СЫМА ЦЯНЬ
ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ
ШИ ЦЗИ
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
Пинъюань-цзюнь, Юй Цин ле чжуань-Жизнеописание Пинъюань-цзюня и Юй Цина 1
Пинъюань-цзюня 2 называли чжаоским Шэном 3, он был одним из чжаоских княжичей. Среди них Шэн был самым мудрым, он любил принимать у себя бинькэ, число которых в иные времена доходило до нескольких тысяч. Пинъюань-цзюнь служил сяном у чжаоских Хуэй Вэнь-вана и Сяо Чэн-вана 4. Три раза его смещали с поста сяна и три раза восстанавливали в этой должности, ему пожаловали владение в Дунъучэне 5.
Дом семьи Пинъюань-цзюня возвышался над жилищами соседей, среди которых был один хромой человек. Как-то он, ковыляя, отправился за водой, и его увидела красавица с верхнего этажа высокого дома Пинъюаней и громко посмеялась над ним. На следующий день этот человек пришел к воротам Пинъюань-цзюня и обратился к нему с просьбой: «Я слышал, что вы, цзюнь, привечаете [ученых] мужей, которые прибывают к вам за тысячи ли. Видно, вы умеете ценить [мудрых] мужей и презирать наложниц. Я, к несчастью, страдаю хромотой, и, когда я проходил мимо, [наложница из] вашего хоугуна посмеялась надо мной. Я хотел бы получить голову той, которая смеялась надо мной!» Пинъюань-цзюнь, улыбаясь ответил: «Ладно»,-и хромой ушел. Пинъюань-цзюнь, смеясь, сказал: «Посмотрите на этого глупца-из-за того, что над ним посмеялись, он требует убить мою красавицу! Ну не слишком ли это?» И так ничего и не сделал.
Прошло более года, и многие из живших на его подворье бинькэ поспешно разъехались. Пинъюань-цзюнь, удивленный этим, спросил: «Я, Шэн, в отношениях со своими мужами никогда не нарушал этикет, почему же столь многие из них уехали?» Один из его близких помощников, выступив вперед, сказал: «Дело в том, что вы, цзюнь, не казнили насмехавшуюся над хромым [наложницу]. Тем самым вы показали, что цените красоту выше ученых мужей. Поэтому они и уехали». Тогда Пинъюань-цзюнь казнил красавицу, которая смеялась над хромым, и с ее головой лично отправился во двор хромого и попросил извинения у него. [186] После этого [уехавшие] бинькэ мало-помалу вернулись в его подворье. В то время в Ци был Мэнчан-цзюнь, в Вэй-Синьлин-цзюнь, в Чу-Чуньшэнь-цзюнь. Они состязались друг с другом в привлечении к себе бинькэ 6.
[Тем временем] циньские войска окружили Ханьдань (257 г.). Чжаоский правитель поручил Пинъюань-цзюню искать помощи, повелев ему вступить в союз с царством Чу. [Пинъюань-цзюнь] стал подбирать себе 20 сопровождающих из тех живших при нем бинькэ, которые обладали бы отвагой и к тому же были грамотны и подготовлены в военном отношении. Пинъюань-цзюнь говорил: «Если мне удастся добиться удачи, используя мирные способы, это будет превосходно. Но мирными путями мы можем и не добиться наших целей. Вот почему под сводами дворца мы оросим наши губы кровью жертвенных животных в знак клятвы верности своему долгу и тому, что вернемся, лишь выполнив задуманное. Мужей я буду искать не на стороне, а выберу среди обитающих у меня бинькэ».
Он нашел лишь 19 спутников, не сумев набрать нужных ему 20 человек. И тут вышел вперед один из живущих у него по имени Мао Суй и, рекомендуя себя Пинъюань-цзюню, сказал: «Я, Суй, слышал, что вы, цзюнь, собираетесь заключить союз с царством Чу и набираете 20 человек из числа своих гостей, причем не желаете искать людей на стороне. Сейчас вам недостает одного человека, и я просил бы вас, цзюнь, включить меня, Суя, в число выбранных». Пинъюань-цзюнь спросил: «Сколько лет вы пребываете на моем подворье?» Мао Суй ответил: «Я здесь уже три года». Пинъюань-цзюнь продолжал: «Пребывание в обществе талантливого мужа нельзя не обнаружить, как нельзя утаить шила в мешке. К сегодняшнему дню вы, учитель, находитесь в моем дворце уже три года, а окружающие еще не указали мне на вас, не прославили, и я, Шэн, о вас еще ничего не слышал. Очевидно, у вас нет никаких способностей, и вы останетесь». [Тогда] Мао Суй сказал: «Я для того и прошу включить меня в число сопровождающих вас, чтобы я, Суй, наконец-то смог проявить себя, как то шило в мешке, которое обязательно вылезет. Иначе я так и не дождусь случая показать себя». В конце концов Пинъюань-цзюнь включил Мао Суя в число сопровождающих; остальные 19 человек пересмеивались между собой, но возражать не посмели. Так Мао Суй вместе со всеми отправился в Чу.
