ПЛАКСИН В. С.

ПРИМОРСКАЯ ОБЛАСТЬ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ

(Предлагаемая статья есть извлечение из «Медико-топографического описания Приморской Области Восточной Сибири», составленного дивизионным доктором этой области, статским советником Плаксиным, и представленного им в главное военно-медицинское управление. Рассматривавший труд г. Плаксина военно-медицинский ученый комитет выразил мнение, что «Медико-топографическое описание Приморской Области» заслуживает полного внимания по обилию, важности и новизне собранных в нем материалов, по санитарной и бытовой частям, и что извлечение из этого описания могло бы быть с пользою напечатано в каком-либо общелитературном журнале.

Вполне разделяя мнение военно-медицинского ученого комитета относительно достоинств труда доктора Плаксина, редакция «Военного Сборника» признала возможным поместить в журнале географические и статитические материалы, сообщаемые автором о Приморской Области, потому что только эта часть труда г. Плаксина соответствует условиям програмы «Военного Сборника». Мы так мало знакомы с При-Амурским Краем, что всякое известие из этой далекой стороны не может не возбуждать интереса в читающей публике, а тем более не может не интересовать ее такое отчетливое описание Приморской Области, как почтенный труд доктора Плаксина. Ред.)

I.

Общее очертание страны. — Реки. — Озера. — Берега Татарского Пролива и Японского Моря. — Остров Сахалин.

Часть Приморской Области, заключающая в себе При-Амурский и При-Уссурийский Край и прибрежье Восточного Океана, лежит между 42° и 54° северной широты и 148° и 160° восточной долготы от меридиана Ферро. При-Амурский и При-Уссурийский Край [178] ограничивается: на севере рекою Амуром, от устья вливающейся в него реки Уссури до впадения Амура в Татарский Пролив; на западе реками Уссури, Сунгачи и озером Ханка; на юге линиею, проведенною от северо-западной оконечности озера Ханка до Японского Моря, невдалеке от впадения в оное корейской реки Тумэнь-Улы, и на востоке Японским Морем и Татарским Проливом. Общее возвышение местности над уровнем моря 300-600 футов, но к северу она значительно понижается, именно до 200 футов.

Все это обширное пространство, простирающееся на 38,500 кв. верст, состоит из частей весьма разнообразных по климату, почве и местоположению. По преимуществу, страна гористая, лесистая, с обширными озерами, котловинами, долинами, и только в одном месте есть степь верст на 80 в длину и от 10 до 35 в ширину.

Чтобы нагляднее представить себе общее очертание страны, проследим течение двух главных рек, Амура и Уссури, разделяющих ее на два края, совершенно отличные по климату, почве и растительности, и бросим взгляд на прибрежье Восточного Океана, образующее оконечность Приморской Области на востоке.

Река Амур, пройдя от своего начала (от слияния рек Шилки и Аргуни) 1,680 верст, вступает, при устье впадающей в него с правой стороны реки Уссури, в Приморскую Область. Здесь, при самом устье Уссури, лежит первое селение Хабаровка, где учрежден пост, заключающий в себе 157 нижних воинских чинов и два офицера (Кроме того, находится: а) прикомандированных 8 офицеров и 374 нижних чинов, их жен и детей 82; б) интендантского ведомства Офицеров и нижних чинов, жен их и детей 21; телеграфного ведомства офицеров, нижних чинов, жен и детей 54 и морского 4. В Хабаровке считается около сотни жилых строений, шестая часть которых землянки. Частных жителей около 300 человек.). От Хабаровки, вдоль правого берега Амура, тянутся отроги Хехцырского хребта, то отдаляясь от него на некоторое расстояние, образуя береговые долины, то приближаясь к самой реке, в виде крутых либо пологих склонов. Склоны эти состоят из серого гранита и глинистого сланца, поросли густым лиственным лесом (ива, сибирская яблонь, черемуха, клен, дуб, ясень, ильма, липа, пробковое дерево и др.), прорезаны глубокими ущельями с роскошною растительностью и прорыты снежными и дождевыми протоками. Левый же берег представляет обширную низменную равнину, и только вдали, на горизонте, виднеются холмы, отрасль хребта Ванда. Равнина эта изрыта озерами, ручьями и [179] болотами и покрыта густою сочною травою, достигающею трех футов вышины.

Далее, по течению Амура, береговые отроги гор правой стороны местами представляют обнажения, состоящие из серого глинистого сланца. Многочисленные гальки гранита, лежащие в оврагах хребта Хехцыра, равно как и гранитный песок, покрывающий дно оврагов, не оставляют сомнения, что ось поднятия этого хребта должна быть гранитного образования. Песчаная койма левого берега покрыта толстым слоем обломков и галек глинистого сланца, гранита и яшмы. Такой характер своих берегов Амур удерживает до впадения в него, с правой стороны, быстрой реки Дондона. Только неподалеку до впадения этой реки, отрасли хребта Ванда приближаются к самому берегу Амура; немного же ниже устья Дондона, они опять отходят далеко. Отсюда и горы правого берега Амура также удаляются от него, и река, со своими протоками (рукавами), достигает наибольшей ширины на всем своем течении, так что расстояние от одного берега до другого простирается верст на двадцать. Множество островов наполняют здесь русло Амура.

Далее вниз по течению, в 500 верстах от устья Уссури, впадает в Амур, с левой стороны, река Горин.

От этой реки начинается нижнее течение (На основания значительной разницы флоры и фауны по течению Амура, он разделяется на три части: верхнее течение, среднее и нижнее. Верхним называется все течение Амура от Усть-Стрелки до прохода его через Хинганский хребет; средним часть его от этого хребта до р. Горина, а нижним остальное течение до устья.) Амура, отличающееся от среднего распространением других видов растений и животных. Отсюда число хвойных деревьев в лесах увеличивается, а лиственные породы, господствующие на среднем течении, мало-помалу исчезают: так, пробковое дерево уже не встречается ниже реки Горина; дуб хотя и довольно часто попадается в лесах, но не имеет значительной высоты, тогда как ель и пихта достигают громадных размеров. Тигр и барс, попадающиеся довольно часто в лесах среднего течения Амура, забегают только до реки Горина. Долина этой реки замечательна изобилием пушных зверей, что привлекает сюда охотников-промышлеников из самых отдаленных мест.

Ниже устья реки Горина, Амур прорывает Горинский хребет и течет одним руслом, при глубине от 25 до 30 футов, и при ширине от 900 до 1,200 футов на протяжении верст пятидесяти, отделяя только кой-где побочные протоки. На всем этом [180] пространстве горы левого берега подступают к самой реке, в виде скалистых стен; горы же с правой стороны держатся в некотором отдалении от берега и образуют то узкую, то более широкую береговую окраину. Верст 90 ниже устья Горина, горы левого берега Амура вдруг начинают быстро удаляться от него и, наконец, исчезают из виду, так что взору представляется одна обширная равнина, которая непрерывно тянется на расстоянии около 150 верст до самого прохода Амура через Амгунский хребет. На правом же берегу, горы сопровождают Амур до мыса, называемого Джай, откуда они отходят к востоку и образуют котловину, занятую водами обширного озера Кизи (Озеро Кизи имеет до 40 верст длины и от 10 до 15 верст ширины. Оно состоит из двух озер, большого и малого, соединенных между собою нешироким протоком. Глубина озера незначительная, от 3 до 5 саженей; поэтому оно чрезвычайно бурное.). Около сказанного мыса, Амур, не доходя каких-нибудь верст 60 до моря в прямом направлении, вдруг делает крутой поворот к северу и удерживает такое направление на пространстве около 260 верст. При этом повороте реки, обнажается невысокая скалистая стена, состоящая из кварцеватого порфира, серого цвета. Недалеко от скалы лежит город Софийск, а ниже его, в 32 1/2 верстах, селение Мариинско-Успенское (Мариинск), в которых расположен 5-й восточно-сибирский линейный баталион.

Вместе с поворотом к северу, Амур разделяется на два рукава, из которых левый, называемый Халалскою протокою, составляет главное русло реки и удерживает прямое направление к северу, а правый рукав, именуемый Мариинскою протокою, отклоняется несколько к востоку, с каковым рукавом непосредственно соединяется помянутое озеро Кизи. Левый рукав глубок, правый же не имеет большой глубины: летом, во время жаров, глубина его доходит до 5 футов, а зимою в некоторых местах он промерзает до дна. Обмеление Мариинской протоки увеличивается от наносов, образуемых озером Кизи.

