КОРСАКОВ В. В.

ДЕТСКИЙ МИР В КИТАЕ

Переживаемая Китаем тяжелая смута и нашествие иностранцев заставляют невольно задуматься над происходящими в этой стране явлениями. Цивилизация и культура, в лице европейских народов, хозяйничают в Китае подобно тому, как хозяйничали, при своем нашествии много веков тому назад, гунны или варвары, вторгнувшиеся в страну греков и римлян. Свет христианского учения, который должен просвещать и смягчать языческую и злую природу, несомый под грохот пушек современными апостолами любви и мира, “никого не боящимися, кроме Бога", — вместо мира и любви, оставляет по себе в Китае разорение народа и смерть от голода; по всей стране текут реки крови. Культурный и цивилизованный Запад высказывает твердое намерение задавить окровавленными руками обессиленный Восток. Как разобраться, как понять смысл этого совершаемого на глазах всех злого дела? Где правда, где справедливость? С какими понятиями пришла в Китай Европа, и каким мировоззрением, какими верованиями и знаниями жизни ответит европейцам китайский народ? Одной мерой мерить духовную природу китайца и европейца — нельзя.

Жизнь китайца тысячелетиями шла и идет до сего дня по своему пути, совершенно не схожему с жизнью европейца. У китайца все свое: и детство, и отрочество, и старчество. У [218] китайца — свое мышление и свое чувствование, совершенно самобытное. Чтобы понять дух китайского народа, уяснить его мышление, проникнуть в его душу, — нужно много лет прожить с ним и изучить весь его быт, долго наблюдать его жизнь.

Есть многое в жизни китайского народа, чему можно подивиться, над чем следует задуматься... Прожив в Пекине пять лет (Автор перенес и двухмесячную осаду в Пекине. — Ред), я старался собирать материалы, которые со временем могли бы помочь выяснить хотя бы некоторые черты народного характера. Меня прежде всего заинтересовали в Китае жизнь и воспитание детей. Особенности детской жизни кладут здесь неизгладимые черты на весь последующий характер взрослых, так как датская жизнь в Китае тесно связана с жизнью взрослых и идет при одних и тех же самых бытовых, умственных, нравственных условиях и влияниях веками сложившегося а окрепшего склада народного миросозерцания. Такая тесная духовная связь детей с родителями, застывшая в известных тесных рамках, создала тот определенный и резко очерченный тип китайца, который для нас, европейцев, представляет еще во многих своих проявлениях интересную загадку.

Бытовая, повседневная жизнь китайского народа очень мало исследована европейцами; не только в русской литературе мало сведений о быте, о воззрениях, верованиях, преданиях этого народа, но и в иностранной литературе сведения эти разбросаны по разнообразным и вообще малодоступным отчетам миссионеров, этих единственных европейских испытателей китайского народного духа. Живя в Китае и желая понять характер китайца, я прежде всего обратился к детям, составляющим у всех народов их радость, их гордость, их надежду, веру в лучшее и стремление к этому лучшему.

Вся совокупность духовного мировоззрения китайского народа опутана суевериями, религиозными мифами и легендами, совершенно не отвечающими современной жизни. Духовно — китайский народ живет, если можно так выразиться, в детстве давней, седой старины, а телесно, всеми своими помыслами, он ведет упорную и тяжелую борьбу за существование, которое для него очень и очень нелегко. При всем богатстве природы, китайский народ — истинный бедняк; вся жизнь его идет в страхе пред многочисленными злыми демонами, которые населяют и воздух, и воду, и держат в своей власти все окружающие [219] человека предметы, без которых он никак обойтись не может, как, напр., колодцы, мосты, жилища и т. д. Хотя, в противовес злым демонам, народ нашел себе защитников и в добрых духах, но злые демоны все-таки сильнее, их необходимо умилостивлять, приносить жертвы, чтобы избежать гнева и отвратить от себя их зло. С этой целью совершаются ежегодно в определенные дни обряды, которыми народ себя успокаивает. Так 13, 14 и 15 числа первой луны, т. е. января месяца, женщины и девушки ходят по городу для отвода болезней, что называется “цзоу-бобин". Передняя из девушек держит в руках курильницу с курением, если приходится переходить через мосты, дабы “перейти зло" благополучно. С особенными предосторожностями совершается выход ребенка в первый раз из дому на улицу. Бабушка или мать, вынося ребенка, проходя мимо храма, или мимо колодца, или через мост, бросают в них деньги, чтобы задобрить духов, хранителей храмовых ворот, духов, охраняющих колодцы и мосты. Это называется “май-лу-цянь".