По прибытии в Чу он побеседовал с остальными 19 сопровождающими, и они все стали уважать его. Пинъюань-цзюнь с чуским ваном 7 стали обсуждать вопрос о союзе, судить о его [187] достоинствах и опасностях; переговоры начали с восходом солнца, но и к середине дня к согласию не пришли. Тогда 19 сопровождающих Пинъюань-цзюня сказали Мао Сую: «Вы, учитель, ступайте туда». Мао Суй, держась за меч, поднялся по ступеням наверх и сказал Пинъюань-цзюню: «О выгодах и опасностях нашего союза вы поговорили и могли решить этот вопрос. Сегодня с начала дня вы обсуждали это, но к середине дня так и не приняли решение. В чем же дело?» Чуский ван, обратившись к Пинъюань-цзюню, спросил: «Что это за непрошеный гость?» Пинъюань-цзюнь ответил: «Это человек с моего подворья». Разгневанный чуский ван воскликнул: «Что это значит?! Как ты посмел появиться здесь во время моих переговоров с твоим правителем!» Мао Суй, держась за меч, вышел вперед и сказал: «Вы, ван, кричите на меня, потому что думаете, что за вами могущество царства Чу. Но в данный момент на расстоянии 10 шагов [от меня] вам, ван, не удастся воспользоваться мощью Чу, жизнь ваша находится 8 в моих, Мао Суя, руках. Мой правитель сидит прямо перед вами, чего же вы кричите? Кроме того, я слышал, что иньский Чэн Тан, владея землями [лишь] в 70 ли, управлял Поднебесной; чжоуский Вэнь-ван, обладая землями в 100 ли, подчинил себе всех чжухоу. Разве они совершили это благодаря обилию земель и войск? Они смогли добиться своего могущества, опираясь на свое влияние. Ныне земли царства Чу составляют квадрат со стороной пять тысяч ли, воинов с трезубцами и копьями сотни тысяч, и все это-достояние вана-гегемона. Если использовать эти силы Чу, то Поднебесная не сможет им противостоять. Однако даже столь незначительный военачальник, как Бай Ци, возглавив несколько десятков тысяч воинов, вступил в борьбу с Чу, и в одном бою захватил Янь и Ин, а в другом бою сжег Илин 9. В ходе трех сражений он опозорил ваших, ван, предков. Это позор на сотни поколений, этого стыдятся и в Чжао, но вы, ван, не находите повода для негодования и стыда. Союз наших княжеств ляньхэн 10 нужен больше Чу, чем Чжао. Мой правитель перед вами, почему же вы бранитесь?» Чуский ван на это сказал: «Ну хорошо, хорошо, мы будем действовать, как вы, учитель, говорите. Мы почтительно совершим обряд поклонения у алтарей духов Земли и злаков и пойдем на союз с Чжао-хэцзун». Мао Суй спросил: «Союз уже заключен?» Чуский ван ответил: «Уже заключен». [Тогда] Мао Суй сказал окружающим вана: «Принесите сюда кровь [жертвенных животных-] петуха, собаки и лошади 11 [для принесения клятвы]». Затем Мао Суй внес медное блюдо 12 и на коленях поднес его чускому вану со словами: «Вану следует первым помазать кровью жертвы свои губы, [188] чтобы [клятвенно] подтвердить наш союз, за вами это сделает наш правитель, а затем это сделаю я, Суй». Так Мао Сую [удалось] скрепить договоренность клятвой в верхнем зале дворца, после чего он, неся в левой руке чашу с жертвенной кровью, правой рукой призвал 19 сопровождающих посланца и сказал [им]: «Вы все тоже помажьте уголки губ жертвенной кровью у входа в зал, [хотя] проку от вас было мало-что называется, сделали дело чужими руками».
Пинъюань-цзюнь, утвердив союз с Чу, вернулся в Чжао и заявил: «Я, Шэн, не смею больше оставаться наставником ученых мужей. Было у меня таких мужей не менее ста, а доходило их число и до тысячи, и думал я, что в отношении этих ученых мужей, [прибывших] со всей Поднебесной, я не допускал ошибочных действий. Однако сейчас я ошибся в оценке учителя Мао. Стоило учителю Мао прибыть в Чу, как он сделал Чжао весомее девяти треножников и большого колокола 13. Учитель Мао своим языком длиною в три цуня оказался сильнее войск численностью 100 раз по 10 тысяч человек. Поэтому я, Шэн, больше не осмеливаюсь управлять учеными мужами». После этого Мао Суй был поставлен старшим над приезжими [учеными] мужами.