Далее, вниз по течению, Амур соединяется, посредством той же Мариинской протоки, с другим, также довольно обширным, озером Када и с несколькими меньшими, занимающими береговые долины.

Вскоре затем помянутые протоки соединяются между собою, после чего Амур проходит одним сжатым руслом чрез Амгунский хребет. По выходе отсюда, река опять вступает в [181] обширную равнину левого берега и снова разбивается на рукава. Множество озер, разбросанных по равнине, соединяются с Амуром или непосредственно, или же посредством значительного его притока, р. Амгуни.

Верст 60 ниже этой реки Амур круто поворачивает на восток, прорывается чрез последнюю преграду — береговой приморский хребет Сихотэ-Алинь, и изливается в море устьем в 11 морских миль шириною, при глубине от 6 до 18 сажен. Правый берег Амура, вследствие этого поворота, граничит с лесистою и гористою местностию, отделяющею его от Татарского Пролива; левый представляет тоже лесистую, но болотистую страну, впрочем довольно возвышенную (200-300 футов над поверхностию моря). Амур глубоко внедряется в этот берег и образует большие озера, из которых Чля и Орель замечательны тем, что окружность их покрыта хорошим строевым лесом.

Ближе к устью Амура страна становится все более и более суровою; хвойный лес, особенно лиственичный, покрывает огромные сырые и болотистые пространства, бедные черноземом и изобилующие мхами и папоротниками.

При устье Амура, в 60 верстах от взморья, на левом берегу реки лежит областной город Николаевск (между 53° 8' северной широты и 140° 42' восточной долготы). Расположение города среди невысоких горных отрогов, вблизи моря, достаточно объясняет его суровый климат, сравнительно с точкою его широты. Суровость эта увеличивается еще обилием лесов и свойством почвы, вообще каменисто-глинистой, а во впадинах и в ложбинах болотно-торфяной.

В г. Николаевске считается 635 частных домов и 40 казенных зданий. В нем расположены: амурский флотский экипаж (до 2,000 человек); 3 роты восточно-сибирского линейного баталиона (331) и николаевская крепостная команда (278 человек, за исключением морских и сухопутных офицеров). Кроме того, здесь находятся: управление войск Приморской Области, управление портами Восточного Океана и областное правление. Из медицинских учреждений имеются морской госпиталь и лазарет 4-го линейного баталиона.

В 14 верстах ниже Николаевска, на мысе Чныррах, расположены 6-й восточно-сибирский линейный баталион (803 человека) и крепостная артилерия (300). Здесь строится батарея, которая, в нынешнем 1869 году, имеет быть окончена. [182]

На всем же пространстве от Хабаровки до Николаевска, на протяжении 900 верст, по берегам Амура находятся следующие русские селения: Вятское, Малышевское, Петропавловское, Сарапульское, Троицкое, Малмыжское, Пермское, Оханское, Орловское, Верхне-Тамбовское, Тамбовское, Нижне-Тамбовское, Жеребцовское, Зеленый Бор, г. Софийск, Мариинско-Успенское, Иркутское, Богородское, Михайловское, Ново-Михайловское, Воскресенское и Сергиевское в шести верстах от Николаевска.

Река Уссури, со своими притоками, орошает самую лучшую и плодороднейшую часть из всего амурского басейна. Она вытекает под именем Сундугу, из южных отраслей Сихотэ-Алиня и, направляясь почти меридионально к северу, имеет около 750 верст. По принятии справа реки Фудзи, она получает настоящее свое название и до самого устья р. Дауби (Добику), притока ее с левой стороны, течет между гор в неширокой, но чрезвычайно плодородной долине. Развалины древних городов и остатки укреплений, которые довольно часто встречаются по Уссури и по притоку ее Дауби, свидетельствуют о прежней населенности края. Против кого и когда были возводимы эти укрепления, в точности неизвестно: полагают, что они относятся к XII веку, ко временам китайской династии Гинь, которая часто воевала с приморскими Мангу (монголами), и для защиты от их нападений строила укрепления.

По принятии р. Дауби, Уссури выходит из гор и течет по равнине. Хотя на правом берегу до самого устья р. Кубурхи еще тянутся невысокие холмы, но, непосредственно вслед за этим притоком, расстилается по обе стороны совершенная равнина, которая непрерывно тянется до устья р. Цыфаку. На этом пространстве, Уссури принимает слева два значительных притока, реки Сунгачу и Мурэнь. Первая из них есть сток самого большого в Приморской Области озера Ханка. По впадении р. Сунгачи, глубина Уссури значительно увеличивается и достигает 7-9 футов, а ширина 70-100 саженей. Ниже Сунгачи, впадает Мурэнь, которая при своем устье образует дельту, занимающую до 20 квадратных миль. Далее, вниз по течению, изливается в Уссури с правой стороны р. Има и много других рек. От устья Имы Уссури становится вполне судоходною рекою: глубина и ширина ее увеличиваются, течение делается довольно тихое, ровное до самого устья. Впрочем, пароходы, сидящие на 3 фута, ходят по Уссури до устья Дауби, а в полую воду могут подниматься по последней реке [183] верст на 80. Затем впадает в Уссури, с правой стороны, небольшая речка Цыфаку, от впадения которой Уссури, на пространстве 150 верст, течет между гор в неширокой (5 верст) живописной долине, чрезвычайно плодородной. На этом протяжении она принимает справа довольно значительные реки, Бикин и Пор, а слева р. Нор, замечательную тем, что ее истоки находятся лишь в нескольких верстах от р. Вокень, впадающей в Сунгари (самый главный приток Амура, с правой стороны). От р. Бикина Уссури вступает в обширную долину левого берега, которая тянется непрерывно до самого устья ее, и представляет обширные и тучные луга, сменяющиеся рощами и перелесками. Вообще растительность по Уссури чрезвычайно богата и разнообразна. Леса, растущие в изобилии по склонам гор, состоят почти исключительно из лиственных пород, между которыми преимущественно попадаются: дуб, ильма, ясень, клен, липа, кедр, достигающие огромных размеров; пробковое дерево, белая и черная береза, белая, на подобие березы, стройная прямолинейная осина, ореховое дерево (грецкий орех) и виноградная лоза, образующая непроходимые чащи лесов. Окраины их украшаются множеством диких лилий, роз и жасминов.

Не доходя верст 60 до устья, Уссури, с правой стороны, сопровождают горы хребта Хехцыра, покрытые самыми лучшими в Приморской Области корабельными лесами.

Река Уссури составляет границу между нашими и китайскими владениями.

На правом берегу Уссури, в 20 верстах от устья, начинаются станицы Уссурийского пешего казачьего баталиона, которые расположены на протяжении 477 верст вверх по Уссури. Станицы эти следующие: Корсакова 27 дворов, Казакевичева 46 дворов (баталионный штаб), Невельская 31 двор, Дьяченкова 25 дворов, Киселева 29 дворов, Трех-Святительская 15 дворов, Кукелева 27 дворов, Будагосская 26 дворов, Венюкова 51 двор, Кедрова 25 дворов, Шереметева 63 двора, Видная 24 двора; Лончакова 55 дворов, Козловская 36 дворов, Васильевская 18 дворов, Покровская 13 дворов, Зарубина 17 дворов, Пешкова 11 дворов, Нижне-Никольская 29 дворов, Нижне-Михайловская 31 двор, Княжеская 10 дворов, Графская 34 двора, Красноярская 23 двора, Ильинская 39 дворов, Верхне-Никольская 30 дворов, Верхне-Михайловская 12 дворов, Буссе 20 дворов.

Пограничная река Сунгача вытекает из озера Ханка и впадает [184] в Уссури с левой стороны, в 9 верстах выше станицы Буссе. Она простирается на 200 верст и чрезвычайно извилиста, так что по прямому направлению, от устья до истока ее, только 90 верст расстояния. Ширина ее от 20 до 50 сажен; глубина повсюду 15 футов. Берега Сунгачи довольно низменные, долина весьма обширная, с одной стороны до реки Мурэни, с другой до Уссури, болотистая и слегка всхолмленная. Холмы или увалы песчаные, идут паралельно с рекою, то приближаясь к ней, то отступая, и подняты всего сажен на пять над уровнем реки. В весенний и летний разлив, почти вся долина затопляется водою; вне воды остаются только увалы. На всем пространстве течения Сунгачи, одна лишь местность, верст на 30 от устья вверх, возвышена и удобна для заселения, где и поселена последняя из станиц Уссурийского баталиона, станица Маркова, 12 дворов. Судя по правильно-расположенным песчаным увалам, сопровождающим реку от истока ее почти до самого устья, нет сомнения, что вся долина Сунгачи, в отдаленные времена, составляла дно озера Ханки.

