-

Переписка начальника пекинской духовной миссии архимандрита Палладия с генерал-губернатором Восточной Сибири гр. Н. Н. Муравьевым-Амурским

Дорогой жене-другу посвящаю настоящее свое сообщение.

(Вс. Кр-ий.)

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Письма и донесения Архимандрита Палладия на имя Гр. Николая Николаевича Муравьева-Амурского, Генерал-Губернатора Восточной Сибири представляют выдающийся исторический, и вследствие нашего международного положения на Дальнем Востоке, общественный интерес, так как они проливают яркий свет на политическую жизнь и внутренние отношения Китая первой половины минувшего столетия. Кроме того, благодаря этим письмам и донесениям, открывается возможность несколько ближе и подробнее ознакомиться с историей постепенного расширения пределов нашего отечества и с тем исключительным положением, какое занимал в деле присоединения Амура к России покойный Гр. Муравьев-Амурский, вместе с некоторыми из своих сподвижников, в том числе автором писем. Попутно, из донесений Архимандрита Палладия (впоследствии, кажется, митрополита одной из наших столиц) читатель почерпнет несколько не лишенных интереса сведений о Русско-китайской, главном образом, чайной торговле, а также о том, каким путем и с какими пертурбациями доходили в Россию в доброе старое время чаи...

Предоставляя Русскому Архиву право на обнародование розысканных и собранных нами писем и донесений Архимандрита Палладия. мы предполагаем со временем, — если Бог поможет, - издать этот ценный литературно-исторический материал отдельной книжкой.

В. Крыжановский. [493]

ПИСЬМА И ДОНЕСЕНИЯ АРХИМАНДРИТА ПАЛЛАДИЯ.

Ваше Высокопревосходительство! Прежде всего спешу просить Вашего прощения за долговременное мое молчание. Могу уверить, что вина не моя. Недостаток любопытных известий, а главное, беспокойства, сопровождающие перемену Миссий, отнимали у меня и внимание, и руки. Впрочем, я не смею оправдываться перед Вашим Высопревосходительством, удостоившими меня особенного внимания; я только прошу прощения.

Дело невероятное, однако ж совершенно справедливое: живем мы здесь в тени и сени, часто пробавляемся одними гаданиями. Чайный кризис, по-видимому, миновал; но настоящие причины и обстоятельства его никому не известны; одно видно было, что тут действовала рука Правительства. Теперь, это дело уже прошлое, но последствия его, если отозвались на нашей торговле, то и китайской не оставили в покое. Магазины с Русскими изделиями в Пекине почти опустели; объясняют это тем, что расторжка Русских товаров на Манчжоусской ярмарке еще не кончилась; а как она кончится, Бог весть. Любопытно будет знать, сколько Русских изделий появится в Пекинских лавках отселе через месяц. Впрочем, ценность Русских изделий в Пекине пока довольно умеренная; это показывает надежду здешних купцов на получение достаточного запаса новых Русских товаров. Английское голубое сукно до сих пор приходит сюда в значительном количестве. Не помню, отпускается ли у нас китайцам сукно этого цвета; кажется, что нет; а потребление его здесь довольно обширно, не смотря на высокую цену broadedoth. О бумажных изделиях английских и говорить нечего; они приходят громадами; впрочем, ценность их в последнее время несколько повысилась, как будто в подтверждение слухов об упадке торговли в Кантоне, слухов, которые, может быть и неосновательны. Если ж, действительно, Кантонская торговля падет когда нибудь, то Шан-Хайский порт, бесспорно, сделается первым, если не единственным по торговле. Англичане делают опыты [494] введения в торговлю с Китаем разных статей своей промышленности. В Пекинских лавках появилось много фаянсовой посуды их изделия и довольно умеренной цены, — можно ли было думать, чтобы фаянс пришелся по вкусу китайцев, у которых столько хорошего фарфора? Кроме сего, мы можем теперь покупать в Пекине хорошие золотые и серебряные часы, превосходные телескопы и даже пеперменты, разумеется, все английского изделия, и все продается по сходным ценам.

Китай, по-видимому, накануне возрождения. Новый Государь деятельно принялся за все части управления и несмотря на свои молодые лета, показывает характер твердый и дальновидность зрелого мужа. Мы, свидетели перемен и начатых преобразований и улучшений, совершившихся в течение последних месяцев, с участием следим за добрыми начинаниями юного Богдыхана, в тайне надеясь, что правительство здешнее, очистив свои взгляды на вещи и освободившись от вековых предубеждений, поймет наконец всю цену и выгоды тесной связи с Россией.

Недавно появился один замечательный документ, из коего видно, что ежегодные доходы Китая простираются не свыше 100.000.000 руб. сер.; факт странный, но справедливый.

Я слышал, что Ваше Высокопревосходительство возвратились из путешествия на восток и намерены были отправиться на запад; не знаю, где и когда получено будет Вами мое письмо; во всяком случае, спешу выразить душевное желание счастливого окончания Вашим начинаниям.

Считаю обязанностию засвидетельствовать пред Вашим Высокопревосходительством добрую память, оставленную между нами Г. Фохтом: это долг, который я обязан был заплатить прекрасному товарищу нашего пути.