В пятой луне пятого числа (в мае) в двери жилища втыкают ветки полыни, чтобы отогнать зловредный воздух от проникания в жилище; в комнатах кропят вином, детям дают пить водку, настоянную на одном из целебных китайских растений. В каждом доме, кроме того, наклеивают талисманы против пяти громов. Так как в мае месяце в Китае проявляется вполне жизнь ядовитых насекомых, то для отпугивания как насекомых, так и ядовитых пресмыкающихся, мажут детям уши и нос, а на лбу делают водкой знак, которого боятся не только пять ядовитых насекомых и пресмыкающихся (скорпион, стоножка (угун), ящерица, жаба, змея), но и тигр. Детям мажут особым составом “сюн-хуан-цзю" все отверстия на теле, чтобы предохранить от укуса змей. Надевают детям на шею также глиняные или тростниковые свистульки (горлянки), чтобы в них собирать зловредный воздух и предохранять от его влияния детей. Для этой же цели на многих домах вешают их вместе с полынью на дверях. Взрослые также надевают на себя разные талисманы или втыкают в волосы пять благовонных цветов и трав (лин-чжи-цао, мин-цао, лань-чжи, сюань-цао, тянь-хуа), а на шею — разноцветные ленты или полоски меха с привешенными к ним оловянными, золотыми и яшмовыми изображениями денег или замков “дуань-у-со".

Как народ исключительно земледельческий, китайцы имеют [220] много народных обрядов в период засухи, и обильных дождей, грозящих наводнением. Дети принимают активное участие и в тех, и в других. Ежегодно, когда в нужное для дождя время дождя нет, то на двери домов земледельцы наклеивают изображение чудесной лошади Лун-Вана, т. е. владыки драконов. По верованиям китайцев, дождь и снег посылает на землю дракон. По бокам дверей вешают фарфоровые вазочки с ивовыми ветвями. Дети лепят из глины изображение дракона, расставляют бумажные знамена, бьют в барабаны и гонги, и жгут жертвенные курения в каждом храме, посвященном Владыке драконов. В это время дети во всех деревнях Китая распевают посвящаемый дракону Лун-Вану гимн: “Цин-лун-тоу, Бай-лун-и, сяо-хай-цю-гой, тянь-хуань-си. Май-цзы, май-цзы цяо-хуал; ци-дун, ци-дун. Лун-Ван! да-ся, сяо-ся; чу-и-сяда о-ши-ба! Махаса!", т. е.: “Черного дракона голова, белого дракона хвост. Дети просят дождя, небо радуется. Пшеница, пшеница желтая, поднимается, поднимается. Лун-Ван! Иди большой дождь, иди маленький с 1-го числа по 18-ое число. Махаса"! (Молитвенное буддистское восклицание). Если пойдет дождь, то дети радостно распевают: “Подул ветер, пошел дождь. С тока принесли на спине хлеб!" Если дождь идет слишком долго и грозит земледельцу бедой, то из белой бумаги вырезают голову женщины, одевают ее в платье из красной и зеленой бумаги и дают в руки маленькую метелку; подвешивают это изображение на бамбуковом шесте на края под навесом. Этот обряд называется “сао-цин-нян", т. е. прояснивающая девица. Планеты, созвездия и всякое явление природы имеют непременную связь с землей и оказывают влияние на человека, хорошее и или дурное. Так, при виде новолуния, дети, обращаясь к месяцу, кланяются ему и припевают: “Юэ, Юэ, Юэ! Бай-сань-бай. Си-цзяо-эр шэн цзе!", т. е. “Месяц, месяц, месяц! Кланяюсь тебе, трижды кланяюсь. Не позволяй, чтобы у детей была чесотка". Падающая звезда вселяет страх и зовется “разбойничьей" звездой". При виде падающей звёзды следует плюнуть. Созвездия Орион и Меркурий считаются имеющими большое значение для детей, которые страдают недержанием мочи. Родители такого ребенка, который под себя мочится, обращаются ночью лицом к созвездиям и, делая земной поклон, приговаривают: “Шэн эр, чэнь-эр Кэлянь няо чуан жэнь эр", т. е. “Орион и Меркурий, пожалейте ребенка, который под себя мочится!" Луна также оказывает влияние не только лично на детей, но даже и на [221] носимое ими платье, почему ночью же следует класть платье мальчиков и девочек на такое место, на котором падал бы на них свет луны или звезд, так как девочка вообще должна бояться света звезд, а мальчик должен бояться света падающей звезды.

