ТАЛИЕНСКАЯ БУХТА, В КИТАЕ.

Талиенская бухта есть широкий рукав моря, длиною около восьми миль от севера к югу, шириною же до четырнадцати миль от востока к западу. Она открыта к морю с юго-восточной стороны; при входе, где она имеет двенадцать миль поперег, лежат три островка, называемые Сан-Шан-тау, почти в равном расстоянии от каждого берега, о образуют натуральный волнорез против морского волнения, во время юго-восточных ветров. Юго-восточные и северо-западные берега бухты круты и скалисты, и в некоторых местах возвышаются из воды отвесные утесы. С западной стороны и в северо-восточном углу земля склоняется постепенно к морю, образуя отлогий берег, Берега бухты изрезаны множеством второстепенных бухт или гаваней, из которых главные суть: бухта Виктории на SW, Hand Bay на NO, Boustard Cove в центре восточного берега, и Odin Bay, в нескольких милях к югу от предыдущей.

Во всех этих бухтах якорные места превосходные, и берега для приставания шлюпок весьма удобны; этим воспользовались для распределения войск по лагерям в разных местностях, чрез что избегли стеснения транспортов в одном месте, и потребное количество воды доставляется с большею легкостию. Солдаты живут в круглых палатках, и все замечательно здоровы. Главнокомандующий и его штаб остаются на своих кораблях в гавани Виктории; от этого сообщение с разными отрядами и передача приказов производятся удобнее нежели когда бы главная квартира находилась на берегу. Каждое утро маленький пароход оставляет гавань Виктории на рассвете и объезжает бухту, приставая к каждому лагерю для принятия и передачи ежедневной почты и приказов адмирала по флоту. Транспорты, принадлежащие к каждому отряду, стоят насупротив своих лагерей, готовые принять полки, когда, наступит время для посадки их на суда. [76]

Нельзя не радоваться, что весь этот огромный флот, состоящий почти из 200 судов, прибыл в Талиенскую бухту и высадил армию на берег без всякого несчастного случая, за исключением потери Assistance, командир которого и штурман получили выговор от военного суда.

Если Китайцы думают прижаться, то отсрочка или проволочка для них весьма выгодна; она даст им время увеличить средства обороны, ибо они теперь должны быть убеждены в наших сериозных намерениях. В других отношениях отсрочка была не без пользы для нас самих, доставив случай открыть недостатки и исправить их, где какие были, в обмундировке войск; а перемена жизни корабельной на береговую была весьма благодетельна для кавалерийских и артиллерийских лошадей.

Многие письма, которые должны были прийти с Malabar’ом, затеряны, но это могло произойти только от дурного распоряжения гонг-конгской почтовой конторы, которую здесь все считают самою дурною в свете. Так как некоторые письма, адресованные в Чусан, Шанхай, Кантон и Сингапур, пришли сюда, то вероятно наши затерянные письма отправлены в одно из этих мест; и те кого Бог одарил терпением, глядят вперед в ожидании своей очереди.

Талиенская бухта образована двумя длинными полуостровами, которые простираются от материка на подобие рогов, и сходятся у входа в бухту. Ширина каждого полуострова может быть определена средним числом от четырех до пяти миль. Центральное колено занято рядом скалистых холмов; формация преимущественно состоит, повидимому, из глинистого сланца. К вершине некоторых холмов попадается кварцевая порода, и некоторые из наших самых предприимчивых изыскателей говорят, что они открыли золото. Образец, который мне показывали, не подает однако большой надежды, хотя с помощию микроскопа, при сильном свете и содействии могучего воображения можно было различить слабо-блистающие пятна на кварце, которые [77] может статься и есть золото, в бесконечно малых количествах. Если дальнейшие изыскания не дадут более выгодной пропорции золота к кварцу, то Талиенские копи не вознаградят труда, и немного помогут для уплаты расходов третьей Китайской войны.

