Россия" (Всеподданн. доклад министра финансов о поездке на Дальний Восток Прилож. к No 40 “Торгово-Пром. Газеты" за 1903 г. Курсив везде наш).

Высочайший указ, данный на имя министра финансов 30-го июня 1899 г., предоставил право Обществу Китайско-Восточной железной дороги соорудить в Талиеннанском заливе город Дальний и право этому городу порто-франко и свободного доступа коммерческим судам всех наций, причем на министра финансов возложено было ближайшее попечение как о постройке города, так и его коммерческого порта.

И г. Дальний, по мнению министра финансов, должен быть крупным международным торговым пунктом на Востоке, в котором все нации мира чувствовали бы себя как дома (Для г. Дальнего сделано важное исключение. В то время, когда по всему Квантуну воспрещено жительство евреям, в Дальнем евреям разрешено не только жить, но и приобретать недвижимость).

“Для достижения намеченной цели, обращения Дальнего в оживленный центр международной торговли, — говорится в том же докладе министра финансов, — существенно необходимо, чтобы в нем были установлены такие нормы гражданской, торговой и вообще культурной жизни, которые, насколько возможно, были бы сходны с порядками, привычными для населения в наиболее устроенных центрах Дальнего-Востока, отнюдь не стесняли бы торговой и промышленной деятельности и возможно менее ограничивали бы свободу пребывания и населения в Дальнем как иностранных, так и русских подданных"... «Принимая меры, — говорятся далее в докладе, — к привлечению русского купечества, нельзя забывать, что Дальнему предстоит быть пунктом не внутренней русской, а международной торговли, и что именно в широком участии его в этой последней и заключается главный залог его будущности".

Вот какия широкие задачи были предначертаны в малоизвестной дотоле бухте “Victoria-bay", и вот для какой [743] грандиозной цели решено было создать г. Дальний. Выбор места для выполнения этих предначертаний и достижения задуманной цели, надо полагать, был обоснован на веских данных, тщательно проверенных, а потому затратить десятки миллионов на создание такого города и порта вовсе не представлялось нецелесообразным, как утверждали тогда некоторые скептики, называли г. Дальний городом “Лишний".

По заявлению министра финансов, от одной продажи городских участков, считая во низкой цене (25 руб. за кв. сажень), можно было выручить 15 миллионов рублей. При этом надо заметить, что в первую очередь намечено к отчуждению в частные руки лишь 600.000 кв. саж., т.-е. 1/4 часть всей территории Дальнего.

Следовательно, в будущем, когда устремятся нации всего мира в быстро развивающийся город, можно выручить все 60 миллионов за отчужденные участки, не говоря уже о том, что в последнем случае цена за квадратную сажень несомненно поднимется до значительной высоты.

Будущее Дальнего представлялось потому заманчивым, величие красоты не только Желтого моря, но и всего Востока, считалось несомненным, а потому быстро и энергично Общество Китайско-Восточной дороги, под наблюдением и покровительством министра финансов, принялось за дело, и на пустынном дотоле берегу закипела лихорадочная работа. Десятки тысяч людей с раннего утра до позднего вечера трудились над разными грандиозными по замыслам сооружениями на суше и на море.

Каждый руководитель работ, от главного инженера до простого служащего, находился в приподнятом настроении, твердо веруя в успешность задуманного предприятия. Каждое критическое замечание со стороны, каждое высказанное кем-либо сомнение принималось как личное оскорбление, — до того вся семья строителей Дальнего сплотилась дружно и прониклась общим стремлением поскорее завершить великое дело на берегу Желтого моря.

Представители почти всех наций побывали здесь и с интересом следили за зарождавшейся жизнью будущего города. Одни одобряли, другие сомневались, но все вообще терпеливо ждали, что из этого может выйти.

23 февраля 1903 года, в 6 час. 40 мин. утра, могучий и протяжный свисток собрал дальнинскую публику на площадке, предназначенной для будущего вокзала. И красавец [744] восьми-колесный компаунд, с пятью роскошными и блестящими пульманами, плавно подкатил к крутой каменной лестнице административного городка.

