СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ, ВЫБРАННЫХ ИЗ МЕСЯЦОСЛОВОВ НА РАЗНЫЕ ГОДЫ.

ЧАСТЬ X.

В САНКТПЕТЕРБУРГЕ 1793 года,

Иждивением Императорской Академии Наук.

=================================================================

XVII. СПОСОБ ДЕЛАТЬ КИТАЙСКУЮ ТУШЬ.

Некоторый Индеец, поселившийся в Португалии и живший прежде долгое время в Бенгале, откуда многократно езжал он в Китай, где наилучшую, как известно, делают тушь, следующий преподал о составлении оной способе.

Возми Априкосовых косточек (В недостатке сих косточек без сумнения могут употреблены быть косточки диких персиков или бобовника, коего у нас ростет великое множество.), разбей оные и отдели находящиеся в них ядра. Разбитою щелухою наполни маленькие горшочки, кои бы были с крышечками; оные замазав глиною так, что бы ни малого нигде не оставалося отверстия, дай обмазке на вольном воздухе исподоволь высохнуть. Когда же обмазка на горшочках высохнет; то поставишь их в обыкновенную Рускую хлебную печь, вскоре после того как жар загребен будет. Если же кто пожелает в великом количестве [278] делать тушь; тот может особливую маленькую хлебную печь построя, нарочно для сего топить. Все намерение, которого сим средством достигнуть стараются, есть то, чтобы щелуха априкосовых косточек могла превратиться в хорошей уголь от единого жара, и чтобы она не загорелась полымем, от коего осталася бы токмо серая зола. С вынутых из печи горшочков, когда они остынут, надлежит весьма бережно снимать крышки, чтобы от обмазки ничего в горшочки не попало и превращенную в уголь шелуху перетолочь в весьма тонкой порошок и просеять оной сквозь чистое сито. Между тем должно иметь в готовности распущенной камедь в воде в таком количестве, чтобы вода некоторую густоту они того получила. По том взять часть просеянного порошка, соответственное количество распущенной в воде камеди и стирать на марморной плите курантом чрез довольное время; стертую сию смесь класть в маленькие формы, из гладкой картузной бумаги сделанные и внутри белым воском натертые, дабы оная к формам не [279] прилипала. Формы можно делать оловянные, свинцовые, или из тонкого листового железа: но сии должно внутри окладывать бумагою, напоенною деревянным маслом. В сих формах надобно держать смесь сию до того, покудова она исподоволь не высохнет; по высушке же тушь бывает совсем готова к употреблению. Мскусовой в Китайской туши запах не принадлежит к доброте туши, и зависит от того, что Китайцы во время стирания угольного порошка с камедью, прибавляют несколько мскусу. По чему всяк по произволению как сей, так и другие запахи туши сообщить может. Но как вообще выбор и чистота вещей, к составу туши потребных, много способствуют к ее добротео; то желающим делать тушь пещися надлежит, чтобы вода, в коей распускать должно камедь, была чистая, в коей бы ни каких посторонних частиц не было; по чему и нужно употреблять для сего отварную воду; равным образом должно брать и камедь самую чистую.

Различные вытисненные фигуры и надписи на Китайской туше, суть не иное [280] что, как печати или клейма тех людей, которые тушь делают, так как и везде бывает, что художники или фабричные ставят на своих изделиях клейма, для отличения оных от изделий прочих. Китайцы натискивают оные медными чеканами, или помощию медных форм.

=================================================================

XXI. ОПИСАНИЕ ГОРЫ ЧЕКОНДЫ НА КИТАЙСКОЙ ГРАНИЦЕ.

Возвращаясь из восточной Сибири или Даурии по Китайской границе к городу Селенгинску, от Акшинской пограничной Крепости, которая стоит на правом берегу реки Онона в том месте, где река сия выходит из гор в плоские полевые места, верст ста чрез полтара против Алтайского караула, которой от помянутой крепости вверх по Онону будет пятой, в правой стороне они оного верст чрез сорок или пятьдесят, находится самая высочайшая во всей сей стране и во всей Даурии славнейшая гора, по Руски Чехонда, а по Тунгуски Зохондо называемая, которая как по причине отменной своей высоты, так и по многим другим обстоятельствам всякого удивления и примечания достойна.