На западной стороне бухты жители добывают воду исключительно из колодцев, но на восточной стороне, особенно по близости бухты Odin, есть много ручьев, вода которых превосходна и обильна. Страна изрезана глубокими рытвинами и водяными потоками, от дождей или тающего снега. Как бы то ни было, ясно, что по временам вода должна там протекать в большом количестве и стремительно. Некоторые из этих расселин имеют более ста фут в глубину и значительную ширину. Вокруг основания холмов страна представляет волнистую равнину, постепенно понижающуюся к морю по многим направлениям; но в некоторых местах она продолжается к морю, удерживая значительную вышину, и вдруг оканчивается обрывистыми утесами. В этих утесах есть пещеры, вымытые волнами, — в них водятся дикие голуби; а бесчисленное множество галок строят свои гнезда и выводят птенцов на выступах скал со стороны крутизны. Равнины все возделаны. По какому бы направлению вы ни пошли, и глядя с вершины гор на обширный ландшафт, вы видите каждое поле от моря до холмов, а иногда и на их склонах до значительной высоты, возделанным, и в эту пору года они покрыты. жатвою. Пшеница, колыхающая свои желтые зрелые колосья по ветру, зеленые поля кукурузы и проса, и род боба, который, встречаясь по всем направлениям, должен быть народною пищею, — составляют главные произведения.

Страна застроена деревнями, из них некоторые обширны и многолюдны, другие просто деревушки, или отдельные фермерские мызы, но все хорошо построены из камня, с обнесенными забором дворами и пристройками, и с видом довольства, какого я не ожидал найти. Жатвы [78] отлично опрятны; пшеница кажется не посеянною, а правильно посаженною руками, с известным промежутком между каждым ростком; борозды прямы и правильны, а совершенное отсутствие сорных трав привело бы английского фермера в восторг. Как они избавляются от них, я не знаю. Или «плевелы не скоро растут» в этом счастливом климате, или жители должны посвятить свою жизнь на то, чтоб исторгнуть их с корнем и тщательно истребить их, ибо я не видел никаких следов, ни живых ни мертвых, их вредного присутствия. В земледельческих работах употребляют волов, лошаков и малорослых лошадей (клеперов), и их же запрягают в телеги для перевозки. Те которые я видел очень грубы — нечто среднее между первобытною тачкою и самою дурною индейскою таратайкою (hockery); они столь же тягостны для четвероногого, которое везет ее, как и для двуногого, который погоняет его. Некоторые деревни чрезвычайно мило расположены. Вы случайно приходите в одну из них на отлогих скатах оврага, приютившуюся между прекрасными ивовыми деревьями; каждый дом имеет свой маленький огороженный сад, в котором вы часто можете видеть светлые цветы ронжи (hollyhock), и темнозеленые листья груши и сливы.

Жители, сколько я их видел, весьма вежливы и услужливы. Мужчины обыкновенно при встрече делают знак «чин-чин», соединяя большие пальцы обеих рук, сжимая прочие пальцы, и кулаками водя по груди. Женщины прячутся, а дети, в нерешимости между желанием бежать от страха и любопытством посмотреть на белого человека, часто остаются вкопанными на месте, пристально глядя своими косыми узкими глазами. Деревенские жители рослы и дюжи, ростом повыше гонг-конгских Китайцев, но не красивее, и мне показались очень грязны. Оно отвечают быстро на спросы воды и огня, принимают от нас и курят с жадностию наши cheroots (папиросы). Вода доставаемая из их узких и глубоких колодцев так [79] холодна, так чиста, и так приятна в жаркий день, что чувствуешь себя вознагражденным за дальнее путешествие, отведав и насладившись ею.

Некоторые прогулки по деревне столь похожи на домашние, что с трудом верится, что находишься на семь тысяч мил по прямой линии от любезной старой Англии. Поля колыхающегося желтого жита, из под которого при вашем проходе вспархивает жаворонок и кружится в синем небе; изливая сладостную мелодию; светлые журчащие ручьи с заросшими осокою берегами, где вы видите «веселого драгуна» (gay dragoon), порхающего по поверхности, и уродливых головастиков шевелящихся в мелкой воде; пение кукушки в долине; полет сороки поперег вашей дороге; захиревшие дубы и сосны на косогоре, волчец и собачья роза и дикий тимьян, а более всего, обыкновенный одуванчик, — все узнаются и приветствуются как старые знакомые и любезные товарищи иных дней, и наполняют сердце воспоминаниями об отечестве и друзьях. А климат! Для тех особенно, которые привыкли к июльским жарам к Индии, несказанно приятно провести целый день в прогулке или в езде верхом по горам и по долам, не чувствуй утомительного зноя, ни удушливости в горле, и не боясь подвергнуться солнечному удару.

