-

АЛЕКСАНДР БОНАКОССИ

КИТАЙ И КИТАЙЦЫ

LA CHINE ET LES CHINOIS

I. ЗДАНИЯ И ЖИЛИЩА КИТАЙЦЕВ.

(Из сочинения Графа Александра Бонакоси: «Китай и Китайцы».)

Китайские здания не имеют ни Римской прочности, ни Греческого изящества, ни Восточной отделки. Они очень просты. Фундаменты бывают обыкновенно из тесанного камня или гранита, самое же здание кирпичное; железа вовсе не употребляют. Крыши домов делаются из черепицы, как и во многих городах Европы. Почти все публичные Китайские здания называются общим именем храмов, хотя бы это были театры, колегии, библиотеки, музеи и проч. Словом, каково бы ни было их значение, живопись, позолота, арабески всевозможного вида полагаются главным украшением здания, хотя вся эта пестрота лишает их всякой строгости и величия; особенно снаружи, как будто смотришь на игрушку. Храмы же, в [81] собственном смысле слова, были бы даже величественны, еслиб не окружались двойною колоннадой из расписанного дерева, составляющей как будто совершенно отдельный от зданий перистиль, чрезвычайно пониженный, до того, что как будто бы здание вросло в землю; при этом совершенное отсутствие фасадов; потому что города без площадей, а улицы узки. По этой же самой причине, частные домы строятся еще ниже, чтобы по возможности дать свободный ток воздуху, и без колонн; ибо за недостатком места весь их эффект был бы потерян.

На тех домах, где есть лавки, находятся вывески, с золотыми надписями и с фигурами, для прохожих не умеющих читать. Окна этих домов, выходящие на улицу, весьма малы и заклеены масляною бумагою. В нижнем этаже (rez-de-chaussee) полы выложены мрамором или кирпичом и содержатся в чистоте, весьма приятной для глаз и показывающей довольство.

Самые высокие домы состоят из двух этажей, включая сюда и rez-de-chaussee. Планом и устройством своим они весьма походят на Римские жилища, открытые в Помпее. Когда Китайцы увидели рисунки некоторых Европейских городов, как напр. Парижа, Генуи, они спросили: не по недостатку ли земли строят Европейцы свои домы так близко один к другому? Как дворцы знатных, так и публичные здания [82] все выходят окнами не на улицу, а на внутренние дворы. Только двери выходят на улицу. Каждое жилище имеет обыкновенно три двери, из которых середняя главная; в нее могут пройти носилки. Пешеходы входят в боковые двери. Первая комната, представляющаяся взорам, есть прихожая, или, лучше, крытые сени; посреди их находится небольшой фонтан. В бассейне его плавают в бесчисленном множестве крошечные рыбки. Эта передняя, которой стены обиты шелковою материей, с вышитыми по ней изречениями и правилами, выложена большими фарфоровыми плитами, зимой исчезающими под роскошными коврами; с потолка ее, украшенного резьбой, висят лампы, как и в парадных комнатах, но не столь богатые. Передняя бывает постоянно окружена маленькими скамейками, которые прерываются вазами, наполненными цветами.

За передней следует столовая, которая у среднего сословия служит и залою, и тогда убирается великолепнее. Но у богатых это отдельная комната и вся мебель ее состоит из большого полукруглого стола, стульев и буфетов. Здесь всегда оставляют большое пустое пространство, для представления жонглеров и для того, чтобы слугам было свободнее прислуживать.

Но приемная зала примыкающая также к [83] передней, блистательна. Она украшена резьбой из розового и камфарного дерева, на которой отделяются изображения разных птиц и цветов, отличающиеся как удивительною точностью рисунка, так и яркостью колорита. Эта превосходная резьба бывает подбита шелком, потому что без этого препятствия, глаз посетителя проник бы в другие комнаты, и женщины не могли бы подслушивать разговоров, или принимать в них участия, невидимками, из другой комнаты, как это часто случается.

Зал этот наполнен прелестнейшими цветами; урны, в которых они стоят, почти все древней работы. Китайцы уважают их более чем новые вазы, не вследствие того чувства, которое побуждает нас отыскивать произведения Греков и Римлян, но единственно потому, что, по их мнению, в древних урнах вода и цветы долее сохраняются свежими.

Но лучшее украшение этого зала, без сомнения, фонари, висящие под великолепными сводами, с позолоченною резьбой. Фонари эти из перламутра и весьма искусно разрисованы; кроме того, они украшены хрустальными фестонами, что придает им ослепительный блеск, когда они бывают зажжены. В некоторых покоях, фонари встречаются из шелковой вышитой материи и с разноцветными висящими лентами; там они из цветного стекла, тут из бумаги, всегда блестящие, [84] щегольские, и изумительного размера. Это настоящие люстры и притом весьма большого размера.

