-

ИЗВЛЕЧЕНИЯ ИЗ КИТАЙСКИХ ИСТОЧНИКОВ XVIII-XIX ВВ.

(в переводах Г. П. Супруненко)

ВВЕДЕНИЕ

В предлагаемой работе автор пытается дать возможность исследователям истории киргизов ознакомиться с данными ряда китайских источников за период с конца XVII в. до начала XIX в. Исследование китайских источников XVIII в., известных и доступных лишь специалистам-синологам, позволяет дополнить материалы по политической истории кыргызов, по географии Кыргызстана и соседних с ним районов, по исторической этнографии. В работе представлены переводы из таких официальных трудов, как "Пиндин чжуньгээр фанлюе" ("Описание умиротворения Джунгарии") и "Да Цин личао шилу" ("Хроника великой династии Цин").

История кыргызов (бурутов) конца XVII-го — начала XVIII веков, как и истории многих других народов Восточного Туркестана и Средней Азии связаны с активной ролью в этом районе Джунгарского ханства, а затем с активизацией внешней политики маньчжурской династии Цин.

Самые ранние упоминания о бурутах в китайских источниках относятся к тому времени, когда после гибели Галдан Бошокту-хана, власть в ойратском государстве перешла в руки Цэван-Рабдана. В хронике "Дунхуа лу" ["Записи, составленные в павильоне Дунхуа"] под 1697 годом сообщается, что "Галдан прежде разбил Самарканд, Бухару, казахов, бурутов, Яркенд..." 1697 год — это первый год правления Цэван-Рабдана. И. Я. Златкин пишет, что феодальные владения Восточного Туркестана не оказали сопротивления Цэван-Рабдану и признали его власть над собой еще при жизни Галдана. Коллегия иностранных дел России в 1734 г. в докладе императрице Анне Ивановне писала, что Цэван-Рабдан "бухарцев, живущих в городах в Еркени, в Турфане, в Кашгаре, в Аксу и в прочих к ним принадлежащих городах, под свою власть привел и дань брать начал. Ханов же и многих беков и лучших людей из тех городов к себе побрал, которые уже при нем, контайше, кочует, кроме пашенных, около 2000 человек. Так же народом, именуемым бурутами, завладел, которые кочуют около озера, именуемого Тускель (Иссык-Куль. — И. З.)" (АВПР, Ф. Зюнгарские дела, 1734, ц. 3а, л. 1, об. 2).

В результате нашествия джунгарских феодалов в первой четверти XVIII в. на владения Средней Азии, кыргызы были вынуждены оставить свои кочевья на северных склонах Тянь-Шаня — перекочевать в Фергану и на Каратегин. Раздираемые усобицами феодально-раздробленные среднеазиатские ханства, разобщенные кыргызские племена не могли успешно отразить наступление противника.

В XVII-XVIII вв. активизируется агрессивная внешняя политика Цинской империи. Одним из первых объектов военной экспансии цинской [80] монархии стала Монголия. Овладев Халхой, маньчжурское правительство сконцентрировало свое внимание на борьбе с джунгарским ханом Галданом.

После захвата Джунгарии маньчжуры стали готовиться к завоеванию Восточного Туркестана. Как справедливо отмечают многие исследователи, проводя захватническую политику в Центральной Азии, Цинская империя руководствовалась доктриной "руками варваров побеждать варваров". В войне против Джунгарского ханства Цины стремились использовать казахов, в войне против Восточного Туркестана — киргизов.

Изучению политики цинского Китая в отношении народов Средней Азии и Казахстана посвящены отдельные работы и статьи советских историков-китаеведов Л. И. Думана, B. C. Кузнецова, Н. С. Мадеюева, К. Ш. Хафизовой.

Авторы показывают, что в официальной цинской историографии продолжали господствовать издревле сложившиеся китаецентрические взгляды на внешний мир, согласно которым Китай представлялся цивилизованным миром, а все остальные государства и народы, вступившие в те или иные отношения с Китаем — "варварами", вассалами верховного владыки Поднебесной.

Рукописи, о которых пойдет речь ниже, находятся в коллекции рукописных книг, карт и альбомов рисунков из собрания Константина Андриановича Скачкова (1821-1883), хранящейся в Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина. Нас интересует вторая часть собрания — Синьцзянская коллекция, составленная в 1859-1863 гг. в Чугучаке. Среди рукописей Синьцзянской коллекции большой интерес для нашей темы представляют историко-географические сочинения. Как правило, они включают сведения по истории, физической географии, численности и составу населения, административному устройству, народному хозяйству (земледелие, промыслы, ремесла, водное хозяйство, подати и повинности), просвещению, быту населения, включает биографии чем-либо прославившихся людей, происходящих из данной местности, а также описание монастырей, храмов, памятников и всяких других достопримечательностей.

