-

ЗОЛОТОЕ ЗЕРКАЛО,

или мысли Китайского Богдыхана Тай-Дзуна, династии Тан, жившего в VII-м столетии по Р. X.

Между отправлением бесчисленных дел, в свободные часы, углубив мысли мои в древнюю Историю и взирая на изящные учреждения шести веков, рассмотрел я проложенные пути прежних Царей, и посему могу говорить о восстании и падении их свободно. Когда ни взираю на покой Царей Сюан и Хоу-я и любезную тишину династий Тан и Юй, то не могу не порадоваться и не провознесть похвалою; напротив же, когда ни дохожу до последних дней династий Ся, Инь и жестоких Царей династий Цинь и Хань, то трепещу, ужасаюсь, и хожу, как будто по гнилой доске, или по тонкому льду. Хотя всякий Царь желал сохранить высочайшую честь свою, и род свой вечно продолжать на престоле, но деяния их были различны от желания быть счастливыми и несходны с причиною восстания и падения их. Причиною последнего было слабое познания самих себя и отвращение слушать противоречия, а от того до конца падения и разрушения династий своих не понимали они самих себя. [98]

В древних книгах сказано: Цари Шунь и Юй не любили музыки и не были пленены любовию, по я скажу, что то несправедливо, и утверждаю, что они и то и другое любили. Также написано, что Цари Дзей и Джоу были пристрастны к музыке и любви, но я не почитаю их пристрастными. Вы спросите: почему? Отвечаю: сии последние Цари не прожили законных лет своих и кончили жизнь горестно; напротив же первые скончались в глубокой старости и до кончины своей наслаждались спокойствием и веселием.

Между людьми бывает, что некоторые имеют дух мужественный, или рьяный, или великодушный, а другие малодушный; сердце строптивое, веселое, алчное, ненавистное; понятия высокие и мысли пылкие и быстрые; всему же сему полагаю причиною то, что добро и зло суть врожденные в человеке. Это ясно из кротких и добродетельных деяний Царей Иоу, Шунь, Юй и Тана, и из доставления ими тишины и величия правлениям своим. И напротив видно, что Цари Ю, Ли, Дзей и Джоу родились с худою природою.

Управление каждого человека самим собою, состоит в избрании средоточия, а не в наклонности и пристрастии. Удзи повествует, что Юсанский князь ниспровергнул княжество свое, единственно прилепившись к приведению народа своего к честности и оставя воинство. Государь Юху потерял царство от силы и могущества множества подданных своих.

Джун-Ни-Ево мнение: строгость служит исправлением вольности, вольность строгости. Из сего видно, что если не должно быть излишне привязану к похвальному, то еще наипаче к несправедливому. [99]

Долг превозвышенного государя содержать весь свой народ в сердце своем и пещись о всем; дела внутренние управлять мудростию, а границы охранять храбростию. Кун-дзы сказал: Когда мудрость доведена до высшей степени, тогда храбрость покоряет окрестных. Из сего видно, что храбрость не может соблюсти покоя внутреннего, а мудрость одна защищать пределы. Кит, не имеет уже той силы, помощию коей прежде бегал по волнам. Орел, погрязши в болоте, лишается искуства, посредством коего парил к небесам. Равным образом всякий, употребленный по дарованиям своим, не лишается способностей. Древние говаривали: Строитель великого здания прежде избирает зодчего, а после материал: так попечительный государь прежде всего избирает себе помощника, а потом уже дает законы народу. Искусный архитектор большие дерева употребляет на столбы и матицы, а малые на стропилы и перекладины, и ни один аршин дерева не пропадает напрасно. Се искусный архитектор! Как столбы и матица необходимы в доме, так мудрый и честный муж быть должен, яко столб государства, или чын-сян (первейший министр). От времен трех Держав, как вижу все исполняется людьми по желаниям и страстям Царей; к охотнику до великолепных чертогов и высоких беседок в скорости всегда являлись искусные архитекторы; к пристрастному к забавам и разным охотам прибегали из отдаленных стран неутомимые пешеходцы; пленившегося музыкою толпою увеселяли искуснейшие игроки, а любострастные имели редких красавиц.