Остальная мебель этих великолепных зал — табуреты, стулья, креслы, столы и этажерки. Однакож, все эти мебели, хотя и одного названия с нашими, но совершенно другого устройства. Они придают комнате чрезвычайно характерный вид, чему, впрочем, способствует и их расстановка. Этажерки делаются из великолепного дерева; верхняя доска из черного мрамора и покрыта бархатным ковриком, с золотою бахрамою, Они уставлены обыкновенно разными вещицами. В каждом зале находятся два большие стола, также покрытые бархатом и уставленные плодами. Остальное пространство наполнено маленькими, квадратными столиками, за которыми не могут сесть более двух человек, и по сторонам этих столиков ставят или стул или кресло, узкое и высокое, и потому неразлучное с маленькою скамейкой. Эта последняя, во время летних жаров — фарфоровая; но когда наступают холода и постилаются ковры, — ее заменяют мягкие подушки. Эти столики, за которыми гости садятся по двое, курить или пить бетель и чай, придают комнате совершенный вид Парижского кафе. После столовой и залы вы входите в частные покои, которых двери завешаны суконными, бархатными или атласными занавесами. (У Китайцев внутри домов нет [85] других дверей). Это кабинеты мужчин; будуары дам (миньятюрные подражания залу) и спальни, меблированы весьма просто. Кровать — роскошь довольно новая у Китайцев, умывальник, туалетный стол, с металлическим или стеклянным зеркалом — вот все украшения спальни. Прежде Китайцы спали на полу; теперь даже самые бедные имеют кровати; но что это за кровати? Это просто доска, положенная на двух перекладинах и на ней узенький матрац. Кровати богатых немногим лучше. Мужчины и женщины ложатся спать почти не раздеваясь; они снимают только сапоги или башмаки, также как и верхнее платье, и закутываются в какое-нибудь шелковое или шерстяное одеяло; а если ночь слишком холодна, то в меха, которые они добывают из Сибири. В домах Китайцев вы не найдете ни каминов, ни печей, ни отдушин; но у них есть костры, более или менее великолепные, которые слуги ставят посреди комнаты, разведя в них огонь.

Нет также сонеток; их заменяют колокольчики, в которые, если хочешь позвать человека, должно постучать маленьким деревянным молоточком.

Нигде не видно часов; но в каждом доме есть песочницы, — сосуды, из которых вода течет по капле, и смоляные свечи, горящие весьма медленно и ровно. Кроме этих средств узнавать [86] время, в каждом квартале находится публичный звонарь, которого единственная должность состоит в том, чтобы ударять каждые четверть часа в большой колокол. Все мужчины носят двое часов разом, для того, чтобы когда остановятся или испортятся одни, можно было справиться по другим.

Внутренние дворы домов часто бывают окружены балконами или колоннадами. Посреди находятся бассейны, с плавающими в них рыбками, и окруженные редкими благовонными растениями; павильйоны, в которых отдыхают от зноя и которые служат залами для спектаклей и концертов, — я хотел сказать для балов; но Китайцы не любят и не понимают танцев; они видят в них одно бесполезное утомление; к павильйонам ведут великолепные мосты. Окна павильйонов, из цветного хрусталя или жемчужных раковин, остаются отворенными, также как и двери, в продолжение всей ночи, чтобы внутри постоянно было прохладно; но спускаются газовые шторы, которые днем заменяются бамбуковыми сетками. Главная зала убрана с большою тщательностью, и нередко с великолепием. При некоторых дворцах есть сады с террасами, каскадами и другими подражаниями природе, подавшими Англичанам мысль об их парках. Но все это редко встречается в деревнях. Император не позволяет там этих прихотей, [87] боясь, чтобы они не отнимали места у земледелия. В богатых домах должно еще заметить капеллы или миасы и залы предков, с мраморными надписями. Также, везде почти есть комната для курителей опиума. В ней находятся покойные постели, с чем-то в роде нишей, что бы преклонить голову; эта комната обыкновенно примыкает к игорной.

Крыши вилл, также как и Императорских дворцов, покрыты латунью, которая мешает ласточкам вить там гнезда. Черепица, на домах бедных, остается серого цвета, какою она бывает по выходе из печи; но у богатых, ее красят зеленою и красною краской, смотря по чину владельца. Прибавим, что крыши квадратные; но удлиненные и загнутые по углам, и читатель составит себе точное понятие о каждом из тех загородных домиков, которые иногда стоят неимоверных сумм; так например, домик Гау-гуа, около Пекина, стоил, говорят, до 50 мильйонов. Кто в наших странах, исключая принцев, в состоянии тратить такие суммы?

Текст воспроизведен по изданию: Здания и жилища китайцев // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 69. № 273. 1847