С глубочайшим уважением к особе Вашей, имею честь быть, Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугой. Архимандрит Палладий.

1 июня 1850 г. Пекин.

Ваше Высокопревосходительство, Милостивый Государь, Николай Николаевич! Пользуюсь настоящим случаем, чтобы довести до [495] сведения Вашего два обстоятельства, касающиеся Кяхтинской торговли; именно: отзывы о расторжке Русских товаров нынешнего привоза, и слух о чаях, следующих в Кяхту. Считаю обязанностию однако ж заметить, что сообщаемые мною сведения основаны не на официальных документах и не на непреложных соображениях; то и другое здесь невозможно.

Сбыт в Калгане Русских изделий, доставленных туда из Кяхты в нынешнем году, по отзывам и жалобам чайных купцов, был невыгоден для них. Если верить им вполне, то они потерпели убытки на несколько процентов: так напр.: половинка сукна, которую они, в прежние годы, сдавали по 23 ланы (40 руб. 45 к. с.) ныне отдавалась за 18 лан серебра (38 р. 70 к. с.); в такой же пропорции понизились цены и на другие наши изделия: плис, чешуйку и меха. Причина такого упадка цен заключается в том, что нынешний раз явилось в Калган, для закупки Русских товаров, из вторых рук, покупателей меньше прежнего; а почему явилось их меньше, это объясняют пока одним обстоятельством: бедствиями, постигшими Китай в прошлом году, наводнениями и неурожаями, отчего народ оскудел, хлеб вздорожал, потребителей много не предвиделось и закупки Русских изделий ограничены. Если подобные обстоятельства могут служить предуказаниями успехов и неуспехов будущих торговых операций, то нынешний год предвещает в следующем добрую торговлю Русскими изделиями. До сих пор, отзывы об урожаях и благовременьи в Китае довольно удовлетворительны. Можно также думать, что те же бедствия прошлого года, если имели влияние на торговлю Русскими изделиями, должны отразиться, своими последствиями, и на торговле европейцев в Китае.

Партии чаев, назначенных для России, уже следуют с юга в Калган сухим путем. Количество ящиков чая, имеющих прибыть нынешней осенью и зимой в Кяхту, достоверно неизвестно; но так как здесь уверяют, что с сих пор в Кяхту не будет доставлено ни одного ящика чая сверх билетов; а чайных билетов нынешний раз выдано более 400, то можно приблизительно положить 1301 т. ящиков, т. е. на 433 билета; с этим согласны и слухи. Что касается до возможности, или невозможности провоза чаев безбилетных, то я могу сослаться только на общее здесь мнение, что после событий прошлого года, при нынешней строгости Китайского правительства и даже по тому одному, что торговля с Русскими [496] обратила на себя, больше прежнего, его внимание, о прежней контрабанде нечего и думать. Впрочем, нельзя не согласиться, что изворотливые купцы китайские могут найти средства к провозу лишних тысяч ящиков; но увериться в возможности такого приращения чаев я нахожу трудным.

О кирпичном чае я не имею сведений. Часть сахарного песка для Кяхты, по слухам, прибыла в Тяньцзинь давно. Новый директор Калганской таможни назначен в 1-й половине текущего Августа.

С глубочайшим уважением к особе Вашего Высопревосходительства, имею честь быть, Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугой, Архимандрит Палладий.

21 Августа 1850. Пекин.

Ваше Высокопревосходительство! Спешу доставить на благоусмотрение Ваше несколько сведений о торговле нашими изделиями в Калгане и о следовании чаев в Кяхту. Истинно сожалею, что не имею достаточных оснований сказать что нибудь решительное, относительно этого предмета, и ограничиться одними слухами. Известия доходят сюда, обыкновенно, из Калгана, откуда они перелетают через степь в Кяхту, как кажется, скорее, чем в Пекин. В Кяхте, слышно, носится слух о том, будто чаи снова остановлены в Калгане; об этом здесь ничего неизвестно; к сожалению, я ожидаю известий из Калгана не ранее, как через месяц. Впрочем, мне не верится в справедливость подобного слуха. Не думаю также, что возвышение Юйчэна, бывшего Калганским генералом, в эпоху остановки чаев, и пользующегося теперь особенным расположением нового государя, могло иметь влияние на чайную торговлю и выпуск чаев. Но как ни скудны сообщаемые мною сведения, я нахожу в них для себя редкий предлог писать к Вашему Высопревосходительству, в усердном желании пользоваться высоко ценимым мною вниманием Вашим и сохранить его навсегда.

С глубочайшим уважением к особе Вашей, имею честь быть Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугой. Архимандрит Палладий.

