НЕВЕЛЬСКОЙ Г. И.

ЗАПИСКИ

ГЛАВА XXIV.

Прибытие в Императорскую гавань. — Инструкция лейтенанту Бошняку, 2-го октября 1853 года. — Де-Кастри. — Шхуна «Восток». — Поездка на оленях к озеру Кизи. — Возвращение в Петровское. — Донесение генерал-губернатору от 27-го октября 1853 г. — Известие Д. И. Орлова о Сахалине и Императорской гавани. — Донесения командиров транспорта «Иртыш» и корабля «Николай». — Известия из Константиновского поста. — Донесение Н. В. Буссе от 2-го октября.

Не доходя около 5-ти миль до матерого берега, я лег вдоль оного и 29-го числа вошел в Императорскую гавань, чтобы осмотреть нам наш пост. 30-го сентября вышел из гавани, встретил противный ветер с пасмурностью и начал лавировать к N. 2-го октября, к вечеру, бросил якорь в заливе де-Кастри против Александровского поста.

Оставленному в Императорской гавани с 10 человеками лейтенанту Бошняку приказано было:

1) Наблюдать за состоянием гавани во время закрытия и вскрытия оной и произвести съемку тех бухт, которые не были еще описаны.

2) С установлением зимнего пути отправить ко мне донесение тем из путей, который, по сведениям от туземцев, окажется более надежным и кратким.

3) В случае, если бы по каким-либо причинам пришел на зимовку в гавань транспорт «Иртыш», все внимание обратить на сохранение здоровья команды, для чего всеми средствами стараться доставать от туземцев в окрестностях гавани свежую пищу, как то: рыбу, дичь и оленину, и следить, чтобы в казарме у команды топился постоянно чувал. Майору Буссе приказано, в случае следования транспорта «Иртыш» в Императорскую гавань, снабдить его продовольственными запасами и одеждою в изобилии. [264]

4) Кораблю «Николай» предписано будет зайти из де-Кастри в Императорскую гавань с целью узнать, хорошо ли снабжена команда «Иртыша», и, если окажется противное, то Клинковстрем, командир «Николая» из императорской гавани должен идти по назначению, согласно инструкции, данной ему начальником Аянского порта, Кашеваровым.

5) В случае, если транспорт «Иртыш» будет зимовать в Императорской гавани, то с ранней весною, тотчас по вскрытии гавани, отправиться на нем вдоль берега к югу и, достигнув той широты (около 46°), где, по словам туземцев, должно предполагать устье р. Самальги, взять 8 человек при байдарке и шлюпке, оставить транспорт, приказав ему следовать к Муравьевскому посту и на сказанных шлюпках произвести исследование берега к югу, рассчитывая временем так, чтобы около 25-го мая возвратиться в Императорскую гавань. Если при устье р. Самальги окажется действительно закрытая бухта, как говорили туземцы, и река представляет удобное сообщение этой бухты с р. Уссури или Амур, то поставить в ней пост из 3-х человек с поднятием военного флага. При этом посте оставить байдарку. Иметь в виду, что я на транспорте «Байкал», долженствующем прибыть в де-Кастри из Камчатки, около 20-го мая буду в Императорской гавани и сообразно с теми сведениями, какие через него получу, буду ставить по берегу посты до корейской границы.

6) Тщательно наблюдать за действиями иностранных судов и при всякой встрече с ними давать им объявления о принадлежности края России.

Сойдя в де-Кастри с корабля «Николай», я предписал Клинковстрему идти по назначению согласно данной ему инструкции от Кашеварова, но на пути непременно зайти в Императорскую гавань с тем, что если там найдет «Иртыш», пришедший в оную на зимовку, и в случае заявления начальника поста, г. Бошняка, о недостаточности продовольствия, пополнить оное.

3-го октября при противном SW ветре корабль «Николай» оставил залив де-Кастри и начал лавировать к югу.

Начальник Александровского поста, г. Разградский, сообщил мне, что 30 сентября приходила туда винтовая шхуна «Восток» под командой капитан-лейтенанта Римского-Корсакова. Она была послана генерал-адъютантом вице-адмиралом Е. В. Путятиным, [265] из Нагасаки к устью Амура, с тем, чтобы узнать о положении нашем в этих краях и о средствах, какие мы имеем. Шхуна эта, пройдя южным проливом и войдя в реку у мыса Пронге, встала на якорь, а г. Римский-Корсаков на шлюпке ходил в Петровское, чтобы видеться со мною; узнав же, что я в исходе сентября буду в де-Кастри, он зашел туда. Не найдя меня там, он, по полученным от Разградского сведениям, отправился в Вияхту, чтобы нагрузиться каменным углем, объявив Разградскому, что оттуда возвратится в залив де-Кастри, чтобы видеться со мною. При этом Разградский передал мне, что, по словам Корсакова, полномочному министру нашему генерал-адъютанту Е. В. Путятину (графу), отправленному на фрегате «Паллада» в Нагасаки для заключения торгового трактата с японцами, неизвестно данное мне высочайшее повеление о занятии острова Сахалина. Это обстоятельство понудило меня остаться в де-Кастри, чтобы видеться с командиром шхуны «Восток». Между тем, наступило уже 5 сентября, а шхуна еще не приходила. Оставаться долее в де-Кастри я не мог, потому что рисковал не попасть до заморозков в Петровское, где мое присутствие было необходимо. Поэтому, изложив письменно все данные мне Высшим правительством распоряжения и сведения и объяснив все мои действия и данные мною гг. Буссе и Бошняку инструкции, я просил Римского-Корсакова передать все это Ефиму Васильевичу Путятину и вместе с тем просил его на пути в Нагасаки зайти в Императорскую гавань и не оставить Бошняка в случае какой-либо с его стороны просьбы касательно пополнения запасами Константиновского поста; в особенности я просил Воина Андреевича снабдить Бошняка пресервами, буде таковые на шхуне имеются. Засим я приказал Разградскому, с совершенным закрытием залива и моря около оного, оставить в посте 2 человека с унтер-офицером, с остальными же людьми, в виду большего удобства продовольствовать оных, перейти на зимовку в Мариинский пост, из которого г. петров должен следовать в Петровское. Утром, 6 октября, на оленях я отправился на озеро Кизи, где ожидала меня гилякская лодка, присланная петровым из Мариинского поста. На ней я едва к 15 октября мог добраться до Петровского, ибо внезапно наступившими морозами начало уже затягивать реку и на ней показался лед.

Таким образом, винтовая шхуна «Восток», под командою [266] Воина Андреевича Римского-Корсакова, было первое мореходное судно, вошедшее в реку Амур из татарского залива по тому пути, который считался недоступным. Последнему, к несчастью, никто, а особенно министерство иностранных дел, несмотря на мои донесения, не верил, и все полагали, что я ошибаюсь и доношу неправильно, а потому и считали, что с этой стороны устье реки Амур обеспечено от всяких неприятельских покушений с моря. Таково было впечатление, произведенное на весь образованный мир авторитетом моих знаменитых предшественников: Лаперуза, Браутона и Крузенштерна! Оно было до такой степени тогда сильно, что до 1856 года англо-французы никак не могли представить себе, чтобы суда наши могли пройти этим путем в лиман и реку Амур, и полагали, что всякое исследование с этой стороны будет положительно напрасно.

Проезжая Мариинский и Николаевский посты, я нашел их совершенно обеспеченными продовольствием, благодаря гг. Бачманову, петрову и Воронину. Люди были размещены по возможности удобно и покойно, и больных нигде не было. В Петровском я нашел новый флигель почти готовым, так что к 1 ноября семейства священника и г. Бачманова перебрались в оный. В петровском, 25 октября, я получил от Кашеварова (от 9 сентября) с нарочным туземцем уведомление, что брига «Константин» в Аяне не будет, что в Камчатку пришел из Кронштадта, под командой капитан-лейтенанта Бессарабского, транспорт «Двина» с орудиями и различными запасами и материалами, что транспорт этот остается на службе в Петропавловске, командир же оного, несколько офицеров, в том числе и брат моей жены, мичман Николай Иванович Ельчанинов, прибыли в Аян на компанейском корабле, чтобы отправиться берегом в Петербург, но что Ельчанинов желает поступить в экспедицию и остается в Аяне до моего распоряжения. Это последнее обстоятельство весьма обрадовало меня и в особенности жену мою, которая не видела своего любимого и единственного брата более 5 лет.

28 октября я отправил почту в Аян. Донося генерал-губернатору о всех моих действиях, я убедительно просил его, чтобы были высланы в экспедицию винтовая шхуна и пароход, ибо при увеличенном круге действий экспедиции, предстоящего увеличения команды в оной и крайней необходимости занять постами [267] берег до корейской границы, а равно и поставить посты по рекам Амуру и Уссури, как я уже писал раньше, в этих судах встречается крайняя необходимость. Наконец, они также необходимы для точного определения направления и состояния лиманских фарватеров.

Вместе с этим я сообщил о распоряжениях своих главному правления компании и г. Кашеварову, которого просил, если возможно, дать все средства к переезду в петровское г. Ельчанинова зимним путем, а буде это окажется невозможным, то прислать его ко мне с первым судном при открытии навигации.

Уведомляя В. С. Завойко о приказаниях, данных мною Буссе относительно «Иртыша», я убедительно просил его самою ранней весною прислать в де-Кастри транспорт «Байкал» или другое какое-либо судно, которое он сочтет возможным прислать, и просил, чтобы этому судну приказано было непременно зайти в залив Анива, в Муравьевский пост и в Императорскую гавань. Я имел в виду отправиться на этом транспорте из де-Кастри вдоль татарского берега, к югу.

Зима наступила морозная и ненастная,— нас буквально заносило снегом; однако, благодаря Богу, все команды, обеспеченные продовольствием и теплой одеждой, были здоровы. В Николаевском и Петровском заготовлялся лес для будущих построек в ожидании увеличения наших команд с навигацией. В Петровском обделывали часовню, иконостас которой мастерили из миткаля, стараясь, чтобы к Рождеству Христову возможно было служить в первом храме Божием в приамурском крае.

1 декабря из Мариинского поста приехал г. Петров, с которым г. Разградский прислал донесение, что бухты де-Кастри начали покрываться льдом 18 октября; в заливе же, с 25-го октября до 10 ноября, носило лед, так что залив встал крепко только 12 числа этого месяца. Море перед заливом встало 20 ноября. 9 октября шхуна «Восток» заходила на один день в залив де-Кастри. Командир ее в письме ко мне сообщал. что так как протока Вияхту, по причине сильного течения до 4 и 5 узлов и извилистого между лайдами и банками узкого канала, оказалась неудобною и опасною для входа, то он брал каменный угол на открытом берегу около Вияхту к S от нее.

Засим, 15 декабря, я послал г. Петрова чрез Мариинский пост в Императорскую гавань, приказав ему, что если на пути [268] около Мариинского поста он встретил оттуда почту, то чтобы возвратился в Мариинск на смену Разградскому, который должен приехать в Петровское.

К Рождеству Христову маленькая церковь в Петровском была готова, и в этот великий праздник мы в отдаленных и негостеприимных пустынях нашего северо-востока впервые молились в храме Божием. Все почти мои сотрудник были в отсутствии; в Петровском находились только г. Бачманов и доктор Орлов, а в Николаевском г. Воронин.

