Муллы Абд ал-Алима «Ислам-намэ»

Сочинение Муллы Абд ал-Алима «Ислам-намэ» («Книга торжества ислама»), написанное в середине XVIII в. на староуйгурском языке, представляет собой хронику происходивших тогда событий в Джунгарии и Восточном Туркестане. Оно пока сравнительно мало известно среди специалистов, хотя перевод отдельных его фрагментов был в свое время опубликован в «Материалах по истории казахских ханств XV-XVIII веков». Предлагаемые нами главы из сочинения Муллы Абд ал-Алима на русском языке публикуются впервые.

Целью написания «Ислам-намэ» было восхваление внука одного из основателей династии белогорских ходжей в Восточном Туркестане Аппак-ходжи ¹ - Ахмад-ходжи ², который в 1713 г. был увезен джунгарами в Илийский край, и его сыновей - Бурхан ад-Дина и Хан-Ходжи ³.

В данной публикации использован список «В 312», хранящийся в ЛО ИB АН СССР. В нем нет двух первых листов текста. Отсутствующие листы приходятся, видимо, на первую главу, в которой, как обычно, восхваляется Аллах.

Автор сочинения Мулла Абд ал-Алим, по прозвищу Шаир Ахун, сын Ахун Арзу Мухаммада из владения Уч-Турфан, родившийся в Люкчуне, жил в Хоргосе ⁴ и был современником и даже очевидцем описываемых событий. Поскольку о Бурхан ад-Дине и Хан-Ходже он постоянно говорит как о лицах здравствующих (оба ходжи были убиты в Бадахшане в 1759 г.), следовательно, сочинение было написано до 1759 г., т.е. до возвращения Хан-Ходжи в Восточный Туркестан или в самый момент возвращения. Подтверждением этому может быть то обстоятельство, что в «Ислам-намэ» подробно описано пленение уйгурскими правителями Кашгарии джунгарского хана Дабачи. Здесь же вкратце сообщается о нападении нойона Амурсаны на зайсана Сарала ⁵ и бегстве последнего в Китай. Тон высказываний автора о маньчжурах довольно дружелюбный, что вряд ли можно было ожидать, если бы сочинение писалось в то время, когда братья ходжи подняли антицинское восстание в Восточном Туркестане. Не говорится и об их возвращении на родину из Илийского края. Это дает основание думать, что наиболее вероятная дата окончания труда Муллы Абд ал-Алима - середина 1756 г.

Центральной темой повествования являются события, последовавшие после смерти джунгарского хана Галдан-Цэрена ⁶ в 1745 г. После этого в Восточном Туркестане сторонники белогорских ходжей провозгласили ханом Ахмад-ходжу, которому и посвятил свое сочинение Мулла Абд ал-Алим.

Ахмад-ходжа, который был еще в 1713 г. вывезен джунгарами в Илийский край, находился там под строгим наблюдением, но Мулла Абд ал-Алим сообщает, что он совершил в тот период несколько «восхождений на небо», за что его сторонники были подвергнуты пыткам, а некоторые казнены. Думается, что это было как-то связано с замыслами Ахмад-ходжи бежать в Восточный Туркестан или же объединить своих сторонников в Джунгарии (как раз в то же время его дядя, сын Аппака-ходжи - Хасан-ходжа, совершал набеги на Кашгарию и несколько раз господство здесь [248] джунгаров оказывалось под угрозой). Перед смертью Ахмад-ходжа назначил своим преемником своего старшего сына Бурхан ад-Дина-ходжу.

Тем временем наследником Галдан-Цэрена стал его средний сын Цэван-Дорджи, взошедший на престол под именем Аджа-хана. Но вскоре в Джунгарском ханстве начались жестокие усобицы. В результате Аджа-хан был убит, и к власти пришел старший сын Галдан-Цэрена Лама-Доржи ⁷. Он столкнулся с соперничеством своего родственника Дабачи ⁸, которого поддерживал энергичный нойон Амурсана ⁹. Однако, потерпев в 1751 г. поражение от Лама-Доржи, они оба были вынуждены бежать из Джунгарии в Казахстан. Позже, как пишет Мулла Абд ал-Алим, Дабачи и Амурсана все же вернулись на родину, «осадили» Лама-Доржи «в его доме» и Амурсана убил его. Затем ойратские владетели вступают в борьбу с другим претендентом на ханский престол - Намеху-Жиргалом ¹⁰. А после того как дело закончилось победой Дабачи, Амурсана со своей стороны начал претендовать на власть всеойратского хана. Он изменил Дабачи и откочевал со своими людьми за Иртыш. Нельзя не отметить, что в сочинении Муллы Абд ал-Алима фигура Амурсаны освещается не совсем объективно, учитывая ту незаурядную роль, которую он сыграл в последующей освободительной борьбе ойратов с Цинской империей.

