-

ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРЕНИЕ

1 июля 1900.

Печальные события в разных краях света непрерывно напоминают нам о роли «кулака» в международных отношениях, вопреки всем мечтам о вечном мире. Военные усилия и приготовления никогда еще, кажется, не предпринимались с такою энергиею, как после Гаагской конференции, имевшей целью положить предел вооружениям и предотвратить возможность войны. Германия создает себе новый могущественный флот; Англия завоевывает обширные земли двух боэрских республик в южной Африке; на дальнем востоке происходят военные действия между полчищами китайских патриотов и войсками великих держав, при невольном руководящем участьи России. Воинственное брожение, охватившее народные массы Китая и направленное специально против иностранцев, выдвинуло на сцену грозный китайский вопрос, к которому европейская дипломатия долго относилась без достаточного внимания и понимания.

Неудачная война с Япониею разоблачила внутреннее бессилие Небесной империи и полное ничтожество ее правительства; передовые культурные нации помешали предприимчивым японцам воспользоваться результатами одержанных побед, но сами приступили к захвату прибрежных китайских территорий, под разными предлогами, при вынужденном формальном согласии пекинского двора, и открыто начали делить между собою разлагающуюся империю, не заботясь о чувствах и интересах ее многочисленного населения. Требования железнодорожных концессий предъявлялись в виде ультиматумов или поддерживались настойчивыми дипломатическими влияниями; обеспечение льгот и привилегий по внешней торговле, устройство внутреннего речного пароходства, проведение железных дорог и телеграфов, - все это принимало характер принудительного иноземного нашествия, более или менее бесцеремонного и грубого. Неумеренные посягательства европейцев дали сильное оружие врагам европейских реформ в Китае и облегчили переход власти в руки реакционной группы старых сановников, окружающих [366] вдовствующую императрицу; китайский патриотизм, получивший уже отчасти преобразовательное направление при молодом богдохане, стал опять синонимом застоя и мракобесия. В стране появились партизанские отряды для истребления иноземцев; опустошительные погромы повторялись систематически в разных местах, причем явное бездействие властей доходило иногда до прямого поощрения или соучастия. Народная «патриотическая лига» оффициально считалась обществом телесных упражнений для лучшей защиты отечества и носила название «кулаков справедливой гармоний» (или в этом роде); иностранцы назвали этих гимнастов «боксерами», а в нашей печати упорно присвоивается им титул «секты большого кулака». В правительственном указе от 3-го июня рекомендуется начальствующим лицам, при подавлении беспорядков, не применять строгих мер к благонамеренным китайцам, упражняющимся в гимнастике для более целесообразной военной службы, и бесчинства «боксеров» нашли таким образом свое оффициальное оправдание. Замечательно, что первыми жертвами народного озлобления в Китае были миссионеры, проповедники христианской религии между туземцами; члены этих духовных миссий, обитатели их приютов и поселений, в том числе и женщины и дети, находились в постоянной опасности жестокой расправы. Китайцы вообще равнодушны к религиозным вопросах, и христианская вера сама по себе не вызывает их негодования ж раздражения; это видно уже из того, что «боксеры» обыкновенно нападали лишь на людей, принадлежащих к миссиям, и на их имущество, а не на предметы культа. Дело в том, что иностранные миссионеры являются в глазах туземцев первыми агентами чужих наций и правительств внутри Китая, первыми виновниками я предвестниками иноземного вмешательства, и в их появлении китайцы видят главнейший источник бедствий, угрожающих империи в настоящем и в будущем. Лорд Сольсбери справедливо отметил эту черту в недавней речи, произнесенной в собрании британского «общества распространения креста». На востоке, - говорит он, - существует пословица: сначала миссионер, потом консул, затем генерал. Китайцы, как и другие народы, полагают, что миссионерство есть только орудие светских правительств для достижения их эгоистических и завоевательных целей. Существование миссии в какой-нибудь местности дает посторонней державе право и повод принимать меры для охраны своих подданных, посылать по их требованию свои канонерки или военные отряды, требовать отвода земель в вознаграждение за какие-нибудь убытки или обиды и, вообще, извлекать пользу из расстроенного положения Китая. Как ни самоотверженна и бескорыстна деятельность миссионеров на дальнем востоке, [367] но она несомненно приводит к результатам, не имеющим ничего общего с проповедью христианских идей. Германия и Франция добились крупных земельных приобретений в Китае под предлогом возмездия за гибель миссионеров, состоявших в их подданстве, - так что смерть этих распространителей христианства доставила весьма реальные и значительные выгоды их отечествам. Североамериканские Соединенные Штаты, которые раньше не имели никакого основания вмешиваться в китайские дела, стали грозить Китаю своими броненосцами только потому, что в числе действующих там миссионеров есть и американцы. Просвещенные иноземцы приходят к китайцам исключительно в виде искателей добычи; не только торговцы, но и носители религии и культуры ведут за собою боевые эскадры и подготовляет почву для территориальных захватов.

