Замечания о китайско-русской границе, собранные Юлием Клапротом во время путешествия по оной, в 1806 году.

(Из Archiv fuer asiatishe Litteratur, Geschichte und Sprach-Kunde, herausgegeben auf Befehl der Kaiserlichen Academie der Wissenschaften. I. Band. St. Petersb. Im academischen Verlage, 1810).

Россия еще в начале 17-го столетия была знакома с Китаем, и, при быстрых своих успехах в Сибири, распространила завоевания свои на юг, а более на восток от озера Байкала (Байкал вероятно есть не Монгольское, а древле Татарское слово; ибо и теперь еще на языке Якутских Татар Баяхал значит море.). Манжуры, которые в 1644 году возвели на Китайский престол новую [185] династию из своего рода, были слишком много заняты совершенным покорением Китая и сохранением новых своих завоеваний; по чему ни как не могли думать об остановлении Русских расширений на северных их пределах. Вскоре потом, новое Манжуро-Китайское Царство угрожалось опасностию еще с другой стороны: именно, Елёты (Елеуты), под предводительством своего Галдана, старались не токмо удержать свою свободу, но и отвлечь другие Монгольские племена от союза с Манжурами. Кан-хи, один из величайших Государей Китайских, вел с ними кровопролитные войны, кои кончились только со смертию Галдана, 1697 года; и таким образом прекратились довольно известные в Европе Монгольские смятения. Между тем однако же и Манжуры начали уже противиться Русским на реке Амуре, и эта малая война продолжалась довольно долго, пока наконец в 1689 году заключен был между Россиею и Китаем, Графом Головиным, трактат в Нерчинске, которым предварительно определены границы между обоих Царств.

В продолжение Монгольских смятений, разные небольшие племена орд Тужиехту Хана и [186] жившего далее на восток Цецен-Хана, отделились от своих Государей, и частию рассеялись по разным местам, а частию, чтобы жить безопасно, перешли в земли, лежащие на юг и на восток от Байкала, где и кочевали по рекам Селенге, Уде, Хилку, Чикою, Сидде, Онону и Ингоде. Немногие только люди, имевшие несколько приверженцев и многочисленные семейства, к коим присоединилось много таких, которым или война уже наскучила, или которых смятение отделило от их однородцев, распространились в сих странах, жили спокойно под владычеством России, искали покровительства от притязании бывших их Монгольских владык, и наконец добровольно предложили, за сие покровительство платить казне ежегодную дань; чем самым объявили себя Русскими подданными. После сего, предводители сих небольших племян, Высочайшими грамотами утверждены Старшинами над приведенным ими народом, и согласно с их желанием, защищены от всяких притязаний прежних их владык.

Как все Монгольские пограничные народы принадлежат к Ламайской вере; то, при больших годичных и месячных праздниках, [187] все они, очень большими толпами ходили за Китайскую границу в юрт Монгольского Хутукты. Юношество их училось в тамошних духовных училищах, а духовенство той и другой стороны оставалось очень в тесной между собою связи. Тангутские и Монгольские Ламы приходили посольством к Русским Монголам и оставались у них священниками. На таковые сношения между племенами, хотя и отделенными политическими границами, но связанными близкими узами родства, не могли равнодушно смотреть ни Россия, ни Китай, а особливо когда ссоры, кража и другие обстоятельства, требовали по необходимости, строгого запрещения перехода за границу.

Россия вступила в ближайшие сношения с Китаем, и купечество ее производило действительную торговлю как на Монгольской Урге, так и в Пекин. По желанию тогдашнего Китайского Государя Кан-хи, Император Петр Великий послал в 1715 году в Пекин Английского Лекаря Томаса Гарвина, придав ему Порутчика Лоренца Ланга. Сему последнему между прочим приказано было, как можно лучше узнать Китайскую торговлю и пограничные обстоятельства. Когда же он [188] возвратясь представил Государю свои замечания о вышесказанном и о злоупотреблениях свободного сообщения обоих пограничных народов; то Он в 1719 году послал к Китайскому Двору Посланником Гвардии Капитана Льва Васильевича Измайлова, а с ним вместе отправил также и Ланга, дабы посредством их прекратить всякие жалобы. Посольство это было так счастливо, что Китайцы приняли миролюбивейшие средства как для продолжения торговли, так и для сохранения обоестороннего соседственного согласия.

