-

СНЕГ В КАНТОНЕ. В Athenaeum напечатано письмо из Кантона, от 8 февраля 1836 года, которое мы приведем кстати, по случаю всей этой китайщины. «Я пишу к вам, любезный Н***, еще не оправившись от изумления, произведенного в нас беспримерным метеорологическим событием, — обильным падением снегу в Кантоне, — настоящего снегу, — не театрального, не нарезанного из белой бумаги. Все крыши покрыты слоем прекрасного снегу, в полфута толщины, лучше которого в может быть и в самом Петербурге. Вчера еще термометр Реомюров показывал девять градусов тепла: сегодня, по утру, мы нашли только два градуса не морозу, а тоже тепла, на южной стороне [25] дома, и все Китайцы замерзли. Снег, вероятно, шел всю ночь.

«Сперва остолбенение, а потом снег, шум, радость Китайцев при виде этой белой, холодной муки, которая в руках превращалась в воду, были, свыше всякого описания. Я никогда еще не видывал такой суматохи. Мы думали, просыпаясь вдруг от страшного шуму, что в Кантоне вспыхнул мятеж. В самом деле, явление, для здешних жителей, необычайно: никто из Кантонских старожилов не видывал снегу, и не помнит, чтобы отцы или деды рассказывали ему в молодости про такое чудо. Снег еще шел, когда Китайцы начали вставать рано утром: они сперва думали, что рис им валится с неба, тем более что вчера был какой-то праздник и они усердно молились своим кумирам. Но когда они удостоверились, что боги их обманывают, недоумение овладело ими. Улицы наполнились народом; все смотрели в небо, разинув рты, и не могли постигнуть, откуда взялась эта белая напасть, потому что погода между тем разгулялась и небо уже было совершенно ясно. Наши Европейцы, обрадованные случаем возобновить воспоминания своей молодости, взбежали на плоские крыши домов, и начало швырять друг в друга с одной крыша на другую, снежными шарами. Это так понравилось Китайцам, что они тоже принялись за работу, и в это мгновение, они, как дети, с шумом, криком, хохотом, в целом Кантоне комкают снег, гоняют друг друга, и веселятся без памяти. Между тем как я пишу, целая лавина снежных шаров летит с улицы на нашу крышу, и полмиллиона уродов шумно рукоплещут, помирая со смеху. Прикащики Английской фактории платят им тем же с крыши.

«Вот уже восемь часов утра. Знаменитый Мин-ква прервал мое писание, прибежав ко мне спросить, «как человека, который знает древности всех народов» — что это такое? Мин-ква божится, что с тех пор как он торгует чаем, боги еще не показывали такого чуда. Старый парси, «из ученых», который живет у нас, в фактории, поленившись встать с постели, не хотел верить, чтобы с неба упала белая сухая вода; бедный Бенгалец, [26] его слуга, должен был принесть ему горсть снегу в доказательство справедливости своего донесения; парси посмотрел на снег равнодушно, и сказал, что это — вздора, Английские штуки.

«Пока я кончил письмо, снег весь растаял; опять все черно и грязно; бедные Кантонцы, наверное, не увидят, в другой раз в жизни, снегу, который доставал им сегодня столько удовольствия».

Текст воспроизведен по изданию: Снег в Кантоне // Библиотека для чтения, Том 20. 1837