-

ПОПОВ П. С.

КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

уголовного законодательства Китая, с древнейших времен до второй половины X века по Р. Х.

Не нужно быть ни присяжным юристом, ни специалистом по истории, чтобы иметь право сказать, что уголовные институты почти всех исторических народов древнего и нового мира не только имели своих специальных исследователей между европейскими учеными, но, более или менее, в том или другом виде, входят даже в общий круг юридического образования. Исключение в этом отношении составляет один Китай — Китай считающий свою историческую жизнь целыми тысячелетиями, сохранивший свою самобытную культуру и цивилизацию до наших дней, когда современные ему исторические народы давно уже исчезли с лица земли, — Китай, выработавший для себя кодекс уголовных законов в то уже время, когда другие народы в правовых отношениях руководствовались еще обычным правом, или же правом сильного. В отечественной литературе, за исключением труда отца Иакинфа «Китай в гражданском нравственном и политическом отношениях», мы почти ничего не имеем по уголовному законодательству этой страны. В иностранных литературах, кроме перевода краткого кодекса уголовных законов ныне царствующей в Китае династии, сделанного Стантоном, да мимоходных общих заметок рассеянных в разных сочинениях о Китае, мы также ничего по этому предмету не находим.

Цель настоящей статьи — дать юристам возможность ознакомиться с основами уголовного права Китая с древнейших времен его исторического существования до половины X века по Р. Х. Дальнейшую разработку предмета отлагаем до времени. Для того же чтобы сделать знакомство это более наглядным и фундаментальным, я, по возможности, старался ближе держаться текста китайских источников, служивших мне материалом и канвою для этой статьи, и только иногда, для связи и объяснения воздействия исторических моментов на развитие уголовного права, прибегал к суждениям, хотя и субъективным, но всегда основанным на истории.

Точным определением моментов развития уголовного [4] законодательства имелось между прочим в виду то, чтобы, при сравнительной оценке внутренних достоинств уголовных институтов Китая в тот или другой момент, синхронизм служил исходною точкою.

* * *

Несмотря на скептическое отношение ученых синологов к достоверности древнейшей история Китая, мы однако ж не считаем себя вправе не сказать нескольких слов о законах этой страны в древнейшие времена, и начнем наш обзор с императора Шуня, как лица, которое, по свидетельству китайских историков, более других государей древнего мира ознаменовало себя в области законодательной.

По уложению императора Шуня (царствовавшего за 2225 лет до Р. Х.) существовало пять родов наказания: 1) наказание плетью для чиновников; 2) наказание розгами в виде исправительной меры за нерадение о своем благосостоянии (хозяйстве); 3) денежная вира за преступления неумышленные; 4) суд по проступкам соединенным со вредом для ближнего был откладываем до милостивых манифестов; 5) смертная казнь для нераскаянных преступников. Кроме исчисленных выше наказаний, при нем существовали еще: клеймление, отрезание носа, отрубление ног и оскопление.

Цель наказания заключалась в том, чтобы не было надобности в наказании, в том чтобы вывести народ на настоящую нравственную дорогу.

В основу уголовного законодательства Шуня были положены следующие высокие принципы: а) прощение неумышленных преступлений как бы велики они ни были, и наказание умышленных преступлений как бы они малы ни были; б) лучше оставить не наказанным виновного, чем лишить жизни невинного; в) в случае сомнения относительно совершения преступления, хотя бы оно было и тяжким, наказание смягчалось; в случае же сомнения относительно заслуг, хотя бы они были и не важны, награды присуждались по высшей мере; г) наказание не распространялось на потомство преступника, тогда как награды, на оборот, распространялись на потомство.

Династия Шан (1783-1134 до Р. Х.)

Основатель Шанской Династии, Тан-ван, ввел в употребление клеймление чиновников за десять преступлений, подведенных [5] под три категории, как в случае совершения их лично самими чиновниками, так равно и в том случае когда они не старались отклонять от них своего владыку. Эти 10 преступлений суть: страсть к играм и песням, соединенным с пьянством — два преступления известные на языке того времени под именем «волшебных нравов»; пристрастие к любостяжанию, распутству, разгулу и охоте — четыре порока известные во время Тан-вана под именем «развратных нравов»; презрение к словам святого (т. е. государя?), сопротивление откровенным и искренним советам, удаление от людей добродетельных и опытных, и сближение с безнравственными и неопытными — четыре преступления известные на языке того времени под именем «революционных нравов».

Династия Чжоу (1134-258 до Р. Х.)

Для регулирования действий народа существовали 5 родов узаконений: а) законы земледельческие, б) законы военные, в) законы касающиеся отношений членов общества между собою, г) законы о чиновниках, и д) законы о наказаниях.

Тюрьма предназначалась для исправления преступников. Всякого виновного в нанесении вреда другому заключали в тюрьму и употребляли на тяжкие работы, цель которых заключалась в том чтобы привести человека к раскаянию и исправлению. Для того чтобы заставить преступника чувствовать весь стыд совершенного им преступления, на спине его прикреплялась большая четырехугольная доска с обозначением преступления.

Вызов на суд обеих тяжущихся сторон в гражданском иске, по мнению китайских законоведов того времени, служил запретительным средством против возникновения исков. Каждая из тяжущихся сторон обязана была предстать пред судилище с пучком стрел, прямота которых служила символом справедливости иска. Впрочем, надобно заметить, что китайский знак «стрела» обозначает также «произносить клятву»; основываясь на этом можно предположить, что тяжущиеся стороны, представая пред судилище, кроме имения стрел, как видимого знака правоты предъявленного иска, еще произносили клятву. Сторона, неявившаяся в суд с пучком стрел, этим самым показывала, что признавала себя виновною. В случае явки обеих сторон в суд, сторона признанная неправою лишалась своего пучка стрел, который отбирался и казну.

Ведение уголовных процессов отличалось от гражданских [6] только тем, что тяжущиеся стороны, изложив письменно свои претензии, представляли их в суд, и при этом приносили не пук стрел, как в гражданском иске, а 30 гинов металла (около 43 фунтов), твердость которого в данном случае служила символом твердости убеждения в правоте своего дела.

Всякое лицо, совершившее преступление, но не заключенное в темницу и наносящее вред округу или околодку, сажалось, с деревянными колодками на руках и ногах, на цветном камне (?), и по истечении известного времени отдавалось в работы управляющему военною частию. Сроки сидения на камне и работы определялись степенью преступления. Виновный в тяжком преступления должен был просидеть на камне 13 дней и затем проработать один год; следующая степень — 9 дней сидения на камне и 9 месяцев работы; 3-я степень — 7 дней сидения на камне и 7 месяцев работы; 4-я степень — 5 дней сидения на камне и 5 месяцев работы: 5-я степень — 3 дня сидения на камне и 3 месяца работ. По истечении срока работ преступник препровождался к своим окружному и околодочному начальникам, которые и отпускали его.

Для доведения до сведения государя о несправедливостях, терпимых угнетенными судьбою, служил яшмовый камень. Если кто из престарелых, сирых и малолетних желал довести до сведения государя, или вассального князя, о терпимых им несправедливостях, чрез посредство своего начальника, и встретил в этом отказ со стороны последнего, то становился на упомянутый камень и стоял на нем три дня: в течение этого времени чиновник выслуживал жалобу и доводил ее до сведения государя. Камень, о котором здесь идет речь, ставился пред воротами дворца государева. В последующее время камень этот был заменен барабаном, который сохраняет свое значение и до настоящего времени.

