№ 37

Возвращение на истинный путь

Хун Жэнь-гань

Высочайше одобрено

Однажды появился перебежчик, заявивший, что, будучи на службе у маньчжуров, он носил головной убор с красным шариком и двумя перьями и что, не поладив с одним из дьяволов, он решил перейти в лоно Небесной династии, где надеется посвятить свои силы тому» чтобы заслужить прощение. Прибывший подал прошение об аудиенций Наставник армии, ганьван Хун Жэнь-гань, рассудив, что человек этот также рожден в богоспасаемом Срединном государстве, распорядился ввести его в свои покои. Согласно приказу, дворцовые чиновники, выстроившись в приемной в два ряда, впустили перебежчика. Он кричал, упав на колени, здравицу «тысяча лет» и, пожелав армии здоровья и благополучия, неподвижна застыл в стороне. Ганьван спросил перебежчика о цели его перехода на сторону Небесной династии. Тот ответил, что судьба неотвратимо ведет дьяволов к гибели, между низшими и высшими происходят разлад и раздоры, народ отвернулся от них и потому им трудно сопротивляться Небесному [158] государству. К тому же подлинный повелитель, небесный князь, пользуется защитой неба и в трудных обстоятельствах всегда обретает чудесное спасение. «Вот почему, — сказал перебежчик, — я, ничтожный, пришел служить Небесной династии. Прошу Ваше Высочество не отвергать меня и принять под свое высокое покровительство. Я сделаю все, чтобы честной службой отплатить вам за вашу поддержку и помощь». Когда ганьван услышал эти слова, он, не будучи уверенным в их искренности, решил испытать пришельца и сказал:

- Раз ты сам был чиновником у дьяволов, наверное, и отец и дед твои также пользовались немалыми их милостями. К тому же наша Небесная династия никогда прежде не жаловала тебя ни титулами, ни должностями. Что же заставило тебя вдруг отказаться от службы и перейти к нам? Ведь скорее всего на такой шаг тебя толкнули серьезные причины. Чтобы мы тебе поверили, ты должен ясно доложить мне обстоятельства, побудившие тебя прийти сюда.

Перебежчик ответил:

- Вы, Ваше Высочество, одарены способностью видеть и понимать все. От Вас не укроются ни правда, ни ложь. Я решил порвать с моей службой у дьяволов и возвратиться в лоно Небесной династии потому что, хотя мои предки формально и числились чиновниками дьяволов, на деле они были рабами их. Мои предки на протяжении шести-семи поколений пользовались разнообразными почестями, получали назначения и титулы, но они составляют едва ли одну-две десятых тех почестей и титулов, которые имели мои прародители в периоды правления Сунской и Минской династий. К тому же в конце царствования Сунов, [когда Китай был захвачен монголами], и Минов, [когда пришли маньчжуры], немало моих предков разделили участь китайских династий и в горе покончили с собой. Так что по сути дела вред, нанесенный нашему роду маньчжурами, значительно больше полученных от них благ. Воины Небесной династии называли меня татарином. На самом же деле я такой же, как и все другие подданные Небесного государства. Они говорили, что я маньчжурский дьявол, в то время как на самом деле я китаец, мои кости, мясо, волосы и кровь такие же, как у всех, кто родился в Китае. Я лишь временно находился под властью дьяволов, подвергался унижениям с их стороны и в течение некоторого времени был не в состоянии освободиться от дьявольского дурмана. Ныне я, недостойный, пришел к вам и воистину счастлив, вырвавшись из тьмы и вернувшись в царство света, покинув мир чертей и снова стан человеком. Отныне я хочу следовать примеру героев, как и подобает китайцу, подданному Небесного государства. Поставленные Вашим Высочеством трудные для меня вопросы вселяют в меня еще большее чувство стыда перед нёбом, еще большее чувство горечи за своих предков.

Вымолвив эти слова, он встал на колени и, обратив взор свой к небу, сказал:

- Пусть покарает меня всемогущий господь, если я солгал о [159] причинах, заставивших меня прийти сюда, если я не отомщу за предков, своих и нарушу верность моему повелителю, небесному князю.

Затем он, не стыдясь присутствующих, заплакал навзрыд и долго не мог унять слез. Ганьван, увидев, что намерения перебежчика, с которыми он вернулся в лоно Небесной династии, искренни и чисты, повелел своим приближенным поднять его и пожаловал ему халат и головной убор, принятые среди подданных Небесной династии, после чего приказал чиновникам обеспечить ему жилище и стол. «Слушаем и повинуемся», — сказали чиновники и, трижды провозгласив здравицу «тысяча лет», удалились.

Вечером пришельцем овладело беспокойство. Он не знал названий; и значения различных церемоний и потому очень боялся нарушить требования ритуала и законов. Он не находил себе места, не спал всю ночь, с горечью думая о том, что прежде в его речи и речах беседовавших с ним наверняка было немало запрещенных слов ²⁴, выражений, возвышающих говорящего и унижающих других людей. Он с нетерпением ждал рассвета, чтобы вновь испросить аудиенцию и разрешить мучавшие его сомнения. На следующее утро, восстав ото сна, пришелец не решился идти прямо во дворец и после завтрака с помощью ударов, в барабан попросил аудиенции и сказал, что такой-то желает ганьвану доброго утра и просит его наставлений. Вскоре из дворца трижды донеслись удары барабана, затем вышла женщина-герольд и объявила, что ганьван находится в своих покоях. Когда все чиновники, преклонив колени, пожелали ганьвану доброго утра, представили необходимые доклады и, получив распоряжения, удалились, ганьван принял бывшего маньчжурского подданного в боковом флигеле своего дворца. На аудиенции присутствовал лишь церемониймейстер, три-четыре военачальника и слуги. Все остальные чиновники были заняты своими обычными делами и поэтому им незачем было находиться во флигеле. В одной из боковых приемных, куда ввели гостя, на полу был расстелен большой узорный ковер. На столе стояли золотые, яшмовые и серебряные чашки, часы и различные безделушки. На одной стене висело огромное изображение иероглифа «фу» (счастье) высотой в 7 чи 5 цуней и шириной 6 чи. Над ним висели девять заповедей блаженства-Иисуса Христа. Сбоку же было написано: «Начертано собственной рукой верного трону наставника армии ганьвана». Перед ступеньками, которые вели в зал, благоухали прекрасные цветы и травы. Над центральным входом красовалась таблица с золотыми драконами по краям, на которой по желтому шелку собственной рукой небесного князя был начертан красной тушью княжеский указ. Иероглифы были выписаны четко. Сверху шелк был закрыт тремя кусками стекла, отчего надпись, выглядела настолько величественно, что вызывала чувство благоговения. Указ небесного князя гласил: «Мы, небесный князь, издаем [160] следующий указ для сведения любезного и драгоценного брата нашего. Любезный брат наш всегда любил и уважал нас как своего повелителя и старшего брата, чем заслужил славу, почести и счастье для себя, сыновей и внуков своих на веки веков. Мы помним о страданиях и унижениях, понесенных им в прошлом из-за нас, и знаем, что духом он всегда был столь же несокрушим и тверд, как южный князь, что его отец родил на свет бесстрашного наставника армии, верного трону царедворца, способного на любые дела. Мы, небесный князь, награждаем посему любезного брата нашего славным титулом ганьван, который унаследуют за ним его сыновья и внуки, и пусть всегда сопутствуют им почет и слава. Пусть озарит их счастье. Пусть вечно служат они опорой Небесной династии. Да будет так». Когда гость вошел в зал, ганьван пригласил его сесть и предложил чашку чая. Поблагодари почтительным поклоном, гость отступил на несколько шагов назад. Ганьван оставил его на некоторое время одного и удалился во внутренние покои. В его отсутствие гость сумел подробно рассмотреть висевшие на стене высочайший указ, различные изречения и находившиеся в зале многочисленные предметы. Ганьван между тем сменив халат с вышитыми на нем драконами и торжественный головной убор на простое домашнее облачение и снова вышел к гостю. Он сел и неторопливо заговорил:

- Увы, глубоко увяз народ Поднебесной в бесовских сетях проклятых маньчжуров! Однако вчерашняя с вами беседа убедила меня в том, что, несмотря ни на что, вы по-прежнему остаетесь китайцем, рожденным в Срединных землях. Вот почему я даровал вам сегодня эху аудиенцию. У меня есть желание лучше узнать ваши мысли, намерения и причины, которые привели вас сюда. Прежде, сопровождая священного повелителя нашего в его странствиях, мы порой беседовали с ним о разных предметах все ночи напролет. В ходе этих бесед в наших сердцах чередовались грусть и веселье, радость и гнев, но мы никогда не чувствовали усталости. Когда речь заходила о нынешнем положении страны, в душе закипали обида и гнев. Обидно и больно было, что в Китае нет настоящих людей, что, весь народ одурманен презренными маньчжурскими дьяволами. Я спрашивал своего повелителя о причинах такого положения, но поначалу он затрудняйся дать мне ответ. Я задавал этот вопрос еще и еще раз, и однажды он сказал мне следующее: «Ты родился в Срединных землях. Посуди сам: 18 китайских провинций покорились манчжурским собакам из трех провинций, 500-миллионный народ покорился нечистым татарам, число которых не превышает нескольких миллионов. Разве не легло это на нашу страну тяжелым пятном позора? Каждый год маньчжурские собаки превращают десятки тысяч [лянов] китайского золота и серебра в опиум, превращают миллиону [цзиней] жиров в пудру. Так продолжалось из года в год в течение двух столетий. В результате народ бедствует, богатые превращаются в бедняков, а бедняки становятся нарушителями закона. Людей же, живущих не в ладах с законом, ссылают в область Или, на [161] Хэйлунцзян, в провинцию Гирин, где они становятся рабами; как подумаешь об этом, трудно удержаться, чтобы не ударить ладонью об стол, из груди невольно вырываются гневные вздохи». Вчера, когда я беседовал с вами, — продолжал ганьван, — я задавал трудные для вас вопросы именно по этой причине. Мне хотелось проверить, знаете ли вы обо всем этом. Поверьте, если я и сказал вам что-нибудь неприятное, то это диктовалось чувством верности и преданности престолу. Ныне я служу нашему истинно святому государю, дело которого находится под защитой и покровительством господа бога. Благородный гнев, кипевший прежде в наших сердцах, вылился ныне в большое патриотическое дело, в борьбу, которую мы ведем во славу господа бога и сына его Иисуса Христа ради восстановления в нашей стране божественной справедливости. Люди же невежественные и лишенные чувства долга помогают маньчжурским дьяволам в их бесчинствах. Наше дело еще далеко не завершено. Народ изнемогает от тяжких страданий. Все это не что иное, как наказание за бесчисленные грехи наши, испытание, ниспосланное людям небом. Вам надлежит раскаяться в своих грехах и смиренно попросить господа бога простить их, а сына его Иисуса Христа — искупить их. Отныне вы должны старательно овладеть нашим учением об обновлении людей и тем еще раз подтвердить искренность намерений, с которыми вы перешли к нам.