После возвращения Пинъюань-цзюня в Чжао чуский ван отправил Чуньшэнь-цзюня с войсками на помощь Чжао, а вэйский Синьлин-цзюнь, набрав солдат в цзиньских деревнях 14, выступил туда же. Однако вышедшие на помощь отряды еще не прибыли, когда циньская армия быстро окружила Ханьдань (257 г.). Ханьдань оказался в бедственном положении и вот-вот должен был капитулировать.
Пинъюань-цзюнь был очень обеспокоен этим. Хозяин одного постоялого двора в Ханьдане послал своего сына Ли Туна 15 поговорить с Пинъюань-цзюнем. Посланный спросил его: «Вы, цзюнь, разве не опасаетесь гибели Чжао?» Пинъюань-цзюнь ответил: «Если Чжао погибнет, то я, Шэн, стану пленником. Как же я могу не тревожиться?!» Ли Тун продолжал: «Жители Ханьданя варят кости [мертвецов], меняются детьми, чтобы употребить их в пищу. Положение, можно сказать, отчаянное, а в вашем хоугуне сотни женщин; ваши наложницы одеваются в шелка, питаются отменным зерном, прекрасным мясом. А народу одеться не во что, он готов есть даже мякину, люди дошли до крайности, вооружение пришло в негодность. Некоторые защитники Ханьданя строгают палки, чтобы сделать из них щиты и копья. Между тем в вашем доме по-прежнему в ходу [богатая] утварь, как всегда, звучат колокола и литофоны. Если Цинь уничтожит Чжао, то [189] неужели вы надеетесь все это сохранить? Если же Чжао сохранится, вам, цзюнь, не придется жалеть о потерях! Вам бы сейчас повелеть всем вашим фужэнь и всем тем, кто ниже их, отправиться в отряды и разделить тяготы с солдатами, а все имеющееся в вашем доме раздать для прокормления воинов. Это сразу воодушевит воинов, находящихся сейчас в столь опасном и трудном положении». Пинъюань-цзюнь последовал этим советам 16 и таким путем получил 3 тысячи людей, готовых стоять насмерть. Ли Тун вместе с этими солдатами напал на циньскую армию. В результате циньцы отступили на 30 ли. Как раз в это время и прибыла помощь от правителей Чу и Вэй. Циньские войска прекратили военные действия, и Ханьдань вернулся к нормальной жизни. Ли Тун погиб в бою, а его отцу пожаловали титул Ли-хоу 17.
На основании того, что Синьлин-цзюнь спас Ханьдань, Юй Цин собирался просить вана о [дополнительных] пожалованиях для Пинъюань-цзюня. Гунсунь Лун 18, узнав об этом, ночью отправился на повозке к Пинъюань-цзюню и спросил его: «Я, Лун, узнал, что Юй Цин из-за того, что Синьлин-цзюнь спас Ханьдань, собирается просить у вана новые пожалования для вас, цзюнь. Так ли это?» Пинъюань-цзюнь ответил: «Да, это так». Лун продолжал: «Это никуда не годится. Ван выдвинул вас и поставил сяном в Чжао не потому, что в Чжао не было мудрых и способных людей. Вам пожаловали Дунъучэн не потому, что у вас были заслуги, а у других людей в государстве их не было, а потому, что вы близкий родственник вана. Вы, цзюнь, приняли печать сяна, промолчав об отсутствии необходимых способностей; приняли отведенное [вам] владение 19, не сказав об отсутствии у вас заслуг, поскольку считали, что это полагается вам как родственнику. Ныне, когда Синьлин-цзюнь спас Ханьдань, вам, родственнику вана, уже получившему во владение город, в момент, когда люди в княжестве обсуждают заслуги каждого, просить о пожалованиях совершенно недопустимо. К тому же Юй Цин играет наверняка-если его миссия завершится успехом, он будет рассчитывать на вознаграждение, а если неудачей, то он, не сделав ничего, будет считаться вашим благодетелем. Вам, цзюнь, ни в коем случае нельзя слушать [этого человека]». После этого Пинъюань-цзюнь отказался от предложения Юй Цина.
Пинъюань-цзюнь умер на 15-м году [правления] чжаоского Сяо Чэн-вана (251 г.). Ему наследовали его потомки, но когда Чжао погибло, с ним вместе окончил свое существование и род Пинъюань-цзюня.
Пинъюань-цзюнь очень хорошо относился к Гунсунь Луну. [190] Гунсунь Лун был искусен в спорах о твердом и белом 20, но когда Цзоу Янь, проезжая через Чжао, заговорил о Дао, он затмил Гунсунь Луна.
Юй Цин принадлежал к числу странствующих советников. Надев соломенные сандалии и взяв зонтик, он отправился беседовать с чжаоским Сяо Чэн-ваном. После первой же встречи ему было пожаловано 100 кусков золота, пара белых яшм. После второй встречи с ваном его назначили шанцином Чжао, и поэтому его называли Юй Цином.