Это пришел первый с Запада “Orient Express", а через несколько часов от набережной широкого мола одновременно отвалили два роскошных по наружному виду крейсера-экспресса: “Манджурия" и “Монголия", принадлежащие Обществу Морского Пароходства китайско-восточной дороги и направились прямым рейсом — один в Нагасаки, а другой — в Шанхай, увозя на Восток прибывших на “Orient Express" иностранцев.

Этот знаменательный день, отпразднованный дальнинцами на славу, можно считать днем конфирмации города Дальнего. Телеграф оповестил всему миру о происшедшем событии.

Только 15 суток удобного парового пути отделяло г. Дальний от Парижа и Лондона!

Месяц спустя, вышло curriculum vitae Дальнего (“Обзор Дальнинского градоначальства за 1902 г.», Порт-Артур, 1903 г.), а вскоре затем началось испытание на аттестат зрелости и дальнейшей жизнеспособности его.

Разсмотрим, что было сделано и какие получились результаты затраченных трудов и денег в середине 1903 года. Оффициальные данные будем брать из упомянутого “Обзора", остальное — из личных наблюдений и изследований.

________________________________

Талиеннанский залив омывает часть восточного побережья Квантунского материка и глубоко изрезывает берега его, образуя десятки небольших мелких бухточек и извилистых полуостровов. Наибольшие из них далеко выдаются в Корейский залив, с севера и с юга, и служат как бы входом в Талиеннанский залив из Корейскаго. В северной части этого полуострова расположен китайский город Талиеннан, а на южном полуострове, в глубине небольшой бухты “Victoria-bay», — город Дальний.

Эта территория, как часть Квантунской области, арендуется русским правительством у китайского по пекинскому договору 15 марта 1898 г., но Общество Китайско-Восточной железной дороги, задумав выстроить г. Дальний, решило основаться здесь посолиднее, не как арендатор, а как собственник. С этою целью было предложило туземным жителям продать Обществу в полную собственность намеченную территорию, которая представляет [745] собой обширную равнину, полого спускающуюся от горного хребта к северу, к берегам бухты, а на западе — к долине р. Меланхэ. Предположено было приобрести площадь в 100 квадр. верст, но пока приобрели лишь 75 квадр. верст. На этом пространстве было разбросано десятка три китайских деревушек, население которых занималось главным образом земледелием и отчасти рыболовством.

Собрали представителей населения и предложили за каждый му (1/18 часть нашей десятины) по 7 рублей, причем им было сказано, что, продав землю, жители могут оставаться на своих местах, как арендаторы, и только живущие на площади, намеченной для самого города, должны будут уйти со своих мест.

В те еще смутные времена, когда китайцы безропотно уходили с насиженных мест, раз эти места требовались для европейцев, такая деликатность со стороны Общества К.-В. Ж. Д. (Для сокращения, вместо Китайско-Восточной железной дороги, будем означать К.-В. Ж. Д.) поразила их, и они охотно согласились уступить землю, получив за все причитающуюся сумму, т.-е. 126 рублей за десятину.

Кроме того, Общество, снося некоторые китайские деревни, предложило жителям перенести гробы своих покойников, и платило за перенос каждого покойника несколько рублей (не помним точной цифры).

Словом, все устроялось миролюбиво, по домашнему. Сюда не только не вмешалась военная сила, но даже дипломатов не побезпокоили.

Таким образом, Общество К.-В. Ж. Д. приобрело себе усадьбу в 75 кв. верст за 600.000 рублей, считая здесь и плату за перенесение покойников. И вся эта территория получила наименование Дальнинского градоначальства в силу Положения, Высочайше утвержденного 16 августа 1899 г., состоящего в ведении министерства финансов, и с подчинением этого градоначальства главному начальнику Квантунской области. В административном отношении градоначальство делятся на собственно городскую территорию и две волости: Лоухутояскую — с шестью сохранившимися китайскими деревнями, и Сахакоускую — с девятнадцатью такими же деревнями.

Туземные жители, получив за проданную землю деньги, остались на своих местах и уплачивали Обществу К.-В. Ж. Д. ежегодно аренду за пахотную землю в размере 5% от той суммы, какую они получили при отчуждении этой земли. [746] Подчинившись же установленному русскими властями местному управлению, они тем самым как бы стали и подданными русского государства, так как никакой администрации китайского правительства здесь не имелось.

