-

БИБЛИОГРАФИЯ.

Труды Тибетской экспедиции 1889-1890 г.г., под начальством М. В. Певцова, действ. члена Императорского Русского Географического Общества, снаряженной на средства, Высочайше дарованные Императорскому Русскому Географическому Обществу. Часть II. Геологические исследования в восточном Туркестане, К. И. Богдановича, д. чл. И. Р. Г. О.; с картой, 7 таблицами съемок, 5 таблицами геологических разрезов и 10 политипажами. С.-Петербург, 1892 г. 4°. Издание Императорского Русского Географического Общества. 167 стр.

Как известно, наш знаменитый и неутомимый путешественник Н. М. Пржевальский скончался 20 октября 1888 г. в Караколе, почти накануне своего выступления в новое, пятое путешествие в центральную Азию, на изучение которой им были затрачены такие громадные усилия, вознаградившиеся и соответствующими результатами.

Эта горестная потеря заставила отложить выступление экспедиции, состоявшееся только через год, уже под начальством полковника, ныне генерал-майора, Генерального штаба и д. члена Общества М. В. Певцова. Вместе с тем и состав экспедиции несколько изменился; он увеличился горным инженером К. И. Богдановичем, которому, по желанию Императорского Русского Географического Общества, были поручены геологические работы в течение экспедиции. Труд, заглавие коего приведено нами выше, и составляет [2] отчет г. Богдановича о его работах в экспедиции в Тибет, снаряженной Географическим Обществом.

Автор разделил свою книгу на пять глав, которым предпослано небольшое введение, а закончена книга особым заключением, с содержанием которого мы познакомим читателей далее.

Первая глава представляет собственно описание маршрута и самого путешествия, сопровождаемое попутно геологическими заметками и указаниями.

Выступив 13 мая 1889 года из Каракола (Пржевальска), экспедиция направилась на пересечку Тян-шаня, геолог же экспедиции отправился еще ранее, 6 мая, для того, чтобы иметь возможность и время до соединения с экспедицией в г. Яркенде, совершить поездку в Кашгарские горы, для осмотра и исследования гигантской горной группы — Мустаг-ата, высящейся на восточной окраине Памира.

Соединившись с экспедициею около г. Яркенда и пройдя с нею на летнюю стоянку в Кашгарские горы, К. И. Богданович воспользовался этою стоянкою и совершил новую поездку через горы к Яркендской реке, перейти через которую оказалось совершенно невозможно, вследствие обилия воды в реке, несшейся бешеным потовом по своему каменистому ложу. Вернувшись в конце августа в месту стоянки экспедиции, К. И. Богданович вместе с нею, по спаде жаров, отправился по большой дороге в г. Хотан и далее в Кэрию и Нию, эти оазисы Кашгарии, вытянутые по течению рек, с прекрасно орошенною и возделанною землею, целыми аллеями тутовых деревьев и группами стройных тополей, которые хотя и отличаются грязью, но тем не менее имеют свою привлекательность для путешественников, представляя разнообразие и развлечение в утомительном и скучном движении по этой стране.

Из Хотана г. Богданович совершил поездку в Кумат, на обширные нефритовые залежи, а из Кэрии — на нефритовые ломки в горах, этого излюбленного национального камня китайцев, связывающих с ним представление о сюань-чжень, т. е. о глубокой истине. Китайский Туркестан [3] издревле представлял центр добычи нефрита; Куэн-лунь здесь изобилует им. Каждый цвет нефрита имеет особое название; дороже всего ценятся вахни чистого молочно-белого цвета. Трудность обработки нефрита, вследствие его необыкновенной твердости, еще более увеличивает его стоимость; обыкновенно обработка камня оплачивается стоимостью серебра, по весу, равному удвоенному весу снятой части камня; но всего более ценится цвет; особенно хорошего цвета камни даже не отделываются вовсе и бывают стоимостью до двухсот рублей. Добыча нефрита главным образом происходит в ручной разборке каменистых россыпей; выламывание же камня из коренных месторождений почти не производится за крайнею трудностью, так как единственным способом, доступным местным жителям, являются огонь и вода.