Армии Цинь и Чжао сражались под Чанпином 21. Войска Чжао успеха не имели, потеряли [в бою] одного дувэя. Чжаоский ван призвал к себе Лоу Чана и Юй Цина и сказал: «[Наши] войска в боях успеха не имели; кроме того, потеряли одного военачальника. Я полагаю, что нужно послать пополнение войскам, чтобы они прогнали противника. Как вы думаете, это правильно?» Лоу Чан сказал: «Это бесполезно. Лучше послать важное лицо, чтобы провести переговоры о мире». Юй Цин сказал: «Чан толкует о мирных переговорах, считая, что если их не вести, наша армия непременно будет разбита. Но решающую роль в заключении мира будет играть Цинь. Но если ван задумается о намерениях Цинь, то разве не ясно, что оно стремится разгромить чжаоские войска?» Чжаоский ван сказал: «Цинь бросает в бой все свои силы, значит, оно намерено разгромить чжаоскую армию». Юй Цин на это сказал: «Вы, ван, послушайте меня. Направьте обильные подарки правителям Чу и Вэй, и если [они] примут ваши подарки, [то] непременно примут и ваших послов. А когда чжаоские послы прибудут в Чу и Вэй, циньский правитель несомненно почувствует опасность появления в Поднебесной союза княжеств хэцзун и наверняка испугается этого. А если так произойдет, то можно будет вести переговоры о мире».
Но чжаоский ван не прислушался к мнению Юй Цина и сразу отослал Чжэн Чжу [посланником] в Цинь, а Пинъян-цзюня 22 [решил] направить для переговоров о мире. Циньцы приняли посланника. Чжаоский ван вызвал Юй Цина и сказал ему: «Я посылаю Пинъян-цзюня, чтобы провести переговоры о мире с Цинь; кроме того, циньцы уже приняли Чжэн Чжу, как ты расцениваешь все это?» Юй Цин на это сказал: «Вам не удастся добиться мира, [а ваши] войска непременно будут разгромлены, и все чжухоу Поднебесной будут приветствовать победу Цинь. Чжэн Чжу-знатный человек. Когда он прибудет в Цинь, циньский ван и Ин-хоу 23 раструбят об этом по всей Поднебесной как о доказательстве своей силы. А правители Чу и Вэй, увидев, что Чжао добивается мира с Цинь, конечно, не придут на помощь Чжао. А коль [191] скоро Цинь поймет, что Поднебесная не поможет вам, [то] и договор о мире заключить не удастся». Ин-хоу действительно выставил перед Поднебесной приезд Чжэн Чжу как поздравление победителя и так и не пошел на заключение мира. Большое поражение под Чанпином и осада [циньцами] Ханьданя стали поводом для насмешек Поднебесной [над правителем Чжао].
Когда циньские войска сняли осаду Ханьданя, чжаоский ван лично отправился ко двору [циньского вана], [а затем] послал Чжао Хао 24 в Цинь договариваться о мире и ради этого мирного договора предложить Цинь шесть уездов. Юй Цин сказал чжаоскому вану: «Наступая на вас, ван, циньцы утомились. Не потому ли отступили их войска? Неужели они, имея достаточно сил для продолжения наступления, прекратили его из-за любви к вам, ван?» Ван ответил: «Когда войска Цинь вели наступление на нас, у них не осталось резервов, они устали и поэтому вернулись обратно». Юй Цин сказал: «Верно, циньских сил не хватило захватить все, что они намеревались. [Они] утомились и вернулись домой, а вы, ван, то, что они не смогли захватить, намерены им же подарить. Это значит помогать царству Цинь напасть на нас. В следующем году циньцы опят, нападут на вас, ван, и в этом случае нам никто не поможет».