Это озеро лежит в 664 верстах от устья Уссури (в прямом направлении 554 версты) и имеет в продольном направлении, от севера на юг, 90 верст. Северною своею частию оно граничит с Маньчжурией), и, но трактату, не все принадлежит нам: часть его отошла к Маньчжурии. Берега озера с трех сторон пологие, и только с одной западной стороны довольно возвышенные, утесистые. Местность кругом, за исключением западной стороны, болотистая и почти непроходимая. Глубина озера от 3 до 5 сажен. По открытому, с трех сторон, своему положению, оно чрезвычайно бурно. На северо-западной оконечности его, возле китайской границы, построена наша деревня Турий-Рог (При реке Тур.) (20 дворов), в которой ныне расположена половина роты 3-го восточносибирского линейного баталиона, а на юго-западной оконечности озера, в 63 верстах от означенной деревни, находится пост Камень-Рыболовов, где помещены две роты названного баталиона в 300 человек и дивизион горной артилерии. В двух верстах от этого поста, на берегу же озера, построена деревня Астраханская, 22 двора; в 8 верстах от Камня-Рыболовов, на запад от озера, есть еще деревня Троицкая, 10 дворов.

Притоки озера Ханка, реки Тур, Усачихы, Сианхы, Мо, Лэфу, Сандаха и Топкая, все мелководны. Впрочем, по р. Лэфу, в начале июня прошлого года, когда весенний разлив совсем [185] прошел, пароход, сидящий на 3 фута, поднялся вверх верст на 70, что весьма важно, как увидим, при описании путей сообщения.

Местность от озера Ханка на юго-восток к Восточному Океану, на протяжении около 100 верст, есть единственная в Приморской Области, неподходящая к общему гористому характеру: это степь, с роскошною травою, частию волнистая и холмистая, частию же совершенно ровная, безлесная, представляющая все условия для скотоводства в самом обширном размере. Степь, начинаясь от озера Ханка, неширокою (верст на 5) полосою, по мере отдаления от него к югу, постепенно расширяется верст на 20; в 40 верстах от озера она прерывается водоразделенным хребтом, имеющим в ширину верст 20; затем снова расстилается верст на 40 в длину и на 35 в ширину, и оканчивается у подошвы гор приморского берегового хребта Сихотэ-Алиня. Здесь, при небольшой речке Тандого, построена деревня Никольская (17 дворов), в которой расположена стрелковая рота 3-го баталиона, а в 4 верстах от Никольского, на левом берегу реки Суйфуна, есть другая деревня, Суйфунская (4 двора).

Река Суйфун берет начало в Маньчжурии, входит в наши пределы с запада и течет сначала в юго-восточном направлении, потом, не доходя около 100 верст до устья, круто поворачивает прямо на юг, и в этом направлении впадает в Восточный Океан, именно в Амурский Залив. Река эта в межень удобна для пароходного плавания только на 80 верст от устья вверх.

На левом берегу, в 10 верстах от деревни Суйфунской, построено селение Барановское, где расположены штаб 3-го линейного баталиона и две роты в 300 человек. Отсюда, вниз по течению Суйфуна, на том же берегу, в 12 верстах от Барановского, находится пост Раздольный, в котором помещены рота сказанного баталиона и ротный двор. Наконец, при самом устье Суйфуна, лежит пост Речной. Из них 7 человек занимаются доставкою провианта, на лодках, в пост Раздольный, где устроен магазин; 20 человек разработывают каменно-угольные копи, лежащие в 4 верстах от поста.

При взгляде на берега Татарского Пролива и Японского Моря, тотчас можно заметить, что они имеют общие, всему северо-востоку Азии, характеристические черты: отвесные утесы, состоящие из серого базальта и глинистого сланца, прорезанные узкими ущельями, [186] подступают к самому морю; в узких долинам текут быстрые горные речки.

Вблизи Амурского Лимана, природа прибрежья совершенно северная: хвойный лес, папоротники и мхи господствуют почти исключительно; далее же, к югу, растительность представляется более разнообразною.

Татарский Пролив и Японское Море местами глубоко врезываются в материк и образуют заливы, гавани и бухты, из которых иные, замерзая только на самое короткое время, представляют, во всех отношениях, превосходные места для безопасного отдыха и стоянки судов.

Первая от Николаевска из этих гаваней есть Александровская, иначе называемая Де-Кастри (между 52° 40' северной ширины и 158° 20' восточной долготы); она самая северная бухта Татарского Пролива, открыта французом Лаперузом и названа Де-Кастри по имени современного ему французского министра. Гавань эта удалена от Николаевска на 100 морских миль (280 верст). Бухта стоит под льдом с половины ноября до половины апреля. Здесь пост в 150 человек. За Александровскою гаванью следует Императорская гавань (51° северной ширины и 158° 48' восточной долготы), отстоящая от первой на 300 верст. Внутри этой гавани две бухты, Константиновская и Александровская, спокойные и удобные для стоянки судов. С трех сторон они окружены крутыми береговыми скалами, с моря же довольно открыты; стоят под льдом с декабря по апрель.

Естественные обнажения названных скал представляют серые базальтовые породы, с явственными прослойками глинистого сланца и черного роговика. По берегам впадающих в бухты небольших речек, Гуджа и Уй, растет в изобилии строевой и корабельный лес (сосновый и лиственичный).

Далее к югу находится гавань св. Владимира (43° 55' северной широты), состоящая из трех бухт: Северной, бухты Рудановского и Южной. Последняя — самая спокойная для стоянки судов. Берега залива св. Владимира вообще гористы и бедны строевым лесом.

Гавань св. Ольги лежит в 30 милях от гавани св. Владимира. Здесь есть отличная северо-восточная бухта, получившая название Тихой Пристани и имеющая в длину до 500, а в ширину до 400 сажен. Замерзает в конце ноября, вскрывается в [187] начале марта. Самый же рейд гавани замерзает только в начале января и очищается от льда в половине февраля.

В версте от поста деревня Новинка (22 двора); в 25 верстах далее построены еще три деревни (30 дворов). Возле бухты св. Ольги есть скала, состоящая из мрамора.

Последний, и самый обширный на всем восточном берегу Маньчжурии, есть залив Петр Великий, который находится между 42 1/2° и 43° северной широты и представляет собою огромную впадину от Мыса Поворотного до пограничной с Кореею реки Тумень-Улы, изрезанную множеством других меньших заливов, гаваней и бухт, и покрытую целым архипелагом островов. Длина залива от Мыса Поворотного до р. Тумень-Улы 175 верст; ширина, т. е. расстояние от этой прямой линии до устья р. Суйфуна, впадающей в Амурский Залив, равняется 70 верстам.

Залив Петр Великий разделяется на четыре меньших залива: залив Америка, Уссурийский, Амурский и залив Посьета.

Первый не представляет особенных удобств, по открытому своему положению с юга, и только в западной части имеет закрытую и удобную для стоянки судов бухту, названную гаванью Находка.

Следующий залив, Уссурийский, имеет те же невыгоды, т. е. открытое положение, и, несмотря на то, что он далеко (на 33 версты) углубляется в материк, нигде не имеет удобной гавани.

Длинный полуостров Муравьев-Амурский и целый ряд островов отделяют Уссурийский Залив от следующего за ним Амурского Залива, длина которого 60 верст, а ширина от 10 до 20 верст; глубина в южной части до 10 сажен; в северной, обращенной к устью Суйфуна, только до одной сажени. Причиною такого значительного уменьшения глубины — наносы, образуемые р. Суйфуном.