При отъезде Посла Измайлова, Лоренц Ланге, по приказанию Русского Двора, остался в Пекине Агентом, дабы иметь надзор над торговлею и Русскими караванами. Но своевольные поступки обоих пограничных народов в Монгольском юрте, подали повод ко многим новым и всегда увеличивавшимся жалобам, коим помочь было не можно, и наконец, все находившиеся в Урге Русские купцы, по приказанию Императора Кан-хи (По Манжурски Елхе Таифин; Монгольски, Енксе Амогоглонгту Едзек.), в 17 году были выгнаны, с объявлением, что и Русских караванов не будут более пропускать в Пекин. [189] При начале сих новых несогласий, Кан-Хи умер (в том же году), а преемник его Юн-Джен (По Манжурски Хуалиасун топ; Монгольски, Найрялту тип.) требовал настоятельно точного определения границ. Между тем Агент Ланге отправился с последним караваном в Россию, и наконец, торговля, по причине нерешеного спора о границах, совершенно кончилась.

Не смотря на все это, новый Китайский Государь был склонен к заключению торгового трактата, и желал только определения границ между обеими Империями, дабы разорвать связь подвластных ему Монголов с Русскими. По этому, Петербургский Кабинет в 1726 году отправил Иллирийского Графа и Действительного Статского Советника Саву Владиславича Рагузинского Полномочным Послом в Китай, с поручением, окончить все бывшие до того споры, определить пограничную черту, и привести торговлю в твердое и выгодное положение. Приехав в Пекин, был он очень хорошо принят Китайским Государем, и здесь согласились, собрать на границе Конгрес, который окончил бы все споры. Конгрес этот [190] состоял с Русской стороны из Графа Савы Владиславича и его Советников, а с Китайской, из Тайного Государственного Советника, Председателя Ли-бу и Заседателя Приказа Внутренних Дел (Хебе-и-амбаи, Хафан-ни-джурган-ни-алиха амбан, Дорги байта бо ухери кадалара ямун-ни-боо-и-абман.) Чабины, Тайного Государственного Советника, Заседателя Иностранного Департамента и главного Амбана совсем красного знамя (Хебе-и-амбан, Тулерги голо бо дасара джурган-ни-алиха амбан, гулу фулгян-ни-гуза бо кадалара амбан.) Тегута, и Вице-Президента Военной Коллегии (Чоухай джурган-ни-асьхян-ни-амбаи.) Тулишсна. К ним присоединен еще, собственно для осмотра границы, Монгольский Князь, женатый на одной родственнице Китайского Императора, Генерал-Адъютант Срединного Царства (Айжирала-дзянгюн, Дзасак дорой Гюн-уан хошой Ефу Церен-уан.). Все вышеозначенные особы, по сделанному в Пекине соглашению, собрались в 1727 году на речку Борро, которая впадает в Орхон, а сия в Селенгу. Борро, текущая верстах в 15 на юг от нынешней Кяхты, была тогда границею между Русскими и Китайскими [191] Монголами. Здесь переговоры открылись обоюдными Советниками, состоявшими как из Монгольских вельмож, так и из простых старшин сего народа. Сначала Китайцы объявили очень сильные требования и даже хотели иметь все от Байкала на юг лежащие места; но твердость и решимость Графа Савы сделали то, что они отказались от многих своих требований, и наконец трудное дело определения неизмеримой пограничной черты между двух величайших в свете Государств, было кончено миролюбивейшим образом.

В следствие сего, 1727 года Августа 20-го дня (старого стиля) заключен предварительный трактат, и границы вообще определены так:

Кряж гор Xанган-алин (В Данвилевом Китайском атласе кряж этот назван Гинкан-алин, следуя, как и во всех прочих названиях, правописанию Французских Езуитов, которое очень неудобно для выражения звуков Китайского, Манжурского и Монгольского языков.), который, начиная от Охотского моря, разделяет все текущие на север и юго-восток реки, до впадающей в Амур речки Горбицы (Есть две реки сего названия, из коих одна на Китайско-Манжурских картах называется: Амба Кирбици бира, т. е. большая река Кирбици, а другая: Адзиге Кирбици бира, т. е. малая река Кирбици. В Данвилевом Китайском атласе последняя принята границею Между России и Китая; да и в самом деле кажется, как будто Китайцы непозволенным образом подвинули границу далее на запад, ибо в трактате Графа Головина 1689 года, хотя ни одна из обеих сих рек и не названа, а сказано только: «Река Горбица, которая недалеко от реки Чорной, называемой по Татарски (Тунгузски) Урум, впадает в Сагалин-улу (Амур), должна быть границею между обоими Царствами» и пр.; но сие может относиться только к малой Горбице.), [192] принят, как еще неизвестную в то время страну, за средостение обеих Империи. Также не сделано никакой перемены в старой в 1689 году определенной границе, от источников Горбицы, чрез средину рек Амура и Аргуне до озера Далая. От сего же озера протянули пограничную черту чрез плоские места почти до источников реки по кряжу гор Кентей-хана (На Данвилевой карте назван по Манжурски: Кентей-ган-алин.) и источникам Чикоя на юг до речки Кяхты. От сей же речки через лес и поперег Селенги до кряжа гор Юденьзонг, который до источников Дзидды разделяет все воды на север и юг, и протянули черту по хребту оного. [193]

