№ 180

1758 г. марта 16. - Мемория Коллегии иностранных дел Сенату о событиях в Джунгарском ханстве и принятии мер в связи с создавшейся угрозой безопасности на сибирских границах

/л. 115/ Когда пред некоторыми годами бывшей до того в зенгорском, Сибири смежном, народе владелец, называемой Галдан-Черен, умер, то сперва по наследству на место ево вступил во владение сын его Цебек-Доржи, которой однако же вскоре потом будучи низложен, а после и умерщвлен. На место ево по избиранию зайсангов главным зенгорским владелцом учинен был Галдан-Черенов же сын Лама-Доржи, от подложницы рожденной. А как по их обычаям владение зенгорскаго народа принадлежало в таком случае не ему, но другому прежних зенгорских владелцов ближнему родственнику, называемому Дебачи, то и сен Дебачи, по опасности, дабы он яко настоящей претендент от того зенгорскаго владелца не по праву владение получившаго каким-либо образом истреблен не был, принужден был ретироваться /л. 115 об./ по способности в Среднюю Киргис-касацкую орду. А с ним туда же уходил и другой нойон, называемой Амурсанань, которой, хотя и не той фамилии, из которых зенгорские владелцы были, и потому никакого права не имел к получению зенгорскаго владения, однако, знатно, какие-либо другие притчины имел от тогдашнего зенгорскаго владелца Ламы-Доржи равным образом отдаляться.

При таковых обстоятелствах Коллегия иностранных дел имела в разсуждении, что зенгорской народ по его силе, и потому что непрестанные претензии и с угрожением на крайние сибирские земли, в разсуждении Сибири опасным был соседом, то для могущих быть впредь со оным народом дел, за потребно тогда признано было, помянутаго зенгорскаго претендента Дебачу, а при нем и другаго нойона, называемого-Амурсананя, постараться залучить в здешнюю сторону, и для того из Оренбурга послать к ним нарочнаго, что по указу, отправленному из Коллегии иностранных дел, к действителному тайному советнику Неплюеву от 31 августа 1752 года и учинено было. Однако оной посланной их в Средней Киргис-касанкой орде уже не застал, ибо в сие время Дебачи помощию киргис-касак, прибрав себе в зенгорском народе партию, нечаянно напал на тогдашнего зенгорскаго /л. 116/ владельца и его убил, а сам на место его учинился в зенгорском народе главным владельцом.

Напротиву того некоторые зенгорские нойоны, не желая оному Дебаче покориться, отделились от него особливыми партиями, в том числе, бывшей с ним, Дебачею, в [93] Киргис-касацкой Средней орде нойон Амурсанань, с некоторою также частию ретировался в китайскую сторону, и возбуждением своим до того довел, что с китайской стороны при таком в зенгорском народе произшедшем между усобии намерение Босприято, о завоевании и покорении под свою власть сего народа ¹, для чего оной Амурсанань от китайского богдохана пожалован был ваном, и мунгалские войска против зенгорскаго народа отправлены. При котором первом случае ему, Амурсананю, столько пощастилось, что он и зенгорскаго владелца Дебачу захватил, и отдал в китайскую сторону, почему зенгорский народ, а особливо, что при таком во оном безначалстве и с стороны Средней Киргис-касацкой орды весма обеспокоен был захватом многаго числа из них в плен, пришел в крайнее изнеможение и разсеяние, из котораго многие зайсанги с их подчиненными, приближась к сибирским границам, и представляя, что они в китайском подданстве быть не желают, прилежно просили о принятии их в высочайшую вашего императорскаго величества протекцию, и чтоб они под здешним защищением при сибирских границах оставлены были. Но понеже в сем последнем случае из принятия их в подданство вашего императорскаго величества никакой пользы не было б, потому что они, будучи, как известно, люди своевольные и необузданные, потом /л. 116 об./ могли б и паки от здешних границ, когда б прошла нужда при оных им больше держаться, отдалиться в степь, еще и с причинением на здешних границах вреда, а притом по тогдашнему в Башкирии непокойству ² и что подозрение было, нет ли в том у башкирцев с Среднею Киргис-касацкою ордою какой-либо конехции ³, которая особливо в тогдашнее время весма взмерчивою себя оказывала.