Услышав голос истины, гость ощутил радостное изумление и почтительно произнес:

- Изложенные Вами мудрые и нетленные мысли истинно святого государя нашего были для меня как гроза после невыносимо душного дня, я словно впервые пробудился от долгого болезненного сна. Мне ясно теперь, сколь правдива людская молва о том, что небесный князь талантами и ученостью превосходит всех людей, что познания его обширны и точны, истинны и серьезны. Но я, недостойный, впервые прибыл сюда и не знал еще, на какие слова здесь наложен запрет. К тому же, встретившись с Вами впервые, я не решился надоедать Вам своими расспросами. Я искренне хочу постичь те новые законы, которые я еще плохо понимаю. Хочу просить Ваше высочество развеять мое невежество. Не знаю, согласитесь ли Вы просветить меня. Очень прошу Вас извинить меня, если я сказал что-либо не так.

Ганьван сказал:

- Пусть будет по-твоему. Чем терзаться сомнениями и оказаться в плену ложных представлений, не лучше ли спросить и выяснить истину, чтобы передавать ее потом другим людям. Это поможет обновить мир и людей. Говори же все без утайки.

Гость поднялся и почтительно произнес:

- Титул «небесный князь» в древности не встречался. Наш повелитель не называет себя ни «хуаном», ни «ди» ²⁵ и, кроме того, [162] отказывается величать титулом «ди» и всех прежних государей, удостаивая их лишь титула «хоу» ²⁶. Не может ли это противоречить чувствам людей? Прошу извинить меня за то, что я столь бесцеремонно надоедаю Вам. Умоляю просветить меня.

- Сколь велика твоя необразованность! — воскликнул ганьван. — Трем древним царям титул «хуан» и пяти повелителям древности титул «ди» ²⁷, по-видимому, были присвоены не их современниками, а людьми более поздних эпох. Поэтому о них мы пока говорить не будем. Что же касается государей династий Ся, Шан и Чжоу, то они никогда не осмеливались возвеличивать себя подобным образом. Вот почему Конфуций в своей летописи «Чуньцю» ²⁸, говоря о «выправлении имен», совершенно ясно и прямо употребляет титул «небесный князь». Связывая слово «князь» с небом, он подчеркивает, таким образом, неразрывное единство этих двух понятий. Титул «небесный князь» в прежние времена не решился присвоить себе ни один человек. Господь бог даровал его только нашему истинно святому повелителю. Вам, конечно, известно, что цинский Чжэн, объятый непомерной гордыней, кощунственно наградил себя титулом «верховный владыка, божественный император». Не удивительно поэтому, что все начинания его оканчивались провалом и годы его царствования были непродолжительны. В последующее время у него появилось много подражателей, и обычай этот укоренялся все более. Дошло до того, что у маньчжурских дьяволов, появились «красный император», «белый император», «синий император», «черный император» и прочие кощунственные титулы. В первый год вступления на престол нашего нынешнего, истинно святого, повелителя по воле отца небесного в щели над дверью государевой опочивальни оказалась бумага, на которой красной тушью были начертаны следующие слова: «Небесный князь воплощает великую истину, он будет повелителем Поднебесной». Эта бумага была обнаружена отцом повелителя, о ней узнали вскоре все окрестные жители. Вот почему мы можем сказать, что титул «небесный князь» дарован [нашему повелителю] волей неба во имя сохранения великого принципа, а не выдуман им самим или другими людьми, так же как не заимствован им из древних книг. Этот титул дан самим господом богом и потому горазда правильнее и лучше всех других титулов, которые незаконно присваивались себе людьми в прежние времена. Что же касается того, что наш государь отказывается величать прежних повелителей «ди» и удостаивает их лишь титулом «хоу», то делает он это, памятуя о двух [163] преступлениях, которые ими вольно или невольно совершались. Первое преступление заключается в том, что они кощунственно присваивали себе титул хуан, являющийся символом величия отца небесного нашего. Только тот, в величии с которым не может соперничать никто, тот, чье могущество не может оспариваться никем, тот, кто властвует над небом, землей, людьми и всем сущим в Поднебесной, может называться «хуаншанди». Разве имели прежние государи право называть себя «хуаншанди»? Второе преступление состояло в том, что прежние повелители заставляли людей поклоняться нечистым духам, приносили жертвы небу и земле, воздвигали буддийские храмы. Они поклонялись горам, рекам и водоемам, созданным господом богом, приносили жертвы мудрецам, посланным на землю небом. Большинство их деяний связано со склонностью людей изменять небу и верить в чертей. Вот почему мы отвернулись от этих людей. В глазах потомков они являются самыми настоящими преступниками. Разжалование их нашим милосердным повелителем в «хоу», собственно говоря, является справедливым приговором по отношению к ним. Эти люди недостойны и сравнения с цзяньдянями и другими сановниками Небесной династии, которые чтут господа бога и не поклоняются еретическим духам. Что же касается татарвы, которая поклоняется Будде и чтит буддийских монахов, верует в девять учений, то что с нее, с нечисти взять. Хотя они и похитили у нас двести лет, господь бог, сын его Иисус Христос и наш небесный князь уже уготовили им гибель, так что о них говорить нечего.

Гость сказал:

- Мне сообщили, что небесный князь — это солнце, которое освещает своими лучами все уголки Поднебесной. Для такого сопоставления также есть основания?

Ганьван ответил:

- Символ царской власти — солнце, лучи которого проникают всюду. Так говорили древние. Однако [правители прежних эпох] не были подлинными солнцами. Что же касается нашего истинного повелителя, то его лик был воистину подобен солнцу, а очи его исторгали солнечное сияние, столь яркое, что на него не смели смотреть еще тогда, когда он странствовал по Поднебесной. Вот почему небесный отец сказал: «В середине неба светит маленький кривой рожок» и «Знай, будешь, как солнце на небе». Наш государь в год восшествия своего на престол сказал своей родной сестре: «Сестрица, видишь ли ты, что у меня в руке?» Сестра ответила: «В руке твоей ничего нет». Тогда государь сказал: «В левой руке у меня солнце, в правой я держу луну. Разве ты этого не видишь?» 4-го числа 3-го месяца перед рассветом, когда воздух огласился пением птиц, он произнес следующие стихи:

Птицы пением встречают рассвет, встречаю рассвет и я.
Сыну неба в Тайпинском царстве посильны любые дела.
Брызнут зари золотые лучи, несчастий исчезнет след.
Небесное воинство я поведу вперед дорогой побед. [164]

До того как прозвучали эти слова, несколько дней подряд шли проливные дожди, несколько дней подряд люди не видели солнца. Когда же повелитель прочел стихи, в восточное окно сразу же ворвались солнечные лучи. Увидев свет, наш повелитель поднялся, встал со своего царского ложа и вышел из дворца. Он почувствовал, что болезнь, которая еще вчера вечером приковала внезапно его к постели, исчезла бесследно. В дни ненастья, когда лили дожди, наш повелитель был тяжело болен. Первые лучи солнца исцелили его и вернули ему прежнее здоровье, наполнили все его существо сияющей силой. Разве не доказывает это справедливость слов: «Солнечный свет меня озарит, несчастий исчезнет след»? Однажды ночью во второй год своего царствования, когда наш повелитель еще не уяснил себе до конца содержания небесной книги ²⁹, ему приснилось, что солнце упало перед ним [на землю]. Повелитель хотел поднять его, но внезапно увидел человека, который бросился вперед, собираясь сделать то же самое, небесный князь остановил его жестом руки, поднял солнце другой рукой и забросил его [на небо]. При этом он произнес: «Ветер, облака, грозы, дожди я отсылаю на небо». Тут он проснулся и уже наяву изрек следующие стихи:

Когда в Поднебесной солнце взойдет, наступит великий мир.
С сияньем его не посмеют сравниться нигде никакие огни.
В бездонном пространстве, за облаком дымным тайпинское солнце горит,
На землю лучи свои посылает; прячется нечисть в испуге.
Север и Запад, Юг и Восток — всюду рассеется мрак.
Дикие орды варварских стран к солнцу тянутся все.
Новое солнце сияньем слепит, меркнут луна и звезды.
Оно излучает истины свет, тьма исчезает повсюду.

Эти слова, произнесенные десять лет назад, нашли теперь блестящее подтверждение, это доказывает, что государь наш, небесный князь, является подлинным солнцем, подлинным источником света. Что касается его необъятной мудрости и учености, то в этом отношении он действительно подобен солнцу, озаряющему все уголки Поднебесной, от которого прячутся тени, бледнеют луна и звезды. Тот, кто хочет ощущать на себе благотворные лучи его милосердия, должен старательно читать его святые указы и строго следовать им во всем. Что касается нашего будущего повелителя — наследника престола, то, когда ему исполнилось два года, он прибыл в Гуанси и его вышли встречать высокопоставленные лица провинции Хуан Шэн-цзюе и Хоу Чан-бо. Той же ночью над крышами домов появилась полоса красного сияния, столь яркого, что издали его можно было принять за зарево от пожара. Люди, находившиеся поблизости, видели, как красная полоса постепенно [165] поднялась кверху и вскоре рассеялась. Так повторялось две ночи подряд. Когда наследник престола прибыл в небесную столицу, ему, да здравствует он тысячи лет, было всего несколько годов от роду. Однажды во сне он произнес: «Князь-солнце лучи простирает повсюду». Разве это обычные слова? Разве не содержится в них великий смысл? Подумайте сами, разве не является это еще одним доказательством солнечности нашего святого повелителя?

Гость сказал:

- Ваши разъяснения поистине восхищают своей убедительностью, и в этом вопросе мне теперь все понятно. Однако есть другой вопрос, в котором у меня есть неясности. Мне кажется, что такие наименования титулов, как и, ань, фу, янь, юй, хоу ³⁰, пожалуй, слишком оригинальны, в то время как такие названия должностей, как чэнсян, цзяньдянь, чжихуэй, инспектор армии, цзяньцзюнь, командующий армией, командир дивизии, командир бригады, командир роты, лянсыма, хотя и встречались в древности, сами по себе слишком вульгарны. Так ли это?

