Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

ВЕСНЫ И ОСЕНИ ГОСПОДИНА ЛЮЯ

ЛЮЙШИ ЧУНЬЦЮ

КНИГА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Третья луна весны / Цзичунь-цзи

В третью луну весны солнце в Вэй. На закате восходит Цисин, на рассвете — Цяньню. Дни этой луны — цзя и и, ее ди — Тайхао, шэнь — Гоуман, твари — чешуйчатые, нота — цзюэ, тональность — гусянь, число — восемь, вкус — кислый, запах — козлиный, жертвы — дверям, и первейшая — селезенка.

Расцветает тунг. Хомячки оборачиваются перепелами. На небе радуга, на воде ряска.

Сын неба поселяется в Правых покоях Цинъяна, выезжает в колеснице луань, правит лазурными драконами. Водружает зеленое знамя, облачается в зеленое одеяние, убирается зеленой яшмой. Вкушает пшеницу и баранину. Его утварь — с «просторным» узором (шу и да).

В этой луне сын неба приносит в жертву предкам одеяние цвета тутовых листьев.

Повелевает смотрителю лодок лодки перевернуть. Тот переворачивает их пять раз килем вверх и пять раз обратно, после чего докладывает о готовности лодок для сына неба. Тогда сын неба впервые вступает в лодку и приносит в заднем помещении Храма предков в жертву осетра с молением об урожае пшеницы.

В этой луне шэнци набирает полную силу, янци взмывает вверх и заполняет все. Растущее выходит наружу, почки полностью раскрываются. В это время не следует собирать налоги.

Сын неба оказывает доблесть, являет милости. Повелевает соответствующим чинам открыть амбары и кладовые и произвести раздачи среди бедных и сирых, позаботиться о нуждающихся и обездоленных. Повелевает также открыть сокровищницы и взять из них шелка для пожалований чжухоу по всей Поднебесной. Он также ободряет славных мужей и оказывает внимание достойным.

В этой луне следует повеление ведающим общественными работами, в котором говорится: «Скоро пойдут сезонные дожди, и реки, в которых вода стоит ныне низко, вспучатся. Отправляйтесь по царствам и городам и осмотрите все равнины и луга. Проследите за исправлением дамб и очисткой каналов, справьтесь, открыты ли пути и дороги, дабы не осталось нигде ни преграды, ни завала. Сеть и привязная стрела, а равно и сеть на зайца или птицу и прочие сети, отрава на зверя да не появятся за девятью воротами». [89]

В этой луне следует повеление лесничим не вырубать тутовых деревьев. Голуби расправляют крылья, удоды спускаются на туты. Готовят лотки и короба для шелкопряда.

Государыня постится и самолично отправляется на восток собирать тутовые листья. Женам возбраняется оставаться праздными, их освобождают от прочих дел, побуждая заняться шелкопрядом. Когда шелкопряд окукливается, коконы делят, затем взвешивают сотканный шелк, определяя результаты работы, чтобы приготовить жертвенные одежды для предместий и храма предков. Никто не смеет лениться.

В этой луне следует повеление главе ремесленных приказов послать мастеровых всех цехов проверить хранящиеся в пяти хранилищах металлы, кожи, шкуры и жилы, рог и слоновую кость, оперение и древки для стрел, жир, клей, киноварь и лак; все должно быть в хорошем состоянии. Затем все мастеровые приступают к работам, а смотрители работ каждодневно отдают распоряжения, дабы не изготовлялось ничего, что не ко времени, и дабы никто не изготовлял дорогих и вычурных вещей, способных смутить сердца высших.

В конце этой луны избирают благоприятный день и устраивают большое представление с музыкой. Сын неба самолично ведет трех гунов, девять цинов, чжухоу и дафу любоваться этим зрелищем. В этой луне быков и жеребцов спаривают с коровами и кобылами на выгонах. Жертвенных жеребят и телят считают и заносят в списки.

Горожане заклинают духов, разрывая на части животных у городских ворот; весенняя ци тем самым обретает полную силу.

Если все исполнено как надо, во всех трех декадах выпадут благостные дожди.

Если в последнюю луну весны ввести зимние указы — холодная ци задержится надолго, травы и деревья остановятся в росте, страна будет охвачена страхом. Если ввести летние указы — на народ обрушатся болезни, сезонные дожди не выпадут, на горах и холмах не уродится хлеб. Если ввести осенние указы — небо скроется в тучах, рано прольются ливневые дожди, всюду поднимутся войны и смуты.