Мулла Абд ал-Алим далее сообщает, что когда Дабачи узнал о бегстве своего недавнего союзника, он собрал войско, подошел к Иртышу и вступил в бой с Амурсаной, но потерпел поражение. Затем, подтянув свежие силы, Дабачи все же разбил Амурсану, и он «ушел в Китай». Это было в начале лета 1754 г. Джунгария, как повествует Мулла Абд ал-Алим, «пришла в упадок».

Уже поздней осенью 1754 г. в Джунгарию вторглись казахские владетели, которых привели зайсаны Эриджэн, Ширен и Патма-Цэрен ¹¹, захватившие с собой и нового претендента на ханский престол. Дабачи «обратил нападавших в бегство». Они ушли на запад, но были настигнуты и разбиты недалеко от Алтын-Эмеля в Южном Казахстане. Находившийся тогда в Джунгарии Хан-Ходжа вместе со своими приверженцами также присоединился к маньчжурам, и тогда Дабачи вынужден был спасаться бегством.

Хакиму Уч-Турфана Ходже Сы-беку ¹², как сообщает Мулла Абд ал-Алим, стало известно, что Дабачи прибыл в селение Карабаг близ Уч-Турфана. Уч-турфанский правитель его пленил. После этого Дабачи был доставлен к Хан-Ходже, который передал его маньчжурскому цзянцзюню. Затем подавляющая часть цинских войск была выведена обратно в Китай.

Судя по содержанию «Ислам-намэ», начавшаяся вскоре борьба между Амурсаной и Хан-Ходжой закончилась разграблением кочевий Амурсаны, что дало ходже возможность обзавестись транспортом и запастись провиантом. Приближение цинских армий заставило Амурсану покинуть Или. Хан-Ходжа в дальнейшем также ушел из Илийского края в Восточный Туркестан ¹³. Это, видимо, и было его основной целью, так как там он мог рассчитывать на воссоздание независимого уйгурского государства, подданными которого были бы единоверцы. Наш источник сообщает, что вместе с Хан-Ходжой ушли и все переселенцы из Восточного Туркестана ¹⁴.

Таким образом, содержание рукописи Муллы Абд ал-Алима позволяет уточнить некоторые интересные и малоизвестные до последнего времени моменты истории Джунгарского ханства и его взаимоотношений с [249] теократическими правителями Восточного Туркестана - белогорскими братьями-ходжами.

[О свержении Дабачи, его возвращении на престол и о начале усобиц в Джунгарском ханстве]

/л. 51б/ [Глава двадцать третья, повествующая о том, как] Намеху-Жиргал выступил против Дабачи, обратил его в бегство, ограбил до нитки его беков и в течение месяца был ханом, но Дабачи ушел от преследования и сумел вернуть себе престол, а Намеху-Жиргал бежал, был схвачен и убит.

[Владетели] западных [улусов Джунгарского ханства] также пришли в движение. «[Если] титул хана останется за Дабачи, то кто же мы?» - вопрошали [они]. Помышляя лишь о ханском престоле, стремились к войне. Надавав своему народу без числа всяческих обещаний, собрали большое войско, которое, предводительствуемое Намеху-Жиргалом и Токуз-кашкой ¹⁵, не причиняя населению ни малейшего ущерба, неожиданно появилось под Хоргосом и расположилось на ночлег с тем, чтобы на рассвете сразиться. Войска, которых было так много, что широкая дорога стала тесной, переправились через Чаган-су и приготовились к бою. Войска Дабачи сделали то же самое. Всадники Токуз-кашки гарцевали на боевых конях, другие же стояли и наблюдали. На стороне Дабачи было много мусульман, эмиры, сыновья эмиров и купцы. Дабачи построил [войско] в семь рядов, присоединив [к ним] котанов ¹⁶. В страхе смотрели друг на друга, не решаясь начать бой. Так прошло полдня, и не было ни одной стычки, достойной, чтобы [на нее] посмотреть. /л. 52а/ Наконец, когда был близок полдень, Токуз-кашка и Намеху-Жиргал внезапно со всем своим войском ринулись вперед. Войско Дабачи дрогнуло, противник начал его теснить, и оно бежало. В тот день [их] преследовали до вечера. Так продолжалось три дня. Кто догонял, получал коня и все, что было у воина. До добычи они были падкими. Главная их цель была уничтожить Дабачи, нанести урон [его] юрту. Поэтому щадили жизнь людей, но не отказывались от грабежа. /л. 52б/ Дабачи бежал свои владения (в Тарбагатай) к курутам ¹⁷. Хотя Намеху-Жиргал получил ханский престол и овладел берегами Или, пока Дабачи не был пойман, он не мог избавиться от страха. Став ханом, Намеху-Жиргал назначил Токуз-кашку сардаром. Войско в восемьсот человек было направлено для преследования Дабачи, и кровь их пролилась.