Считается большим также преступлением оставлять вне дома воду, оставшуюся от мытья и стирки, так как ночью может напиться этой воды лошадь Е-ю-шэния, т. е. духа, бродящего ночью. Первый гром, молния, первый снег, — все это имеет много значений для ребенка вообще, а для всякого китайца в частности. Так, слыша первый гром, следует встряхивать платье и приговаривать: “блохи и вши, не заводитесь!" При виде молнии, следует остерегаться указывать на нее пальцем, иначе пойдут на пальце нарывы. Первый снег считается ядовитым, почему следует особенно стараться, чтобы он не попал в рот. Но второй снег считается хорошим, его собирают и на нем заваривают чай. Снег в Китае, как и повсюду, доставляет детям большую радость: они играют им, собирают в комья и лепят разные фигурки. Суеверный страх перед “глазом" весьма распространен среди китайцев, и всякое беспокойство ребенка, который тревожно спит и плачет по ночам, приписывается тому, что ребенка “сглазили". Средством, помогающим от “сглаза", считается следующее: берется красная бумага и на ней пишется: “Тян хуан, хуан! Ди хуан, хуан! Во цзя ю-гэ-е-ку-лан. Го ван цзюнь-цзы! Нянь сань нянь И цзяо шуй дао-да тянь-лян"! т. е.: “Небо желтое! желтое! Земля желтая, желтая! В моем доме есть плакса. Прохожие благородные мужи, прочитайте три раза, и пусть он спит до самого рассвета". Бумажка эта бросается на перекрестке. Для детей в Китае зима является глухой порой жизни: холода, особенно ветры, заставляют их просиживать в домах, так как сама китайская одежда, состоящая из многочисленных, стеганных на вате одеяний, крайне тяжела, неуклюжа и мешает движению; но с наступлением нового года, который всегда приходится между 21-м числом января и 19-м числом февраля, начинается жизнь и для детей, полная веселья, полная, надежд на наступление весны; дети принимают самое широкое участие во всех празднествах новогодних, в празднике фонарей, в праздновании встречи весны; они оставляют свое заключение дома и начинают детские игры на воздухе. Новый год для китайского народа составляет праздникам праздник.

В первый день нового года, т. е. первой луны, встают до [222] рассвета, а большинство и совсем не ложится. В первый день совершается приношение предкам курений, на дворах сжигают петарды, треск и грохот стоит в воздухе. При входе в дом раскладывают выращенные конопляные стебли; все домашние угощаются водкой, настоянной на стручках перца и на кипарисе, ибо перец, вырастающий под покровительством созвездия Юй-хэн-син, дарует человеку легкость тела и способность быстро ходить, а кипарис составляет лекарство духов. В этот день в семьях готовят пельмени (бянь-ши); закладывают тайком в пирожки деньги, и кто получит такой пирожок, тот будет счастлив на весь год. Со дня нового года начинаются визиты и в течение нескольких дней по улицам взад и вперед снуют богатые и бедные, поздравляющие с новым годом. Посылают друг другу в подарок коробки с яствами и сластями, сушеные фрукты, каштаны, жужубы. Детям, за время от 1-го до 15-го числа, дарят деньги, “я-суй-цянь", которые служат как бы талисманом для дальнейшей жизни. В больших домах вешают надпись: “Шэнь-ту" и “Юй-ли", — имена двух братьев, обуздывающих злых демонов. Простонародье над дверями втыкает стебли кунжута и ветви кипариса. Девочки вырезают из бумаги, называемой у-цзинь-чжи, бабочек и одевают их на себя; мальчики играют на дудках, на глиняных трубах, жгут ракеты, гремят на трещотках, начинают пускать змей, катаются на коньках. Новогодняя ночь полна суеверий: если около трех часов ночи не спишь и чихнешь, то надо быстро встать на ноги, набросив платье; если же остаться лежать, то заболеешь; если во время разговора кто-нибудь будет звать за дверьми, то не отвечают, потому что уверены, что это зовет злой дух. Каждый день новогодних празднеств чем-нибудь отличается один от другого; так, 8-го числа перед домами расставляют 108 чашек с маслом и фитилями, которые зажигают вечером; расставляют зажженные чашки перед колодцами, перед дверьми, на подоконниках, на мулиных и лошадиных яслях.

