СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ВАН ПУ

ОБОЗРЕНИЕ ДИНАСТИИ ТАН

ТАНХУЙЯО

«ТАМГИ ЛОШАДЕЙ ИЗ ВАССАЛЬНЫХ КНЯЖЕСТВ»

(Перевод из китайского сочинения VIII-X вв. Танхуйяо, т. III, цзюань 72 стр. 1305-1308)

Введение

Для изучения истории народов Казахстана и Средней Азии особенно важное значение имеют многочисленные сведения, содержащиеся в трудах древних и средневековых китайских авторов. Значительная часть этих материалов была переведена на русский язык Н. Я. Бичуриным (1777-1853 гг.), написавшим большую работу «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена». Сюда вошли все специальные повествования из официальных династийных историй о племенах «Западного края» и большие фрагменты из свода Сыма Гуана «Цзычжи тунцзянь».

В «Собрании сведений» остались неиспользованными лишь отрывочные материалы, разбросанные по текстам династийных хроник, и некоторые сочинения историко-географического характера, в основном дублирующие содержание этих хроник. Но если в целом эти сочинения имеют чисто вспомогательное значение, то отдельные их разделы представляют иногда значительный интерес при изучении истории и этнографии тюрко- и монголоязычных племен, населявших территорию Центральной и Средней Азии в раннем средневековье. К числу таких сочинений относится компилятивный труд «Танхуйяо», один из разделов которого («Тамги лошадей из вассальных княжеств») мы и предлагаем вниманию читателя.

Несколько слов о сочинении. Первая его редакция принадлежит историку Танской династии Су Мяню, озаглавившему свой труд «Хуйяо» («Обозрение»), В этом виде труд охватывал двухвековой период времени (618-804 гг.) и насчитывал сорок глав-цзюаней. Дальнейшая работа над сочинением проводилась по императорскому указу 853 г. специальной комиссией во главе с Ян Шао-фу; она составила к нему большое приложение в 40 цзюанях и довела изложение материала до 852 г. Заключительная компиляция была произведена Ван Пу, который собрал сведения с 853 по 907 г. и, объединив с двумя ранее написанными работами, дал им общее название «Танхуйяо» («Обозрение Танской династии»). Составление «Танхуйяо», насчитывавшего в последней редакции 100 цзюаней, было закончено в 961 г.

Основным источником для составления аннотируемого сочинения явились ранние редакции «Цзю Таншу» («Старой историй династии Тан»), отличающиеся от редакций, имеющихся в наше время. По этой причине некоторые сведения, находимые в «Танхуйяо», не повторяются больше нигде и зачастую являются оригинальными.

Нам известно пять изданий «Танхуйяо». Первое издание было [94] осуществлено в 10 г. Гуансюя (1884 г.) Книжной палатой провинции Цзянсу в 24 цэ - томах; второе издание - 21 г. Гуансюя (1895 г.) в серии «Уин тяньцзюй чжэньбань цуншу» (цэ 299-330); третье издание - Гуан’я шуцзюй в 28 цэ; четвертое издание 1935 г., осуществлено подвижным шрифтом в 16 цэ издательством Ван Юнь-у в Шанхае. Мы пользовались последним, пекинским, изданием «Танхуйяо», выпущенным в 1955 г. книжным издательством Чжунхуа шуцзюй в 3 цэ, 100 цзюанях.

Кроме «Введения» к китайскому тексту, аннотации и библиографические сведения о «Танхуйяо» имеются в книге акад. В. П. Васильева «Каталог книг, рукописей и карт». (Приложение III к «Материалам по истории китайской литературы». СПб, 1888, стр. 284-285); в книге проф. Н. В. Кюнера «Библиография китайской и маньчжурской литературы по истории Казахстана» (за № 65), публикуемой в настоящем сборнике, и в книге Дэн Сы-юя и Найта Биггерштаффа «An annotated bibliography of selected Chinese reference works» (Revised edition. Cambridge, 1950, p. 160-161.).

Раздел «Тамги лошадей из вассальных княжеств» включен в 72 цзюань пекинского издания «Танхуйяо» (стр. 1305-1308) и предшествует обширным повествованиям о шаньюйском, аньбэйском, аньсийском, линчжоуском и аньдунском наместничествах. По своему характеру он представляет перечень тамг племен Центральной и Средней Азии, поставлявших и продававших своих лошадей в армию Танской империи.

В тексте раздела нет прямых указаний на торговлю Китая с кочевниками (исключая упоминание о даре лошадей из княжества Канго). Однако сам факт существования такого списка и сопутствующие ему описания в других главах говорят о том, что такая торговля существовала и носила регулярный, систематический характер. В этом смысле наш источник приоткрывает завесу над почти неизученным вопросом о конкретных формах связей Китая с северными и северо-западными племенами.