Наступил и новый 1854 год, но ни с острова Сахалин, ни из Императорской гавани известий не было. Наконец, 10-го января 1854 года прибыл Д. И. Орлов и сообщил, что 18 августа он высадился с транспорта «Байкал» на западный берег острова Сахалин в селение Венду-эси, в широте 48°50’47”N и долготе 142°07’40”O. Так как эта местность оказалась неудобною для основания поста, то он направился вдоль западного берега к S. Свежие противные ветры и сильный бурун у берега много препятствовали ему в плавании, так что только к вечеру 25 августа, следуя по направлению StO, он мог достигнуть селения и речки Котан-Кутури, лежащих около 27 верст от Венду-эси. Широта этого пункта, определенная им по меридиональной высоте солнца 40°37’45”N, а приблизительная долгота 142°12’O. в 6 верстах от селения Венду-эси при речке Инчара лежит селение того же имени. На правом берегу этой речки, по которой Д. И. Орлов поднимался на ONO, в широте 48°48’30”N и долготе 142°21’O, лежит весьма замечательная гора с двумя пиками. Гору эту г. Орлов назвал горою Невельского. На всем этом пространстве в 1/2 мили от берега тянется хребет гор, который во многих местах подходит к морю утесами. Эти горы покрыты лесом лиственницы и ели. В селении Котан-Кутуру, по случаю крепкого ветра от NW и сильного у берега буруна, он провел 4 дня. Речка Котан-Куруту течет от ONO по низменной долине, глубина ее на баре до полутора футов, а далее до 6 футов; широта от 8 до 10 сажень.

От селения Котан-Кутуру до селения и реки Тукунай, на пространстве 36 верст, берег тянется по тому же StO направлению. На этом пути до селения Отагу, на пространстве 28 верст, берег песчаный и возвышенный и покрыт тучною травою. Цепь гор от Котан-Кутуру постепенно удаляется от берега [269] к востоку и затем поворачивается к SSW; у селения Отагу, близ моря, она образует огромную возвышенную долину, покрытую тучною травою. На этой долине между параллелями 48°36’ и 48°24’, в расстоянии от берега от 1 до 3 миль, лежит огромное озеро Тарайска. Восточный берег его гористый. Озеро это в широте 48°25’15”N и долготе по обсервации 142°20’O соединяется с морем протокою того же имени. Протока Тарайска имеет глубину на баре 5 футов, а далее в озере от 7 до 10 фут., ширина ее от 10 до 12 сажень, а длина на NO — 3 1/2 версты. Озеро Тарайска имеет по меридиану длину до 18 верст, а ширину от 2 до 8. Глубина его от 2 до 3 1/2 сажень; берега приглубы. Селение и речка Отаксу лежат в 10 верстах от протоки Тарайска и в 8 верстах от Тукунай. Широта селения последнего по меридиональной высоте солнца 48°15’28”N, а долгота по счислению 142°23’O.

От селения Тукуная до селения и реки Кусунай берег имеет общее направление на StW. Цепь гор тянется вдоль всего берега в расстоянии от 1 до 1/2 версты от моря. При устье реки Кусуная она оканчивается возвышенным мысом, от которого вдоль правого берега реки Кусунай направляется к востоку и образует большую долину, простирающуюся до устья реки и селения Най-Оро, лежащего в 12 верстах к S-ду от Кусуная. Туземцы ездят с западного берега на восточный и в залив Анива по реке Ку, через хребет и по реке Менуэ. Берега реки Кусунай при устье и вообще вся долина ее до селения Най-Оро представляет места удобные к поселению и разведению скотоводства. Грунт — чернозем, покрытый тучною травою. Широта устья Кусуная по полуденной высоте солнца 47°59’52”N, а исчислимая долгота 142°15’O; глубина на баре при устье от 2 с половиной до 3 с половиной футов. Здесь г. Орлов 30-го августа 1854 г. при собрании жителей селения Кусунай (орочан и аинов) поставил пост и поднял военный флаг. Пост этот, согласно моему приказанию, он назвал Ильинским.

Свежий противный ветер продержал здесь Орлова до 4-го сентября, после чего он пошел вдоль возвышенного берега к S-ду. Проплыв 15 верст, он достиг устья реки и селения Най-Оро, а отсюда пошел вдоль берега на StW и через 12 верст прибыл в селение, речку и бухту Сиророко, потом чрез 12 верст приплыл к устью речки Туной-Уной, широта которого [270] по полуденной высоте солнца 47°42’39”N. Отсюда он пошел в селение Отто-Хори, при речке того же имени, и по причине сильного буруна при SW свежем ветре должен был пробыть там сутки. По полуденной высоте, широта этого места оказалась 47°39’45”N, а долгота по часам и обсервация 140°9’O.

От селения Отто-Хори берег принимает направление на SW 5°. Проплыв вдоль него 7 верст, Орлов пришел в мелководную бухту, речку и селение Сенакуеро, а через 6 верст достиг речки и селения Такой. Пройдя еще 8 верст, он к вечеру 7-го сентября прибыл в бухту и селение Нотоксам. Погода сделалась пасмурная, и в продолжение 5 дней стояли свежие ветры от WSW и WNW, производившие сильные буруны. Только утром 13-го числа Д. И. Орлов мог отправиться далее. Следуя вдоль берега на S 1/2 W, через 10 верст он достиг возвышенного скалистого мыса Тубу, широта которого по меридиональной высоте солнца 47°27’28”N, а долгота по исчислению 142°5’O. Обогнув мыс, он вышел на устье речки, при которой стояло селение Сыро-ро. От этого мыса, вдоль всего берега, к югу идет каменный риф весьма опасный для плавания, а в 2 верстах от него лежит высокий мыс Неторо.

В селении Сыро-ро Д. И. Орлов встретил амурских гиляков Позвейна и Юдина, возвращавшихся из селения Сиракуса, в которое они ходили для расторжку с аинами и японцами. Этим гилякам, при отправлении их туда весною, я поручил собрать сведения о заливах Идунки и вообще о юго-западном береге острова. На предложение, сделанное им Орловым, следовать с ним в залив Анива, они не согласились по той причине, что в такое позднее время идти вдоль этого берега, усеянного каменными рифами, опасно и ранее месяца достигнуть Анивы невозможно. Они сказали, что бухты Идунки находятся между каменными рифами и поэтому попадать туда в осеннее время опасно.

Дмитрий Иванович, основываясь на их словах, убедился, что достигнуть до 20-го числа сентября назначенного для свидания со мною пункта предоставляется невозможным и что оставлять людей в Ильинском посте на зиму, по неимению продовольствия, тоже нельзя, и решился возвратиться обратно в Ильинский пост (Кусунай), куда и прибыл 22-го сентября.

Оставив там, в деревне Соторкурера, свою лодку и ящик с товарами, Орлов нанял проводников и две легкие туземные [271] лодки и со всеми людьми Ильинского поста, 25-го сентября, направился на восточный берег острова Сахалина, с которого, по словам туземцев, только и можно было придти в Аниву.

Поднимаясь по реке Кусуеай на OtS, чрез 15 верст они пришли к устью реки Спеяни, впадающей в реку Кусунай с правой стороны. От этого пункта начинается перевал чрез хребет. По причине усталости людей и дурной погоды они остались там ночевать в юрте.

Глубина бара реки Кусунай до 2 1/2 футов. Река эта на проплытом пространстве имеет ширину от 10 до 12 саж., берега ее ровные, возвышенные и покрыты частью травою, а частью лесом — ели, березы, осины и кедры. Притоки Кусуная следующие: Троконут — в 5-ти верстах от устья; Большая и Малая Оропе — в 10-ти и Спеяни — в 15-ти верстах. Кусунай на этом пространстве не имеет ни шиверов, ни порогов, и течение его от 1/2 до 1 1/2 узла. Долина реки удобна для заселения; грунт — на пол-аршина чернозем на глиняной и частью песчаной подпочве.

В 8 часов утра 26-го сентября, оставив лодки с 3-мя проводниками, партия пошла пешком вверх по реке Кусуеай и через версту перевалила небольшую возвышенность Чепнани-Хута; потом спустилась в речку Перору-Пести, впадающую в Кусунай с левой стороны, и, поднявшись по ней на версту, перевалила хребет Саруг-Хунги, имеющий 500 фут. высоты и составляющий водораздел западных рек от восточных. Спустившись с него, она вышла на левый берег речки Хикну-Хунга, впадающей в реку Мануе. Общее направление этого пути StO 5 верст.

Отсюда они отправились по хребту на вершину реки Найбу, на OtN, и, пройдя по этому направлению около 10ти верст, достигли вершины его; широта этого места по полуденной высоте оказалась 48°58’20”N, а исчислимая долгота 142°53’O. С вершины реки Найбу они пошли чрез небольшую возвышенность на OSO и чрез 5 верст вышли на левый берег речки Най; пройдя по тому же направлению этим берегом около 5 верст, они достигли, наконец, реки Мануе. Здесь они нашли маленькую лодку, в которой Д. И. Орлов с одним матросом и проводником спустились до устья Мануе, а остальная команда с 2 проводниками отправилась туда же по левому берегу этой реки пешком.

Река Мануе на этом пространстве течет по тому же OSO направлению. Расстояние ее до устья речки Гай около [272] 10-ти верст. Таким образом, весь путь от селения Кусунай — западного берега острова Сахалина до селения и устья реки Мануе — восточного берега Сахалина — около 45 верст, а напрямик менее 40 верст. Это пространство составляет самое короткое расстояние между западным и восточным берегом острова. Сообщение по этому пути удобно и не представляет никаких затруднений к проложению проезжей дороги.

По меридиональной высоте солнца устье реки Мануе лежит в широте 47°54’28”N, а долгота его 143°42’O.

Река Мануе, на пространстве, проплытом Д. И. Орловым, имеет ширину от 10 до 25 саж., а глубину от 3 до 6 футов; при устье ее, на баре, глубина до полутора фута; течение до 2 узлов. Оба берега реки низменны и покрыты травою и смешанным лесом. Вообще растительность по восточную сторону хребта Саруг-Хунги к Охотскому морю беднее растительности по западную сторону этого хребта к Татарскому заливу. На это имеют несомненное влияние льды и туманы, господствующие в Охотском море.

После полудня 27-го сентября Д. И. Орлов отправился до селения Мануе вдоль берега с командою пешком, а багаж послал на лодке. Обогнув увалистый мыс Никирайбу, он чрез 4 версты прибыл в селение Сира-роко, лежащее на устье реки Тарио-Найбу. В этом селении он нанял две лодки и поплыл на низ вдоль берега по румбу StO; чрез 9 верст достиг селения Паро-Найбу, а чрез 12 верст селения Отто, где и остановился ночевать.

На другой день, т. е. 28-го сентября, он поплыл вдоль берега на SOtS 1/2 O и чрез 10 верст прибыл в селение Отоскам; около этого селения по берегу разбросано много каменного угля (по-туземному: анса) и янтаря (кую-реко). По наблюдению меридиональной высоты, широта определилась 47о36’2”N, исчислимая долгота 142о45’O. Выйдя из селения и речки Отоксам и следуя по тому же направлению, он чрез 12 верст прошел селение Ай, а чрез 8 прибыл на ночлег к устью реки Найбу. По обоим берегам этой реки расположено селение того же имени.