Выбрав на самом берегу бухты площадь для устройства города, строители разделили ее на три части: европейский город, китайский город и административный городов. Европейский город, пространством в 4 квадратных версты, расположен у самаго порта. Площадь его почти ровная, хотя в некоторых местах пересекается оврагами, глубиною до 3-7 саженей. С юга окружает эту площадь горный хребет, с которого в дождливое время года стремятся потоки по существующим оврагам; с запада она отделяется от административного городка глубокой железнодорожной выемкой, а от китайского города — парком, разбитым на месте бывшей китайской деревни Сичин-Минуа. Проект китайского города еще не был разработав, и простор его заселения пока не ограничен. Разбито только несколько кварталов вблизи парка, а все остальное пространство остается в предначертаниях.

Административный городов занимает площадь в 40 десятин, с запада примыкает к берегу бухты, а с востока окружен железнодорожными мастерскими, заводами и товарной станцией. Этот городок предназначен лишь для жилья служащих на железной дороге, на заводах и в морском пароходстве Общества К.-В. Ж. Д.

Проект европейского города разработав детально, с самыми широкими задачами создать вполне благоустроенный город на подобие европейских “сетлеменов", существующих в разных торговых пунктах Дальнего Востока, — город, до мелочей удовлетворяющий привычкам и вкусам коммерческого класса европейцев. А потому на четырех квадратных верстах было распределено все по рубрикам и рангам. Непосредственно к порту должна прилегать коммерческая часть города. Здесь предположены торговые заведения, магазины, банки, разные конторы, агентства и т. д. Тут должна кипеть исключительно торгово-промышленная, финансовая жизнь. Здесь должны вершиться дела всего Востока, здесь главный нерв торгово-промышленной предприимчивости всего мира.

К югу от этой кипучей жизни предположено устроит тихую гражданскую часть. Тут площадь разбита на более мелкие участки, на которых должны быть выстроены жилые дома с небольшими квартирами для небогатых, людей и мелких [747] служащих в торгово-промышленных учреждениях, банках, магазинах и т. д. Правда, эта часть города, как ближе примыкающая к соседним высотам, сильнее изрезана оврагами, но овраги предположено частью засыпать, а частью утилизировать при возведении построек, как подвальные помещения. Здесь пойдет тихая, семейная жизнь, куда в вечеру будут собираться труженики для отдыха после дневной, нервной и напряженной сутолоки.

Для людей богатых и обеспеченных тоже отведено место вблизи парка. Здесь, вдали от городской суеты, вдали от портоваго и заводского шума, на лоне природы, представители крупных предприятий, распорядители судеб торгового мира, построят себе особняки, дворцы, отдельные коттеджи, разведут сады и будут отдыхать после дневных забот и хлопот. Здесь ни слух, ни взор не будет омрачен житейской невзгодой, сюда не дойдут жалобы вечно недовольного своей судьбой трудящегося люда, будь то простой рабочий или мелкий служащий.

Не забыты и места для благородных и высших культурных увеселений. На высоком берегу моря, против корня рейдоваго мола, отведено место для “Recreation Ground".

Тут построятся павильоны для ресторана и музыки, устроятся площадки для европейских игръ: крокет, тэннис и друг. В долине же р. Меланхэ предполагается устройство гипподрома, как самой необходимой принадлежности, по мнению строителей Дальнего (“Обзор Дальн. Градон. за 1902 г.». Порт-Артур, 1903 г.), всякого благоустроенного европейского города на Дальнем Востоке.

Кроме всего этого, отведены места для разных городских, административных и судебных учреждений. Для этого предназначена Николаевская площадь, откуда по всем направлениям радионально расходятся десять проспектов. Под базарную площадь назначено пространство в 100 саж. длиною и 70 саж. шириною.

На берегу моря, около деревни Сан-лью-цзяо, отведено место для боев, сообщение с которыми будет сухопутное и морем. Намечены также места для церквей разных вероисповеданий и учебных заведений:

Но в концу 1903 года исполнено лишь следующее — по европейскому городу.

Распланирована площадь, проведены улицы и проспекты, из которых меньшая часть шоссирована, а большая — ждет [748] шоссировки, разбиты участки для постройки домов. Устроен питомник с теплицей и оранжереей, разбит городской парк с зоологическим садом, состоящим пока из чахоточной дикой козы, облезшего оленя и меланхолического бурого медведя. Посажены по главным улицам деревья.