Ганьван ответил:

- Установленные у нас шесть титулов — и, ань, фу, янь, юй и хоу во много раз лучше прежних титулов — гун, хоу, бо, цзы, нань ³¹. Последние представляют собой по сути дела не что иное, как слова, которыми именуют различных членов семьи, так что перенесение этих же наименований на должностные титулы было крайне неудачным. Ныне наш священный повелитель, небесный князь, по воле господа бога и сына его Иисуса Христа сошел к людям и создал на земле Небесное государство, Небесную династию, обосновавшись в Тяньцзине [небесной столице]. По воле неба он уничтожает маньчжурских дьяволов. Все его воины называются небесными воинами, все полководцы — небесными полководцами, все должностные лица — небесными чиновниками, ибо все они ведают делами неба, осуществляют великий принцип небесного отца. Вот почему от небесного князя, нашего повелителя, вплоть до сановника, имеющего титул тяньхоу, все носят титул «небесный». Все принятые у нас титулы и должностные ранги не только превосходят титулы и ранги, употреблявшиеся в прежние века, в них гораздо больше достоинства, чем в титулах, которыми награждали себя прежние владыки. Что же касается рангов, принятых у нас и уже встречавшихся в древности (от чэнсяна и ниже), то у нас они имеют совершенно иное содержание и потому неизмеримо достойнее, нежели те, носители которых в древности предавали небо и поклонялись нечистой силе. Я должен признать, однако, что принятые у нас наименования рангов чиновников от хоу и выше, может быть, действительно несколько вульгарны. В целом же наши должностные ранги звучат в высшей степени правильно, торжественно и достойно. Так что не может [166] быть и речи о том, что они якобы слишком новы. Вам они кажутся чересчур оригинальными потому, что вы познакомились с ними лишь недавно и не успели привыкнуть. Удивления достойно то обстоятельство, что употребляющиеся погаными татарами никому не понятные титулы вроде батулу или тимур не рассматриваются китайцами как дьявольские клички, не считаются слишком оригинальными. Печально, что привычка меняет людей и они постепенно забывают о том, что в жилах их течет китайская кровь.

Гость сказал:

- Систему должностных рангов я себе уяснил, но мне хотелось бы также знать кое-что о системе ученых степеней. Мне непонятно, почему в Небесном государстве вместо степени сюцай употребляется сюши, вместо булинь — цзюньши, вместо багун — цзеши, вместо цзюйжэнь — юеши, вместо цзиньши — даши, вместо ханьлинь — гоши ³². Для таких различий также есть основания?

Ганьван ответил:

- Увы, люди, поглощая древность, не в состоянии ее переварить. Они увязают в ней, и очень мало находится таких, которые понимают ее по-настоящему. Я исхлопотал у небесного князя указ об изменении наименований ученых степеней с тем, чтобы эти наименования более точно соответствовали содержанию, чтобы из каждого наименования было видно, за что именно тот или иной человек получил звание ученого. Все это трудно объяснить одним словом. Если вы ознакомитесь с моим манифестом, запротоколированным сановником Цяо Янь-цаем, вам в основном все будет ясно.

Ганьван передал гостю бумагу с манифестом. Гость, преклонив колени, почтительно принял бумагу я начал читать. Манифест гласил: «Небесная династия, заложившая навеки государственные основы и разработавшая планы на десять тысяч лет вперед, имеет в своем распоряжении множество необыкновенных талантов, уже способствовавших достижению чрезвычайных успехов в государственном управлении. По этой причине, хотя способы отбора на государственную службу и различны, общий принцип выдвижения мудрых и избрания справедливых един. Небесные дела отличаются от дел людских. Небесный отец и небесный брат проявили исключительное милосердие и повелели нашему истинно святому повелителю сойти к людям, чтобы взять в свои [167] руки управление Поднебесной, основать столицу Небесного государства» создать администрацию, назначить людей [на должности] и вызвать расцвет в гражданской и военной областях путем правильного отбора людей на службу. Он намерен повсюду искоренить пошлые и дурные обычаи, приобщить всех людей к небесной добродетели и справедливости, довести законы до совершенства, а мысли людей сделать чистыми и прекрасными. В прежние времена также существовали определенная система ученых степеней и правила отбора людей на государственную службу. Однако в действовавшей прежде системе наименования не соответствовали сущности, и потому нравы среди государственных чиновников падали с каждым днем.

Теперь сообразно с волей неба проведено обновление и, поскольку принципы Небесного государства в точности соответствуют человеческой сущности, отвечают устремлениям человеческих сердец, принятая Небесной династией система [отбора людей на службу] несомненно превосходит любую систему из существовавших где-либо прежде или существующих в настоящее время. Разве может она сравниться с системами, унаследовавшими ложь и обман, воплотившими в себе низость и пошлость? Если заглянуть в древние уложения об отборе достойных людей на государственную службу, мы увидим, что, когда на троне был Юй, людей экзаменовали через каждые три года, в период династии Чжоу способных людей выдвигали также через каждые три года. В те времена не было установленных наименований для ученых степеней, таких, как сюцай и др. В создании специальных наименований ученых степеней, присваивавшихся на государственных экзаменах, всех превзошла династия Тан. В период правления Танской династии было учреждено шесть степеней: сюцай, минцзин, цзиньши, минфа, шу и суань. В те времена отличившимся в стихах и одах присваивалась степень цзиньши, показавшим знание классических канонов — степень минцзин. Для степени сюцай было установлено четыре градации: сюцай первой степени, сюцай второй степени, сюцай третьей степени и сюцай четвертой степени. Танский император Сюаньцзун собственноручно составил «Шесть уложений» ³³; в этом сочинении говорилось, что степень сюцай надлежит присваивать тому претенденту, который отличится обширными познаниями, высокими талантами и эрудицией, достаточной для того, чтобы ответить на любой вопрос. В результате некоторые выдвинутые в провинции кандидаты на звание цзиньши стали добиваться экзаменов на звание сюцая. Минский император Тайцзу назначил сюцая Дин Ши-мэя губернатором области Сучжоу, а носившего то же звание Цзэн Тая — министром финансов. Таким образом, люди, получившие звание сюцай, поднялись по служебной лестнице весьма высоко, и злоупотребление этим званием становилось все более недопустимым. Вот почему [168] возникла необходимость сменить это наименование. Цзюйжэнем называют человека, который претендует на получение ученой степени. Танский император Гаоцзун в четвертом году эры Сяньцин лично принимал: государственные экзамены. Экзаменующихся было девятьсот человек. Выдержавшие экзамены назначались на служебные должности и с этого момента уже не назывались более цзюйжэнями. Те же, кто не выдерживал экзаменов, должны были, если пожелают, ходатайствовать о допуске к государственным экзаменам вновь. Как непохоже это было на порядки, установившиеся в последние эпохи, согласно которым слово «цзюйжэнь» [кандидат] стало уже обозначать определенное звание! Известно, например, что цзиньши было одним из ученых званий, присваивавшихся успешно сдавшим экзамены. В то время люди, сдававшие экзамены на соискание звания цзиньши и называвшиеся цзюйцзиньши [претенденты на звание цзиньши], сохраняла это звание и в том случае, если проваливались на экзаменах. Так что совершенно невозможно было определить, собирались ли они только сдавать экзамены или уже провалились на них. Люди, провалившиеся на экзаменах, по-прежнему именовали себя цзюйцзиньши, а в официальных списках числились как цзюйжэни. В ту пору необязательным было сначала сдавать экзамены на право называться цзюйжэнем в провинции и лишь тогда получать допуск к государственным экзаменам на соискание звания цзиньши в столице. Вот почему наименования цзиньши и цзюйжэнь следует изменить.

Со времени правления династии Хань наиболее выдающимся из числа цзиньши присваивали звание ханьлинь. Этого звания удостаивались люди, отличавшиеся мудростью, любовью к истине, честностью, прямотой, способностью к бесстрашному обличению, знанием законов, люди, способные благодаря всему этому руководить войсками и в совершенстве познавшие тонкости искусства государственного управления. Поскольку сфера использования людей, носящих звание ханьлинь, весьма обширна, это звание не соответствует его сущности и поэтому также нуждается в изменении. Экзамены по военному искусству были введены в годы Цинли ³⁴, когда Юань И получил назначение на пост инспектора по военному искусству. Когда бразды правления перешли к минскому императору Тайцзу, он основал систему военного обучения и ввел экзамены по военному делу, причем за выдающиеся знания военного искусства присваивалось звание сюцай, так же как и людям, выдерживавшим гражданские экзамены. Это еще более усилило несоответствие между званием и его действительным содержанием. Наша Небесная династия возродила гражданскую администрацию и с самого начала проявляла исключительную заботу о военных успехах. Небесное государство, заинтересованное в эффективном отборе людей на гражданскую и военную службу, основало экзаменационную систему в год гуйхао (1853), рассчитывая на ее существование во все годы царствования небесного князя, да здравствует он десять тысяч лет, и юного княжича [169] наследника престола, да живет он десять тысяч лет. Сначала было решено небесные [государственные] экзамены проводить ежегодно в 1-й день 10-го месяца. Позднее было принято новое решение: государственные экзамены на степень гражданского сюцая проводить ежегодно 3-го числа 3-го месяца, на степень военного сюцая — 15-го дня 3-го месяца, на степень гражданского цзюйжэня — 5-го числа 5-го месяца и на степень военного цзюйжэня — 15-го числа 5-го месяца. Такой порядок стал обязательным для всех провинций.

Было решено также в 9-й день 9-го месяца проводить экзамены на звание гражданских цзиньши, ханьлинь и юаньцзя, а 19-го числа 9-го месяца — экзамены на звание военного цзиньши и т. д. Кроме того, ежегодно 15-го дня 1-го месяца в столице экзаменовались люди, выдвинутые путем отбора в различных провинциях.

