-

ЛАДЫЖЕНСКИЙ М. В.

ДНЕВНИК,

веденный в Пекине с 1-го декабря 1830-го года.

5 января 1831 года, понедельник. Поутру в 6 часов 3 1/2 холода. В полдень 10° тепла, а в 11 час. 3° выше точки замерзания. К полуночи начал подувать ветер, однако же оный к утру утих. Погода была наипрекраснейшая. Сегодня меня разбудил благовест к заутрене. Целое утро я провел в занятиях, между прочим просмотрел о Китае целых два тома из «Историй о странствиях вообще». Много вздору; есть и правда, но в весьма раскрашенном виде. После обеда — переодевшись китайцем — ходил прогуливаться с Зах. Федор. Мы отправились по нашей улице Дун-цзян-мин-сян, направо к Цян-мынь, где я заметил свою ошибку. Башни над воротами городской стены и над главными воротами защиты, внутрь оной не имеют описанных мною амбразур, а следовательно имеют только с трех сторон. С южной и северной оные имеют по трое дверей, створчатых с двумя половинками, выходящих в обоих этажах на балконы. Кроме сих башен и боковые ворота защиты также имеют гораздо меньший размер, но, как помнится, без амбразур. Народ не обращал на меня ни малейшего внимания, ибо цирульник, которого я призывал к своему туалету весьма искусно подбрил мне виски и под затылком, заплел длинные, нарочно отпущенные мною выше висков, волосы в маленькие косички и к оным крепко прикрепил косу, так что надев китайскую шапку и признака не было, чтобы у меня оставались на голове волосы. Здешние цирульники не употребляют мыла, а вместо оного распаривают бороду и волосы на голове горячею водою. Ремесло свое они отправляют на улице, а потому и ходят со всеми нужными для сего принадлежностями, как то: стуликом, [31] круглым столиком, на коем поставлен чисто вычищенный жестяный или медный таз, а кажется и водою, эта статья мне еще неизвестна, вещи сии носятся на бамбуковом коромысле, выкрашены ярко красною краскою. Размочив волосы руками он берет небольшую, мягкую, продолговатую щетку, которою, обмакивая в горячей воде, трет вам и бороду и голову, а, наконец, приведя и ту и другую часть в желаемое состояние, приступает к бритью благородной части нашего тела. Бритвы их весьма странны — лезвие из железа, коротенькое и толстое, весьма грубой работы, черенок же, из тоненькой бамбуковой тростинки. Лезвие на шарнирце, складывается. Во время действия брадобрей часто поправляет косарек на ремне, сделанном из бумажного толстого полотна и намазанном с обеих сторон каким-то черным густым составом. Завешивают вас, чтобы не облить, темносиним, из дабы, большим платком и дают в руки деревянную небольшую чашечку, куда г. брадобрей кладет, снимая пальцами с бритвы, ваши волосы. Не смотря на неказистый вид своего косарика он бреет вас весьма легко, редко обрежет, бритовка его даже под глазами у китайцев ходит. С своими одноземцами они поступают довольно неучтиво: голову китайца он кладет себе на колени и, придерживая левой рукой за подбородок, скоблит ему оную, поворачивая по произволению и удобности.

Вышел из Цянь-мынь, мы спустились на канал, обходящий весь город. Он отстоит от стены сажен на 20; на набережной оного, или на берегу, ибо набережной не существует, к нам подбежало несколько девочек с зажженными китайскими свечками, сделанными из молотой древесной коры, предлагая закурить трубку. Удовлетворение одной влекло за собою и требования прочих кои и были охотно оделены несколькими чехами. На канале мы сели на одни из множества тут стоявших санок или столов с железными подрезами, имеющих около 2 арш. ширины. Китаец возить оные за веревку, привязаную обоими концами к столу; веревку сию он надевает себе на плечо. Возчики для предохранения ног от сырости, воды и холода, а может быть и обуви, обертывают ноги в скотские шкуры — бычачьи, или лошадиные шерстью вверх (наружу). Кроме нас были еще многие охотники из простого народа, поместившиеся человек по 6 на одни сани, и всех потянули скорым шагом. За провоз мы заплатили слишком за 3-4 версты (русских) 15 бол. чехов, прочие же вероятно менее. [32]