Уссурийский и Амурский заливы соединяются между собою посредством пролива Босфор Восточный, который отделяет полуостров Муравьев-Амурский от соседнего острова Дундас, иначе Русский Остров. Этот пролив, при ширине от 1 до 1 3/4 версты, имеет от 17 до 20 сажен глубины, и образует несколько превосходных бухт, из которых самая лучшая западная, глубоко вдающаяся в полуостров Муравьев-Амурский и получившая название Золотой Рог. Она имеет до 2 морских миль в длину и от 1 до 1 1/2 мили в ширину, при глубине от 5 до 10 сажен. Кроме того, северная ее часть образует обширный, [188] совершенно спокойный и недоступный никакому ветру басейн, названный Порт Владивосток. Здесь строится док для починки судов. (По последним известиям док уже построен).

Четвертый, самый южный, залив, есть залив Посьета, имеющий в ширину от мыса Гамова до острова Фуругельма 10 миль, а в длину, вдающуюся внутрь материка, до 7 миль. Во внутренней его части две бухты, Новогородская и Экспедиции, из которых первая гораздо менее второй, но за то, будучи совершенно закрыта и глубока, представляет превосходный порт для стоянки судов всех рангов. Длина этой бухты до 6 миль, ширина от 1/2 до 1 1/2 мили, глубина в нижней части от 6 до 13 сажен, в средней от 4 до 5, в верхней от 2 до 3 сажен. Другая бухта хотя обширнее Новгородской, но, по открытому положению, подвержена волнению и не так глубока, как последняя.

Амурский залив и Владивостокская бухта стоят под льдом 1-1 1/2 месяца; залив же Посьета почти всю зиму не покрывается льдом, так что море свободно для плавания круглый год.

Новгородская гавань от устья пограничной с Кореею реки Тумэнь-Улы находится всего в 25 верстах и в 45 верстах от маньчжурского города Хун-Чуна.

В Посьете пост из 50 человек; здесь есть магазин и паровая мельница.

В 14 верстах от Посьета, за бухтою Экспедиции, построено селение Урочище Ново-Киевское, в котором расположены 1-й восточно-сибирский линейный баталион и дивизион горной артилерии.

В 30 верстах от Посьета, находятся в наших владениях две корейские деревни, в которых до 1,500 душ обоего пола.

Для полноты очерка остается упомянуть об острове Сахалине. Он лежит между 46° и 54° северной широты и своею северною стороною способствует образованию Амурского Лимана, а южною Татарского Пролива. По средине острова, во всю длину его, тянется горный хребет, покрытый дремучим строевым лесом, состоящим в южных частях острова из смешанных пород, а в северных исключительно из хвойных. Берега острова, восточный и западный, по большей части низменны, или только отчасти всхолмлены. Южные разделения острова образуют два больших залива: Анива и Терпения. В первом есть обширная (миль 10 длиною и столько же шириною) бухта, но, к сожалению, мелко-водная.

На Сахалине находится несколько наших постов, из которых [189] главные в Дуэ, в Косунае и в Аниве. Остров столько же принадлежит нам, сколько и японцам, которые имеют здесь также несколько постов.

II.

Климат. — Естественные произведения. — Коренное население. — Колонизация Амурского Края.

Приморская Область, протянувшись от устья Амура до залива Посьета, с севера на юг на 12° северной широты (42°-54°), естественно должна иметь разнообразные климатические условия. Здесь растут сибирский кедр, лиственица, ель — представители скудной природы севера; пробковое дерево, грецкий орех и виноградная лоза напоминают растительность южных стран. Такое же разнообразие и в царстве животном: медведь и соболь, тигр и барс; рябчик и белая куропатка; дрохва и фазан. Резкие контрасты флоры и фауны При-Амурского и При-Уссурийского края!

Из наблюдений, сделанных в разных местах Приморской Области, известно, что в Николаевске средняя температура года -2°,05'; для лета средняя температура +12°,8'; для осени +0°,78'; для зимы — 18°,12'; для весны -2°,1'. В Мариинске и Софийске средняя температура +0°,12'; для лета +13°,7'; для осени +0°,72'; для зимы -13°,05'; для весны +0°,33'. В Хабаровке средняя температура +2°,4'; для лета +14°,8'; для осени +2°,73'; для зимы -11°,12'; для весны +3°,59'. В Посьете средняя температура +4°,8'; для лета +16°,53'; для осени -4°,9'; для зимы -7°,62'; для весны +5°,61'.

Вообще, в Приморской Области климат влажный. Причиною тому, во-первых, чрезмерное обилие лесов в горах во всем здешнем крае, и во вторых влияние моря. При этом, одно вредное влияние поддерживает и усиливает другое. Так, сильные морские ветры, дующие летом постоянно из стран теплых в страну более холодную, не распределяют влажности равномерно по всей области, задерживаясь хребтами: эта влажность тут же оседает и падает на землю в излишестве; в лесах, как в постоянных резервуарах влажности, она испаряется медленно, чрез что происходят обильные и продолжительные дожди, производящие разливы многочисленных здесь рек и горных речек, которые, выходя из берегов, затопляют не только места низменные, но и значительно возвышенные. Довольно сказать, что здешние реки почти ежегодно поднимаются на две сажени выше [190] обыкновенного уровня воды, а случается и на три сажени, как это было в 1861 и в 1868 годах. И пусть бы разлив был раннею весною и позднею осенью, а то он всегда бывает с половины июля и до половины августа, иногда по сентябрь, т. е. в такое время, когда кончаются сенокосы и настает время уборки хлеба с полей.

Местные жители говорят, что летний разлив происходят от таяния снегов, залегающих в ущельях гор, почему и называют этот разлив горным (горная вода); но более внимательные наблюдения показывают, что разлив здешних рек зависит не от таяния снегов в ущельях гор, которое всегда бывает медленное и, совпадая большею частью с весенним разливом, исчезает без заметных следов; но единственно от продолжительных и непрерывных дождей, льющих иногда целый месяц сряду повсеместно, особенно в Уссурийском Крае. В течение всего мая месяца прошлого года, проходя по самых глухим и самым глубоким ущельям гор в Уссурийском Крае, я нигде не встречал залегшего снега, который от сильных весенних жаров повсюду успел уже растаять, несмотря на то, что зима прошлого года была здесь очень снежная.

Зима на Амуре начинается с половины октября и продолжается до половины мая (в Николаевске); в Уссурийском же Крае, до северо-западной оконечности озера Ханка, она начинается с ноября и продолжается до апреля. В южных гаванях, во Владивостоке и Посьете, зима продолжается около двух месяцев, с декабря по февраль. Снег, как в При-Амурском, так и в При-Уссурийском крае, выпадает на два и на три аршина, и выпадение его сопровождается частыми вьюгами и мятелями.

Амур замерзает в Николаевске в конце октября, вскрывается 8-16 мая; в Хабаровке замерзает во второй половине ноября, вскрывается в первой половине апреля. Уссури, в среднем течении, замерзает в первых числах декабря, а вскрывается между 25-м марта и 5-м апреля.

Весенние разливы здешних рек бывают, вообще, не очень значительны, несмотря на обилие снега; за то летний, от продолжительных дождей, достигает громадных размеров. В иные годы это составляет не только неудобство, по положительное несчастие для земледельца: в иных местах на Амуре, а особенно на Уссури, затопляются водою не одни пашни и сенокосы, по огороды и самые дома в некоторых казачьих станицах. Случается, [191] что даже на высоких местах пашни страдают от дождя, продолжающегося беспрерывно целые недели, и хлеб, от излишней сырости, сгнивает на корне. Конечно, при заселении края, когда часть дремучих лесов повырубится, наводнения не будут уже причиною бедствий, испытываемых нынешними поселениями; тогда, нет сомнения, и самый климат изменится к лучшему. Улучшение это, по словам жителей Николаевска, и теперь весьма заметно: нет тех убийственных туманов, которые беспрерывно висели над городом; нет тех страшных мятелей, которые заносили дома так, что ни выйти из дома, ни войти в него не было возможности без посторонней помощи. Теперь публика николаевская по целым педелям, зимой и летом, наслаждается и ясным безоблачным небом, и чистым прекрасным воздухом.

Ветры в Приморской Области летом преимущественно дуют с моря, северо-восточные и юго-восточные; зимою с материка, северо-западные.

Если рассматривать влияние климата Приморской Области на здоровье жителей, то низкая температура северной полосы и внезапные изменения атмосферы вследствие ветров, сухих континентальных и влажных морских, делают эту местность не совсем здоровою. И действительно, здесь преобладают катаральные поражения грудных, брюшных и мочевых органов, также ревматизмы и воспаления. Излишняя же влажность в воздухе, в соединении с низкою температурою, располагает к развитию скорбута.