ГЛАВА ВТОРАЯ

О полном долголетии / Цзинь шу

Небо порождает инь и ян, холод и жару, сушь и влагу, смену четырех сезонов, превращения тьмы существ, кои могут быть как благотворны, так и вредоносны. Мудрец [90] познает соотношение инь и ян и отличает благотворное для тьмы существ, дабы помогать жизни. Потому ум и душа его покойны в теле, и живет он долгие годы. Когда живут долго, это не значит, что удлиняют короткую от природы жизнь. Просто проживают до конца отпущенное природой. Проживают же до конца отпущенное природой в том случае, если устраняют из жизни все вредоносное.

Что означает устранение вредоносного? Слишком сладкое, слишком кислое, слишком горькое, слишком острое, слишком соленое, — когда этими пятью переполнено тело, они вредны жизни. Слишком большая радость, слишком большой гнев, слишком большая скорбь, слишком большой страх, слишком большая печаль, — когда этими пятью связана душа, они вредны жизни. Слишком сильный холод, слишком большой жар, слишком большая сушь, слишком большая влажность, слишком сильный ветер, слишком долгий дождь, слишком густой туман, — когда этими семью потревожен ум, они вредны для жизни. Посему для вскармливания жизни нет ничего важнее знания корня. Если познан корень, болезни неоткуда прийти.

Собираясь, цзинци непременно в чем-либо проявляется. Собираясь в пернатой птице, она делает ее способной к полету и парению. Собираясь в рыскающем звере, она делает его способным к движению и бегу. Собираясь в жемчуге и яшме, она делает их красивыми и яркими. Собираясь в кустарниках и деревьях, она делает их способными к пышному росту. Собираясь в мудреце, она делает его великим и разумным.

Такова природа цзинци — она легка и дает полет, подвижна и дает бег, прекрасна и дает красоту, растуща и дает рост, просвещена и дает разум.

Проточная вода не зацветает, дверную петлю не точит червь. Это от движения. Телесная ци сродни этому. Если тело неподвижно, цзин не переливается по нему; когда цзин не переливается — ци в застое. Если ци застоится в голове, — это вызовет головные боли и простуду, если в ушах — шум в ушах и глухоту, если в глазах — нагноение и слепоту, если в носу — насморк и гайморит, если в животе — газы и икоту, если в ногах — паралич и судорогу.

Там, где вода легкая, много плешивых и больных зобом. Там, где вода тяжелая, много больных водянкой и парализованных. Там, где вода сладкая, много добрых и красивых. Там, где вода едкая, много людей с дурными опухолями и нарывами. Там, где вода горькая, многие со вспученной грудью или согбенны. [91]

Не следует употреблять в пищу слишком изысканные и острые блюда, пить крепкое вино, поскольку в них исток недугов. Питаться следует регулярно, тогда не заведется болезнь. Дао всякого питания в том, чтобы не оставаться голодным и не наедаться до отвала, — это называется утешением пяти внутренних органов. Пища должна быть приятной на вкус. Покой в мыслях и степенность осанки при еде на пользу душевной ци. Тогда по всем членам разливается довольство, каждый получает свою долю ци. Пить следует маленькими глотками, тело при этом держать прямо, чтобы не поперхнуться.

В наш век высшие гадают всеми способами, пробуют разные заклинания, но болезней и недугов у них все больше. Это похоже на стрелка, который, промахнувшись, спешит поправить мишень. Разве от этого улучшится меткость? Если лить горячую воду в кипящую, думая прекратить кипение, вода закипит еще пуще. Надо убрать огонь, тогда кипение прекратится. Посему колдунов и врачевателей, яды и снадобья, с помощью которых можно заклясть или вылечить болезнь, люди древности презирали из-за их поверхностности.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Прежде сам / Синь цзи

Тан спросил у И Иня: «Как поступать, если желаешь овладеть Поднебесной?» И Инь отвечал: «Когда хотят сразу овладеть Поднебесной, ею не овладевают. Чтобы ею овладеть, нужно сперва овладеть самим собой».

Корень всего в том, чтобы прежде разобраться с самим собой, оценить себя как великое сокровище. Пользоваться новым, отбрасывать старое, — тогда поры свободны, цзинци обновляется каждодневно, а болезнетворная ци полностью удаляется. Так достигают естественного долголетия. Способный к этому называется настоящим человеком.

Мудрые цари древности совершенствовали самих себя, и Поднебесная совершенствовалась им вослед; управляли собой, и Поднебесная им вослед становилась управленной. Так тот, кто умеет вызывать эхо, уделяет внимание не эху, а голосу, и тот, кто умеет отбрасывать тень красиво, уделяет внимание не тени, а телу. Так и тот, кто умеет управиться с Поднебесной, уделяет внимание не Поднебесной, а себе самому. Как поется в песне: [92]

Как благороден наш властитель!
В его осанке нет изъяна.
В его осанке нет изъяна,
К порядку он привел все страны.