Из оазиса Ния г. Богданович сделал осенью 1889 г. поездку на Куэнь-лунь. Зимовка в Нии была употреблена им на систематические наблюдения над преобразованием грядовых сыпучих песков, барханов, и над передвижениями их. С наступлением первого весеннего времени г. Богданович снова отправился в продолжительную поездку в Куэнь-лунь, из которой он возвратился в Нию через Хотан в началу марта; откуда, через полтора месяца, весь караван экспедиции выступил по дороге в Тибет, где, как показали розыски, не может быть препятствия для движения, если только будет подножный корм. Во время этого движения г. Богдановичу удалось посетить между прочим почти все золотые прииски этой части страны, названной еще Пржевальским хребтом Русским, протягивающимся от горы Царя-Освободителя до хребта Токуз-дабан, и на всем этом пространстве представляющим ряд острых гребней, поднимающихся от 13 до 24 тысяч футов над уровнем моря, между которыми местами прорываются бешеные потоки. Неприглядна здесь картина природы: нет ни лесов, ни богатых альпийских лугов; напротив, глазу путника представляются одни только снеговые гребни, отороченные снизу каменными россыпями, да местами, по [4] высоким долинам, однообразные луга с низкою травою. На всем протяжении Русского хребта есть только одно селение; затем встречаются стойбища пастухов, да кое-где каменные стены жилищ приисковых рабочих напоминают еще о людях в Русском хребте, но далее на восток уже одни только обо (кучи камней) указывают дороги на дальние промыслы Куэнь-луня и Тибета — охотникам и золотоискателям. Среди этой неприветливой природы и жизнь людей не весела. Пастухи, по местному таглыки, всю жизнь свою кочуют в пределах почти одной и той же долины; сгорбленные, малорослые, нерешительные, эти таглыки совершенно похожи своею натурою на окружающую их природу. Другой тип представляют золотоискатели; с ранней весною начинается их движение из Южной Кашгарии на многочисленные прииски золота в Куэнь-лунь. В одиночку и толпами, с женами и детьми, идут они дальним путем; в лучшем случае домашний скарб везется на ишаке, иначе — его несут на себе. На приисках жить не легче, чем в пути. Жильем служит или пещера, выкопанная в обрыве, или четыре низенькие стенки, сложенные из камней и прикрытые изорванными кошмами, а случается жить и прямо под открытым небом. При этом изо дня в день на трудной работе, под знойным солнцем, или на холоду в воде, вечно в проголодь и в грязи. На некоторых приисках, где работают провеиванием, золотоискатели лишены даже воды, чтобы лишний раз утолить жажду или промыть глаза от постоянной пыли. И так идет жизнь этих искателей золота из года в год; кто раз попал уже на прииски, тому неизбежно придется туда возвращаться из года в год. На прииски идут из оазисов лишь те жители, коих хозяйство уже пошатнулось. Весь строй жизни Кашгарии так сложился, что она стала настоящею страною кулаков, как говорят там — баев; китайское владычество, сопряженное с бесконечными поборами, много способствует хищничеству баев; за последние 15 лет владения китайцами Кашгарией это народное бедствие развилось с особенною силою.

Переходы по этим горным высотам еще значительно затрудняются крайнею разреженностью воздуха, [5] обусловливающею головную боль и тошноту, а ночью не дающею спать, заставляя проводить утомительные бессонные ночи. К тому же отсутствие корма для животных и недостаток в воде заставляют ограничивать поездки по южную сторону Куэнь-луня.

В начале июля г. Богданович, вслед за караваном прошел в северо-западный Тибет, являющийся ровною щебнево-каменистою пустынею, острые гряды которой поднимаются то всего на несколько десятков фут, то достигают высоты нескольких сот фут; растительность здесь почти отсутствует, и не встречается ни одного животного, ни одной птицы. До полдня здесь обыкновенно стоит тихая и ясная погода, а после до вечера подымается ветер, ночью — тихо; если же днем безветрие, то ночью случаются снежные бураны. Проникнуть в эту страну далее в глубь, по мнению г. Богдановича, лучше всего пешком и без животных, чтобы не увеличивать багажа фуражом для них.

С нагорий Тибета автор спустился снова в Кашгарию, на соединение с экспедицией в урочище Мондалык, откуда была предпринята последняя поездка через Куень-лунь в Тибет, в долину Акка-тага, где встречается подножный корм, стада антилоп-оронго, куланов и яков. Эта долина может служить прекрасным исходным пунктом для будущих исследований северо-западного Тибета.

Дальнейший путь экспедиции проходил мимо озера Лоб-нор, вверх по р. Тариму, поперек восточного Тянь-шаня обратно в пределы России.

Глава вторая занята орографическим очерком северо-западного Тибета и Куэнь-луня, а глава третья геологическим описанием Куэнь-луня и Тянь-шаня.

Глава четвертая имеет предметом современные геологические отложения Кашгарии, где автор разбирает интересный вопрос о песках этой страны. Вообще равнины Кашгарии представляют области накопления и отложения перенесенных материалов, под толщами которых совершенно скрыт первоначальный рельеф страны, современный же создан главным образом ветром; реки Кашгарии носят [6] характер одиноких русл, без притоков, как и всегда, когда их питание водой сосредоточивается исключительно в верховьях.

В главе пятой автор разбирает интересный вопрос о золотоносности Куэнь-луня, известие о которой доходило уже и до Петра Великого и было причиною посылки в 1713 г. тобольского дворянина Федора Трушникова в «Малую Бухарию», как тогда называли восточный Туркестан. Трушников проник до озера Куку-нора, откуда и привез образцы золота. И после Трушникова не раз проникали в Россию сведения о золоте в Кашгарии; все новейшие путешественники по этой стране упоминают о золотоносности гор Куэнь-луня, но видеть добычу золота удалось только Пржевальскому и одному из спутников Форсайта. Исторические источники указывают, что добыча золота здесь существовала еще в глубокой древности, и эта не прекращающаяся добыча золота здесь, позволяет уже судить, каково должно быть распространение золота в горах Куэнь-луня. Автору удалось обследовать эти месторождения подробно и обстоятельно; они все преимущественно лежат в среднем Куэнь-луне и встречаются также и в западном, занимая протяжение около 800 верст у подножия гор и в горных долинах, на разных высотах от 7,5-до 15 тысяч футов. Все эти месторождения принадлежат в числу россыпей, и насколько позволяют судить крайне несовершенные разработки туземцев, общая площадь земель, разведанная теперь уже на золото, составляет около 100 кв. верст; во всяком случае эта цифра наверное ниже действительности. Исследования автора утвердили факт механического происхождения россыпей, вследствие разрушения коренных месторождений, находящихся в горных породах страны. Это обстоятельство заставляет думать, что золотоносные отложения далеко не ограничиваются площадями, разведанными туземцами.

