-

Современный буддизм.

(Реферат, читанный в Париже 12 Мая с. г. по нов. ст.).

Ламаитские монастыри (lamaseries) состоят не из обширных зданий, в которых все насельники помещаются под одной кровлей, но из множества келлий, напоминая Фиваидские лавры, о которых писали св. отцы-пустынники, но этим сходство и оканчивается. Имущество не является общим, каждый добывает себе средства к жизни, как может. Следствием этого является то, что на ряду с богатыми ламами, помещающимися в очень удобных домах, бедные монахи ютятся в жалких лачугах Часто для увеличения своего скудного бюджета последние отдают себя в услужение первым и исполняют у них обязанности слуг, принужденные жить в самом тягостном подневольном состоянии.

Большинство из монастырей устраивают пагоды, находящиеся в зависимости от них. Они все построены по одному плану, хорошо известному по изображениям и описаниям их. Там рядом со статуями будды находится трон для настоятеля монастыря, который является живым изображением будды.

Кроме общественных храмов есть еще частные моленные; каждый тибетский дом, каждый монгольский шатер имеет свою. Обстановка в них так же проста, как и безвкусна с нашей точки зрения, хотя сами обитатели находят ее очень хорошей.

Среди главных монастырей Монголии есть один, особенно привлекающий [18] к себе поклонников: это — Гумбум (Kounboum), насчитывающий почти 4000 монахов. Он обязан своим и именем отчасти своей известностью пресловутому дереву 10000 изображений, отпечатанным на его листьях и его коре; в этих изображениях, более или менее бесформенных, видят изображение будды. Одни посетители считают это явление необъяснимым феноменом, другие — обманом.

Гумбум имеет четыре факультета, на которых изучают мистику, состоящую из четырех отделов: ламаизма, богослужения, медицины и молитвы; последняя, как оплачиваемая лучше всего, посещается охотнее всего. Так как формулы молитвы действуют ex opere operato, достаточно их внешнего произношения, чисто машинального: остальное ничего не прибавило бы к их действенности. Студенты в конце стажа, более или менее продолжительного, держат, как и везде, экзамены, успех на которых необходим для применения на практике этих наук.

Дисциплинарный надзор в монастырях суров: он возлагается на особых монахов, обязанных наказывать малейшее нарушение устава; обыкновенно они выполняют свою миссию с мелочной добросовестностью, но с большим вредом для плечей виновных лиц.

Власть Далай-ламы распространяется в принципе на весь ламайский мир, но в действительности действенность ее ограничивается Тибетом, где она простирается бесконтрольно на всю общественную и религиозную жизнь, тогда как Китай до последнего времени оставлял за собой политическую сторону управления Лхассою.

Ламаисткие власти часто не имеют другого закона, кроме своего произвола; но во общем они не злоупотребляют им. Так как их религия запрещает им проливать кровь, кроме случаев законной самозащиты защиты, или даже причинить кому-либо насильственную смерть, то ламы изобрели хорошее сродство соблюдать это правило, когда дело идет о преступниках, присужденных к высшему наказанию: они предоставляют им умереть от голода.

Великим реформатором тибетского буддизма был Цзонкава (в 2 полов. XIV) Он был основателем секты, наз. «Желтые шапки» в противоположность сторонникам древнего учения, которые носили красные шапки. Его реформа касалась, главным образом, дисциплины и богослужения, которое весьма походит на католическое вследствие заимствований, сделанных у последнего в XIV в. Говорят, что наставником Цзонкава был один лама, живший на Западе. Все путешественники и миссионеры свидетельствуют об этом сходстве.

Со времени Цзонкава ламаизм не подвергался никаким трансформациям. Отличительную особенность ламайских церемоний составляет раздача чая. Чай играет большую роль в буддизме, монгольском и тибетском, являясь предметом жертвоприношения со стороны верующих и монахов, впрочем не в ущерб более существенным приношениям продуктов земли и денег.

В ламайском богослужении преобладает формализм; символизм почти совсем исчез; по крайней мере, часто ламы делают то, чему их научили, не отдавая себе отчета в значении того или другого обряда.

(Journal de Pekin).

Текст воспроизведен по изданию: Современный буддизм // Китайский благовестник, № 19-20. 1914