Тут говорится о том, что тот, кто исправляет себя самого, совершенствует свое дао и потому сам становится благим. А когда он сам следует справедливости, и другие люди становятся благими. Когда он радуется тому, что сумел найти истинный путь правления, все сто чинов становятся управленными, а тьма народов благоденствует.

Становление этих трех вещей заключено в недеянии. Дао в недеянии означает равенство небу. Долгом называется благодеяние себе самому. Быть правителем означает отрешиться от себя самого. Отрешенность от себя самого позволяет внимать справедливому. Благодеяние себе самому заключено в мире и покое. Равенство небу заключено в следовании своему существу. Следование своему существу дает ясность ума и долголетие. Когда наступают мир и покой, народ преуспевает, селяне радуются. Когда внимают справедливому, кладется предел разврату и праздности.

Когда же высшие утрачивают дао, в пределы страны вторгается враг. Когда утрачивают истинный образ действий внутри, пожинают хулу своему имени вовне. Это подобно сосне высотой в сто жэней: поврежден корень, а сохнет верхушка. В Шан и Чжоу лелеяли порочные планы в груди, а беды навлекли в мире.

Кому удается достигнуть порядка в мыслях, тот обретает истинный слух. Кому удается обрести истинный слух, тому сопутствует удача в делах. Кому сопутствует удача в делах, тот обретает заслуги и славу. Пять ди на первое место ставили дао, а затем уж заботились о дэ. Поэтому они непревзойденны в дэ. Три царя на первое место ставили наставление, а затем уж прибегали к казни. Поэтому они непревзойденны в делах. Пять бо на первое место ставили мирные дела, а затем уж обращались к войску. Поэтому они непревзойденны в военном деле.

В наш век строят один искусный план за другим, то и дело прибегают к обманным ходам. Без счета идут походами, но число погибших царств, опозоренных властителей множится. Это оттого, что за дело берутся с конца.

Некогда сяский хоубо Ци бился с Ю Ху при Гань, но не одолел. Все шесть цинов просили его о повторном сражении, но сяский хоубо Ци сказал: «Невозможно. Земли мои не назвать тощими, народ — малочисленным. [93] Сражался, но не победил. Значит, мое дэ слабо, наставления неумелы». После этого он не садился на двойную циновку, не ел двух блюд, не прикасался к лютне и гуслям, не выставлял колоколов и барабанов, не наряжал сыновей и дочерей, был ласков с родней и почтителен со старшими, чтил мудрецов, выдвигал способных. Прошел год, и Ю Ху покорился.

Кто желает побед над другими, должен сначала одержать победу над самим собой. Кто желает судить людей, должен сначала научиться судить самого себя. Кто желает познать других, должен сначала познать самого себя. В песне поется: «Повод держат, как ткач нити».

Конфуций говорил: «Кто понимает смысл этих слов, способен править миром». Цзыгун спросил: «О, так скоро?» Конфуций ответил: «Я не сказал скоро. Я говорю, ткач держит нити здесь, а узор образуется там. Мудрец словно ткет себя самого, а культура образуется в Поднебесной».

Некогда Хуа-цзы изрек: «Когда холмы и горы велики, зверям в них спокойно. Когда моря и воды глубоки, в них привольно рыбам и черепахам. Когда кроны сосен и кипарисов пышны, путники находят приют в их тени».

Конфуций повстречал луского Ай-гуна. Ай-гун сказал: «Мне говорили, что дела правления можно вершить, не покидая двора, но я полагаю, что это преувеличение». Конфуций отвечал: «Это не преувеличение. Я слышал, что тот, кто обрел себя, обретет и других, и кто потерял себя, утратит и прочих. Править миром, не выходя за ворота, способен тот, кто познал, что все начинается с него самого».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

О людях / Лунь жэнь

Дао властителя в умеренности. Правитель озабочен недальним. Превыше всего — обращение к самому себе. Хуже, когда требовательность простирается на прочих. Чем дальше хватают, тем нежеланнее оказываются, и чем сильнее стремятся к чему-либо, тем дальше от этого уходят.

Что значит обратиться к самому себе? Это значит умерить свои чувства, ограничить свои пристрастия и вожделения, отказаться от глубокомыслия, отринуть вычурность, устремиться всеми помыслами в обитель беспредельного и направить свое сердце на путь естественности.

