-

ИСТОРИЧЕСКОЕ И ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ

КИТАЙСКОЙ ИМПЕРИИ,

С изъяснением различных названий Китая, границ величины, климата, состояния земли, озер рек, плодов, полезных деревьев, чая, поваренных и целительных трав, металлов, драгоценных камней, всякого рода зверей и скота, птиц, шелковых червей, рыб, числа жителей, их характера, одежд, обрядов, пищи, женидьбы, печальных обрядов, великолепных зданий, классов Дворян и простого народа, ободрения земледелия, о торговле и мореплавании, манифактурах и разных их науках, религии, образу правления и о прочем.

Перевод с Немецкого.

МОСКВА.

В Университетской Типографии, Иждивением А. Светушкина.

1789

=================================================================

ИСТОРИЧЕСКОЕ И ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ КИТАЙСКОЙ ИМПЕРИИ

§ 1.

Китай есть одно из древнейших государств на земном шаре, однакож древняя История его частию не известна и темна, частию баснословна. По повествованию Китайцев Фо-Ги, основатель их Монархии, начал царствование свое за 2952 года до воплощения Христова, но сие противно Библейскому счислению, и по другим причинам ложно; даже многие из самих Китайцев отвергают 7 первых своих Императоров, которым другие приписывают долговременное царствование. — [4] В сии времена недоставало Конфуция, который за 551 год до Р. X. родился. Китайцы считают 22 династии своих Императоров; и хотя говорят, что сии династии одна за другою следовали, но уповательно, что многие из них вместе царствовали в различных местах Империи. Около 400 лет после Р. X. в Китае произошли два великие царства, Северное, или Китай, и Южное, которые после соединясь, составили династию Шви. После оной следовала династия Танга, которая была весьма сильна, и царствовала до 907 года; по том пять небольших династий царствовали до 951 года. Следующая династия Зонга была сначала в 1127 году от Татар из северных провинций изгнана в южные, а напоследок в 1279 Ханом Коблаем разорена в конец. Основанная им династия получила название Ивень; царствовали в ней 10 Императоров, которые большею частию были велики и славны, как наконец [5] Шин-Ти, Государь роскошной, был в 1368 году из Китая изгнан, и династия Минг заняла престол его. Императоры из сего дому большею частию обрели от Китайцев великую славу; но в 1616 году, когда хотели из провинции Лиан-Тонг зашедших туда в 1586 году Татар выгнать, произошла нещастливая война, которая Китайцев привела в подданство чужой державе, к чему особливо много способствовали внутренние беспокойствия. Ли-Тшинг, один бунтовщик, овладел главным городом Пекином, и последний Император Минговой династии именем Тзон-Шинг, сам себя лишил жизни. Один Китайской Принц, не хотя признать над собою власти похитителя Короны, призвал на помощь Татар. Сии пришли с великою силою, овладели Пекином, и на престол посадили Хана своего Шин Тши. Таким образом сия Татарская династия и ныне государствует в Китае; она ввела между Татарами [6] своими все Китайские обычаи, и сама оным точно следует. Из сей династии Император Тшин-Тши царствовал до 1661 года, Канг-Ги до 1722, Ионг-Тзинг до 1735, Киен-Лонг до 1788 года, а по Киен-Лонге следовал на престол племянник его Принц Гуангей, ныне царствующий.

§ 2.

Китай от жителей своих различными именами называется. Татары Китайские называют его Тай-Тзинг-Кве, что значит государство великой чистоты; в книгах и письмах к Императору зовут его Шанг-Кве, т. е. высочайшею, независимою Монархиею; ученые именуют его Хунг-Кве, государством, или цветом средоточия; а когда говорят об нем с похвалою, то называют Тиен-Гиа, что значит государство, вмещающее в себе все, что есть поде небесами. Китайская Империя есть богатейшая и многолюднейшая Монархия в Азии, лежит к самому востоку оные, и природою и искусством со всех [7] сторон отделяется от других земель, ее облегающих. К северу она граничит великою Татариею, от которой отделена славною Китайскою стеною; с восточной стороны окружена восточным Океяном, которой в сем месте называется Китайским морем; к югу ограничена тем же морем, и смежна с потусторонним Индейским полуостровом; а с западной стороны пределы ее составляют ужасные песчаные степи и непреходимые горы, отделяющие ее от Татарии. Величайшая ее длина от севера к полудню простирается на 400, а величайшая ширина от востока к западу на 315 миль. Дугалд полагает длину и ширину ее еще более, так что по его вычислению вся окружность составит до 1800 миль. Большая часть Китая лежит в полосе умеренной, только к северу лежащие места холодны по причине множества хребтов гор, там находящихся, которые почти всегда бывают покрыты снегом. [8] Южные же места чрезмерно жарки и сухи, так что Китайцы во время дневного жара сидят более дома, и тогда везде такая тишина бывает как бы в самую полночь. Вся зима в сих местах состоит в одних жестоких бурях и дождях, которые наипаче свирепствуют во время осени; в прочие же времена года ясность неба беспрерывно продолжается и все цветет и растет очень хорошо. Воздух вообще здоров, и заразительные поветрия весьма редки, так что моровая язва в Китае есть почти нечто неслыханное. Вся сия Империя разделена на 15 провинций из которых самая малая могла бы составить особенное государство. Сии провинции суть: 1) Пе-Хе-Ли, первая и знатнейшая при большой стене; в ней, кроме главного города Пекина, считается 8 фуов, или городов первого класса, 20 хевов, или городов второго класса, и 120 гиенов, или городов третьего класса. 2) Киангнан плодоноснейшая и богатейшая [9] провинция, в которой кроме великого города Нанкина находится 13 фуове и 93 хева и гиена. 3) Киангзи содержит в себе 13 городов первого, 1 второго и 77 городов третьего класса. 4) Фокиен; в ней лежит 9 фуов и 60 гиенов, да причисляется к ней большой остров Тайван, или Формоза. 5) Хе-Кианг имеет 11 фуов, 77 гиенов и бесчисленное множество местечек и деревень. 6) Гу-Кванг в средине Империи лежащая, и заключающая в себе 15 фуов и 114 хевов и гиенов. 7) Гонан имеет 8 фуов и 102 хева и гиена. 8) Шан-Тонг с 6 фуами, 15 хевами, 85 гиенами и 15 крепостями. 9) Шанзи, которая есть самая малая из всех провинций, лежит возле известной Китайской стены, и имеет 5 фуов, 85 хевов и гиенов. 10) Шензи также при Китайской большой стене, имеет 8 городов первого, 160 второго и третьего класса, да великое множество укрепленных мест. 11) Зе-Хвен содержит, в себе 8 [10] городов первого класса, и 88 второго и третьего, да сверьх того множество укреплений. 12) Кван-Тонг при море; в ней лежит великой купеческой город Кантон, да сверьх оного 2 фуов, 84 хева и гиена; сюда также причисляется плодоносной остров Гайнан. 13) Кванг-Зи, имеющая в себе 12 городов первого класса и 80 второго и третьего. 14) Юн-Нан, богатая провинция, в которой лежит 19 городов первого и 55 второго и третьего класса. Наконец 15) Квей-Хев; сия провинция наполнена непроходимыми горами, и содержит в себе и городов первого и 38 втора го а третьего класса.