Известные уже нам из уложении Шуня 5 видов казни: клеймение, отрезание носа, отрубление ног, оскопление и смертная казнь, сохранились и при Чжоуской Династии. В толкованиях на Регламент династии Чжоу, составленный знаменитым Чжоу-гуном, регентом при императоре Чэн-ване, между прочим объясняется какие преступления подлежали какому из упомянутых 5 видов казни. Так, например, неисполнение указов государя, употребление внешней обстановки не по рангу, измена и нанесение ран в драке — наказывались урезыванием носа; (самовольный) вход в проходы (Разумеются пограничные проходы из Китая и в Китай.) и перелаз чрез городские стены с целию [7] воровства наказывались отрублением ног; незаконное сожительство наказывалось оскоплением мужчины и заключением женщины; перебежчики, разбойники, грабители и возмутители общественного порядка наказывались смертию.

Всякий преступник, заключенный в темницу по преступлениям (высшего) первого разряда, имел колодки на руках и ногах, при чем первые состояли из одного куска дерева, в который вставлялись обе руки. Заключенный в темницу по преступлениям второго разряда также имел колодки на руках и ногах, но с тою разницею, что каждая рука вставлялась в отдельную, а не в одну общую колодку, как в случае заключения по преступлениям высшего разряда. Заключенный по преступлениям третьего (низшего) разряда имел только отдельные ручные колодки. Родственники царского дома имели одну общую колодку на руках, а лица титулованные — только ножные колодки.

О всяком приговоренном к смертной или другой какой либо казни доводилось до сведения государя. По получении указа преступник приводился в соединенное собрание высших чинов империи, имевшее место во дворце; затем управляющий уголовными делами снабжал преступника табличкою с обозначением имени его, фамилии и рода преступления, и отправлял его на базарную площадь, где над ним и совершалась казнь. Титулованные же преступники, по доведении о них до сведения государя, препровождались к императорскому охотнику, и там ожидали прибытия палача для совершения над ними ваши.

Всякий убивший кого либо из своих родственников сжигался, а убивший кого либо из родственников государя изрезывался в мелкие куски.

Всякий убивший человека предавался смертной казни на базарной площади, где труп его оставался в течение 3 дней.

Лица заклейменные обращались в дворцовых привратников. Казненные урезанием носа употреблялись для дозорной службы на заставах. Оскопленным поручалось наблюдение за гаремами. Казненные огрублением ноги употреблялись для надзора за зверинцами (?). Наказанные обритием головы — наказание заменявшее оскопление для лиц царского рода — назначались караульщиками магазинов и складов.

Лица мужеского пола обращенные за преступления в рабство, делались вечными и потомственными рабами.

Лица титулованные, а также старики достигшие 70-летнего возраста и малолетные до 8-летнего возраста, не обращались в рабство. [8]

Наказания, определенные законами, смягчались в следующих трех случаях: 1) когда преступление совершено по ошибке: например А из мести хотел убить Б, но по ошибке убил В; 2) когда преступление совершено по неосторожности; и 3) по забвению, например А, стреляя из лука, забыл что за стеною есть человек, и убил его.

Освобождались от наказания следующие три разряда лиц: малолетные, престарелые и безумные.

В царствование Му-вана (1001-946 до Р. Х.), за не вполне доказанное преступление, наказуемое клеймлением, взимался денежный штраф в размера 600 лан серебра. Правило это распространялось и на лиц подлежавших наказанию урезанием носа, отрублением ноги, оскоплением и даже смертию, с тою только разницею, что размеры штрафа увеличивались пропорционально тяжести наказания. Так штраф в замен урезания носа составлял 1,200 лан, отрезания ноги 3,000 лан, оскопления 3,600, и смертной казни 6,000 лан (Один лан серебра приблизительно равняется двум серебряным рублям. Я говорю «приблизительно» потому что лан, единица веса, служа в Китае и монетною единицею, даже в настоящее время в одной и той же местности имеет несколько представителей. Что же сказать о лане Китая в период отделенный от нас целыми тысячелетиями, когда вопрос о монетной системе существовавшей в древнем Китае еще не исследован, да едва ли и будет когда либо исследован, благодаря разноречивым о том мнениям китайских ученых.).

Существование при Му-ване в таких широких размерах принципа выкупа, некоторыми из ученых объясняется тем, что Му-ван вел беспорядочную и разгульную жизнь, следствием чего было истощение казны и отягчение народа новыми налогами. Для поправления расстроенных таким образом финансов придумали прибегнуть, как к временной мере, к замене наказаний денежными штрафами. Другие же, выходя из принципа что нельзя наказывать человека, когда по отношению к факту совершения им преступления существует сомнение — признавали выкуп явлением совершенно нормальным и легальным, а не репрессиею, имевшею целию пополнение государевой казны. Конечно, взимание выкупа в таких громадных по-видимому размерах служит подкреплением справедливости первого воззрения. Но если мы примем объяснение, принимаемое всеми китайскими учеными, что выкуп взимавшийся за вину надобно считать на медь, то суммы выкупа явятся в более скромных и разумных размерах. Далее, такое [9] широкое применение принципа выкупа при Чжоу’ской Династии объясняется еще человеколюбивыми намерениями правителей.

В заключение обзора законов династии Чжоу скажем не сколько слов о кодификации их.

В период уделов, при номинальном сюзеренстве чжоуских государей, учитель владетельного вэйского князя Вэнь-хоу, по имени Ли-куй, собрав все уголовные законы, действовавшие, в отдельных княжениях, составил из них «уложение» (фа-цзин), состоявшее из 6 следующих глав: 1) законы о ворах; 2) законы о разбойниках; 3) законы о заключении в темницу; 4) законы о поимке преступников; 5) смешанные законы; и 6) законы об орудиях (казни и пытки). К этому уложению ханьским министром Сяо-хэ прибавлены были еще 3 статьи, а именно: военное уложение, статья о государственном коннозаводстве и, наконец, статья о финансах, народонаселении, правах состояния и проч. В этом дополнительном виде законы эти стали известны под именем «Уложения в 9 главах» (Цзю-чжан-чжи-дюй, или Цзю-фа).

Династия Цинь (246-202 до Р. Х.)

С соединением, разрозненного при Чжоуской Династии на множество отдельных владений, Китая в одно целое под владычеством династии Цинь, основанной Цинь-ши-хуаном в 246 г. до Р. Х., законы получают характер особенной жестокости. Так, в это время был восстановлен закон о распространении наказания, по некоторым родам преступлений, на ближайших родственников преступника. Далее, в это время введено было несколько родов наказаний отличавшихся характером особенной жестокости, таковы: сверление головы, вырывание ребер и варение в котле. Причины употребления таких жестоких мер мы думаем видеть в том противодействии с которым должен был встретиться и бороться основатель Циньской Династии в своем стремлении к объединению разрозненного до тех пор Китая. Жертвами этих жестокостей, по большей части, были представители тогдашней интеллигенции — заклятые враги нововведений и защитники старых добрых порядков, подготовившие впоследствии падение династии первого объединителя Китая.

Династия Хань (202 г. до Р. Х. — по 9 г. после Р. Х.)

Выше мы указали на те причины которыми мог руководствоваться Цинь-ши-хуан в установлении наказаний отличавшихся [10] особенною жестокостию. Естественно, что основателю новой, Ханьской, династии, вышедшему из народа, для снискания расположения его и упрочения своей династии необходимо было итти путем диаметрально противуположным тому, по которому следовали его предшественники, государи Циньского Дома. В первом случае, для подавления ропота и явного недовольства народа, прибегали к крайне жестоким и бесчеловечным наказаниям; во втором — смягчение наказаний являлось верным средством к расположению народа в пользу новой, еще не успевшей окрепнуть, династии: и надобно заметить, что основатель Ханьской Династии, Лю-бан, известный в истории под именем Гао-ди, вполне понял свою задачу.