Река Найбу имеет ширину от 25 до 35 саж., глубина реки около 15 фут., а на баре 6 футов в малую воду; течение — около узла. Местность около этой реки лучшая из всех местностей, [273] каковы удавалось видеть г. Орлову на этом берегу. Огромные строевые леса, растущие по берегам ее, луговые пространства, черноземная почва и изобилие в реке различной рыбы представляют все удобства для заселения. Широта ее устья по меридиональной высоте солнца определилась 47°28’26”N, а исчислимая долгота 142°25’O. Из селения Найбу, по рекам Найбу и Сусоя с их протоками, лежит самый удобный и кратчайший путь в залив Аива, до которого, по словам туземцев, около 100 верст. Первоначально Д. И. Орлов и хотел следовать этим путем, но, услышав от туземцев, что из Анива идут морем 6 человек японцев, г. Орлов, желая встретиться с ними, чтобы узнать о нашем посте, оставил свое первое намерение и из Найбу поплыл вдоль берега на SOtS. Пройдя 11 верст, он встретился с японцами в селении Сумму и остановился там ночевать. Японцы приняли его дружелюбно и ласково объяснили, что русские поселились у селения Тамари в заливе Анива, и что они уехали оттуда, чтобы повидаться со своими товарищами. Между прочим, они сказали Орлову, что совершенно спокойно оставили свои дома, так как уверены, что при русских все их имущество в Тамари будет цело.

На другой день, 30-го сентября, Д. И. Орлов поплыл вдоль берега по тому же румбу: SOtS; чрез 8 верст он прошел селение Сусу-уэнай, а чрез 7 верст мыс Турей, от которого берег принял направление StO. Пройдя этим курсом еще 7 верст, к полудню он достиг селения и речки Иноно-Спай. Широта селения, по наблюдению Орлова, 47°13’N, а счислимая долгота 143°12’O. Оттуда он пошел далее по тому же R StO и чрез 12 верст проплыл селение Сума-Окотой, от которого берег принял направление StW. Пройдя по этому румбу около 15 верст, он пришел ночевать в селение Обуэ-Сена, широта которого 47°N, а долгота 143°10’O.

1-го октября из этого селения он поплыл вдоль берега на SSO1/4O и чрез 17 верст достиг селения и мыса Чан-Поко у залива Мордвинова. Широта этого пункта по меридиональной высоте солнца определилась 46°52’N, а счислимая долгота 143°20’O.

Залив Мордвинова, лежащий между высокими мысами Ай-Ру и Тунайча, открыт от всех румбов NO четверти. Грунт в заливе — дресва и каменья — ненадежный для якорной стоянки. Хотя этот залив и закрыт от o чрез S до W, но, судя по разлогам [274] гор, его окружающих, SW и SO ветры должны быть там жестоки. Южный берег залива в разлогах низменный. На этой долине, по словам туземцев, находятся довольно глубокие озера, отделяющиеся друг от друга низменными возвышенностями, чрез которые туземцы перетаскивают лодки. Из этих озер выходят речки, впадающие в залив Анива. Одно из них посредством узкого канала соединяется с заливом Мордвинова; глубина канала на баре 3 фута.

Из селения Очах-Пока на реку Кусун-Котон, при устье которой расположен наш пост и селение Тамари, ведут два пути: 1-й, ближайший, через хребет, а 2-й, дальнейший, чрез упомянутые озера. Дмитрий Иванович, имея в виду слишком позднее время года и крайний недостаток провизии, избрал первый ближайший путь и 1-го октября отправился по оному. Сначала он пошел чрез возвышенности на О и, пройдя около 14 верст, достиг р. Кому-Най, впадающей в одно из упомянутых озер (широта этого пункта по меридиональной высоте солнца определилась 46°51’42”N), а потом, следуя по R SSW 1/2 W, чрез 10 верст вышел на речку Армури, впадающую, так же как и первая, в одно из сказанных озер. Пройдя по румбу WNW 1/2 W до 6 верст, он пришел к хребту Арекаре-Этута, высота которого около 800 футов, а перевал чрез оный около 10-ти верст. Выйдя на вершину речки Кусун-Котан и следуя по левому берегу ее, чрез 15 верст он, наконец, в 3 часа для 2-го октября пришел в Муравьевский пост.

Таким образом, этим путем от восточного берега до залива Анива около 50-ти верст.

В то время стоял на якоре у Муравьевского поста транспорт «Иртыш». Майор Буссе отправил Д. И. Орлова на этом транспорте в Императорскую гавань, куда он и прибыл 10-го октября.

Наступившие вскоре морозы, доходившие до 10°, и бесснежие не дозволяли Орлову до 28-го ноября следовать отсюда ни на лодке чрез залив де-Кастри, ни на нарте. В ожидании зимнего пути он определил широту Константиновского поста (49°01’20”N). 28-го ноября, следуя по морскому берегу, г. Орлов отправился из гавани и к вечеру того же числа достиг устья реки Тумджин. Поднимаясь вверх по этой реке, на 2-й день он догнал 10 человек торговавших мангунов с р. Амур, ездивших [275] на татарский берег для торговли. Эти мангуны тащили за собою 5 нарт, нагруженных пушным товаром. Не зная пути, Д. И. Орлов не отлучался от попутчиков и соразмерял с ними свою скорость, делая в день не более 15 и 20 верст.

Устье реки Тумджин было покрыто толстым льдом, но чем выше подымались по реке, тем лед становился тоньше и во многих местах были огромные полыньи; это обстоятельство замедлило путешествие. Глубина реки в полыньях была от 6 до 7 футов.

Проехав по Тумджину 180 верст, они прибыли на устье речки Сололи, впадающей в Тумджин с севера; проехав по ней около 25 верст, они начали подниматься на хребет. Чем далее поднимались, тем снег становился глубже и глубже и, наконец, достиг глубины 2 с половиной сажень. Подъем с реки Сололи отлогий, но спуск с него на речку Хоюль почти вертикальный. Высота этого хребта около 1,500 футов.

Спускаясь по Хоюль, они достигли реки Яй или Яви, в которую она впадает. Яви впадает в озеро Кизи. Там Д. И. Орлов встретился с г. Петровым и согласно упомянутому моему распоряжению возвратился с ним в Мариинский пост; они прибыли туда 28 декабря в 10 часов утра. Весь путь из Императорской гавани до Мариинского поста Д. И. Орлов совершил в 30 суток.

Г-н Петров остался в Мариинском посту, а г. Разградский отправился вместе с Орловым в Петровское.

В заключение своего донесения Дмитрий Иванович пишет:

«Свыкаясь с языком туземцев осмотренного мною пространства острова Сахалина, я заметил: 1-е) что народ, обитающий в средней и южной частях Сахалина, состоит из 2-х племен: Куги и Ороксей. Куги — та самая отрасль Курильцев, которые обитают на северных Курильских островах; язык их совершенно такой же, как и у наших курильцев; ороксы или орочены — те же, что и наши удские тунгусы, пришедшие сюда, как можно было заметить из рассказов туземцев, более 200 лет тому назад. Они разместились по всем селениям острова Сахалина, начиная от Дуэ, и смешались с кугами.

Оба эти племени называют Сахалин — Карафту и считают себя за один род с лоча (русским), которые к ним пришли с Хвостовым и Давыдовым прежде японцев. Последние стали [276] появляться сюда, по словам туземцев, гораздо позже русских и то приезжали сюда сначала с Мацмая для рыбного промысла только и для торговли, а поселились очень недавно.

Все упомянутые народы гостеприимны, ласковы, кротки, трусливы и так трудолюбивы, что редко можно застать их утром без дела. Дома их состоят из юрт, обставленными столбами и досками и покрытых корьем; посредине юрты — очаг, а по стенам лавки, на которых спят; пол устлан досками. Летом они перекочевывают на рыбные промыслы. Японцы нанимают их за водку, табак, рис и домашнюю утварь для ловли рыбы, но это вознаграждение сравнительно с работою слишком ничтожно, и, кроме того, японцы обращаются с ними как со своими рабами, так что туземцы не любят их и изъявляли мне удовольствие за то, что мы поселяемся у них. Религия их, а равно и одежда, такая же, как и у инородцев приамурского края.

На всем обследованном мною пространстве острова Сахалина нет ни одного места удобного для якорной стоянки судов. В отношении же основания земледельческого поселения самые лучшие места следующие: долина озера Тарайска, лежащая между селениями Кутан-Туру и Тарайска (48°38’ и 48о25’N широты), долины рек: Кусунай (48°59’ широты) и Отто-Хори (47°42’39” широты), а на восточном берегу долины рек: Мануэ (47°51’ широты, Найбу (47°28’ широты и Иноно-Снай (47°13’ широты). В особенности замечательна долина озера Тарайска и Кусуеай на западном берегу и Найбу на восточном, потому что в протоку Тарайска и реки: Кусунай и Найбу, в большую воду, могут свободно входить суда, сидящие в воде до 11-ти футов. От селения Ванду-Эса до реки Катан-Куру (от 48°48’ до 48°40’ широты на западном берегу) находится в большом количестве и хорошего качества точильный и оселочный камень и желтая охра».

Командир транспорта «Иртыш», лейтенант Гаврилов, от 26-го ноября донес, что на пути из Петровского к заливу Анива транспорт был задержан противными свежими ветрами, так что только 1-го октября он достиг мыса Анива. В транспорте открылась значительная течь и повреждение в руле. Кроме того, начала болеть команда. Принимая во внимание все эти обстоятельства, он никак не мог решиться идти в таком положении и в такое позднее время в Петропавловск. Обо всем этом он представил начальнику Муравьевского поста, Н. В. Буссе, объясняя, [277] что так как около поста и вообще в заливе Анива нет ни одного места удобного для зимовки транспорта, то необходимо идти на зимовку в ближайшую к нему Императорскую гавань. Он просил Н. В. Буссе, согласно данным мною приказаниям, переменить больных людей здоровыми и снабдить его одеждою и всем необходимым для зимовки команды, пришедшей в такое позднее время в пустыню; но Николай Васильевич не принял его просьбы и отправил его без всякого снабжения, несмотря на то, что в посту было всего в изобилии. «Мне предстояло,— пишет г. Гаврилов,— или погибать в море на пути в Петропавловск или выдержать в Императорской гавани все трудности зимовки без надлежащего снабжения. Уповая на Бога, я вынужденным нашелся избрать последнее и 10-го октября едва добрался до императорской гавани. Течь в транспорте с каждым днем усиливалась, а руль почти бездействовал, так что пред входом в гавань мы должны были править румпельталями. Больных людей Буссе также не заменил здоровыми, отзываясь, что и у него должны быть не больные, а здоровые люди. Несмотря на все заботы начальника Константиновского поста, Н. К. Бошняка, достать свежей провизии у туземцев и облегчить участь больных, ни того, ни другого сделать было невозможно. Между командою с 1-го же ноября уже начала обнаруживаться скорбутная болезнь, так что в настоящее время почти треть команды больны ею, и одного уже мы потеряли».

Командир корабля «Николай» Клинковстрем донем, что наступившие жестокие противные ветры, поздний приход транспорта (11-го октября) в Императорскую гавань, недостаток команды и, наконец, неизвестность Татарского залива и наступившие внезапно морозы понудили его остаться на зимовку в этой гавани. «Впрочем,— заключает г. Клинковстрем,— команда имеет в изобилии как продовольственных предметов, так и одежды, а потому я надеюсь, что зимовка эта, Бог милостив, минует благополучно. В настоящее время больных в команде нет, и корабль стоит почти вплотную к берегу, на котором расположен Константиновский пост».