19 Ноября 1850. Пекин. [497]

После весеннего и летнего колебания в торговле Русскими изделиями, и невыгодного сбыта их в Калгане, нынешнею осенью произошло в ней благоприятное движение. На Русские товары поступили новые, значительные требования, в особенности на сукно как главную статью нашей меновой торговли с китайцами; оттого цена на наши изделия вдруг повысилась; цена на сукно возросла до курса прошлых годов, (двумя ланами серебра на половинку), прочие изделия наши также вздорожали, но, как уверяют, все еще ниже прошлогодних цен. В Пекине цена на сукно повысилась средним числом 30-ю мал. чохами на китайский аршин. Если принять во внимание, что колебание всякой торговли в Китае, как и везде, неизбежно и в порядке вещей, то и торговля нашими изделиями здесь подчиняется тому же закону изменчивости; она зависит от времени года, холодного или теплого, надежды на выгодный или опасения невыгодного закупа их в Калгане, и проч.; но весьма вероятно, что нынешний раз движению торговли нашими товарами много содействовали неблагоприятные слухи с чайных плантаций, возбуждающие опасение за подвоз Русских товаров в будущем году. Эти слухи подтверждаются, некоторым образом, медленным следованием чайных караванов в Калган. В обыкновенное время главная партия их проходит, в Калган в 7-й и 8-й лунах, а ныне поджидали их в 10-й луне.

По известиям с юга, на многих чайных плантациях в Фуцзяньской губернии чайные деревья пострадали от червя, который объел на них листья; оттого сбор чайных листьев в нынешнем году был значительно меньше прежнего, и плантаторы не могли удовлетворить заказам комиссионеров чайных купцов даже на взятое уже количество чайных билетов; чаи куплены были в меньшем количестве и дороже прежних годов.

Другое обстоятельство, на которое жалуются чайные купцы, есть учреждение билетного сбора в уездном городе Фуцзяньской губернии - Чун-ань-сяне, расположенном по северную сторону By и Шаньских гор, где собираются байховые чаи для Кяхтинской торговли; в нынешнюю расторжку в деревне Син-цунь, первом рынке, куда сносятся все чаи с окрестных плантаций и где совершаются гуртовые закупы чаев, местное уездное начальство объявило закупателям, что [498] они, — в проезд чрез Чунь-ань-сянь, — должны, с сих пор, вносить в казну обычную плату за каждую партию к 300 ящиков, т. е. сумму, какую вносят в Пекине за билет на 300 мест чая.

На основании этих известий, здесь уверяют, что: 1) к наступающей Кяхтинской расторжке доставлено будет Китайцами не более 80000 мест чая, и 2) вследствие ограниченного количества чаев и нового пошлинного сбора за чаи неизбежно повышение цен, как уверяют, до 7 и 8%.

Не ручаясь вполне за достоверность этих известий, я нахожу их однако ж довольно вероятными; повреждение деревьев от червей есть явление весьма обыкновенное в Китае; а новый налог на чаи, на самом месторождении их, как одна из финансовых мер легко может быть объяснена современным положением Государственных средств в Китае. Считаю неизлишним сделать только два замечания: 1) новый сбор за чаи, относительно незначительный, не должен был бы иметь влияния на повышение цен на чаи, тем более, что он возмещается более удобным и выгодным провозом чаев по Китаю, чем в прежние времена; и 2) количество чайных мест, имеющих быть на Кяхту к наступающей расторжке, иные вместо 80000, возводят до 100.000 и более.

Архимандрит Палладий, начальник Пекинской Д. Миссии.

19 Ноября 1850. № 23. Пекин.

Ваше Высокопревосходительство! Спешу уведомить Ваше Высокопревосходительство, что с прошедшею почтой я получил предписание Азиатского Департамента, сообщить к сведению Вашему, согласно изъявленному Вами желанию, известия о замечательных событиях в Китае. Вследствие чего, я счел обязанностию с нынешнею почтою представить на благоусмотрение Ваше несколько общих замечаний о современном положении дел в Китае. Хотя сообщаемые мной ныне сведения относятся большею частию к давнопрошедшим событиям, но за недостатком новейших и более любопытных, я счел неизлишним описать их кратко, так как последствия их еще впереди. Покорнейше прошу только извинить [499] меня, если многое в моем писании покажется Вашему Высокопревосходительству недосказанным, или неполным; причиной тому частию скрытность Китайской политики, тайны которой не всем доступны; частию домашние печали; недавно смерть похитила из среды нашей одного из наших сослуживцев, и я еще под влиянием тягостного чувства, возбужденного этим горестным событием.

К сообщению следует приложение, в котором, частию, сказано о слухах из Калгана. Хотя известия эти дошли сюда из Калгана от второй половины Декабря прошлого года, след., по получении настоящей почты в Кяхте, они далеко не будут новостью, тем не менее я поспешил сообщить их на Ваше благоусмотрение.

За сим, с глубочайшим уважением к особе Вашей, имею честь быть Вашего Высопревосходительства покорнейшим слугой,

Архимандрит Палладий.

2 Марта 1851 г. Пекин.

Ваше Высокопревосходительство! Минул уже год, как Поднебесная Империя процветает под державою нового Повелителя, и год уже, как я, частию из любопытства, частию из участия к судьбе Государства, в котором провел не мало времени, посильно наблюдаю, из кельи своей, действия нового правления и ход дел вообще, дабы по собранным данным судить об отношениях нового правительства к прошедшему и видах в будущем. Спешу представить на благоусмотрение Ваше результат моих наблюдений.