Нас довезли до моста, находящегося против ворот Сюань-ву-мынь, называемых большею частию Шун-чен-мынь и ошибочно произносимых Шунь-чжи-мынь, в два приема, ибо на средине сего расстояния есть плотина. Перешедши мост, мы нашли на канале опять множество подобных же санок. Возчики оных, для зазывания охотников, выходят к мосту. Точно таким же образом поехали мы далее и так как лед выше по каналу чище и глаже, то наш возчик бежал бегом и разогнавши сам присаживался, дабы перевести дух. От моста по каналу вверх во многих местах лед взломан и вывезен, и во многих местах, или почти вся половина к югу, расчерчена квадратными в 1 арш. четвероугольниками, так правильно и ровно, как будто с помощью инструмента. На южном берегу канала мы видели склады льда, для сохранения оного к лету. Китайцы не роют для сего погребов, кладут ледяные куски на поверхности земли точно также, как кирпичи в строениях в связку. Положив ряд таковых ровных кусков, они заливают оные водою или смачивают сверха и потом накладывают другой ряд и т. д. От смачания лед смерзается и вся масса делается как бы один кусок, потом, накрывают оный с боков и сверху рогожами и закидывают довольно толстым слоем земли. Сим образом в продолжении целого лета лет сохраняется и продается недорого. Толщина куска в 1 арш. не более. Канал, обходящий город, летом бывает весьма мелок, а потому многие ручьи, вытекающие из западных гор искусственно соединены и проведены в рытый резервуар. Сей последний имеет сообщение с вышеупомянутым каналом. Занимающиеся сохранением на лето льда, платят довольно дорого приставам при шлюзах, чтобы они более открывали шлюзы в резервуаре для наполнения канала водою. Езда на лодках по сему каналу к Западу оканчивается у самого С.-З. угла города. Расплатившись с возчиком мы побрели пешком в надежде, вышед за ворота Си-бянь-мынь, т. е. западные боковые ворота, в С.-З. углу внешнего города, опять найти на канале подобные санки, но обманулись в своем ожидании.

От самых ворот Цянь-мынь до сего места по набережной канала с южной стороны строения находятся у самого берега, все частные дома то вдаются, то выдаются в улицу и не имеют никакого вида; кроме заборов, обмазанных глиною и выкрашеных дикою краскою, вы ничего не видите.

Вышел к воротами. Си-бянь-минь, нас охватил несносный смрад, улица идущая от них к югу не широка. Близ ворот [33] находится много харчевен и чайных; нечистоты, выбрасываемые из оных на улицу и стеснение чрезвычайно заражает воздух, здесь приглашали нас поскудные, рядами стоящие, ваньки садиться на их неопрятные, запряженные осликами, одноколки, но мы, в надежде проехать до ворот Феу-чен-мынь по каналу, отвергли их предложение. Угольная Ю.-З. башня на внутреннем городе сделана подобно находящейся над воротами с тою только разницею, что она обращена на две стороны на Ю. и З.; в каждой стороне имеет 3 ряда амбразур в нижнем и 1 в верхнем этажах. по 14 во всяком ряду, итого по 56. Северная стена внешнего города, примыкающая к З., внутри не высока и не толста и гораздо хуже сделана. Ворота Си-бянь-мынь пропорциональной вышины и ширины со стеною; защита вне оных также несравненно уже и короче, нежели ворота внутреннего города.

От самой защиты мы продолжали путь пешком по предместью, облегающему, как кажется, весь Пекин. Улицею, идущею параллельно стене, мы шли слишком 2 вер. до ворот Фэу-мынь-чен западные к югу ворота, называемые в просторечии Пьхин-цзэ-мынь. Не доходя версты влево от сих ворот есть капище, посвященное луне, наружность капища мало опрятна, оно занимает большое пространство. На западной стороне улица сия вымощена гранитными плитами весьма хорошо (она переделана в прошлом году), по ней возят казенную крупу в магазины. По сторонам огороды. Для охранения овощей от северных ветров, чрез каждые 3 саж. поставлены щиты из высокого и тонкого тростника, наклоненные к югу. Овощь сажают не на грядах, но в бороздах. На сем пути, в некотором расстоянии один от другого, есть харчевни и чайные для поселян. Около одной такой мы видели большое собрание народа. Молодые, лет по 17, играли, подкидывая ногою какую-то небольшую штучку с красным пухом, привязанным к свинцовой штучке, как у нас делаются игрушки, называемые «ванька-встанька».

(Продолжение следует).

Текст воспроизведен по изданию: Дневник веденный в Пекине с 1-го декабря 1830-го года // Китайский благовестник, № 7-8. 1909