Добыча золота производится двумя способами — промывкой и провеиванием. Последний применяется только на двух районах, но зато при его посредстве добывается почти три четверти всего золота, получаемого в стране. Туземцы могут переносить золотоносные земли, от места добычи их до [7] места обработки, всего лишь на несколько сажен; если ведется промывка, то промывать они могут только рядом с добычей земли; если же до воды сколько-нибудь значительное расстояние, то они подвергают золотоносные земли уже провеиванию. Перед этим землю разрыхляют руками и граблями, отбирая крупные камни и куски пород, затем начинают провеивать; при этом работник, наполнив деревянную чашку или лоток золотоносною землею, поднимает ее выше головы и слегка потряхивая, начинает сыпать из нее щебень и песок на положенный у ног его кусок грубой ткани. Ветер выдувает более легкие частицы песку и камня, падающие за краем ткани, тогда как золото, с зернами более тяжелых горных пород, падает на ткань. Повторив эту операцию несколько раз, получается сильно обогащенная золотом земля, т. е. то, что называется шлихом; тогда рабочий, разровняв шлих руками на ткани, наклоняется над нею и отрывисто и сильно дует ртом, постепенно, горсть за горстью продувая так всю землю. Способ этот, по своей производительности занимает конечно последнее место в ряду всех когда-либо употреблявшихся. Промывка золотоносных земель ведется не менее первобытным способом; вообще этими способами едва ли можно уловить мелкое золото. Туземцы, конечно, могут добывать только крупное золото; почти на каждом из приисков автору случалось видеть самородки в орех или голубиное яйцо. Общая добыча золота в Кашгарии не превышает 20-30 пудов в год, несмотря на богатство приисков; в 100 пудах автор полагает до 2-3 золотников золота; если же принять во внимание еще и громадную площадь распространения золотоносных земель и их толщину, то возможно, что Куэнь-луньские месторождения окажутся одними из самых замечательных в мире и в тому же естественные условия их расположения вполне позволяют применить к ним в обширных размерах гидравлический способ разработки.

Но одна из самых интересных частей книги г. Богдановича, это — заключение. Здесь автор, на основании наблюдений других путешественников и данных, собранных им [8] самим, делает очерк Кашгарии древних времен и разбирает интересный вопрос о причинах исчезновения ее древних культур.

В Кашгарии с каждым шагом путешественника на окраинам пустыни Такламакан-кум, занимающей середину страны, открываются все новые и новые следы прежней культуры; нет сомнения, что это остатки целых культурных областей и городов, места коих заняты теперь пустыней. Первая мысль о причине исчезновения этих, наказанных на мнению туземцев, городов, естественно связывается с движением песков, постепенно засыпавших оазисы; несомненные примеры этого грозного и неумолимого надвигания пустыни, наблюдаемые ныне в Бухаре, Астраханской и даже Воронежской губ., служат опорою этому мнению. По мнению автора, для Кашгарии это несправедливо, и рядом остроумных выводов, подкрепляемых наблюдениями, он убеждает в противном. Историческими ссылками г. Богданович доказывает, что и в глубокой древности и затем во времена более близкие к нам, Кашгария сохраняла почти неизменно свой теперешний вид; деятельность природы и человека нисколько не изменили за это время характера страны, даже по близости таких центров, как Кашгар, Яркенд, Хотан и т. д.; трудно, поэтому, приписать исчезновение народов исключительно одному расширению пустыни или передвижению песков. Причины эти лежат, по мнению автора, отчасти в передвижениях русл рек страны, прежнее ложе которых доставляло готовый материал для сыпучих песков, отчасти — землетрясения, и наконец — нашествия иноплеменников. Все эти причины могли послужить к уничтожению культуры, особенно в виду ее чрезвычайно медленного восстановления в таких местностях; так например, на новом русле р. Черчен-дарья, для этого потребовалось не менее десяти столетий. Пески пустыни, благодаря отсутствию постоянного или господствующего ветра одного направления в Кашгарии, почти не имеют поступательного движения.

Из этого небольшого очерка труда г. Богдановича можно [9] видеть, что им затронуты не одни только специальные вопросы, а напротив того, — автор много и талантливо говорит о предметах, представляющих общий интерес и прекрасно обрисовывающих этот далекий и еще мало известный уголок центральной Азии.

Ю. Ш.

Текст воспроизведен по изданию: Общий очерк Кореи // Морской сборник, № 9. 1888