Покойный Государь, умирая, завещал своему преемнику тяжелую обязанность бороться с трудными обстоятельствами. Действительно, сомнительные отношения к европейцам, господство пиратов на китайских морях, волнения в южном, физические бедствия в среднем Китае, наконец, недостаток финансовых средств вследствие прежних войн — все эти обстоятельства, как казалось, были не под силу молодому принцу, о характере и способностях которого ходила незавидная молва. Но, ко всеобщему удивлению, не прошло и месяца после восшествия его на престол, как Пекин заговорил о силе воли, энергии и уме нового Богдыхана. Министры и сановники со страхом пробудились от давнего усыпления, а [500] народ явно выражал сочувствие твердым действиям Государя. Вопреки вероятным ожиданиям первого министра Мучжан-и, он принял бразды правления в собственные руки, с вопросительным изумлением потребовал у него отчета по разным отраслям государственного управления, и с скромностию двадцатилетнего юноши, особым манифестом, просил у Государственных мужей советов опытности. Замечая повсеместное неустройство в Китае, он прежде всего обратил внимание на класс правительственных и начальственных лиц, потому что, по духу правительственной системы в Китае, от них, главным образом, зависит судьба и благосостояние государства, так что при удачном выборе людей для управления делами государства и народом, необходимо и само собою воцарится внешнее и внутреннее спокойствие и чаемое довольство. Итак, он неутомимо начал преследовать злоупотребления, неблагонамеренность и бездарность должностных лиц, не разбирая ни чина, ни звания, ни происхождения. Не стану исчислять здесь более или менее замечательных имен, исчезнувших с течения политического поприща волею государя: ограничусь двумя или тремя случаями. В записках одного Даосского монаха, бродяги без рода и племени, открыты были следы существования партии недовольных, — то были лица важные и некоторые даже в родстве с Императорским домом. Государь подверг всех замешанных в эти дела строгому суду, вследствие которого пали начальник внутренней стражи в Пекине (Генерал-Полицмейстер), - начальник телохранителей Государя, бывший в 1847 году Амбанем в Урге, и несколько других. Бродяга осужден на смертную казнь. Процесс этот занимал Пекин все лето прошлого года. — В недавнее время Калганский Генерал тоже подвергся строгости Государя. Он обвинен был в растрате без отчета некоторой суммы, когда был еще начальником одной крепости; к этому присоединились жалобы из Калгана на его злоупотребления власти и взяточничества: по повелению Государя, он отправлен был под стражею из Калгана в Пекин, предан суду Верховного Совета и разжалован. На его место назначен другой Гусай-амбан (27 Генв. 1851 г.)

Обращаюсь к самому замечательному событию последнего времени, судьбе, постигшей первого Министра Мучжан-у и знаменитого Циина. Мучжан-а был доверенным и могущественным сановником, при покойном Государе, все время тридцатилетнего его царствования. Никто не оспаривал его дарований и навыка к правительственным делам; система его действий, его политика, сколько [501] можно судить по событиям, состояла в том, чтобы поддерживать прежний порядок вещей, уступая однако ж незаметно неотразимым обстоятельствам. После войны с англичанами, он, в качестве первого Министра, неся на себе политическую ответственность, хотел сохранить, хоть наружно, честь правительства и для того принял обычный метод свой — действовать скрытно, примирительными и уступчивыми средствами; преследуя людей, несогласных с его политикою и в особенности Линьцзэсюя, начавшего войну с англичанами, он в то же время воспользовался угодливым характером Циина, противопоставив его примирительные качества воинственным наклонностям Линьцзэсюя. Кажется, что новый Государь вступил на престол уже с предубеждением против Мучжан-и; поэтому, когда Мучжан-а в первые месяцы признал за лучшее хранить упорное молчание, но чтобы не повредить своей системе, предоставил Циину высказывать пред Государем опасения, порожденные в нем односторонним знакомством с европейцами, Государь тем не менее вызвал снова на службу врага Мучжан-и, Линьцзэсюя. С тех пор прошло еще несколько времени; Государь совершал погребение покойного родителя своего и при сем случае оказал даже некоторые милости Мучжан-е. Но 20-го Ноября прошлого года, Государь особым повелением лишил его сана, звания и всех должностей по особенной милости, как выразился Государь, не осуждая его на смертную казнь. Циин разжалован в простого мандарина, которым он и доживает дни свои, дряхлый и больной. — Ощущение, произведенное падением двух могущественных министров, было сильно, но мало по малу боязливое общественное мнение начало тревожиться, представляя впереди перспективу новых смут. Место Мучжан-и занял Сайшан-а, давно уже не ладивший с ним, любимец нового Государя и в настоящее время первое правительственное лицо в Китае; это человек, как уверяют, с дюжинными дарованиями, но безукоризненной честности и правдивости. Здешняя политика приняла новый оттенок, в котором еще трудно распознать какие либо определенные надежды и расположения.