§ 3.

Пошва земли и плодоносие оной в различных местах различны; и хотя некоторые Миссионеры и путешественники утверждают, будто ни одного фута земли нет не возделанного, однако без всякого погрешения сказать можно, что целая половина Китая лежит впусте. [11] Провинции Юнан, Квей-Хев, Зехвен и Фокиен весьма гористы, а Хелиан в северной части преисполнена ужасными горами; восточная же часть ее плодоносна. Квантонг и Кванзи на морских берегах плодородны; но прочие их места бесплодны и пусты. Киангнан, Шензи и Шанзи покрыты высокими горами, так что вся плоскость, вместе взятая, не составит и четвертой части. Притом как путешествователи утверждают, что в средине Китая во время ночи не льзя иначе ездить, как с факелами, или с фонарями, дабы безопасну быть от тигров и других хищных зверей: то должно заключить, что там много пустых и диких мест, где сии звери водятся. Прочая плоскость по большой части плодоносна, и с великим прилежанием обработывается. Которые места скудны дарами от природы, тех мест недостатки занимаются богато неутомимым Китайцов трудолюбием. Низкие места [12] исполнены каналами, которых великое множество не к одному осушению земля служит, но много способствует внутренней торговле. Китай сверьх каналов имеет множество озер и рек. Из озер примечательны: Тонг-Тинг-Гу в провинции Гукванге, имеющее 80 миль в окружность; Гонг-зе-Гу, которое частию к Киан-Нане, частию к Хекианге принадлежит; Пианг-Гу в Лианг-Зи, имеет 30 миль в окружность. Из рек самые большие суть Ианг-Тзе-Кианг и Ванг-Го. Первая, выходя из Западной Татарии течет чрез провинцию Юннан, по том чрез Зевен, Гукванг и Кианнан, где свое имя переменяя, получает название Талианг, т. е. большой реки; наконец мимо Нанкина стремится в Восточное море; а Ганг-Го или желтая река, начинается в горах Коконорских Татар, втекает в Китай; по том выходя из границ Китая и опять в него входя, [13] течет между провинциями Шензи и Шанзи, через Гонан и Киангнан, и наконец впадает в Восточное море, пробежав 600 миль.

§ 4.

Южные места Китая производят сорочинское пшено в удивительном множестве, в северных же странах оно хотя и растет, однако не в таком множестве и не такой доброты; но сии страны в замену того изобилуют пшеницею, ячменем, просом, бобами, горохом, также сеют там табак, и находятся луга, которые, доставляют хороший корм превеликому множеству домашнего скота. Большая часть Европейских плодов находится и в Китае, но они не так хорошо растут там, как у нас, даже и все Китайские плоды с нашими сравниться не могут; потому что Китайцы не столько искусны в обхождения с растениями, как мы. При всем том их гранаты, мускаты и некоторые [14] другие плоды гораздо превосходят Европейские. Виноград их хотя и хорош, однако вина из него делать они никакого не умеют, а делают вино из пшена сорочинского. У них растет и масличное, или оливковое дерево; однако масла они из него не делают, а делают масло из плодов одного дерева, которое хаиев называется. Оранжевых и цитронных деревьев у них множество. Дыни и арбузы у них растут других родов, нежели какие есть в Европе. Собственные же Китайские плоды суть Тзе-Тзе, Ли-Хи, Лонг-Иен, Ев-Тзе, Мвейтшу, Поломие. Тзе-Тзе есть род фиг, растет во всем почти Китае, и бывает различных родов. Ли-Хи есть сочной плод, видом похожий на финик, вкусом и запахом прекрасной. Лонг-Иен есть весьма здоровой плод, круглой, желтоватой, имеет красное мясо; Ев-Тзе в Индии памплимусом называемой, поболее наших [15] лимонов, и вкусом сладкокисловат. Мвейтшу есть дерево, приносящее плод кислой, которой сушится, кладется в соль, и после употребляется в лекарство. Поломие, или Яка есть крупной плод, которой часто более центнера весит. Другие полезные в Китае деревья суть: перечное дерево, приносящее плод подобной гороху, которой употребляется вместо перцу; гороховое дерево, которой весьма велико, и приносит плод, которой есть род гороха, и очень много на наш горох похож; коришневое дерево, однако кора его не так хороша, как корица Цейлонская; камфарное дерево. Особливого внимания достойны следующие деревья: Лаковое дерево Тзи-Тшу, из которого течет красноватая смола, превращаемая китайцами в прекрасной лак; талковое дерево, плод его содержит в себе три зерна, каждое величиною с орех, которых внутренность есть то, что талком или каменным салом называется и употребляется, смешано будучи с [16] маслом и воском, на делание свеч Тонг-Шу, которое лесному ореховому дереву подобно, а из орехов его выжимают очень хорошей доброты лаковое масло; восковое дерево, на листьях которого небольшой червь производит воск, крепкой, прозрачной и предпочитаемой обыкновенному пчельному воску, которого также там много; Ку-Шу похоже на фиговое дерево, из него Китайцы достают молоко, которое употребляют при позолоте. Кусты хлопчатой бумаги здесь в превеликом множестве сеются. Они вышиною бывают фута в два; на них вырастают желтоватые, или красноватые цветы, на которых бывает плод величиною с орехи. Сей плод, через 40 дней созревши, делает в себе три отверстия и содержат хлопчатою бумагу и семяна. Чайной кустарник Китайцам приносит великие прибытки, и потому они об нем весьма рачительно пекутся. Он от верьху до самой земли покрыт продолговатыми остроконечными листьями, [17] которые сначала бывают белы и желтоваты, а после темнозелены. Различие свойства земли и страны, где чай растет, есть причиною различия вкуса, запаха и других свойств его. Главные роды чая суть Занг-ло или зеленый чай, и Ву-И-Ха, или черной чай, которого самый лучший разбор есть тот, что Императорским чаем называют, а по Китайски May-Ха; но в сей чай как от самых Китайцев кладется много посторонних трав, так особливо привозится к нам с такими примесями продавцов, что он добрые и весьма много Китайцами выхваляемые свойства свои частию теряет, а иногда бывает даже и вреден. Горы, которых в Китае множество, так как сказано выше покрыты лесами, на всякое, так, как и на корабельное, строение годными, и сверьх сосновых, ольховых, дубовых, пальмовых и кедровых есть между оными такие деревья, которые в Европе не известны. Нан-Му, весьма высокое и прямое [18] дерево, есть нетленно, и от Китайцов весьма много почитается. Тзе-Тан, или розовое дерево, цветом красновато-темное, ветвистое, а исполненное тончайшими жилочками, которые всякой может почесть рисованными. Ти-Ли-Му есть железное дерево, в крепости и твердости себе подобного не имеющее, и употребляемое на корабельные якоря. Ху-Тзе, или бамбуковое дерево весьма высоко и чрезвычайно твердо, хотя в средине и пусто. Также находятся деревья, покрытые цветами, из которых иные похожи на тюльпаны, а иные на розы, что смешавшись с зеленью листьев, представляется глазам в великой красоте и пышности. Южные провинции Китая изобилуют сахарными тростником. Поваренные травы и коренья растут равным образом в Китае изобильно, и об них там много пекутся; также целительных трав великое множество; примечания достойнейшие из них суть: ревень, растущий в Зехвене [19] и в Шензи; Фулинг; или китайская кора, которая также растет в Зехвене; Ин-Зенг растение, которое будучи против многих болезней превосходно, особливо тем славится, что ослабленные силы восстановляет и укрепляет; почему в Пекине за одну унцию Ин Зенга платят семь унций серебра; Зан-Тзи также весьма много почитается; покупается дорогою ценою и с кореньями; Танг-Кве и Гу-Гум в великом употреблении по причине особливого их свойства, подкрепляющего силы, способствующего к продолжению жизни и превращающего от старости поседелые волосы в черные.