Дабачи собрал войска своего курута, достойно встретил преследователей, сокрушив их. /л. 53б/ Потерпев поражение от Дабачи, мало кто из них остался в живых. Токуз-кашке с трудом удалось спастись. Прибыв к Намеху-Жиргалу [в Или], сказал: «Нас одолели, я пришел обессиленный». Намеху-Жиргал бежал, опасаясь за свою жизнь. Чтобы править месяц, этот труп века погубил много людей и для себя вырыл яму смерти. Дабачи вновь стал хозяином положения, воспрянул духом, появился во главе войска, без особого труда вернул себе престол, уничтожил и унизил своих [врагов.

[О бегстве Амурсаны в Китай]

/л. 54а/ [Глава двадцать четвертая, повествующая о том, как] Амурсана обратился в бегство, а Дабачи преследовал его, и как он бежал в Китай. [250]

Джунгарская крепость была крепка, так как ее кирпичами были люди.. Вначале рухнула ее восточная сторона, за ней разрушилась западная. Северная сторона оставалась целой, но и она также начала пошатываться ¹⁸. Амурсана отвернулся от Дабачи и со своим элем-аймаком ¹⁹ откочевал за Иртыш. Когда эта весть дошла до слуха Дабачи, он без промедления собрал три отряда войска и устроил совещание, на котором было решено преследовать [Амурсану], с тем чтобы не дать [ему] убежать и схватить его. Каждая из трех частей войск ²⁰ пошла особым путем. Дабачи встал во главе войск центра, преследовал по пятам [Амурсану], переправился на паромах через реку (Иртыш), вырвался, не дожидаясь подхода войск левого и правого крыла, вперед и настиг [Амурсану]. Чтобы выиграть время, Дабачи предложил Амурсане мир, но тот отказался и заставил его вступить в бой. Завязалось ожесточенное и кровопролитное сражение, продолжавшееся несколько часов. Под ударом Амурсаны войско Дабачи обратилось в бегство. /л. 54б/ Амурсана преследовал его до реки Иртыш, нанося большие потери. Многие воины Дабачи бросились в воду и потонули, став кормом для рыб. Тем временем войска левого и правого крыла обходным путем подошли, скрытно переправились [через Иртыш], ворвались в улусы Амурсаны и начисто разграбили их. Получив об этом известие, Амурсана прекратил преследование и повернул обратно. Но командующий войсками левого и правого крыла Мир Мухаммад-Имин ²¹ преградил [ему] путь и вынудил Амурсану принять бой, крикнув ему: «Если ты - Амурсана, выйди и покажи, на что ты способен, а я покажу [тебе] свою силу. В бою я проучу тебя».

Сказал и бросился в атаку, а [Амурсана] двинулся ему навстречу. Долго сражался барс с медведем, наконец, барс одолел медведя. /л. 55а/ Этот коварный хитрец Амурсана опять бегством спасся от смерти. Ушел в Чин ²², успев вырвать [своих родственников из рук врага]. Там он собрал войско, чтобы с его помощью вернуться назад. Дабачи не лишился престола, но юрт уже не считался с ним.

Крепость этих неверных джунгар была крепка, и ее жители были в безопасности, пока четыре ее стены были прочными и целыми. Но вот вначале обрушились ее восточная и западная стороны, затем пошатнулась и рухнула северная стена. Затем также был потерян путь на Музарт ²³, м крепость оказалась открытой со всех сторон. Пять городов ²⁴ на юге укрепились и, освободившись от прежнего страха, закрыли свои ворота. Рок привел к тому, что рухнули четыре стены [Джунгарского ханства], и его жителям не стало покоя.