Учрежденный порядок проведения экзаменов в высшей степени совершенен и всесторонен. В нем учтено все до малейшей детали. Столь быстрая и радикальная реформа в системе экзаменов потребовала также изменения в наименовании степеней. Нужно было привести наименования в соответствие с их сущностью, с тем чтобы, взглянув на звание, можно было сразу распознать его значение, необходимо было искоренить следы, оставленные прошлым, изменив старую систему, и тем обеспечить торжество нетленной добродетели и красоты во веки веков. Вот почему я, ганьван, в соответствии с волей неба и руководствуясь высочайшим повелением, провел коренную ревизию уложений о государственных экзаменах и, тщательно сравнив наименования с их действительной сущностью, разработал грандиозный план, направленный на то, чтобы привести во взаимное соответствие таланты и ученость людей со званиями, которыми их за это удостаивают. Степень сюцай была заменена на сюши, в связи с тем что слава ученого, носящего это звание, расцветает, подобно деревьям, и колосится, подобно травам. Степень булинь была заменена на цзюньши, в связи с тем что человек, удостоившийся звания цзюньши, своими знаниями выделяется из тысячи людей. Степень багун заменена на цзеши, в связи с тем что человек, ее удостоенный, своими талантами должен выделяться из десяти тысяч людей. Степень цзюйшэнь была заменена на боши, в связи с тем что человек, удостоенный этого звания, должен обладать широчайшей ученостью. В 11-м месяце 10-го года правления Небесной династии эта же степень была вновь заменена высочайшим указом на юеши, в связи с тем что человек, ее удостоенный, должен постигнуть все области знаний и потому определение юе значительно лучше подходит, чем бо. [В том же году] степень цзиньши была заменена на даши, в связи с тем что человек, носящий такое звание, должен уметь постигать сущность всех дел, чтобы распространять справедливость и добродетель в Поднебесной. Степень ханьлинь была заменена на гоши, в связи с тем что человек, удостоенный ее, должен иметь знания, которым тесно в пределах одного государства. Что касается звания военный сюцай и других, то они заменены на инши, мынши, чжуанши и вэйши. [170] Степень инши означает, что человек, удостоенный ее, обладает мужеством и прямотой. Степень мынши означает, что человек, ее удостоенный, обладает решительностью и великодушием. Звание чжуанши означает, что человек, его носящий, способен в делах своих на широкий размах, на осуществление грандиозных замыслов. Степень вэйши означает, что тот, кто ее удостоен, обладает качествами, способными внушить уважение и страх врагам. Таким образом, как гражданские, так и военные чины именуются одинаково — ши. Определения, предшествующие этому общему наименованию, по содержанию своему в точности соответствуют характеру каждого звания. В будущем мы, несомненно, явимся свидетелями того, как ученый литератор, декламирующий стихи, будет размышлять над проблемами государственного управления, а суровый, закаленный в боях воин сочинять лирические стихи. Обладатели гражданских степеней будут владеть военным искусством, наука войны станет темой стихов и литературных сочинений, а люди военные будут в состоянии выполнять обязанности сугубо гражданские. Все люди будут обладать доблестью военных и способностью заниматься. гражданскими делами. Наша Небесная династия призвана во веки веков управлять Поднебесной. Она украшает государство и облагораживает семью, она источник красоты, озаренной светом небесной справедливости. Ее священный глас звучит как гремящий металл и дрожащая яшма, возвещая. людям небесный закон. Ученые и воины, вам посчастливилось, что вы родились в эту великую эпоху. Ваш долг посвятить все свои силы самоочищению от грехов и тем отблагодарить небо и нашего повелителя за их бесконечное милосердие. Вечно следуйте истинному пути и вы на веки веков обретете истинное счастье!»

Когда гость кончил читать, он почтительно сказал;

- Объявленные Вашим Высочеством новые титулы и ранги, а также учрежденные по высочайшему повелению ученые степени воистину совершенны, их наименования правильны и точно отражают содержание. Они, несомненно, будут в употреблении вечно. Боюсь, однако, что среди людей много невежества и глупости, много косности, проистекающей из приверженности к обычаям. Хотя люди и слышали гром пушечных выстрелов, возвестивших новые назначения, видели золотые таблицы со списками имен и званий, эти звания, будучи непривычными для их слуха, могут вызывать неприязнь и отчуждение.

Ганьван сказал:

- Повелитель наш, небесный князь, создал свое государство на веки веков. Те наименования, которые не отвечают порядку, установленному в соответствии с принципами небесной справедливости, мы исправляем, повинуясь воле небесного отца и небесного брата, с тем чтобы тысячи грядущих поколений в Поднебесной, взглянув на названия, могли видеть содержание и могли знать, к чему они должны стремиться.

Разве пристало нам обращать внимание на разговоры глупых мужиков и пошлых молокососов, которые любят сплетни и боятся ударов [171] грома? Вам не следует бояться людских разговоров и придавать им значение.

Гость устыдился и покраснел. Он упал на колени и произнес:

- Умоляю Ваше Высочество простить мне мою прямоту. Поскольку я перешел на сторону Небесной династии, я должен с трепетом и уважением относиться ко всему, с чем здесь встречаюсь. Боюсь, однако, что незнание принятых здесь правил этикета может привести к преступному нарушению приказов и установлений.

Ганьван, успокаивая гостя, сказал:

- Не надо стоять передо мной на коленях. Встаньте и слушайте, что я вам прямо и ясно скажу. Если вы будете избегать прямых и откровенных вопросов, мне трудно будет развеять ваши сомнения. Вот почему вы должны говорить прямо и договаривать все до конца. Не может быть и речи ни о какой взаимной назойливости. Этого вам опасаться не следует. Если в моих ответах вам будет что-либо неясно, смело высказывайте свои мысли.

После минутного раздумья гость произнес:

- Ваше Высочество милосердны и великодушны. Вы не смотрите на человека с подозрением только потому, что встречаетесь с ним впервые, не усматриваете серьезного преступления в первом проступке. С Вами не сравнится даже чжоуский Цзи Дань, который, встречая гостей, трижды прерывал свою трапезу и трижды выходил с намоченными волосами, когда мыл голову. Разве не свидетельствует все это о том, что святой повелитель воистину одарил людей небесным счастьем, что в Небесном государстве монарх свят и слуги его мудры, военные — доблестны, гражданские — добродетельны, в каждой области достаточно способных людей и что великое дело, заложенное навеки, несомненно достигнет успешного завершения? Я долгое время провел в лагере дьяволов, где наслушался многих пошлых суждений. Однако ни разу не слышал речей, которые пробудили бы меня и вернули бы мне способность видеть вещи в правильном свете. Ни разу не встречался я там с талантами, способными постигнуть сущность явлений на небе и на земле. Ныне, когда я получил возможность увидеться с Вашим Высочеством, Вы словно открыли мне сердце, вернули мне слух и зрение. Есть тем не менее невежественные люди, которые говорят: «Оставлять длинные волосы неудобно. Если не стричь волосы каждые полмесяца, человек будет ощущать нестерпимый зуд. Хотя в прежние времена люди и отращивали длинные волосы, однако обычаи нынешнего времени значительно удобнее. К тему же, если волосы долго не стричь, то в жаркую погоду голова будет чесаться. А мы этого не хотим». Эти невежественные рассуждения весьма удивляли меня, хотя мне и трудно было что-либо возразить тем, от кого они исходили. Я не обладаю достаточными талантами для того, чтобы просветить их.

Ганьван остановил гостя и сказал:

- Не надо так говорить. Я понимаю, что, распознав порочность подобных рассуждений, вы могли и не знать достаточно хорошо то, [172] что [обычай оставлять длинные волосы] имеет самое прямое отношение к порядку, основанному на принципах небесной справедливости. Сейчас я вам все объясню подробно. Дело в том, что волосы, растущие на голове, подобны траве, произрастающей на склоне холма. Холм, лишенный травяного покрова, высыхает, трескается и перестает радовать взор человека. Стрижка волос вызывает иссушение и порчу мозга, порождает частые головокружения и забывчивость. Мозг — это главный управляющий центр человеческого тела. Когда мозг чист, сознание ясно. Когда мозг засорен, сознание затуманено. Если мозговых соков недостаточно, человек становится ветреным и рассеянным, он ощущает сильное головокружение и недомогание» когда сидит на веслах. При случайном падении такие люди сразу теряют сознание. Если мозг человека в порядке, то сердце его работает четко. Когда же голова находится в воспаленном состоянии, человек бредит и видит множество снов. Функции человеческого мозга огромны. Он поистине является воплощением души. Вот почему мы говорим, что человек, который стрижем свои волосы, наносит себе несомненный ущерб. Таково первое обстоятельство. Далее. Волосы человеку дал господь. Они появляются у него вместе с мускулами и кожей еще в утробе матери и потому не могут быть приравнены к одежде, которую человеку дают уже после появления на свет, чтобы он мог прикрыть свою наготу. Разве не идет против воли неба человек; уничтожающий то, что дал ему господь бог? Разве не лишен сыновнего почтения человек, который после появления на свет уничтожает то, что дано ему небом еще в утробе матери? Разве может называть себя человеком тот, кто не имеет сыновнего почтения и не считается с волей небесной? Так могут поступать только люди, забывающие о том, что в их жилах течет китайская кровь, предпочитающие вместе с погаными татарами обманывать небо и отказывать в почитании родителям. Таково второе обстоятельство. Когда на закате правления Минской династии в нашу страну пришли дьяволы, предки наши наотрез отказывались стричь волосы и были вынуждены сделать это лишь в силу неумолимых обстоятельств. Они должны были бы оставить потомкам такие слова: «Осторожней относитесь к своим волосам, не наносите ущерб своему телу». Почему мы знаем об этом? Понаблюдайте за двух-трехгодовалым ребенком, посмотрите, какой испуг и слезы вызывает у него стрижка волос. В простонародных семьях встречается немало женщин с длинными волосами. Я ни разу не слышал, чтобы эти женщины гневили небо и проявляли неуважение к родителям, заявляя, что волосы нужно остричь потому-де, что в жаркую погоду голова чешется. Я слышал лишь о том, что жил в старину почтительный сын по имени Цзэн Цань, который возвращал все, что ему давалось [платил благодарностью за заботу] и который никогда не повредил на своей голове ни единого волоска. Таково третье обстоятельство. Ныне же есть люди, которые не почитают за стыд калечение своего тела, которые гордятся тем, что стригут свои волосы, люди, которых не гневит неповиновение воле небесной, неуважение родителей и [173] поругание памяти предков и которых раздражает и гневит только зуд в коже на их головах. Нет ничего удивительного в том, что они не желают быть верными детьми небесного отца, господа бога нашего, не желают быть братьями и сестрами во Христе, а предпочитают пребывать в дурмане, навеянном погаными татарами, маньчжурскими собаками. Как бы то ни было, наступит день, когда все люди проснутся и узреют господа бога. Вам же я советую в своем поведении не подражать им, а придерживаться того, что несомненно является истиной.

Гость, склонив голову, глубоко вздохнул и произнес:

- Из драгоценных суждений Вашего Высочества можно сделать вывод, что все люди, которые находятся на службе у поганых татар, являются преступниками, предателями Китая. Разрешите спросить, можно ли найти подтверждение этой мысли в истории нашей страны и каким образом они могут вызволить себя из нынешнего положения и вновь вернуться в объятия милой родины?