Ван передал Чжао Хао суждения Юй Цина. Тогда тот сказал: «Действительно ли Юй Цин в состоянии до конца оценить циньские силы? Действительно ли он знает, почему циньские войска не смогли продвинуться дальше? Если вы не уступите эти крохотные участки земли Цинь, то в будущем году циньцы непременно нападут на Чжао. Не уступив земли, как же вы думаете договориться с циньским ваном о мире?» Ван ответил: «Если я последую вашему совету уступить свои земли, можете ли вы гарантировать, что в будущем году циньцы не нападут на нас?» Чжао Хао ответил: «Этого я, ваш слуга, не могу на себя взять. Раньше отношения между тремя цзиньскими княжествами и Цинь были хорошими. Сейчас Цинь, установив дружеские отношения с Хань и Вэй, напало на вас, ван, и поэтому вы, даже подчинившись циньскому правителю, будете в худшем положении, чем правители Хань и Вэй. Ныне я пытаюсь урегулировать за вас последствия нападения за нарушение дружественных обязательств 25, убеждая циньского вана открыть заставы и торговать с Чжао, установить такие же хорошие отношения, как с Хань и Вэй. Но если вы в наступающем году подвергнетесь нападению циньцев, то это потому, что, даже служа Цинь, вы, ван, останетесь в худшем положении, чем Хань и Вэй, и за это я не могу отвечать». [192]
Чжаоский ван передал этот разговор Юй Цину. В ответ Юй Цин сказал: «Хао считает, что если не заключить мира с Цинь, то в будущем году циньцы нападут на Чжао, поэтому для заключения с ними мира нужно отдать свои земли Цинь. Но даже если сейчас и будет заключено перемирие с Цинь, Чжао Хао все равно не в состоянии обеспечить, чтобы циньцы не напали на нас. Если сейчас и пожертвовать Цинь шесть уездных городов, то какая от этого будет польза? Когда в будущем году они вновь нападут, то мы снова отдадим им то, что у них не хватает сил захватить, чтобы заключить с ними мир. Это-путь самоуничтожения. Лучше с ними не договариваться о мире. Хотя циньский ван и искусен в нападении, он не сумеет занять эти шесть уездов, а Чжао, хотя и не очень сильно в обороне, их не утратит. [В конце концов] циньцы устанут и уйдут, и военные действия обязательно остановятся. Лучше уж мы, пообещав [другим княжествам] Поднебесной шесть уездов, нападем на прекратившее военные действия Цинь и, потеряв их ради Поднебесной, восполним за счет Цинь. Сейчас положение нашего княжества еще благоприятное, чего же ради попусту отдавать [свои] земли и ослаблять себя, чтобы усиливать Цинь?
Ныне Чжао Хао говорит, что правитель Цинь благоприятствует Хань и Вэй, поэтому вы, и служа Цинь, окажетесь в худшем положении, чем Хань и Вэй. Если вы каждый год будете отделять шесть уездов правителю Цинь, вы из-за безвольности утратите все уездные города. Когда в наступающем году циньцы вновь потребуют отторжения земель, что им отдаст ван! Если вы не отдадите земли, то прошлые заслуги будут забыты и вы навлечете на себя новые беды от Цинь. Если же вы отдадите земли, то так ли много территории у вас останется, чтобы было что отдавать? Поговорка гласит: "Сильный нападает еще и еще, слабый не в состоянии защититься". Если, бездействуя, слушаться Цинь, циньские солдаты без потерь получат много земель; этим вы усилите Цинь и ослабите Чжао. Если все более усиливать Цинь, отрезая ему земли у все более слабеющего Чжао, аппетиты Цинь, естественно, не будут иметь предела. Но ваши земли не безграничны, а требования Цинь не имеют предела. Ограниченным числом земель удовлетворять неограниченные требования Цинь-значит обречь Чжао на уничтожение».
Чжаоский ван все никак не мог принять решение.
[В это время] из Цинь приехал Лоу Хуань 26. Чжаоский ван обратился к нему за советом: «Как лучше поступить-отдать или не отдавать Цинь земли?» Хуань, уклоняясь от ответа, сказал: «Этого я не могу знать». Ван вновь спросил: «Все же я хотел бы [193] знать ваше личное мнение об этом». Тогда Лоу Хуань сказал: «Вы, ван, наверняка слышали о матери сановника Фу Вэнь-бо 27. Он служил в княжестве Лу и умер от болезни; после его смерти две из его наложниц прямо в доме покончили с собой, но его мать, узнав о смерти сына, даже не заплакала. Ее служанка спросила: "Почему же так-ваш сын умер, а вы не плачете?" Мать ответила: "Конфуций был мудрым человеком, но когда его изгнали из княжества Лу, этот человек (Фу Вэнь-бо) не последовал за ним. Ныне, когда он умер, из-за него покончили с собой две из его наложниц. Он действительно был недостаточно почтителен к старшим и слишком серьезно относился к женщинам".
Если говорить о ней как о матери, то она была достойная мать. Если говорить о ней как о женщине, то она была женщиной ревнивой. Здесь одно совпало с другим, но когда речи не соответствуют положению человека, то отношение людей меняется. Сейчас я только что из Цинь и если буду убеждать вас не отдавать циньцам землю, то это будет неправильно; а если скажу: отдайте свои земли,-то ван, опасаюсь, решит, что я действую в интересах Цинь. Поэтому я и не осмелился ответить вам. Но если бы мне, вашему слуге, поручили наметить план действий для вас, Великий ван, то лучше уступить часть земель». Ван сказал: «Ну, вот и хорошо!»