Если государю прекратить к себе путь чистосердечию и искренности, то уменьшатся хранители верности; если открыть дорогу ласкателям и [100] клеветникам, то умножаться злоковарные. Древнее мнение: Государь сосуд, а подданные вода. Что иногда вода кажется круглою, или продолговатою, то сие зависит от сосуда, а не от нее: вот зеркало!

Как необделанный драгоценный камень не годится в украшение, так человека, без учения не знает истины. Джун-ни вопрошал Тан-дзы-я, а Вынь ван учился у Гошу-я. Когда премудрые поучались, то что уже говорить о посредственных людях? Хороший Государь так печется о снискании честных мужей, как пахарь ожидает весны. Мудрый Царь, как народ при засухе жаждет дождя, так ожидает мудрых мужей. О том всегда нужно помышлять и не забывать. — Ван Ман лицемерно поступал честно и являлся правосудным. Он начал похвально, но окончил бесчестно. Сунь Хоу только на время оказался милостивым и благотворительным. Оба погибли, как склееное судно на воде. Справедлива древняя пословица: Как кружка не может вместить четвертки, так малознающий не может постигнуть вящших. Простая истина лучите искусной хитрости.

Были Цари благоразумные, были также малоразумные. Гаодзу починил платье Лишину — Джоу вынул сердце из Бигана; Тан имел полную доверенность и особую любовь к И-ину — Дзей умертвил Лунпына; князь Чу-ский Джуан печалился, а Вей-ский У радовался по выходе из совета. Малоразумный умножает свои пороки, скрывая пороки свои. Разумный же, рассматривая самого себя, более просвещается. Из рассматривания Гаодзу и Тана видно, что они превзошли всех Царей честными деяниями и жизнию своею. Их царствование подобно было природе благорастворенной, порядочному течению четырех времен года и [101] согласному устроению законов природы, ибо подданные их пребывали в мире и веселии. Не чудо ли было явление зверя Цилина, а они не подобны ли Цилину? А напротив Дзен и Джоу, по тиранствам своим, не подобны ли, когда в природе времена и дни в расстройстве, жары и стужа не в свое время, дикие звери пожирают людей и саранча поедает нивы?

По моему мнению, не природа действует, но все зависит от дел человеческих. Когда во дни Царя Тана засуха продолжалась семь лет, и он, обрезав у себя ногти, принес самого себя в жертву небесам, тогда дождь пролился на тысячу верст. И когда Тай-у, по причине рождения тутового дерева во дворце его, пришел в размышление о делах своих, тогда из шестнадцати владений прибегли к нему Послы. Не ясно ли, что все зависит от дел человеческих?

Некоторые говорят, будто Царю легко. Ежели смотреть, как Царь, восседая на превозвышенном престоле, имеет власть награждать и наказывать, пользуется разумом и силою других, и все, чего ни восхощет, имеет, то по истине легко. Но ежели вникнуть в сущность звания его, то, по истине, трудно, ибо если он пренебрежет небо или землю, то восстанут гром, буря и вода, расстроится природа и возникнут странные превратности. Не громом ли был поражен Царь И? Не огнем ли сожжен Царь Джоу?

Государь, занимающийся для прихоти своей разными строениями, ищущий редкостей и драгоценностей отдаленнейших земель, и не беспокоящийся, что земледельцы его не пашут, женщины не ткут и не прядут и земля оставлена, несоболезнующий, что все состояния в скудости, недостатке и разорении, такой Царь не есть попечительный [102] правитель народа. Напротив, который собирает оброк легкий, служба у коего умеренна, подданные в довольстве, не угнетаются строгими законами, все его прославляют и воспевают, и уменьшив желания свои, доставляет он подданным веселие: такой Царь есть попечитель и утеха народа. Но трудно быть таковым. Сверх сего претрудное дело определять людей, ибо не можно еще почесть того честным, кого сам признаешь, равно и того совершенно худым, коего все осуждают. Зная умного и не возвести его, лишишься умного; ведая же порочного и не отдалить его, то значит открыть путь к несчастиям. Как всякий человек имеет совершенство и недостаток, то невозможно требовать от всякого во всем совершенства. На пример, Гун-Чо имел великие дарования быть министром Царя, а Дзы-Чан быть искусным помощником Великого Князя; Дзян-хеу, при искренней простоте своей, сохранил фамилию Лю, а Ше-фу с красноречием своим не мог проходить своего звания. И так лучше определять каждого по совершенствам его, оставив недостатки. Люди, как несходны между собою нравами, так и природою издревле, и доныне есть честные и есть порочные. Два класса усердных к родителям: первые пекутся об отечестве, благосостоянии своего дома, и заняты честностью, а последние угождают наружностями, увеселяют, и тщатся о доставлении содержания рождшим их. Так, на пример, Шунь был усерден, но родители были им недовольны, а Дзыш-шын был человеколюбив, но не заслужил похвалы от Джу-ни-л. Кун-дзы сказал: Тот не есть почтительный сын, который только повинуется родительским приказаниям, равно и того не почитаю верным вельможею, который [103] все делает в угодность Цареву. — Это великого заслуживает внимания.

