№ 159

1756 г. октября 27. - Рапорт сибирского губернатора В. А. Мятлева в Коллегию иностранных дел о намерении султана Аблая поддержать Амурсану и о столкновении казахских дружин с цинскими войсками

/л. 539/ 25-го сего октября генерал майор Крофт присланным ко репортом по объявлению вышедших х крепости Кабаньей ис киргис-кайсацкого полону иноверцов Максута Тамчюрова да Марзагирде Бикхозаева объявляет. Слышели де они заподлинно, что киргиской владелец Аблай-салтан намерение имеет в скорости с своими войски совокупясь с контайшинским владелцом Амурсанаем (которой имеет войну з братом Дебачей) итти войною на того контайшинского владелца Дебачю для изыскания и раззорения досталных ево улусов, а в коликом числе он Аблай-салтан, войска намерен итти, про то де они не знают, и по тем ево намерениям киргисцы все от российских границ минувшаго лета откочевали дале, а на российския границы что б какое намерение и злой умысел имели, про то они не слыхали, /л. 539 об./ да по обявлению вышедших ис киргис-кайсацкого ж полону и восприявших святое крещение зенгорской землицы калмык Кубина Акдыева, Полвана Халваева, Тубеже Маряхалова, Бика Манкуева объявляет же, что на киргис кайсаков идет мунгалское войско многое число, и пошли в погоню ¹. А киргиской владелец Аблай-салтан с своим войском против того мунгалского собрался было на баталию и стретился в урочище Нор Ишимском, где и зделалася у них баталия, то чию де за малолюдством у него Аблая в собрании войска против мунгалской силы состоять не мог и побежал с своими улусами к урочищу Яргис Тургай, опасаясь и от российской стороны нападения, а передавшейся к нему Аблаю из их зенгорской землицы ноен Амурсана собрався с своим и киргиским войском пошел же прежде Аблая, а куда о том не знают, и они видя такое в их киргиской орде несогласие, бежали в Россию, а про башкирцев они слышели, что они сами пришли к ним киргисцам в прошлом 755-м году до дву тысяч семей и со всем своим /л. 540/ иждивением в крайние их киргиские улусы в подданство ². Того ради об оном государственной коллегии иностранных дел чрез сие покорно репортую, а о том же от меня в высокоправительствующий Сенат в государственную военную коллегию репортовано: а к господину действительному тайному советнику кавалеру и оренбургскому губернатору Неплюеву сообщено. Василей Мятлев.

Октября 27-го дня 1756 году,

АВПР, ф. 113/1. Зюнгорские дела, 1755-1757, № 4, л. 539-540. Подлинник.

Комментарии

1. Узнав о том, что Амурсана нашел убежище у султана Среднего жуза Аблая, император Цяньлун приказал отправить казахскому султану послание следующего содержания: «В течение нескольких лет в Джунгарии творятся беспорядки, часты [перевороты], все племена пребывают в тревоге. Ойраты разбрелись по свету, терпят лишения, не имея никаких средств к существованию.

Я [император] являюсь правителем Поднебесной, [поэтому] не мог смотреть на это безразлично со стороны, простер небесную кару и умиротворил Или. Они (джунгары) все стали безгранично счастливы. Дальнейшие улучшения предполагал осуществить постепенно, одно за другим, рассчитывал надолго. Не предполагал, что Амурсана вынашивает измену и начнет сумасбродничать. Ныне специально приказал генералам великой армии срочно организовать погоню и захватить его. Сами джунгарские тайджи, зайсаны, соединив свои ополчения для защиты справедливости, помогают [нам] захватить [Амурсану].

Ныне положение Амурсаны безвыходное. Покинув свой народ, скрылся далеко. Непременно должен оказаться в ваших казахских землях. За [все] преступления этого бунтовщика казнить мало. Куда бы он ни убежал, рано или поздно все равно захватим и казним. Ему ни за что не ускользнуть из [наших] сетей.

Ты, Аблай, проявил уважение к Небесной династии, присылал своих: послов справиться о моем здоровье, [в этом] чувствовалась [твоя] искренность. Однако поскольку [послы] были задержаны бандитом, то не были представлены ко двору.

Что касается коварства бунтовщика (Амурсаны), то вам оно прекрасно известно. Нет никакого резона укрывать разбойника. Если оставишь его у себя, то это принесет твоему владению вред, а не пользу. Твое владение граничит с Джунгарией. Ранее, во времена Галдан-Цэрена, ты все же испытывал с его стороны притеснения. Еще недавно твоему владению наносили урон джунгарские варвары. А теперь [ты] должен быть доволен.

Сейчас все владения Западного края вошли в нашу территорию. Если вы оставите у себя бунтовщика и скроете его, то непременно возникнут конфликты, так как во всей Джунгарии нет ни одного человека, сочувствующего смутьяну (Амурсане). Из-за одного человека вы навлечете на себя: ненависть людей. К тому же великая армия также окажется в твоих пределах и будет требовать выдачи [Амурсаны]. Разве пребудут в спокойствии твои племена?

Впоследствии раскаетесь безмерно. Вы [теперь] можете хорошенько взвесить и пользу и вред [от всего этого]. Обстоятельства складываются так, что вы должны выполнить мой приказ, немедленно захватить и выдать [Амурсану], [и тогда] вечно будете пользоваться моей милостью» (Циньдин: пиндин чжуньгээр фанлюэ. Чжэнбянь, цз. 25, л. 31-32. Пер. с кит. К. Ш. Хафизовой).

Угрозы не помогли и тогда под предлогом поимки Амурсаны цинские войска двумя колоннами вторглись в Казахстан. Подлинные цели этой акции состояли в том, чтобы изолировать казахов от боровшихся за свою независимость ойратов Джунгарии, заставить казахских владетелей, и прежде всего султана Аблая, выдать Амурсану цинским властям (см.: Гуревич Б. П. Международные отношения, с. 129-138).

2. В 1755 г. в Башкирии было подавлено крестьянское восстание, и часть его участников нашла убежище в Казахстане (см. Очерки по истории Башкирской АССР).