Алтайской караул стоит при речке Агуце, которая течет от северозапада и впадает по том в Онон, а вершинами своими выходит из самой подошвы [330] Чеконды горы, по чему и дорога от оного караула до сей горы имеется по левой стороне оной речки вверьх, которою однако не иначе как на верховых лошадях и при том с немалым трудом ехать можно. Поднимаясь по сей дороге до горы Чеконды надлежит проезжать нарочитые горы лесистые, на которых по мере их высоты удобно можно приметить различие растущего леса. Сперва на нижших горах ростет черной лес, ольховник, осинник и различной кустарник, по том далее следует березник и ельник, за сим сосняк местами оказывается; далее в средних горах большою частию лиственица находится, по конец сей появляется пихтовник, напоследок же к подошве Чеконды, никакого почти другого не имеется дерева, кроме кедров, которые отменной толщины, и высоты здесь обретаются, и составляют весма высокие, темные и страшные леса, которые высочайшую сию гору внизу окружают. За сим кедровым лесом непосредственно следует самая Чеконда гора, которая собою вся гола и никакого более леса на себе не имеет, как сие свойственно есть [331] в Даурии всем отменно высоким горам, которые по тому для отличия от прочих и Голцами называются, и состоят почти единственно из голых каменных россыпей.

Чеконда гора в окружности своей весьма обширна и пространна, на которую мы подымались с полуденной стороны. Она от леса вдруг начинается весьма круто, так что с великим трудом всходить можно, и простирается таким образом вверьх до весна нарочитой высоты, однако крутизна сия без осыпей и гладка, по которой с верху различные падают ручейки. Земля на поверхности первого сего косогора состоит большою частию из дресвяного песка с глиною смешанного, где из редка одни токмо Алписские некоторые росли травы, по дну же ручейков местами оказывается глинистой шифер серого и голубоватого цвета. Поднявшись на первой сей косогор, или, так сказать, ярус, следует ровное горизонтальное место или как бы некоторая площадь длиною по краю горы версты на две, а шириною к верху горы почти на версту, которой все пространство от части занимают высунувшиеся из земли великие [332] каменья, из роду дикого серого дресвяника, а большою частию так называемые Сланцы покрывают, то есть стелющиеся по земле кедры, которые выросши из земли в вышину четверти на три или много в аршин, вдруг как стволом, так и всеми ветвями склоняются паки к земле, и вместо высоты распространяются по поверхности земли до удивительной иногда широты, и при том так, что все вообще их ветви совершенно прямо по горизонтальной линии простираются, а сучки их с листьями и шишками склоняются к лицу земли, но чему верхняя или поверхностная наружность сих сланцов нимало не зелена, но совершенно гола быть кажется, по которой, ступая с сучка на сучок без дальнего труда и ходить можно. Стволы или пни сих сланцов толщиною находятся аршина в полтора и более. Впрочем сланцы сии явно доказывают, что первая сия степень Чеконды горы такую имеет высоту, на которой деревья вверх рости уже не могут, однакож между оными сланцами местами виден был и мелкой некоторой кустарник. Мы застали на сей первой площади [333] стадо диких Кабанов, которых в сей стране по лесам великое имеется множество, и несколько гулявших Маралов, которые обыкновенно в летние жары, укрываясь от кошки, по причине прохлады воздуха наиболее держатся около высоких гор. К восточному краю помянутой площади видна была преглубочайшая и страшная падь, или узкая, темная, лесистая долина между подошвою Чеконды и прилежащими к ней с той стороны горами.