Я выше заметил, что в прошедшем году много было забот у здешнего правительства, по случаю внутренних неустройств: однако ж, в течение года, оно довольно счастливо разделалось с некоторыми из них. Морские пираты, вероятно с помощию европейцев, усмирены; атаман их, величавший себя: Милостию Божиею морским героем и уже появлявшийся в Чжилийском заливе, добровольно предался в руки правительства. Остается сомнительным [502] только положение южного края, о волнениях которого считаю обязанностию сказать несколько слов. Боюсь, что Ваше Высопревоеходительство примите слова мои с недоверием, когда я скажу, что революционный дух проник, вместе с легким веянием холеры, в ветхую и неподвижную Срединную Империю и что даже признаки социальных идей начали появляться среди вековых предрассудков народа; дело однако ж не подвержено сомнению. Во глубине южного Китая, в тех местах, откуда ежегодно отправляются караваны с кирпичным чаем для Сибири, Хунаньские пролетарии, теснимые крайней нищетой, соединились в шайку для известного промысла: к ним мало по малу начали присоединяться не одни бедняки, но все недовольные настоящим порядком вещей и воодушевленные ненавистию к установленным властям; вскоре из них образовалось целое полчище в несколько тысяч человек, организованное по правилам военного братства и в духе равенства. Главная цель братства выражалась в следующей краткой прокламации, написанной на особом знамени: спасение бедным, грабеж богатым! Мятежники хотели сказать этим, что они ратуют во имя пролетариев против капитала: но китайский язык не терпит подобных обобщений; он прямо выражает дело. Материальные средства мятежников были огромны; у них явилось множество пушек, пороха, пуль, ружей и другого оружия. Дух возмущения сначала обнаружился в Хунаньской губернии, но весьма скоро распространился оттуда на юг и юго-восток. Если бы у мятежников было более опытности в военном деле и между партиями их более единства и сообщений, то нельзя сказать, чем кончилось бы это народное восстание. К счастию, встревоженное правительство последовательными приказами и распоряжениями успело придвинуть из соседних Хунани губерний сильные отряды. солдат и тем устранить возможность сообщения между рассеянными шайками. Хущанский Генерал-Губернатор, Юйтай, которому поручено было главное начальство над войсками, умел удачно стеснить главную партию мятежников в небольшой круг, где он окончательно поразил их и взял в плен самого атамана, чем положил конец Хунаньскому восстанию. Атаман был привезен в Пекин и торжественно казнен на Пекинской площади (он был изрезан в куски). — Но дело тем не кончилось. В Гуансийской и Кантонской губерниях тоже бродили вооруженные шайки мятежников, по нескольку тысяч человек вместе. По этому-то случаю, Государь нашел необходимым призвать на помощь деятельность и опытность знаменитого Линьцзэсюя и вызвал его из уединения, повелел ему отправиться в южный край, в [503] качестве полномочного Комиссара: к сожалению его, Линьцзэсюй скончался на полдороге. Впрочем, по последним известиям, (если только верить им), мятеж в помянутых губерниях почти совершенно усмирен. Замечательно, что ни в какой другой партии не оказалось столько военных снарядов, как в Кантонской, — довольно сказать, что разбив партию в 4000 человек, войска правительства отбили у нее более 40 пушек. — Все эти смуты стихли к новому Китайскому году, как будто для того, чтобы не возмутить начала правления Сянь-фын военными тревогами. Но правительство далеко не успокоилось этим обманчивым затишьем: оно не скрывает своих опасений и не думает, что в южном Китае водворен прочный мир и что нет оснований бояться новых смут.

Мне остается сказать несколько слов в ответ на естественно представляющийся вопрос: какие улучшения замышляет новое правление в Китае, какие меры готовит в видах народного благосостояния? Сказать — никаких, было бы слишком решительно; но этот категорический ответ близок к истине. Правительство видит и сознает, что все части управления требуют существенных преобразований и что источники государственного благосостояния иссякают: но высшие сановники заботятся о посильном сохранении настоящего порядка вещей, не имея ни досуга, ни, может быть, достаточно дарований для полного соображения и осуществления преобразований; а Палаты, стоящие во главе разных отраслей управления, довольствуются текущими делами, без претензий на высшие соображения. Государю, при всей его доброй воле, осталось переписываться с Императорскими прокурорами. Эти блюстители правосудия, и, по праву, советники монарха, послушные его призыву, принялись соображать меры, клонящиеся к благосостоянию Государства вообще и улучшению финансовой части в особенности: (в последнем отношении замечателен проект, еще не решенный, об открытии разработки руды золота, серебра и меди в восточной Монголии по направлению, почти. Нерчинска). Но все проекты их поступают на рассмотрение Палат, где они или отвергаются на основании политических пословиц, или исчезают, как в реке забвения.

Спешу кончить этот краткий очерк настоящего положения дел в Китае. Боюсь, что за неимением многих данных я не успел достаточно охарактеризовать его; по моему же крайнему разумению, мы, китайцы и китайствующие вступаем в новую эпоху в разладе с прошедшим, но без верного будущего: с опасениями [504] внутренних потрясений, но без сил предотвратить их, наконец с желанием улучшений, но без энергии для осуществления их.

В заключение, покорнейше прошу Ваше Высокопревосходительство о получении настоящего сообщения почтить меня уведомлениями.

С глубочайшим уважением к особе Вашего Высокопревосходительства, имею честь быть Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугой, Архимандрит Палладий, Начальник Пекинской Духовной Миссии.

2 Марта 1851 г. № 29. Пекин.

К сему следует приложение.