Лишь только он вступил в Сянь-ян, как с почтенными лицами (старцами) постановил законы, заключавшиеся в 3-х статьях, а именно: убивший человека подлежит смертной казни, ранивший человека и похититель чужой собственности подвергается наказанию соответствующему важности преступления. Все прочие бесчеловечные узаконения Циньской Династии были им отменены. Так Гао-ди уничтожил казнь резания в куски, и отменил закон о распространении наказания на родственников преступника, но он удержал в силе закон, существовавший при Циньской Династии, о применении казней без различия состояния и звания виновного.

Император Вэнь-ди (179-157 до Р. Х.) отменил наказание за порицание властей, мотивируя эту отмену тем, что при существовании этого наказания подданные не смеют говорить о всем том, что им известно и, таким образом, лишают государя возможности искоренять существующие злоупотребления. Но главная заслуга этого царствования, по отношению к уголовному законодательству, заключается в уничтожении телесных казней, к чему, как передает история, подало повод следующее обстоятельство. Уездный начальник по имени Чунь-юй-и совершил преступление, за которое подлежал телесной казни; тогда малолетняя дочь виновного подала просьбу, в которой, для искупления вины своего отца, выразила желание сделаться государственною рабынею. Тронутой такою силою детской привязанности, Император издал указ об отмене телесных казней. Таким образом, существовавшее при прежних династиях клеймление при Вэнь-ди было заменено обритием головы и надеванием на нее железного обруча. Обязанность преступника этой категории заключалась в том, что рано по утру он обходил город, и толок для граждан рис (?); срок наказания ограничивался четырьмя [11] годами. Урезание носа заменено было тремя стами бамбуковых ударов. Отрезание левой ноги — 500 ударов бамбуком. Преступник, приговоренный к толчению риса, по истечении 3-х лет, определялся на год для собирания дров или сортировки риса, потом обращался в рабы на один год, и затем уже получал свободу. Такая замена существовавших при Циньской Династии наказаний, носивших на себе печать крайнего бесчеловечия, по видимому была шагом вперед в уголовном законодательстве Китая; но это был только кажущийся прогресс, потому что на самом деле большая часть несчастных умирала под ударами бамбука; если же кому и удавалось остаться в живых, то он делался калекою на всю жизнь. Это побудило императора Цзин-ди, в первый же год своего царствования, издать указ, которым 500 ударов были заменены 300-ми, а 300 — 200-ми. Но опыт пяти лет показал, что и при таком смягчении многие умирали под ударами бамбука; вследствие сего 300 ударов были заменены 200, а 200 — 100.

Такое смягчение наказаний не замедлило принести свои плоды, но к сожалению по качеству совершенно противуположные тем которые от него ожидались. Оно, по мнению китайских ученых, повело к увеличению количества преступлений и, как непосредственному результату сего последнего, к большему повреждению нравов отправителей правосудия. Такой неожиданный результат благодетельных мер Цзин-ди служит подтверждением той истины, что только та мера действительно благодетельна, которая является неизбежным продуктом требований времени и нравственного роста нации. Только что приведенный факт увеличения количества преступлений указывает на то, что Китайцы того времени не были готовы к принятию реформы, что нравственный уровень их стоял весьма не высоко: в это время они еще не далеко ушли от времен удельной системы, конец владычества которой характеризуется насилием, кровопролитием и необузданным произволом — явлениями, которые никак не могли содействовать воспитанию в Китайцах высоких понятий о нравственном долге.

При таком положении вещей что же оставалось делать знаменитому преемнику кроткого Цзин-ди, воинственному У-ди, как не прибегнуть к реактивным мерам — что он и сделал. С этою целию Императором повелено было Чжан-тану и Чжао-юй’ю составить уложение о наказаниях (Люй-лин), которое, как можно заключать из вышесказанного, не могло отличаться характером снисходительности. Так, этим законодательством [12] установлялось наказание для лиц которые, зная о факте преступления, не довели о нем до сведения властей; далее — власти подвергались наказанию за преступления совершенные подчиненными. Император оставлял без внимания те случаи когда судебные власти приговаривали виновного к наказанию более тяжелому чем он заслуживал, но строго следил за властями следовавшими в отправлении судебник обязанностей принципу противуположному, то есть снисхождению.

Неизбежным следствием отправления правосудия основанного на таких началах, совершенно противуположных правосудию, было увеличение количества процессов и, пропорциональное оному, возрастание злоупотреблений в среде отправителей правосудия, чему в значительной степени способствовала неясность и масса постановлений исправленного кодекса. Для большей характеристики состояния правосудия в данный период мы приведем доклад, представленный одним из членов юридического института Лю-вэнь-шу: «При Циньской Династии (в общем государственном управлении) было 10 недостатков, из коих один — отправители правосудия (судейский институт) сохранился еще и теперь. Представители судебной власти, как высшие так и низшие, наперерыв друг перед другом, признают жестокости разумною мерою; из них известные своего жестокостью пользуются славою; судьи же беспристрастные наживают множество хлопот. Смерть других первые считают основою собственного спокойствия; вследствие этого кровь умирающих льется рекою по стогнам; приговоренные к разного рода казням стоят на площади непрерывною стеною; число подвергаемых смертной казни в один год простирается до 10,000 человек». Следствием этого доклада был указ, которым учреждались должности судей-депутатов (тин-пин).

Выше было замечено, что в изданных при У-ди законах, между прочим, прибавлена была статья о наказании лиц знавших о преступлении, но не донесших о нем. При императоре Сюань-ди статья эта подверглась чрезвычайно важному изменению, по которому дети — за укрывательство отца или матери, жена — мужа, внуки — деда или бабка, не преследовались законом. Вот в нескольких словах содержание указа, узаконившего эту важную меру: «родственные узы родителей и детей, отношения мужа и жены установлены небом, а потому не могут быть нарушены; отныне вперед мы установляем» и проч. Но обратное действие этого узаконения, т. е. укрывательство старшими младших, было подвержено ограничениям, состоявшим в том, что в случаях [13] преступлений, наказуемых смертною казнию, вопрос о предании укрывателей суду повергался чрез министра юстиции на Высочайшее усмотрение.

Вслед за этою мерою, именно в 68 г. до Р. Х., последовало другое узаконение, начало которого встречается, впрочем, на первых же страницах китайской истории: это — освобождение от наказания стариков, начиная с 80 — летнего возраста, за исключением случаев оклеветания, убийства и нанесения ран. Я приведу здесь указ, которым вводилось это узаконение, потому что он отчасти объясняет наш мотивы, вызвавшие издание этого постановления: «Я думаю, говорит Император, что у стариков, у которых повыпадали зубы и волосы и силы ослабели, угасло также и чувство жестокости, а между тем, если кому из них нечаянно придется нарушить закон, то его схватывают, заключают в тюрьму и, таким образом, лишают возможности (спокойно) окончить дни, назначенные ему судьбою. Я чрезвычайно сожалею о них, а посему повелеваю отсель вперед стариков 80-ти и более лет не подвергать наказанию, за исключением случаев клеветы, убийства и нанесения ран».