Морской ветер дует здесь весь день, прохладный и укрепляющий, и все тело чувствует его веселящее влияние. Здесь, однако, заметно отсутствие животного царства. Птицы редки; нет даже ворон, этих граждан света; а зверей совсем нет, если исключить немного ящериц и одного или двух виденных нами зайцев. Домашнего скота находится порядочный запас. Волы, лошаки; ослы, козы и овцы, свиньи, собаки и кошки, и дворовые птицы, находятся в большем или меньшем изобилии. При нашем первом прибытии народ был весьма боязлив; но ободренные тем, что их не беспокоят, и прокламацией от адмирала и главнокомандующего, а более всего, правильною уплатою за все, что от них покупают, они начинают [80] покидать свою робость и привозить провизию на наши рынки, которые учреждены в каждом лагере. Так по крайней мере бывает на восточной стороне бухты, где ежедневно производится на значительную сумму продажа быков, баранов, кур, свиней и яиц. Туземцы в деревнях на западной стороне, близ гавани Виктории, имеют или более угрюмый характер, или благоговеют пред мандаринами, которые, как нас уверяли, запретили всякую торговлю с иностранными дьяволами под страхом смертной казни.

Эта страна не есть часть Корейского царства, но принадлежит к китайской провинции Лау-тунг, и жители произошли от смешения колонистов из провинции Шан-тунг, на противоположном берегу Печелийского залива, и Корейцев, первобытных жителей страны. Провинция управляется мандарином назначаемым из Пекина, и говорят, строго управляется. К северу от бухты Hand, на другой стороне полуострова, и на берегу Печелийского залива, есть значительный город называемый Кинчу. Он обнесен стеною и имеет пушки у ворот, — в нем живет мандарин некоторой важности, и жителей считается до 15000. Так как он отстоит не более как на семь или на восемь миль от нашего лагеря, то он может быть хорошим складочным местом, если будет решено иметь такое по близости. Он представляет ту выгоду, что легко защищается, и по числу жителей должен быть всегда снабжен значительным запасом провизии. Если бухта, в которой он расположен, имеет хорошую якорную стоянку и глубокую воду, то корабли приходящие из Пейхо могут прямо направляться к городу, не заходя вовсе в Талиенскую бухту. А это немалая выгода зимою, когда вода по берегам этой бухты, говорят, замерзает. Мы слышали что в этом городе находится небольшая сила «храбрых», и один офицер который ходил обозревать его несколько дней назад, наткнулся на небольшой пикет солдат, в одной миле от стен. Они быстро отступили, предводимые в бегстве, [81] по видимому, своим командиром. Поговаривают об учреждении складочного места в Одиновой бухте, и о назначении отряда, для его защиты, и уже начали рыть траншеи, как я думаю, с этою целию; но неизвестно еще ничего решительного на этот счет. Наши другие складочные места находятся в Гонг-Конге, Чусане и Шанхае.

Мысль об учреждении лазарета в Пу-ту оставлена и удержан Чу-сан. Пу-ту, хотя по всем приметам самое приятное место, не был испытан, и мог бы оказаться нездоровым, а Чусан уже давно известен, и имеет ту еще выгоду, что доставляет припасы, которых нет в Пу-ту. Одно время думали завести складочное место в Чи-Фу, но якорная стоянка говорят не хороша, и в других отношениях он не представляет большой привлекательности. Он занят Французами, и молва гласит, что они находят его очень жаркам, и не очень счастливы в получении свежей провизии.

(The Nautical Magazine).

Текст воспроизведен по изданию: Талиенская бухта, в Китае // Морской сборник, № 12. 1860

© текст - ??. 1860
© сетевая версия - Тhietmar. 2019
©
OCR - Иванов А. 2019
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Морской сборник. 1860