ЧАСОВНИКОВ В. В.

[АРХИМАНДРИТ АВРААМИЙ]

Происхождение Тяньцзинского Подворья Пекинской Духовной Миссии.

(Окончание.)

Так шло время до Декабря месяца, когда восстановлено было сообщение с Пекином по железной дороге и чины Русского Посольства возвратились в Пекин. Миссии тоже надо было возвращаться. Православные китайцы также слышали, что в Пекине все спокойно и собрались уезжать на свои разрушенные пепелища; искать своих разоренных родственников. Несколькими партиями, человек по 20, они возвратились в Пекин и поместились опять во дворе монгольского монастыря Юн-хо-гун, вблизи разрушенной духовной миссии. Иеромонах Авраамий переехал в Пекин для служения в посольской церкви и управления кучкой разоренных православных китайцев Юн-хо-гуна. Двор в Тяньцзине остался под присмотром сторожей из православных, а двое студентов духовной миссии занимали главное здание и прожили здесь зиму, весну и лето.

Полный ремонт зданий Управления обошелся Миссии в 1600 лан серебра или 2200 мексиканских долларов, и этого расхода покрыть было нечем, оставить двор и имущество церкви не на кого.

Летом вернулся Начальник Миссии о. Архимандрит Иннокентий, вызванный в Петербург по делам устройства Миссии; а по отъезде его вскоре возвратились и наследники двора Не. Они стали хлопотать у всесильного в то время Ли-хун-чжана, чтобы двор им был возвращен; предлагали деньги на покрытие расходов по ремонту зданий. Но миссия не пожелала принять деньги от китайцев и согласилась лучше, чтобы на эти деньги был куплен для нее какой-нибудь дворик в китайском Тяньцзине. Таковой дворик нашелся в местности Хо-дун Сяв-гор хутун. Там был дворик с фанзами в 16 компат, куда и было помещено остававшееся имущество и люди миссии.

Местность Сяв-гор довольно низменная и ровная; повсюду встречается вода. Лутайским каналом и извилистыми рукавами р. Пэй-хо она отделена почти со всех сторон. Здесь есть [9] только один широкий (сажени в 3) проезд, который можно назвать улицею, остальные все переулки, извилистые и узкие, едва позволяющие разойдтись двум встретившимся пешеходам. Переулки определяются однообразными стенками дворов и фанз без окон на улицу. Все фанзы и заборы отроются здесь из самоама, плоской почти квадратной формы, на кирпичном фундаменте; крыши тростниковые смазываются глиной с рубленой соломой. При постройке фанз, землю выбирают квадратами и эти ямы заполняются почвенной водой, потому с восточной стороны Сяв-гор окружен такими неглубокими прудами, где ростет камыш и осока. Чрезвычайная скученность населения в этой местности повысила цену земли до 30 руб. за квадратную сажень. Все китайские жилища по обыкновению одноэтажные и для экономии места теснятся близко, образуя крошечные дворики с узкими калитками на улицу. В этих двориках и по переулкам теперь кишит народ как в муравейнике; дети ползают но земле, — трудно пройдти по такому переулку. Весь день до поздней ночи стоит стон от крика разносчиков, плача детей, шумного разговора взрослых. Там две соседки бранятся через стену, там свинья забралась в избу, — поднимается крик, травля; вся улица участвует в этом; цирульник проходит звинит ножницами, сапожник идет звонить молотками, продавец кричит неистово, слепой играет на свирели, продавцы краббов стучат в барабан; там слышится удары гонга и серебрянные звуки колокольчика. Вся жизнь азиатов — на улице, — здесь они пьют, едят, забавляются играми... И при всем этом шуме жизнь каждого отдельного дворика довольно тиха и монотонна. Те же лица, те же занятии, что было вчера, то повторяется и сегодня без всяких изменений. Китайцы умеют устраиваться уютно в своих двориках, и наш миссийский дворик в Сяв-гор представляет тихий уголок, особенно вечером при закате солнца; детские голоса на улице смолкают, с реки доносится унылая песня бурлаков, а над городом нависает облако дыма: это — начинают топиться камышом лежанки в китайских фанзах, и горьковатый дым стелится по дворам, придавая всему деревенский характер. Верхушки крыш желтеют последними лучами солнца, слышится щебетанье Ног веет откуда залетевшей ласточки. По мере того, как начинает темнеть, смолкает дневной шум в городе, слышны звуки колотушек ночного сторожа, да где-то звинит струнная арфа и визгливый голос рабочего выводить замысловатые коленца под этот аккомпанимент. Приятно в такой [10] вечер слушать чтение, или рассказ какого-нибудь ученого китайца литератора или просто заниматься самому заучиванием китайских иероглифов; вся обстановка располагает к тому.