Китай - и тюрко-монгольские племена олицетворяли разделение труда между земледельческими центрами и кочевой периферией. Это были различные ступени производства, существовавшие параллельно. Именно этим была вызвана органическая необходимость постоянного товарообмена между ними. Не только военные, но и торговые контакты одинаково показательны для всего периода взаимоотношений древнего и средневекового Китая со скотоводческо-кочевой периферией. Традиционными предметами товарообмена были, с одной стороны, шелк, зерно и предметы роскоши, а с другой - лошади, быки, бараны. Насколько важной и прочной была эта форма связи, можно судить по тексту послания восточнотюркского Ышбар-кагана (Шаболо) китайскому императору.

Желая установить дружественные отношения и заключить договор «О мире и родстве», Ышбар-каган пишет: «[Китайский] император отец моей жены, следовательно, отец и мне; я муж; его дочери, следовательно, и сын его. Сии две стороны хотя и различны, но по внутреннему чувству и справедливости составляют одно... Да будет верховное [священное] небо свидетелем, что никогда не пойду вопреки. Все овцы и лошади моего государства суть скот императора, так как его шелковые ткани суть мои. Здесь нет взаимной разности» (И. Я. Бичурин. Собрание сведений о народах, обитавших- в Средней" Азии в древние времена, т. I, М.-Л., 1951, стр. 237.). Не менее [95] определенно писал об этом (только по другому поводу) император Сюань-цзун (712-755 гг.) в послании тюркскому кагану: «С глубокой древности Китай и иноземцы связаны обменом и торговлей. Китай покупал туцюэских (тюркских) лошадей, а туцюэ получали шелк из Китая» (Тан Чан-ж у. Толкование и исправление «Военных описаний» Таншу. Пекин, 1957, цз. 4, стр. 117.).

Из писем Ышбар-кагана и Сюань-цзуна с определенностью явствует, что основным предметом сбыта иноземных племен в Китае, не имевшем своих конных заводов для нужд армии и двора, были лошади. Слова Сюань-цзуна о древности экономических взаимоотношений с иноземцами и о постоянной покупке лошадей Китаем подтверждаются многочисленными материалами из китайских сочинений, излагать содержание которых здесь нет необходимости (См., например, Шицзи, цз. 123, стр. 4б (1956), 5б (1958) и др. Н. Я. Бичурин. Указ. соч. т. I, стр. 234, 244, 333 и т. д. Очень подробный материал об этом приведен в энциклопедии Тушу цзичэн, раздел XIX, цз. 89-102.). Достаточно напомнить, что одной из задач далекого путешествия Чжан Цяня в Западный Край было приобретение породистых лошадей (Шицзи, цз. 123, стр. 4б, 5б и т. д.), а конское поголовье, распределенное по тридцати шести питомникам на северной и северозападной границах Ханьской империи (в количестве 36 тыс. голов), целиком состояло из поступлений от иноземных племен (Таншу бинчжи цзяньчжэн, цз. 4, стр. 109.).

К VII в. (647 г.) в Китае насчитывалось 707 тыс. конского поголовья, созданного в основном на базе тех же поступлений. В этот период существовало восемь больших конских заповедников, расположенных в Ордосе (Баолэ, Ганьмин, Южный Пужунь, Чжиян, Тайпин, Иду, Аньдин), с подсобными хозяйствами площадью 1230 цинов (1 цин - 6,5 га.) и большим числом рабочих по обработке полей и уходу за лошадьми (Таншу бинчжи цзяньчжэн, цз. 4, стр. 112.). Характерно, что в результате активизации торговли с тюрками в начале VIII в. поголовье скота в Китае за 13 лет выросло почти в два раза:

В этот период по указам Сюань-цзуна были открыты рынки для «взаимной торговли и обмена» в Лю-ху-чжоу («Шесть иноземных округов» вдоль северной излучины Хуанхэ), в Западном Шоусяне, в областях Хэдун, Шофан и Лун’ю (Там же, стр. 116, 117.).

