ЧЕЛОБИТНАЯ ВОЕВОДЫ ПРИКЛОНСКОГО ЦАРЮ ФЕДОРУ АЛЕКСЕЕВИЧУ О РАЗГРОМЛЕНИИ ТУНГУСОВ В АЛБАЗИНСКОМ ОСТРОГЕ ПО НАУЩЕНИЮ ПЯТИДЕСЯТНИКА ДАНИЛА МИХАЙЛОВА.

Государю Царю и Великому Князю, Феодору Алексеевичу, всея Великие, и Малые, и Белые России Самодержцу, холоп твой, Ивашко Приклонской, челом бью.

В прошлом, Великий Государь, в 189 году писал ко мне, холопу твоему, из Албазинского острогу Воевода Федор Воейков и прислал отписку; а в отписке ево написано: в прошлом, де, в 189 году, Июня в 18 день, били челом тебе, Великому Государю, а из Албазинском, де, остроге, в съезжей избе, ему, Федору, подали челобитную ясачные Тунгусы (следуют имена), а в челобитной их написано: в прошлом, де, в 189 году, Сентября в 18 день, кочевали они с Селбы реки на Удь, для кормли и звериново промыслу: из Якутцково острогу Пятидесятник Данила Михайлов из зимовья своего посылал на тех ясачных Тунгусов войною толмача Микитку Копылова с товарищи тритцать человек. И толмачь, де, Микитка, пришед к ним с Казаками, розгромил и пограбил, жен и детей отполоня взял, и одного, де, ясачного Тунгуса убили до смерти; а они, де, Тунгусы ему, Макитке, с товарищи, в ясачном платеже отписи казали, и он, де, тем отписям не доверил и отписи взял себе. И они, де, Тунгусы от того их убойства и грабежу обнищали, и тебе, Великому Государю, ясаку промышлять не на чем, стали нужны и бедны, и впредь, де, в твоем, Великого Государя, ясачном сборе от разорения Якутцких казаков, Микитки Копылова с товарищи, учинитца поруха большая и недобор. Да он же, де, Микитка, с товарищи, под жен и под детей их просил у них выкупу большова, а им, де, ясачным людем жен и детей своих у них выкупити не чем, потому что они погромлены и разорены до основания, без остатку. И чтоб ты, Великий Государь, пожаловал [18] их ясачных Тунгусов, велел ему, Данилку, с товарищи, жены и дети, и олени против росписи, и животишко их отдать, чтоб им, ясачным людем, в том насильстве и грабежу от ясачного платежу не отбыть, и в конец не погибнуть; и ясак бы, де, тебе, Великому Государю, вечно платить в Селбинском зимовье. И с подлинной их челобитной и с грабежной росписи списки под отпискою он, Федор, ко мне, холопу твоему, прислал; и мне б, холопу твоему, учинить по твоему, Великого Государя, указу: велеть тем ясачным людем жены и дети и животишки им отдать для того, чтоб впредь такими погромами и разореньем ясачным людем от ясачного платежу не розгнать, и тебе б, Великому Государю, в ясачном сборе убыли не учинить. И я, холоп твой, против ево, Федоровой, отписки и иноземской челобитной и росписи Якутцкою Пятидесятника Казачья, Данилка Михайлова, да казака, Микитку Копылова, в Якуцком в приказной избе допрашивал. А в допросе Данилко Михайлов сказал: в прошлом, де, во 188 году, по твоему Великого Государя указу и по памяти, какова, ему, Данилке, дана в Якутцком из приказной избы за твоею, Великого Государя, печатью, посылал он, Данилко, на Уде реке из зимовья своего казака. Матюшку Тарасова, да с ним в толмачах казака ж, Микитку Копылова, на прежних изменников, на Тугурских Тунгусов, которые, де, в прошлом в 183 году, на Мае реке тебе, Великому Государю, изменили, казаков побили и твою, Великого Государя, казну пограбили. А с ним, де, с Матюшкою и с Микиткою, поехали служилых и промышленных людей сорок человек. А прежде той посылки он, Данилко, посылал казаков же, велел им изменников Тунгусов призывать под твою Государскую высокую руку по прежнему в ясачной платеж ласкою и приветом. А которые не изменники ясачные Тунгусы, и стоят тут же с теми изменники, и тех Тунгусов по тому ж велел призывать, чтоб они носили отписи, где они платят ясак, и с ворами и с изменниками они вместе не стояли. И изменники, де, добровольно тебе, Великому Государю, в винах своих не покорились, а Селербыйские, де, ясачные Тунгусы нихто к нему, Данилу, не пришли, а отписей не казали и стояли с изменники вместе, потому што они с ними в сватовстве. И те, де, казаки, пришед из походу, подали ему, Данилу, доезд, а в доезде своем написали: громили, де, они изменников [19] Тугурских Тунгусов, потому что, де, они тебе, Великому Государю, не покорились, и словесного призову не послушали и с ними, де, учали битца; и толмача, де, Микитку, Брярского роду Тунгусы ранили в двух местах, и за него, де, Микитку, казак Брярского роду Тунгуса убил до смерти и снял, де, с него крест медной с фишсотом. А пожиток, де, они на погром имали у изменников у Тугурских Тунгусов; а Селербыйской платежной мужик Ивчалко тут же на бою и подал отпись платежную; и они, де, ево и не громили и грабежем у нево ничево не имали, и ево самово отпустили; а иные, де, Тунгусы отписей нихто им не казали, и иных Селербыйских Тунгусов они никово не грабили. А которые, де, их Селербыйских Тунгусов дочери выдаваны были за изменников за Тугурских Тунгусов, и тех, де, баб они имали у тех изменников, у Тугурских Тунгусов. А тот, де, их изменничей погромной пожиток и ясыри делили двойские на семьдесят на шесть паев. А казак Микитка Копылов в допросе сказал те ж речи, что сказал Данилко Михайлов против своего доезду.

(Оттуда же и от того же.)

(Т.е. из Якутского областного Архива, М. Шестаков. — OCR)

Текст воспроизведен по изданию: Челобитная воеводы Приклонского царю Федору Алексеевичу о разгромлении тунгусов в Албазинском остроге по наущению пятидесятника Даннла Михайлова // Чтения в императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете, Книга 1. 1861