Несравненно меньше вредные для здоровья полосы, средняя и южная, отличаются умеренным климатом Правда, обе эти полосы подвержены невыгодным влияниям разлива рек и изобилия болотных вод, но лихорадки появляются здесь очень редко и болезненность вообще бывает незначительная. Собственно в г. Николаевске климат не отличается благоприятными для здоровья условиями. Зима продолжается здесь семь месяцев; морозы доходят до 36° Р. и не спускаются пиже 15°, и хотя погода, при этом, бывает постоянно ясная, лишь изредка прерываемая изобильным выпадением снега, большею частью с жестокими вьюгами, но во всю зиму дуют северо-западные ветры с холодного сибирского материка.

По растительности, Приморскую Область можно разделить на три полосы: северную, среднюю и южную.

Северная полоса будет заключаться в линии, проведенной от залива Де-Кастри до устья реки Горина, отсюда по Амуру до [192] впадения его в Татарский Пролив. В этой полосе господствуют преимущественно хвойные леса, ель и пихта. Местность ее отличается обширными озерами и болотами, суровым климатом, сильными ветрами, пологими горами и вообще унылым видом.

В средней полосе, лежащей на юг от предыдущей и простирающейся по прямой линии от гавани Св. Ольги до устья реки Дондона, господствуют смешанные леса, хвойные с лиственными: дуб, клен, ясень, ильма, граб и отчасти кедр. Климат здесь значительно теплее, но ветры такие же сильные, как и в северной полосе; болот много, но нет больших озер. Хребты гор гораздо выше.

В южной полосе, примыкающей с одной стороны к предыдущей, а с другой к китайской границе и к Восточному Океану, распространены преимущественно лиственные леса: дуб, ильма, ясень, клен, липа, кедр, пробковое дерево, ореховое дерево, тополь, белая и черная береза, белая ветвистая и курчавая осина. Здесь встречаются: сирень, дикая роза, лилия, барбарис, виноградная лоза, а из лекарственных растений знаменитый стосильный корень жень-шень, так дорого ценимый в Китае.

Корень жень-шень растет в глубоких долинах уссурийских гор и обыкновенно имеет несколько дюймов в длину, толщиною же в мизинец. Цена его баснословна: 1,500-2,000 рублей за один корешок в мизинец толщины. В Маньчжурии и Корее, и у нас на Уссури, корень разводится искуственно, но требует самого тщательного ухода и сбережения как от излишнего солнечного жара, так и от сырости. Для этого над грядами делаются навесы из полотна, и самые гряды закрываются от дождей досками, с отверстиями для воздуха. Разводимый искуственно жень-шень ценится, однако, дешевле дикорастущего.

Жень-шень (panax Zinseng) принадлежит к семейству зонтичных (Aralliaceae); растет маленькою травкою о пяти сложных листочках, с сложно-зонтичными цветами и с красными мелкими ягодами, когда они зрелы. Корень желтоватого цвета, высушивается и для употребления приготовляется китайцами особенным образом, но каким именно — это содержится ими в тайне. Китайцы дают его в отваре для восстановления сил, ослабленных летами и болезнями; листья употребляют для заживления ран и язв. Для собирания корня приходит к нам, на Уссури, значительное число китайцев из северных провинций Маньчжурии. [193]

Жень-шень по-китайски значит «человек-жизнь», по-монгольски называется «хун-убусу», что значит «человек-трава».

Амурский Край изобилует дикими животными всякого рода. Из пушистых зверей здесь водятся: белка, куница, желтая и даже черно-бурая лисица и соболь; много медведей, лосей, изюбрей, оленей, коз и кабанов; в долине же Уссури, около озера Ханка, близ южных гаваней и на Амуре, от устья Уссури до реки Горина, встречаются, кроме того, тигр и барс.

Лесных, водяных и болотных птиц неимоверное множество, особенно на Уссури. Как самый Амур, так и притоки его и озера чрезвычайно изобилуют рыбою, которая здесь, свежая и соленая, один из самых важных материалов для продовольствия и для русских, и особенно для туземцев. Из рыб всего более ловится кита — рыба, величиною, вкусом и видом весьма сходная с семгою; затем, в значительном количестве, осетр, сазан и сиг. Вяленою китою кормят ездовых собак, заменяющих у туземцев (гольдов и гиляков) лошадей.

Из царства ископаемого, кроме каменного угля, встречающегося здесь, но особенно на острове Сахалине, в обильном количестве, местами попадаются и золотые россыпи, которыми преимущественно славится остров Аскольд, лежащий между заливами Уссурийским и Америки, в пяти милях от материка.

Из минеральных источников известен только один, в 120 верстах от Николаевска и в десяти от селения Ново-Михайловска, на правом берегу Амура, в небольшой ложбине, окруженной со всех сторон горами. При этом источнике устроено помещение для больных офицеров и нижних чинов.

Температура ключа 24-го февраля, при 30 градусах мороза, была +29° Р., а 17-го мая +41°. Летом, в течение суток, она колеблется между +41° и 43° Р.

Источник оказался полезным в хроническом ревматизме, в сифилитической ломоте и в сведениях составов после цынготных страданий.

Но рекам Амуру, Уссури и по долинам прочих рек, а также по берегу Восточного Океана, живут туземные племена: гольды, мангуты, гиляки, китайцы, орочоны и тазы.

Гольды живут по обеим сторонам Амура, начиная от устья Уссури и кончая устьем Горина. Часть их разбросана по правому берегу Уссури и ее притокам Има, Викину и Дауби. Но все это не в значительном числе, около 3,000 душ обоего пола. [194] Звериный и рыбный промыслы главные условия их существования, особенно последний, с которым они до того сроднились, что проводят на воде большую часть жизни, и чрезвычайно искусны в управлении своими лодками и в самой постройке лодок. Некоторые занимаются огородничеством. Гольды, как и все тунгузские племена, не имеют ни малейших признаков общественного устройства; у них нет даже следов родового и патриархального быта; существуют одни только семейные связи, и то весьма слабые. Нет у них ни старшин, ни начальников; все предприятия их совершаются сообща и притом каждый делает все по своему усмотрению. Право собственности так свято уважается между гольдами, что преступлений против него никогда не бывает. Вообще нравственные качества гольдов, несмотря на близкое соседство китайцев-плутов, стоят на высокой степени. От природы кроткие и миролюбивые, они избегают всяких враждебных столкновений.

Непосредственно за гольдами, от р. Горина до г. Софийска, живут, вниз по течению Амура, мангуны (Или манегры.), в числе около 1,200 душ обоего пола, почти во всем сходные с гольдами. Главное их занятие тоже рыбная ловля; охота стоит на втором плане. У некоторых есть, как и у гольдов, зачатки огородничества и разведения табаку. Но, во всяком случае, это племя кочевое.

От г. Софийска начинаются, вниз по Амуру, жилища гиляков, самого многочисленного племени из туземцев края. Этот народ, в числе 6,000 душ обоего пола, занимает все остальное течение Амура и его притоков, особенно реки Амгуни, и, кроме того, часть берегов Охотского Моря и Татарского Пролива. Гиляки, и по своему языку и по внешним своим признакам, совершенно отличны от других тунгузских племен, и принадлежат, кажется, к монгольскому племени. Они, конечно, не коренные жители Амура, а пришельцы, явившиеся сюда вследствие одного из тех политических переворотов, которые потрясали некогда Маньчжурию. Они заняли привольные низовья Амура и морские берега, из боязни подвергнуться, подобно гольдам, мангунам и другим народцам, ненавистному могуществу маньчжуров, и занялись исключительно рыболовством. По образу жизни, обусловленному окружающею их природою, гиляки во многом сходны с прочими амурскими племенами; но по своим обычаям и нравам совершенно от них отличны. Родовая месть, нигде не встречаемая [195] между тунгузскими племенами, у гиляков, напротив, сильно распространена, и вообще они далеко не имеют тех добрых качеств, которыми отличаются другие здешние племена. За то у них есть более задатков для будущего развития. Уже теперь многие гиляки служат лоцманами и даже нанимаются в работники в Николаевске; кроме того, занимаясь рыбною ловлею и огородничеством, они в значительном количестве снабжают жителей Николаевска огородными овощами, но в особенности рыбою. В Николаевске говорят, что если бы не было гиляков, то бедным людям нечем было бы и питаться: говядина слишком дорога, рыба же нипочем (кита, род семги, в аршин длины, стоит 10-15 коп.). Наклонность к торговым оборотам также сильно распространена между гиляками. Добывая китайские товары, они очень часто отправляются с ними на остров Сахалин и променивают их там на собольи и медвежьи меха, которые, в свою очередь, сбывают русским и китайским купцам. Словом, гиляки в этом крае играют роль евреев и армян и, своею изворотливостию и неутомимою деятельностию, весьма полезны для русских.