Заканчивались постройкой гостинница “Киевское Подворье" и полицейский участок.

В некоторых местах засыпаны овраги для проложения и шоссирования улиц, но ливни в августе 1903 года размыли снова эти овраги и превратили будущия улицы в непроходимые дебри с бушующими потоками.

На проданных участках выстроено постоянных домов десятка полтора, большей частью подрядчиками по постройке г. Дальнего, китайскими купцами Тайхо и Тифонтаем. На остальных участках, вдоль главных проспектов, построена масса временных лачуг и далеко не европейских сооружений преимущественно китайцами. Эти здания заняты лавками, харчевнями, пивными, трактирами, гостинницами низменного характера и всякого рода русскими и китайскими притонами.

Все эти постройки разрешено возвести временно, до продажи участков. Оне были вызваны громадным количеством китайских рабочих, производящих работы в порту и по сооружениям на суше. Их надо накормить, одеть и дать увеселения, в роде театра, опиекурильни, азартной игры в “банковку". И за все это взялись китайские предприниматели; они-то и понастровли временно на местах будущих дворцов и отелей грязные и вонючие лачуги. Для служащих и приезжего разного рода люда тоже создались временные деревянные дома с гостинницами и т. под.

Хотя в Дальнем и выстроена центральная электрическая станция, но освещаются только административный городов и железнодорожные помещения; в городе же все-где мерцают керосиновые фонари. Водоснабжение пока в зачаточном состоянии, и жители Дальнего берут воду из колодцев.

Странное впечатление производит европейский г. Дальний. Представьте себе широкие, красивые проспекты, по средине шоссированные, по бокам усаженные деревцами, а по обе стороны — жалкие временные постройки. По проспектам снуют китайские рикши и движутся толпы грязного, неопрятного, со специфическим запахом китайского люда. Как-то не вяжется подобная обстановка на приготовленной для европейского населения площади. Когда видишь подобную обстановку на улицах [749] какого-либо Нью-чуанга, Мукдена, на улицах узких, грязных и зловонных, то это понятно, — но здесь это выходит как-то странно. Ведь назначена особая площадь для китайского города. Но там все еще только в мечтах, а пока загрязняют и заражают европейскую площадь.

Часть, называемая “административный городок", начала застроиваться сразу жилыми помещениями самого причудливого стиля и архитектуры. Ряд надстроек, башен, балконов и террас, всевозможного типа крыши, начиная с готического и кончая закругленными китайскими, усеянные высокими шпицами или резвыми драконами, — все это придает поселку какой-то оригинальный вид. Кажется, как будто тут собраны модели самых прихотливых построек, причем строители как будто бы только и заботились, чтобы на этой площадке не оказалось двух домов, похожих друг на друга.

Но не видно заботы об удобстве жилья, его уютности, приспособленности к семейной жизни, но все бьет на эффект, на наружный вид; почти каждое здание производит впечатление, как будто оно выстроено для временного, не то дачного помещения, не то — курортного (Какой-то зоил обидел строителей этого города, задав вопрос: “Ведь это все скворешницы какие-то, — где же жилища для людей"?).

Узкия улицы здесь шоссированы, вокруг домов — заборы из кирпича ажурной кладки; кое-где встречаются и железные решетки; в центре поселка, на площади, высится громадное здание дальнинского градоначальства; далее разбит сквер с площадками для великосветских игръ; выстроены общественная гостинница, церковь-школа, больница, палаццо для главного строителя города и порта; затем — дома для разных учреждений железной дороги и морского пароходства, здание для клуба и собрания старших агентов дороги и особое здание для младших агентов, телеграфная станция, почтово-телеграфная контора и общежития для служащих на дороге я в порту.