[О возвращении Амурсаны из Китая с цин сними войсками в Джунгарию]

/л. 57б/ [Глава двадцать шестая, повествующая о том, как] Амурсана и Сарал объединились и привели войско из Чина; Дабачи пребывал в смятении.

Прошла та зима, когда наступила весна и ночь и день сравнялись, распространилась весть о том, что чинский хакан ²⁵ выступил с несметным войском. Известия приходили одно за другим, и Дабачи обуял страх. «Если выйти навстречу и преградить путь, мне не устоять, но и бежать, не попытав счастья в бою, я не могу. Лучше всего будет стянуть войска [251] в каком-либо месте и подготовиться». Посоветовавшись с Хасангутом, перебрался в верховья Текеса. Яйлак ²⁶, который он присмотрел себе, был расположен так, что в случае поражения ему можно было спастись бегством в сторону Кашгара. Как все мучения от шайтана, так и бесчисленное войско, которое привели с собой Сарал и Амурсана в Джунгарию, было от чинского жакана.

[О разгроме цинскими войсками Дабачи]

/л. 58а/ [Глава двадцать седьмая, повествующая о том, как] хазрат ²⁷ Пир-и Камил ²⁸ предсказал, что из Чина придет войско, и пришел во главе его хазрат Хан-Ходжа и покорил джунгар ²⁹.

В свое время хазрат Пир-и Камил предсказал, что не далек день, когда мусульмане с помощью чинского войска будут избавлены от ига калмыков, раздираемых внутренними распрями. И настал день, когда прибыло войско Чинов, во главе которого был поставлен Хан-Ходжа, и послано оно было для поимки Дабачи. И пошел Хан-Ходжа по его следу и нашел его...

/л. 58б/ Оба войска приготовились к бою. Началось сражение, которое с переменным успехом продолжалось несколько дней. И отнюдь не численное превосходство позволило китайцам ³⁰ выиграть сражение и сломить джунгар. У Дабачи было большое войско, и он каждый день давал бой. Но случилось, что его войска стали переходить на сторону Хан-Ходжи. Услышав об этом, бедный Дабачи задрожал и пожелтел как осенний лист. От грозного вида Хан-Ходжи он словно обезумел, не мог больше сражаться, бежал с поля боя и обесчестил свое имя. А Хан-Ходжа, покорив Джунгарию, лрославился, и молва о нем распространилась по всему свету...

[О бегстве Дабачи в Уч-Турфан и его пленении у ч-турфанским хакимом Ходжой Сы-беком]

/л. 59а/ [Глава двадцать восьмая, повествующая о том, как] Дабачи бежал в Уч-Турфан, хакимом которого Ходжой Сы-беком был схвачен и доставлен Хан-Ходже.

С того дня как Дабачи-нойон стал по воле аллаха джунгарским ханом, он не знал ни минуты покоя. Его ненавидели за то, что он занял ланский престол, наседали на него со всех сторон и стремились уничтожить его, но в этой борьбе он, подобно /л. 59б/ Афрасиабу ³¹ и бахадуру, всегда одерживал победу. Однако счастье не сопутствовало ему, и он не смог удержаться на престоле. Дрогнув перед Хан-Ходжой, он, опасаясь позорного разгрома, в испуге бежал /л. 60а/ вместе с зеницей своего ока - своим сыном и двумя-тремя сотнями ближайших людей. Они надели олпаки ³² и кольчуги, взяли какой-то запас еды, лучшее снаряжение и стремительных скакунов. Чтобы не сбить спины лошадям, они не стали брать золото и серебро, а обратили их в драгоценные камни. Снарядившись так, обратились в бегство и, двигаясь быстрее ветра, удалились в горы, подобно Фархаду, исчезли, как пери. Люди были удивлены внезапным исчезновением Дабачи. «Улетел он? Или ушел в землю, и земля поглотила его?» [252]

Вышел приказ о поимке Дабачи. Чтобы преградить ему путь, /л. 60б/ китайцы пошли дорогой на Кашгар, но так и не смогли его поймать и вернулись, покружив месяц. А он продвигался по этой дороге так быстро, что не дал преследователям настичь его. Пробиваясь среди гор напрямик через глубокие снега, он сбился с дороги, не мог выбраться в долину, впервые испытал такие лишения. Несколько человек погибли, унесенные бурными реками, от изнеможения люди были не в силах улыбнуться. Он сетовал на коварную судьбу и проклинал джунгар. Обладая несметными богатствами, он принужден был довольствоваться хлебом из кукурузной муки и затирухой. Проплутав по Битиклик-Йанги-Арту, они спустились с гор вблизи Уч-Турфана, дав посадить себя в зиндан ³³.