§ 5.

Многие из Китайских гор содержат в недрах своих различные металлы и другие минералы; однако золота и серебра выкапывают мало из политической предосторожности, чтобы от избытка оных народ не был приведен в отвращение от земледелия. Золото [20] по большой части достают Китайцы из песку тех реке, которые из гор западной части Зехвена и Юнана с собою его выносят. Что железа и олова выкапывают они много, сие заключать подает повод то, что оные металлы в Китае дешевы. Рудники обыкновенной меди находятся в провинциях Юнане и Квейхеве; а Тзе-Тонг, или белая медь имеется только в Юнане, и может быть нигде ее, кроме Китая, нет. Когда она хорошо обработана, то имеет точной вид серебра. Тзе-Ла-Тонг, красная медь, достается из ручейков, вытекающих из гор в Юнане, когда они высыхают. Из дорогих каменьев в сей Империи находится Армянской голубой камень, прекрасные белые ясписы, хорошие, но не крупные рубины, и превосходные горные хрустали; мраморных камней множество, и Китайской мрамор не уступал бы Европейскому, когдаб его лучше обработывали. Магнит находится во [21] всех почти провинциях, и никакое государство не имеет такого множества каменных угольев, как Китай. Западные и от моря столь отдаленные места оного, удивление возбуждают преизобилием солью; ибо кроме солончагов в некоторых местах находится серая земля, которая доставляет невероятное множество соли.

§ 6.

Домашнего скота, как верблюдов, лошадей, коров, овец, коз и ослов у Китайцов весьма много, а особливо свиней, которые суть другого рода, нежели какие наши, и в Европе известны под именем свиней Китайских. Леса и другие места дикие исполнены дикими зверями, каковы суть буйволы, олени, козероги, вепри, лани, козы, зайцы, лоси, кролики, белки или векши, дикие кошки пр. В провинции Юнан находится особливой род оленей, которые весьма прекрасны, ростом малы; ибо не более бывают собаки; знатные [22] люди в Китае покупают их дорого по причине их красоты. В провинциях Юнане и Квантонге находятся целые, стада диких слонов, которые, будучи укрощены, много пользы приносят по причине своей силы и удивительных способностей к переимчивости. Из хищных зверей, которыми леса исполнены, львов нет, но тигров весьма много, которые быстры и страшны, и на добычу выходят целыми стаями, Медведей, волков, лисиц и других подобных зверей Китайцы употребляют на шубы и прочее. Кроме домашних пернатых, гусей, уток и куриц, есть в Китае множество и диких, как-то фазанов, рябчиков, диких уток, лебедей и весьма много водяных птиц, на которых употребляемые в пищу так дешево продаются, что едва едва награждаются труды охотников. Из птиц хищных здесь водится множество орлов, ястребов, соколов, также пеликанов и журавлей. Попугаи Китайские [23] в красоте своих перьев и в переимчивости говорить не уступают Американским. Маленькая птичка Кин-Ти или золотая курица превосходит всех птиц красотою своих перьев, многоразличными цветами раскрашенных. Китайцы сверьх птиц, которыми природа их богато наделила, имеют птиц вымышленных; из оных примечательнейшие суть Фонг-Ванг в Ки-Лин, о которых они тысячи небылиц рассказывают. В насекомых и пресмыкающихся животных они также не имеют недостатка. Из змей их особливо примечателен некоторой род ящериц, называемых Пие-Лонг, стеноточными, ибо они стены прогрызая, уходят; водятся здесь бабочки, а в иных местах превеликое множество кузнечиков. Пчел очень много, но воск их не употребляется там на жжение, а идет в лекарство. Самые же полезные дли Китайцов насекомые суть шелковые черви, которых Китай есть [24] собственное отечество, и о разведения и воспитания которых они с величайшим прилежанием пекутся; их такое множество у них, что нет ни одного человека, как бы он беден и какого бы состояния ни был, которой бы не носил шелкового платья; сверьх того великое множество шелку отпускается в другие государства, так что Катай по справедливости можно назвать шелковою землею. Все их реки, озера, болота, каналы и даже те рвы, которые проводятся на полях, засеваемых сорочинским пшеном, или для напаяния земли, или для осушения оной, преисполнены рыбою, как-то, вьюнами, сазанами, плоскушами, лососями, форелями, или пестругами и проч. Между сими рыбами есть и такие, которые в Европе не знаемы, и из которых знатнейшие суть следующие: Красная рыба, покрытая вверьх торчащею острою чешуею; Ванг-Иу, или желтая рыба, которая вкусом превосходна, и чрезмерно велика; ибо иногда бывает [25] весом до 20 пуд; золотая рыба, которая не больше пальца, а водится только в малых прудах, или ручейках. Лучшие из сих рыб бывают цвету красного, и как бы золотым песком осыпаны, особливо к хвосту, иные же цвету серебреного, иные белого, а иные красножелтого. Они очень игривы, и любят плескаться на поверьхности воды; но столько нежны, что малейшее действие воздуха и даже одно сотрясение сосуда, в котором бывают они держими, множество из них умерщвляет. Их покупают дорогою ценою, и знатные люди держат их для увеселения.

§ 7.

Известия о числе жителей Китайской Империи весьма различны и недостоверны. Многие путешествователи и Миссионеры столько многолюдным Китай представляют, что все удивление возбуждают, и уверения их кажутся невероятными; ибо по их описанию города, местечка и деревни лежат так между собою [26] близко, что почти кажутся одним только селением, и все места преисполнены народом. Один Пекине по их сказкам содержит два, а по Дугалдову мнению три милиона жителей, всех же вообще полагают Миссионеры до 100 милионов. Справедливо, что населенные места, особливо при берегах рек, куда наиболее народ стекается, весьма многолюдны; и как путешествователи сии места только проезжали, а во внутренних провинциях не были; то легко мог им Китай показаться в 6 и 7 крат многолюднее, нежели сколько в самом деле есть, когда они об нем по сим странам только рассуждали. Тех мнение кажется справедливым принять можно, которые число всех жителей сей Империи полагают до 70 милионов; и в таком случае Китай не более населен Германии в рассуждении величины своей. Городов, обнесенных стенами, считают 4400; но ежели отнять от сего числа небольшие торговые [27] местечки, то остается только 1450. Все сие города выстроены одинаким образом, так что кто видел один город, тот легко может представить себе положение и прочих городов. Они обыкновенно четвероугольны, обнесены крепкими высокими стенами с высокими башнями, имеют широкие и великолепные ворота, прямолинейные главные улицы, пересекаемые под прямыми углами не столько большими улицами; пространные площади для торгу, которые украшены бывают хорошими зданиями и башнями; великолепные храмы, который или посвящены их богам, или сооружены в честь их Героям и другим людям, оказавшим знатные отечеству услуги. Между всем тем одна только погрешность та, что улицы не мощены, и потому бывают во время сухой погоды пыльны, а в дождливое время весьма грязны. Всякой город имеет предместия, которые часто бывают более самого города. Тысячи семейств [28] живут вдоль берегов на реках и каналах в барках и других плоских судах, которые плавающими деревнями называются; сии жители редко выходят на берег, но на воде все свои дела отправляют.