Прошедши поперег первую сию площадь, следует каменистой, весьма крутой и высокой утес, состоящей единственно из рассыпного весма крупного дресвяника, вышиною, думать можно, сажен на тридцать или более, которой на подобие стены каменной, везде равной почти высоты, в длину от востока к западу простирается чрез всю гору, и оставляет вторую степень высоты или второй ярус Чеконды горы, на которой не иначе, как с великою опасностию восходить или лезть должно хватаясь с камня за камень. Взлезая на сей утес везде слышан был шум текущей внутри горы позадь каменьев воды [334] или ручьев, коих однако устья или выхода наружу нигде на поверхности нижней площади не примечается. Поднявшись на верх сего утеса, вдруг опять открывается совершенно ровное, гладкое и пространное поле, шириною к вершине горы версты на полторы, а длиною, кажется, верст на пять или более, так что конец его к западу едва видеть можно. В прочем оно совсем пустое и голое, на коем не только сланцов или кустарника никакого не имеется, но и трав весма мало ростет. Поверхность его вся состоит из твердого песка с крупным дресвяным щебнем смешанного, и местами оказываются высунувшиеся из земли дресвяные большие камни.

За оным полем находится второй каменной великой утес, во всем как крутизною и вышиною своею, так и свойством камней совершенно первому подобной, которой составляет третей ярус высоты Чеконды горы, и так же, на подобие стены каменной, от востока к западу в длину простирается, но столь далеко, что западного его конца совсем видеть было не [335] можно. Восходя на сей утес так же внутри горы позадь каменьев везде слышно была течение вод. Внизу при подошве сего второго утеса в бытность нашу находились два, по близости один другого, превеличайшие сугробы снега, или как бы две снеговые горы, которые верхом своим почти да половины высоты оного яруса досягали. Снег в них нарочито был тверд, по которому и ходить было можно. В низу под снегом к земле в обоих сугробах были на подобие пещер великие полости, в кои на земле с боков сугробов взойти было можно. В сии снеговые пещеры в разных местах от верха сугробов находились нарочитой величины как бы провалы или прососы, чрез кои от распустившегося снега вода вниз стекала, и чрез кои в толщине снега приметить можно было различные разной толстоты слои, из которых, думать надобно, каждой от особливого своего происходит года; ибо как лето в гористых сих местах бывает не долговременно, то и летняя теплота не достаточна для отопления всех зимних снегов, а наипаче если они ветрами в [336] сугробы снесены будут, таким образом часть оных от зимы на зиму оставаться должна.

Взошедши на верх третиего яруса, или второго каменного утеса, следует опять плоское и ровное, во всем прежднему подобное поле, которое шириною версты на две простирается, а за оные полем паки предлежит каменной долгой утес, на подобие стены вдоль чрез всю гору продолжаемой, которой по числу будет третий и составляет четвертый ярус Чеконды горы. Он во всем первым двум утесам подобен, но гораздо их отложее и ниже, и внизу его подобно, как при втором утесе, видны были некоторые снежные сугробы. От сего утеса, идучи далее к вершине горы, надлежит еще два нарочитые поля переходить и два каменные утеса., которые вышиною более с третьим сходствуют, но при сих, хотя они и выше лежат первых, никакого снега не видно было. Впрочем не можно по истинне довольно надивишься сей единообразности утесов и полей, какие с южной стороны на сей горе находятся.