Как указывает А. И. Мелналкснис, основными источниками для составления местных энциклопедий служили архивы административных учреждений и личные наблюдения чиновников, в своих первых вариантах такие сочинения составлялись в качестве справочных пособий для самих чиновников и являлись настольными книгами для местного административного персонала. Для историков это неоценимый источник, так как он содержит сведения, которые зачастую нигде не найти.

Первой в Синьцзянской коллекции числится рукопись "Описание западных земель" (Сиюй чжи). Рукопись 1763-1770 гг. Позднейшая из упомянутых в тексте рукописи дат — 1763 год. Нет упоминаний о событиях позднее 1770 г. Содержание: история покорения Синьцзяна: пояснительный текст к карте, перечень глав мусульманских родов и биографические справки о некоторых из них, сведения о непокорившихся мусульманских [81] племенах, численность населения, география, пути сообщения, соседние некитайские народности (книга 1); земледелие, гидротехника, торговля, денежное обращение, культура, быт (книга 2); администрация, податная система, памятники и достопримечательности (книга 3).

В первой книге имеются сведения о некитайских народностях, в том числе о бурутах. По официальной китайской терминологии того времени, отражающей общие принципы внешней политики Цинской империи, буруты именуются "внешними варварами".

В исследуемой рукописи, а также в других используемых в нашей работе китайских источниках, сведения которых относятся к концу XVII-го — началу XVIII веков, не содержится каких-либо данных о прибытии киргизов на Тянь-Шань и времени их прибытия. В описании бурутов, помещенном в первой книге и рукописи, сообщается, что по происхождению они ведут родство от народа из местности Бу-хэ-эр (Бухара) и далее очень неясно излагаются события истории бурутов, отдаленные примерно на два-три столетия от времени составления рукописи, т.е. относящиеся к XVI веку. Речь идет о смутных временах, несомненно, о периоде их борьбы против ойратов, когда буруты "бежали от беспорядков и в горах нашли приют", о разделении на две ветви — северную и южную. Южная ветвь — То-го-со-хо-лэ, куда входили племена: кыпчак, каратегин, багыш, адигине, берю, найман, жору, теелес; и северная ветвь Кэ-эр-гэ-ци-сы, включавшую племена: саяк, сары багыш, кытай, кушчу, саруу, монголдор, солто, ават, мундуз, басыз, черик. Названия ветвей — Тогосохол и Кэргэцисы (? Тогуз-огул и Кырк-кыз) с трудом поддаются отождествлению с легендами об образовании киргизского народа, известными из других источников, например, мусульманских.

Источник неоднократно подчеркивает внешнее отличие бурутов от мусульман и то, что они были чуждыми исламу. Наиболее интересными в этом описании являются сведения о расселении племен в основном левого и правого крыла с перечислением мест летних пастбищ и количества семей, пасущих там скот, и зимовок, где буруты занимались земледелием. Некоторое затруднение представляет отождествление отдельных местных географических названий, очень искаженных в китайской транскрипции. Подробно эти данные будут проанализированы в соответствующем разделе работы, сейчас только отметим, что источник перечисляет размещение племен правого и левого крыла бурутов, именуя их северной и южной ветвями в следующей последовательности: Прииссыкулье, Чу, Талас, Фергана, Ош, Узген. Причем отмечается, что в северных горах (Тянь-Шань) есть племена южной ветви, а в южных горах (Алай — Ферганский хребет) — племена северной ветви. Данные источники с размещением некоторых бурутских племен отражают положение, сложившееся к началу XVIII века. Следует отметить, что данные эти неполные, к тому же в рукописи отсутствует один лист, где должно быть начало описания размещения родоплеменных подразделений бурутов, предшествующее району Приссыкулья.

Описание говорит о занятии бурутов скотоводством, земледелием, [82] охотой; излишки скота они продавали местному населению Восточного Туркестана или обменивали на хлеб и ткани.

В конце первой книги дано описание системы пограничных военных постов вокруг главных городов Восточного Туркестана, но описание изобилует описками, повторениями, и значительно лучше изучать систему караулов по рукописи "Описание мусульманского края" и другим, охарактеризованным далее. В других главах первой книги встречаются отдельные замечания о бурутах.