§ 8.

Китайцы в рассуждении оклада и цвета лица весьма между собою различны. Те, которые живут в северных провинциях, белы, как Европейцы; а которые в южных, смуглы и черны. Они по большой части росту средственного, телом здоровы и толсты, широколицы, глаза у них малы и черны, так как и на голове волосы черны же, носы короткие, уши длинные и бороды долгие, но не густые. Женщины вообще статны, и во всем сложения тела порядочны, лица их приятны и цвета красного; но они мажутся некаким родом притиранья, дабы из красного сделать бледной, или, как они говорят, должной цвет лица. Совершенная красота их состоит в маленьких ножках, [29] которые от самого рождения их так крепко связываются, что не могут рости, и которые всегда перевязывая, или пеленая, они стараются еще менее сделать; но чрез то не только ноги своя обезображивают, да и ходить иначе не могут, как весьма медленно, качаясь и с опасностию, чтобы не падать ежеминутно. Китайцы от природы понятны, остроумны, пылки, а имеют удивительные способности к весьма многим наукам, художествам и рукоделиям. Они обходительны и сговорчивы. Гнев и вспыльчивость почитают важным покором, и потому стараются преодолевать себя в том. К чужестранцам наружно они чрезвычайно ласковы, и вежливо с ними обходятся, но в сердце хранят к сим недоверие и зависть, а в торговле необычайно обманчивы, хитры и жадны к корысти; однако при всем том есть и между ими люди честные и чистосердечные. При оскорблениях они показываются будто без всякой [30] чувствительности их сносят; но при случае весьма искусными являются во мщении; равномерно они весьма искусно умеют подольститься к тем людям, в которых имеют какую нибудь нужду, или которые в состоянии пособить им в достижения какого либо предмета. Китаец готов ждать целой год того случая, которой должен совершить его намерение. В домоправлении и в образе жизни они умеренны и бережливы; но ничего напротив не щадят для пышных торжествований, праздников, дня рождения и других великолепных обрядов при свадьбе, похоронах и проч. Она любят музыку, танцование, и всякого рода представления. Самые порочнейшие из Китайцов от природы любят добродетель, и тех людей, которые ей следуют; почему они сохраняют память добродетельных мужей и оказавших важные услуги отечеству торжественным вратами и надписями. Сие награждение печатают они [31] свойственным в их земле только; ибо себя почитают народом, которой видит; а всех прочих людей невеждами, варварами, карлами и смешными творениями. Знакомство с Европейцами, о которых ныне говорят, что один глаз имеют, несколько гордости их убавило; однако еще и ныне о себе много думают, так что и самая чернь Китайская имеет великое презрение ко всем народам. Обычаи их столько им кажутся совершенными, и столько почитают их, что нет ничего невозможнее, как уговорить их переменить что нибудь или что нибудь ввести в обычай Европейское. Они закоснели в том мнении, что все то, что делается не в Китае, не хорошо. При всем том они чрезвычайно трудолюбивы; простые люди у них работают беспрестанно, и между ими нет такого человека, как бы он стар ни был, глух ли он, или слеп, чтобы не доставал трудами все нужное для его [32] жизни. Они прибегают к различным изобретениям, и все в свою пользу обращают. По таковому трудолюбию, так как и по плодоносию земли, которая производит все потребное к пропитанию, одеянию и удовольствию, должно бы было заключить, что Китайцы суть щастливейший народ на земном шаре, так часто их и представляют. Однако не смотря на их прилежание, не смотря на их умеренность, непомерное многолюдие в иных местах причиняет великую между ими вражду. К сему присовокупляется еще то, что великая засуха часто во многих местах истребляет хлеб, также не редко кузнечики или саранча, которой здесь невероятное множество, опустошает землю. Простой народ при таких нещастиях претерпевает весьма много; так что многие, доведены будучи до разорения, предаются отчаянию, а детей своих или при рождения их задушают, или кидают [33] в реку, или бросают на улицы, или предают их в невольники; и в самые плодоносные лета бедным людям всего столь мало остается от тех, которые их знатнее и сильнее, что они при всем неусыпном прилежании своем весьма бедно содержат семью свою; одни только богачи и знатные люди довольствуются теми изобилиями, которыми Китай славятся.

§ 9.

Одежда Китайцев различна. Мужчины носят на голове шляпы, имеющие вид воронки; по различию чинов они бывают различны, и различно украшаются; наверьху сих шляп пришиваются большие красные шелковые кисти. Зимою они носят шапки с околышами из меху; частные же люди ходят иногда без шляп и без тапок. С того времени, как Татары овладели Китаем, они должны брить свои головы, и оставлять только на затылке, или на теме по клочку волосе. [34] Широкая их одежда, которая на груди складками бывает, и кушаком подпоясывается, простирается до самых ног, рукава с пальцами ровны. Поверьх сей одежды они носят другую и другого цвета, а для посещений есть у них еще третие платье. Рубашки их, смотря по временам года, бывают из различной материи, широки и коротки. В обществе они никогда не появляются без сапогов, которые обыкновенно бывают шелковые и без каблуков; дома же ходят в туфлях. Платье носить они не всякого цвета могут, а смотря по достоинствам, особливо желтого цвета никто, кроме Принцев крови, не носит. Зимою знатные носят дорогие шубы, а простолюдины овечьи и других небогатых мехов. Статские Мандарины вышивают на платье своем золотом птиц, а военные Мандарины драконов, львов, или тигров в знак различия достоинств. Женщины носят длинную одежду до самых ног с долгими и широкими [35] рукавами, покрывающими все руки, также и грудь свою всю закрывают; кушаком, как и мужчины, подпоясываются. Головной их убор состоит в кудрях, украшенных серебряными и золотыми цветами, или перьями. Некоторые украшают свои головы золотыми и серебряными изображениями баснословной птицы фонг-ванг. Молодые женщины обыкновенно носят венцы, которые осыпают жемчугом и брилиянтами, а старые обвертывают голову какою нибудь шелковою материею; и хотя Китайки сидят всегда дома, и никем, кроме близких сродников и невольников своих, не бывают видимы; однако по врожденной женскому полу суетности проводят всякое утро по нескольку часов за туалетом, убираяся, одеваяся и охорашиваяся.