В басейне Уссури и в долинах рек Лэфу, Суйфуна, Амба, Мангу, Цымухэ, Сучана и др. живут китайцы, до 5,000 душ, известные здесь под общим именем «манзы», что, на китайском языке, означает «вольный человек», или, проще сказать, «бродяга». Это самовольные переселенцы, беглецы, отверженцы общества, неужившиеся в нем или вследствие политических взглядов, противных правительству, или вследствие совершенных ими преступлений. Между манзами нет женщин, потому что, по китайским законам, побег женщины за пределы отечества равносилен государственному преступлению.

Китайцы эти занимаются земледелием и огородничеством, некоторые разведением дорогого корня жень-шеня. Те же, которые живут по берегам моря, занимаются ловлею трепангов, сбором морской капусты, которая в огромном количестве выбрасывается на морские берега. То и другое сбывается ими в Китай, где продукты эти ценятся довольно дорого. Промышляют они добыванием золота, встречающегося в россыпях внутри страны, особенно, как было сказано, на острове Аскольде.

В басейне Уссури есть незначительное по числу племя орочон (около 400 душ обоего пола); в долине Су чана и в окрестностях гавани Св. Ольги живет воинственное, также малочисленное [196] (душ до 500) племя монгольского происхождения, тазы — хорошие стрелки. Орочоны и тазы преимущественно занимаются звериною охотою.

Из вышепоименованных народов, только китайцы, да частию гиляки, имеют жилища похожие на дома; прочие же племена живут в юртах, крытых берестою или корьем, и даже на зиму не строят теплых помещений, а, отправляясь на звериный промысел, ночуют в снегу, у костра.

Китайцы строят себе мазанки (фанзы) из тальника; лес употребляют только на столбы и стропила, и то самый тонкий. Гиляки, в окрестностях Николаевска, рубят бревенчатые избы, наподобие русских изб снаружи, но внутри, вместо обыкновенной русской печи, устраивают очаг в углу, с трубою, проведенною под нарами, как в «фанзах» китайцев. Посредине избы утвержден в землю длинный стол, к которому привязывают ездовых собак.

Гольды, мангуны, гиляки, орочоны, тазы, тазоны и аиновы носят зимою одежду из звериных шкур, а летом из грубой бумажной ткани (дабы), из рыбьих шкур, с чешуею. Питаются преимущественно рыбою; едят собак, и страстные охотники до табаку и водки.

Вообще, туземное население края стоит на самой низкой степени развития как в общественном отношении, так и в промышленном, за исключением китайцев. До занятия русскими реки Амура, маньчжурское правительство эксплуатировало жителей этого края самым бесцеремонным образом. Маньчжурские чиновники ежегодно выезжали по Сунгари на Амур и спускались по нем, собирая дань с окрестных жителей (За исключением гиляков.); этим же путем следовали и маньчжурские купцы для меновой торговли.

За исключением китайцев, все инородческие племена исповедуют шаманство; но у гольдов, орочон и тазов заметны признаки буддизма.

Правильное и успешное заселение Амурского Края — вопрос, бесспорно, первостепенной важности.

Заселение края совершилось тремя различными путями: 1) посредством казаков, переведенных сюда из Забайкальской Области; 2) посредством штрафованных нижних чинов, и 3) посредством переселения государственных крестьян из внутренних губернии России. [197]

Первоначальное занятие нами Амурского Края, как известно, последовало в 1850 году основанием Петровского зимовья, на берегу Охотского Моря, в 30 верстах от устья Амура, капитаном Невельским, и Николаевского поста лейтенантом Бошняком. В 1853 году были основаны Мариинск на Амуре и Александровский пост на берегу Татарского Пролива; в 1854 году произведен первый сплав забайкальских казаков и 15-го (ныне 5-го) линейного баталиона к устью Амура, для защиты его от нападения китайцев. Дальнейшее занятие Амура, по случаю военных действий в Крыму, отвлекших все внимание правительства, на время приостановилось. Только в 1855 году поселено было между Мариинском и Николаевском 51 семейство из государственных крестьян Иркутской губернии, да около Мариинска одна сотня забайкальских казаков. Спустя же два года, началось быстрое и деятельное заселение края забайкальскими казаками, а именно: в 1857 году построено 11 станиц, начиная от Усть-Стрелки, в которых поселено 450 семейств; в 1858 году построены все остальные казацкие селения по Амуру, до Уссури. На всем этом пространстве поселены два конных казачьих полка и один пеший, под названием амурских полков. В том же 1858 году основано 13-м (ныне 3-й) линейным баталионом селение Хабаровка; в 1859 году заложен г. Софийск. Пространство же между Хабаровкою и Софийском оставалось незанятым; оно предназначалось для будущих гражданских переселенцев. Учреждены были 28 почтовых станций на местах, где, впоследствии, должны были основаться русские поселения. В 1859 году на р. Уссури, был поселен Уссурийский пеший казачий баталион, сформированный из забайкальских казаков.

Таким образом, первоначальное заселение Амурского Края было произведено забайкальскими казаками, и эта мера вполне оправдывалась необходимостию упрочить обладание вновь-приобретенным краем. Затем решено было перевести из России в Забайкальскую Область 16,000 штрафованных нижних чинов, взамен того же числа казаков, которые должны были переселиться на Амур; но многие из этих чинов попали на Амур как поселенцы, и были приписаны по одному к каждой казачьей семье.

Это был второй род заселения Амурского Края.

Начало третьего способа колонизации гражданского заселения края положено в 1855 году, когда были отправлены сюда 51 семейство из государственных крестьян, предназначенных сперва [198] для поселения в Камчатке. Эти крестьяне водворены между Мариинском и Николаевском; они основали здесь три селения: Иркутское, Богородское и Михайловское. Впоследствии, выходцами из этих селений были основаны еще три: Ново-Михайловское, Сергиевское и Воскресенское. Земли были отданы крестьянам в полную собственность и, кроме того, крестьяне избавлены от всяких податей и от рекрутской повинности. При таких льготах, новые поселенцы успели обзавестись хозяйством, живут теперь довольно зажиточно и, вообще, повели свои дела далеко лучше, нежели забайкальские казаки.

Граф Муравьев-Амурский, понимая всю важность и необходимость гражданского заселения края, предлагал дозволить свободное переселение всем желающим на собственный счет, без издержек от правительства, но с правом свободного занятия земель. Кроме того, он предлагал выдавать всем переселенцам, по прибытии их на место, ссуды как деньгами из хозяйственного капитала Восточной Сибири, так и земледельческими орудиями и припасами, необходимыми при первоначальном обзаведении. Министерство государственных имуществ признало за лучшее произвести заселение нового края посредством государственных крестьян, переводом их на счет казны из внутренних губерний России, и притом ежегодно в определенном числе, не более 500 семейств, или 3,500 душ обоего пола, так как ежегодное переселение большого числа потребовало бы весьма значительных сумм, которыми министерство располагать по могло. На расходы собственно по переселению предполагалось отпускать ежегодно 100,000 руб. от министерства финансов и, кроме того, 50,000 из хозяйственного капитала Восточной Сибири, для выдачи этих денег, в виде ссуд, поселенцам. Сибирский комитета., вполне соглашаясь на такую меру, предложил допустить к поселению и иностранцев, кроме того он постановлял условием, что «всякий переселенец, отправляющийся на Амур на собственный счет, имеет право на приобретение там участка земли в полную собственность, и что лица, переселяемые на счет правительства, получают участки земли только в пользование». Таким условием комитет хотел достигнуть того, чтобы на Амур отправлялись не только переселенцы из крестьян, но и из других сословий.