Джеу-гун сделал добро, предав смерти двух братьев своих, в противность слуха Царева, ибо сим даровал покой государству, а напротив И-я, угождая государю своему, сохранил себя, убив сына своего; Дзи-синь для избавления государя не пощадив жизни своей. Юань-ань, под видом пользы государства, отмстил за собственную обиду. Цю-кань, храня честность, один боролся против пороков. Дзай-пи являл вид ласковый и дружеский, но на сердце имел огонь и воду. Пример сих мужей, верных и льстецов, есть зеркало вечное. Боци для княжества Цинь разорил княжество Джоу, но Циньский Князь убил его самого. Я-фу усмирил мятеж семи княжеств, но и сам лишен жизни Императором Дзин. Искуством Вынь-Джуна ниспровергнуто княжество У, но после сам он погиб от своего Князя. Усюй ревностно подвизался для своего Князя, но скончал жизнь от присланной сабли. Пороки государей причиною смерти всех сих мужей, а напротив Джоу-гао, Хань-синь, Ин-бу, Чын-си, и другие, сами виною, что государи предали их смерти. Царь Гао-дзу не имел искуства сохранять заслуженных вельмож, а Гуан-у, напротив, был счастлив в избрании их.

Государю, яко главе поднебесныя, должно быть рассудительным. Если преступить закон, или нарушить естественный порядок, то подвергается несчастию. Доброе дело стараться об исправлении самого себя и быть снисходительным, но слабоумные и в сем осуждают его. Окажет ли кому либо отличную милость, — жестокая досада раждается в сотоварищах; поговорить ли с кем особенно — [104] протолкуют, что есть у него пристрастие; определить ли честного и разумного — скажут, что случайно посчастливилось. Если положится на слабого, то называют ослепленным; случись быть ему многоречивым, назовут строптивым, а быть малоречивым, почтут малознающим; гневного и вспыльчивого все трепещут и страшатся, а кроткого и великодушного не исполняются в точности законы и повеления.

Когда народ весел, тогда начальники в беспокойствии, когда же они в веселии, тогда народ в изнурении. Хотя все государство есть царево, но отдаленные пределы суть ветви и листья его, а внутренность корень и основание. Древняя пословица: шерсть пропадет без мездры. И так, чтобы корень был тверже и основание глубоко, то нужно препоручить искусному помощнику, но мало подобных И-инь и Фу-юей-ю. Желательно сохранить границы, покрытые снегом и льдом, но трудно сыскать Вей-шана и Ли-лу-я. Хочет государь послать такого для успокоения отдаленной страны, но сомнение, или другое что либо удерживает, а если не послать, то листья опадут и ветви засохнут. В таковом положении, куда государь устремит мысли свои? Я повсечасно размышляю о сем и не выходит это у меня из мыслей. Вот в каком состоянии находится государь. О долге министров уже и не упоминаю.

В гаданиях сказано: на бумаге не выразишь всех слов, а на словах мыслей. Теперь открыл и представил я мысли мои мимоходом только. Есть мнение: трудившийся воспевает свои груды. Не для того написал я все это, чтобы превознестись красноречием, но для научения своего. Думаю, что просвещенные мужи не осмеют меня.

С Кит. и Мандж. АЛ. ВЛАД.

Текст воспроизведен по изданию: Золотое зеркало, или мысли Китайского Богдыхана Тай-Дзуна, династии Тан, жившего в VII-м столетии по Р. X. // Сын отечества, Том 10. 1839