§ 10.

В наблюдение различных обрядов Китайцы весьма рачительны. У них есть такие книги, в которых предписаны правила на [36] различные случаи при всенародных и частных делах; предписано, каково должно быть обхождение равного с равным, подчиненного с начальником, приветствие, угощение и проч. На всякой обычай, введенный в Китай издревле, есть закон. Знатные люди знают, как они должны обходиться с Императором, с Принцами и с прочими равными себе, не равными и подчиненными. В Пекине есть особой Совет, Липу называемой, которого все дела состоят только в сохранении точного между народом наблюдения обрядов; даже и чужестранные Посланники не прежде ко двору явиться могут, как по 40-дневном упражнении в узнании сей земли обычаев. Когда Китаец приветствует своего равного, то прикладывает руки к груди, и уклоняет голову не много; когда приветствует знатного, то сложит руки, по том поднимет их вверьх, и опять опуская, весьма низко уклоняет голову, а пред Мандарином [37] падает на колени, и преклоняет голову до самой земли. В разговоре они весьма учтивы; они никогда не говорят — я или меня, но всегда вашего покорного слугу, или ваш покорный слуга; а знатному ваш всепокорный, бедный и недостойной раб; с кем говорят, тому никогда не скажут вы, но милостивый государь, на пр. милостивый государь! позвольте покорному вашему слуге и проч. При различных торжествованиях, как-то дня рождения, нового года, при рождении сына, в праздники, или во время свадебных сговоров и пиршеств, или при отъезде в дальнее место и при других случаях они друг друга посещают, и посещение всегда сопровождаемо подарком. Во время посещения и самые искренние друзья должны обходиться некоторым образом по правилам, которые равным образом и в письмах должны быть наблюдаемы. [38]

§ 11.

В пище и питии Китайцы весьма умеренны. Обыкновенная пища частных людей состоит в пшене сорочинском, плодах и зелени. Из пшена они делают небольшие хлебы, а в некоторых местах пирожки из пшеницы. Свиное мясо ими предпочитается всякому другому мясу, и при угощении составляет самое лучшее кушанье; диких лошадей и собак они почитают хорошим кушаньем; медвежьи лапы и различных зверей ноги суть лакомства Китайцов, и украшают столы знатных людей. Они едят также кошек, крыс и других подобных животных, которые продаются на улицах. Всякое кушанье подается на стол изрезано в мелкие куски в небольших мисах, почему они не имеют нужды ни в ножах, ни в вилках, а едят маленькими деревянными, или из слоновой кости сделанными палочками. Когда у кого обедают гостя, то бывают притом мелкие обряды. [39] Всякому гостю накрывается особливой стол, уставленной множеством чаш. Во время стола представляется какая нибудь комедия. Лучшее и обыкновенное питье их есть чай, которой всегда пьют горячий; они пьют также и вино, делаемое из пшена сорочинского, и другие напитки из пшеницы, или плодов.

§ 12.

Нет у Китайцов другого столько важного обязательства, как супружество, которое они почитают за величайший долг. Отцу, поставляется то в стыд, когда он не всех своих детей переженит; и сын преступит важнейший сыновний долг, когда после себя не оставит наследников; ибо чрез прекращение его рода лишается он всех почестей, какие должен всякой у них получать от своих потомков. Для сей причины всякой старается иметь плод супружества, так что богатые часто воспитывают чужих детей, и называют их своими. [40] Склонность жениха не уважается, и выбор невесты не ему, но отцу его, или ближайшему сроднику предоставляется. Они сговариваются с отцом, или ближайшим сродником девицы, и когда сии на все согласятся, то они подарят им несколько денег на новое платье невесте и на прочие к женидьбе уготовления. Поколику женщины в Китае никогда мужчинам не кажутся, то вся свадьба производится чрез одних родителей, или старых женщин. Когда все приуготовления совершатся, то невесту, которая тогда бывает хорошо убрана и одета, относят на покрытых носилках в дом жениха в препровождения родственников и несущих приданое ее, и при игрании музыки. Жених встречает ее в дверях, открывает тотчас, как принесут ее, носилки, и рассуждает, щастлив ли будет своею женою, или нет. Ежели она ему не понравится, то скоро закрыв опять носилки, отсылает ее назад; однако сие [41] случается редко; ежели же она ему покажется, то возьмет ее, и поведет с собою в зал, где оба делают четырекратное коленопреклонение пред Тиеном ( Бог, или небо), а девица повторяет тоже самое пред родителями жениха своего; по том она угощает на свадьбу приглашенных женщин, а жених в особливой горнице друзей своих. Многие женятся и на другой жене, но сия последняя совершенно подвластна жене первого брака, к которой и дети ее причисляются, хотя они и носят на себе имя матери. Вдовствующие могут приступать ко второму браку; однако тогда только сие позволено, когда делают они то от великой нужды. Законом предписан развод при браконарушении, но сие редко случается; ибо жены так скрытно содержатся, что свекор невестки своей со дня свадьбы никогда более видеть не может, хотя живет в одном с нею доме, и не всем, но некоторым токма сродникам доверяется говорить с ними. [42] Один раз в год мужья выпускают жен своих к родителям для свидания, и сие составляет единственное утешение сих бедных женщин. Когда они бывают беременны, то ходят в капища, и просят богов своих о благополучном разрешении от бремени; по совершении оного опять ходят благодарить богов, а чрез несколько времени приносят детей своих, и просят, чтобы они сохранили их. При рождении родители дают детям своим сперва имя общее их роду, или фамилии, по том через месяц дают имя особливое. Когда дитя станет учиться, то получает от учителя еще имя; а когда оное достигает возмужалого возраста, или, одним словом, сколько оно проходит важных званий, столько получает всегда имен.

§ 13.

