Извлечение из рапорта командира винтовой лодки «Горностай», лейтенанта Остолопова.

Шанхай, 14 марта 1871 г.

Рапортом из Шанхая от 3 октября 1870 года (М. Сб. 1871, № 3) я доносил о предположении идти в Тянь-дзинь, а потому, приведя такелаж в исправность и пополнив запасы, 13 октября снялся с якоря. Пройдя утром 15-го числа Ангер, подняли винт и при тихом SO вступили под паруса; на следующий день установился ровный N, перешедший скоро в риф марсельный. С этого дня в продолжение двух недель имели постоянно северные ветры между NNW и NNO, почти ежедневно в ночи доходившие до степени шторма. При таких условиях лавировка при большом волнении не могла быть успешною, а потому 25 октября я мог считать себя только в 400 милях от Шанхай, т. е. на половине пути до Тянь-дзина, но в этот день сильный шторм от NW значительно отбросил лодку к SO. Не имея почти неделю обсерваций и зная из лоции, что NW штормы в это время года продолжаются по трое суток и смятая себя близко к Корейскому архипелагу, совершенно [2] неисследованному и подверженному сильным течениям, я считал себя далеко не в безопасности. Кроме того, при большом волнении, чтобы сколько возможно удержать свое место, приходилось часто держать чрезмерные парусиа, но ослабевший такелаж, несмотря на заложенные помощи, не мог сдерживать рангоут, вследствие этого бимсы, прилежащие в мачтам, стали отходить от книц. Убедившись всем этим в опасности продолжать борьбу против северных штормов и приняв во внимание показания лоции, что река Пейхо замерзает в начале ноября, следовательно, даже и при изменившихся обстоятельствах и условиях я не мог достигнуть Тянь-дзина; кроме того постоянная вода на палубе в продолжение двух недель, при температуре около +3° R, была причиною явившегося большого числа больных между командой, три четверти которой делали только первую кампанию — все это в сложности заставило меня отказаться от попытки в позднюю осень достигнуть Тянь-дзина, тем более, что я считал себя не в праве подвергать судно и команду большим случайностям, не зная интереса в том нашего посольства; к тому же мне известно было, что в Тянь-дзине зимуют 5 иностранных военных судов, совершенно обеспечивающих безопасность там европейцев, а потому 26 октября, при шторме от NW, спустился обратно в Шанхай, куда и прибыл 29 числа, потеряв на переходе утлегарь и мартин-гик. Донося о возвращении моем в Шанхай посланнику, я, в ожидании его приказаний и с разрешения командира Сибирской флотилии, входил в док для осмотра подводной части судна и исправления медной обшивки. 3 декабря я получил. от, посланника в Пекине предписание идти в Хань-Коу, а потому 8 декабря снялся с якоря. Хотя расстояние от Шанхай до Хань-Коу около 600 миль, но, г идя только днем. и против довольно сильного течения р. Ян-це-Кианг, при малосильной машине судна я шел до Хань-Коу 20 дней. На рейде застал две винтовые лодки. В Хань-Коу пока все спокойно и ваши тортовые люди не имеют никаких притеснений от китайских властей. Они завели в [3] провинции Ху-Бей, верстах в 200 от Хань-Коу, свои 11 чайных фабрик, него не могут достигнуть коммерческие люди других наций, и есть надежда, что они проникнут в провинцию Цзянь-си (местность производящая самый лучший чай в Китае). Это даст нашим купцам значительное преимущество как в более выгодной закупке чаю, так из возможности иметь надзор за добросовестных приготовлением его. Русскими купцам из Хань-Коу отправляется ежегодно до 10 миллионов фунтов чаю; вообще можно признать, что деятельность их с каждым годом увеличивается, вывоз же из Хань-Коу чаю, англичанами, стал заметно уменьшаться, и есть надежда, что с открытием рейсов русскими пароходами между Одессой и Хань-Коу деятельность русских в Хань-Коу еще усилится. Но делам много вредит зависимость от Лондона, по неимению в Китае русского банка, об открытии которого они хлопочут; равно значительным интересом для себя русские купцы считают разрешение ввоза морем на русских судах в Европейскую Россию кирпичного чаю, производство которого переходит окончательно в их руки, вследствие прекращения из Сибири запросов на кирпичный чай, приготовляемый китайцами из очень сомнительных материалов.

По желанию русской колонии, я делал официальный визит губернатору в Хань-Коу, в ответ на который он на другой же день посетил лодку. — Это был первый его визит на европейское судно. При этих свиданиях губернатор старался уверить меня, что в Хань-Коу не может случиться происшествий подобных Тянь-дзинской резне, но вскоре за тем сообщил консулам предостережение, чтобы европейцы не ходили далеко в китайский город, вследствие опасности от прибывших китайских войск.

26 февраля я оставил Хань-Коу. 8 марта, в 2 часа пополудни, входя на рейд Шанхая и подавая продолжительные свистки в предостережение шлюпкам, я шел полных кодом, чтобы сохранить действие руля при бывшем в те часы приливном попутном течении до 4 узлов в час.

Войдя в узкость между судов, внезапно заметил, что [4] из-за одного судна вышла лодка, нагруженная китайцами, человек 15 или 20. Видя неминуемое столкновение, при котором неизбежно китайская шлюпка погибла бы со всеми бывшими в ней людьми, я, положив право руля, так быстро приблизился в одному из китайских судов стоявших на якоре, что не успел отвести руля, вследствие чего задел фоковым лисель-спиртом левого нока за мачту его, причем фока-рея на вверенной мне лодке переломилась на две части, китайская же шлюпка прошла по правому борту благополучно. По осмотре сломанной реи оказалось, что в месте излома была часть явной гнили и на значительное расстояние полная дряблость дерева, иначе сломался бы лисель-спирт, но не рея. Кроме этих повреждений на пути по Ян-це-Киангу, снимаясь 6 марта с якоря, брошенного на глубине 7 сажен, я поднял якорь с переломленным штоком у самого веретена.

В Шанхае мною заказаны как фок-рея, так и новый шток, вынутую же с якорем половину штока представлю в Николаевский порт; заказ этих вещей потребует расхода около 200 долларов.

На другой день по прибытии лодки в Шанхай, т. е. 9 марта, прибыл из Нагасаки лейтенант Павел Воронов, назначенный с лодки «Соболь» на вверенное мне судно.

Состояние здоровья команды за истекшую зиму было удовлетворительно, число слабых и больных доходило до 17 в день, преимущественно расстройством желудка. Эта болезнь почти обыкновенная на Ян-це-Кианге и, несмотря на все предосторожности и на гигиенические мероприятия, большинство команды и офицеров заплатило дань климату Китая. В настоящее же время больных и слабых на лодке 7 человек, из которых двое отправлены мною для излечения во французский госпиталь. У одного из них явились сильные припадки, похожие на падучую болезнь, а другой с сильными судорогами в животе.

В настоящее время все больные значительно поправляются.

Из Шанхая я рассчитываю уйти около 22 марта в Тянь-дзин.

Текст воспроизведен по изданию: Извлечение из рапорта командира винтовой лодки «Горностай», лейтенанта Остолопова // Морской сборник, № 7. 1871

© текст - ??. 1871
© сетевая версия - Тhietmar. 2021
©
OCR - Иванов А. 2021
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Морской сборник. 1871