От источников Дзидды через кряж гор Цасту-ёндур и далее по хребту Тоджин-шиллы, который все реки до Енисея разделяет на север и запад. В последние времена границу эту продолжили от Енисея на запад до впадающей в Иртыш реки и там на речке Нарыме поставили последний Монголо-Китайский притин, против которого стоит Русский Козачий пикет.

В прочих статьях сего трактата постановлено, чтобы там, где граница касается речки Кяхты (Округ и речка Кяхта подучили свое название от растущей там во множестве травы Кя, которую скотина очень любит есть. Кя есть слово Монгольское.), заложить торговое место, общее для обоего купечества, дабы и в этом отношении отклонить все будущие беспорядки. Также, если в продолжение разграничения, кто-нибудь, по незнанию, из того или другого владения перейдет на чужую сторону и поставит там свои кибитки (По Монгольски Гер или Монгол-Гер; по Манжурски Монго-боо, т. е., Монгольский дом; по Китайски Юан-джан-фан, т. е., круглый войлочный дом; по Татарски и Персидски Алджик или Аладжик, по Русски Юрта, по Калмыцки Кибитка.); то каждая [194] сторона может возвратить своих подданных и назначить им жилища на своей земле. Если найдется, что подданные обоих Государств живут вместе, то их отделить и границу держать чисто. — Также, Урянхаи (Урянхаями по Монгольски называются платящие ясак народы, кои живут в высоких Алтайских горах и собственно до 1755 года состояли под Дзонгарскою властию. Начальник Урянхаев в Алтае называется Чадак, а в Тану Тубжин. Они Самоедской породы и их считается 10,000 семей.) должны оставаться на той стороне, на которой они до того времени платили ясак по 5-ти соболей. Это относилось более к живущим в верхних местах Енисея и при озере Косоголе, кои до сего времени платили Монголам по 5 соболей, и в то же время добровольно относили в Красноярск или Удинский острог по соболю с человека, а в силу этой статьи, со всем отошли к Китаю. Что же касается до прочих Урянхаев, кои обоим Государствам платили по соболю ежегодно, то черта границы должна была показать, которому Государству впредь они принадлежать должны. По этому Сойеты при [195] источниках Дзидды и Ури разделились: одна часть из них осталась под Русскою властию и приписана к Тункинскому острогу при речке Иркуте, где и теперь находится. В последние времена число их очень уменьшилось, так что несколько только семей осталось на нашей стороне.

Наконец, в сем предварительном трактате сказано еще, что при заключении окончательного трактата, проект которого должен был быть утвержден и ратификован в Пекине 21 Марта, относящиеся к разграничению статьи внесутся в оный.

По заключении сего договора обе стороны послали Комисаров, объехать и осмотреть назначенную границу, и вместе с тем приказано им поставить пограничные знаки и отделить Китайских и Русских подданных. От речки Кяхты к западу до Дзонгарских границ производили это Стольник и пограничный Комисар Степан Андреевич Колычев, а с Китайской стороны Дорой-амбан Безига и другие Китайские чиновники. А от Кяхты на восток до вершины Аргуна посланы Секретари посольства Иван Глазунов и Семен Кареев с Китайским Государственным [196] Советником Хубиту. Обе экспедиции сделали писменное постановление, в котором именно означены все реки, речки, озера, горы, долины и степи, при которых должно было поставить пограничные знаки. Постановление Колычева помечено 27, а Глазунова и Киреева, 12 Октября 1727. К последнем сказано еще, что два Русские зимовья, по причине проведенной вдоль по Чикою границы, сломаны, а живущие там на юг от сей реки и платящие России ясак Буряты (Бурятами, кои по Русски испорченно называются Братскими Татарами, называются те Монголы, кои состоят под Русскою властию. Племя Бурят очень древне и о нем упоминает также Абулгази.) переведены на северную сторону. То же самое с Китайской стороны сделано с некоторыми Китаю принадлежащими Тунгузами, кои до того жили при реке текущей с севера в Онон, и оттуда переведены на южную сторону Онона.