Можно понять настроение, создавшее организацию «боксеров» и приведшее, в конце концов, в народной борьбе против иностранцев в Китае; но нельзя было избегнуть серьезного военного вмешательства, когда нападениям подверглись даже посольства великих держав в Пекине и когда сами посланники очутились как бы в плену или в осаде. Великим державам пришлось выказать энергию и единодушие, чтобы совместными силами обеспечить безопасность своих представителей в китайской столице; соединенные отряды европейских войск встретили, однако, на своем пути регулярные военные силы, с которыми и должны были сражаться, - и начались военные действия с Китаем без настоящей войны и даже без формального нарушения мира и дружбы с китайским правительством. Чтобы добраться до Пекина, надо было завладеть укрепленною гаванью Таку, охраняющею доступ к нему с Печилийского залива; затем нужно было занять Тян-Цзинь; а так как занявший его небольшой смешанный отряд был, в свою очередь, окружен китайскими войсками, то надо было опять выручить осажденных: в то же время вышедшая далее к Пекину смешанная колонна, под начальством английского адмирала Сеймура, была также задержана и окружена китайцами, и необходимо было идти к ней на помощь без замедления; начатые с ничтожными силами военные операции едва не окончились катастрофой, и судьба посольств в Пекине возбуждала общую тревогу. О постепенном ходе этих событий дает понятие следующее оффициальное сообщение, напечатанное в «Правительственном Вестнике» от 11-го июня.

«Со времени получения первых же тревожных известий из Китая, Императорское правительство не замедлило, чрез представителя своего в Пекине, потребовать от китайских министров принятия решительных мер к восстановлению спокойствия в стране, [368] граничащей на обширном пространстве с Российскою Империею. Д. с. с. Гирсу вместе с тем поручалось привлечь самое серьезное внимание Цзун-ли-Ямыня на опасные осложнения, к которым неминуемо поведет народное возбуждение против проживающих в Китае иностранцев, и возложить на членов правительства ответственность за все последствия возникших беспорядков.

«К сожалению, беспечность китайских провинциальных сановников явилась в глазах мятежников поощрением к их преступной деятельности, встретившей к тому же сочувствие в среде правительственных войск. Восстание с каждым днем стало принимать все более широкие размеры; 25-го мая боксеры сожгли православную церковь в деревне Дунтинань и угрожали поджечь здание русской духовной миссии; жизнь и имущество русско-подданных, проживающих в Северном Китае, подвергались серьезной опасности; между тем в распоряжении нашего посланника находился лишь небольшой дессант в 75 человек.

«При таких условиях не представлялось более возможным медлить принятием со стороны Императорского правительства решительных мер к ограждению Российского представительства в Пекине и обеспечению жизни и имущества русско-подданных от преступных замыслов китайских мятежников.

«В этих видах, по Высочайшему Государя Императора повелению, начальнику Квантунской области предписано было держать наготове 4-х-тысячный отряд для отправки оного в случае необходимости в Китай по первому требованию Российского посланника в Пекине; но так как вслед за тем все сношения с нашей миссиею были прерваны, а между тем телеграммами из Шанхая сообщалось о сосредоточении вблизи столицы скопища боксеров, имеющих намерение произвести нападения на иностранные миссии, вице-адмирал Алексеев получил приказание немедленно отправить вышеупомянутый отряд по назначению. Прибывший 30-го мая в г. Тянь-Цзинь первый эшелон в 2.000 человек нашел как железнодорожный путь, так и телеграфный провод к Пекину разрушенными в самом Тянь-Цзине подошедшие мятежники произвели дважды нападение на европейские участки, начав поджогами зданий Китайского города и дома местного генерал-губернатора. Наш полевой отряд, не понеся никаких потерь, отбил обе атаки с большим уроном для мятежников, шайки которых между тем успели захватить все форты бухты Таку, дабы как русскому, так и другим иностранным дессантам отрезать путь для получения провианта и подкреплений.

«Обстоятельство это побудило международные войска прежде всего [369] озаботиться обеспечением за собою доступа с моря и с этою целью принудить мятежников сдать укрепления Таку. Результаты боя, открытого китайскими мятежниками в ночь с 3-го на 4-е июня, уже известны из обнародованной в «Правительственном Вестнике» телеграммы вице-адмирала Алексеева.

«С занятием укреплений в Таку, русский отряд может приступить к исполнению возложенного на него поручения по обеспечению прямых сношений с Императорскою миссиею и защите русских подданных.