Обыкновения, какие Китайцы в рассуждении умерших наблюдать должны, предписаны рачительно в [43] обрядных их книгах. Как скоро кто умрет, то кладут ему в рот небольшую палочку, дабы оной не закрылся. По том одни из сродников взойдет на кровлю дома, расстелет на оной платье умершего, зовет именем душу, и просит, чтобы она опять в тело возвратилась. После кладут сие платье на мертвого, и он лежит три дни, прежде нежели положится во гроб. Для души приготовляют палку, которую они Хунг называют, и ставят ее в храме мертвых; приготовляют также столики, которые Китайцы почитают седалищем душ, думая, что оные питаются парами и запахом тех еств, которые ставятся для них на сих столиках; равным образом они кладут и мертвому в рот не много сорочинского пшена, пшеницы, денег и других мелких вещей. Гробы они весьма много почитают, некоторые делают их еще при жизни, и несколько лет держат их при себе. Иные гробы [44] стоют весьма дорого, особливо у богатых людей гроб наполняется различными вещами, противящимися сырости; а по том кладут в него тело, одетое в лучшее платье, с великим воплем. Тиав, или торжественное погребение продолжается семь дней. Гроб ставится в лучшей горнице дома, а перед ним стол, на котором поставлено бывает изображение умершего. Все его сродники и друзья собираются отдать ему последнюю честь. Те, которые прискорбие свое хотят оказать с некоторым родом величия, несколько раз падают пред столом, и кладут на него ладан и восковые свечи. По том выходят дети, и приползают по полу к гробнице при глубокой тишине, проливая слезы, а между тем слышан напускаемой вопль женами. В день, когда похороны совершаются, приходят друзья и сродники. Вынос начинают несущие различные изображения, которые разделены на две части, одна идет [45] напереди, а другая после; по том следует гроб, которой несут иногда великое множество людей под балдахином, за гробом идет старший сын с прочими детьми; на него надет посконной мешок, и он опирается на трость, весьма много изгибаясь. Сродники и друзья все в троурном платье, а наконец следуют жены, дочери и невольницы умершего в покрывалах. Таким порядком несут гроб при музыке, наигрывающей печальные песни. Место, где зарывают гроб, есть вне города, и окружено сосновыми и кипарисными деревьями. На камне вырезываются имена мертвых. Похоронивши они несколько месяцев пред образом умершего приносят жертвы, состоящие в мясе, пшене сорочинском, травах, плодах и проч. потому что думают, будто душа, вышедшая из тела, тем питается, как сказано выше. Обыкновенное троурное время по смерти отца, или матера, есть 3 года. Во все [46] сие время осиротивший должен сидеть безвыходно дома, и предаваться печали. По другим сродникам троур продолжается смотря по тому, как родство близко, или далеко. Троурного платья цвет есть белой; но первые месяцы, лишившийся родителя должен носить красной посконной мешок. У Китайцов позволяется держать мертвых дома так долго, как кто пожелает; почему многие, дабы показать любовь к родителям своим, держат их тела дома по 4 года; однако напоследок они должны быть погребены в том месте, где лежат их предки. Есть еще два другие обыкновения, которые они наблюдают в рассуждении умерших предков. Первое производится в Тзе-Танге, или доме предков. В сем доме стоят возле стены длинной стол, а на нем портрет знатнейшего из предков. На маленьких столиках, стоящих по обе другие стороны у стены, написаны имена мужей, [47] жен и детей сей фамилии. Все потомки сего рода, которых число иногда до 7000 и до 8000 человек простирается, собираются в сей зале весною, а иногда также и осенью. Богатые отправляют в сие время пиршества, и притом производят почтя такие же почтительные обычаи, какие наблюдать должны дети в рассуждения своих родителей, когда они еще живы. Частные же люди, которые таких домов строить не в состоянии, довольствуются тем только, что имена предков своих записывают дома. Другой обычай по крайней мере один раз в год совершается на том месте, где погребены предки. Мужья и дети туда ходят, и сей обряд начинают тем, что с могил срывают выросшую траву. По том различными знаками изъявляют свое почитание, благодарность и сожаление, что окончивши, кладут на могилу кушанье и вино, а друг друга потчивают. [48]

§ 14.

Хотя законы запрещают неумеренность и пышность в жизни, однако, когда Китайцы являются в общества, или в путь куда отправляются, или во дворец Императорской приходят: то пышность не только не возбранена, но и нужна. Когда идет статской Мандарин, то чиновники и прислужники того судебного места, в котором он председает, идут по обеим сторонам его; некоторые из них держат над ним зонтик, а другие бьют в медные тазы, и кричат народу, чтобы все честь Мандарину отдавали. Когда идет Тзонг-Ту, или Вицерой: то свиту его составляют по крайней мере 100 человеке, из которых иные бьют в медные тазы, иные несут знамена, на которых изображены достоинства и его, а другие всякое оружие, цепи и бичи. Вицерой сидит в вызолоченных носилках; возле него идет военной служитель, позади также [49] солдаты и множество домашних его рабов на лошадях едут; даже и не столько знатного состояния люди без святы всенародно не появляются. Когда они отправляются в путь, то едут на лошадях, или в покрытых носилках, и преследуемы множеством рабов своих. Ежели Мандарин едет водою, то судно его великолепно украшено, и позади его следуют на судах его рабы. Начало нового года, под чем разумеется конец последнего месяца, и двадцать дней первого, месяца следующего нового года, празднуется у Китайцов с великим торжеством. Все работы прекращаются, в судебных местах не заседают, всякой одевается в лучшее платье, все веселятся, друг друга посещают, поздравляют, и дарят. Фонарной праздник их начинается в 13 день первого месяца, и продолжается до 16 и до 17 дня. В сей дань весь Китае освещается, и всякой бедной и богатой зажигает накрашенные фонари [50] различного вида, и весят их на дворе своем, в горницах и на окошках, фейерверки, в составлении которых Китайцы весьма искусны, горят во всяком городе. Но ни в чем так много не оказывается пышность Китайцов, как в публичных их зданиях. Все городские стены выстроены из кирпичей, или из дикого камня, весьма высоки, и столько широки, что можно по ним ездить. Все сия стены с башнями, которые обыкновенно бывают четвероугольны. Кроме городов, обнесенных стенами, в Китае находится 2821 крепость семи различных классов, не причисляя к тому 3000 башен, замков и шанцов, которые простираются вдоль большой стены. Сия стена величиною своею превосходит все в свете здания; она построена за 223 года до рождества Христова от набегов Татар. Она начинается от Восточного моря, и простирается в длину на 240 миль, или 1640 верст. В [51] некоторых местах проведена чрез высочайшие горы, имеет в вышину от 20 до 25 футов; и так широка, что пять лошадей рядом итти могут по ней удобно. Когда ее строили, то работники под опасением смертной казни не смели между камнями оставлять на малейшей щели, и от того то сия славная в свете стена и ныне не повреждена еще. При владении Китайских Императоров на ней было всегда по милиону стражи, но сие учинилось бесполезным с того времени, как Татария, отделяющаяся сею стеною от Китая, составляет с оным одно владение. Почти во всяком городе на площадях есть башня, а иногда две и больше, которые называются Павтами, имеют от 6 до 7 этажей, со всех сторон с окошками, и как по причине высоты своей, так и по причине искусства, с каким выстроены, весьма прекрасными зрятся. Славнейшее здание сего рода есть большая фарфоровая башня в [52] городе Нан-Кине. Она осьмиугольна имеет в вышину около 200 футов, 9 этажей и снаружи обложена фарфором. Храмов или капищей в Китае великое множество. Знатнейшие из них выстроены на горах и украшены находящимися вокруг их садами, рощами и пр. Сии храмы состоят частию из мест для прогулки, частию из зал и башен. Торжественных ворот, которые по Китайски Пан-Фанг и Пан-Лев называются, во всяком городе много. Они состоят из трех проездов, из которых главной, или самой большой в средине, а два не столько большие по бокам ворот. Они бывают в вышину от 20 до 25 футов, и украшены портретами людей, изображениями птиц со многими фигурами, цветами резной работы. Многие из них выстроены не хорошо, но многие прекрасны и великолепны. Таких ворот считают в Китае до 1100, в котором числе находятся и другие [53] памятники, воздвигнутые в честь славных людей обоего пола. Домы, построенные в честь предкам, из которых до 700 примечательны по причине огромности своей и красоты; домы Вицероев и Мандаринов, которых многие тысячи в Империи находятся, и великое множество надгробных зданий, показывают равномерно великолепие Китайцов. Они весьма рачительно стараются также о дорогах. Оные почти во всем государстве весьма широки, в некоторых местах очень хорошо вымощены, иногда по сторонам их проведены стены, инде поделаны порядочные местоотдохновения, также выстроены храмы и гостинницы. Иногда дороги проводятся через высочайшие горы, которых верьхи сравниваются. Во всяком месте, где должно останавливаться, поделаны казенные гостинницы для Мандаринов и других по повелению Императорскому едущих. На больших дорогах в известном [54] расстоянии находятся башни, в которых содержатся стражи для обезопасения дорог; почему сухим путем весьма спокойно ездить можно в Китай, но и водою равным образом везде могут Китайцы ездить; ибо кроме больших рек у них множество каналов. Знатнейший из оных есть Императорской канал, проведенной чрез весь Китай от севера к югу. В него впадают весьма многие небольшие каналы, от чего все провинции имеют между собою сообщение. На сих каналах выстроены в известном расстояния великолепные мосты, которые так высоки, что суда с неопущенными мачтами могут проходить под ними.