Пограничные знаки (маяки) сделаны, для прочности, из камня, вышиною в 2 сажени, а шириною в основании почти столько же, и так, что всегда по два с обеих сторон, один против другого. Для предосторожности [197] же, на каждом высечена надпись по Русски и по Монгольски с нумером и названием урочища, дабы не льзя было их тайно переставлять с места на место. Первые и знатнейшие пограничные столбы стоят на дороге, ведущей из Сибири в Монголию и Китай, на правой стороне речки Кяхты, в 10 верстах от речки Борро, на одной не очень высокой горе, против того места, где после заведено Русское и Китайское торговое местечко. На Русском столбе была на деревянном кресте следующая надпись: Курган сочиненного разграничения между Российским и Китайским Империями 1727 Августа 20 дня.

Поставленные на восток отсюда пограничные маяки, находятся на следующих местах:

1) На горе Бургутее, 20 верст от Кяхты. Между сим и следующим маяками течет речка Керан с юга на север к Чикою, начинаясь за границею.

2) На одной горе, не далеко от лежащего за границею озера Зайдан, 12 верст от первого.

3) На горе Хурлуке, около одного соленого озера, находящегося по сию сторону границы, 10 верст от второго. [198]

4) На одном пригорке, против одного, лежащего по сию сторону границы луга, называемого Дирету, 8 верст от третьего.

5) На низменности луга, на южном береге реки Чикоя, 9 верст от четвертого. Отсюда граница идет в верх по Чикою.

6) Несколько повыше устья речки Чиктая на южном береге Чикоя, на одной горе, 5 верст от пятого.

7) Несколько повыше устья ручья Хабцагая или Хадзая, на южном береге Чикоя, 9 верст от шестого.

8) Несколько пониже устья речки Аракюдюрю, называемой также Аракидура, на южном береге Чикоя, 14 верст от седьмого.

9) Несколько пониже устья речки Уйиля, на южном береге Чикоя, 20 верст от осьмого.

10) Тотчас за устьем большого ручья Арахадаиньусу, обыкновенно называемого Арахатанца, на южном береге Чикоя, 19 верст от девятого. Отсюда граница идет в верх ручья Арахадаиньусу.

11) При устье ручейка Улилея, впадающего в восточную сторону Арахадаиньусу, на [199] котором и маяки стоят, со верст от десятого. Отсюда граница идет в верх Улилея до источника оного и через реку Мензю, впадающую в Чикой, до источников Онона.

12) На речке Убур-хадаинь-усу, обыкновенно называемой Убурхатанца, не далеко от устья оной в реку Мензю, в которую она впадает с запада, 83 версты от одинадцатого.

13) На кряже гор Кумурюн, при источнике речки того же названия, которая с восточной стороны впадает в Мензю, 70 верст от двенадцатого.

14) При источнике речки Куи, впадающей в северную сторону Онона, на горе, 51 верста от тринадцатого. Куя есть первая речка, впадающая в Онон, которого и источник не очень далеко отсюда. Здесь начинался Нерчинский округ, а все вышеписанные маяки принадлежали к Селенгинскому. Граница идет довольно далеко по северной стороне Онона, который здесь течет с запада на восток.

15) При речке Кунгуртее, которая падает в Онон с северозапада, на север [200] от речки, где кончился кряж гор Кумурюн, 15 верст от четырнадцатого.

16) При речке Ашангае, которая впадает в Онон с севера, не далеко от источника оные, на горе, 18 верст от пятнадцатого.

17) На горе Харакутюле, недалеко от северного берега Онона, 10 верст от шестьнадцатого.

18) При речке Харулуке, впадающей в Онон, на горе, 12 верст от семнадцатого.

19) На горе Монко, при источнике большого ручья Балдши, который к юговостоку впадает в Онон, 57 верст от осмьнадцатого.

20) На южном береге речки Балдшихара, впадающей с северозапада в Хараюль, а этот в Балдши с той же стороны, на горе, 46 верст от девятьнадцатого.