Начальник Константиновского поста, лейтенант Бошняк, в то же время сообщил мне, что внезапное стечение более 70-ти человек в месте пустынном, где предполагалось зимовать только 8 человек (для которых выстроена еще летом изба), недостаток [278] в необходимых запасах для команды «Иртыша», который явился сюда буквально почти безо всего, с появившеюся уже между его командою болезнью, и, наконец наступившие морозы до 25° с метелями и снегами, препятствующие доставать что-либо у туземцев с реки Тумджин (которые, равно как и окрестные жители гавани, по неприходу осенней рыбы и сами голодают),— ставят его в самое критическое положение. «При таком положении вещей,— писал Бошняк,— надобно ожидать весьма печального исхода этой зимовки, особливо относительно команды «Иртыша», которую г. Буссе не позаботился снабдить всем нужным и не переменил даже больных людей». Шхуна «Восток» заходила на одни сутки в Императорскую гавань. Командир ее Римский-Корсаков, сочувствуя такому недостаточному снабжению команды транспорта, уделил от себя все, что у него был, как то: сахара, чая, и 12 банок пресервов, но всего этого далеко недостаточно было даже для больных, которых в то время из команды «Иртыша» было уже 12 человек. «Внутренние бухты гавани,— сообщал Бошняк,— 17-го числа октября покрылись прочным льдом, а с 20-го числа этого месяца мы уже ходили по льду. Через две недели свежим северным ветром разломало лед в Александровской бухте, море же в двух милях от гавани совсем не покрылось льдом. Такой жестокой зимы, какая ныне, туземцы не запомнят.

Все эти обстоятельства заставляют меня просить,— пишет Бошняк,— об оказании нам возможной помощи, главное, в медикаментах, чае, свежей провизии и теплой одежде, хотя надежда на возможность доставления весьма сомнительна. При всем старании моем нанять туземные нарты, никто из туземцев не взялся ехать не только с грузом, но и на легких нартах. Путь как чрез Тумджин, так и чрез Хунгари затруднителен, во-первых, по глубоким в хребтах снегам, во-вторых, по неимению на этих путях корма для собак (вяленой рыбы).

Команда транспорта «Иртыш» в настоящее время живет еще на судне, но чрез два или три дня для нее будет готово помещение, разумеется, сырое и тесное. Команда «Николая», имея камин и хорошую теплую одежду, устроилась на зиму на корабле».

При этом Д. И. Орлов объяснил мне, что внутренний летний путь в Императорскую гавань удобнее зимнего. Летом ездят [279] на лодке из озера Кизи по рекам Хоюс и Яй, поднимаются до хребта, переваливают чрез него и спускаются по реке Тумджин до моря, а оттуда в Императорскую гавань. Для сообщения же зимою необходимо запасти на реке Тумджин, по крайней мере в трех местах, корм для собак. Возможность, по словам туземцев, объезжать крутой подъем на хребет с реки Яй представляет это сообщение не так затруднительным, так что его, при этих предварительных распоряжениях, возможно совершать в 8 или 9 дней от Кизи. «В настоящую зиму,— пишет Бошняк,— впредь до того времени, пока на хребте не уляжется снег, т. е. до исхода февраля, переехать этот хребет от Кизи не представляется возможности». Для доставления благовременно в Императорскую гавань главных и необходимых запасов: белой муки, чая, сахару, водки. уксусу и медикаментов, оставалось одно, хотя и не совсем верное средство, это отправить их на оленях с тунгусами чрез Хунгари, ибо путь этот, по словам туземцев, менее затруднителен. чем тот путь, которым следовал Д. И. Орлов.

Н. В. Буссе, препровождая конверты на имя генерал-губернатора Восточной Сибири и главного правления компании, доносил мне, что команды вверенного ему поста обстоят благополучно, больных — 1 человек. По случаю невозможности транспорту «Иртыш» зимовать на Сахалине или следовать в Петропавловск, он должен был послать его на зимовку в Императорскую гавань, но при этом не нашел возможным исполнить моего предписания о снабжении надлежащими запасами транспорта, и, наконец, что, согласно данных ему и г. Рудановскому предписаний и наставлений, он с первой возможностью пошлет ко мне почту и отправить Рудановского для осмотра залива Анива и заливов Идунок.

Таково было положение амурской и сахалинской экспедиции к наступившему новому 1854 году. Главная цель, к которой стремился я с моими сотрудниками, была достигнута: главные пункты страны были заняты и тем страна эта фактически объявлена принадлежностью России! Оставалось только исследовать берег к югу и осмотреть окончательно южную часть острова Сахалина. Но, в виду этого, прежде всего, необходимо было принять все меры к обеспечению людей, неожиданно собравшихся на зиму в пустыне императорской гавани, на что я и обратил, как мы увидим ниже, все мое внимание. [280]

ГЛАВА XXV.

Меры, принятые мною для обеспечения Константиновского поста. — Известие о разрыве с Турцией и о возможном разрыве с западными державами. — Постройка парохода «Аргунь». — Мои действия одобрены Государем Императором. — Уведомление г. Кашеварова. — Донесение г. Буссе из Муравьевского поста, 9 января 1854 года. — Выписка из журнала г. Рудановского об исследовании реки Сосуя. — Северо-восточный и восточный берег залива Анива по описи Рудановского. — Бухты: Иноскомонай и Тебесани. — Река Кархпуне и озера Тообучи. — Юрта Тоитзе. — Пути в Найбу. — Восточный и западный берег Сахалина до мысов Тубу и Нотора. — Заключение Н. В. Рудановского о заливе капитана Невельского (Идунки) и сведения, собранные им о поселении на Сахалине тунгусов.

Положение Бошняка было ужасное; надо было во что бы то ни стало выручить его от голодной смерти. Я узнал, что ближайшие к Петровскому кочевья тунгусов с оленями были на озерах Чая и Орел и что между рекою Амур и лиманом и рекою Тумджин и морем находятся кормовища для оленей, а потому вызвал с озера Чая тунгуса Афанасия с оленями. Этот тунгус со своим товарищем и с 8-ю оленями согласился отправиться в Мариинский пост и оттуда, взяв часть запасов, следовать с оными возможно поспешнее в Императорскую гавань. Независимо от этого, 15-го января 1854 года я послал на 2-х нартах в Мариинский пост мичмана Разградского и приказал ему, по прибытии в этот пост уговорить тунгусов, кочевавших на озере Кизи, отправиться с оленями в Императорскую гавань. после того Разградский должен был следовать вверх по реке Амур в селение Хунгари. где стараться нанять туземцев, чтобы доставить в Константиновский пост запасы. Вместе с тем начальнику Мариинского и Александровского постов, А. И. Петрову, мною приказано было наблюдать за скорым отправлением тунгусов с запасами и, если возможно, настоять, чтобы они [281] на собаках отвезли эти запасы по тому пути, по которому ехал Д. И. Орлов, т. е. по реке Тумджин.

Сделав эти распоряжения, я надеялся, что тем или другим путем, около половины февраля, команды в императорской гавани, а в особенности больные, будут снабжены необходимыми запасами и будут иметь оленье мясо, которое, по мнению нашего доктора, особенно полезно при скорбутных болезнях. Тунгусы, согласно условию, по прибытии в Императорскую гавань должны были состоять в непосредственном распоряжении начальника Константиновского поста, Н. К. Бошняка, а приведенные ими олени употреблены в пищу командам. Тунгусы, кроме этого, обязаны были охотиться за сохатыми и доставлять их мясо в Константиновский пост для продовольствия команд.

Вот все, что возможно было тогда предпринять, чтобы облегчить положение и здоровье людей, столь неожиданно собравшихся в пустыне в самое позднее время года и при самых неблагоприятных обстоятельствах. Все это произошло от несвоевременных распоряжений из С.-Петербурга и оттого, что там не обращали должного внимания на мои представления.

17-го февраля мы получили в Петровском почту из Аяна. С нею генерал-губернатор уведомлял меня, что экспедиция полковника Ахтэ, направленная им в Удский край, по тщательном исследовании северного склона Яблоневого хребта около верховьев реки Уди подтверждает точными данными мои донесения, т. е. что, согласно Нерчинскому трактату, только верхнюю часть реки Амура от Усть-Стрелки до реки Буреи можно считать принадлежащей Китаю, что же касается до страны, лежащей к востоку от этой реки, то она должна по всем правам принадлежать России. Затем Николай Николаевич уведомлял меня, что объявлена война с Турцией и ожидается разрыв с западными европейскими державами; что в Забайкальской области строится для реки Амур пароход «Аргунь», и наконец, что предварительными распоряжениями моими, т. е. занятием залива де-Кастри, острова Сахалина и исследованиями и открытием Императорской гавани Государь Император остался весьма доволен. Он писал, что ожидает моих дальнейших действий по исполнению весьма важного, возложенного на меня Высочайшего повеления, т. е. по окончательному утверждению нашему на острове Сахалине, в залив де-Кастри, в селении Кизи, и в Императорской гавани. [282]

Начальник Аянского порта, г. Кашеваров, сообщал, что бриг «Константин» не приходил в Аян, и что главное правление компании уже сделало распоряжение о снабжении в 1854 г. сахалинской экспедиции.

В то же время, 18-го февраля, прибыл в Петровское с почтою из Муравьевского поста приказчик российско-американской компании Самарин с донесениями Н. В. Буссе и Рудановского. Последний писал с западного берега Сахалина, из селения Найборо, от 8-го января 1854 года.

Буссе, донося мне о благополучии поста и команды и препровождая журнал описи реки Сусуя и северо-восточного и западного берегов залива Анива, произведенной г. Рудановским, пишет, что японцы, ушедшие вначале из селения Тамари, вскоре возвратились и в настоящее время спокойно живут на своих местах. Сношения его с ними, а равно и с аинами, вообще дружественны и миролюбивы. Отправленному на западный берег острова Сахалин лейтенанту Рудановскому он приказал сообщить мне о результатах своих исследований, и, наконец, пишет, что он признал нужным оградить пост забором с башней и редутом.

Г-н Рудановский писал мне о своих работах следующее:

«6-го октября, на туземной лодке с 4 человеками гребцов и проводником, я отправился из Муравьевского поста вдоль берега по R NNW; пройдя по этому направлению 6 верст, я достиг возвышенного мыса Эндо-Тамари, от которого начинается бухта того же имени, составляющая лиман реки Сусуя. Обогнув мыс, я пошел по бару реки, глубина на котором в малую воду 1 фут; пройдя на N 4 1/2 версты, я вошел в устье реки Сусуя. Эта река самая большая из всех, впадающих в залив Анива. Устье ее по двум наблюдениям меридиональной высоты солнца определилось в широте 46°43’N. Отсюда я поднялся по реке на лодке сначала на гребле и бечевою, а потом на шестах и пешком.

Пройдя по извилинам реки около 45 верст, а по генеральному направлению около 26 на R NW 13°, я достиг селения Кой, расположенного при устье речки того же имени, впадающей в реку Сусуя с левой стороны. Отсюда до пешей дороги и ручья, впадающего в реку с правой стороны, по извилинам реки я проплыл около 24 верст, а по генеральному направлению на [283] NO 11° около 9 верст. Потом до другой пешей дороги, идущей с левого берега к N, где река Сусуя принимает в себя приток Такой, я прошел по извилинам реки до 16 верст, а по генеральному направлению на NO 9°13 верст. При впадении этого притока расположено селение Экураки, из которого идет путь на восточный берег острова в селение Найбу. Широта этого пункта по меридиональной высоте солнца определилась 47°9’N, а счислимая долгота около 142°36’O. Отсюда с огромными усилиями я поднимался по Сусуе на N до 15 верст; здесь река разделяется на несколько ручьев, а потому это место и надобно принять за ее исток. Один из этих ручьев направлялся к W, а другие три к NW, NNW и N; вдали видны были горы, покрытые дремучим лесом. Широта этого пункта по меридиональной высоте солнца 47°13’25”N. Затем, тем же путем, 21 октября я пошел обратно и 25 числа прибыл в Муравьевский пост».