Замечания по части торговли.

По известиям из Калгана от второй половины Декабря прошедшего года, из Датун-фу прибыло в Калган до 60 т. ящиков чая, в дополнение к 80 т., будто бы уже отправленным в Кяхту: но в то время еще не знали, могут ли они быть отправлены в Кяхту все сполна, по крайней мере, в скором времени. Остановка произошла от недостатка вьючного скота, который подвергся в прошлом году болезни — нарывам на ногах; отчего из 100 верблюдов, круглым числом до 30 сделались негодными (эта болезнь, имевшая вид заразы, заметна была и на здешнем скоте: она была причиною повышения цен на каменный уголь в Пекине). Уверяют, что в следствие сего непредвиденного обстоятельства, цена за провоз чаев от Калгана до Кяхты увеличилась вдвое против прежнего. К этому присоединилось чрезвычайное обилие снега в монгольских степях, где, прошедшей зимой, выпало его на три фута.

Цена на Русские изделия поддерживается здесь довольно умеренная. Продажа сукон шла быстро: в одной из лавок, торгующих Русскими и европейскими товарами, не осталось ни одного куска нашего сукна темных цветов; (в теперешнее траурное время черный цвет есть всеобщий и будет господствовать до весны будущего года); не проданными остаются в лавках наши сукна ярких цветов: из английских тонких - преимущественно голубого. Кажется, что английские сукна залежались в лавках. — Полагают, что цена на Русские изделия в нынешнем году должна повыситься. — Еще одно [505] замечание: некоторым из здешних китайцев начинает не нравиться лоск на наших сукнах, как признак, по их мнению, непрочности. Впрочем, это мнение слишком частно.

Архимандрит Палладий.

Ваше Высокопревосходительство! С прошедшею почтою я имел честь сообщить Вашему Высокопревосходительству, между прочим, о беспокойствах на юге Китая. В последнее время волнения эти приняли большие размеры; южный край находится в самом бедственном положении, под гнетом мятежнических шаек, которые безнаказанно производят грабительства и убийства, пред самыми глазами войск правительства. Вот единственное гласное событие, заглушающее все другие происшествия и составляющее предмет тревожных забот Пекинского Двора. Недавно отправился из Пекина в Гуан-си, на место действия, первый здешний Министр, с неограниченным полномочием. Государь прибег к этой мере, как крайнему средству. Можно думать, что дело с мятежниками, рано или поздно, приведено будет к желаемому концу; но теперь оно более, чем когда нибудь, тяжело для Правительства; с одной стороны, финансовые средства истощаются, с другой частые неудачи регулярного войска в борьбе с мятежниками, и загадочные цели восстания бросают тень на моральное владычество Манчжурского правительства.

К сему я долгом считаю присовокупить несколько слухов, относительно чайной торговли дошедших сюда из Калгана. В начале нынешнего года остановлена партия чаев, в 30 тысяч ящиков, на пути к Калгану, под тем предлогом, что они должны были следовать восточной дорогой, чрез Тяньцзинскую таможню, которая, с переменой чайного тракта, лишилась значительной части доходов. Однако ж чаи скоро были освобождены. По другим известиям, часть чаев и Русских товаров лежит на полдороге в Монголии, за недостатком подъемного скота; говорить, что в Монголии открылся падеж на верблюдов и рогатый скот, от чего транспорт чаев и товаров сделался затруднительным. Подвоз русских изделий к весенней ярмарке в Мао-чжоу, нынешний раз, был весьма ограничен. [506]

Представляя сведения сии на благоусмотрение Вашего Высокопревосходительства, пользуясь сим случаем выразить чувства глубочайшего уважения к особе Вашей, с которыми имею честь быть

Вашего Высокопревосходительства

покорнейшим слугой.

Архимандрит Палладий.

31 Мая 1851 г. № 32, Пекин.

Ваше Высокопревосходительство! К концу лета события в Китае умолкают, и я почти вовсе не имею сведений, достойных внимания Вашего Высокопревосходительства. Дела на юге, по-видимому, должны скоро кончиться, по желанию здешнего правительства; войска его успели разделить мятежников на части и разбить их порознь. В теперешнем роздыхе после недавних смут, наступило время гаданий и слухов, но гаданий еще нерешительных и слухов неопределенных: в темной переспективе будущего, некоторые думают прозреть новые столкновения с внешними притязаниями; но я не в состоянии сказать что нибудь в пользу, или опровержение, подобного предположения. Равно, — с такою же осторожностию, я должен упомянуть о слухе, касательно заселения северо-восточного края китайскими крестьянами. Ручаться за достоверность всех этих сказаний было бы неблагоразумно в нынешний век неожиданных событий и непредвиденных явлений, и я имею честь сообщить их к частному сведению Вашего Высокопревосходительства.

По части торговли, принужден нынешний раз ограничиться только известием, что цена Русских изделий в Пекине значительно понизилась, в сравнении с весенними ценами: это обстоятельство между прочим указывает на выгодный для китайцев сбыт наших товаров в Кяхте. Я слышал также, что в нынешнем году чаеторговцы заказали в Фуцзяни для Кяхты количество чая, равное прошлогоднему.