21) На горе Билчире, между речек Галдатая и Могоя, кои соединясь впадают в Балдши, 21 верста от двадцатого. Слово Билчир по Монгольски значит гора, которая и стоит между двух сливающихся речек.

22) При речке Кирхуне, впадающей в Онон, на горе; 29 верст от двадцать первого. [201]

23) При речке Быкыконе, впадающей в Кирхун, на высокой горе Хало, 16 верст от двадцать второго.

24) На горе Баинсюрюкё, при речке Гилбири, впадающей в Агацу, а с нею вместе в Онон, 16 верст от двадцать третьего.

25) На горе Буюкту, при речке того же названия, впадающей в 17 верст от дватцать четвертого.

26) При речке Хормокчи, недалеко от устья оные в Агацу, 14 верст от двадцать пятого.

27) На правом береге речки Годзолотая, при устье оные в Онон, 19 верст от двадцать шестого.

28) На левом береге речки Киены, недалеко от устья оные в Онон, на горе Адарен, 26 верст от двадцать седьмого.

29) На горе Хонгоре, близь северозападного берега Онона, 12 верст от двадцать осьмого.

30) На одном урочище, называемом Улхут, близь от северозападного берега Онона, несколько пониже устья впадающей с северозапада в Онон речки Торина, 10 верст от двадцать девятого. Отсюда граница идет через Онон к источникам речек, впадающих в реку Улзу с северной стороны. [202]

31) На северовосточном береге впадающей с юговостока в Онон речки Арабаин-Сюрюкё, на горе того же названия, 28 верст о тридцатого.

32) При источнике речки Убур-баин-сюрюкё, впадающей в вершины реки Улзы, на горе Хара-ола (по Русски Черная сопка), 12 верст от тридцать первого.

33) При источнике речки Бирки, впадающей с северозапада в Улзу, на горе, 11 верст от тридцать второго.

34) При источнике впадающей в Улзу речки Хурце, на кряже гор, из которого с противулежащей стороны течет в Онон речка, называемая также Хурцою, 17 верст от тридцать третьего.

35) На горе Мангут-нуке, при источнике речки Мангута, впадающей в Улзу, 10 верст от тридцать четвертого.

36) Между источников впадающего в Улзу большого ручья Тургине, на горе, 8 верст от тридцать пятого.

37) На горе Тосоке, в 14 верстах от тридцать шестого.

38) На горе Хои, близ источников речки Джучина, впадающей в следующую за нею [203] речку Хорин-Наросун, 8 верст от тридцать седмого.

39) Между источников впадающей в Улзу речки Хорин-Наросун, на горе, 8 верст от тридцать осьмого.

40) На горе Шара-ола (желтая гора), 16 верст от тридцать девятого.

41) На горе Токтор, на север от источников впадающей в Улзу речки Убур-токтор, 10 верст от сорокового.

42) На горе Хара-ола (черная сопка), при источниках речки Куку-ишиги, впадающей в следующую за нею речку Убур-бирки, 10 верст от сорок первого.

43) На горе Туркене, при источниках впадающей в Улзу речки Убур-бирки, 14 верст от сорок второго. Отсюда граница оставляет источники впадающих в Улзу речек, и обращается к речке Ималхе, впадающей прямо в озеро Тарей.

44) На одной высокой безымянной горе, 10 верст от сорок третьего.

45) На одной горе, по близости лежащего на восток оттуда озера Цагань-нора (белого озера), 20 верст от сорок четвертого. [204]

46) На горе Куку-тологой (синяя голова), на север от впадающей в озеро Тарей речки Ималхи, из верст от сорок пятого.

47) На горе Хара-тологой (черная голова), на северном береге речки Ималхи, из верст от сорок шестого.

48) На горе Ирин, на том же береге речки Ималхи, 18 верст от сорок седьмого. Между сим и следующим маяком граница идет через речку Ималху, недалеко от устья оные в озеро Тарей, а потом по южному берегу сего озера.

49) На урочище Оботу в степи, на двух небольших пригорках, 10 верст от сорок осьмого.

(Продолжение впредь.)

Текст воспроизведен по изданию: Замечания о китайско-русской границе, собранные Юлием Клапротом во время путешествия по оной, в 1806 году // Северный архив, Часть 6. № 9. 1823

© текст - Греч Н. И. 1823
© сетевая версия - Тhietmar. 2018
©
OCR - Иванов А. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Северный архив. 1823