И в том сумнение находилось, оставят ли их, зенгорцов, и той Средней орды киргис-касаки при здешних сибирских границах с покоем кочевать: с другой же стороны, и в братской, с мунгалами смежной, вашего императорскаго величества подданной калмыцкой народ перевесть их, по представлению тогдашнего сибирскаго губернатора адмирала Мятлева, разные неудобности оказались, а кроме того внутри Сибири к содержанию их по тамошней стуже и глубоким снегам удобных мест нет. А однако ж при всем том прошение приближавшихся тогда к здешним границам зенгорских зайсангов пренебрегать признавалось за неполезно, ежели не для обезсиливания зенгорскаго народа, когда б оной после того в спокойное состояние притти мог, по крайней мере для приобретения в сторону вашего императорскаго величества немалаго людства. Тем наипаче, что поступить на сие не толко в разеуждении зенгорской, но равномерно и китайской стороны и настоящие резоны находятся, а имянно, что до зенгорцов касается, то в 1701-м году при сыне Аюки хана Санжиле, из подданнаго вашего императорскаго [94] величества при Волге кочующаго торгоутскаго калмыцкаго народа /л. 117/ пятнадцать тысяч кибиток со многими владелцами в зеигорской народ ушло и во оной принято, в чем со обьявлением вместо пятнатцати дватцати тысяч кибиток при всяком удобном случае к зенгорским владелцам претензия со здешней стороны производилась, следователно, хотя б когда зенгорской народ и в спокойное состояние пришел, и о принимаемых в здешнюю сторону зенгорцах претензию завел, к отражению того оная со здешней стороны имеющаяся к сему народу взаимная претензия доволною быть казалась.

А в разсуждении могущей быть в том же с китайской стороны претензии, хотя в то время, здесь еще заподлинно и неведомо было, чтоб от них о совершенном зенгорскаго народа завоевании старание прилагаемо было, а казалось, что и они равным образом, токмо несколько их замешанием пользоваться ищут, чаятельно было, что естли оная произойдет, всемерно усилною быть не может, потому что бывшей здесь в 1731-м году китайской посол по случаю тогдашней у них с зенгорцами войны, не толко о том представлял, чтоб уходящих от них в здешнюю сторону зенгорцов принимать, с выдачею им толко их началников, но притом с своей стороны готовость предъявлял и к уступке потребных в здешную сторону из зенгорских земель, по завладении оных их, китайским, войском, на что на все со здешней стороны не больше было ответствовано, как токмо, что о всем том, впредь дружески соглашено быть может.

/117 об./ То по разсмотрении и разсуждении всех вышеозначенных резонов, и по предварителном правительствующему Сенату от Коллегии иностранных дел о сем деле представлении и по резолюциям онаго, приходящим к здешним границам зенгорцам прием в подданство вашего императорскаго величества и чинится, с тем, что которые из них креститься пожелали, оных велено отправлять и отправляются в Оренбургскою губернию в Ставрополь, к крещеным калмыкам, а протчие на Волгу в соединение к подданным вашего императорскаго величества некрещеным калмыкам.

А между тем вышеозначенной зенгорской нойон Амурсанань, желая по отдаче им в китайскую сторону зенгорскаго владелца Дебачи, сам в том народе учиниться настоящим владелцом, разбив партиею своею китайские форпосты, бежал из китайской армии в зенгорской народ, сколко онаго тогда от расхищения китайского оставалось, но с китайской стороны не толко сего без отмщения ему не оставлено, но когда он от них в прежних зенгорских местах был разбит и принужден был паки бежать в Среднюю Киргис-касацкую орду, они за ним и туда погони чинить не оставили. В сию последнюю его, Амурсананя, в Средней Киргис-касацкой орде бытность действителной тайной советник Неплюев и генерал майор Тевкелев на том основании, что напред сего [95] призыван был сюда бывшей чрез некоторое время после того в зенгорском народе владелцом Дебачи, а с ним и он, Амурсанань, посылали из Оренбурга к нему, Амурсананю, в 1756-м году для призыву ево в Оренбург нарочнаго башкирскаго старшину, которой хотя /л. 118/ с ним и виделся, и он и желание с своей стороны к тому предъявлял, токмо от киргис-касак свободы к тому не получил, которые тогда, идучи против китайцов, поневоле брали его с собою.