Таким образом все благодетельные изменения в уголовном законодательстве Китая, более чем в какой-либо другой стране, обязаны своим происхождением почину государей — их чисто-субъективному чувству человеколюбия, вызванному желанием смягчить несчастную долю преступников. Вследствие такого чисто-субъективного происхождения своего, все эти благие меры являются недолговечными и непрочными, и на каждом шагу подвергаются отменам и изменениям.

Первые шаги царствования следующего государя, Юань-ди, характеризуются, по отношению к занимающему нас вопросу, весьма важною мерою — стремлением привести в порядок и урезать существующие законы. В указе изданном по этому поводу в 48-м г. до Р. Х. он следующим образом мотивирует необходимость этой меры: «Цель законов заключается в том, чтобы карать нарушителей права и охранять интересы потерпевших; в том чтобы затруднить нарушение законов, и облегчить исполнение их. В настоящее время законов такое множество и они до того противоречат друг другу, что даже присяжные знатоки не в состоянии распутать их, и стремятся к уловлению в них народа. Посему, для блага народа, повелеваем исключить из существующих законов то, что может быть исключено, и доложить нам». Результатом пересмотра было исключение из законов более 70 случаев наказаний и штрафов. [14]

Новая попытка к приведению в порядок и сокращению законов, мотивированная теми же причинами как и вышеприведенная, была сделана при императоре Чэн-ди (32-6 г. до Р. Х.).

В 4-й год правления императора Пин-ди (4-й по Р. Х.) издан указ, которым отменялся закон о привлечении к суду жен и дочерей по преступлениям совершенным мужьями и отцами. Указ этот гласил следующее: «Неправедные и жестокие судьи, привлекая к суду жен и дочерей преступника, этим самым возбуждают недовольство в народе, наносят вред влиянию правительства на народ, и самому народу причиняют страдания. С целию устранения этих зол мы узаконяем следующее: жен и дочерей не лично совершивших преступление, и также стариков 80-ти и более лет и малолетних 7 лет и менее — не привлекать к ответственности, за исключением только случаев зверского убийства, когда они будут привлекаемы к суду по именному нашему указу».

В 11-й год того же правления последовало замечательное по тогдашнему времени узаконение, носящее на себе характер признания за рабами прав свободных людей и равенства их перед судом, именно узаконение о том, чтобы не смягчать наказания за убийство рабов. «Человек есть драгоценнейшее из творений неба и земли, говорится в указе данном по этому случаю, а потому убивший раба не должен пользоваться снисхождением». В том же году отменена была смертная казнь для рабов за нанесение кому либо раны стрелою из лука.

С конца царствования императора Хо-ди, в конце I-го и начале II-го века по Р. Х., усиливается власть эвнухов; начинаются гаремные интриги и борьба партий — почти неизбежные предвестники близкого падения династии. При последующих императорах власть эвнухов усиливается до того, что они приобретают титулы князей с правом усыновления детей в качестве наследников. Такой ненормальный порядок вещей не мог не отразиться на отправлении правосудия. Законы утратили свою силу, повсюду царил не знавший пощады дух партий. Падение одного временщика влекло за собою казнь целой толпы его клевретов. Там не было места Фемиде с ее весами правосудия, где грозный и неумолимый меч Дамокла зачастую висел над головами невинных. [15]

Династия Вэй (220-264 по Р. Х.)

Династия Цзинь (265-420 по Р. Х.)

Выше мы видели, что еще в царствование Ханьской Династии, при императорах Юань-ди и Чэн-ди, были сделаны попытки к приведению в порядок существовавших законов. Но эти две попытки носили чисто частный характер и заключались, главным образом, в отмене тех статей которые, по понятиям реформаторов-юристов, казались несоответствующими требованиям времени. При таких частных поправках, законы, по составу своему, оставались в том же хаотическом состоянии, в каком они были и до реформы — т. е. представляли сбор частных постановлений, лишенных всякой системы. Свести все эти частные постановления в одно органическое, стройное целое, систематизировать их, и представит более или менее точное разграничение нарушения правовых отношений с точки зрения вменяемости их пред законом — выпало на долю Вэйской и Цзиньской династий. Но прежде чем приступить к осуществлению этой задачи, вэйский князь, вследствие тогдашних неурядиц, вынужден был поднять вопрос о восстановлении телесных казней. В ответ на указ, изданный по этому поводу, некто Чэнь-цзюнь представил доклад, в котором он между прочим говорил: «династия Хань, отменив телесные казни и введя вместо них наказание бамбуками, руководствовалась в этом человеколюбием и состраданием, но несмотря на это число умирающих преступников увеличилось. Дело в том, что наказание бамбуком только по имени было легкое, на самом же деле было тяжкое; а будучи легким только по имени оно облегчает нарушение закона, и наносит вред народу. Если употреблять древние наказания, именно: любодеев оскоплять, ворам отрезывать ноги и т. д., то никогда не будет ни воровства, ни любодеяния. В настоящее время замена смертной казни причиняющим смерть наказанием бамбуками, указывает на то что мы, дорожа человеческими членами, не дорожим жизнию». Несмотря на этот доклад, Совет, на обсуждение которого был передан этот вопрос, высказался против восстановления телесных казней.

В правление императора Мин-ди (227-239 по Р. Х.) последовал указ, повелевающий заведующему государственным просвещением Чень-цзюню и некоторым другим лицам изменить существующий уголовный кодекс. Коммисия эта, изменив старые статьи и дополнив их из ханьских законов, составила кодекс из 18 глав, получивший название «Новых законов и [16] уложений династии Вэй». Кроме этого основного кодекса, составлен бал наказ для провинциального управления в 45 статьях; далее составлены были отдельные наказы для высшей администрации и для войск, в 180 статьях.

Выше мы уже заметили, что главную, отличительную черту вэйского уголовного кодекса составляет стремление к систематизации и выведению законов из того хаотического состояния, в котором они находились при Ханьской Династии и ранее. Чтобы дать читателю возможность самому судить о характере и степени значения этой реформы в уголовном кодексе, мы приведем несколько мест из предисловия к помянутым законам. «Причиною трудности понимания законов — говорится в предисловии — служила недостаточность статей; при ограниченном количестве их, сущность законов излагалась в общих чертах, а вследствие этого и количество обнимаемых ими фактов было ограничено, результатом чего было то, что преступления зачастую оказывались непредусмотренными законом. В настоящее время, при составлении новых законов необходимо привести их в систему, расположить по родам, и увеличить количество статей и пунктов, дабы таким образом избегнуть тех недостатков которыми страдали прежние законы: отсутствия системы и порядка. Так, например в древних законах в статью о воровстве входили: грабеж, мошенничество, угрозы, продажа людей по взаимному соглашению; все эти действия не суть воровство, а потому в новых законах они выделены в особую статью «о грабеже и мошенничестве». В статье о разбоях встречаются постановления о нарушении преданности, обмане по отношению к высшим, лжи вообще, и о перебежчиках. В статье об арестантах встречаем постановления о ложных показаниях. В некоторых других статьях также попадаются постановления о лжи в различных видах. В новых законах все касающееся лжи вошло в особую статью «о лжи». В древних законах в статье о разбойниках попадаются постановления о порубке леса, нанесении ран чужому животному, а также о всех родах утраты казенных печатей; в статью «золото и полотно» (?) входили постановления об утрате г: повреждении казенного имущества. В новых законах из упомянутых двух статей извлечено все относящееся до повреждения и утраты чужой собственности вообще, и образована отдельная статья «о повреждениях и утратах». Указанных примеров нам кажется достаточно для того, чтобы ознакомиться с характером систематизации законов при Вэйской Династии.