Ганьван скорбно вздохнул и сказал:

- Если люди, в чьих жилах течет китайская кровь, искренне пожелают установить с нами связь, им не трудно будет вернуться в объятия цветущего Небесного государства, стать подданными возродившей благопристойность и справедливость Небесной династии. Хотя они были на стороне наших врагов, мы с помощью небесного отца и небесного брата, обогреваемые лучами счастья, которые исходят от истинного повелителя и юного княжича — наследника престола, окажем им в этом самую тесную поддержку. Что касается исторических подтверждений, о которых вы вопрошали, вам достаточно вспомнить времена Сунской и Минской династий, чтобы получить ясный ответ на этот вопрос. Подумайте сами, почему в период царствования Сунской династии было множество верных и мудрых людей, в годы правления Минской династии мы находим много людей, чистых душой и отважных, и почему у юаньских татар не было ни одного сколько-нибудь выдающегося человека, который отличался бы своей верностью и отвагой и о котором знали бы даже женщины и малые дети? Правда, у них были люди, способные на глупую, тупую преданность, которую в сущности нельзя назвать преданностью. В исторических сочинениях, отличающихся уважением к китайским национальным традициям, их имена и не упомянуты. Опрашивается, найдутся ли теперь у поганого маньчжура Сяньфына люди, подобные нашим ученым Чжу Си, Чэн И, Чэн Хао, Чжоу Дунь-и и Чжан Цзаю, найдутся ли такие патриоты, как Хань Ши-чжун, Юэ Фэй и Чжан Ган, такие знаменитые лености, как Лу Сю-фу, Чжан Ши-цзе и Вэнь Тянь-сян, имена которых действовали на людей, как удар грома, и о которых знали даже женщины и малые дети? Думаю, что у юаньских татар таких людей не было, нет их и у нынешних дьяволов. Если в лагере дьяволов ныне и найдутся люди, равные им по своему положению, однако по своему влиянию и авторитету они не идут с ними ни в какое сравнение. Почему это так? Потому что эпоха, в которой они жили, равно как и их личные достоинства, [174] не имеют ничего общего с. эпохой и личными качествами татарских дьяволов. Как вы сами думаете, является ли служение татарам преступлением? Я полагаю, что тех, кто, находясь на службе у маньчжуров, сумеет избежать осуждения со стороны современников, назовут преступниками их дети и внуки, их потомки. Таково историческое подтверждение высказанной мной мысли. Об этом же говорит каждому человеку его совесть. Подумайте сами, разве это не так? Юаньские татары, вторгшиеся в нашу страну, находились в Китае вплоть до установления Минской династии, т.е. в общей сложности 151 год. В книге же «Ганцзянь» ³⁵ начальный период их правления выпущен вплоть до гибели последнего отпрыска Сунской династии на острове Яйшань, и только с этого момента составители данного сочинения начинают историю Юаньской династии. Точно таким же образом отрезаны и последние годы господства юаньских татар, и минская история начинается составителями непосредственно с восстания против захватчиков. Таким образом, весь период правления династии Юань сведен в «Ганцзяне» всего к 89 годам. Разве не свидетельствует это об огромной силе патриотизма государственных историков, разве не доказывает это, сколь преступно служить татарам?

Гость почтительно произнес:

- Слова Вашего Высочества подействовали на меня, словно ушат холодной воды. Они, словно раскаленные уголья, прожгли мое сердце, вызвав невыносимую боль. Я просматривал исторические сочинения, и у меня также создалось впечатление, что у юаньских дьяволов не было людей талантливых и именитых, таких, какими могли похвастаться династии Сун и Мин. Я изучал свою родословную и обнаружил, что из моих предков несколько человек в конце правления Минской династии были уведены татарами за заставу Шаньхайгуань, несколько человек последовали примеру своего императора Чунчжэня ³⁶, а несколько человек были подвергнуты варварами жестоким унижениям. Таким образом, несмотря на то что мои предки вынесли в свое время много страданий, они сумели сохранить свою честь. Наше же поколение, живущие в покое, должно чувствовать себя, недостойным своих предков. Люди нынешнего поколения не могут называть себя верными детьми, не отступившими от заветов своих родителей. Когда говоришь обо всем этом, хочется горько оплакивать содеянное.

Гость вытер навернувшиеся на глаза слезы рукавом халата. Он помолчал немного, затем словно воспрянул, на лице его отразился такой гнев и ненависть [к маньчжурам], что, казалось, он не мог больше жить с ними под одним небом. Он беззвучно пошевелил губами, затем испустил глубокий вздох и сказал:

- Увы, наше Срединное государство велико, людей в двадцать раз [175] больше, чем поганых татар, а земли в семь раз больше, чем в Маньчжурии. Однако в нашей стране множество людей занялось низкими промыслами, все меньше требуют друг от друга верности, сыновнего благочестия, благородства и преданности. В результате им пришлось покориться горстке поганых татар. Все это вызывает гнев. Татары принуждают нас стричь волосы, уничтожают нашу одежду и головные уборы, совершают надругательства над памятью наших предков, расхищают наши богатства, вытравляют в нас все китайское, заставляют говорить на своем языке, насаждают свои обычаи, наши люди уже почти смирились со своей участью и плывут, захваченные течением, не помышляя о возвращении. К счастью, небесный отец и небесный брат повелели, истинно святому государю нашему, небесному князю, сойти к людям и взять на себя управление царством великого спокойствия. Теперь у народа Срединных земель есть поддержка и опора, и они могут вырваться из цепей проклятых татар. Гнев и сожаление вызывает то обстоятельство, что очень многие люди еще не проснулись и пребывают в тумане навеянного татарами дурмана. Бог знает, когда они, наконец, очнутся и узреют солнце небесной справедливости.

Помолчав немного, гость сказал:

- Боюсь, что сегодня я уже слишком злоупотребил драгоценным вниманием Вашего Высочества. Надеюсь, что в будущем у Вас найдется еще немного свободного времени, чтобы просветить меня. А сейчас разрешите мне удалиться.

Ганьван приказал одному из слуг проводить гостя, наказав ему на прощание внимательно поразмыслить на досуге над всем сказанным, попросил господа бога просветить и благословить его.

Прошло два дня, ганьван уверился в том, что любознательность человека, перешедшего в тайпинский лагерь и старающегося уяснить различные непонятные ему вещи, а также испытываемые им в ходе разговора радость и грусть совершенно искренни и, по-видимому, не связаны с корыстным стремлением обеспечить себе хорошее место, влияние и почести. Он подумал, что, если в будущем его осенит благость истинного бога, которая поможет ему стать новым человеком, и к тому же он сделает скромное, но искреннее подношение, он сможет со временем сделаться именитым сановником Небесной династии. Ганьван приказал пригласить перебежчика к себе для беседы в один из залов бокового флигеля дворца. Войдя во дворец, гость почтительно поклонился, приветствуя хозяина, после чего получил приглашение сесть. Ганьван обратился к нему с такими словами:

- Не знаю, есть ли у вас неясности и сомнения относительно тех вопросов, которые мы затронули во время прошлой нашей беседы? Если вам что-либо неясно, спрашивайте, пока не выясните все до конца, чтобы вам не пришлось опасаться нарушения тех или иных правил этикета или законов, когда вы покинете столицу и отправитесь к месту новой службы.

Гость встал и почтительно произнес: [176]

— Вчера, размышляя над драгоценными мыслями Вашего Высочества, я, недостойный, пришел к выводу, что только ниспосланный божественным провидением сын неба, истинно святой повелитель может создать столь великое учение о справедливом устройстве Поднебесной, что такой порядок он мог создать, лишь основав династию и заложив основы своего великого дела. Если бы наш государь не был истинно святым повелителем, разве он мог бы иметь столь огромные знания и силу? Пусть многочисленные распространители сплетен говорят, что им будет угодно, установленный же им порядок останется навеки незыблемым!

Он единственный подлинный сын неба, направленный к людям божественным промыслом, и потому никакие попытки и происки врагов, никакой натиск прислужников маньчжурских дьяволов не в состоянии повредить ни единою волоса на его голове. В том, чему Вы поучали меня прошлый раз, у меня не осталось ни малейших неясностей. Сейчас меня интересует вопрос о поклонении богу и отказе от поклонения ложным духам. Я, недостойный, разумеется, знаю о том, что небу следует поклоняться. Однако мне представляется, что небо от человеческих дел очень далеко. Я знаю, что перед чертями не следует заискивать, что надлежит почитать добродетель и ценить заслуги. Мне, однако, хотелось бы знать, почему необходимо полное уничтожение всех деревянных и глиняных идолов.

Ганьван сказал:

- Именно в этом проявляется необычайность дела нашей Небесной династии, дела, которое не всегда доступно для понимания посторонних. Если вы соблаговолите внимательно меня выслушать, я подробно поведаю вам обо всем. Тот, коло мы величаем небесным отцом и господом богом, воплощается в душах всех людей на земле. Души людям дал небесный отец. В «Шуцзине» говорится: «народ сошел с неба», «народ рожден небом», «только бог осенил людей разумом». Воистину лучезарны поучения древних. В них нет ни единого пустого слова. Плоть всех людей на земле сотворил господь бог из земли. Вот почему человек, умирая, снова возвращается в землю, душа же его воспаряет на небеса либо низвергается в ад.