Потом в исходе того ж 1756 года получены здесь китайские листы, которыми в здешнюю сторону предъявлялось, что зенгорской народ принят в их китайское подданство, и что вышеупоминаемой зенгорской нойон Амурсанань, изменя им, бежал в киргис-кайсаки, чего ради с китайской стороны и на киргис-касак послано войско и для того требовано, дабы оной Амурсанань, ежели где в здешние границы прибежит, пойман и в их китайскую сторону отдан был, так же и из принятых в подданство вашего императорскаго величества зенгорцов некоторые по имяном, которые якобы сперва к ним, китайцам, прекланялись, но потом бежали же, им выданы ж были.

И хотя ваше императорское величество из следующей при сем копии с ответнаго листа, отправленнаго отсюда в китайскую сторону, от 20-г[о] мая 1757 г[о] ⁴ года высочайше усмотреть изволите, что все те резоны доволны, были им изъяснены, по каковым на прием в подданство вашего императорскаго величества зенгорцов поступлено, а притом в разсуждении противника их, Амурсананя, некоторое им обнадеживание подано.

Со всем тем селенгинской комендант бригадир Якобий от 13 декабря того 1757 года по известию к нему посыланнаго в Пекин и оттуда возвращающегося советника канцелярии Братищева в Коллегию иностранных дел доносил, коим образом в бытность его в Пекине дошли до него, Братищева, /л. 118 об./ из разных рук ведомости, что китайской богдохан, по получении вышеписанного от 20 мая листа о зенгорцах, весма озлобился, и пришед в жестокую запалчивость, приказал в грубых терминах ответной лист написать и в скорости отправить, и ежели по оному со здешней стороны удоволствия не покажут, то богдохан домышляет многочисленную армию к здешним границам послать, и силною рукою из внутренняго владения принятых в подданство зенгорцов доставать, но чтоб для того действително военное приготовление было, о том советник канцелярии Братищев в бытность его в Пекине разведать не мог ⁵, ни равномерно селенгинской комендант бригадир Якобий, какое-либо о том из мунгалского народа подтверждение еще получил.

Однако столко он, Братищев, сведать был в состоянии, что богдохану репортами внушено о малом числе российскаго войска, состоящего на разных при границах форпостах, [96] почему селенгинскон комендант возымел причину, сославшись на прежние свои в Сенат и в другие места представлении, еще вновь представить о приумножении в его ведомство войска, а особливо до трех тысяч казаков, примечая притом, что за тамошним военных людей малолюдством с китайской стороны и по пограничным делам оказывается пренебрежение, которые его, бригадира Якобия, резоны и Коллегия иностранных дел, признавая за настоящие, представляет при сем для высочайшего вашего императорскаго величества усмотрения и копию со онаго его доношения. Но впротчем, что касается до предприемлемаго по известию советника канцелярии Братищева /л. 119/ с китайской стороны намерения, то хотя и подлинно получен здесь ответной их лист на здешней от 20 майя и писанной в грубых весма терминах, однако при всем том, кажется что у них здешней лист, по неисправленому в их месте, учиненному с того на их манжурской язык переводу, весма в другом разуме принят, нежели в каком он отсюда писан, и так остается теперь ожидать: не удоволствуются ли они ответным листом на сей их грубой лист, ныне отправляемым ⁶.