Во второй книге есть сведения о торговле, обычаях, а в главе об одежде народов Восточного Туркестана и Средней Азии имеются рисунки одежды, головных уборов и обуви бурутов.

В третьей книге (что видно из оглавления) сведений о бурутах нет, но в экземпляре рукописи, которой мы пользовались, третий цзюань первой книги под названием "Обстановка у "внешних варваров" ("Ваии цинсин") ошибочно приплетен к третьей книге (либо переписан с другого экземпляра рукописи в последнюю очередь). Здесь среди описания путей сообщения между городами в Восточном Туркестане и Средней Азии можно выделить районы кочевий родоплеменных подразделений бурутов.

Другая рукопись собрания — "Описание мусульманского края" (Хуйцзян чжи). Сочинение Суэрце. В библиотеке хранятся два списка, мы пользовались списком с рукописи приблизительно 1785 года. Текст разделен на 4 цзюаня.

Суэрдэ в предисловии от 1772 г. указывает, что данное "Описание..." представляет собою переработанное им сочинение Юнгуя (бывшего военного губернатора Кашгара) и тушихэна (бывшего цаотая) под тем же заглавием. Второе предисловие без даты за подписью Фусэньбу. Третье предисловие без даты за подписью Дафу из Цзямуху, назначенного на службу в Кашгар в 1738 г. и дополнившего "Описание..." Суэрдэ по новейшим данным, позднейшие из которых относятся к 1784 г.

Сведения по физической и экономической географии, этнографии, администрации, финансам и податной системе Восточного Туркестана. В начале тексты двух стен 1759 г. (о покорении Восточного Туркестана). Отметим, что описание бурутов в обеих списках рукописей (№ 288 (438) и № 289 (435)) совпадает, но в первом списке отсутствуют рисунки этнографических типов Восточного Туркестана и Средней Азии, среди которых имеются изображения мужчины и женщины бурутов.

В первой главе, посвященной описанию природных условий Сяньцзяна, указаны пути к бурутским кочевьям от городов Аксу, Кашгара, Яркенда и других. Во второй главе есть сведения о торговле местного населения Восточного Туркестана с окружающими кочевыми племенами. В третьей главе, где описана административная система Восточного Туркестана, названы хаким-беки, назначаемые к бурутам, кочевавший вблизи Кашгара. Четвертая глава посвящена финансам и податной системе, где имеются данные, касающиеся "внешних варваров". Есть в этой главе раздел, описывающий систему пограничных военных постов вокруг таких городов как Кашгар, Куча, Аксу, Уч-Турфан, Кашгар, Яркенд. Система [83] пограничных постов представлена в рукописи по сравнению с другими источниками очень четко и указаны пути в кочевьях бурутов. В конце главы есть описание отдельных местностей и "внешних варваров", в числе их — казахов и бурутов.

В Синьцзянской коллекции К. А. Скачкова имеется рукопись "Записки о западных землях" ("Беседы о странных землях"), "Си юй вэнь цзянь лу". "И юй со тань" / "Сочинение чунь Юаня Ци-ши-и" (1777 г.).

Список конца XVIII — середины XIX вв., 4 книги. Отсутствуют авторское предисловие и карта Синьцзяна, имеющимися в печатных изданиях; основной текст полнее, чем в печатных изданиях (1814 г. и позднейших). В четвертой книге дано описание стран — лежащих к западу от Китая, в том числе имеется описание бурутов, перевод которого дается в приложении к данной работе.

Рукопись "Описание мусульманского края" (Хуйцзян (тун) чжи). Сочинение Хэнина.

Список 1804-1863 гг. Историко-географическое описание Восточного Туркестана, биографии деятелей. В рукописи четыре книги, в последней в разделе "племена внешних варваров" ("вайфань було") помещен список рангов бурутских биев племен чонбагыш, кушчи, черик, монголдор, сарабагыш, саяк, чекирсаяк, ават, тейит, каратегин, найман, кыпчак, сарт кыпчак, кыпчак-тору айгыр, сарыкуль, с указанием районов и пребывания племен.

Рукопись из Синьцзянской коллекции "Учреждение пограничных военных постов" (Шэли калунь). Это выписка 1862 г. из архива гучакской губернаторской канцелярии. Сведения об организации и численности, национальном и племенном составе пограничных гарнизонов в Синьцзяне с 1758 года до 1828 года. В рукописи нет данных о бурутах, но охарактеризована система пограничной службы в тех районах, вблизи которых находились кочевья бурутских племен.