Эта иллюминация очень красива: плошки горят среди темноты ночи, словно светляки. В богатых домах их зажигают в течение четырех вечеров, у небогатых — всего лишь в течение одного вечера. В некоторых домах плошки расставляются иногда по числу лет хозяев. В ночь накануне 15-го числа и на следующую, женщины и девушки связывают из травы куклу с бумажным нарумяненным лицом, одевают в платье и [223] завешивают покрывалом. Куклу эту называют “гу-нян", т. е. девушка, и ее держат на руках; другие девочки приносят ей, как бы в жертву, лошадиный навоз, бьют в барабан, кланяются три раза и затем стараются перепрыгнуть с одной стороны на другую. Кто прыгает не падая, — что весьма трудно, в виду маленьких ножек, — та считается получившей счастье; если девушка или женщина падает, — то в течение года ее ожидает несчастье. Присутствующие при этом братья, если таковые есть, не упускают, конечно, случая толкать своих сестер, вызывая немалое смущение и смех присутствующих. Женщины особенно интересуются своей судьбой и гадают на свое счастье или мужа, прося для себя исключительно только рождение сына. В период новогодних празднеств т. е. от 1-го по 15-е число, уделяется время на ряженье, в котором участвуют главным, образом дети-подростки. Они надевают маски, столь же разнообразные и столь же напоминающие наших ряженых на святках. Но ряженье все-таки не является распространенным. Празднества во второй луне относятся уже к весенним, так как второе число второй луны называют днем, когда дракон поднимает голову. В деревнях в этот день жители посыпают золой дорожку от дверей жилья до кухни и вокруг чана с водой. Дети в этом месяце вырезают из дерева палочки, длиной в два вершка, и составляют игру, которая у нас носит название игры в чиж, а здесь, в Китае, ее называют “да га-гар". Игре этой посвящена целая песенка: “Тополь и ива ожили, — погоняют волчок; тополь и ива зазеленели, — пускают кунчжун (игра в волчок, который вертится на веревочке на двух палках). Тополь и ива умерли, — пинают мяч. Тополь и ива пустили ростки, — играют в да-гар". В пятой луне с 1-го числа и по 5-е в каждом доме устраивается девичий праздник, который состоит лишь в том, что маленьких девочек наряжают и голову им убирают цветами гранат. Если у кого в этом месяце родится сын, то родители приносят в храм ветку терновника или отрезают от дерева ветвь длиной в 5 — 6 ги, т. е. около 2 1/2 аршин, или ставят перед алтарем Будды дерево такой величины и молятся, чтобы ребенок вырос такого роста, но не выше.

В шестой луне совершается празднество в честь Ткачихи и Пастуха. Это празднество является исключительно девичьим праздником, посвященным женскому рукоделью. В этом месяце продаются статуэтки духа Ма-кэло, дарующего [224] девочкам способность к рукоделью. В богатых домах и у сановников, В домах ученых и у простонародья устраивают большой навес и развешивают изображение ткачихи и пастуха (воловода). Для гостей и родных устраивают угощение из дынь, арбузов, фруктов, вина, блинов, овощей, свежего мяса, сушеного и вяленого. На этот “девичий праздник" приглашаются главным образом молодые женщины и девушки. Вечером девушки гадают. Они ставят чашку с водой под лунными лучами; затем на воду бросают маленькую иголку и замечают тень, которую она, кружась по воде, бросает от себя. По этой тени девушки гадают. Праздник двух звезд имеет несомненно очень древнее происхождение и в основе его лежит астрономическая легенда, созданная китайскими астрологами. В созвездии Водолея есть группа звезд, которая у китайцев известна под именем Ткачихи, богини-покровительницы супружеской жизни и женского рукоделия. В созвездии Орла есть другая звезда, которую китайцы называют Пастух. Эти звезды расположены одна на восточном краю Млечного Пути, а другая вблизи, на западном краю того же Пути или Небесной реки, как называют китайцы Млечный Путь.