Пользуюсь настоящим случаем снова уверить Ваше Высокопревосходительство в чувствах глубочайшего уважения к особе Вашей, с каковым имею честь быть

Вашего Высокопревосходительства

покорнейшим слугой.

Архимандрит Палладий.

23 Августа 1851 г. № 34. Пекин. [507]

Ваше Высокопревосходительство! Я имел счастие получить письмо Ваше от 10-го Октября прошедшего года и прежде всего спешу принести Вам глубочайшую благодарность за Ваше ко мне внимание. Сведения, сообщением которых Вы удостоили меня, доставили несказанное удовольствие мне, далеко отлученному от родного края и живущему в темном неведении отечественных движений. Обнимая умом и соображая преобразования и улучшения на Востоке России, совершаемые по мудрому начертанию Вашему, я тем с вящим уважением чту имя Ваше и тем усерднее возношу молитвы свои о драгоценном здоровье Вашем.

Сверх представляемого при сем, по обязанности, официального извещения по части торговли, я не многое в состоянии сообщить к личному сведению Вашего Высокопревосходительства. Южные смуты еще не кончились, но по-видимому уже не столь страшны; по крайней мере, некоторые успехи войск правительства дали отдых встревоженному общественному мнению. Вместо того, развивается новое зло, — страшный недостаток в финансах; для поправления их доселе не придумано никаких радикальных мер. Подобное положение не может долго продолжаться и должно кончиться или кризисом в политике, или переломом старых предубеждений.

Перемены на Сибирской границе сделались здесь общеизвестными и подали повод к некоторым толкам: я с удовольствием заметил, что в этих толках уже не видно было вековых предубеждений; но должен сказать, что народ здешний в этом отношении опередил Манчжурское Правительство: по крайней мере мне нет достаточного повода думать иначе. Но со временем и Манчжурская политика должна совершенно измениться.

Что касается до того листа, о коем Вы изволили упоминать, с тех пор, как по поводу его повелено было на месте собрать обстоятельные сведения, о нем ничего неизвестно даже до сих пор. Дело это ведется секретно.

С глубочайшим уважением к особе Вашего Высокопревосходительства, имею честь быть Вашего Высокопревосходительства

покорнейшим слугой.

Архимандрит Палладий.

10 Марта 1852. Пекин. [508]

10.

Ваше Высокопревосходительство! Позднее получение известий о следовании чайных караванов по Китаю не позволило мне заблаговременно довести до Вашего сведения о новой их остановке на пути к Калгану. Местные власти и нынешний раз потребовали с чаев пошлины, платимой ими некогда на восточной дороге в Тяньцзиньской таможне; началось дело, и пока доверенные ходили по судам, чаи оставались на полдороге; к сожалению, я не могу сказать, в каком виде кончилось это дело и в какое время чаи прибыли в Калган; по крайней мере теперь делается достоверным, что остановка их не есть дело местных властей, а распоряжение правительства, вынужденного финансовыми обстоятельствами. Остановленных чаев полагают до 110 т. ящиков.

Не знаю, насколько этот случай мог замедлить расторжку в Кяхте; но то более известно Вашему Высокопревосходительству. Я же, со своей стороны, должен прибавить, что, по собранным мною сведениям, Русские изделия вздорожали против прежнего, кроме мехов, но вероятно только на время.

Имею честь быть

Вашего Высокопревосходительства

покорнейшим слугой.

Архимандрит Палладий.

10 Марта 1852. № 39. Пекин.

11.

Ваше Высокопревосходительство! Сведения по части торговли китайцев с Кяхтою, по прежнему, изредка доходят сюда; притом теперь только настоящее время Калганской оптовой расторжки и отправления товаров на ярмарку в Маочжоу; поэтому я не многое могу сообщить к сведению Вашего Высокопревосходительства.

Недавно один китаец, прибывший сюда из Калгана, рассказывал, что китайские чайные купцы, в последний проезд по Монголии, принуждены были платить за вьюки вдвое и втрое против [509] прежнего, по случаю чрезвычайных снегов, от которых в Монголии погибло множество подъемного скота, но что это обстоятельство не имело значительного влияния на ценность Русских изделий в Калгане.

Что касается до задержанных на пути в Калган чаев, о ходе этого дела я не мог собрать точных сведений; уверяют впрочем, что оно еще не кончено.

Сообщая эти немногие сведения на благоусмотрение Вашего Высокопревосходительства, я пользуюсь настоящим случаем засвидетельствовать чувства глубочайшего уважения к особе Вашей, с каковыми имею честь быть

Вашего Высокопревосходительства

покорнейшим слугой

Архимандрит Палладий.

1 Июня 1852. № 42. Пекин.

P. S. Мятеж далеко еще не усмирен; мятежники еще не переступали границы Гуан-си на север. Правительство крайне нуждается в финансовых средствах. Вот все, что можно сказать положительного по этому вопросу.

12.

Ваше Высокопревосходительство! Считаю обязанностию препроводить, при сем, к сведению Вашего Высокопревосходительства, экземпляр недавно здесь обнародованного документа, по делу о Русском перебежчике.