«Из всего вышеизложенного явствует, что русские войска, вступая на соседнюю территорию, отнюдь не преследуют каких-либо враждебных по отношению в Китаю целей; напротив того, присутствие их в дружественной стране при настоящих тревожных событиях может только оказать существенную помощь пекинскому правительству в борьбе его с мятежниками и ускорить восстановление в империи законного порядка вещей в интересах самого Китая».

Приводим также оффициальные телеграммы командующего в Порть-Артуре вице-адмирала Алексеева о военных действиях в Китае, начиная с занятия Таку:

«Утром 4-го июня форты Таку заняты дессантом после ночного семичасового боя с фортами, начатого китайцами. В этом деле участвовали лодки «Кореец», «Гиляк», «Бобр», французская «Lion», английская «Algerine» и германская «Iltis» под общим начальством старшего из командиров капитана 1-го ранга Добровольского. Потери наши следующие: убит лейтенант Бураков; ранены лейтенанты: Деденев - смертельно, Титов - тяжело, Богданов - легко; нижних чинов убито шестнадцать, ранено шестьдесят-семь. Потери эти понесены лодками «Гиляк» и «Кореец». Лодка «Гиляк» потерпела серьезные повреждения, требует исправления в доке вследствие подводной пробоины снарядом. Лодка «Кореец» получила шесть надводных пробоин, кают-компания разрушена. Лодка «Бобр» не понесла потерь в людях и повреждений не имеет».

«В Таку взяты четыре китайских истребителя (контрминоноски) и распределены так: один нам, по одному англичанам, французам и германцам. Потери английского «Algerine»: ранено два офицера и четыре матроса; германского «Iltis»: убито - один офицер и шесть матросов, ранено - командир и восемь матросов; французского «Lion»: ранено три матроса».

Из Порт-Артура, от 9-го июня: «Получено донесение от полковника Анисимова (командира 12-го Восточно-Сибирского стрелкового полка) из Тянь-Дзиня, от 6-го июня, из которого видно, что [370] положение отряда очень опасное. Сообщение прервано, китайские скопища окружили Тянь-Цзинь, бомбардируют его из орудий больших калибров, нанося большие потери, - убито и ранено семь офицеров, сто пятьдесят нижних чинов; патронов и снарядов осталось немного. Пробиться на Таку трудно, а также везти женщин, детей, раненых; железная дорога совершенно испорчена. Донесение доставлено, благодаря счастливой случайности. Генерал Стессель отправил 7-го июня из Таку, на выручку Анисимова, что было под рукой; сегодня, 8-го, надеялся, по выгрузке артиллерии, выступить с остальными войсками, оставив гарнизон в Таку. Серьезность положения обязывает меня принять крайнюю меру: не дожидая войск из Владивостока, отправить немедленно, сегодня ночью, один батальон десятого полка».

От 13-го июня: «Одиннадцатого июня генерал Стессель с боем вступил в Тянь-Цзинь и соединился с Анисимовым. Потери не велики, подробности дополнительно».

От 14-го июня: «Ночью на 13-е июня, вышедший из Тянь-Цзиня отряд, под начальством подполковника Ширинского, в составе четырех рот и такого же числа иностранцев, освободил отряд Сеймура и доставил в Тянь-Цзинь. Раненых в отряде Сеймура двести».

Как видно из правительственного сообщения от 11-го июня, дипломатия оставляла еще китайским мандаринам безобидный выход из опасного международного положения, созданного их двусмысленною политикою: великие державы готовы были верить, что и в фортах Таку, и в Тянь-Цзине, и против отряда Сеймура, действовали не регулярные китайские войска, а шайки «боксеров» или «мятежников», которых стремится или должно стремиться обуздать само правительство Китая. К сожалению, советники вдовствующей китайской императрицы не успели воспользоваться этою дипломатическою теориею, при неудачном начале войны; но начавшееся движение не остановится по указу из Пекина, - даже еслибы существовало в Пекине определенное правительство, вне переменчивых влияний и интриг, окружающих жалкое подобие высшей власти. Движение настолько разрослось, что едва ли уже справятся с ним те разрозненные и бессильные элементы, которые по традиции продолжают говорить и действовать от имени оффициального Китая. «Большие кулаки», направленные против иноземцев и иноверцев, приобрели в короткое время обширную популярность в китайском народе; их простая и грубая программа отвечает также задушевным мыслям правящего класса, и под видом «боксеров» будут все чаще встречаться регулярные китайские войска при дальнейших [371] попытках иностранного содействия Китаю в деле восстановления порядка в империи. «Большие кулаки» оказались симпатичными и некоторой части нашей печати, нашедшей в них нечто родственное своим давнишним и любимым патриотическим идеям; но это вероятно объясняется лишь недоразумением.

Текст воспроизведен по изданию: Иностранное обозрение // Вестник Европы, № 7. 1900