Обилие детей школьного возраста само собой предрешило заведение здесь школы для мальчиков, которая существует уже три года, но в ограниченном количестве учащихся за неимением помещения. Все ученики дети тяньцзинцев. Программа школы обще китайская. Ученики платят учителю от 2 до 3 долларов в год. Всех учеников 12 человек.

При сдаче железных дорог Тяньцзинской и Шанхайгуаньской, русские власти уступили вагон-церковь духовной миссии и его пришлось поставить на время в Тяньцзине, на рельсах железной дороги. Одновременно с тем стали продаваться участки земли на русской концессии. Возникла мысль приобрести участок вблизи вокзала, чтобы установить на нем вагон, открыть богослужение для Русских и Греков, проживающих в Тяньцзине. Но цена на участки близ вокзала была высокая, и обязательство, в течении трех лет выстроиться на новом месте, было не под силу Миссии, так как церковная постройка так скоро не делается и специальных средств еще не было получено из Петербурга. Попытка занять участок в другом каком либо месте Русской концессии также не увенчалась успехом.

Распорядители концессии, видимо, не сочувствовали стремлениям Миссии обосноваться на русской земле. Так Русско-Китайский банк от 22-го августа 1903 г. выразился, что «ныне присутствие на военном участке вагона-церкви уже представляется не имеющим особого значения» а Российское Императорское Консульство в Тяньцзине извещало от 19-го августа того же года, что Главный Начальник Квантуской Области оффициально уведомил инженера полковника За-ского, что строющаяся часовня на Братской Могиле должна быть отстроена церковью. Таким образом на здешней концессии будет иметься военный храм; который всегда и вполне, может удовлетворять всем духовным, потребностям православной колонии порта, и в вагоне-церкви не представляется дальнейшей необходимости, тем более, что богослужение в церкви будет всегда торжественнее богослужения в вагоне. Последний можно оставить здесь на запасном пути, или совершенно увезти из Тиньцзина». Не имея более возможности держать вагон на рельсах, Миссия обратилась с ходатайством к Главному Начальнику Квантунской Области о том, чтобы предоставили ей место неподалеку от вокзала для установки вагона, но ответа не последовало. [11] Тогда пришлось искать другого места для подворья, и оно нашлось у нового китайского вокзала в Tien-tsin Sity, где в 1904 г. в сентябре месяце был приобретешь участок земли в 6 кит. му или в 1 десятину за 1500 лан серебра. Этот участок прилегает с одной стороны к железнодорожному отчуждению, с другой к шоссейной дороге, ведущей от нового вокзала к китайскому городу. Вся площадь могильников, отделявшая полотно железной дороги от старого китайского города, теперь распланирована под новый город, и земли быстро раскупаются под усадьбы. Нужно сказать, что, с водворением в Тяньцзине нового вице-короля Юань-ши-кая китайский город, его северовосточная сторона, стала быстро застроиваться казенными и частными зданиями в европейском вкусе. Это возраждающийся Китай. Под влиянием примера японцев, при энергичном руководстве вице-короля, китайцы принялись улучшать свое военное дело и вводить внешние признаки европейской цивилизации. Фабричные трубы высоко поднялись в воздухе, время проверяется трижды в течении дня пушечными выстрелами, богатые китайцы стали разъезжать по улицах в экипажах, коретах, лондо; велосипедов встречается масса, утром и вечером слышны гудки мукомольных мельниц и монетного двора; солдат масса, они усердно изучают европейский военный строй, сильно изменили костюм в пользу европеизма и высматривают приличными и самоуверенными воинами; музыка гремит в новых казармах. А на реке большое оживление; ведутся громадные постройки, склады провианта и амуниции. Лодки приезжих чиновников красуются разноцветными тканями своих флагов. Вблизи нового железного моста с драконами под аркой парадный двор вице-короля; там постоянно толпятся экипажи, паланкины чиновников. Широкое шоссе, идет по берегу реки и канала, соединяя новый вокзал с китайским городом и европейскими постройками. На этом шосе можно видеть и автомобили... И все это делается для китайцев китайцами же на их средства. Пройдет какой-нибудь год, много два, и по всему протяжению шоссе до вокзала выстроится ряд богатых домов с вполне приличной европейской обстановкой. Тогда быть может и на миссийском участке будет красоваться школа и церковь, весело сияя золотыми куполами, проповедуя православие массе проезжающих язычников: кресты на куполах это постоянная безмолвная проповедь христианства. И исполнятся слова пророка: «сеющие слезами радостию пожнут».

Текст воспроизведен по изданию: Происхождение Тяньцзинского подворья Пекинской духовной миссии // Известия братства православной церкви в Китае, № 1. 1905

© текст - Часовников В. В. [Архимандрит Авраамий]. 1905
© сетевая версия - Thietmar. 2017
© OCR - Иванов А. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Известия братства православной церкви в Китае. 1905