-

ЛАДЫЖЕНСКИЙ М. В.

ДНЕВНИК,

веденный в Пекине с 1-го декабря 1830-го года.

23 декабря 1830 года — воскресенье. В 7 часов поутру около 7% холода, в пол. 10-го вечера 6%. Сегодняшний день мы провели в Успенской обители, по приглашению О. Вениамина все были у него на обеде. Отправились из Сретенского монастыря в 1/2 10-го часа и прибыли не ранее 1/2 11-го. Обедни не застали или, лучше сказать, пришли к шапочному разбору, по окончаний службы многие албазинцевы со своими детьми приходили ко мне здороваться. Павел О. Архимандриту также рекомендовал двух своих малюток сына и дочь. И женщины, впрочем пожилые и невзрачные, также приходили с детьми со мной познакомиться, маленьких я почти всех оделил хлебцами и сладкими пирожками, — возвратились назад почти в 5 часов пополудни. Костюм ехавшего за мною Христофора обращал на себя внимание многолюдной черни по Сыпайловской улице, — особенного сегодня я ничего не замечал, кроме одного колодника с доской на шее, спокойно расхаживающего по улицам, в изнеможенном, впрочем, виде, и почти в рубище, без шапки. Разговоры у нас были о религ. предметах, а также и труд. К. Я. — методе учения, а посему мнения на сей предмет были от член. Ст. Миссии разногласны.

29-го декабря 1830 года, понедельник. В 7 часов поутру 8 с половиной % холода, но без ветра. В 12 часов (полдень) ртуть стояла на точке замерзания, а после полудня, в 3 ч., 2 с половиною % тепла. В 9 час. вечера 5 % холода; погода во весь день была прекраснейшая. Для рисования для А. М. понадобилось 5 небольших досок и стол, все из простого соснового дерева без лаку и краски, — для сего он призвал работающего на монастырь столяра и за коего честность нам ручались старые миссионеры, — но чтоже оказалось на деле, он запросил 24 лана за означенные дрова, которые у нас можно купить много уже за 20 р.; начали его вразумлять в нелепости и, наконец, он не хотел спустить менее 14 лан, что составляет около полутора фунта серебра или 125 руб. я предложил А. М. прицениться в лавках. Сегодня О. В. собирал всеобщий совет из членов своей миссии для определения относительно раздела столовых и экипажных денег, — после сего он был [24] у меня и беседовал о разных, до миссии относящихся, предметах. А. М. заказал доски за все 3500 больш. чехов. О., В. между прочим, сказывал, что у него есть, взятая от епископа, книжечка тарифа, учрежденного китайцами на английские товары, и обещался мне доставить копию с сей книженки с переводом на российский язык.