А при том и другим на два от них между тем и о Амурсанане, полученные с которых обоих здешних ответных листов представляются при сем копии ж. А из оных ваше императорское величество высочайше усмотреть изволите, что сколко, кажется, главнейшия причина бывшему с китайской стороны неудоволствию в разеуждении их противника Амурсананя, о выдаче котораго они наиболее и претендовали, совершенно ныне пресечена, приключившеюся ему по выходе его в здешнюю сторону смертию, и когда для лутчаго в их китайской стороне уверения, что его в живых нет, и тело его, Амурсананя, по посланному из Коллегии иностранных дел к сибирскому губернатору от 1-г[о] ноября 1757 ⁷ года указу, на китайскую границу отправлено.

Однако и при том при всем полученное чрез советника канцелярии Братищева известие, которое несколько и полученными в Сибири от киргис-касак Средней орды /л. 119 об./ ведомостми подтверждается, заставливает мыслить о принятии со здешной стороны в запас и потребных мер к учинению отпора против могущего быть иногда и в самом деле от китайцов на сибирския границы нападения, или по крайней мере, дабы войска их при здешних границах недалеко за рекою Иртышем находящиеся, во внутренния сибирския места под каким-либо другими претекстами въезжать не могли. Ибо пред сим в Коллегию иностранных дел от находящегося в Сибире при воинской команде бригадира Фрауендорфа, получен репорт от 23-г[о] ноября 1757 года, что от стоящего разстоянием от Усть-Каменогорской крепости в двух стах верстах мунгалскаго войска в шести тысячах под протекстом искания Амурсананя и к Усть-Каменогорской крепости [97] приезжают нарочные с требованием о продаже им на пищу от крепостных жителей скота и других потребностей, в чем хотя им пристойным образом и отказывается, однако при том сумнение находится, чтоб они и силою ведения той крепости к станцам и деревням по недостатку у них в пище приезжать, и скот и хлеб крестьянской отбирать не стали.

А потом он же, бригадир Фрауендорф, от 22 декабря того ж 1757 года, а по репорту /л. 1120/ его и действителной тайной советник Неплюев от 15 генваря сего 1758 года сюда доносили, что в Телецкие волости к здешним подданным двоеданцам приезжало из китайскаго войска восемь человек для збору уже и албану, которые с них и сбирали по соболю, а с нынешняго 1758 года якобы будут сбирать по осми соболей с человека, и что в бытность на Ануе реке за збором с двоеданских же калмык и татар ясаку одного здешняго разночинца приезжали и туда китайцы, и объявляя об оных двоеданцах, что они китайскаго владения завоеванные. Многих в свою сторону угнали, а оставшие татара собрались на Катуню реку, ибо им к крепостям российским за великим снегом приближится, и скота своего и протчей скарб провести невозможно, где намерены были те ясашные двоеданцы в осторожность свою зделать засеки.

А между тем якобы и зенгорской зайсан Бохол, которой до того времяни скитался в горах и неоднократно под здешние места набеги чинил, да и ныне на последи, приехав /л. 120 об./ к двоеданцам, у бывшаго у них из Кузнецка сына боярскаго Максюкова собраннаго зверми казеннаго ясаку ста на три рублев и протчее, что ни было, отнял, с мунгалами ж сообщился, по чему действителной тайной советник Неплюев представлял сюда, что по таким опасностям и за збором до времяни посылать несходно. А бригадир Фрауендорф обретающемуся на Кузнецкой и Колывановской линиях полковнику Девилневу приказал от Кузнецкой воеводской канцелярии на оные линии из выписных из крестьян казаков до четырех сот требовать и в надлежащих местах расположить.

При таковом состоянии тамошних дел Коллегия иностранных дел не за излишнее нашла, отправить ныне в запас в Оренбург на руки генерал-майора Тевкелева и советника Рычкова к Нурали-хану киргис-касацкому грамоту с тем, дабы в потребном случае старание приложено было о подвижении по оной его /л. 121/, хана, с Киргис-касацкою Меншею ордою против китайцов, а притом предписано, и о употреблении причинимых иногда с китайской стороны на сибирския границы нападениях, против их до несколко тысяч из мещеряков и башкирцов, а какова оная грамота, также и указ, о том в Оренбург отправлены быть имеют, представляются при сем копии.