О состоянии реки Сусуя Н. В. Рудановский пишет:

«1) Ширина реки от устья до впадения в нее речки Кой около 20 саж., глубина около 4 фут. и течение до 3 узлов. На этом пространстве плавание по реке на легких лодках, сидящих в воде около 3 футов, удобно.

2) Выше реки Кой Сусуя засорена кокорами и карчами. Там, до селения Экураки, она имеет ширину около 15 сажень, глубину до 2 с половиной футов и течение до 5 узлов. Поднимаясь вверх на этом пространстве, во многих местах приходилось лодку перетаскивать волоком, но если очистить реку от карчей, то и здесь плавание на легких лодках, сидящих в воде до 2 футов, было бы удобно.

От селения Экураки ширина реки не более 5 саж., а глубина до 1 ф.; река буквально завалена лесом, так что плавать на лодке невозможно. Если ее очистить в этом месте, то по ней было бы весьма удобно в большую воду сплавлять прекрасные леса (кедр, лиственница и ель), которые здесь особенно замечательны по своим громадным размерам (до 15 саж. высоты и до 2 футов в диаметре).

3) Берега реки удобны для устройства бечевника.

4) Плавание по реке от Кой весьма удобно: японцы от этого пункта спускаются по ней, следуя с западного берега [284] острова из бухт Такмака и Моуна. Сухопутные пути выходят на реку Сусуя в трех местах: из Найбу, у Экураки, в 90 верстах, из Мауна и Такмака в 70 верстах и у Кой в 45 верстах от устья. Туземцы и японцы, следуя из Кой вниз по течению, плывут до устья на лодках в один день; далее же от Экураки до Кой они идут пешком по торной и ровной тропинке. Этот путь, всего около 40 верст, они делают пешком в одни сутки, почему селение Кой и называется у них пристанью. Здесь они имеют постоянно готовые лодки. на которых и производится сообщение между устьем и пристанью Кой.

5) Берега реки Сусуя на 30 верст от устья покрыты строевыми лесами лиственницы, кедра и ели, между которыми находятся поляны с превосходную травою; далее же растет по реке преимущественно рощами: вяз, береза, тополь, осина и ольха. От устья реки Такой растут огромные корабельные леса кедра, ели и лиственницы.

И 6) По качеству почвы, большей частью чернозему, по изобилию леса, превосходных лугов и обилию в реке всякого рода рыбы долина реки Сусуя весьма удобна для основания земледельческих поселений, в особенности между Кой и Экураки, где берега реки ровные, возвышенные и, по словам жителей, никогда не затопляющиеся, и где толщина черноземного слоя на глинистой и песчаной подпочве доходит от 2 с половиной до 3 с половиной аршин.

таким образом, все течение реки Сусуя можно определить между параллелями 46°43’N и 47°15’N на расстоянии 100 верст. Долина ее защищена с севера, запада и востока горами; общее направление ее будет от NtW к StO».

Для описи северо-восточного и восточного берегов залива Анива Н. В. Рудановский отправился из Муравьевского поста 29-го октября, в 11 часов утра, на туземной лодке с тремя матросами, двумя казаками и одним проводником аином, взяв с собою провизии на 15 дней. Пред выходом из поста он определил по нескольким меридиональным высотам солнца широту Муравьевского поста (46°38’55”N). Расстояние от этого пункта до крайней оконечности мыса Тамари 3/4 версты на SW 50°, а от оконечности мыса Тамари до следующего за ним мыса 2 3/4 версты по меридиану. между этими мысами лежит бухта Перуентамари, имеющая ширину до одной версты, а длину до 1/2 версты. Оба вышепоименованные мыса высокие и утесистые и покрыты [285] травою и мелким лесом; около них идет побережье в 5 саж. ширины, по которому вьется тропинка. По берегам бухты Перуентамари расположены сараи и сельдеварные печи японцев, а около них юрты аинов, вмещающие в себя до 20 душ мужского и женского пола. В северную часть бухты впадает речка, глубина которой в самом устье доходит до половины фута, а на 3 версты выше до 2-х футов; ширина же до 5 сажень. В южную часть бухты течет ручей, у которого удобно приставать шлюпкам. От обоих мысов и против бухты на расстоянии около 3/4 версты идет отмель, на которой при южных ветрах ходит большой бурун. Мыс Эндум-Тамари представляет полукруг и составляет крайний южный мыс бухты Тамари-Анива.

От оконечности мыса Эндум-Тамари Рудановский пошел вдоль берега на NO 86° 1/2 , и чрез 5 1/2 верст достиг мыса Понге-Эйдум. Около этого утесистого берега идет на 1/2 версты отмель. За мысом Понге-Эйдум лежит бухта Хакуй-Котан, ширина которой от мыса Понге-Эйдум до следующего за ним мыса Понге-Индига, лежащего от первого на O — 3/4 версты. Бухта эта углубляется в берег до 1/4 версты, глубина в ней до одного фута. В нее впадает ручей, берущий свое начало из маленького озера. Здесь тоже находится сельдеварная печь и сарай, и около них три аинских юрты, в которых живут до 12 душ обоего пола.

В Хакуй-Котан г. Рудановский ночевал у аина Амеске, у которого был тогда праздник по случаю убитого им медведя. Шкура этого медведя была выставлена перед юртою и обставлена деревянными палками, у которых концы были заструганы и висели вроде кистей. Подобную палку туземцы называют иннау; она означает у них праздник, веселость, приветствие.

Медведь здесь, как и у амурских инородцев, считается каким-то божеством. Перед ним стоял ящик, в который было вставлено еще два ящика; в последнем из них лежала чашка, вилочка, лопатка, кусок юколы и немного риса,— все это угощение для убитого медведя.

По причине проливного дождя и свежего SW ветра, г. Рудановский оставался здесь до 10 часов утра; к этому времени погода прояснилась, ветер стих и дал ему возможность следовать бечевою вдоль возвышенного берега, в ущельях которого текут ручьи. Пройдя 3 с половиной версты на NO 75°, Рудановский взял меридиональную [286] высоту солнца и по ней определил широту своего пришедшего пункта (46°36’32”N). С этого пункта видимый мыс Одединга был на SO 80°, в антретном расстоянии около 12 верст. Отсюда берег из возвышенного и утесистого сменяется на низменный и идет верст на шесть, образуя бухту. На этом берегу, в 1/2 версте от моря, находится озеро, ширина которого по меридиану 1 1/2 версты, а длина по параллели около 2 1/2 верст. Из озера идет протока, которая также мелка (до 4-х футов), как и само озеро. Глубина бухты в одной версте от берега не более 3-х сажень.

Озеро, протока и бухта называются Отосим. От возвышенного берега до протоки Отосим 5 верст по R NO75°, а от протоки до другого восточного возвышенного берега 4 версты по R SO74°.

Здесь, по случаю засвежевшего ветра со снегом, г. Рудановский остановился ночевать.

На другой день, утром 31-го октября, он пошел на OtS вдоль утесистого берега и чрез 3 версты достиг мыса Одединга, от которого берег круто поворачивает к NO. мыс этот окружен отмелью и составляет западный предел бухты Иноскомонай. На О от него, в расстоянии 4 1/2 верст, лежит мыс и гора Иноскомонай. Между мысами Одединга и Иноскомонай находится бухта Иноскомонай. Она вдается в берег на полторы версты. Берега ее частью утесистые, а частью увалистые, высоки и приглубы, так что в 10 саженях от берега глубина 5 сажень. От мыса Иноскомонай идет к SW на полторы версты риф. Бухта эта открыта от W чрез S до О. От мыса Иноскомонай идет на OS утесистый берег, а в двух верстах от него находится гора и мыс Сая. От последнего на О идет берег такого же характера на пространстве 5 верст и оканчивается утесистым мысом Тебесани. Вообще вдоль всего этого берега находятся подводные каменья, на пространстве от берега около половины версты.

От мыса Тебесани на версту берег имеет направление на NO, а потом на такое же расстояние на NNO и составляет, таким образом, западный предел бухты Тебесани, восточный берег которой низмен и имеет направление SO 60°.

Ширина бухты Тебесани до 7 верст, а длина до 2 с половиной. В ней при речке на низменном берегу расположено аинское селение Корах-Пуна, и около него вдоль берега сараи и сельдеварные печи. [287] Селение состоит из 3-х юрт, в которых живет 25 душ. Берега бухты на пространстве одной версты от берега отмелы, а затем глубина в ней от 3 до 4 саж.; бухта открыта от SW, W и WNW ветров, которые в заливе Анива можно считать господствующими. Широта селения Корах-Пуна по меридиональной высоте солнца оказалась 46°33’54”N. Склонение компаса 3°W. Селение это расположено при речке того же имени, которая течет к О вдоль низменного берега. Ветер засвежел, и Н. В. Рудановский остановился ночевать в Курох-пуна, у старшины.

Этот старшина (Джангин), старик около 80 лет, сидел у очага при входе в дверь; по левую руку его сидели жена и дети. Рудановского как гостя усадили по правую руку хозяина на циновках и угощали атури (икра с нерпичьим жиром и различными кореньями). Один из матросов партии заболел и аины оказали больному большое участие: принесли лекарство — какую-то траву, положили ее в горячую воду и потом этим растирали ему живот. Матрос, благодаря Бога, выздоровел; аины приписывали его болезнь тому, что они не встретили гостей, как следовало с иннау, и потому для очищения себя сейчас же начали следующую церемонию: поставили перед огнем три иннау; знахарь-аин начал говорить пред ними какие-то заклинания, а все прочие с выражением благоговения вторили ему в тон; потом знахарь бросил все иннау в огонь, и когда они совершенно сгорели, все присутствовавшие аины начали кланяться Рудановскому и объявили ему, что теперь все будет благополучно.

1-го ноября ветер засвежел от WNW и вдоль берега ходили огромные буруны и прибой, потому Н. В. Рудановский, чтобы не терять времени, перетащил с помощью аинов свою лодку с берега в речку Корахпуна и начал спускаться по оной. Проплыв около 3-х верст, в 11 часов он прибыл в селение Найтук, а чрез полторы версты пришел в селение Екуса, расположенное при устье речки Корахпуна, впадающей в большое озеро Тообучи. Речка эта извилиста и течет вдоль низменного берега, имеющего общее направление SO 54°; по этому румбу длина ее и берега от селения Корахпуна около 5 1/2 верст; ширина в этом месте от 5 до 10 саж., а глубина до 4-х фут.; глубина же на баре, в устье, всего полфута.

Из Экуса, продолжая плыть по озеру по тому же румбу, [288] (SO 54°), чрез 4 версты в 2 с половиной часа Рудановский пристал к селению Тообучи. В 3 с половиной часа он поплыл далее по озеру вдоль берега и на пути производил опись и промер; озеро это Н. В. Рудановский назвал озером Буссе.

От селения Тообучи г. Рудановский поплыл на О вдоль увалисто-возвышенного берега и, пройдя по этому румбу 2 версты, взял курс NOtO 1/2 O к мысу, речке и селению Найнуру. Прибыв туда чрез 5 верст пути, он остановился там ночевать.