Рыночная стоимость лошадей была высока. В начале IX в., когда в результате джутов и набегов кочевников все конные заводы на северной границе были ликвидированы и армия оказалась без лошадей, за каждую лошадь платили 40-50 кусков шелка (Танхуйяо, цз. 72, стр. 1303.). В благоприятные годы эквивалентной стоимостью одной лошади было 15-20 кусков шелка (Танхуйяо, цз. 72, стр. 1304.). Но в джутовые годы лошади повышались в цене, и кочевники отказывались от их обмена, если шелк был плох или его предлагали меньше (Таншу бинчжи цзяньчжэн, цз. 4, стр. 120.). [96]

Возвращаясь к тексту раздела о тамгах, отметим еще раз, что в нем почти нет известий о внешнеторговых сношениях Китая с перечисляемыми племенами. Он дает только их список с краткой, сугубо деловой характеристикой лошадей каждого племени в отдельности, и это обстоятельство заставляет определить его значение в несколько ином плане. Судя по лаконичности изложения, он представляет собой копию интендантского реестра китайской армии или приказа сношений с внешними странами. Поэтому мы напрасно стали бы искать автора списка тамг. Вероятно, авторами были военные интенданты, составившие его как практическое руководство к приобретению лошадей.

Как служебный документ, раздел о тамгах заслуживает наибольшего доверия для выяснения локализации племен. Его сведения, несомненно, выигрывают при сравнении с данными соответствующих глав «Танхуйяо» и других сочинений, восходящих к Танской эпохе. В комментариях к тексту мы пытаемся показать, что эти сведения приводят к не отмеченному ранее выводу о локальном дроблении не только внутриплеменных конфедераций, но и самих племен. Вместе с тем приведенные локализации иногда настолько конкретны, что сейчас, через тысячу с лишним лет после составления списка, не удается пока восстановить мелкие географические наименования, существовавшие на карте VIII в.

Выше мы отмечали, что главы «Танхуйяо» были составлены в разное время. Географический материал раздела о тамгах является основным и для его датировки. Некоторые даты, упоминаемые в тексте, позволяют отнести его составление ко времени после VII в., например, указание на 627 г., когда княжество Кан преподнесло в дар китайскому двору 4 тыс. ферганских лошадей, и недавнее переселение кыбиров из Лянчжоу в Алашаньские горы в 653 г. Здесь зафиксировано Юньчжунское тутукство, округа Карлукско-эфталитский, Шары-черикский и др., учрежденные после 649 г. Но важно, что названное в списке Гаоланьское тутукство, созданное в 653 г., было упразднено в конце VIII в. Следовательно, памятник можно ограничить временем с конца VII по конец VIII в. Наконец, если учесть, что уйгуры (видимо, их ханский род) помещены в списке к северу от Утекенских гор, куда они переселились после установления уйгурского орхонского каганата (745 г.), то его можно датировать более точно: третьей четвертью VIII в. Таким образом, и компиляция списка тамг в тексте «Танхуйяо» была произведена еще в первую его редакцию Су Мянем.

Важным достоинством исследуемого фрагмента является то, что в нем приведены тамги (в количестве 36) большинства упомянутых в тексте племен. Для китайских чиновников конных ведомств тамги, бывшие символом определенных племен, служили показателями ценности и пригодности их лошадей для различных видов службы (охоты, транспортировки, верховой езды и т. д.). В этом принципиальное отличие раздела о тамгах лошадей вассальных княжеств от сочинений других восточных авторов (Махмуд Кашгарский, Рашид-ад-Дин, Абу’л Гази), которые дают лишь основание для этнографической характеристики племен.

Таврение лошадей тамгами было известно и в Танском Китае. Оно производилось по нескольким признакам: породе лошадей, ее росту, рабочим качествам, по принадлежности к государственным учреждениям или частным лицам. В отличие от этого у средневековых кочевников при слабой дифференциации собственности, когда формально «не существует собственности отдельного лица, а существует лишь его владение» (Маркс), и, следовательно, семейная собственность [97] осознается как родовая, показателем власти над основным видом их имущества (лошадьми, быками, баранами) было его таврение родовыми тамгами. Поэтому включенные в раздел родовые тамги, представленные намного шире и раньше, чем в «Словаре тюркских языков» Махмуда Кашгарского и «Сборнике летописей» Рашид-ад-Дина, при их сравнении с тамгами тюркских и монгольских племен более позднего времени могут дать ценнейший материал для изучения этногенеза народов Центральной и Средней Азии.

Коротко резюмируя сказанное, можно выделить следующие основные преимущества раздела «Тамги лошадей из вассальных княжеств»:

1) он свидетельствует об активных и регулярных торговых взаимоотношениях Танского Китая с тюрко-монгольскими племенами;

2) содержит богатый материал по локализации племен, который удачно сочетается со сводкой их тамг.

Этими соображениями мы и руководствовались при публикации перевода источника. Составляя по возможности подробный текстологический комментарий и таблицу предварительного сравнения тамг, мы, однако, не ставим целью ответить на сложные этногенетические вопросы, вытекающие отсюда, а видим свою задачу в анализе самого текста. По этой же причине вместо развернутого историко-этнографического исследования на базе источника мы ограничиваемся кратким «Послесловием» с оценкой лишь некоторых, наиболее интересных известий.