Всюду электрическое освещение в домах и на улице, водопровод и канализация. Дома высших агентов отделаны роскошно, на учреждения общественные также денег не жалели. Словом, получился почти сказочный городок, небольшой семейный уголок, где вся жизнь пошла по раз заведенным часам. В часы занятий на улицах — ни души, точно на школьном дворе. В часы досуга можно встретить обывателей, гуляющими в сквере, ездящими на велосипедах, а вечером — в соответственном рангу каждаго клубе, где время проводится за игрой в карты и т. под. [750]

Правда, иногда устроиваются любительские спектакли, концерты, но все это имеет домашний, семейный характер, и репетиции, считки вносят лишь разнообразие и некоторый интерес в клубное времяпрепровождение.

Все здесь живущие, от самых старших до самаго маленького агента, проникнуты сознанием, что они призваны на пустынном берегу создать великий город, насадить высшую культуру и цивилизацию, преподать восточным азиатам, как нужно пользоваться земными благами и устроивать общественную жизнь.

Стремление жить широко, не задумываясь о завтрашнем дне и о последнем затраченном сегодня рубле, у всех одинаково было сильно развито, а потому годы сооружения Дальнего промелькнули перед нашими глазами, как сплошной праздник, который скрашивал на далекой окраине трудовую жизнь по созданию города и порта.

И действительно, работы не останавливались: как по мановению волшебного жезла вырос этот административный городов. Строили заводы, мастерские, молы, пристани, волноломы. Землечерпалки с раздирающими душу звуками углубляли бухту; рабочие поезда с пронзительными свистками бороздили территорию по всем направлениямъ; несколько десятков тысяч желтокожих рабочих оглашали воздух гортанным говором, копошась на местах производимых ими работ. Словом, работа кипела, несмотря на развлечения, и в 1903 году были устроены в порту гавань рабочая и набережная для судов каботажных, широкий, грандиозвый мол, далеко выдающийся в море с железной пристанью и пакгаузами на нем; выстроен небольшой док в 380 футов длиною, засыпана часть (мелкой) портовой территории и вычерпана часть бухты, большей частью на глубину до 18 футов. Выстроены заводы: чугуно-литейный и кирпично-черепично-известковый и железнодорожная ветка протяжением пятнадцать верст до ст. Нангалин, соединяющая г. Дальний с линией Китайско-Восточной железной дороги, проложенной к Порт-Артуру.

Затратив на все эти сооружения свыше двадцати миллионов (точных отчетов, кажется, еще не опубликовано), строители решили, что настало время допустить частных лиц всех национальностей в покупке городских участков и в застройке подготовленной для города территории. Выработаны были правила для продажи участков и назначили торги по продаже их.

При назначении в продажу участков в г. Дальнем руководились другими соображениями, чем в Порт-Артуре. Там [751] прежде всего пустили в продажу центральные участки, а в Дальнем — окраинные. На первых порах цена не может быть велика; вот почему в Порт-Артуре первые участки в центре города ушли во 7-8 рублей за квадратную сажень, а на последующих торгах за окраинные участки платили по 25 рублей за сажень. Дальнинцы же пожелали избежать подобной ошибки и начали продажу с участков, отдаленных от центра.

При покупке участка в г. Дальнем вносится не менее 1/5 покупной суммы, а остальные деньги могут быть разсрочены на 20 лет и 7 месяцев, с ежегодным погашением долга, с начислением 4 1/2 % в год.

Первые торги состоялись при торжественной обстановке 1 ноября 1902 г., и продано было 49 участков, мерою 16.843 кв. саж., за сумму 425.179 рублей, из которых внесли лишь 1/5 часть, а остальная сумма разсрочена на 20 лет и 7 мес. Покупателями были 21 русских подданных, главным образом, служащие, строители и т. и., затем 4 еврея и 6 китайцев, имеющие близкое отношение в сооружению города и порта. В полной уверенности, что число желающих купить участки будет велико, у многих явилась мысль нажить капитал.

Затрачивая вначале небольшую сумму, купивший мечтал не строиться, а современем перепродать купленный участок за высокую цену.

И действительно, на первых торгах служащие сильно набивали цены на участки, догнав до 25 рублей за квадр. сажен.

Вторые торги, назначенные на 1 мая 1903 года, закончились печально. Из 40 участков, назначенных в продажу, продано лишь 7 в первый день; на второй же день желающих торговаться не явилось вовсе, а купившие накануне почесывали затылки и поговаривали, что лучше лишиться внесенного залога (5% оценочной суммы) и уйти по добру-здорову:

К тому же всем стало известно, что на дальнейшее сооружение порта приостановлен отпуск денег, и в скором времени ожидалась коммиссия для ревизии произведенных работ.