Данные вышеописанных рукописей с привлечением сведений из других источников, таких как "Сичуй яолюе" ("Сводка основных данных о Западном крае") и "Циньдин Синьцзян шилюе" ("Высочайше утвержденное описание Синьцзяна") позволяют рассматривать такие вопросы, как система пограничной службы в Синьцзяне, расселение родо-племенных подразделений бурутов и их хозяйственная жизнь и др.

Хроники

Для изучения внешней политики цинской династии, в том числе взаимоотношений киргизов с Цинской империей, ценным источником является "Да Цин личао шилу" ("Правдивые записи о правлении всех государей великой династии Цин"). Это крупнейшее собрание официальных документов, составленное по хронологическому принципу, охватывает периоды правления маньчжурско-цинских государей начиная с 1583 по 1912 гг.

"Да Цин личао шилу" состоит из 1220 цэ (томов), собранных в 122 [84] папки (тао). Каждый том подразделяется на цзюани (главы) и состоит приблизительно из 100-110 страниц. Публикация этого издания была осуществлена в Японии в 1937 г.

Составлявшиеся специальным учреждением — Шилу гуань на китайском, маньчжурском и монгольском языках. "Шилу" создавались не только для прославления мудрости и деяний предшествующих императоров, но и как руководство императору. Они хранились в секретных архивах царствующего дома и были доступны, кроме членов императорской семьи, лишь самому узкому кругу высших сановников и историографов, составлявших впоследствии на основе "Шилу" официальную историю династий. Ценность "Шилу" как исторического памятника несомненна, однако материалы "Шилу" очень мало использовались исследователями, изучавшими различные проблемы истории цинского периода, в том числе внешнюю политику Цинской империи.

И. С. Ермаченко, изучавшая маньчжурско-монольские отношения в XVII в., подчеркивает, что материалы "Да Цин личао шилу", равно как и другие китайские источники, требуют строго критического подхода, ибо официальная трактовка событий часто противоречит фактам, приводящимся в том же источнике. Это в полной мере относится и к тем материалам о киргизах из названного источника, которые приводятся в работе.

В работе были использованы "Шилу" времен правления Канси (1662-1722), Юнчжэн (1723-1735), Цяньлун (1736-1795), однако не все тома были просмотрены, поскольку собрание разрозненно хранится в трех библиотеках Москвы и Ленинграда. В дальнейшей работе мы постараемся пополнить данные о киргизах.

Как и другие исследователи, мы также обратили внимание на то обстоятельство, что в "Шилу" представлено большое количество документов, имеющихся в собрании "Пиндин чжуньгээр фанлюе" ("Описание умиротворения Джунгарии"). Собрание "Пиндин чжуньгээр фанлюе", составленное в 1770 г., описывает события 1755-1765 гг., две последние части источника (первая часть — "цянь бянь", 54 цзюаня, вторая часть — "чжэн бянь", 85 цзюаней, третья часть — "сюй бянь", 32 цзюаня) содержит обширные материалы по истории взаимоотношений Цинской империи с казахами и кыргызами.

Большая часть документов о кыргызах повторяется в "Пинчжунь", "Шилу" и "Дунхуа лу". Изучавшие "Дунхуа лу" исследователи указывают, что по форме эта хроника повторяет "Шилу", а по содержанию представляет собой краткий их пересказ. Впервые "Дунхуа лу" ("Записи, составленные в павильоне Дунхуа") были составлены в 1765 г. под руководством Цзян Лян-ци и включали описание событий от начала правления цинской династии до 1735 г. Позже "Дунхуа лу" были продолжены.

Данные трех вышеназванных собраний позволяют восстановить ход исторических событий в Центральной Азии во время завоевания маньчжурами Джунгарии и Восточного Туркестана и составить подробную и достоверную картину взаимоотношений Цинской империи с кыргызами и казахами. Как и другие китайские источники, названные хроники требуют [85] критического подхода, ибо изложение и освещение событий в официальных трудах всегда было связано с интересами правящей династии.

Из источников начала XIX в. в работе использованы "Циньдин Синьцзян шилюе" ("Высочайше утвержденное описание Синьцзяна") и "Сичуй яолюе" ("Сводка основных данных о Западном крае").

Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории кыргызов и Кыргызстана (Извлечения из китайских источников II в. до н. э. - XVIII в.), Том 2. Кыргызско-турецкий университет "Манас". Бишкек. 2003