Искренно сожалею, что, не получая известий, я, вместе с тем, не могу сообщить на благоусмотрение Ваше сведений, по части торговли. Я слышал, что в нынешнем году был хороший урожай чая; но другие подробности мне неизвестны. Теперь настоящая пора движению чайных караванов; неизвестно, один ли западный путь избран ими, как можно предполагать по тому обстоятельству, что наводнение Желтой Реки преградило восточный. Впрочем, мне кажется, что от этого не может произойти замешательства в чайной торговле. [510]

Пользуясь настоящим случаем, поставляю приятным долгом выразить чувства глубочайшего уважения к особе Вашей, с каковым имею честь быть Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугой, Архимандрит Палладий, Начальник Пекинской Д. Миссии (P. S. к письму за № 12-м. Последние известия - Тяньцзиньский рынок, за неприбытием хлебных судов, на коих доставляются южные изделия в Пекин, и за скорым возвратом морских судов, был почти совершенно пуст. Кроме того, часть купеческих судов, нагруженных сахарным песком и европейскими товарами, разбита и потоплена бурею у Шаньдунских берегов, во время пути их на север.).

31 Августа 1852. Пекин.

Дело о Русских перебежчиках.

23-го Мая 1852 года, последовал на имя Военной Палаты указ Государя, следующего содержания: Амурский Главнокомандующий донес мне об упущении по службе пограничных чиновников, по делу о переходе в наши границы Русских беглецов. Согласно сему, повелеваю: офицера Бань-чжа-рак-ча, который, под ложными предлогами, не донес своему начальству о перебеге чрез границу Русских людей, — в чем он сам признался на одной ставке с Русским майором - отрешить от должности и кроме того, по важности вины, наложить на него, в Кукэдобойсном карауле, кангу на 3 месяца, в пример другим пограничным чинам; а Дэчана, Главноуправляющего Амурским городом Хулуньбойром, равно местного Хулуньбойроского Правителя, наследственного ротного командира, Сэбакчжану, ротного Командира Мафсокеэ и офицера Байтан-у, показавших в сем важном деле небрежность, предать суду Военной Палаты.

Военная Палата, по рассмотрению сего дела, нашла виновными пограничных чиновников (исключая Баньчжаракчи, уже приговоренного к наказанию самим Государем) в следующем: Помощник корпусного Командира, Главнокомандующий Хулуньбойром Дэчан, по тому обстоятельству, что подчиненный ему Офицер Бонь-чжа-ракча не донес ему о перебежавших в Китай Русских беглых, оказывается виновным в ненаблюдении за подведомственными ему чиновниками. Потом, при обозрении караулов, имев в Кукэдобо свидание с Русским майором и получив от него объявление о [511] трех беглецах, вошедших в китайские пределы, он, вопреки своей обязанности, не сделал никакого донесения Амурскому Главнокомандующему и не принял мер для исследования этого дела и поимки бежавших. Офицер Бай-тан-а, находившийся в прошлом году в Кукэдобойском карауле, не принял от Русского майора объявления, с обозначением прозваний, имен и примет беглецов, отзываясь тем, что не понимает бумаги, но в самом деле желая уклониться от производства дела. Местный Правитель Сэбакчжану и Маосок, также имевшие в Кукэдобо свидание с Русским майором, который объявлял им о перешедших в Китай беглецах, тоже не приняли письменного объявления.

Соображая таковые противозаконные действия и намеренное упущение по службе вышепомянутых чиновников и в особенности последних трех, в столь важном деле, какова поимка и передача иностранных беглых, Военная Палата, согласно закону об укрывательстве беглых, присудила Главноуправляющего Хулуньбойром Дэчана, к понижению двумя степенями с переводом на другое место службы: а Байжан-у, Сэбакчжану и Маосока к понижению тремя степенями, также с перемещением на другие места службы.

Это мнение Военной Палаты было утверждено Государем 6 Июня 1852 года.

13.

Ваше Высокопревосходительство! Считая излишним распространяться о слухах, дошедших сюда из Калгана, об огромной партии чаев, отправленных в Кяхту, и о трудном сбыте Русских изделий в Китае, потому что первое из этих известий будет позднею новостию, а последнее, по обыкновению, может быть преувеличенною жалобою чаеторговцев, — я поставляю обязанностию довести до сведения Вашего Высокопревосходительства другую молву: говорят, что чайные купцы полагают следование чайных караванов по Китаю небезопасным и не совсем верным, частью по затруднениям от разлития Желтой реки, частию по причине внутренних беспокойств в южном Китае. До какой степени основательны подобные опасения, не могу решить и предвидеть; осмелюсь только заметить, что, в случае нужды, чайные караваны могут направляться к Шан-хайскому порту, для отправления чаев морем. [512]

С глубочайшим уважением к особе Вашего Высокопревосходительства имею честь быть

Вашего Высокопревосходительства

покорнейшим слугой.

Архимандрит Палладий.

Начальник Пекинской Д. Миссии.

5 Декабря 1852. Пекин.

Текст воспроизведен по изданию: Переписка начальника пекинской духовной миссии архимандрита Палладия с генерал-губернатором Восточной Сибири гр. Н. Н. Муравьевым-Амурским // Русский архив, № 8. 1914