Небесный отец заботится о людях. Он создал солнце, месяц, ветер, дождь, злаки, плоды, птиц и зверей, чтобы они могли добывать себе хлеб насущный; дал людям шелк, коноплю, травы и деревья, чтобы помочь им прикрыть свою наготу. Если бы небесный отец не заставил последовательно чередоваться на земле холод и тепло, разве не погибли бы все до единого от холода и голода? Если бы господь бог не дал -людям солнце, луну и звезды, они блуждали бы во мраке, будучи не в состоянии распознавать предметы. Если бы он не наградил их дыханием, они не смогли бы существовать и минуты. Разве могут люди, живущие в этом мире, хотя бы на мгновение забывать о милостях небесного отца господа бога, который дал им одежду и пищу, о бесконечных добродетелях того, кто наградил их чудесной способностью видеть [177] и слышать? Вы говорите, что небо далеко. Однако, несмотря на то что небо действительно так далеко и человек не в состоянии до него добраться и дотронуться, оно тем не менее незримо присутствует повсюду. Господь бог всюду — он справа и слева от вас, он над вами и под вами. Если вы согласны принять его, он будет и в вашем сердце. О какой же отдаленности может идти речь? Господь бог — наш небесный отец, милосердие его еще больше, чем милосердие вашего родного отца. Ваших далеких предков он наставлял и оделял своими милостями. Наставлять и оделять милостями своими он будет также ваших детей, внуков и правнуков. Он наш верховный владыка, т.е. государь, правитель всех государств на земле, все страны мира находятся во власти его могущества. Он неслышим и незрим, но глас его звучит из толщи земли, раздается из всех ее уголков. Он звучит всегда и повсюду, он во всех живых и неживых существах и явлениях на земле. Он облагораживает взгляды и чувства людей, заставляет их перевоспитывать и обновлять себя. Господь бог вездесущ, всемогущ и всеведущ. Он воплощение истинной славы и истинного счастья. Он в высшей степени естествен, его легко узреть и уразуметь. Разве может тут идти речь о какой-то отдаленности? К тому же наш истинно святой повелитель перед своим восшествием на престол был призван на небо, где господь бог -лично повелел ему стать правителем государства великого спокойствия, добавив при этом следующее: «Я кормлю и одеваю всех людей Поднебесной, Тем, что они видят, слышат, осязают, они обязаны, только мне. Но среди них нет ни одного, кто сохранил бы совесть. Иди и не подражай им». Таков подлинный наказ небесного отца, услышанный нашим истинно святым повелителем во время аудиенции его у господа бога. Я повторил для вас слова этого наказа почти совершенно так, как они были произнесены, не отступив »ни на йоту от истинного их смысла. Разве может идти речь о какой-то отдаленности? Что же касается ложных богов и [сделанных руками людей] идолов, то [для поклонения им] нет никаких настоящих оснований. Однако сердца людей околдованы духом наживы и похоти, одурманены духом опиума и вина. Их глаза видят предметы, их уши слышат звуки, но души их в плену дьявола. Когда какое-либо дело оканчивается для человека неудачно и он не получает желаемого, у него часто пропадает сон и аппетит. Он оказывается во власти тяжелых раздумий и забот. В такие минуты ему смутно кажется, что он видит и слышит духов, на помощь которых он может уповать. Давайте подумаем и разберемся. Если человек, читающий книги, не будет изучать моральных качеств наших древних государей Яо и Шуня, их сыновней привязанности, братской почтительности, их искренности и преданности, не будет уважать человеколюбия, справедливости, честности и добродетели Конфуция и Мэн-цзы, а вместо этого станет лишь приносить жертвы мясом и вином Конфуцию и Мэн-цзы, молиться под крышей храма духам древних мудрецов или поклоняться звездам Вэньчан и Куйсин, рассчитывая добыть себе таким образом заслуги и имя, то такой человек просто глуп и одержим нелепыми [178] мечтами. Рассчитывая прославиться, он не знает о том, что ум и знания даются человеку небом, что слава и безвестность определяются верховным владыкой. Как же могут одарить его умом и помочь ему прославиться почившие древние мудрецы? Он не знает о том, что, если человек добился определенных успехов в юности, а дожив до седых волос, перестал продвигаться вперед, это произошло вовсе не потому, что духи древних мудрецов отвернулись от него, и не потому, что молился он им недостаточно искренне. Я же полагаю, что наделяет человека умом и лишает его ума только сам верховный владыка. Известно, что крестьянин, обрабатывающий свое поле, поклоняется духу земли и предку полей, умоляет их уничтожить полевых вредителей, спасти его поля от наводнения, ниспослать хорошую погоду, дождь и хороший; урожай. Этот обычай не что иное, как вульгарное и нетерпимое суеверие, до крайности смешное и жалкое. Если господь бог не пошлет урожая, то разве сможет спасти от недорода Хоу Цзи ³⁷? Если небо не родит тутовых плодов и конопли, разве в состоянии будет обеспечить крестьянина одеждой Сюаньюань? ³⁸. Несомненно, что солнечные лучи и дождь посылает на землю господь бог. Крестьяне же рассматривают засухи и наводнения не как свидетельство гнева господня, а лишь как проявление скверного к ним отношения со стороны духа засухи, как доказательства гнева предка полей. Сколь глупы и нелепы подобные суеверие! Существуют, кроме того, многочисленные странные и причудливые изображения ложных богов и духов, которым поклоняются ремесленники и торговцы и которым возносят хвалу сочинители разнообразных еретических учений. Эти изображения созданы исключительна с целью запугать души людей и сделать их покорным орудием в руках дьявола, исключительно для того, чтобы обречь их на вечное мучение в аду и закрыть для них врата рая. Люди же не понимают этого. Их разум помутился, и они полагают, что поклоняются добродетели и благодарят за оказанные им милости, в то время как на самом деле склоняют головы перед змием, гнут спину перед деревом и камнем. Все эта по большей части проистекает от хитрости, лукавства и от сумасбродных потуг дьявола Будды, столь низких, что о них не стоит и говорить. Что касается ранних и поздних конфуцианских мудрецов, то мы знаем их как людей верных и отважных. При сравнении людей друг с другом у одних всегда оказываются такие качества, которые могут быть объектом подражания для других. Однако при этом следует помнить, что добродетели в конечном счете даются людям небом и люди могут заботиться лишь о том, чтобы их не потерять. Воспитание высоких моральных качеств, которые затем воплощаются в славных делах, вовсе не является полностью результатом собственных усилий человека; своим [179] появлением эти качества обязаны благоприятному стечению обстоятельств. Пословица гласит: «Замышляя дело, человек действует сам завершение же дела — во власти неба». Разве смеют мудрецы приписывать своим собственным усилиям заслуги, которыми они в действительности обязаны небу? Разве смеют они выдавать добродетели, ниспосланные им господом богом, за плоды собственной энергии? Когда мы говорим о человеке, сильном духом и способном на высокие поступки, мы лишь подчеркиваем, что он настоящий человек, и стремимся перенять его моральные качества, такие, как преданность, искренность, сыновнее благочестие, братская почтительность, скромность. Зачем же нам при этом подражать женщинам и малым детям, поклоняясь ему? Люди не понимают, что, принося ныне молитвы чертям и духам, они делают это не потому, что стремятся возвести хвалу добродетели и отблагодарить за оказанные милости, а лишь потому, что надеются испросить себе счастье и избавление от бед, не добившись достатка и известности, имея неприятности в семье или не будучи в силах совладать с болезнями. Они не учитывают того, что глиняные истуканы имеют глаза, но не видят, имеют уши, но не слышат, имеют руки, но не могут ничего делать, имеют ноги, но не могут ходить. Одержимые стремлением добыть счастье и избежать беды, они не принимают в расчет, что деревянные и каменные идолы — не что иное, как безжизненные истуканы, которые не умеют добывать себе пищу, на что способны даже муравьи, не умеют выстроить себе дом, на что способны даже сурки и крысы, не умеют сплести паутину, как это делает паук. Если бы эти деревянные и каменные идолы действительно могли охранять и защищать людей, то почему же тогда они не умеют защитить самих себя? Пора, наконец, проснуться людям, чей разум помрачился от вечной жажды счастья и желания избежать беды. В «Шуцзине» говорится: «Только бог никогда не бывает постоянен. Делаешь добро, он посылает сто удач, делаешь зло, он посылает сто несчастий». Раз счастье или беда не есть дело рук человеческих, то разве могут дать их людям каменные и глиняные истуканы? Если вы скажете о том или ином человеке, что при жизни он имел заслуги и был добродетелен, и постараетесь перенять его качества, поставить их в пример, то этого будет вполне достаточно. Какой же при этом смысл еще подобострастно гнуть спину, униженно вымаливая у него удачу и счастье, а на самом деле совершая преступление перед небом и вознося свои молитвы напрасно? Прозрейте же и не испытывайте более страха и уважения к безжизненным каменным, деревянным и глиняным истуканам.

Гость сказал:

- В календаре Небесной династии не принимаются в расчет дурные и счастливые дни, а также различные суеверные запреты. В нем все определяется не иначе как небесным отцом и небесным братом, значит ли это, что этих запретов не следует опасаться?

Ганьван возгласил следующее:

- Этот вопрос весьма трудно разъяснить в нескольких словах, [180] Вам лучше всего ознакомиться непосредственно с составленным у нас «Предисловием к небесному календарю».