Между тем, не изволите ль, ваше императорское величество, высочайше повелеть и находящихся ныне в [98] Оренбургской губернии тысячю донских казаков, которые заведены туда еще по причине бывшаго в Башкирии замешания, для приведения в безопасность сибирских линей на оные перевесть, и притом до тысячи ж человек и яицких казаков туда же отправить, а сверх того и несколко и из регулярнаго войска, когда из других мест невозможно, то хотя находящейся ныне в Оренбургской губернии, в Уфе, армейской драгунской полк на оные же сибирские линии перевесть, дабы они на всякой случай несколько /л. 121 об./ прикрыты быть могли. А в Оренбургской губернии такой ныне в поисках потребности не видится, потому что киргис-кайсаки находятся спокойно, а притом, сколко здесь известно, и башкирцы, равным образом спокойны ж, а ежели в потребном случае до того будет доведено, что киргис-касаки против китайцов подвигнутся, а их, башкирцов, к тому ж до несколко тысяч употреблено быть имеет, то еще тем менше сумнения в разсуждении сих обоих народов останется, но команду над оным вновь заводимым в Сибире войском, находящемуся ныне при тамошней воинской команде бригадиру Фрауендорфу поручить, или для того особливаго генерала определить, оное яко ж и все протчее, состоит в высочайшем вашего императорскаго величества соизволении.

Но что касается до собирания с китайской стороны с двоеданцов албана, то видно, что тем хотят они себе присвоить право, бывшее в том у зенгорскаго народа, стороны которого такой албан, не токмо с кузнецких двоеданцов, но и с барабинскаго народа, живущаго внутри Сибири, /л. 122/ собиран был, а воспрепятствовать того по бывшей онаго народа силе было невозможно, однако когда ныне на сибирский линии войска умножено будет, в том китайцам и силою воспрепятствовать кажется будет надобно. А между тем и ныне в китайскую сторону по сему делу формальную протестацию учинить разсуждается.

Такова в Конференции подана за подписанием его сиятелства вице-канцлера 16 марта 1758 года.

ЦГАДА, ф. 248. Сенат, оп. ИЗ, кн. 1527, л. 115-122. Копия.

Комментарии

1. Подчеркивая выгодность для маньчжуров ситуации, создавшейся с прибытием Амурсаны в Китай, китайский историк XIX в. Хэ Цютао приводит указ Цяньлуна: «Наша династия вот уже в течение нескольких десятков лет выжидала, сооружала наблюдательные пункты и изучала границу, готовила войска к истреблению джунгар, но не смогла этого сделать. Теперь же складывается подходящая обстановка, которой нельзя не воспользоваться для решения вопроса [о Джунгарском ханстве] силою оружия» (Хэ Цютао. Шофан бэйчэн, цз. 4, л. 13а).

2. См. примеч. 2 к док. № 159.

3. Т. е. сообщения, корреспонденции.

4. См. Архивные материалы на русском языке, с. 177-188.

5. Донесение курьера В. Ф. Братищева см. АВПР, ф. 62/1. Сношения России с Китаем, 1757, № 6, л. 40.

6. Письма Лифаньюаня в российский Сенат хранятся в АВПР (ф. 62/1. Сношения России с Китаем, 1759, № 2, и др.), ЦГАДА (ф. 248. Сенат, 1756-1764, оп. 113, № 1527).

7. 1 ноября 1757 г. Коллегия иностранных дел приказала сибирскому губернатору Ф. И. Соймонову отправить прах Амурсаны в Селенгинск. А селенгинскому коменданту В. В. Якоби было велено вывезти тело Амурсаны на границу, «дав знать письменно китайскому пограничному начальнику, дабы он прислал кого-либо посмотреть на оное для удовлетворения, что его, Амурсананя, больше в живых нет» (Бантыш-Каменский Н. Н. Дипломатическое собрание дел, с. 275). Дважды цинские чиновники осматривали труп джунгарского нойона, настойчиво добиваясь от русских властей его выдачи, но безрезультатно (см.: Гуревич Б. П. Международные отношения, с. 150).