Тот, кто поступает так, не наносит ущерба своему существу. Кто не наносит ущерба своему существу, тот [94] познает тончайшее. Кто познает тончайшее, тот познает дух. Познание же духа означает обретение единого. Все сущее в мире по обретении единого находит свое завершение.

Посему тот, кто познает единое, способен отвечать изменениям и превращениям сущего. Он велик и глубок. Он неисчерпаем. Его дэ и образ действий ясны и прекрасны, он подобен солнцу и луне и не может быть умален. Достойные мужи стекаются к нему, приходят из дальних мест, чтобы пожить с ним, и этому невозможно помешать. Сила их духа проникает повсюду, и ничто не в силах ее связать; сдержать ее невозможно.

Посему тот, кто познает знание единого, возвращается назад к безыскусственности. Ему легко удовлетворять желания и страсти. Он питается умеренностью и простотой, и никто не в силах его заполучить. Удалившись от мира, он радуется своей внутренней сущности и чистоте помыслов, и никто не в силах его залучить. Опасности не повергают его в страх, власть не делает робким, и никто не в силах его подчинить.

Посему тот, кто познает знание единого, способен действовать сообразно случаю. Он обращается вместе со сменой времен, не зная предела. Он поднимается и опускается согласно числам, принимает и отдает согласно закону жизни, и ничто не в силах его смутить. В речах ничего не упускает, сочетая содержание с формой, и никто не в силах что-либо изменить в его словах. Он преграждает путь пустому человеку и ведет к успеху достойного, и никто не в силах его обмануть.

Посему тот, кто познает знание единого, подобен небу и земле. Нет дела ему не по силам. Нет ничего сущего, что не нашло бы в нем отклика. Это подобно колесничему, который ищет лишь в себе самом, и тогда колесница его идет легко, кони бегут быстро и далеко и не устают без подкормки.

В старину властители погибших царств искали пороки в других. И потому казнили и осуждали каждодневно и безостановочно. Так вели они дело к собственной погибели, сами того не сознавая.

Цари, приведшие к расцвету три династии, искали пороки лишь в себе самих и потому трудились каждодневно и неустанно. Так вели они дело к воцарению над миром.

Что значит простирать требовательность на прочих? Люди сходны по природе, но различны по знанию. Умный не то что глупый. У всех на языке вычурные речи, ловкие словеса, ибо каждый хочет себя защитить. Неумные властители впадают от этого в смуту. Поэтому при [95] суждении о людях интересуются, если они удачливы, теми, кому они оказывают почтение; если они благородны, теми, кому они отдают предпочтение. Если они богаты, интересуются теми, кого они поддерживают; если к чему-либо прислушиваются, интересуются тем, что они вершат. Если они сдержанны, интересуются их склонностями; если разговорчивы — их речами. Если бедны, интересуются, почему они отказываются от предложенного; если в подлом состоянии — почему не идут на все. Чтобы испытать их целомудрие, их подвергают соблазнам; чтобы испытать их умеренность, дают им повеселиться; чтобы испытать их выдержку, их злят; чтобы испытать их мужество, им угрожают; чтобы испытать чувствительность, подвергают скорби; чтобы испытать волю, притесняют. Таковы восемь предметов интереса и шесть способов испытания, коими мудрый властитель руководствуется при суждении о людях. Составляющему суждение о людях также надлежит принять во внимание шесть степеней родства и четыре вида связей.

Что значит шесть степеней родства? Отец, мать, старший и младший братья, жена и дети. Что значит четыре вида связей? Друзья, старые знакомые, земляки и соседи.

В делах частных придерживаются шести степеней родства и четырех видов связей, в делах частных придерживаются восьми предметов интереса и шести способов испытания, дабы не обмануться в истинных и ложных качествах людей, отличить алчность от расточительности, познать в них доброе и злое. Людям тогда будет столь же трудно остаться неузнанными, как выйти сухими из-под дождя; как бы они ни изворачивались, все же промокнут. Так узнавали людей мудрые цари древности.

ГЛАВА ПЯТАЯ

О круглом дао / Юань дао

У неба дао круглое, у земли дао квадратное. Мудрые цари в подражание этому установили высших и низших. Отчего говорят, что у неба дао круглое? Цзинци частью поднимается вверх, частью опускается вниз. Вращается по кругу, возвращается и смешивается, нигде не останавливаясь, нигде не задерживаясь. Поэтому и говорится, что у неба дао круглое.