Он протянул гостю текст «Предисловия», в котором говорилось следующее: «Когда существует истинный путь, все еретические пути неизбежно должны исчезнуть. Небесное дело истинно, и небесный календарь должен быть ясным. Небесный отец и небесный брат оказали великую милость и лично повелели нашему истинно святому государю сойти к людям, чтобы управлять Поднебесной и искоренить дьявольский дух. Он призван повсюду устранять старое и насаждать новое, очистить Поднебесную от еретических и заумных учений и утвердить торжество прекрасного. Вот почему новый календарь, основанный на естественных принципах небесного пути, предназначен существовать вечно в отличие от разнообразных теорий о борьбе и взаимном порождении пяти элементов, о зависимости счастья и несчастья, от дней и часов, созданных людьми, которые опирались лишь на свои частные знания и отстаивали свои учения во взаимной борьбе друг с другом. Основываясь на этих теориях, люди пытаются даже отгадывать [судьбу], предсказывать счастье и беду. Все это приводит к тому, что различной ереси становится все больше, а люди все дальше уходят от истины. Разве могла наша Небесная династия, заложив основы государства и приступив к повсеместной замене старого новым, не утвердить истину, с тем чтобы, развеяв невежество и суеверия, научить народ пользоваться временем? Из законов, существовавших в сравнительно более поздние эпохи китайской истории и превосходивших законы древние, наиболее частым изменениям подвергались календарные системы. В «Танчжи» ³⁹ сказано, что небо подвижно и изменчиво и потому длительное пользование одним и тем же календарем порождало ошибки. Чтобы избежать ошибок и неточностей, согласно «Танчжи», необходимо вносить в календарную систему многократные изменения. Известно, однако, что закон неба и земли вечен и неизменен. Небесное движение строго определено и постоянно и потому не может быть никакой разницы между тем, что было в древние времена, и тем, что есть сейчас. Суждения же о том, что в разные годы небесные явления возникают и исчезают по-разному и обладают различной продолжительностью, имеют хождение потому, что явления эти числом весьма ничтожны и становятся понятными лишь тогда, когда люди накопят достаточный опыт, а вовсе не потому, что в небесном движении действительно имеются неточности. То, чего не знали древние, постепенно познается людьми более поздних эпох. Небесные явления многообразны, человеческие же знания ограниченны. Разве возможно с полной, не допускающей сомнений достоверностью измерить небесный свод с помощью имеющихся в распоряжении людей [181] инструментов? К. тому же частые изменения, которым подвергалась календарная система, приводили к столь же частой утере равновесия и постоянности. Династии Чжоу и Цинь меняли календарь шесть раз, династия Хань — четыре раза, династия Вэй вплоть до эпохи Суй — пятнадцать раз, династия Тан до эпохи пяти династий ⁴⁰ — пятнадцать раз, династия Сун — семнадцать раз, поганая Юаньская династия — пять раз, династия Мин — неизвестно сколько раз. Все эти изменения календарной системы были не чем иным, как безрассудными действиями, проистекавшими от недостатка знаний. Эти действия не только не давали ожидаемых результатов, но, наоборот, приводили к тому, что в исчислении лет терялась последовательность, отсчет дней производился неправильно и ошибки громоздились на ошибках. В те времена люди, исчисляя дни, делили их на счастливые и несчастливые, дни, когда щебо милосердно, и дни, когда оно неблагоприятствует делам людей, рассчитывая избежать таким образом бед и несчастий. Они не думали о том, что годы, месяцы, дни и часы определяются небесным отцом. Дни и часы не могут быть заведомо счастливыми или неблагоприятными. Вот почему в «Ицзине» сказано: «Благородный муж счастлив, подлого человека преследуют несчастья, раскаешься — обретешь удачу, упорствуешь в ошибках — будешь несчастлив до конца жизни». Здесь ясно дается понять, что благородный муж творит добро и поэтому удачлив, подлый человек творит зло и потому несчастлив, что счастье и беда зависят вовсе не от благоприятных и неблагоприятных дней и месяцев. Нынешние же сплетники используют эти слова в своих целях, истолковывая их в том смысле, что счастье и беду, удачу и неудачу вполне можно определить путем гадания заранее и что поэтому-де незачем раскаиваться в совершенных проступках и засниматься самоусовершенствованием. Разве не является такое толкование кощунственным искажением смысла этого древнего поучения? Эти гадатели любят говорить всякого рода загадочные, исполненные таинственного смысла слова. Они называют себя то последователями школы Хэту ⁴¹, то приверженцами школы Лошу ⁴², то учениками Фуси, а то и учениками князя Вэнь из династии Чжоу. Они создают бесчисленные учения, в которых стараются поймать ветер и схватить тень, различные хитроумные сочинения, в которых предаются бессмысленным умозрительным рассуждениям. Все это делается ими исключительно для того, чтобы как можно полнее набить свой карман. Глупые же и легковерные люди, которые с радостью поддаются на обман и восхваляют эти [182] учения, называя их чудесными и проникновенными, поистине смешны и достойны жалости. Если обратимся к книгам по истории Китая, мы обнаружим, что искусство гадания берет свое начало от жившего в период правления династии Цзинь человека по имени Го Пу. Го Пу лживо заявил, что нашел гадательную книгу «Циннанцзин», с помощью которой можно выбрать место захоронения покойника так, чтобы обеспечить счастье его потомкам. Человек по имени Ян Сун-юнь, живший в эпоху Тан, пошел тем же порочным путем и еще более усугубил вред, нанесенный Го Пу. Вот почему мы можем сказать, что нынешние гадатели по календарю ведут свое нечистое искусство от этих двух упомянутых выше людей. Стоит, однако, вспомнить, что Го Пу на протяжении всей своей жизни так и не стал богатым и знатным, а, наоборот, подвергся тяжелому несчастью, став свидетелем гибели всего своего рода. Ян Сун-юнь был бедным и бесприютным скитальцем, всю жизнь не имевшим своего собственного угла. Если эти люди не могли сами добиться счастья и уберечь себя самих от бед и несчастий, как же могут обеспечивать людям счастье и охранять их от бед гадатели, унаследовавшие их ремесло? Конфуций сказал: «Разве не будет потомства у того человека, который впервые сделал деревянные погребальные статуэтки?» До династии Цзинь и Тан вовсе не существовало никаких учений о предсказании судьбы. Однако в те времена богатство, знатность и слава распределялись среди людей так же, как и после воцарения этих династий и распространения различных методов отгадывания судьбы. Таким образом, ясно, что гадание по календарю не в состоянии принести людям никакой пользы и представляет собой не что иное, как обман и заблуждение. Конфуций сказал: «Смерть и жизнь — это судьба; богатство и знатность даются небом». Если же исходить из суждений тех, кто занимается календарным исчислением человеческих судеб, то эти слова Конфуция следовало бы переделать так: «Смерть и жизнь в руках людей, занимающихся гаданьем. Богатство и знатность определяются на земле». Что касается предсказания судьбы, то в этом отношении весьма справедливы слова Люй Цая, жившего в годы правления Танской династии: «В Чанпине закопали живыми тысячи солдат. Разве значит это, что их судьбы нарушили саньсин? Знатные господа из Наньяна (живут в богатстве и роскоши]. Разве значит это, что их судьбы встретили люхэ? ⁴³». Ныне немало людей, которые родились в один и тот же год и которым предсказаны одинаковые судьбы. Однако одни из них добиваются знатности, в то время как другие прозябают в нищете и бесправии. Ныне также немало братьев-близнецов, которым предсказаны одинаковые судьбы. Однако часто один из братьев живет до глубокой старости, в то время как другой умирает совсем еще молодым. Таким образом, судьба человека в целом определяется еще при его рождении, ее законы чрезвычайно тонки и недоступны человеческому разуму. Счастье и несчастье зависят от того, творит ли человек добро или зло. Так что [183] слова о том, что смерть и жизнь, достаток и бедность — это судьба, говорятся лишь для того, чтобы, во-первых, развеять печаль, а во-вторых, отвратить людей от корыстных устремлений, они вовсе не означают, что судьбы людей расписаны заранее и люди, что бы они ни творили — зло или добро, не в состоянии эти судьбы изменить. Сколь же глубоко заблуждение тех, кто полагается на различные способы определения и предсказания судьбы! Наша Небесная династия, обновившая небо и землю, солнце и луну, опубликовавшая новый Календарь, призванный стать символом этого обновления, сочла необходимым вновь подробно изложить корыстные приемы и суждения тех, кто завлекает, дурманит и одурачивает легковерных. Она стремилась развеять обман и приобщить всех к познанию лучезарного величия и справедливости нового календаря Небесного государства, дабы наставить весь народ Поднебесной на истинный путь. Отныне полевые работы будут проводиться в точно предназначенные для этого сроки, четыре сезона будут чередоваться в строгом порядке, движение небесных светил будет отмечаться без перерывов во веки веков. Люди близкие и далекие, сановники и простолюдины будут пребывать в радости и веселии под лучезарным сиянием солнца великого небесного обновления. Все же старые обычаи, связанные с поисками непонятного и сокровенного, все лживые, псевдочудесные учения будут, если не исчезнут сами, уничтожены все до последнего. Разве не является это известие источником радости и утешения? Объявляем засим вступление в силу нового календаря, который призван внести успокоение в сердца народа и упорядочить сроки проведения полевых работ, что поможет нашему истинно святому повелителю научить народ правильно использовать время».

Когда гость кончил читать «Предисловие», он сказал:

- Все принципы изложены здесь чрезвычайно ясно, и я понял их гораздо лучше, чем если бы подверг все это самостоятельному изучению. Прочитав это сочинение, я невольно проникся к нему огромным уважением. Мне непонятно, однако, почему, несмотря на то что небо, земля, мир и люди остаются такими же, как и в прежние времена, с тех пор как воцарилась Небесная династия, повсюду только и слышны выражения: «новое небо», «новая земля», «новый мир»?

Ганьван ответил:

- Разве посмели бы подданные Небесного государства называть себя новыми людьми, если бы они по-прежнему следовали обычаям и законам дьяволов, по-прежнему поклонялись ложным богам, верили в еретические учения, совершали преступления против неба, предавались кощунственному зазнайству, одним словом, если бы они во всех отношениях шли по пути дьяволов? Мы говорим: когда рассеиваются тучи, выходит ясный месяц, когда приходит весна, склоны холмов покрываются нежной травой; одежда освобождается от грязи, будучи вымытой; вещи обновляются тогда, когда их изменяют. Таков естественный закон. Что касается изменения мира, то, когда наш истинно святой повелитель, перед тем как взойти на престол, возносился на Небо, ему была [184] поручена там небесная миссия обновления, он отведал там небесных плодов обновления, испил небесный сок обновления и по сошествии своем на землю создал учение самообновления, чтобы с его помощью обновить народ и Поднебесную. По воле небесного отца и небесного брата наш истинный повелитель вновь сошел к людям и вместе с юным княжичем взял на себя управление Поднебесной, обновив небо и землю. Конечно, могут утверждать, что облик земли, мира и людей остался таким же, как прежде. Однако, если люди оказываются способными раскаяться в грехах и исправить ошибки, освободиться от зла и вернуться к добру, отвернуться от обмана и лицемерия и вернуться к истине, отдать все силы обновлению себя, а затем и своих ближних, отказаться от еретических деяний и обратиться к праведному ученику устранить идолов и уверовать в господа бога, уничтожить дьявольские кумирни и воздвигнуть храмы истинной веры, сломить глупость и упрямство и вернуться на путь добра и справедливости, освободиться от предрассудков и следовать принципам обновления, их зрение, слух, речь и поведение становятся иными, в результате чего их уши, глаза, руки и ноги также подвергаются обновлению. Когда все сущее на земле повинуется истинному закону, тогда небо, земля, мир и люди подвергаются обновлению.

В прежние времена люди шли по пути, начертанному дьяволом, ныне же они освобождаются от дьявольских пут и становятся настоящими людьми. B прежние времена люди обладали человеческой внешностью и сердцами зверей, ныне же они отмывают свои сердца и обновляют лицо. В прежние времена люди были отягощены застарелыми к гнусными обычаями, ныне же они отворачиваются от этих обычаев и обновляют себя. В прежние времена дьявол улавливал людей в расставленные им сети, обрекая их на вечную муку в аду, ныне же им открываются сияющие вершины добра и их ожидает вечное блаженство рая. Прыжки рыбы в воде и полет коршуна в небе, движение и изменение ветров и облаков — все повинуется сокровенному закону, всем руководит божественное провидение. Небесный отец и небесный браг радуются обновлению людских сердец. Люди ликуют, узрев открывшийся им закон небесного обновления. Все обновляется, все находится в процессе очищения и совершенствования. Разве не свидетельствует это о том, что всем людям, далеким и непохожим друг на друга, открылся путь божественного очищения? В состоянии узреть все лишь тот, кто искренне верит в спасителя Иисуса Христа. Только такой человек может увидеть обновленное небо, обновленную землю, новых людей и новый мир. Как же может распознать смысл обновления тот, кто не сумел обновить самого себя? Боюсь, что такой человек будет утверждать, что новое хуже старого. Как видите, разве можно обо всем рассказать в один день?

Гость спросил:

- Я слышал от людей, что каждый, кто приходит в стан Небесной? династии, должен поклоняться господу богу, чтобы таким образом стать [185] опорой истинно святого повелителя. Осмелюсь просить Ваше Высочество разъяснить мне принципы и правила поклонения богу и нашему повелителю, поведать мне княжеский устав и великий закон Небесной династии.

Он получил следующий ответ:

- Вы говорите, что не знаете правил поклонения господу богу. Эти принципы состоят в следующем: если вы поклоняетесь господу, ваше сердце должно быть искренним и одухотворенным, ваши слова должны быть правдивыми, а ваши поступки чистыми. В делах своих вы должны следовать десяти заповедям господним. Совершив ошибку, вы должны покаяться и просить небесного отца, господа бога, простить вас, а небесного брата Христа-спасителя — искупить ваш грех, молить их не лишать вас райского блаженства и избавить от адской муки. Таковы принципы поклонения господу богу. Правила же поклонения повелителю заключаются в том же самом. Не знаю, однако, это ли вы имели в виду, вопрошая о правилах поклонения богу?

Гость сказал:

- Когда истинно святой повелитель основал небесную столицу, чтобы дать мир и спокойствие Поднебесной, он повелел всем людям, что ходят под небом, поклоняться господу богу и сжечь все ложные и еретические изображения. Ложных и еретических идолов, само собой разумеется, следовало уничтожить. Однако среди изображений, [подвергающихся уничтожению], есть изображения живших в древности сановников, которые известны тем, что установили образцовое управление в городах и принесли спокойствие государству, которые известны как люди, спасавшие Поднебесную и защищавшие народ. Почему же и их изображения также нужно было разрушить?