2-го ноября, следуя из селения Найнуру по озеру к N, чрез две версты он приплыл к речке, селению и мысу Найтуру. Отсюда поплыл вдоль берега озера на NW 1/2 W и, пройдя этим путем 6 верст, достиг северо-западного угла озера. С этого места он пошел вдоль восточного берега на S м через 9 верст, в 11 с половиной часов утра, пришел обратно к мысу и селению Тообучи. По меридиональной высоте солнца широта этого пункта определилась 46°30’10”N, а счислимая долгота 143°17’O. Озеро это имеет сообщение с морем посредством пролива, лежащего между двумя мысами, из коих западный называется Тообучи. Г-н Рудановский промерил и описал также и проливы. По его исследованию озеро Тообучи, или Буссе, имеет следующее положение:

«Залив Буссе (Тообучи) находится в широте 46°30’10”N и счислимой долготе 143°17’O; ширина его по меридиану 13 верст; вход в залив идет от SW на NO сначала между отмелями, простирающимися на две версты от берега, а потом на 1 версту между берегами. Ширина входа до 30 саж., а глубина от 3 до 5. Приметными местами при входе в залив служат две горы хребта Поронутури; первая, Оскаги, остроконечная и лежит против самого входа на NO; вторая, Иноусне, плоская и с моря видна на ONO. При входе в залив править следует на первую. Средина залива мелководна (от 5 до 10 футов), вдоль же южного, восточного и северного берега залива идет канал шириною от 3/4 до 1 1/2 верст и глубиною от 12 до 18 футов при малой воде. Прибыль воды в заливе около 5 футов. самое лучшее место для зимовки судно — у селения Тообучи, где глубина в 10 саженях от берега при малой воде 18 футов. Озеро, а равно и река Корахпуна изобилуют рыбой. Берега реки по грунту земли и по положению удобны для земледельческого населения. Южный берег залива к морю низменный и безлесный, остальные [289] же берега возвышенны и покрыты строевыми лесами, как то: елью, лиственницей и березой.

В заливе находятся следующие аинские селения: 1) Тообучи — лежит при входе в залив при маленькой речке того же имени и состоит из трех юрт, в которых живет до 30 душ обоего пола. 2) Нойкуру, при речке того же имени, имеющей до 6 саж. ширины и весьма удобной для сплава леса, которым изобилуют ее берега. Здесь 3 юрты, в которых живет до 25 душ. 3) Найтуру-Катан, при речке того же имени, имеющей ширины до 7 сажень. По ней туземцы ходят к Охотскому морю, до которого, по их словам, должно быть не далее 20 верст, и 4) селение Екуса, при устье реки Кархпуна, состоит из 4 юрт, в которых живет до 10 семейств. Таким образом, все население аинов в заливе Буссе состоит из 100 душ обоего пола.

По словам туземцев, ранней весною сюда приходят до 20 джонок (пензай) с острова Мацмай, ловить сельдей, которые находят в залив в огромном количестве. Японцы солят и вялят эту рыбу, топят из нее жир и все это отправляют на Мацмай. Для складов этих продуктов в селении Тообучи есть несколько японских сараев и сельдеварных печей».

После полудня, 3-го ноября, Н. В. Рудановский с двумя проводниками на туземной лодке отправился из залива Буссе вдоль берега на SOtS. Берег этот средней высоты. Чрез 6 верст Рудановский прибыл в селение Качесоне, расположенное при ручье на весьма красивом месте. Оно состоит из 3-х юрт, в которых жителей обоего пола 18 душ. В 15 саж. от берега селения глубина моря две сажени. От него начинаются горы, и берег идет на S. Следуя по этому направлению, Рудановский чрез 4 версты приплыл к селению и речке Кусунай. селение состояло из 5 юрт с населением 22 души. На SW от этого селения, в 1 1/2 верстах от него, находится возвышенный и гористый мыс Искотайкай, который защищает от южных ветров суда, стоящие у селения Кусунай. Там протекает речка шириною до 5 саж., а при устье ее находится японский сарай для рыбы. От Кусуная крутой берег идет на SW, на две версты до мыса Иноскотонай, а в 50 саженях от этого мыса тянется каменный подводный риф. Эта местность составляет лежбище сивучей и урилов. По рассказам жителей, сюда приходит большое количество туземцев на [290] промыслы. Аины едят сивучье мясо, а из шкуры его делают обувь и халаты.

Берег от мыса Иноскотонай поворачивает на S 1/2 W и, пройдя по этому направлению 2 1/2 версты, образует бухту с отвесными высокими берегами. В этой бухте, при речке, находится селение того же имени. Оно состоит из одной юрты с 9-ю человеками жителей.

Отсюда берег идет 3 1/2 версты на StO 3/4 O и так же возвышен и утесист. В 3-х верстах от селения Иноскотонай, в ложбине при речке, находится селение Яаанби, состоящее из 2-х юрт с 15 жителями. В 2-х верстах от него, на SО 35°, при речке Насокутуро, находится селение того же имени.

Множество камней, окружающих мысы Иноскотонай и Яаанби, составляют лежбища сивучей и нерпы и привлекают сюда туземцев из селений Иноскотонай, Яаанби и Насокутуро; туземцы преимущественно занимаются этим промыслом. Около этих мест, не более как в ста саженях от берега, плавают морские коты.

От селения Насокутуро, лежащего за мысом Яаанби, составляющим южную оконечность мыса Инносопотам, берег идет 9 верст на StO и оканчивается мысом Тасеи. На пространстве 3-х верст, в 50 саж. от берега, там находятся подводные камни, а в 50 саж. от мыса Тасеи — кекур. Горы на этом пространстве отходят от берега.

От мыса Тасеи берег тянется StO 1/2 O на 5 верст. Здесь незначительный мыс Ямине, по южную сторону которого при речке лежит селение того же имени, состоящее из 2-х юрт с 15 жителями и из двух японских сараев. Здесь Н. В. Рудановский остановился ночевать в юрте бывшего с ним проводником аина Серабинуса. Эта личность замечательна тем, что ведет торговлю на западном берегу острова с приезжающими гиляками, которых они называют санта.

В ночь с 3-го на 4-е число ноября задул свежий ветер от NO, и выпал большой снег. Около полудня ветер стих, и Н. В. Рудановский поплыл вдоль берега на SO 12°, а чрез 4 3/4 версты достиг незначительного мыса Сиратоку, по южную сторону которого, в ложбине, расположено селение того же имени; эта ложбина идет на 4 версты по тому же направлению. Сиратоку последнее селение на западном берегу залива Анива; оно состоит из двух юрт и 18 душ жителей. В юрте у джангина [291] этого селения развешены по стенам жалованные ему японцами сабли и деревянные щиты. Этого джангина называют Цацо, а его жену — Пакхо; кроме Пакхи у него еще три молодые жены, у которых губы вымазаны черной краской. Губы мажут себе женщины в знак того, что они более не девицы. Рудановский остался здесь ночевать, потому что засвежел ветер.

5-го ноября, выехав из Сиратоку в 7 часов при умеренном ветре NW и пройдя на StO 6 верст, а на S до 5, он достиг утесистого мыса Пеннопусери; между тем, ветер снова засвежел и развел огромное волнение, принудившее Рудановского возвратиться. Не доходя 4-х верст до Сиротоку, он вытащил на берег шлюрку и остался там ночевать.

К утру 6-го ноября ветер немного стих. Н. В. Рудановский, спустив шлюпку, отправился в селение Сиротоку. Узнав там, что оттуда идет тропа на восточный берег к Охотскому морю в селение Аруторо, он решился идти по ней пешком.

Путь от Сиротоку лежал сначала по берегу к югу, потом на О и в этом направлении вел на хребет. В 10 часов утра Рудановский, пройдя от селения около семи верст, достиг вершины хребта. С вершины открывались и Охотское море, и залив Анива. Он пошел на SO и встретил на горах большой снег. Пройдя 5 верст, в 11 с половиной часов он вышел на берег Охотского моря, на низменный мыс Сирирахчива, на котором было расположено селение Аруторо, состоящее из 3-х юрт с 20 жителями. Широта его по полуденной высоте солнца определилась 46°10’12”N. С этого пункта г. Рудановский взял следующие пеленги: мыс Тосней на NOtN, в расстоянии от 5 до 8 миль, и утесистый мыс Сиратоку-Нахсуф на StW, в антретном расстоянии от 5 до 6 миль. Берег как до мыса Тосней, так и до Сиратоку-Нахсуф утесистый.

Вокруг мыса Сирирахчива и далее от него к N и S находятся камни, составляющие лежбище сивучей и нерп. Для этого промысла собираются туда в большом числе аины из залива Анива. Выражение Аротуру-на — значит по-аински: за горой, по ту сторону.

Из селения Аротуру Рудановский в 1 час пошел обратно и около 5 часов пришел ночевать в селение Сиротоку.

На другой день, 7-го ноября, Рудановский ходил к мысу Поннонусари, берег которого утесистый, из черного камня. [292] Мыс Эйнаутиспо, составляющий северную оконечность мыса Анива, лежит на SW 7° в расстоянии 3-х миль от Поннонусари.

Широта селения Сиротоку по меридиональной высоте солнца определилась 46°13;28”N, а счислимая долгота 143°25’O.

Наступившие по ночам морозы от 4° до 5° свежий ветер от W и N задерживали и затрудняли обратное плавание Н. В. Рудановского, так что он только к вечеру 10-го ноября мог достигнуть селения Тобосани, лежащего при входе в залив Буссе.

11-го числа, при ветре О со снегом, он по случаю поднявшейся пурги и засвежевшего ветра вынужден был возвратиться обратно.

12-го ноября, при штиле, в 7 часов утра, он снова отправился и дошел до селения Порутошеро. Мороз, между тем, к вечеру сделался — 8° R, так что продолжать плавание Рудановский не мог; он вытащил на берег шлюпку и пришел пешком в Муравьевский пост.

1-го декабря Рудановский приступил к описи залива Тамари-Анива до устья реки Сосуя. В 3 часа по полудни этого дня он с двумя проводниками отправился пешком из Муравьевского поста к N и описал 4 бухты, лежащие между Муравьевским постом и устьем реки Сосуя. Результаты его описи следующие:

1) Бухта Тамари лежит между мысами Тамари, на котором Муравьевский пост, и мысом Хоко-Тамари; она имеет положение на NW и SO 20°. В средине бухты, ближе к лесу, в нее впадает речка Котун-Котан, в долине которой расположено селение, состоящее из 25 юрт с 100 жителями. Здесь до 10 японских сараев, два дома, храм и сельдеварные печи. Это главный пункт острова Сахалина. На южной возвышенности мыса, на равнине, в 200 саженях от селения лежит Муравьевский пост и командует как этим селением, так равно и всеми японскими строениями. В нашем посту протекает ручей с прекрасною водою. Мыс Хоко-Тамари тянется от бухты до устья речки Унда на 2 версты на NNW, берега его возвышенны и утесисты.

2) Бухта Угда лежит между мысами Уеда и Эндомари; она состоит из двух отделений или бухт: собственно Унды или Уска. Первая составляет южную часть всей бухты, а вторая — северную. Последняя отделяется от первой мысом Усункай. Направление северных оконечностей мысов Хоко-тамари и Усункай NW и SO 7°, а расстояние между ними 400 саж. бухта вдается в берег на [293] 150 саж.; в вершину ее впадает речка Ускунай, при устье которой находится аинское селение, состоящее из 4=х юрт с 25 жителями и из двух японских сараев для рыбы; оно расположено на возвышенном скате. Бухта Унда лежит между мысами Ускунай и Эндомари; взаимное положение этих мысов SO и NW 20°, расстояние же между ними или ширина бухты — 350 саж.; бухта эта вдается в берег на 175 сажень. В нее впадает речка Уска, при устье которой находится селение аинов того же имени, состоящее из трех юрт с 20 жителями. При нем два японских сарая и дом. От устья речки Унда до устья Уска около 200 сажень.