К сожалению, как этот, так и другие древние памятники [17] китайского законодательства, не дошли до нашего времени в полном составе, а встречаются только как извлечения в разных династических исторических записках, сборниках и энциклопедических словарях, которыми по необходимости и приходится довольствоваться для ознакомления с содержанием помянутых законов, и оценки их внутреннего достоинства.

Рассматриваемый нами уголовный кодекс, согласно с идеей древнейших законодательств Китая, также удерживает пять родов наказания, именно: а) смертную казнь в трех видах; б) полное обритие головы; в) неполное обритие головы с работами; г) 11-ть степеней окупа, и д) 6 степеней штрафа. По отношению ко внутреннему содержанию, новые законы хотя и не подвергались таким значительным изменениям, как со стороны внешней, однако и здесь мы встречаемся с некоторыми изменениями заслуживающими внимания Так, сыновья и братья лица убитого в драке имели право схватить и убить убийцу; но это право личной мести не имею силы в случае милостивого манифеста и убийства по неосторожности. За убийство мачихи, виновный подвергается тому же наказанию как за убийство родной матери. Отменена была смертная казнь за политические памфлеты.

Приведенные в порядок и исправленные таким образом законы однако ж не удовлетворили цзиньского императора У-ди. Им издан был указ, которым коммисии, под председательством Цзя-чуна, вновь повелевалось составить законы. Результатом работ этой коммисии было составление законов в 60 главах, заключавших в себе 2926 статей.

Сколько можно судить по дошедшим до нас ничтожным отрывкам, коммисия эта, подобно своей предшественнице, преследовала в своих работах те же цели — приведение в порядок и расположение по соответствующим главам разных постановлений против нарушения нрава. Существенные изменения, выработанные Коммисиею в отношения внутреннего содержания уголовного права, были: уменьшение числа статей по привлечению к ответственности родственников лиц виновных в преступлениях наказуемых смертною казнию; отмена статей о распространении наказания, в случаях измены, на приемную мать, мать вышедшую замуж, и дочь вышедшую замуж, а также — статьи об аресте сыновей в случаях совершения родителями преступлений наказуемых смертною казнию; уничтожение постановления об обращении в государственные рабы бежавших преступников по поимке их: уменьшение на половину штрафа, заменяющего наказание палками, [18] для престарелых, малолетних и женщин за проступки совершенные по ошибке.

Труд этот был окончен в 267 г. по Р. Х. и представлен императору У-ди. При этом летопись Цзиньского Дома замечает, что У-ди удостоил вновь составленный кодекс собственноручным объяснением, а в следующем году он был опубликован для всеобщего руководства, при указе о большой амнистии.

На только что рассмотренный нами уголовный кодекс были составлены пояснения Чжан-пэ’ем, и представлены при адресе на Высочайшее усмотрение. Так как этот адрес заключает в себе множество примеров определения преступлений с точки зрения тогдашних китайских юристов, то нам кажется, что несколько выдержек из него не будут лишены некоторого интереса. Так, преступление совершенное заведомо, называется «преднамеренным»; преступление же, совершенное под влиянием взгляда на него как на явление нормальное, называется «ошибочным». Нарушение преданности и оскорбление высших считается «обманом». Вероломство и коварство суть «ложь». Бесстыдное нарушение долга есть «отсутствие почтения». Представление претензий двумя и более сторонами по известному предмету составляет «спор». Схватка между двумя лицами, старающимися нанести вред друг другу, составляет «драку». Убийство и нанесете побоев в мирное время, есть «разбой». Обсуждение двумя лицами с глазу на глаз какого либо плана действия, составляет «замысел». Действие, совершенное без согласия другой стороны, есть «насилие». Овладение чужою собственностию есть «воровство».

Дав в своих пояснениях еще несколько определений в подобном роде, автор переходит к другому, не менее интересному для юристов, вопросу — применению вышеизложенных определений в судебной практике. Так, например, человек проезжая на лошади по городу, в толпе задавил человека. Действие это с одной стороны подходит под определение разбоя, а с другой стороны походит на убийство, происшедшее от неосторожности. Решить под какое из юридических определений подходит вышеприведенное действие составляет трудную задачу, требующую от юриста-практика крайней осторожности; при чем для более успешного выполнения им своей задачи — беспристрастного суда — автор вменяет в обязанность так сказать проникать в душу человека, и в наружном виде уметь читать отражение чувств волнующих человека в известный данный момент и при известных обстоятельствах, потому что при [19] аффекте сердца (души), чувства, приходя в нем в движение, проявляются во всем организме человека. Впрочем, этот психологический рецепт для юристов-практиков не был изобретен автором рассматриваемых пояснений: он встречается уже в обряднике Чжоуской Династии, только в более сжатом виде, чем у автора пояснений на законы.

Царствование императора Юань-ди (317-322 г. по Р. Х.) было ознаменовано оживленным спором по вопросу о восстановлении казней. Защитники необходимости и даже полезности этой меры, во главе которых стоял министр юстиции Бэй-чжан, в доказательство справедливости своего положения указывали на то, что цель наказания не в одном только удовлетворении закона за совершенное уже преступление, но и в том чтобы лишить преступника возможности повторить преступление, так что, например, если вору или разбойнику отрубить ногу, или прелюбодею отрезать детородный уд, то люди эти сделаются физически неспособными к повторению преступлений; кроме того, хотя люди эти и делаются калеками, но все-таки могут быть пригодны для чего-либо; тогда как, употребляемая в некоторых случаях, вместо этих казней, смертная казнь лишает государство людей. Партии Бэй-чжана быть может и удалось бы провести свое мнение, тем более что сам государь склонялся на ее сторону, если бы не главнокомандующий Ван-дунь, заметивший что «до усмирения восстания (которое имело тогда место) не следует допускать чтобы прошла молва о нашей жестокости — что неизбежно с восстановлением телесных казней». Этот протест, вытекавший из чисто утилитарного воззрения на дело, возымел желаемое действие, и вопрос о восстановлении телесных казней снова был оставлен.

При императоре Мин-ди, в 326 г. по Р. Х., восстановлен был закон о распространении наказания на три поколения, с исключением женского пола.

При последнем императоре Цзиньской Династии, в конце IV-го века до Рождества Христова, еще раз был поднят вопрос о восстановлении телесных казней, но опять без успеха. Противники восстановления их приводили тот факт, что если пожизненные тяжелые работы не в состоянии остановить преступлений, тем более — отрезание носа и т. п. «Восстановлением этих казней мы только понапрасну приобретем не завидную славу употребления жестоких казней без существенной пользы для дела». [20]

Династия Лян (502-567)

В мирное и спокойное царствование императора У-ди, вопрос о неудовлетворительном состоянии законодательства снова выступал на сцену. Император на первых порах своего царствования поручает коммисии с Ван-лян’ом во главе заняться пересмотром и переделкою ци’ских законов. Коммисия не замедлила составить кодекс законов, разделенный на 20 глав, а именно: 1) о видах наказания; 2) об уголовных законах вообще; 3) о воровстве и грабеже; 4) о разбое; 5) о лжи; 6) о взяточничестве; 7) о возбуждении преследования по инициативе правительственных агентов, и о принесении жалоб частными лицами; 8) о поимке преступников; 9) об аресте и допросе; 10) о решении процесса; 11) смешанные постановления; 12) о народонаселении, податях, правах состояния и проч.; 13 и 14) о разрушении и уничтожении чужой собственности; 15) об охране дворца; 16) о пожарах и наводнениях; 17) о хлебных магазинах, кладовых и казначействах; 18) о государственном коннозаводстве и скотоводстве; 19) о заставах и рынках; и 20) о нарушении постановлений.

