-

Поездка его преосвященства, преосвященнейшего Иннокентия из Шанхая в Сань-ян-чжэнь.

(дневник)

Бывшие ученики нашей Шанхайской миссионерской школы родом из Хаймыня (250 китайских верст от Шанхая) неоднократно приглашали нас посетить их родину и положить начали среди них проповеди православия, но у нас не хватало ни сил, ни решимости исполнить их просьбу, и потому мы всячески откладывали свою поездку к ним. Поездка сопровождается большими расходами, и простое посещение небольшого количества православных односельников этой отдаленной местности представлялось для нас слишком большой роскошью, да, кроме того, чтобы открыть миссионерский стан, мы не имеем на это свободных средств, и нет человека, которому можно бы было поручить заведывание новым станом. В последнее время Его Преосвященство, выехав со свитой и певчими в г. Шанхай дли освящения вновь сооруженного храма, нашел возможным воспользоваться этим случаем посетить наших единоверцев в Хай-мыне. Когда это было сообщено вашим добрым христианам Марку и Николаю, то они с великой радостию влились за доставление всех удобств по передвижению и приготовлению приличных помещений дли нас. Марк несколько раз приезжал в Шанхай, чтобы узнать время нашего выезда в Хай-мынь.

16 Апреля утром в 7 часов мы сели на китайский пароход, пассажиров было так много, что пароход принужден был отойти от пристани, чтобы избавится от натиска излишней публики, желающей отправится на нем. Пароход небольшой, очень грязный, без кают, с двумя палубами верхней и нижней для пассажиров; пароходная администрация отнеслась к нам очень внимательно: отвела для нас более или менее чистую палубу и даже заняла стул с другого парохода для Епископа. Вся пароходная администрация — китайцы, по виду ничем не отличаются от простых чернорабочих кулей, поэтому едва ли можно предполагать какое либо образование и теоретическое ознакомление ее с устройством парохода и с искусством мореплавания: ни сам капитан, ни его «офицеры», ни машинист не знакомы повидимому, с обычными приемами для парохода, принятыми у европейцев, не говоря уже о чистоте его, которая уже была бы пожалуй и не уместна и стеснила бы публику, не привыкшую к чистоте и опрятности. В начале казалось жутким доверять себя таким мореплавателям, но при виде их свободного, полуделового и игривого обращения с машиной и командой парохода, невольно вселялось доверие к ним и полное спокойствие за свою судьбу. Удивительно, как китаец умеет все делать по своему и превращать все в китайщину, так и проглядывает во всем принцип китайской жизни, что она дана нам для наслаждений, а не для тяжелого подвига. Пассажиров было так много, что почти не представлялось возможным [30] пройти между ними с одного конца парохода на другой, но у всех на лицах было отражение полного удовольствия, невидимому они и не представляли себе, чтобы можно было требовать каких либо еще удобств.

Во время пути от Шанхая до Хаймыня было 4 остановки: ***. Каждый раз отчаливала лодка для принятия пассажиров, причем с ними особенно не церемонились. Лодка, например, вместимостью до 26 человек нагружалась толпой человек в сто. Народу набивалось так много, что в буквальном смысле некуда было упасть яблоку, а о багаже не может быть и речи, так как сама публика, привыкшая к путешествиям, берет лишь только под себя постельный связок и на нем всю дорогу не вставая сидит. Вот случай: одному из пассажиров хотелось захватить большую часть багажа: ему этого не позволили, он с отчаянием запротестовал, за это его кормовой ударил бамбуковой палкой по голове, несчастный только схватился за. голову, перекувырнулся со своими сотоварищами в лодку, не выразив ни одного звука, и даже не посмотрев на своего дерзкого обидчика.

В общем путешествие было довольно прилично, и если бы не встречный ветер, то можно бы было сказать, что кроме удовольствия ничего более не представляло бы. Около 3 часов дня мы добрались до пристани, откуда приходилось нам оставить пароход и путешествовать сухим путем. Внимательный Марк выехал к нам навстречу в большой лодке со стульями на европейский лад. Некоторые из пассажиров, по ошибке, бросились было в нашу лодку, он их моментально выпроводили назад, и лодочное начальство сделало распоряжение, чтобы никто из китайцев не смел ехать с европейцами. На берегу стояла большая толпа народа, всякого возраста и пола. В честь нас было выпушено несколько ракет и масса хлопушек: без фейерверка, по китайскому обычаю, не проходит ни одно важное событие.

Для нас были приготовлены носилки и несколько одноколесных тачек. При выходе из лодки толпа почтительно расступалась и наблюдала за нами, отличая всякую особенность нашего костюма. Спокойствие толпы ни чем не было нарушено, и мы мирно двинулись вперед к месту назначения. Путешествие на носилках и на тачках было около 2 часов, и мы приблизительно проехали в это время 20 китайских верст.

Местность ровная, — у китайцев на местном, языке называется «широкой дорогой», которая приблизительно имеет 2 шага ширины. С большим удовольствием был совершен переезд, все время встречались обработанные поля с богатыми всходами, приходилось переезжать множество каналов, которые проведены для орошения хлебных полей. Чрез каналы переложены доски на 2-х козликах.

(Продолжение следует.)

Текст воспроизведен по изданию: Поездка его преосвященства, преосвященнейшего Иннокентия из Шанхая в Сань-ян-чжэнь. (Дневник) // Известия братства православной церкви в Китае, № 6-7. 1905