30 декабря 1830 года, вторник. В половине 7-го — часа — 3 % холода — тихо. В 9 час. — 5 % холода, в 8 часов вечера 4 % мороза — день ясный и погода тихая. Поутру в 9 час. о. архим. с о. Феофаном и Поник. ездили к епископу португальскому, о. Петр не был у него, для приличия выезжал в китайском платье. После обеда и я, переодевшись в китайское платье, для чего должен быль подбрить себе несколько виски, док. И. П., Пор. Гв. и Бунге, ходили прогуливаться за Хада-мынь(ские ворота); из подворья мы пустились прямо, чрез мост (называемый Чжун-юй-хэ-цяо. т. е. средний мост на канале Юй) по улице Дун-цзян-ми-сянь к востоку или, по нашему говоря, налево. Хотя наружность моя, особенно цвет глаз и облик лица, при первом взгляде открывала китайцам, что я и прочие товарищи не дети Китая, но чужестранцы, однако же любопытство их ограничивалось токмо одними взорами и, таким образом, не будучи преследуемы, мы спокойно могли итти, разговаривать и наблюдать. Вышед на Хада-мыньскую улицу, повернули направо к воротам, здесь, хотя и довольно народу, но нет тесноты, подобно как у Дун-сы-пхай-лу, — стечение народа в сем месте всегдашнее, можно сравнить с нашим толкучим рынком. — Хада-мынь, так как и все ворота Пекинские, имеет извне защиту, защиту из такой же стены, как и городские, в виде полукружия, примкнутого к настоящей твердыне или ограде города; над воротами Хада-мынь и срединою упомянутой защиты поставлены четвероугольные башни одна против другой, в два яруса; лицевые стороны сих башен имеют в нижних ярусах по 4 ряда амбразур, в каждом ряде но 12 амбразур, следов. всего 48 амбразур или окон в 2 аршина в квадрате с аршинными простенками, в верхних по одному ряду, также по 12 в каждом ряду, итого все лицевые стороны, или с. и ю., отдельно имеюсь 60 амбразур, для действий по городу в прямом направлении. Боковые же, т. е. в. и з. стороны башен, в нижних ярусах по 4 ряда, в каждом по 4 амбразуры итого по 16 амбразур, в верхних по 1 ряду с 4 амбразурами, итак всего вост. и запад. стороны башен заключают в себе, каждая отдельно, по 20 амбразур того же размера, Хада-мынских ворот, для [25] действия по направлению стены города, а защиты для действия по направлению извне, вдоль канала, — след. всех пушек каждая башня имеет на себе 160; нижний ярус амбразур начинается поверх стены в 2-х аршинах, а самый верхний в 6 саж., следов. с башней до 13 сажен в вышину. Это ужасно, но бесполезно. — Неизвестно есть ли внутри сих башен пушки, амбразуры же ныне заставлены досчатыми ставнями, на коих нарисованы черною краскою жерла пушек. Об стене довольно подробно и верно изложено в описании Пекина, переведенном О. Иакинфом. За исключением защиты при воротах Цянь-мынь, все прочие, внутреннего города, имеют по одному в боках выходу во внешний город, первая же три, один главный, или б. ворота, под башнею, в средине защиты, отворяемые токмо для проезда государя, и для торжественного шествия чрез оные получившего по экзамену степень доктора (т. е. профессора). Прошед Хада-мынь, мы вышли чрез защиту во внешний город выходом или малыми воротами, выходящими на З., — и вступили в узкую улицу, обходящую полукружием защиту; оная содержит по обеим сторонам разного рода мелочные лавки, где толпится почти всегда народ; повернув на право, мы перешли через хороший, сажен до 7 имеющ. в ширину, мост, сделанный, подобно прочим, из серого гранита, а перила мраморные; от него, прямо на юг, лежит широкая улица, упирающаяся в