Отчего говорят, что у земли дао квадратное? Тьма существ разнятся по роду и по виду, и у каждого свое предназначение. Они не могут заменить друг друга. [96] Поэтому и говорится, что у земли дао квадратное. Властитель держится круглого, подданный пребывает с квадратным. Когда круглое и квадратное не смешивают, государство процветает. День и ночь свершают оборот, и это круглое дао. Луна следует через двадцать восемь созвездий туда, где встречаются вновь Чжэнь и Цзюэ, и это круглое дао. Путь светил сообразно четырем временам года раз поверху, раз понизу всякий раз проходит там же, и это тоже круглое дао.

Когда вещи двигаются, появляются ростки. Прорастают и живут, живут и произрастают и становятся крупными, становятся крупными и завершают свой рост. Завершив рост, начинают слабеть, слабеют и засыхают, засыхают и уходят. Таково круглое дао.

Облака ци плывут на запад, движутся чередой. Ни зимой, ни летом не прекращается их бег. Реки несут свои воды на восток, без устали, днем и ночью. Наверху не иссякает влага в облаках, внизу не переполняются реки и моря, малые потоки становятся большими, тяжелые воды превращаются вновь в невесомые облака. Таково круглое дао.

Некогда Хуан-ди говорил: «У ди не может быть постоянного местопребывания; если бы у него было местопребывание, у него бы его не было». Этими словами сказано, что он не может нигде задержаться, ибо таково круглое дао.

В человеке девять отверстий. Если он займется только одним, остальные останутся пустыми. Если эти восемь будут оставаться пустыми долго, тело умрет.

Если прислушиваться, вкушая, пропадает вкус. Если всматриваться, слушая, пропадает слух. Этим сказано, что, довольствуясь одним, нельзя желать, чтобы это одно продолжалось, поскольку прекращение движения означает гибель. Таково круглое дао.

Превыше всего единое. Никто не знает, где его начало и где его конец, никто не ведает, откуда оно пошло и где ему положен предел. Но все сущее почитает его своим предком. Мудрые цари подражали ему, дабы тем самым умерить свое существо, укрепить свое правление и обрести право отдавать повеления.

Повеление исходит из уст правителя, подхватывается и исполняется чинами. Не зная покоя ни днем, ни ночью, они распространяют его действие повсюду. Оно сливается с сердцами простых людей, достигает четырех сторон света. Оно совершает свой круг и вновь возвращается ко двору правителя, ибо таково круглое дао. [97]

Когда повеление следует по своему кругу, одобрение или неодобрение, хвала или хула не в силах ему воспрепятствовать. Если же нет того, что в силах воспрепятствовать, дао правителя всепроникающе. Ибо через повеления осуществляют повелители волю судьбы, через них определяют, что есть мудрость и что есть невежество, что ведет к миру, что — к смуте.

Возможность для человека управлять своим телом и конечностями проистекает из его восприимчивости к раздражению. Если же он невосприимчив к раздражению, он не сумеет управлять своим телом и конечностями. То же относится и к подданным правителя. Если они невосприимчивы к отданному повелению, он не сумеет ими управлять. Наличие же таких подданных, которыми невозможно управлять, хуже их полного отсутствия. Настоящий правитель — подданный, правящий за того, у кого уже нет подданных. Таковы были Шунь, Юй, Тан и У. Еще до того, как они стали царями, они следили за тем, чтобы высокие чины всегда следовали квадратному. Благодаря этому каждому был установлен удел, а когда удел каждому установлен, низшие не смеют подбивать друг друга на бунт.

Яо и Шунь были мудрыми правителями, и оба они назначили своими преемниками мудрых, не смея поручить этого своим сыновьям и внукам. Они также следили за тем, чтобы назначаемые ими чины следовали квадратному.

Правители нашего века все желают, чтобы их род правил непрерывно, а посему передают все своим сыновьям и внукам. И потому при назначении чинов они не в состоянии заставить их следовать квадратному. Они действуют, потакая своим личным пристрастиям. Увы! Стремятся они к далекому, но доступно им лишь близкое!

Пять нот звучат в согласии, когда доля каждой точно известна. Ноты гун, чжи, шан, юй, цзюэ занимают каждая свое место, и все они звучат в унисон, не заглушая друг друга, так что среди них нет ни одной не отозвавшейся. При назначении чинов мудрый правитель действует по тому же принципу. Все чины у него расставлены по своим должностям и заняты своим делом по указаниям правителя. У правителя тогда нет повода для волнений. Когда таким образом управляют государством, государство процветает; когда таким образом готовятся к беде, ей неоткуда прийти.

(пер. Г. А. Ткаченко)
Текст воспроизведен по изданию: Люйши Чуньцю. Весны и осени господина Люя. М. Мысль. 2001

© текст - Ткаченко Г. А. 2001
© сетевая версия - Strori. 2012
© OCR - Karaiskender. 2012
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Мысль. 2001