Когда Юй Цин узнал об этом, он пришел на аудиенцию к [чжаоскому] вану и сказал: «Это все казуистика. Вы ни в коем случае не должны уступать земли». [Когда] Лоу Хуань узнал об этом, он отправился на аудиенцию к вану, и тот поведал ему о мнении Юй Цина. Лоу Хуань на это сказал: «Неправильно. Юй Цин видит только одну сторону дела и не видит другую. Ведь если в отношениях между Цинь и Чжао возникнут трудности, то все [чжухоу] в Поднебесной обрадуются. Почему? [Потому что] говорят: "Обижать слабых удобнее, опираясь на сильного". Сейчас чжаоским войскам приходится трудно [в борьбе] с циньцами, и все в Поднебесной, славящие победителя, полностью на стороне Цинь. Поэтому-то лучше скорее уступить свои земли во имя мира, посеяв тем самым сомнения в сердцах [чжухоу] Поднебесной и успокоив Цинь. Если действовать иначе, то княжества всей Поднебесной, воспользовавшись гневом Цинь и слабостью Чжао, поделят его между собой. А если погибнет Чжао, кто сможет противостоять замыслам циньского правителя? Поэтому я и говорю, что Юй Цин понимает лишь одну сторону дела, но не понимает другой его стороны. Надеюсь, что вы, ван, решите вопрос исходя из этого и не надо будет к нему возвращаться». [194]
Юй Цин узнал об этом разговоре и, явившись на аудиенцию к вану, сказал: «О, как опасны советы Лоу Хуаня, действующего в интересах Цинь! Эти действия усилят в Поднебесной сомнения [относительно Чжао], но разве они удовлетворят стремления циньского вана? Я уже не говорю о том, что такие действия обнаружат перед Поднебесной вашу слабость. Кроме того, когда я предлагаю не уступать земель, это не просто совет [ничего] не отдавать. Сейчас, когда циньский ван добивается от вас шести городов, лучше предложить эти шесть городов в дар правителю Ци, который глубоко ненавидит правителя Цинь. Получив ваши шесть городов, он с удвоенными силами нанесет удар на запад против Цинь, а если циский правитель будет с вами, ван, то дело будет решено без всяких переговоров. Таким образом, потеряв земли в пользу Ци, вы сможете компенсировать это за счет Цинь; одновременно может быть улажена вражда между Ци и Чжао, и этим вы продемонстрируете перед Поднебесной свои способности к решительным действиям. Если вы, ван, сделаете такое заявление, вы сможете не посылать свои войска дозором на границы, но я предвижу, что циньские послы с богатыми дарами прибудут в Чжао с просьбой о мире с вами, ван. А когда циньский правитель запросит мира, то и правители Хань и Вэй, услышав это, наверняка преисполнятся уважения к вам, ван, и поспешат опередить друг друга в присылке вам ценных даров. Таким образом, одним действием вы завоюете симпатии трех государств и измените к лучшему отношения с Цинь». Чжаоский ван сказал: «Превосходно!»-и послал Юй Цина на восток увидеться с циским ваном, чтобы наметить с ним планы действий против Цинь 28.
Юй Цин еще не вернулся [из поездки в Ци], как в Чжао прибыли циньские послы. Лоу Хуань, узнав об этом [сразу] бежал. Чжаоский правитель тогда пожаловал Юй Цину еще один город.
Через некоторое время вэйский правитель предложил [заключить] союз хэцзун. Чжаоский Сяо Чэн-ван призвал Юй Цина разработать план действий. [Юй Цин] навестил Пинъюань-цзюня и тот стал говорить: «Хотелось бы, чтобы руководствовались тем, что советует Цин». Когда Юй Цин явился на аудиенцию к [чжаоскому] вану, тот спросил: «Вэйский правитель предлагает союз, [как быть]?» Юй Цин ответил: «Это ошибка вэйского правителя». Ван сказал: «Я, конечно же, еще не дал согласия». Юй Цин сказал: «Это ваша, ван, ошибка». Ван сказал: «Как же так: вэйский правитель просит о союзе с нами-это ошибка, я еще не даю на это согласия-это тоже ошибка. Если так, значит, союз хэцзун вообще невозможен!» Юй Цин ответил: «Я слышал, что [195] когда малое княжество служит большому, то в случае удачи вся добыча достается большому, в случае неудачи все беды сваливаются на малое княжество. Сейчас Вэй как княжество малое предлагает принять на свои плечи несчастья, а вы, ван, представляющий большое княжество, отказываетесь от добычи; поэтому я и сказал: "Вы, ван, ошибаетесь, и вэйский правитель тоже ошибается". Я считаю, что союз между вами будет благоприятным [для нас]». Ван сказал: «Отлично!»-после чего заключил союз хэцзун с правителем Вэй.
Позднее Юй Цин из-за дел, связанных с Вэй Ци 29, и несмотря на то, что в его владении было 10 тысяч семей и печати сяна и цина, вместе с Вэй Ци скрытно бежал, навсегда покинув Чжао и претерпел немало бедствий в Даляне. Когда же Вэй Ци умер, не добившийся исполнения своих намерений и преисполненный разочарования Юй Цин написал книгу, использовав летопись Чунь-цю и наблюдения над недавним прошлым. [В ней было] восемь глав: Цзе и («Умеренность и должное»), Чэнхао («Имена и звания»), Туаньмо («Предположения»), Чжэн моу («О замыслах в политике») и другие, где критически разбирались успехи и поражения в жизни государств. Последующие поколения знали эту книгу под названием Юй-ши чунь-цю 30.