большую, пересекающую внешний город в прямом направлении от в. к з. с моста, открывая в обе стороны канал, обведенный кругом города, — он мелок, как видно по отлогим берегам и поверхности воды, весьма низкой от берегов. С тех пор, как морозы сделались изрядные, канал совершенно покрылся льдом, поднимающим человека, мы видели на оном несколько санок, сделанных, как нам казалось издали, наподобие носилок, употребляемых нашими мебельными мастерами при переноске мебели из мастерской в лавку или магазин и на дом. На таких санках можно объехать вокруг всего Пекина; в такие санки садится один и до 4 человек, везет оные за веревку один человек, если одного то бегом, от ворот до ворот, с платою с каждого по 5 чехов. Нельзя утвердительно сказать, какие именно товары продаются в улице, идущей прямо от моста, по обеим сторонам оной стоят лавки, но столь разнообразные, что действительно трудно отличить при первом обзоре. Чистота или лучше сказать нечистота здесь та же, какая приметна в прочих улицах, — в ограде защиты, без зазрения, всякий садится корабликом и делает свое дело, равно как и везде, где ему вздумается и где можно [26] с удобностию только расположиться. Если бы не было людей, нуждающихся в испражнениях человека, то конечно нельзя бы было и ходить от смраду в улицах. Таковые люди только и делают, что собираюсь в висящую у него сзади длинную корзинку челов. кал небольшою лопаткою, имеющую фигуру ковша. Они ходят каждый день но дворам и очищают нужные места, — совсем другого устроения чем у нас; испражнения лошадей, лошаков и верблюдов собираются мальчиками и взрослыми в корзинки другого вида, и большей частию висящие па коромысле, деревянными четырехзубцами. — Навоз сей сносится к особым, сею торговлею занимающимся откупщикам вне города, от которых собиратели и получают поденную плату, оный сушится, складывается в кучи и продается землепашцам, — во время пути мы видели — крестьяне на черных маленьких ишаках везли в корзинках лошад. навоз в город на продажу, корзина сухого продается по нескольку чех. Проходя по бол. улице мы миновали на левой руке таможню, где присутствует смотритель или пристав российского посольского дома в Пекине, Вень-сянь-шен. Таможня сия прикладывает печати и берет пошлины с вывозимых из Пекина товаров. Около ворот оной мы видели весьма много служителей и целые ряды больш. телег, уставленных вдоль улицы с дерев. мебелью, вероятно вывозимою в окрестности столицы для продажи, также и чаи в ящиках. Производство таможенных дел современем постараюсь узнать и изложить обстоятельнейшим образом. Пройдя несколько дальше, мы повернули в улицу налево, при повороте улица сия преграждена забором, посреди оного растворчатые сквозные ворота, запирающиеся на ночь. Улица сия довольно широка, чище других, средина оной не возвышена, здесь нами примечены, чайные, фарфоровые и с оловянною посудою лавки, посреди их домиков, сделанных из рогожи не видно, лавок также и потому оная для глаз приятнее, чем большие улицы во внутреннем городе. У. П. пригласил нас зайти в знакомую ему чайную лавку, находящуюся на правой стороне; хозяин оной, по обыкновению, просил во внутренний покой, — маленькую комнатку, вместо убранства, лежали на столе, полках и лавках разные чаи, развешенные, как у нас на фунты, а здесь на гины и завернутые в бумагах, — на стене повешены Дундзы, а посредине их картина, на коей изображены цветы весьма изрядно, далее висел музыкальный инструмент следующего вида