По исправленному уголовному кодексу было определено 15 видов наказания; они суть: 1) смертная казнь с выставлением головы на показ в случае особенно тяжких преступлений; 2) обритие головы с надеванием на нее железного обруча и с присуждением к 5-ти летним работам и сотне ударов малою палкою; от этого наказания можно было откупиться 60 кусками шелковой материи; 3) наказание 4-х летними работами, от которого преступник-мужчина мог откупиться 40 кусками шелковой материи; 4) наказание 3-х летними работами, и 5) наказание 2-х летними работами. От всех этих наказаний, не исключая даже и смертной казни, преступник мог откупиться взносом известного количества кусков шелковой материи, как показано выше, или же взносом известной суммы золота. При этом с женщин и детей взималась половина.

По рассматриваемому нами кодексу, при допросе преступника, в случае запирательства во взводимом на него обвинении, допускалась пытка, от которой не было изъято и чиновное сословие, с тою только разницею, что для пытки чиновника требовался предварительный доклад.

Главными орудиями пытки и наказания являются палки и плети трех родов, а именно: из сыромятной кожи с узлами, из сыромятной кожи без узлов, и из выделанной кожи. Последний вид плети, известной под именем «обыкновенной», употреблялся [21] при допросах; два же первые вида употреблялись не иначе как с особого Высочайшего разрешения. От наказания плетьми были освобождены беременные женщины. Бунт, злоумышление против особы государя и другие тяжкие преступления наказывались смертною казнию; при чем все без исключения родственники преступника мужеского пола подвергались торговой казни (Если выражение «бросить на базар», употребленное в китайском тексте для торговой казни, имело в рассматриваемый период тоже значение, как и в настоящее время, то под торговою казнию надобно разуметь смертную казнь.), а мать, жена, дочери, сестры и наложницы отдавались чиновникам в рабство.

Одну из выдающихся черт в отправлении правосудия при первом лянском государе составляло пристрастие и неравенство перед судом. Если нарушителем закона являлся кто-либо из княжеского дома, или из вельмож, то судьями, конечно по инициативе князя, употреблялись все средства к тому, чтобы если не оправдать виновного «на законном основании», то, по крайней мере насколько возможно уменьшать степень наказания. В случаях же нарушения законов плебеями, законы прилагались во всей строгости. Старые и малые, привлеченные в суду по преступлениям других лиц, не избегали кары законов. Стоило только преступнику бежать и — на скамье подсудимых являлась вся семья. Чаша страданий народа, от такого отправления правосудия, переполнилась наконец до того, что вызвала явный протест в лице одного старика, жителя Нань-цзина., который, остановив на улице княжеский поезд, обратился к князю с следующею речью: «Государь, ты скор в отправлении правосудия там где виновным является простой смертный, и медлен там где виновными являются сильные мира сего». Результатом этого протеста было только временное ослабление строгости в применении закона по отношению к простым смертным. Государь, исключительно предавшись изящным искуствам, оставил в совершенном пренебрежении правосудие. Примеру его следовали и высшие чины государства, облеченные властию следить за отправлением правосудия. Пользуясь этим безнравственные чиновники, забрав власть в свои руки, играли законами. Взяточничество практиковалось совершенно открыто, число приговоренных к работам в течение одного года достигло до 5,000 человек. Если между заключенными преступниками попадались актеры, то дети и братья князей зачастую предавались с ними необузданному разврату. В более поздний период своей жизни, отдавшись [22] совершенно фоизму, Государь дошел до того, что каждый раз как только ему приходилось постановить приговор по какому-либо тяжкому преступлению, он в течение целого дня был печален. Открывался ли заговор — он плакал и прощал виновных. Конечно, эта в высшей степени гуманная, воспитанная фоизмом черта, развитая в правителе до крайних пределов, служила неистощимым источником громадного зла. Будучи высокою добродетелию в частном лице, и то в известных границах, не знающий пределов гуманизм в лице правителей есть слабость. Благодаря этому-то гуманизму лянского владыки, подручные его предаются безграничному своеволию. Убийства среди белого дня на улицах столицы, открытые грабежи ночью, укрывательство преступников в княжеских домах, откуда власть не смела взять их — делаются явлениями обыкновенными. Государь знал о всех этих безобразиях, но, ослабленный гуманизмом, был не в силах положить им конец.

Так как следовавший за сим Ци’ский Дом удержал законы Лянской Династии почти без изменений, то мы находим излишним входить в рассмотрение их, а обратимся к обзору уголовного кодекса династии Хоу-вэй.

Династия Хоу-вэй (386-534)

Первый уголовный кодекс, составленный основателем Тоба-вэйской Династии, отличался своею крайнею несложностию. По этому кодексу только государственная измена и бунт наказывались смертию, простиравшеюся и на род преступника. За все же другие преступления, влекшие за собою смертную казнь, дозволялось вносить окуп золотом или серебром.

Виновный в убийстве, для удовлетворения закона, имел право дать семейству убитого лошадь, корову и все необходимое для погребения убитого. Укравший казенную вещь возвращал за нее впятеро, укравший же частную вещь возвращал за нее вдесятеро. Суд производился во дворце сановниками 4-х министерств.

Император Дао-у, по умиротворении своих владений, находя существующие законы слишком строгими, повелел исключить из них жестокие постановления, но к сожалению ему не удалось осуществить эту благую меру.

В правление императора Тай-у-ди был издан указ, которым некоему Цуй-хао повелевалось составить уложение. Наиболее выдающиеся черты этого уложения суть: замена 4-х и [23] 5-летних работ годичными; резание пополам за преступления против государя и бесчеловечие, с преданием смертной казни всего рода преступника мужеского пола, за исключением детей 14-ти лет и моложе (которых подвергали оскоплению) и девиц (которые отдавались в рабство уездным начальникам); виновные в убийстве родителей привязывались к телеге и разрывались; виновные в приготовлении органических ядов как мужчины, так и женщины, наказывались смертию, а дома их сожигались; чародеев, с бараном за плечами и собакою в руках, топили в реке.

(Не осмеливаясь взять на себя разрешение трудной задачи о первичных причинах происхождения этого странного обычая, мы однако попытаемся, для объяснения оного, представить некоторые соображения, основанные на известных нам данных. В Китае крови баранов и собак с древнейших времен приписывалось качество подавлять, уничтожать вредоносные действия враждебных сил. Я не буду распространяться здесь о принесении в жертву помянутых животных — что конечно также служит указанием на признание за ними помянутого таинственного качества, а ограничусь только указанием на следующие факты. В 947 г. по Р. Х., когда знаменитый кидань’ский государь Дэ-гуан разбил, не признававшего его сюзеренства, преемника Ши-цзинь-танова, государя Цзинь’ской Династии, и овладел столицею его Да-лян, тогда он приказал чтобы около воротных флигелей дворца были убиты собаки, и кожи их развешаны там. Побуждением к изданию этого странного приказа было опасение враждебных влияний со стороны духов — охранителей Дворца, против поселившихся в нем чужеземцев, вызванных к деятельности силою чар. Как средство для парализования силы чар, кровь баранов и собак употребляется и в настоящее время. Так, по народному поверью Китайцев, когда преступник, подвергаемый телесному наказанию, силою чар производит то что он не чувствует никакой физической боли, тогда стоит только спрыснуть или намазать его кровью барана или собаки, или же напоить его оною как вся сила чар уничтожается.)