Все эти положения были Высочайше утверждены 8-го декабря 1858 года. С наступлением следующего года, решено было приступить к переселению государственных крестьян, для чего [199] назначено 1,000 семейств из губерний Вятской, Пермской, Воронежской и Тамбовской.

Первоначально имелось в виду переселить только 500 семейств, а потом уже остальных. Но когда явилось желаемое число переселенцев, то генерал-губернатор Восточной Сибири нашел, что 100,000 рублей недостаточно для переселения 500 семейств, а потому решено было отправить на Амур, на первый раз, только 250 семейств, остальных же водворить в Западной Сибири.

С наступлением весны 1859 года переселенцы вышли из мест своей родины; движение их сопровождалось самыми неблагоприятными обстоятельствами. Отпускаемых на продовольствие денег, по 3 1/2, коп. сер. в сутки на человека, оказалось недостаточно и надлежало добавить еще по 2 1/2 коп. сер. Кроме того, скот переселенцев много страдал от одного подножного корма, да и сами переселенцы, особенно вятские, так болели от непривычной дороги, что 20 семейств из 250 принуждены были остаться в пределах Западной Сибири и не попали на Амур. К концу осени переселенцы, в числе 230 семейств, пришли в Иркутск в таком положении, что для поправки их далеко не хватило ассигнованных ста тысяч. Решено было асигновать еще 70,000 в счет денег, назначенных к отпуску следующего года.

Перезимовав в Иркутской губернии, переселенцы, в апреле следующего 1860 г., достигли берегов Шилки, откуда отправились водою на места своего водворения. К началу сентября переселенцы были уже на предназначенных им местах, т. е. на пространстве берегов Амура, от Хабаровки до Мариинска. Выбор мест для заселения был крайне неудачен, потому что местность, вскоре за устьем Уссури, лесистая и, по мере приближения к низовьям Амура, принимает все более и более суровый характер. Да и вообще мест вполне удобных для заселения здесь очень мало, а выбранные для переселенцев оказались тем более неудовлетворительными, что для этого посылались чиновники, которые соображались только с условиями, чтобы расстояния между поселениями были, по возможности, равны, и для выбора самых мест руководились близостию деревень гольдов и мангунов, занимающихся звероловством и рыбною ловлею.

Придя на места, избранные чиновниками, переселенцы нашли по большей части одни леса, да болота. В особенности выходцы из степных губерний, Тамбовской и Воронежской, поставлены были в [200] самое затруднительное положение, не зная как взяться за топор и за расчистку леса.

Таким образом первый опыт переселения государственных крестьян оказался неудачным, вследствие чего, положением Сибирского Комитета 26-го марта 1861 г., определены были новые правила для желающих переселиться на Амур.

Сущность этих правил заключается в следующем:

1) Переселение государственных крестьян на казенный счет прекратить, и сумму 100,000 руб., отпускаемую для этой цели, отдать в распоряжение генерал-губернатора Восточной Сибири, для выдачи заимообразно первоначальных пособий переселенцам.

2) Желающие селиться на Амуре должны отправляться на собственный счет и, по прибытии на место, получают землю (по 100 десятин на семейство), которую они обязаны обработать в продолжении пяти лет; в противном же случае правительство имеет право отобрать участок.

3) На Уссури и по берегам Японского Моря земли эти отдаются в полную собственность (обществ, а не отдельным семействам), а в остальных местах в бесплатное пользование в продолжение двадцати лет; по истечении этого срока, переселенцы должны будут вносить известную оброчную плату за свою землю.

4) Если же кто теперь желает приобресть отведенный ему участок в собственность, то платит по 3 руб. за десятину.

5) Переселенцы могут селиться где им угодно, но только на земле указанной правительством, и освобождаются от рекрутской повинности на десять наборов.

6) Приписавшиеся к городам обязаны в течение трех лет приобресть там оседлость, и

7) Селиться могут и иностранцы, с тем однако непременным условием, чтобы они вступили в подданство России и были поселены лишь во внутренности при-амурских областей; все же стратегические пункты страны должны быть заняты исключительно русскими поселенцами и славянами.

Эти правила, вероятно, принесут в будущем лучшие результаты.

Но всего более можно ожидать успеха от заселения При-Амурского и При-Уссурийского края, равно и морского прибрежья, русскими крестьянами удельного ведомства, по отнюдь не чехами и даже не финляндцами. Пусть эти инородцы и иноверцы заселяют, если хотят, Западную Сибирь, но на крайней границе Восточной Сибири им быть не приходится. Здесь нужен русский элемент, без [201] всякой помеси, который всегда был и будет верен православной вере, престолу и отечеству.

Для будущих поселений самые лучшие места в Приморской Области, какие только я видел здесь, следующие: от озера Ханка по Суйфунской долине и по долинам рек Дауби, Лэфу, Амба, Мангу, Цымухэ и Сучану.

Скажу несколько слов о переселенных сюда забайкальских казаках, именно об Уссурийском пешем казачьем баталионе, по сделанным мною в течение двух месяцев наблюдениям.

Переселение сюда казаков из-за Байкала было, как я уже заметил, необходимо для обеспечения вновь занятого края. Уссурийские казаки поселены на богатых землях, покрытых роскошною растительностию, и земли эти, надлежащим образом возделанные, могли бы снабжать хлебом не только войска, расположенные в Приморской Области, но и жителей г. Николаевска. Однако и до сих пор хлеб сплавляется сюда из-за Байкала и даже доставляется кругом света, да и большая часть самих уссурийских казаков довольствуется казенным хлебом. Не стану входить в разбирательство, почему уссурийские казаки не могут доныне основать прочного хозяйства и достигнуть известной степени благосостояния; упомяну только о том, что крестьяне, поселенные на Амуре, на гораздо худших местах, живут не только безбедно, по и довольно зажиточно. Нет сомнения, что, с устранением причин, неблагоприятно влияющих на быт уссурийских казаков, хозяйство их пойдет лучше и повое поколение будет счастливее первых военных поселенцев в этом далеком крае.

III.

Пути сообщения. — Административное устройство. — Торговля и промышленость. — Значение Амурского Края.

Правильное почтовое сообщение устроено по Амуру до самого Николаевска, а по Уссури, Сунгаче, кругом озера Ханка и по Суйфуну до южных гаваней, Владивостока и Посьета, прерываемое, впрочем, с сентября по декабрь. Летом сообщение производится посредством пароходов по Амуру, по Уссури, Сунгаче и по озеру Ханка до Камня Рыболовов; затем идет тележная дорога степью до деревни Суйфунской, отсюда же вьючная до южных гаваней, через селение Барановское и пост Раздольный. Этими путями совершается и зимнее сообщение, с тою только разницею, что дорога в южные гавани зимой идет по левому берегу Сунгачи и [202] кругом озера Ханка по китайской границе, до селения Турий Рог. Кроме того, проложена по Уссури и по притоку ее Дауби летняя, внутренняя дорога — вьючная, ведущая к нижнему течению Суйфуна до деревни Суйфунской, которая ныне, до более благоприятного времени, оставлена.

От Камня Рыболовов до деревни Суйфунской дорога очень порядочная, за исключением одного болотистого места (в 9 верстах от Камня Рыболовов), верст на 13. Это долина р. Мо, которая, во время весеннего и летнего разлива, обращается в обширное озеро, представляющее весьма затруднительный, а на несколько дней и даже недель вовсе невозможный проезд. Чтобы избежать названного болота, также плавания по бурному озеру Ханка, в июне прошлого года сделана была попытка подняться на пароходе по р. Лэфу. Оказалось, что можно, на небольших пароходах, подниматься верст на 70 до устья р. Шахэзы (Иначе Лэфунцы.), впадающей в Лэфу. Кроме того, командирован офицер для осмотра местности от устья Сунгачи до устья Шахэзы, и для исследования нельзя ли проложить сухопутную дорогу по этому направлению, чтобы не ездить по китайской границе и сократить, вместе с тем, и самый путь.

Телеграфная линия проведена по Амуру от Николаевска до Хабарова, а отсюда, по Уссури и Дауби, чрез пост Раздольный, до Посьета, и еще от Мариинска до Де-Кастри.