От устья речки Уска до средины мыса Эндомари, на котором находится селение того же имени, Рудановский шел одну версту на NW. Это селение состоит из 3-х юрт с 15 жителями.

3) Бухта Тамарионай находится между мысами Эндомари и Чинайну, взаимное направление которых NW и SO 12°, а расстояние между ними или ширина бухты 450 сажень. Эта бухта вдается в берег на 200 саженей к О. В южной ее части течет речка, по левому берегу которой расположено селение Тамарионай, состоящее из 4-х юрт с 23 жителями аинов и из 3-х японских сараев. Между аинами есть ороко — наши удские тунгусы, вышедшие на Сахалин в XVI столетии.

От речки и селения Тамарионай до селения Сосуя, расположенного в бухте при устье речки того же имени, 1 3/4 версты на N.

4) Бухта Сосуя лежит между мысом Чигайну и устьем реки и мысом Сосуя; взаимное направление мысов NW и SO, а ширина бухты полторы версты; она вдается в берег на О 11/4 версты. Селение это состоит из 9-ти юрт с 70 жителями, между которыми половина орочей.

Там Н. В. Рудановский ночевал и застал в селении праздник: туземцы собирались убивать медведя, для чего их съехалось до 100 человек; они потчевали Рудановского особой скверной водкой, которая приготовляется японцами из риса; водка эта называется еске. Медведь принадлежал одному из хозяев юрты, орочену, но он должен был разделить его со всеми. За неделю до праздника все, желающие участвовать в нем, приносят владельцу медведя кто рыбу, кто нерпу, кто сапе (дурного качества рис), а кто и еске. Этот праздник состоит в том, что [294] женщины (магнеку) собираются перед клеткой, где сидит медведь, и пляшут, и поют вокруг нее. Как пляска, так и пение грубы и безжизненны. Магнеку и минока, т. е. женщины и девицы, одетые в собачьи шкуры, составляют круг и ходят таким образом, плавно подплясывая, вокруг клетки медведя до тех пор, пока не устанут; мужчины в этом не участвуют. В продолжение праздника никому не дозволяется работать, так что Рудановский сам должен был принести дров в очаг, чтобы согреться, ибо было до 10° мороза. Когда женщины утомятся, тогда вдруг выскакивают мужчины и, раздразнив медведя, убивают его рогатинами. Медведь ревет, а публика вся поет в один голос, так что составляется несносный нам, рев и крик. Когда медведь убит, с него снимают шкуру и делят мясо; все усаживаются в кружок, но женщины особо от мужчин, а девицы особо от тех и других, и начинается общее угощение сырым мясом, водкой, рисом и нерпою; праздник кончается обыкновенно тем, что все напиваются пьяными.

На другой день Н. В. Рудановский по меридиональной высоте солнца определил широту мыса Чанайну (46°42’29” N). От этого пункта берег залива Анива, у речки Мотога, был на NW 87°.

После полудня 2-го декабря г. Рудановский тем же путем отправился в Муравьевский пост, куда и прибыл в 3 с половиной часа. Расстояние от селения Сосуя до поста около 7 с половиной верст.

Таким образом, весь северный и западный берег залива Анива был подробно осмотрен и описан Н. В. Рудановским: он был первый из европейцев, давший нам основательное и подробное понятие об этом береге. Залив Тообучи на этом берегу, названный заливом Буссе, представляет замечательный пункт, как место удобное для зимовки судов, сидящих в воде до 16 футов. Этот пункт составляет единственное место на всем восточном берегу острова Сахалина от 54°до 46° широты, где только, по-видимому, могут безопасно зимовать суда, и то небольшие. Для окончательного решения, в какой степени безопасна эта зимовка, а равно и вход в залив, предстояло летом в 1854 году сделать точный промер и наблюдения над ветрами и состоянием этого залива во время закрытия и вскрытия его ото льда. Это последнее наблюдение можно бы было произвести в зиму с 1853 на 1854 год; но к несчастью г. Буссе не обратил на это [295] внимания, хотя это обстоятельство, как я ему объяснил, составляло одну из важнейших его обязанностей более важную его политических утопий.

Всех жителей аинов и орочен на северном и западном берегах залива Анива, от устья реки Сосуя до мыса Анива, по счислению Рудановского до 470 душ. Здесь важно было то, что между ними жили орочены (тунгусы), перешедшие еще в исходе XVI столетия из нашего удского края, т. е. подданные России. Это обстоятельство представляло один из фактов, составлявших неоспоримые права России на обладание территорией острова весьма важного для нас по близости его к приамурскому и приуссурийскому краям.

Согласно данным мною приказаниям и наставлениям г. Рудановскому и распоряжениям майору Буссе, 20-го декабря 1853 г. Н. В. Рудановский с казаком Березкиным и с проводником-аином на двух нартах выехал в 10 часов утра из Муравьевского поста и направился к устью реки Сосуя в селение Нойбу на восточном берегу Сахалина.

По случаю дурной погоды, пурги и выступившей воды в верховьях реки Сосуя Николая Васильевич едва только к вечеру 24-го числа мог добраться до селения Экуроко,— устья реки Такой, от которого дорога в Нойбу идет между хребтами. По наблюдению полуденной высоты солнца широта Экуроко определилась 47°10’ N.

После полудня 25-го числа Рудановский из Экуроко поехал на N и чрез 25 верст по речке Такой прибыл в селение того же имени. Речка эта, впадающая при Экуроко в реку Сосуя, извилиста и мелководна, но изобилует рыбою; она течет между гористыми берегами, покрытыми строевым лесом ели, кедра, частью лиственницы и березы. Селение Такой находится по обеим берегам речки; оно состоит из 6-ти юрт с 30 человеками жителей, ороков. Здесь догнал Рудановского аин Омау, который от Сосуя ехал всего одни сутки. Это случилось потому, что он ехал уже по проторенной Рудановским дороге. Дорога, в особенности от селения Кой, очень затруднительна по причине глубокого снега в лесу, и аины, проводники Рудановского, выпрягали собак из нарты и, привязав к ней оглобли, тащили ее сами на лыжах. Так обыкновенно прокладывались там дороги по первому пути. Дорога устанавливается и проторяется только около половины [296] января, и тогда, на хороших собаках, из Сосуя до Нину (около 120 верст) ездят в полтора дня.

В селении Такой Рудановский остановился ночевать в юрте-землянке, по туземному названию — тойтзе. Такая юрта делается следующим образом: роют в земле на сажень глубины, от 2 1/2 до 3-х сажень ширины квадратную яму, сверх ее ставят стропила, на которые кладут берестовые и еловые сучья, а потом заваливают землею. В юрте проделывается два отверстия: одно для входа, другое для света и воздуха. Пред входом проделывают небольшие сени из еловых сучьев. Внутри юрты, по стенам ставят брусья, которые обтягивают рогожами. У той стены, где дверь, ставят глиняную печь; труба от печи выходит в сени и торчит на пол-аршина над ними. Печь эта топится хорошо и дым тянет сильно. Кроме печи у каждой из остальных стен стоит по очагу, на которые кладут из печи горячие угли для раскуривания трубок. Туземцы любят сидеть вокруг огня и смотреть на него, и обыкновенно садятся вокруг этих очагов. В такой юрте, когда топится печь, тепло, сухо и хорошо; но ночью, когда печь потухает, воздух спирается. В юрте могут поместиться до 20-ти человек. В селении Такой на 30 душ две юрты.

По рассказам туземцев, из залива Анива в селение Найну или Найбу ездят еще другим путем, именно: из Тамари едут в селение Карах-Пуна, а оттуда, по речке того же имени, до озера Туйначи, из которого выходит эта речка, потом по озеру и речке Маникер, которая впадает в озеро, и, поднявшись по ней, переваливают на реку Иноноскай, лежащего при устье того же имени и находящегося в широте 47°10’ N. Оттуда до селения Найну, вдоль моря, около 35 верст. Этим путем в хорошую дорогу доезжают из Карах-Пуна и из залива Буссе до Найну — в полтора дня, а в худую — до трех дней.

После полудня 26-го декабря г. Рудановский из такой отправился чрез долину на NOtN и, проехав этим путем 12 верст, выехав на речку Сианси, текущую на О и впадающую в реку Найну или Найбу. Проехав по этой реке на О до 15-ти верст, он прибыл на ее устье, при котором стоит селение Сианди, состоящее из 2-х юрт с 15 жителями. Из Сианди отправился по тому же направлению, по реке Найну и, проехав селение Тиокая, [297] состоящее из 3-х юрт, в 6 часов вечера прибыл в селение Найну или Найбу, где и остановился ночевать.

Отсюда путь Н. В. Рудановского лежал по тому же направлению, по которому шел Д. И. Орлов, т. е. из Найбу он поехал по восточному берегу до Монуе, куда и прибыл вечером 29-го ноября. Из Монуе он с проводником выехал в 7 часов утра, 30-го декабря, и, перевалив на западный берег, в селение Кусунай, к вечеру того же числа приехал в селение Нейфо, лежащее к югу от Кусуная в 15-ти верстах. Отсюда он отправился по пути следования Д. И. Орлова через селения: Сирироко, Тунай-унай, Синакуера и Нотосам, лежащие на западном берегу, и в 3 часа по полудни 3-го января 1854 года прибыл в селение, бухту и мыс Тубу, до которого доходил Орлов. Там, по причине дурной погоды, он остановился ночевать.

Отсюда путь Н. В. Рудановского лежал по тому же направлению, по которому шел Д. И. Орлов, т. е. из Найбу он поехал по восточному берегу до Монуе, куда и прибыл вечером 39-го ноября. Из Монуе он с проводником выехал в 7 часов утра 30-го декабря и, перевалив на западный берег, в селение Кусунай, к вечеру того же числа приехал в селение Нейфо, лежащее к югу от Кусуная в 15-ти верстах. Отсюда он отправился по пути следования Д. И. Орлова через селения: Сирироко, Тунай-унай, Синакуера и Нотосам, лежащие на западном берегу, и в 3 часа пополудни 3-го января 1854 года прибыл в селение, бухту и мыс тубу, до которого доходил Орлов. Там, по причине дурной погоды, он остановился ночевать.

Выехав из Тубу 4-го января в 7 часов утра, перевалив мыс этого имени и мыс Нотора и проехав 10 верст на StW, Рудановский достиг селения и речки Нотора. Это селение расположено при реке того же имени; там одна юрта, в которой живут три гиляка и два орочена; речка Нотора при устье имеет ширину до 8=ми сажень, в ней много рыбы, в особенности зимою.

4-го января из Нотора г. Рудановский отправился в 1 час пополудни на SSO и, проехав 10 верст, прибыл в бухту Тукотан, от которой начинается залив Идунка, названный им моим именем: заливом капитана Невельского; по случаю дурной погоды, снега и пурги он остановился там на ночлег.

5-го января из бухты Тукотан Рудановский отправился далее на SSO и чрез версту проехал вторую бухту Идунок, Тамари-бо. За нею берег идет на S. Следуя по этому направлению и проехав еще две бухты, он прибыл в бухту Токмака. Отсюда мыс Нотора виден по направлению NW 14°, а мыс Ассаной SW 14°.