Рассматриваемый нами кодекс также допускал окуп, при чем преступники из лиц чиновных и титулованных пользовались правом откупаться от наказаний не деньгами, а чинами и титулами. Исполнение казни над преступницами беременными совершалось чрез 100 дней после родов. Преступники не свыше 14-летнего возраста подвергались половинному против взрослых наказанию. Что же касается 80-90 летних стариков, то они избавлялись от всякого наказания, за исключением случаев убийства.

Процесс уголовного судопроизводства в рассматриваемый период представляется в следующем виде: по снятии следственным судьею предварительного допроса, дело поступало на рассмотрение в Прокурорскую Палату, которая производила [24] вторичный и окончательный допрос, и затем препровождала дело на решение трех высших судебных учреждений. Если преступник подлежал смертной казни, то, по произнесении смертного приговора, дело повергалось на усмотрение государя, который лично допрашивал преступника и, при отсутствии со стороны последнего жалоб на несправедливость суда, приговор приводился в исполнение.

В правление императора Сянь-вэнь-ди, во 2-й половине V века, по случаю сильного распространения пьянства, была запрещена гонка водки, и виновные в винопитии подлежали смертной казни. Употребление вина было разрешено только по случаю великих семейных событий, каковы свадьба, похороны и т. п. Запрещение это однако скоро было отменено, и все подлежавшие смертной казни были подвергнуты телесному наказанию по обнаженному телу.

С древнейших времен до настоящего царствования отправители правосудия в Небесной Империи, кроме освященных законом орудий пытки, употребляли еще некоторые другие, составлявшие плод их собственной изобретательности. В рассматриваемый нами период чиновники также не были свободны от помянутых злоупотреблений. Так, мало того, что у них была в сильном ходу большая шейная колодка, они, кроме того, вешали на шею преступнику камень; благодаря этой пытке тело протиралось, и нередко несчастный, не обладавший особенною крепостию, взводил на себя клевету в преступлениях, в которых он никогда не был виновен. Когда это сделалось известным Государю, то он запретил употребление этой шейной колодки, за исключением одного случая злоумышления против царствующего дома, когда виновный, несмотря на очевидные доказательства, не сознавался в совершенном им преступлении.

В заботливости своей об отправлении правосудия Император в 484 г. издал указ чтобы случаи о преступниках у родителей которых нет других взрослых детей, внуков или других ближайших родственников — были повергаемы на Высочайшее усмотрение.

Северное Ци (550-577)

В ряду китайских Неронов и Грозных не последнее место занимает основатель дома Ци, Гао-ян. Так как с похищением им власти у Вэйского Дома, и перенесением столицы в Е [25] развились грабежи и разбои, то им были введены строгие законы. Так, виновные в грабежах соединенных с убийствами, все без изъятия подвергались смертной казни, а их жены и дети обращались в публичных певиц и певцов, или же, правильнее сказать, их жены и дочери обращались в проституток; виновные в простом грабеже также подвергались смертной казни, с тем только различием, что зачинщик или предводитель подвергался смертной казни чрез отрубление головы, а сообщники лишались жизни другим образом (?). Что же касается их жен и детей, то они также, как и в первом случае, обращались в певиц и певцов

Но жестокость правления этого тирана с особенною силою начинает проявляться с 6-го года его царствования. Надменный своим успехом он совершал ужасные жестокости. В припадках сумашествия, произведенного пьянством, он давал полный разгул чувствам гнева и радости. Во дворце у него были расставлены большие котлы, длинные пилы, песты и т. н. орудия пытки. Если ему было скучно, то он собственноручно пилил человека, или толок его в ступе и, для собственного удовольствия, приказывал окружающим резать и есть мясо своей жертвы. Для того чтобы удовлетворить этой безумной жестокости своего деспота, и в тоже время лишить возможности убивать невинных, бывший тогда министром Ян-цзунь-янь прибег к следующей хитрости: он приказал начальнику Уголовного Трибунала приводить во дворец приговоренных к смертной казни преступников, и когда тирану приходила охота убить кого-либо, ему подставляли этих преступников — что называлось доставлять преступников на «высокое употребление». Преступник, в течение трех месяцев не убитый тираном, освобождался от смертной казни. Отправляясь в Цзинь-фынь-тай, для принятия обетов буддизма, он призвал множество приговоренных к смерти преступников, и с крыльями, сплетенными из камыша, приказал им лететь вниз; это называлось «отпускать живым» или «отпускать на свободу» (Обычай выпускать на свободу, но только не людей, а птиц, до настоящего времени считается истинными последователями буддизма добрым делом. Для этого они покупают на базаре известное количество воробьев и других мелких птичек, и отпускают их на свободу, но бедняжки скоро опять попадают в сети безжалостных ловцов.). Этот выпуск на свободу обыкновенно оканчивался смертию несчастных жертв, а для тирана это зрелище служило развлечением. Поощряемые примером тирана-повелителя, отправители правосудия употребляли при допросах страшные пытки, каковы: [26] сжимание щиколодок, ставление на раскаленное железо, прижигание раскаленным железом плечей и т. п. Несчастные, не вынося страданий причиняемых этими пытками, взводили на себя небывалые преступления.

По уголовному кодексу Ци’ского Дома существовали следующие виды наказаний: 1) смертная казнь, подразделявшаяся на четыре степени: разорвание при помощи двух телег; отрубление головы с выставлением оной на показ и оставлением трупа на месте казни в течение трех дней; отрубление головы и удавление; 2) Ссылка в солдаты на границу, сопровождавшаяся сотнею ударов палкою или плетью, и обритием волос для преступников подлежавших смертной казни, но по обстоятельствам заслуживающих снисхождения; 3) обритие бороды, имевшее пять подразделений смотря по числу лет, на которое преступник был приговорен к работам, начиная от 1 до 5 лет; при чем подлежавший 5-летним работам получал еще в добавок 80 ударов плетью или бамбуком; 4-летним работам — 60 ударов; 3-летним — 40; 2-летним — 20; прибавка эта не распространялась на преступников приговоренных к работам на один год; 4) наказание плетью, подразделявшееся также на пять степеней, именно: 100, 80, 60, 40 и 20 ударов; 5) наказание большою палкою имело три степени: 30, 20 и 10 ударов. Откуп от наказания сохранил свою силу и при Ци’ской Династии, и состоял во взносе известного числа кусков шелковой материи.

Семейства лиц виновных в воровстве и убийстве, и притом бежавших, обращались на службу на станциях; постановление это не распространялось на родственников царского дома, которые также были освобождены и от оскопления.

Лица приговоренные к срочным работам носили шейную колодку; приговоренные к ссылке, кроме того, были скованы по рукам, а обреченные на смертную казнь были скованы по рукам и ногам.

Наказание плетьми производилось по спине, при чем после 50 ударов переменялся палач. Плеть обыкновенно приготовлялась из выделанной кожи и без узлов. Наказание бамбуком также производилось по спине, но при этом не дозволялось менять палача.

По мнению Китайцев, при Диском Доме уголовный кодекс получил большую законченность, определенность и ясность. Так, в это время были уже выделены 10 тяжких преступлений, которые потом проходят по всем последующим законодательствам. В рассматриваемом кодексе они являются под следующими [27] наименованиями: мятеж, заговор против особы государя, измена, переход в чужое подданство, отцеубийство и тому подобные преступления, бесчеловечие (куда относились убийство трех человек из одной семьи, варварское убийство человека, волшебство и проч.), святотатство, непочтительность к родителям и старшим, преступления против начальствующих, и кровосмешение.