Я, тайшигун, скажу так.
Пинъюань-цзюнь был прекрасным княжичем, умевшим жить в смутное время, но ему было не по силам видеть существенное. Ведь пословица говорит: «Стремление к выгоде туманит голову». Пинъюань-цзюнь польстился на опасные уговоры Фэн Тина 31, что обрекло Чжао на поражение под Чанпином и потерю более 400 тысяч воинов; Ханьдань тогда чуть было не погиб. Юй Цин глубоко продумывал и разбирался в обстановке, намечал планы действий для Чжао. Разве во всем этом он не был искусным! Однако, пожалев Вэй Ци, он оказался в Даляне в тяжелом положении. Будучи выдающимся человеком, он хорошо понимал пределы возможного, разве в этом не проявилась его мудрость?! Но если бы Юй Цин не бедствовал и не тосковал, он не смог бы создать труды, передавшие его имя последующим поколениям.
Комментарии
1. Глава выдержана в жанре парного жизнеописания и отличается четкостью авторской позиции в трактовке и противопоставлении двух фигур. С одной стороны, фактический соуправитель двух чжаоских ванов княжич Пинъюань-цзюнь-посредственная личность и недалекий политик, а с другой стороны-выдвинувшийся лишь благодаря своему интеллекту нищий бинькэ Юй Цин, безупречный в нравственном отношении, тонкий стратег, философ и писатель.
Текст главы переведен на немецкий язык А. Пфицмайером [340, т. XXX, с. 96-104] и Э. Хэнишем [147]; на совр. японский язык-Отаке [242, Ле чжуань, кн. 1, с. 207-221]; на байхуа-Линь Миндэ [218, т. 2, с. 1065-1080] и Ван Босяном [220, с. 177-196]. Нами использованы многочисленные комментарии, в том числе Лян Юй-шэна, Такигавы, Мидзусавы и авторов свода «Толкования "Исторических записок" учеными разных эпох» [241, с. 594-595].
2. Владение Пинъюань, как отмечает Ван Босян [220, с. 184], находилось сначала на западе Ци, затем (в период Чжаньго) перешло к Чжао (см. карту 1).
3. Чжао Шэн был младшим братом чжаоского Хуэй Вэнь-вана (по имени Хэ), который правил в Чжао в 298-266 гг. (см.: Истзап, т. III).
4. Чжаоский Сяо Чэн-ван (Дань), сын Хуэй Вэнь-вана, правил в 265-245 гг.
5. Дунъучэн, или просто Учэн-чжаоский город к северо-востоку от Ханьданя (см. карту 1).
6. Перечисленные княжичи и чжаоский Пинъюань-цзюнь Шэн иногда именуются «четырьмя княжичами периода Чжаньго»-чжаньго сы гунцзы. Они известны пристрастием к собиранию вокруг себя большого числа бинькэ (о них см. главы 75-78 Ши цзи).
7. Речь идет о Као Ле-ване, правившем в Чу в 262-238 гг.
8. В тексте памятника на месте глагола в последней фразе стоит знак сянь-«уезд». Мидзусава отмечает, что в восьми средневековых списках Ши цзи написан более уместный знак сюань *** -«подвешивать», «находиться» [262, т. VI, гл. 76, с. 3]. На это же указал Ван Босян [220, с. 187].
9. Ин и Илин располагались в районе коренных чуских земель (см. карту 1).
10. Явная описка, должно стоять хэцзун.
11. Как отмечал в своих комментариях Ван Босян, в обрядах клятв с помазанием рта кровью жертвенных животных существовала, согласно нормам Чжоули, достаточно четкая градация: Сын Неба использовал для принесения в жертву быка или лошадь, чжухоу-собаку или свинью, а сановники-курицу или петуха [220, с. 187, примеч. 57]. Однако в описанной процедуре эти нормы нарушены: использовать кровь лошади чуский ван не мог, так как не был Сыном Неба. Не ясно, было ли это сознательной лестью в отношении чуского вана или связано с общей деградацией чжоуских норм поведения.
12. Сыма Чжэнь, ссылаясь на Чжоули, отмечает, что при дворе во время клятвы должно было вноситься блюдо не из меди, а из нефрита.
13. В тексте использовано выражение цзюдин далюй. Первый бином означает девять треножников императора Юя, символ власти над Поднебесной, а второй-большой храмовый колокол, звучавший в честь знаменательных событий. Эта гипербола в устах Пинъюань-цзюня вполне под стать сказочности всего эпизода.