/л. 61б/ Уч-Турфан с крепостью на вершине горы был одним из самых неприступных городов. Его хакимом в описываемое время был эмир Ходжа Сы-бек, влиятельнейший из всех беков. Однажды, когда он в окружении своих приближенных проводил время за развлечениями, вошел один из его прислужников, /л. 62а/ сделал глубокий поклон, сложил руки и ожидал. Хаким, заметив его, велел ему говорить. Тот ответил: «Я принес одно известие, не знаю, достоверно оно или нет. Я скажу, если ты повелеваешь мне говорить». Хаким отпустил всех, и когда остались одни, сказал: «Говори». Сказал: «Дабачи, похоже, бежал от Хан-Ходжи, при нем двести всадников, подобных вставшим на задние лапы лисам, на которых напал беркут. Китайцы как будто преследуют его, но он уклонился от встречи с ними. Истощив запасы, притомив лошадей, они, говорят, спустились [с гор] и расположились в Кара-Баге». Услышав это, хаким собрал совет. В это время, от Хан-Ходжи прибыл посланец с письмом, в котором говорилось: «О хаким! Если хочешь быть с нами в дружбе, не упусти время! Приложи усилия, чтобы схватить Дабачи. Не полагайся на джунгар, так как их господству пришел конец. Если Дабачи не будет схвачен, тебе несдобровать, а если схватишь его и доставишь живым, тебя ждет высокая награда и тарханная грамота».

Получив такой приказ, Ходжа Сы-бек как бы захмелел, выпив вина, и приступил к делу. Он отобрал несколько сот человек, вооружил их дубинками и наказал находиться в укрытии, пока Дабачи не заманят в город и не закроют за ним городские ворота... /л. 64а/ Тем временем Дабачи прислал своего посла, которого хаким велел обласкать, дать коня, платье и развеять все опасения. Сам же не показывался, сказавшись больным. Послал к Дабачи своих беков с приглашением войти в город. Выказывая почтение, эти беки заранее сошли с коней, шли с поклоном, приветствуя Дабачи. Развязав вьюки, что были на верблюдах, преподнесли ему дары. /л. 64б/ ... Дабачи отважился войти [в Уч-Турфан]... /л. 65б/ Как только он и его люди вошли в город, ворота были заперты, вооруженные дубинками люди с криком набросились на них, схватили, заковали в цепи и бросили в темницы. /л. 66а/ Затем спешно послали гонца в Илэ с известием о том, что Дабачи схвачен. Хан-Ходжа в ответ сказал: «Пусть Ходжа Сы-бек сам без промедления доставит Дабачи и увидит [наши] милости». Обрадованный Ходжа Сы-бек снарядил своих людей и, окружив ими Дабачи, отправился... /л. 66б/ Стража была на резвых конях, не сводила с него глаз, ночью не спала, белила снаружи глинобитную кибитку, в которой он находился. Его везли незакованным, но У него не было возможности бежать, /л. 67а/ и его живым доставили к [253] Хан-Ходже. Эта услуга пришлась по душе Хан-Ходже, он щедро одарил Сы-бека, возвысил его среди великих. Он был обласкан и шахом Чина ³⁴. Хан-Ходжа отправил Дабачи и других хакану, передав их цзянцзюню. Забрав их, войско Чинов возвратилось к себе, могалы ³⁵, оставшись без главы, склонили головы. Джунгарами стали править Амурсана и Сарал. Верный себе, Амурсана пожелал стать ханом и внезапно напал на Сарала. И Сарал вновь бежал к китайцам...

Предисловие, перевод и комментарий В. П. Юдина

Комментарии

1. См. примеч. 17 к док. № 73.

2. См. примеч. 3 к док. № 157.

3. См. примеч. 3 к док. № 157 и примеч. 1 к док. № 177.