2.JPG (3835 Byte)

на коем играют смычком, на столе стояла трубка или китайский кальян, сделанный из меди следующего вида: [27]

3.JPG (2796 Byte)

табак накладывается в трубочку не более наперстка, имеющую донышко решетчатое, внизу наливается вода. Мы потребовали разных лучших чаев, бай-хао (высш.) и зеленых. — Китайцами вообще предпочитается лун-цзинь (зелен. чай), а самый употребительный у них есть синь-нянь надушенный цветками, придающими оному весьма приятный запах; нам заложила лучшего байхового и лунзину. Хозяин показывал весьма много сортов чаю, коим список будет приложен мною особо, мы взяли с А. Андр. лучшего чаю, назыв. джу-лань-янь-джень, зеленого с цветками по 1/2 типу и кроме того несколько образцов джулань (чаи) 1-го сорта, стоит гинь сего чаю 2 лана серебра; 2-го сорта — 1 лан и 6 чох; 3 сорта — 1 лан и 2 чоха, и сверх того по 10 коробочек чайного экстракту, (ча-гао) называемого (по душистым цветкам растения гуй хоа, входящего в состав оного) гуй-хоа-ча-гао. Купец, между прочим, сказывал: богдыханом предпочтительно употребляются следующие чаи: во 1-х лун-цзинь (лун — дракон; цзинь — колодец), 2-х джу-лань-янь-джень, в 3-х бай-хао (что у нас называется байховый или черный чай), в 4-х пу-елль-ча (в круглых комках, род кирпичного). На днях он ожидает привоза свежих чаев. — Купец веселого характера, разговаривая с нами, он вдруг кликнул в комнату мальчика лет 15-ти, довольно изрядной наружности, и, смеясь, спрашивал у О. П. годится ли у нас такой для бритья головы, разумея под сим совсем другого рода употребление, — такой вызов, по нечаянности, заставил всех нас покраснеть. И. П. отвечал, что мы не имеем надобности в бородобритии, ибо сами всегда бреемся, мальчишка, после первых слов хозяина, засмеявшись, выбежал вон. — Сказывают, что и О. Петру он делал предложение подобное, за что сей последний весьма на него рассердился и раззнакомился. Вероятно, что прежде были принимаемы таковые вызовы, почему он и хотел попробовать новых знакомых, меня и А. А. рекомендовали, как остающихся на место старых миссионеров. — Забрав вещи, мы простились с хозяином и зашли в фарфоровую лавку, но не нашли в оной ничего по вкусу. — Отсюда нас завел И. П. в галантерейную лавку, торгующую кантонскими товарами и европейскими, она находится на большой улице, идя во внутренний город; все вещи в сей лавке, равно как и в других, завернуты в бумагах и лежат в гнездах шкафов и оттого для иностранца весьма скучно, не видя товаров, справляться — нет ли у вас того и того? Здесь я купил 200 зерен ложного, средней величины, круглого жемчугу по 5 чех за каждое, 1/2 дюжины стоянок [28] оде-колона весьма посредственной доброты, по 500 чехов каждая стоянка, с А. А. по зеркальцу с живописью, по 600 чех, Порф. Ев. взял 2 маленьких стоянки р. масла по 500 чех, кажд. и А. Андр. — мятного масла, продающегося по 1400 чехов за одну лану веса. — Сюда же пришел и албазинец Демьян. На мосту, на возвратном пути, извощики, тут стоящие в ряд, как у нас на бирже, видя, что товарищи мои несли какие то узелки, начали попеременно к ним обращать вопросы — не надобно ли довезти, — это привело на память мне наших столичных ванек всегда усердно предлагающих свои услуги. Извощики здесь также имеют подразделения, лучшим считается китайская коляска, или одноколка, со стеклами сбоку, или картинками и запряжена большим мулом, у коего вместо седелки седло, 2-я такая же, но несколько попроще с 1 лошадью, но без седла и наконец 3-х коляска без окошек и запряженая маленьким ишачком; так, как и у нас, на таких извощиков гораздо больший расход. — Сверх сего, здесь стоят на улицах, перекрестках и на мостах маленькие оседланные ишачки, на шею, для красы, надеваются им погремушки, связанные, как какое нибудь ожерелье. — Нанимающий такого лошачка садится верхом, а хозяин оного бежит сзади с кнутиком. Впоследствии будет мною приложен к журналу расчет, в коем означу, что платится в Пекине извощикам 1-го 2-го и 3-го сорта в день, а также и от известного места до другого. — Обратный путь мы предприняли, по вступлении во внутренний город, вдоль стены до моста Нань-юй-хэ-цяо (или слово в слово южный мост на канале Юй); на канале Юй, на пространстве сем от ворот, улица идет возле самой стены и только с правой стороны занята строениями, частными домами, есть также и один ямынь, — в швах стены, во многих местах выросли прекрасные, развесистые деревья, но на днях ветви все срублены, остались одни корни; здесь мало народу, и потому молодые женщины свободнее выходят к калиткам торговаться с разнощиками; мы видели здесь одну молоденькую девушку-китаянку весьма изрядной наружности, — женские глаза очень скоро узнали под китайскими одеждами иностранцев, — мы слышали вслед за нами ее восклицание о-ло-сь, о-ло-сь, на которое выбежали и еще несколько мужчин и женщин. От моста мы шли каналом по левой оного стороне, занятой частными строениями, на углах некоторых домов, приклеены цветные бумажки с крупными надписями, в коих означено, что здесь продается жинь-шень и др. лекарства; дошед до среднего моста на Юй-хо, повернули налево в улицу Дун-сян-ми-сян, на коей находится наше подворье. По [29] непривычке к китайским тяжелым сапогам я весьма устал, — к тому же и сапоги слишком велики, — неопытному ходоку легко можно свихнуть в них ногу, ибо, при неловкой ступи и тяжести подошвы, нога часто подвертывается. Вечером я купил у бухарца, ежедневно приходящего на наше подворье, прекрасные восковые тисненые свечи с драконами и другими изображениями, зажигаемые в новый год пред кумирами, круглые и четвероугольные по 8 чин за пару.

(Продолжение следует).

Текст воспроизведен по изданию: Дневник веденный в Пекине с 1-го декабря 1830-го года // Китайский благовестник, № 2. 1909