СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

Празднование Нового года в Лассе, столице Тибета

Ласса, столичный город Тибета и резиденция далай-ламы. Слово Ласса значит город духов, и столица Тибета считается святым городом в Азии. Далай-лама — временной властитель этой обширной страны, где берут свое начало самые огромные из рек Азии и где находятся гигантские горы, перед которыми Альпы кажутся пигмеями. Кроме Тибета далай-лама, как духовный повелитель всех последователей буддизма, имеет влияние на часть Татарии, Индии и даже Китая. Тибет лежит на восток от Китая, на юг от Татарии и на север от Индии. В Тибете никто и не подозревает, что есть на свете Франция, и только самые ученые люди догадываются, что существует где-то Европа.

По одному этому не надобно судить, однакож, что жители Тибета [142] варвары, не имеющие понятия об образованности. Разумеется, просвещение этого народа не может равняться с европейским; однако, в некоторых случаях обычаи его подходят к нашим. Например, празднование Нового года напоминает многие европейские обыкновения, и мы постараемся описать, как радуются в этот день Тибетцы.

Прежде всего надобно заметить, что в Тибете очень трудно узнать день Нового года, потому что у Тибетцев год разделен на луны и в каждой луне есть несколько несчастных дней, которые пропускают. Например, пятнадцатый день в луне несчастлив, и потому Тибетцы считают два раза сряду четырнадцатое число; если же случится несколько несчастных чисел сряду, то их также пропускают. От этого происходит такая путаница в тибетском календаре, что не только иностранцы, но и самые жители этой страны ничего в нем не понимают, предоставя эти хлопоты в полное распоряжение некоторых мудрецов, которым слепо верят. Это неведение не мешает, однакож, жителям Тибета весело встречать Новый год в означенный день. Разве дети понимают что-нибудь в летосчислениях? И, однакож, с какою радостью, с каким нетерпением ждут они Нового года и подарков.

Последние дни двенадцатой луны проходят в хлопотах и приготовлениях к празднику. Тибетцы закупают провизию, чистят домы сверху донизу, что случается только один раз в году, потому что вообще все Азиатцы не могут похвастать опрятностью, украшают комнаты, красят идолов Будды и зажигают перед ними душистые свечи и куренья.

С первым часом Нового года начинается праздник. Никто не спит в столице, и в одну минуту тишина сменяется громкими радостными криками. К этим крикам присоединяется оглушительный концерт, составленный из колоколов, барабанов, бубен и тарелок, потому что другие инструменты неизвестны еще в Тибете. Посреди этого шума все выбегают из домов и мчатся к друзьям с поздравлениями, предлагая им шарики из пшеничной муки с медом, от которых никто не смеет отказаться. Визиты эти продолжаются до утра.

С восходом солнца Тибетцы, не помня усталости, опять отправляются с визитами и новым угощением. Войдя в дом, они три раза кланяются идолу и сожигают перед ним ароматы, потом предлагают хозяину ложку чаю или варенья, который после этого сам обязан угостить посетителей.

Делая визиты, носят из дома в дом не одни лакомства, но и вообще все кушанья, составляющие обед Тибетцев, который покажется нашим гастрономам очень бедным. Вообще Тибетцы не разборчивы в кушаньях: и богатые и бедные питаются большею частью тестом, приготовленным из муки тсинг-ку или черного ячменя с рисом и пшеном. В Лассе есть рыба, бараны, свинина, лошади, но цена им очень высока и потому мясо считается такою [143] редкостью, что его подают как величайшее лакомство, и часто едят сырое, запивая крепким напитком из ячменя.

Тибетцы хорошо выделывают посуду, но у них нет фарфора и они употребляют во время стола красивые чашки, сделанные из корня одного драгоценного дерева, растущего на горах Тибета. Эти чашки бывают разных цен, смотря по работе, и Тибетцы везде носят их с собою.

Праздники не заключаются в одних визитах и угощениях: после них начинаются танцы, пение и даже театральные представления.

Группы детей переходят от одного дома к другому и поют нежными голосами какие-то гимны, сопровождая пение топаньем в такт и звоном колокольчиков. Потом начанаются танцы духов, которые состоят из акробатических штук почти сверхъестественных и невозможных. Длинная, крепкая веревка прикреплена наверху горы Будда-Ла и проведена вниз. По этой веревке бегают и танцуют ловкие и проворные Тибетцы, которых можно принять за обезьян.

На главной площади устроены подмостки для театральных представлений. Это искусство у Тибетцев в младенчестве. У них нет ни кулис, ни пьес. Все актёры стоят на сцене и каждый делает, что умеет. Один поёт, другой танцует, третий кувыркается, скачет, ломается — и публика остается очень довольна. У всех актёров черная маска с белой бородой. Все они в зеленой тунике, подвязанной желтым поясом у всех и к концу туники привязаны снурки с большими клочками белой шерсти, которая летает вокруг танцоров, сопровождая все движения их. Эти представления продолжаются два часа, после чего все артисты становятся в ряд и высовывают язык, низко кланяясь. Публика, в благодарность, дарит им шарфы счастия. Эти два обыкновения принадлежат только Тибету. Высунуть язык — означает самую утонченную вежливость в Тибете, без чего можно поссориться с лучшим другом. Шарф счастия или ката, это кусок тонкой шелковой материи с бахрамой на концах, и без него не может быть никаких отношений в Тибете. У каждого жителя Лассы должен быть большой запас этих шарфов, потому что, приходит ли к нему приятель, встречает ли он знакомого, делает ли он сам визит — он обязан при каждом случае предложить шарф счастия, что означает самое нежное расположение и дружбу. Даже письма и подарки завертываются в эти шарфы, без чего произошла бы ссора или неприятности.

В праздники Тибетцы одевают лучшие свои платья, вплетают в волосы драгоценные камни, надевают на голову голубые или красные токи. Широкие халаты перетянуты красным кушаком, сапоги сделаны из красного или фиолетового сукна.

Женщины в Тибете не живут в затворничестве, но пользуются большою свободою, зато религиозное постановление заставляет их, выходя на улицу, намазывать себе лицо черным составом, [144] который безобразит самых хорошеньких; та, которая смеет показаться с чистым лицом, навсегда теряет свою репутацию.

Вот краткий очерк нравов и празднования в Тибете Нового года. Несмотря на огромную разницу в просвещении, все народы выражают свою радость почти одинаково. Визиты и угощения Тибетцев похожи на наши. Наши театральные представления, разумеется, выше, но не труднее танца духов, и во время необходимых поздравлений и обниманий, может быть, многие Европейцы пожалеют, отчего тибетский черный состав не в моде у некоторых европейских дам, употребляющих во зло краски других цветов.