Бухта Такмака лежит между мысами и имеет ширину 3/4 версты. Она была свободна ото льда, а потому Рудановский мог сделать ее промер на шлюпке. Оказалось, что ширина входа в бухту между каменными подводными грядами, которые тянутся вдоль всего берега залива Идунок — 20 сажень, а глубина 4 с половиной сажени; такая глубина в бухте на полверсты от входа и затем, около 1/4 версты, от 4-х до 3-х сажень, а далее в 100 [298] саженях от берега — отмель. Туземцы говорили ему, что бухта эта весьма редко замерзает и то на весьма короткое время. Вход в бухту от NNW на SSO, а самая бухта по параллели имеет протяжение одну версту. В нее впадают две речки: на одной из них, северной, селение Такмаки, состоящее из 5-ти юот с 20 жителями аинов и орочен; около селения два японских сарая. Бухта закрыта от N чрез W до S каменною возвышенною грядою вроде дамбы, а от N чрез О до S — матерым берегом. Мысы, ограничивающие ее, увалисты и невысоки, не выше 5-ти сажен. Берега, окружающие бухту, возвышенны. В полуверсте от берега, вдоль него, идут горы вышиною от 3-х до 5-и сажен, а, отступив от них на полверсты, тянется хребет, на склоне которого прекрасный строевой лес. Широта бухты Такмака 47o15’ N.

Через четверть часа (в 1 ч. 10 м.) он выехал из Такмака и прибыл в бухту Хигно-Песуги, а в 1ч. 40 м. — в бухту Паро-Тамари. В эту бухту впадает речка, при которой находится селение из 2-х юрт и японский сарай; жители в нем 15 душ. В два с половиной часа он выехал их этой бухты и в 3 с четвертью часа прибыл в бухту Мауки, которая от бухты Такмака лежит на S в пяти с половиной верстах.

Маука, или Индука, имеет между возвышенными мысами ширину до 2 1/2 верст; взаимное положение мысов NO и SW 8°. В средине бухта вдается в берег на 1 1/4 версты и от N через W до S ограждена каменною грядою, а от N чрез О до S — матерым берегом. Вход в нее с моря от NW на SO имеет ширину до 120-ти сажен, а глубину до 6-ти. Глубокая часть бухты находится под северо-восточным берегом и представляет вид эллипса, в котором, в северной части, глубина от 3 до 4 сажен, а далее под северо-восточным берегом на расстоянии от 50 до 100 сажен от берега — от 10 до 2 футов. В средине бухты, против входа, глубина 5 саж, а в южной части ее до 4 сажен; отсюда к западному берегу, на расстоянии от 50 до 70 сажен, глубина от 2 до 8 футов, а к южному мысу и юго-западному берегу, на расстоянии от 1/2 до 1 версты, идет отмель, на которой от 2 до 3 футов. Эта бухта гораздо обширнее Такмака, но и открытее оной. В южной части ее, по направлению входа в бухту, стоит знак, который служит маяком для входа в нее. по всему видно, что эта бухта составляла главное пристанище японских джонок на западном берегу острова и вообще на всем [299] острове. Кроме этого, селение Мауки есть самое большое селение на острове: оно состоит из 40 юрт с 700 жителями. Здесь находилось много японских сараев и храм. селение это расположено на двух смежных между собою речках, впадающих в бухту и текущих от О между горами по равнине. По рассказам туземцев, здесь господствуют очень свежие северо-восточные ветры, который туземцы называют «поскамбо»; противоположный им SW ветер они зовут «горобину». Этим ветром нагоняет в бухту воду. N, NW и NNW ветра у них называются «скера». Здесь туземцы приняли Н. В. Рудановского весьма ласково и добродушно, угощали его и убрали собак. Они говорили ему, что японцы распускают слух, что будто бы весною онои нас прогонят с острова; они очень этому удивлялись и, по-видимому, не желали, ибо вообще не любили японцев, потому что последние не добросовестно с ними расплачивались за работу и часто вовсе не платили и обманывали. Н. В. Рудановский объяснил им, что японцы на острове — пришельцы, что остров всегда был русский, ибо задолго еще до японцев здесь поселились русские — орока. Все туземцы подтвердили это и сказали, что у них есть предание, что орочены или ороки, которых много и в Мауке, пришли от лоча (русских), когда еще и не слыхали о японцах, и живут здесь очень долго. После того Рудановский объяснил им, что где единожды встали русские, то оттуда они никому себя прогнать не позволят. Он сказал им, чтобы они не верили ни японцам, ни кому другому, кто бы ни вздумал распускать подобные слухи. Туземцы, по-видимому, были очень рады словам Рудановского. Залив Маука изобилует рыбой, в особенности туда в большом количестве заходят сельди.

Из Маука Николай Васильевич отправился далее вдоль берега по R StW и чрез 5 верст достиг залива Пероци, а затем бухты и селения Хауснайбу, миновав на этом пути 6 бухт.

7-го января, следуя по тому же направлению (StW), на пространстве 40 верст, Рудановский проехал заливы Готорна, в трех с половиной верстах от Хоуснайбу, чрез четыре с половиной версты — Тарактамора, чрез четыре с половиной версты — Ассакай, чрез 6 с половиной верст — Око, чрез шесть верст — Тообучи, чрез две версты — Турусунай, чрез три версты — Тохомбо и чрез 10 верст мыс и селение Найбуру — южный предел залива Идунок (Невельского). Широта этого пункта по полуденной высоте [300] солнца, взятой 8-го января, оказалась 46°45’20” N, а счислимая долгота 142° О.

Из селения Найбуру Николай Васильевич, вследствие приказания Буссе, 9-го января 1854 года отправил мне донесение, из которого я и выписываю все вышеупомянутые сведения. О заливе Идунок (Невельского) он писал мне следующее:

«Залив капитана Невельского (Идунки) лежит на западном берегу острова Сахалина между широтами 47°20’ N (мысом Нотору) и 46°45’ N (мысом Найбуру). Общее направление его от мыса Нотору на SO 14°, а длина по берегу до 80 верст. Главная и самая примечательная особенность этого берега состоит в том, что вдоль всего его, на расстоянии от 1/4 до 1/2 версты, идет каменная гряда, возвышающаяся над поверхностью моря от 1/2 до 2 1/2 сажень и прорывающаяся в нескольких местах, образуя таким образом входы с моря в естественный канал между этою грядою и берегом. Канал имеет 25 бухт, и против каждой из них гряда прорезывается и составляет более или менее широкие проходы с моря, как бы ворота…» По замечанию Николая Васильевича, канал этот между некоторыми бухтами имеет глубину до 1 сажени, при входе же в бухты, в воротах, он доходит от 2 до 6 сажень, а между некоторыми бухтами глубина канала замечена до 2 футов. Это обстоятельство требует, впрочем, подробного исследования, так как этот канал представляет удобное внутреннее сообщение вдоль всего берега на этом пространстве; произвести же этого исследования, т. е. сделать промер канала, Рудановский зимою не имел возможности.

Залив Невельского разделяется на две части: первая, северная, на пространстве около 28 верст, за заливом Ноторо, имеет 16 бухт; бухты расположены так, что взаимное между ними расстояние от одной до двух верст. Вторая часть залива, на пространстве по берегу около 42 верст, имеет 9 бухт. Ограничивающие залив высокие берега имеют общее направление в SW четверти, так что из бухты Такмака виден берег залива Ассанай на SW 14°. Расстояние между бухтами этой части залива от 4 1/2 до 6 1/2 верст, и в каждую из бухт впадают речки.

В первой части залива находятся гавани Такмака (графа Гейдена) и Маука (Беллинсгаузена) и замечательные бухты: Паро-Тамари и Пероци.

Во второй части все бухты обширнее и входы в них шире, [301] отчего они и доступны волнению при NW и N ветрах. Все эти бухты и канал требуют тщательного исследования и промеров для выбора гавани для зимовки судов. Ныне же, судя по очертанию берега и глубинам, подробно обследованных г. Рудановским бухт, замечательны: Маука и Такмана, так как обе они представляют очень хорошие гавани, особливо последняя. Судя расположению гор, свежие O и NO ветры в бухте Такмака не должны быть так сильны, как в бухте Маука; но, во всяком случае, прежде чем решиться на выбор, который либо из этих бухт для зимовки судов, необходимо сделать точное исследование залива Невельского (Идунка) и наблюдение за состоянием оного во время его вскрытия и закрытия, т. е. провести зиму в Маука или Такмака, а ранней весною сделать на шлюпке точную опись оного.

По берегу залива Невельского тянется хребет гор, который в первой части (северной) залива идет от берега на SO 10° в 1/2 версте; но у каждой бухты он делает уступы высотою до 5 сажень. Берега бухт этой части залива вообще отлогие, ровные. Во второй части залива (южной) упомянутый хребет подходит к берегу на 1/4 версты и тянется на SW 11°. Берега бухт этой части более высокие и крутые, сравнительно с берегами бухт первой, северной части залива. Кроме того, в бухтах южной части залива между горами есть ущелья и долины, способствующие порывам О ветров.

«Во время пребывания моего,— пишет г. Рудановский,— на этом берегу снегу почти не было, и все бухты залива Невельского были открыты, что, по словам туземцев, здесь бывает так почти каждую зиму. Если иногда (что весьма редко) бухты замерзают, то не более как на 2 или 5 дней; море же пред ними всегда бывает чисто».

Так как во всех этих бухтах во время зимы и лета очень хорошо ловится рыба, то поэтому они населены довольно густо сравнительно с прочими частями острова, а именно население здесь можно положить более 1,000 душ аинов и ороков.

Из бухты Маука и Такмаки летом ходят пешком, а зимою ездят на собаках на реку Сосуя. Из бухты Такмака до реки Сосуя, насколько можно судить по словам туземцев, не более 35 верст. Эта дорога выходит на реку Сосуя, не доезжая селения Кой около 25 верст; следовательно, этим путем от Такмака [302] до Муравьевского поста около 110 верст. Из бухты же Маука дорога выходит в селение Кой (от Маука до Кой около 50 верст), а потому этим путем между Маука и Муравьевским постом не более 95 верст.

Казак Березкин, сопровождавший Рудановского, очень хорошо понимал орочен, ибо он знал тунгусский язык. Из их рассказов оказалось, что в то время, когда русские подчинили своей власти весь край между рекою Леною и морем (т. е. Якутский и Удский), что было в исходе XVI и в начале XVII столетия многие тунгусы (ороки) из Удского края перешли на остров Сахалин и заняли среднюю и южную часть оного, перемешавшись с аинами — народом, пришедшим сюда с северных Курильских островов. То же самое, как мы видели, подтвердили г-ну Бошняку и орочены (ороки), обитавшие на реке Тыми и в заливе Ный. В то время ни одного японца сюда не приезжало. Японцы начали ездить на Сахалин, по словам туземцев, недавно: «около 50 зим тому назад», т. е. с 1810 года, уже после высадки на Сахалин 5 человек матросов Хвостовым и Давыдовым.

Эти обстоятельства весьма важны, ибо они показывают неоспоримые права России на обладание территорией острова Сахалина. Наконец, туземцы сообщили г. Рудановскому, что по западному берегу, к югу от залива Идунок, нет ни одной бухты и почти весь берег скалистый и прямой.

© текст - Вахтин В. 1878
© сетевая версия - Тhietmar. 2016
© OCR - Андреев-Попович И. 2016
© дизайн - Войтехович А. 2001