Древние китайские философы во всей видимой природе старались находить гармонию, сочетание двух начал — мужского и женского — ян и инь. Во всяком организме живом есть эти два начала. Так и в небесном мире, по легенде, Ткачиха была женой Пастуха, но, за непослушание Пастуха, Владыка небес разгневался на него и наказал тем, что разлучил навсегда двух супругов, разрешив им свидание только один раз в году, в ночь седьмого числа, седьмой луны. Легенда, прочно живущая в народе и поныне, говорит, что вороны и сороки слетаются к этому дню с соломой в своих клювах и делают мост через Небесную реку, дабы дать возможность двум любящим перейти реку по суше. В ночь 7-го числа седьмой луны Ткачиха переходит к Пастуху и вступает с ним в брачный пир. Вороны и сороки остаются во все время этого события немы. Какое явление природы навело на мысль создать такую легенду о птицах? Быть может, желание объяснить себе перелеты, совершаемые этими пернатыми. Эта легенда, столь понятная для чувства человека вообще, а для сердца женщины в частности, прочно укрепилась здесь и имеет много подробностей. Так, говорят, что если идет дождь накануне седьмого, то он омывает колесницу небесную; если дождь идет в самый день этого события, то говорят, что это слезы радости, который льются от [225] счастья свидания двух любящих; а если дождь идет на другой день, то говорят, что это падают их слезы от новой разлуки. Праздник в честь Ткачихи — единственный, в которой принимают участие только молодые женщины и девушки. Еще до захода солнца ставят они у входных ворот стол, на котором, как на жертвеннике богине, распределяют все приношения, все предметы женского туалета, которые богиня должна иметь, чтобы явиться к своему супругу в полном блеске. На столе ставят и умывальник, и зеркало, кладут гребень и ножницы; не забывают положить цветы и белила с румянами. Когда все приготовлено и старательно в порядке распределено, тогда молодые женщины и девушки приближаются к столу, преклоняют колена до земли, касаясь пола, и зажигают фимиам и курительные, жертвенные палочки. Поклонение сопровождается тихой молитвой, в которой женщины просят богиню даровать детей-мальчиков; если же ожидаются или уже есть девочки, то даровать им доброго, любящего мужа и чтобы благословение богини пребывало над ними во все время брачной их жизни. Жены, мужья которых в отсутствии, молят богиню о даровании им безопасности и успехов в делах. Девушки молят богиню ниспослать им счастье любви, которое вообще столь редко и которого страстно желают все земные народы. После этого женщины и девушки жгут жертвенную бумагу, а на крышу дома бросают цветы и румяна. Дети, мальчики и девочки, также принимают участие в этом торжестве: им надевают на красных шнурках на шею амулеты в форме медальонов, в которых помещено восемь символов, расположенных в следующем порядке слева направо: небо, ветер, вода, горы, земля, гром, огонь, долины, — произошло все это от четырех форм природы, которые в свою очередь происходят от действий двух сил: жара и холода, света и мрака. Эти амулеты посвящаются в этот вечер Ткачихе; они снимаются с шеи и раскладываются на столе среди жертвенных приношений. После того, как женщины и девушки принесли свои сердечные моления и мечты на алтарь богини, приближаются дети. Старый шнурок на амулетах заменяется новым и выдается на руки владельцу амулета. Дети, простершись ниц перед богиней, встают и бросают старые шнурки в огонь, на котором сжигалась жертвенная бумага. После этого новые шнурки с амулетами надеваются на шею детям, которые, таким образом, на весь год вверяются покровительству богини. Празднество заканчивается; этого момента ожидают с [226] нетерпением дети, так как начинается распределение всего жертвенного съедобного: пирожков, сластей, фруктов. Поверяя богине желания своего сердца, многие женщины и девушки просят также у богини, как покровительницы женского рукоделья, даровать им ловкость в работе; начинается соревнование в быстроте вдевания нитки в ушко иглы при лунном свете, а если небо облачно, то при свете курительной палочки. Для этого существуют особые даже иглы с 7-ью и 9-ью ушками. Та, которая вденет нитку в иглу скорее всех, несомненно пользуется расположением богини, даровавшей ей наибольшую быстроту и ловкость. Расположение богини узнается также и следующим способом: берут небольшой деревянный ящик и заключают в него паука на целую ночь. На другой день смотрят паутину, которую за ночь наткал паук, и по большей или меньшей тонкости и количеству работы паука заключают о расположении богини к просительнице.

Во времена династии Тан, как сохранились сведения, празднество это блестящим образом справлялось во дворце. Шелковыми тканями убирали башни и павильоны, собирались на них все фаворитки императора и в честь небесных любящих играли на музыкальных инструментах и воспевали их верную супружескую любовь. Много поэм существует в китайской литературе, посвященных богине. В одних она воспевается, как идеальная супруга, свято хранящая свое сердце для своего избранника; в других прославляются ее качества ткачихи; в третьих оплакивается кратковременность счастья на земле. Несчастная любовь составляет наиболее распространенную тему, на которую несомненно отзывается одинаково скоро сердце всякой женщины, к какой бы национальности она ни принадлежала. Как ни жесток жребий Ткачихи, могущей только раз в году жить жизнью сердца, но и этому завидуют несчастливцы любви на земле. В поэмах они шлют мольбы к богине, чтобы и им послала судьба хотя бы одну ночь счастья на земле!

В. В. Корсаков.

Пекин.

Текст воспроизведен по изданию: Детский мир в Китае // Вестник Европы, № 5. 1901

© текст - Корсаков В. В. 1901
© сетевая версия - Thietmar. 2011
© OCR - Ernan Kortes. 2011
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Вестник Европы. 1901