§ 15.

Все жители Китайского государства разделены на два класса, на Дворян и на простой народ. К Дворянству принадлежат Принцы крови, Мандарины и ученые люди, а простой народ составляют [55] крестьяне, купцы и художники. Дворянство у Китайцов не есть наследственное, но всякой может сделаться благородным. Дети высочайших достоинств достигшего человека должны сами составлять свое щастие; и ежели они не имеют способностей, то во всю жизнь останутся простолюдинами. Напротив того люди самого низкого состояния учением могут достигнуть первой степени достоинств. Одни Принцы крови отличаются от всех прочих особливыми титлами. Смотря по чинам, им определяется жалованье. Их великое множество; они отличаются от прочих кушаками желтого цвета, которой всем Принцам крови есть общий. В том состоят все их дела, чтобы являться каждое утро во дворец, и присутствовать при всех торжествованиях; однако иногда избирают из них к статским делам. Фамилия Конфуция, которая есть древнейшая во всем свете, ибо по прямой линии продолжается 2000 лет, есть наследственно благородная, и [56] Императоры жалуют всегда кого нибудь их сего рода в Конги, или в Князья. К Дворянству причисляются: 1) те, которые были Мандаринами в провинциях; 2 ) которые подарками, или иным чем получили некоторые чины, 3) все учащиеся; и наконец 4) те, которые оказали отменные заслуги. Ученые делают Дворянами для ободрения наук. В училищах Китайских, которых в сем государстве много, учащиеся должны проходить три степени: Баккалаврство, Лиценциатство и наконец Докторство, как в Европе. Тот, кто хочет быть Баккалавром, должен вытерпеть строгие ексамены, так как и Баккалавр, или Сиен-Тзай, желающий сделаться Лиценциатом, или Киу-Иин. А когда сей последний надеется на себя, что может быть Доктором: то должен ехать в Пекин на эксамен, которой там каждые три года бывает, и называется Императорским; потому что Император сам сказывает тогда [57] материи для обрабатывания эксаминующимся. На сем испытании часто выходят от 5 до 600 человек в Доктора, иногда же 300, а иногда только 150. Сии люди заступают важные места в государстве.

§ 16.

Крестьяне занимают первой чин в классе простого народа, и предпочитаются купцам и художникам, потому что их почитают весьма нужными для общества; да и в самом деле сия обширная и многолюдная Империя совершенно бы упала, когдаб народ не упражнялся с величайшим прилежанием в хлебопашестве, которое для сей самой причины правительство Китайское всеми мерами ободрять старается. В честь хлебопашества всякой год производятся торжество, и сам Император один раз в каждом году превращается в земледела. Весною по древнему обыкновению он выходит из города, и на холме приносит, как верьховной жрец, [58] Шан-Тию жертву, а по том раскрашенною и вызолоченною сохою, двумя волами запряженною, вспахивает несколько борозд, что после его делают по очереди и приглашенные к сему торжественному обряду вельможи; по том он засевает пшеницу, сорочинское пшено, просо двух родов и проч. Правители провинции должны ежегодно извещать Короля о тех хлебопашцах, которые отменным своим прилежанием от прочих отличились, и сей жалует сих трудолюбцов в Мандарины осьмой степени. Ежели же случится где неурожай, то Император когда не всю подать упускает на сей год людям того места, то по крайней мере половину оные отменяет.

§ 17.

После крестьян следуют купцы, которых в Китае удивительное множество. Китайцы к торговле весьма склонны, но притом великие производят обманы, особливо когда имеют дело с чужестранцом. [59] Китайская торговля чрезмерно велика, так что вся Европейская торговля, с нею ни мало сравниться не может; но внешняя морская их торговля не много значит; ибо они далее Батавии и Японии морем не ходят. В сию последнюю землю они всего более ездят, и отвозят в нее мизенг, ревень, кожи, сахар, всякого рода шелковые материи, также Европейские материи и камлоты, орлиное и сандальное дерево, при чем они великие получают выгоды. Из Японии вывозят жемчуг, красную медь, шпажные клинки, фарфор, разные лаковые вещи Японской работы, золото и томпак. В Батавию отпускают зеленой чай, фарфор, золото в листах, которое не что иное есть, как золоченая бумага, ревень и проч. и получают напротив серебро пиастрами, коренья, сандальное и Бразильское дерево, агаты, янтарь и Европейские материя. Европейцы могут в Китае торговать в одной только Кантонской гавани, [60] куда они привозят материи, хрустали, шпаги, часы, зрительные трубки, зеркала и проч. Сими вещами они торгуют здесь с великою выгодою, однако их навезли в Китай такое множество, что они там столько же дешевы стали как и в Европе. Европейцы вывозят из Китая по большой части лаковые товары, чай, фарфор и шелк. Строение кораблей и компас известны Китайцам с самых древних времен. На реках и по берегам морским они ездят изрядно, но ходить по открытому морю не искусны. Корабли их, или юнки не что иное суть, как плоские барки, на которых самые большие бывают в 300 бочек. Число оных на реках и каналах не вероятно велико. Одних Императорских барок, на которых подать и запасы съестные из провинций ко двору привозят, считается до 10000. Многие из них вызолочены, разрисованы драконами и Японскою работою [61] украшены. Бесчисленное множество также находится и таких барок, в которых Китайцы живут семьями, никогда почти не выходя на твердую землю. Купцы, торгующие строевым лесом и солью, возят сии товары на плотах, которых множество связывают вместе, и составляют такой плот, которой иногда в длину простирается на полмили. Деньги в Китае делаются только из серебра и меди, а золото есть товар, которого фунт почитается только в пять раз дороже фунта серебра; в Европе же золото в пятнадцать раз дороже. Из серебра Китайцы монет не бьют, но держат его кусками, и цена его означается весом. Деньги у них называются Тзиен. Из меди выбиваются монеты небольшие, круглые, по середине с дырочкою. Они сотнями и тысячами вместе связываются. Тысяча таких монет составляет Китайской Лианг, а по нашим деньгам около 2 рублей. В Кантоне ходят [62] пиастры, Французские и Английские кроны, и называются Ин-Тзиен, а медные монеты Тонг-Тзиен. Фунт серебра Китайцы разделяют на 16 Лиангов, или Таслев по Португальскому названию, Лианг на 10 Тзиенов, Тзиен на 10 Фвенов, Фвен на 10 Лив, и так далее. Длину они измеряют футами, которые у них троякого рода: фут, употребляемой ими в Математических намерениях, так содержится к Парижскому футу, как 97 1/2 ко 100; Конг-Пу, которой употребляется плотниками, короче Парижского фута; наконец третий фут в 7 раз больше, нежели Конг-Пу.