Широкий мол, выдвинутый далеко в море для более удобной стоянки океанских пароходов, оказался ненадежным убежищем. Благодаря тому, что дальнинская бухта совершенно открыта северо-восточным ветрам, на этот мол обрушивались бушующие волны, и кораблю, ошвартованному у мола, грозила опасность разбиться об него. [752]

И действительно, один иностранный пароход, доверчиво ошвартовавшийся у мола, чуть-чуть не погиб во время разыгравшегося тайфуна.

Когда открылась такая неприятность со стороны мола, то решили исрасходовать еще миллион и соорудить волнолом перед молом. Но выстроенный волнолом принес новый сюрприз. Пока не было его, то постоянные ветры мешали замерзанию бухты, и она только на несколько тихих дней покрывалась тонким слоем льда. Когда же образовалось, благодаря молу, затишье, бухта замерзла самим неожиданным образом.

Вообще, уже в мае 1903 года у многих дальнинцев начало появляться разочарование и сомнение в будущем величия г. Дальнего. Образовались две партии: «дальнинцы» и “порт-артурцы". Шли нескончаемые споры за будущность того и другого города. Китайско-Восточная железная дорога направлением поездов, льготными для г. Дальнего и запретительными для Порт-Артура тарифами поддерживала свой город, а публика все-таки тяготела к Порт-Артуру, заезжая по необходимости (Поезда так направлялись, что хочешь, не хочешь, а заезжай в г. Дальний сначала, а затем уж из Дальнего в Порт-Артур) в административный городок полюбоваться причудливыми постройками, взглянуть на пустырь с проложенными радионально проспектами будущего великого города.

К этому времени рушилась надежда на долгосрочный кредит под дома, так как земельный банк решительно отказался выдавать ссуды, находя такую операцию преждевременною.

На торгах 1-го мая собрался почти весь заинтересованный Порт-Артур.

Назначенные на 1-е июня 1903 года торги были отменены, как сообщило дальнинское градоначальство, в виду того, что в настоящее время участки могут быть проданы по дешевой цене, тогда как в будущем предвидится получить за них более высокую плату. А потому продажа участков откладывается до более благоприятного времени (Таким образом, вместо предполагавшихся выручить от продажи участков 15 миллионов, получили около 500 тысяч, да и то рассроченными на 20 лет и 7 месяцев).

Затем в г. Дальнем настало затишье. Отпуск денег на дальнейшее сооружение почти прекратили, работы приостановились. Разсчеты с подрядчиками начали задерживаться, а в октябре самые пламенные поклонники и защитники г. [753] Дальнего соглашались с тем, что дела Общества не так блестящи, как предполагали раньше.

В заключение следует сообщить об одном вопросе, возникшем в последнее время на юридической почве.

Как мы уже сказали, Общество Китайско-Восточной железной дороги купило в собственность от местных жителей дальнинскую территорию, хотя эти жители и не состояли собственниками проданной земли, а лишь были пожизненными пользователями ее. В виду этого юристы считают акт покупки недействительным, так как настоящего владельца не спросили о согласии на продажу.

И если Общество Китайско-Восточной железной дороги пожелало основать г. Дальний, то оно могло это сделать в силу общего договора 16 марта 1898 г., по которому весь Квантун отдан в распоряжение России, и продавать городские участки частным лицам могло бы на тех же основаниях, как продавали их в Порт-Артуре. А потому непонятно, к чему Общество уплатило туземцам 600.000 рублей за непринадлежащую им землю.

Мы слышали, что порт-артурский окружный суд затруднялся вначале отмечать данные по покупке участков частными лицами у Общества Китайско-Восточной железной дороги как крепостные акты. Правда, купленные участки еще не оплачены и ими владеют по временным свидетельствам, но вопрос этот должен быть выеснен компетентными лицами, во избежание разных конфликтов в будущем...

П. Надин.

© текст - Надин П. 1904
© сетевая версия - Тhietmar. 2013
© OCR - Бычков М. 2013
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Вестник Европы. 1904

Мы приносим свою благодарность
М. Н. Бычкову за предоставление текста.