Династия Чжоу (557-581)

Пересмотр уголовного кодекса, предпринятый при чжоу’ском императоре Вэн-ди, был окончен в 563 г. при императоре У-ди. Кодекс этот, известный под именем «Большего Уложения» (Да-люй) состоял из 25 отделов, а именно: 1) виды наказаний; 2) классификация законов; 3) жертвоприношения; 4) народонаселение и подати; 5) брачное состояние; 6) полиция благосостояния; 7)пожары и наводнения; 8) публичная работы; 9) охранение дворца; 10) правила о торговле; 11) драки; 12) грабеж и воровство; 13) разбой; 14) нанесение вреда чужой собственности; 15) нарушение указов и постановлений: 16) заставы и переходы; 17) вассальные князья; 18) государственное скотоводство; 19) разные преступления; 20) ложь; 21) подкуп; 22) тяжбы; 23) побеги; 24) взятие под стражу и допрос; 25) постановление приговора.

При Чжоу’ской Династии существовали следующие виды наказаний: а) 5 степеней наказания бамбуковыми палками от 10 до 50 ударов; б) 5 степеней наказания плетью от 60 до 100 ударов; в) 5 степеней работ от 1 года до 5 лет, сопровождавшиеся известным числом ударов бамбуком или плетью; г) 5 статей ссылки за 2,500-4,500 ли (ли приблизительно = 1/2 версты); д) 5 степеней смертной казни: повешение, удавление, отрубление головы с выставлением ее на показ, и разорвание.

Преступник, приговоренный к смертной казни, до исполнения приговора носил шейную и ручную колодки; приговоренный к ссылке — шейную колодку и наручни; приговоренный к наказанию плетьми — путы на ногах; а приговоренный к бамбукованию не носил ни колодок, ни пут. Для родственников царствующего дома и лиц титулованных в этих случаях делалось снисхождение; так приговоренные к смертной казни и ссылки носили только цепь. Над людьми обыкновенными смертная казнь совершалась на торговой площади, а над лицами из царствующего дома и титулованными — секретно в темнице.

В статье об окупе были определены сроки для взноса [28] оного. Так, для внесения окупа от смертной казни полагался 50-ти дневный срок; для внесения окупа от ссылки — 40-дневный; от работ — 30-дневный; от плетей — 20-дневный, и от бамбукования — 10-дневный. Впрочем, несостоятельные преступники по просьбе освобождались от взноса выкупной платы.

Династия Суй (581-619)

В конце VI столетия разрозненный дотоле Китай, хотя и на короткое время, объединяется под властию Суй’ского Дома, возникшего на развалинах династии Чжоу. Для успешного объединения Китая основатель Суйского Дома, как и всякий другой узурпатор, старался на первых порах расположить народ в свою пользу. Одною из действительных мер к осуществлению этой задачи было смягчение жестокостей уголовного кодекса предшествовавшей династии. Вследствие этого в кодексе, изданном в первые годы правления основателя Суйской Династии, императора Вэнь-ди, в отделе о видах наказаний и казней, мы встречаем только два вида смертной казни: удавление и огрубление головы. Из телесных наказании отменено было наказание плетьми. Вместо прежних пяти видов ссылки новым кодексом были оставлены только три, с значительным уменьшением в расстоянии мест ссылки. Сроки работ также были сокращены, так что, например, высшая мера наказания по этой статье ограничивалась тремя годами. Но за то, так называемые тяжкие преступления преследовались почти так же строго, как и при предшествовавших династиях. Так в случаях злоумышления против государя, измены и мятежа, не только сам преступник подвергался смертной казни, но даже его отец, дети и братья; а остальные члены семейства обращались в рабов.

В законодательстве династии Суй мы в первый раз встречаемся с тою номенклатурою 10-ти тяжких преступлений, которая без всяких изменений вошла в кодексы почти всех последующих династий, не исключая и царствующей ныне маньчжурской.

Недозволенные законом пытки при снятии допросов, переходившие по наследству от одной династии к другой, были отменены, а также запрещено было менять палача при экзекуции.

Внешние формы отправления правосудия также были определены в суйском кодексе с большею точностию, чем в предшествовавших. Так определены были инстанции для апелляции: [29] в случае недовольства решением уездного суда, недовольный мог апеллировать в окружный суд, а затем в провинциальный; если же во всех этих инстанциях не было обращено внимания на заявление недовольства, то недовольный апеллировал в столичный суд и наконец самому государю, для чего обиженному стоило только ударить в поставленный у дворца для этой цели барабан, и тогда приставленный к барабану чиновник записывал претензию и представлял ее на усмотрение государя.

Усматривая из решений Уголовного Института, что количество статей, влекущих за собою то или другое наказание, все еще простирается до 10,000, и потому находя законы строгими, Император приказал составить новое уложение. По этому уложению были отменены: 81 статья, влекшая за собою смертную казнь, 154 статьи, влекших за собою ссылку, и более 1,000 статей, влекших за собою приговор к работам и другим наказаниям.

В классификации статей суйского кодекса также произведены были изменения, заключавшиеся в том, что вместо прежних 25-м отделов он был разделен на 12-ть.

Вышеизложенными изменениями и ограничилась деятельность первого суйского государя в области уголовного законодательства. Природная подозрительность императора Вэнь-ди, усиленная сознанием владения престолом не по праву, которую он сдерживал на первых порах своего царствования, наконец прорвалась наружу, заявив себя рядом безумных жестокостей. Кара эта обрушилась прежде всего на чиновников. Подозревая всех чиновников во взяточничестве — от чего они конечно не были свободны — Вэнь-ди подсылал к ним людей со взятками и казнил виновных. Ежедневно несколько человек подвергалось в самом дворце бамбукованию, а иногда даже смертной казни. По случаю покражи одним чиновником довольно значительного количества хлеба, был издан указ, которым всякий укравший одну меру хлеба из военных запасов на границе подлежал смертной казни, а семейство его обращалось в рабство. Безумная жестокость этого государя одно время дошла до того, что за кражу одной медной монеты определена была смертная казнь.

Преемник императора Вэнь-ди стяжал себе в китайской истории имя одного из знаменитейших тиранов. Несмотря на то, что он проложил себе путь к престолу по трупам отца и старшего брата, он, в изданном им уголовном кодексе, смягчил существовавшие при его предшественнике и отце жестокие наказания, а также и пытки при допросах. Но затем, когда вне Китая на Западе открылись военные действия, а внутри [30] Император предался необузданному сладострастию, когда на ведение военных действий были увеличены налоги, для сбора которых чиновники не стеснялись прибегать ко всевозможным притеснениям, когда законы утратили свою силу, подкупы совершались открыто, и угнетенный народ, не зная куда обратиться с заявлениями о своих страданиях, предался воровству и грабежу, — тогда Император нашелся вынужденным восстановить строгие наказания. Так, издан был указ, по которому виновные в воровстве и грабеже все без различия подвергались смертной казни, даже без предварительного о том доклада государю. Но мера эта, вместо того чтобы содействовать ослаблению зла, привела к совершенно противуположным результатам — усилению грабежей и разбоев, а это повело к изданию еще более жестоких узаконений, содействовавших развитию необузданного произвола отправителей правосудия. Самые бесчеловечные виды казней — разорвание, раздавление и т. п. были пущены в ход.

Текст воспроизведен по изданию: Краткий исторический очерк уголовного законодательства Китая, с древнейших времен до второй половины X века по Р. Х. СПб. 1880