14. Судя по тексту глав 44 (Истзап, т. VI) и 77 (см. ниже), Синьлин-цзюнь действовал против воли вэйского Ань Ли-вана. Интересно, что в гл. 77, где подробно изложена история узурпации Синьлин-цзюнем командования над вэйской армией, нет ни слова о дополнительном наборе солдат в деревнях.
15. Чжан Шоу-цзе и Ван Босян отмечают, что собственное имя этого человека было не Тун, а Тань, но из-за табу на употребление этого знака в Ши цзи (отца Сыма Цяня звали Тань) этот знак в тексте не употреблялся (см. [220, с. 188, примеч. 66]).
16. Обращения такого типа, когда нижестоящий, простой чиновник, призывает знатного и богатого человека отдать свои богатства народу, находящемуся в беде, не раз встречаются в Ши цзи. Возможно, это воплощение моистского постулата о «всеобщей любви», а может быть-и реминисценция на тему «судьба народа-превыше всего» (Мэн-цзы).
17. Центр владения Ли-хоу, городок Ли (Личэн), находился на юго-западе совр. уезда Вэньсянь пров. Хэнань.
18. Гунсунь Лун-философ, известный не только своими трудами, но и принципиальной жизненной позицией (подробнее см. примеч. 27 к гл. 74).
19. Ван Босян высказал предположение, что выражение гэди *** *** — «отвести, отрезать земли» относится не к факту выделения Пинъюань-цзюню владения, а к другому событию- когда Чжао после тяжелейшего поражения под Чанпином было вынуждено «отрезать» циньцам часть земель, чтобы добиться мира. Пинъюань-цзюнь был тогда обвинен в неудаче Чжао [220, с. 190]. Мы не приняли версию Ван Босяна, так как она плохо вписывается в общий контекст.
20. «О твердом и белом» (Цзянь бай)-название гл. 4 труда Гунсунь Луна (ее русский перевод см. [20, т. II, с. 63-65]).
21. О битве под Чанпином (см. карту 3) и ее значении говорилось в главах 5, 43 и 74 (Истзап, т. II, с. 49; т. VI, с. 76; данный том, с. 161). По числу людских потерь ей не было равных в период Чжаньго.
22. Пинъян-цзюнь по имени Чжао Бао был, как и Пинъюань-цзюнь, младшим братом чжаоского Хуэй Вэнь-вана. Его владение Пинъян находилось в 50 км к югу от Ханьданя (см. карту 3).
23. Об Ин-хоу, видном циньском сановнике, рассказывается в главах 73 и 79 Ши цзи. Под циньским ваном имеется в виду Чжао Сян-ван, правивший в 306-251 гг.
24. Идентифицировать Чжао Хао не удалось. Лян Юй-шэн также не решил этой задачи [246, кн. 12, гл. 30, с. 6]. Согласно Сюй Гуану, его именем было Шэ или И.
25. Имеется в виду вмешательство княжества Чжао в ханьско-циньские отношения и попытка получить область Шандан. Поход на Ханьдань циньцы изображали как возмездие за нарушение дружественных обязательств.
26. Лоу Хуань-циньский сановник, в 297 г. стал чэнсяном, но в 295 г. был снят с этого поста и бежал в Чжао (см.: Истзап, т. II, с. 45,46, 103; т. III, с. 288).
27. Этот персонаж и события, связанные с трауром после его смерти, упоминаются в конфуцианском каноне Ли цзи (см.: ШСЦ, т. XX, гл. 9, с. 411-412), откуда историк и мог заимствовать данный эпизод.
28. Последний отрывок в основном совпадает с изложением в Чжаньго цэ. Но, как отмечали Такигава, Цуй Ши и ряд других комментаторов (см. [262, т. VII, с. 3658; 281, гл. 7, с. 11-12]), хронология отмеченных событий и действий различных лиц в данной главе несколько отличается от изложения в других главах (ср. с гл. 79 и некоторыми другими).
29. Вэй Ци-первый советник и княжич дома Вэй. Конфликт с Фань Суем имел для Вэй Ци трагические последствия (см. гл. 79).
30. Книга Юй Цина не сохранилась. Из восьми глав Сыма Цянь привел названия лишь четырех, которые, вероятно, мог видеть сам. Бань Гу в библиографической главе Хань шу называет два труда, связанные с именем Юй Цина: Юй-ши вэй чжуань («Сокровенные сказания господина Юя») в 2-х главах и Юй-ши чунь-цю («Летопись господина Юя») в 15 главах. Ко времени воцарения династии Цин, как отмечал исследователь-текстолог Ма Го-хань, сохранилась лишь одна глава сочинения Юй Цина (см. [220, с. 196]).
31. Фэн Тин-начальник области Шандан (см. карту 3). Он убедил Пинъюань-цзюня и чжаоского вана принять Шандан в состав Чжао, что послужило одной из причин очередной войны и крупнейшего поражения чжаоских войск под Чанпином (см: Истзап, т. VI, гл. 43, с. 75-76, гл. 46, с. 123).