4. Хоргос (Коргас) - ныне населенный пункт на советско-китайской границе, разделенный рекой Хоргос на две части; восточную, которая находится на территории КНР, а западную - на территории СССР.

5. См. примеч. 7 к док. № 137.

6. См. примеч. 6 к док. № 107.

7. См. примеч. 3 к док. № 124.

8. См. примеч. 1 к док. № 134.

9. См. примеч. 2 к док. № 142.

10. Намеху-Жиргал - претендент на престол в Джунгарии, ставленник «малосильных зайсанов и нойонов». Опираясь на помощь Амурсаны, Дабачи низложил и убил его (Златкин И. Я. История Джунгарского ханства, с. 282).

11. Поход казахских владельцев на Дабачи, как пишет И. Я. Златкин, имел, очевидно, место в сентябре - октябре 1754 г. (Златкин И. Я. Русские архивные материалы об Амурсане, с. 296). Однако сообщение о том, что бои Дабачи с Эриджэном и казахами начались после ледостава на Или, позволяет датировать это событие точнее. Описание набега казахов не оставляет сомнений в том, против кого действовали тогда казахи. Амурсана не мог принимать участия в этом походе, так как еще летом был разбит войсками Дабачи и бежал в Китай. В августе 1754 г. он прибыл в Монголию и оттуда был направлен к маньчжурскому императору.

Что касается роли казахского султана Аблая в этом походе, о чем пишут И. Я. Златкин и другие историки, то умолчание Муллы Абд ал-Алима на этот счет объясняется либо недостаточной его осведомленностью о положении в казахских жузах, что маловероятно, либо тем, что Аблай личного участия в походе не принимал.

12. См. примеч. 5 к док. № 142.

13. Видимо, основной причиной, вызвавшей разрыв между Амурсаной и Хан-Ходжой, как раз и послужили планы последнего уйти в Восточный Туркестан. Амурсана, который поднял восстание против маньчжуров в расчете стать всеойратским ханом, не мог допустить усиления и отпадения Кашгарии. А что это должно было обязательно произойти с уходом Хан-Ходжи, он, конечно, очень хорошо понимал.

14. В Илийском крае проживало много переселенцев из Восточного Туркестана, на которых джунгарские феодалы часто опирались в борьбе с внешними врагами и в распрях между собой. В это время Хан-Ходжа, видимо, стал проводить независимую политику, используя этих переселенцев как орудие в осуществлении своих замыслов.

15. Один из джунгарских военачальников, поддержавших притязания Намеху-Жиргала.

16. Котаны (монг. хотаны) - так ойраты называли уйгуров Восточного Туркестана.

17. Курут - сильный ойратский род, на который опирался Дабачи.

18. Символический образ Джунгарского ханства, которое было создано на основе консолидации четырех ойратских родо-племенных объединений.

19. Эль - древнетюркский термин: государство, союз племен.

20. В тексте - гол, зун и бурун (монг.) - центр, левое, правое крыло войска.

21. Судя по имени, предводитель мусульман. В Илийском крае в то время жило не только много переселенцев из Восточного Туркестана, но также из городов Средней Азии. Так, джунгары переселили туда некоторое число жителей г. Сайрама. Очевидно, Мир Мухаммад-Имин был предводителем переселенцев, активно участвовавших в ойратских усобицах.

22. Чин - Китай.

23. Перевал, ведущий из долины, р. Текес к г. Аксу в Восточном Туркестане.

24. Так Мулла Абд ал-Алим называет Восточный Туркестан.

25. Т. е. маньчжурский император Цяньлун (см. примеч. 2 к док. № 120).

26. Горное летнее пастбище.

27. Хазрат (араб.) - титул пророков, святых, монархов, высокопоставленных лиц.

28. Буквально: «совершенный пир (эмир)». Титул Ахмад-ходжи - внука Аппак-ходжи.

29. Автор приписывает появление цинских войск и разгром ими Джунгарского ханства волшебству Ахмад-ходжи.

30. Здесь и далее под названием «китайцы» следует понимать не только этнических китайцев - ханьцев, но и представителей других народов, включенных в состав Цинской империи и участвовавших в завоевании Джунгарии и Восточного Туркестана.

31. Афрасиаб - легендарный герой.

32. Олпак - зимняя шапка.

33. Зиндан - подземная тюрьма.

34. Т. е. маньчжурским императором.

35. Видимо, имеются в виду ойраты, подчинившиеся Дабачи.