Поверх пятого каменного утеса, [337] которой составляет (считая от кедрового внизу горы леса) шестой ярус высоты горы, непосредственно имеется уже самая вершина Чеконды горы. Она состоит из весьма ровного, плоского и пространного, фигурою кругловатого, но от востока к западу нарочито продолговатого поля, которое в окружности своей едва глазом обозреть можно, на поверхности своей подобно, как о вышепомянутых полях сказано, состоящего из твердого песка с дресвяным крупным щебнем смешанного, на котором не только никакого растущего дерева или кустарника не обретается, но и травных растений весма мало имеется. Достигши высочайшего сего места, вдруг чудное и купно весма приятное поражает очи видение. Тут представляется пред очи не только вся вообще Даурия, но и все смежные Китайского государства места, сколько зрение проникать может, кроме только к востоку несколько заграждает вид одна отменно пред прочими высокая в смежности с Чекондою лежащая гора, и отделяющаяся от оной одною только преглубокою и страшною падью. Все прочие в округе Чеконды и во всей сей стране находящиеся горы, кои впрочем [338] собою весма высоки, бесчисленны и не проходны, сверху не иначе казались, как или глубочайшими долинами, или весна низким, от лесов как бьют трав зеленеющимся, ровным полем. В бытность нашу на Чеконде, погод была весма ясная, что впрочем весьма редко в году бывает. Воздух для дыхания казался быть отменно легок и приятен, но чувствительно был прохладителен.

К восточному краю вершинной ровнины Чеконды, находятся два озера, из коих одно нарочитой величины, и казалось быть весма глубоко, в коем под водою местами виден был лед. Северозападной берег сего озера состоит из каменного рассыпного утеса, где видели мы из камней в камни с особливым криком перелетавшую некоторую птичку, а впрочем на всей сей горе, кроме на первой площади виденных кабанов и маралов, совсем никаких птиц и животных, ниже зверковых нор земляных не приметили.

Гора Чеконда как на вершине своей, так и во всем положении своем некоторым образом кругловатую, от востока к западу продолговатую имеет фигуру, и судя по видимому ее пространству думать можно, [339] что в окружности своей верст до сорока имеет. Впрочем гора сия должна почитаема быть самою во всей Даурии высочайшею из числа тех гор, которые связью своею составляют тот славной, становой и высочайшей хребет, которой Яблонным называется, которой беспрерывною цепью проходя чрез всю Даурию, разделяет всех славных в оной течение рек, и которой здесь подходя от югозапада из за Китайской границы, непосредственно соединяется с подошвою Чеконды, и по том от оной к северовостоку далее в Даурию простирается; по чему от горы Чеконды, как от самой величайшей высоты оного хребта, некоторые знатные, в противные страны текущие реки начало свое восприяли, а именно: от северовосточной ее стороны происходят вершины славной в Даурии реки Ингоды; с южной ее стороны многие выходят нарочитые речки, как Кира, Агуца, Киркун, которые к числу вершин реки Онона принадлежат; к западу от подошвы Чеконды берет вершины свои река Чикой, которая по том в реку Селенгу впадает.

Мы были на горе Чеконде Августа 14 числа, пошли на оную от кедрового леса при [340] самом всходе солнечном, а до вершины ее едва достигнуть могли в четыре уже часа по полудни; по том сверху горы возвращаясь назад с крайнею поспешностию, едва по закате солнечном к стану своему дойти могли. Августа 1,5 числа возвратились в Алтайской караул; Августа 16 числа внизу в долинах был дождь, а гора Чеконда в то самое время вся покрылась снегом.

Все вообще в здешней стране живущие. Тунгусы по своему суеверию мнят, что гора Чеконда людям совсем есть неприступна, по причине, как они говорят, живущего на ней некоторого их Бурхана, то есть бога, которой творит громы, пущает молнии и тучи наводит, чтоб никто из людей на гору не всходил (ибо гора сия в году большою частию облаками покрыта бывает); по чему бытность наша на оной горе не только им весьма чудна, но даже и невероятна быть сперва казалась, пока от бывшего с нами старого Тунгуса казака в том не уверились. По их мнению, мы были первые от века, которые всходили на верх Чеконды торы, и с оной опять благополучно возвратились.

Текст воспроизведен по изданию: Собрание сочинений, выбранных из месяцословов на разные годы. СПб. 1793

© текст - ??. 1793
© сетевая версия - Тhietmar. 2019
© OCR - Иванов А. 2019
© дизайн - Войтехович А. 2001