§ 18.

В Китае всякого роде мастеров великое множество. Китайцы суть хорошие художники, хотя они художеств своих не привели еще до такого совершенства, как Европейцы. Ежели они не столько к изобретениям способны, как сии последние: то по крайней мере с великою [63] удобностию подражать умеют. Печатание книг и компас известны им с самой глубокой древности, а в Европе сие есть новое. Их живописцы рисуют цветы, деревья, птиц, зверей и ландшафты очень хорошо, но основательных правил живописи не знают, класть тени и рисовать лица человеческие они не умеют. Архитектура их хотя от Европейской весьма различна, однако хороша; они строят с хорошим расположением и с довольною красотою. В резной работе они искусны, и она у них в великом употреблении. Цветы и птицы они высекают на камнях иногда так хорошо, что оные кажутся совершенно живыми. Их печатание книге совсем от Европейского отлично; потому что бумага их весьма тонка и прозрачна, то печатают на ней только с одной стороны. Китайцы почитают себя первыми изобретателями музыки, и хвалятся, будто оная доведена была прежде до [64] высочайшего совершенства, но теперь их музыка едва и названия сего достойна. У них нет ни нот, ни других каких знаков музыкальных для означения унижения, возвышения и других перемен голоса, составляющих гармонию; но есть только некоторые слова для сих разделений. Музыкальные их инструменты суть осьми различных сортов. Иные делаются из металла, иные из камня, и один из сих инструментов похож на наши трубы. Духовые инструменты, как то флейты и проч. у них тоже есть. Во многих их городах на высоких башнях висят большие колокола, а в Нанкине и Пекине есть такие, которые весят по 3000 пуд; но сии колокола как вид имеют не хороший, так и звук издают дикой, печальной и неприятной; верьх их бывает обыкновенно столько же почтя широк, как и низ. Рукомесленников всякого рода в каждом Китайском городе много, и их Механические [65] работы довольно подходят к нашим. Цирюльники по обыкновению ходят по улицам со всеми своими снадобьями, звенят в маленькие колокольчики, подавая о себе знать чрез то имеющим нужду в их мастерстве, которое они на улице и отправляют.

§ 19.

Из всех Китайских мануфактур знатнейшие суть те, на которых работаются лаковые вещи, шелковые материи и фарфор. Китайцы покрывают лаком столы, стулья, камоды, и почти все из дерева делаемые вещи, равно как медь и олово, что придает им весьма приятной блеск и величественной вид, особливо когда притом еще украшаются золотыми, или серебряными рисованными фигурами. Они покрывают дерево лаком или непосредственно, или прежде намазывают его материею, составленною из бумаги, воску, извести и проч. и когда оная высохнет, тогда кладут лак. [66] Шелковые мануфактуры во всем Китае разведены в великом множестве, но лучшие ткани делаются в провинции Киан-Нане, где больше находится лучших мастеров. На сих мануфактурах делаются гладкие и травчатые флеры, камка различных родов и красок, гладкие и полосатые атласы, также и травчатые, цветами, деревьями, птицами и бабочками раскрашенные, различные тафты, штофы, плисы, бархаты, ленты, чулки и пр. делаются равным образом травчатые полушелковые материя из шерсти и шелку. Хотя Китайцы носят по большой части шелк, однако у них есть и хлопчатобумажные, также и полотняные мануфактуры. Они сукна не делают, но ткут драгеты и саржи, которые едва имеют ли где подобные себе в доброте; их обыкновенно работают Бонзовы жены, и во всем государстве производится ими большой торг. Материя, которая у них всех более [67] почитается, называется Ко-Пу и делается из растения Ко, находящегося в провинции Фокиен. Сия материя весьма тонка, и так прохладна и легка, что кажется ничего нет, когда носить ее. Фарфор по Китайски называется Тзе-Ки; а порцелен, как его называют на других языках, производят вероятно от Португальского слова Порцелана. Его в Китае такое множество, что везде его видеть можно. Часто выкладывают им и домы снаружи. Самой лучший фарфор, прозрачной, приятно блестящий выходит из Кинг-Те-Хинга, местечка в провинции Кианг-Зи, которое велико и многолюдно. Бумажные мануфактуры Китайцов равным образом достойны примечания. В древние времена они писали железом на дереве, особливо на бамбусе, также и на металле. Бумагу они делают из второй коры бамбуса, или из других деревьев, которых кора мягка и бела, и листы бывают длиною 10 и 12 футов. Сия [68] бумага белее, тонее, мягче Европейской, но весьма слаба. Они делают также писчую бумагу из бумаги хлопчатой, и сия еще белее, тонее, употребительнее у них и крепче, также из пеньки, пшенишной и сорочинской соломы. Самая же употребительная бумага их делается из внутренней коры дерева Ку-Ху; и потому называется Ку-Хи; но как она бывает очень жестка, то мочат ее в квасцовой воде. Китайцы умеют из старой и замараной бумаги делать новую, умеют также без больших иждивений серебрить бумагу без серебра. Расход на бумагу в Китае чрезвычайно велик; ибо сверьх того, что изходит ее невероятное множество у ученых и учащихся, ею оклеиваются во всяком почти доме стены, и сей стенной убор ежегодно возобновляют. Между тем бумага у них так дешева, что за два гроша можно купить более 100 листов. Чернила Китайцы составляют из [69] лампадных светилен. В лампадах они жгут различные горючие вещества, а более сосновое масло. Из сих выгарков они делают некоторой род теста, кладут его в деревянные формы, и изображают на нем различные фигуры. Сии чернила весьма пригодны в рисовании; ибо ими класть тень очень способно. Китайцы делают и красные чернила, которыми по большой части печатают заглавия книг, пишут же они не пером, но кистью, и чернила растирают на мраморе, и потому смотря, очень ли черно писать надобно, или не очень, натирают их или гуще или жиже. Пишут они и печатают так, что строки идут сверьху вниз, и от правой руки к левой.

Текст воспроизведен по изданию: Историческое и географическое описание Китайской империи, с изъяснением различных названий Китая, границ величины, климата, состояния земли, озер рек, плодов, полезных деревьев, чая, поваренных и целительных трав, металлов, драгоценных камней, всякого рода зверей и скота, птиц, шелковых червей, рыб, числа жителей, их характера, одежд, обрядов, пищи, женидьбы, печальных обрядов, великолепных зданий, классов дворян и простого народа, ободрения земледелия, о торговле и мореплавании, манифактурах и разных их науках, религии, образу правления и о прочем. М. 1789