Положением Высочайше утвержденным 8-го декабря 1858 г. Амурский Край разделен, как известно, на две области: Амурскую и Приморскую. К последней причислены шесть округов: Николаевский, Софийский, Удский, Гижигинский, острова Курильские и остров Сахалин. Границею между обеими областями служит прямая линия, проведенная от устья Уссури на истоки р. Бурей; отсюда она идет сначала по Буреинскому хребту, а потом по водоразделу притоков Зеи и Силинджи, с одной стороны, Уди и Тугура, с другой. Областным городом первой назначен Благовещенск, второй — Николаевск, куда переведены из Камчатки присутственные места и все управление берегами Охотского Моря и Восточного Океана. Как гражданское, так и военное управление в обеих областях вверено губернаторам, подчиненным генерал-губернатору Восточной Сибири. Управление инородцев определяется правилами, общими для всех этих племен в империи, с некоторыми местными изменениями. Наконец, по мере заселения края и образования сельских обществ, [203] должны быть вводимы сельские учреждения, на основаниях, признанных местным начальством удовлетворительными для края.

Власть губернатора Приморской Области, и вместе командующего войсками оной, хотя и значительно расширена, однако не на столько, чтобы он мог действовать во всех случаях самостоятельно. Между тем, в Николаевске, отдаленном от Иркутска на огромное расстояние, нередко возникают вопросы столь важные, что немедленное разрешение их на месте, без предварительного сношения с генерал-губернатором Восточной Сибири, является делом безусловно необходимым. Быть может, со временем, признано будет за лучшее соединить обе области, Амурскую и Приморскую, под управлением одного губернатора и командующего войсками, т. е. учредить отдельный и самостоятельный военный округ. Центральным пунктом управления этого округа могла бы быть Хабаровка, как самое удобное место для администрации по всему Амуру и по Уссурийскому краю. Мне кажется, такая мера не лишена основания. Амур, с морским прибрежьем, имеет гораздо высшее политическое значение, нежели остальная Восточная Сибирь.

Хотя договорами с китайским и японским правительствами для русской торговли открыты порты Китая и Японии, и хотя по айгунскому трактату мы имеем право на плавание вверх по Сунгари внутрь Маньчжурии, однако торговля на Амуре находится в незавидном положения. Главными причинами тому служат: непредприимчивость нашего купечества вообще, которого впрочем порядочного и нет здесь, и малая еще заселенность края. Две торговые компании, Американская и Амурская, особливо последняя, не оправдали надежд, на них возлагавшихся: вся заграничная привозная торговля сосредоточена в руках иностранцев, преимущественно англичан и американцев, из которых иные имеют уже свои конторы и дома в Николаевске и в гаванях Де-Кастри, Св. Ольги, во Владивостоке и в Посьете. В числе обстоятельств, благоприятствующих развитию нашей торговли на Амуре, едва ли не первое место принадлежит отсутствию конкуренции иностранцев, по айгунскому договору не имеющих права подниматься вверх по Амуру. В противном случае, пользуясь тем, что в Николаевске есть вольная гавань (портофранко), они пустили бы свои товары по дешевым ценам, и в короткое время уничтожили бы торговлю наших купцов.

Число иностранных судов, приходящих в наши гавани, особенно в Николаевск и в Де-Кастри, с каждым годом [204] увеличивается. Из привозных товаров главный предмет составляют вина, портер, и вообще спиртные напитки, и мне нигде не случалось видеть более усердных любителей этих напитков, как в Амурском Крае, особенно в Николаевске.

Для развития торговой деятельности, край чрезвычайно выгоден. Громадная река, судоходная на всем своем протяжении, с многочисленными притоками, также судоходными, обилие превосходных гаваней по берегу Японского Моря, все это обещает торговле Амурского Края блистательную будущность. Немного труда и искуства нужно приложить для того, чтобы дополнить удобства, созданные самою природою. Близость низовьев Амура и его притока Уссури от берега моря дает возможность устроить удобные сообщения между этими реками и гаванями, находящимися от них в самом незначительном расстоянии. Суда, приходящие в порт Владивосток, могут здесь разгружаться и отправляться на баржах, при помощи пароходов, по Суйфуну до селения Барановского, отсюда сухим путем до озера Ханка, а затем, через озеро Ханка, по Сунгаче и Уссури, до Хабаровки. Это селение, по своему счастливому положению при устье Уссури, будет со временем самым главным торговым пунктом на Амуре; но еще более завидная будущность ожидает порты Владивосток и Посьет: замерзая только на короткое время, они имеют все задатки для своего быстрого торгового развития, находясь в близком соседстве с Китаем и Япониею.

Инородческая торговля в Приморской Области почти вся находится в руках живущих здесь китайцев, которые жестоко обирают непосредственных промышлеников соболя — гольдов и орочон, и перепродают соболей маньчжурским купцам и чиновникам. Впрочем, и наши купцы стали уже принимать деятельное участие в закупке соболей, но более из вторых рук; в Хабаровке собирается на ярмарке до 50,000 шкурок этого дорогого зверя. Китайцы сбывают еще в Китай, в громадных количествах, морскую капусту, трепангов и грибы, растущие на стволах срубленных дубов, когда стволы эти начинают приходить в гниение. От этого последнего промысла дубовые наши леса страшно опустошаются.

Промышленость Амурского Края ограничивается пока добыванием пушных зверей и рыбным промыслом. Минеральные богатства остаются нетронутыми, за исключением каменного угля; земледелие и скотоводство только в зародыше; нет рабочих рук. [205]

Уссурийский край представляет все удобства для пчеловодства. Дикие пчелы водятся здесь в большом изобилии, и казаки нередко находят зимой, в дуплах дерев, довольно значительное количество жидкого, темно-бурого цвета, меду, который, простояв некоторое время, густеет и белеет. Жаль, что казаки, увлекаясь временными выгодами, безжалостно истребляют пчел, разоряя гнезда их в зимнее время.

Смело можно сказать, что, со временем, при развитии народонаселения, а вместе с ним земледелия, скотоводства и других отраслей промышлености, Амурский Край не только будет кормить сам себя, но и сбывать избытки в Японию и Китай.

Имея все задатки для того, чтобы сделаться страною земледельческою, Амурский Край, в этом отношении, приобретает весьма важное значение для всей Сибири и Камчатки, по счастливому направлению своей главной артерии, Амура. Амур — единственная из всех больших сибирских рек, которая течет с запада на восток и не разливает бесплодно свои воды по тундрам и пустынным берегам Ледовитого Моря. Имея свои истоки в южной, плодородной и густонаселенной части Сибири, река эта будет служить главным путем, но которому все богатства края найдут себе свободный исход в другие страны, взамен тех мануфактурных и колониальных товаров, в которых нуждается Сибирь, и которые, с гораздо-большим удобством, будут доставляться сюда по водному пути Амура. Кроме того, положение главных его притоков, глубоко вдающихся внутрь Маньчжурии, делает эту реку естественным путем пашей торговли с Китаем, взамен длинной и неудобной кяхтинской дороги, пролегающей чрез степи Гоби.

Другое, гораздо большее значение, имеет Амурский Край, как уже сказано, по своему положению на берегах Восточного Океана, свободного и открытого для развития как военного, так и торгового флота. Здесь, на далекой окраине Азиатского Востока, могут никем не стесняемые, развиться наши морские силы и наше морское могущество.

Важность края еще более увеличивается от того всемирно-исторического значения, которое приобретает в наше время Восточный Океан. Такое значение его обусловливается двумя причинами: быстрым развитием европейских колоний в Америке и в Австралии, и вступлением в сношения с европейцами Китая и Японии. Знаменитый географ Риттер говорит: «И на этом-то пути, [206] где природа и история подают друг другу руку для осуществления единства высокоразвитой жизни рода человеческого, сначала замкнется кольцо всеобщей культуры, подобно повторяющемуся ежедневно и ежегодно солнечному обороту, а потом присоединятся к нему все другие точки земли и народные особи».

Амурский Край, нет сомнения, сделается непременным участником быстро развивающейся деятельности на водах Восточного Океана, и, кроме того, будучи в ближайшем соседстве с Китаем и Япониею, войдет в самые тесные с ними сношения.

Доктор Плаксин.

Текст воспроизведен по изданию: Приморская область восточной Сибири // Военный сборник, № 9. 1869

© текст - Плаксин В. С. 1869
© сетевая версия - Тhietmar. 2019
© OCR - Иванов А. 2019
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный сборник. 1869