Ганьван ответил следующее:

- Наш истинно святой повелитель, следуя приказу господа бога, при помощи Иисуса Христа, своего небесного брата, возносился на небо, где ему было указано на то, что среди людей в огромном множестве появились ложные и диковинные божества, которые завлекают и подвергают порче души людей, обрекая их на мучения в аду, вселяют в их сердца черную неблагодарность, заставляют их отворачиваться от добра и обманывать небо. Эти божества уже на протяжении нескольких тысяч лет похитили у праведных людей их имена и присвоили их себе, стремясь снискать уважение и поклонение народа. Люди же на земле поддались обману и вознесли еретические и дьявольские изображения выше собственных отцов и матерей, стали бояться гнева еретических истуканов больше, чем светопреставления. Пребывая долгое время в плену дурмана, они постепенно утеряли все остатки здравого смысла. Окруженные страхами, они желают иметь опору. Поэтому-то и возникают мысли о том, что люди праведные и благородные, отличавшиеся при жизни справедливостью и добродетелями, наверняка обладают способностью покорять злых духов. Так появились на свет изображение Ту Юй-лэя, дух которого в представлении людей может [186] истреблять нечистую силу, изображение Чжун Куя ⁴⁴, которого считают способным изгонять южных чертей, изображение Гуань Юнь-чана, который слыл человеком в высшей степени праведным и способным покорять злых духов. Люди преклоняют колени перед черепахами и змеями, гнут спину перед деревянными и каменными истуканами. Захворав, они не считают причиной болезни порчу крови, а винят в ней злых духов. Когда человек живет в бедности, он не считает это испытанием, ниспосланным господом богом, а говорит лишь о том, что ему выпала несчастливая судьба. Когда кровь снова приходит в нормальное состояние и болезнь исчезает, когда обстоятельства неизбежно меняются и бедность уходит, люди считают это результатом чудесного вмешательства духов святых мудрецов. Они не думают о том, что сами эти мудрецы, которые при жизни имели большие заслуги и отличались добродетельным поведением, почитали небо и верно служили своим государям, исправляли ошибки и занимались самоусовершенствованием, исправляли себя, чтобы затем исправлять своих ближних, всеми этими качествами заслужили милость неба, удостоившись рая.

Как же могут эти мужи, которые появились среди людей по воле неба и души которых после смерти были призваны на небо в царство загробной жизни, принимать от людей на земле подношения и оберегать их. Старинное изречение гласит: «Смерть не различает трупов». Попадет ли душа человека после его смерти в рай или ад, не зависит от самого человека. Какое же имеют древние мудрецы право принимать от людей на земле подношения за то, что они якобы изгоняют нечистую силу, нарушая таким образом вторую небесную заповедь? Вот почему несомненно, что еретические из гнилого дерева истуканы, которым поклоняются люди, представляют собой изображения злых духов, преступно присвоивших себе имена хороших людей, чтобы снискать со стороны легковерных лесть и жертвоприношения. Ни один по-настоящему мудрый и святой человек, посланный в свое время на землю небом и отличавшийся честностью и верностью, не согласится после смерти принимать от людей подношения и молитвы, точно так же как ни один по-настоящему справедливый, прямой и умный человек [из живущих на земле] не пойдет на то, чтобы поклоняться и приносить жертвы нечистым духам. Разве не ясно, что небо дает жизнь человеку, небо кормит, поит и одевает человека и небо же определяет его судьбу? Все, что видят наши глаза, суть созданные богом вещи. Наши уши слышат множество разнообразных звуков, наши ноздри чувствуют смрад и благовония, тонкие ароматы и мерзкий запах гниения, наш рот различает сотни вкусовых оттенков, наш язык обладает способностью произносить различные звуки. Каждый из органов имеет свои функции. Эти функции необходимы и незаменимы. Вещи и явления, которые не в силах уловить [187] наши уши, глаза, рот и нос, могут быть доступны для восприятия нашему уму и душе. Все же, что не могут постигнуть наши мысль и чувства, доступно лишь божественному разуму небесного отца, ибо его чудесной силе воистину нет предела. Отсюда ясно, что жизнь и смерть — это судьба, что богатство и знатность даются небом. Все сущее, будь то из мира предметов или из мира чувств, находится во власти бога. Разве в состоянии оберегать людей и изменять приговор неба безжизненные истуканы, вырезанные из дерева или вылепленные из глины? Люди погрязли в невежестве и глупости, и дьяволу удалось уловить и одурманить их души. Они не знают небесного отца и господа бога, даровавшего им жизнь, оберегающего их, дающего им одежду и пищу, и признают только нелепых и бессловесных истуканов. Вот почему наш истинно святой повелитель, небесный князь, повинуясь приказу небесного отца, повелел сжечь и уничтожить идолов всех до единого.

Гость выслушивал поучения и разъяснения [ганьвана] в течение ряда дней. К этому времени он уже начал достаточно хорошо разбираться в различных вопросах и был в состоянии самостоятельно отличать хорошее от дурного, истинное от поддельного. Он исполнился твердости духа, уверенности и ясности, его покинули все прежде одолевавшие его сомнения. Он воочию убедился, что господь бог и Иисус Христос способны обновить человека, поднять его над толпой и направить к истинной святости, заставить его порвать с ложью и обратиться на путь истины. Он склонил колени и, возблагодарив бога и государя за их милосердие, молвил:

- Отныне всеми моими успехами я буду Обязан только милосердию небесного отца и нашего святого государя. И если я удостоюся почестей в этом мире и вечного блаженства в мире загробном, то этим я буду обязан воле неба, милостивому вниманию истинно святого повелителя и драгоценным поучениям Вашего Высочества. Если меня, недостойного, сочтут полезным, я клянусь сделать все, отдать все силы исполнению долга, чтобы отплатить небу за его милости, а государю за его нетленные добродетели.

Ганьван сказал:

- Будь милосерден, знай небо, чти государя, и тебе уготовано вечное блаженство. Иди, будь осторожен и не забывай моих наставлений.

(«Возвращение на истинный путь» было написано в пропагандистских целях Хун Жэнь-ганем в 1861 г. и тогда же опубликовано отдельным ксилографическим изданием в Нанкине с одобрения главы Тайпинского государства Хун Сю-цюаня. Экземпляр этого издания, обнаруженный в 30-х годах в Янчжоу, хранится в Нанкинской библиотеке. Он был воспроизведен фотолитографическим способом в сборнике «Тайпин тяньго цюншу дии цаи» и перепечатан в сборнике «Тайпин тяньго», т. 2. Перевод этого сочинения на русский язык сделан с публикации его в указанном сборнике)

Комментарии

24. Иероглифы, которые могли употребляться только в определенном сочетании. К числу таких иероглифов тайпины относили, например, знак *** (верх), так какой входил в состав слова *** (бог).

25. Иероглифы «хуан» *** и «ди» *** входят в состав слова — «верховное божество» *** и поэтому титул «хуанди» *** (император) применять к «земным правителям тайпины считали кощунственным.

26. «Хоу» *** — один из воспринятых тайпинами древнекитайских титулов. Приблизительно соответствует европейскому титулу «маркиз».

27. Три царя и пять повелителей — легендарные правители древнего Китая. Сколько-нибудь достоверными сведениями о них наука не располагает. В тексте оригинала вместо иероглифов *** и *** использованы имеющие приблизительно то же звучание иероглифы *** и ***. См. сн. 25.

28. «Чуньцю» («Весна и осень») — летопись княжества Лу, представляющая собой хронику событий с 722 по 481 гг. до н. э. Составление летописи приписывается исторической традицией Конфуцию.

29. Автор имеет в виду книгу «Цюань ши лян янь» («Добрые слова для увещевания мира»), которую Хун Сю-цюань получил в 1837 г. в Гуанчжоу от христианского проповедника Лянь Фа.

30. См. таблицу титулов и должностных рангов тайпинов, помещенную в приложении.

31. Гун, хоу, бо, цзы, нань — древние аристократические титулы. В эпоху родового строя так называли членов господствующего рода.

32. Сюцай, булинь, багун, цзюйжэнь, цзиньши и ханьлинь — названия ученых степеней, которые присваивались отличившимся на государственных экзаменах и открывали путь на государственную службу.

В Тайпинском государстве названия этих степеней были изменены Хун Жэнь-ганем, стремившимся подобрать для них такие иероглифы, значение которых выражало бы именно те качества, за которые та или иная степень присваивалась. Смысловое содержание придуманных Хун Жэ-нь-ганем ученых степеней раскрывается в значениях иероглифов, входящих в название этих степеней: сю *** — расцветать, цвести; цзюнь *** — выделяться; цзе *** — выдающийся; бо *** — необъятный; юэ *** — превосходить; да *** — постигать; го *** — государство, государственный; чжуан *** — мощный, грандиозный; вэй *** — авторитет, могущество; ин *** — мужество.

33. «Шесть уложений» — трактат, в основу которого танский Сюаньцзун (722-756) положил описанные в «Чжоули» шесть сфер государственной организации: администрация, церемониал, религия, законодательство, наказание преступников и отбор людей на государственную службу.

34. Эра правления сумского императора Жэньцзуна (1041-1048).

35. «Ганцзянь» — название исторического сочинения, созданного в период Минской и Цинской династий. Сохранилось несколько вариантов «Ганцзянь», принадлежащих перу различных авторов;

36. Чунчжэнь — эра правления минского императора Сыцзуна (1628-1643).

37. Хоу Цзи — дух злаков.

38. Сюаньюань — название холма (ныне в уезде Синьчжэнь провинции Хэнань), некотором, по преданию, родился легендарный Хуан-ди («желтый император»). В тексте слово «Сюаньюань» употреблено как собственное имя «желтого императора».

39. Автор, очевидно, имеет в виду «Таншу» («История Танской династии»). Существует два вида «Таншу»: «Цзютаншу», составленная в период поздней династии Цзин (936-947), и «Синьтаншу», написанная при Сунах известным государственным деятелем я поэтом Оуян Сю (1007-1012).

40. Эпоха пяти династий (Лян, Тан, Цзинь, Хань, Чжао) относится к 907-959 гг.

41. Хэту — гадательная таблица, которую, по преданию, вынес на берег речной дракон. На основе этой таблицы легендарный правитель древнего Китая Фуси состав-ил восемь триграмм, употреблявшихся в качестве гадательных символов.

42. «Лошу» — древняя гадательная книга. По преданию, ее текст составлен из символических знаков, которые древний правитель Юй обнаружил на панцире черепахи из реки Лошуй.

43. Саньсин и люхэ — гадательные символы.

44. По преданию, танскому императору Сюаньцзуну во время болезни привиделся большой черт, пожирающий маленького. Большой черт назвался Чжун Куем. Император приказал написать его портрет, который впоследствии был размножен. Чжун Куй стал объектом поклонения.