СЫМА ЦЯНЬ
ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ
ШИ ЦЗИ
ГЛАВА СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Сюньли ле чжуань — Жизнеописания достойных чиновников 1
Я, тайшигун, скажу так.
С помощью законов и указов управляют народом, наказаниями удерживают от безнравственности. Когда и законы, и наказания не действуют, то простой народ растерян, а чиновники не выполняют своих обязанностей. Если же [чиновники] достойно несут свою службу, то [страна] управляема, и к чему же тогда излишняя суровость?
Сунь Шу-ао был отставным чиновником в Чу. Сян Юй Цю представил [его] чускому Чжуан-вану 2 в качестве своего преемника. Через три месяца [Ао] стал сяном в Чу. Он так наставлял [вана] и руководил народом, что верхи и низы жили в добром согласии, нравы народа заметно улучшились, управление было мягким, запреты не требовались, среди чиновников не было стяжателей и подлецов, не появлялись разбойники. Осенью и зимой люди отправлялись в горы охотиться, весной и летом люди пребывали в речных долинах, добывая хлеб насущный. Все радовались такой жизни.
Чжуан-ван посчитал, что монеты [в его царстве] надо сделать тяжелее. Байсинам это не понравилось, и они стали бросать работу. Управляющий рынком обратился к сяну: «На рынке наступил хаос, никто не может спокойно заниматься делом и быть уверенным в своих действиях». Сян спросил: «Как долго это продолжается?» Управляющий рынком ответил: «Три месяца». Сян сказал: «Покончим с этим. Я сегодня же отдам приказ о возврате к прежнему положению». Через пять дней сян отправился во дворец на приём к вану и доложил: «Некоторое время назад вы решили сменить наши монеты, посчитав их слишком лёгкими. Ныне ко мне приходил управляющий рынком и доложил следующее: "На рынке наступил хаос, никто не может спокойно заниматься делом и быть [153] уверенным в своих действиях". Подданные просят издать указ о возврате к старому». Ван согласился с этим. Через три дня после издания указа на рынках восстановилась прежняя обстановка.
Чуское население привыкло пользоваться повозками с низкой посадкой. Ван посчитал, что такие повозки неудобны для лошадей, и хотел издать указ об использовании повозок с высокой посадкой. Сян сказал: «Ваши указы издаются часто, но народ не знает, как им следовать. Это неправильно. Ван намерен ввести повозки с высокой посадкой. Сначала я попрошу отдать указание чиновникам всех деревень поднять арки ворот, ведь на колесницах ездят благородные мужи, которые не в состоянии часто спускаться со своих повозок [у ворот]». Ван согласился, и по прошествии полугода люди сами подняли уровень посадки своих повозок.
Таким образом, даже без необходимых наставлений народ самостоятельно осуществляет изменения. Обычные люди воспринимают новое [только через свой опыт], а мудрые глядят широко и способны воспринять чужой опыт. [Сунь Шу-ао] трижды занимал пост сяна, но не выражал особой радости, так как понимал, что это лишь признание его способностей; трижды его снимали с поста сяна, но он этого не стыдился, понимая, что это происходило не по его вине 3.
Цзы Чань был одним из дафу в Чжэн. Когда в Чжэн правил Чжао[-гун] 4, [он] поставил сяном своего любовника Сюй Чжи 5, и в княжестве наступил беспорядок — верхи и низы общества стали чужды друг другу, между отцами и сыновьями не было согласия. [Управитель] храма предков Цзы Ци сказал правителю, что сяном надо поставить Цзы Чаня. Через год после того как тот стал сяном 6, дети [в княжестве] перестали проводить время в пустых забавах, седовласые больше не должны были браться за рабочие инструменты, юноши не пренебрегали своими обязанностями. Через два года на рынках перестали завышать цены, через три года ворота перестали запирать на ночь, на дорогах не подбирали утерянного. Через четыре года орудия труда с полей не надо было тащить обратно по домам после работы. Через пять лет на любой клочок земли не требовались описи, срок траура соблюдался без каких-либо команд. Цзы Чань ведал делами Чжэн двадцать шесть лет и умер. Взрослое население оплакивало его, старики рыдали, как дети, говоря при этом: «Цзы Чань покинул нас! На кого же в дальнейшем опираться народу?» 7. [154]
Гун И-сю был боши в Лу. За свои большие способности стал луским сяном, строго следовал законам, не допуская каких-либо нарушений и изменений. Все чиновники правильно вели свои дела. Он поставил дело так, что чиновники, получавшие жалованье, не вступали в борьбу за выгоду с нижестоящими, а те, кто получал большие доходы, не должен был гоняться за малыми выгодами. Однажды один из кэ принес сяну рыбу, но тот её не принял. Кэ спросил: «Я слышал, что вы, господин, любите рыбу, я и принес её вам. Почему же вы её не принимаете?» Сян ответил: «Как раз потому, что я действительно люблю рыбу, я не могу принять её от вас. Ныне я занимаю пост сяна и сам в состоянии приобрести рыбу, если же я начну принимать её в дар, то потеряю свой пост, а если останусь не у дел — кто тогда накормит меня рыбой? Вот почему я и не принимаю вашего дара» 8. [В другой раз, когда сян] ел овощи, они ему очень понравились, но он тут же велел вырвать их с корнем в своём огороде и выбросить. Позднее он увидел на женщинах в своём доме очень красивое полотно и немедленно прогнал их из дома и сжёг их ткацкий станок, заявив при этом: «Поступая так, вы хотите, чтобы те, кто работает на земле, не имели возможности реализовать свои [простые] товары и продукты?!»
Ши Шэ был сяном у чуского Чжао-вана 9. Он был честен и справедлив, никогда не приспосабливался и не уклонялся от ответственности. Как-то он объезжал уезды и в дороге обнаружил убийцу человека. Сян стал преследовать его, а это оказался его собственный отец. Он прекратил преследование, а вернувшись, сам себя заточил в тюрьму и послал человека доложить вану: «Убийца — мой отец. Так как наказать отца означает не соблюсти традицию почитания родителей, а нарушить закон и простить злодеяние означает нарушить преданность правителю, я виновен в преступлении и подлежу казни». Ван сказал: «Раз преследовал преступника, но не догнал, то за преступление отвечать не должен. Продолжай исполнять свои обязанности». Ши Шэ ответил: «Если не относишься к отцу с благоговением — ты недостойный сын; если не соблюдаешь законы правителя — ты не преданный слуга. Ван простил моё преступление — это милосердие правителя. Однако долг подданного — признать вину и умереть». И не дожидаясь приказа [о прощении], перерезал себе горло и умер 10. [155]
Ли Ли служил судьёй у цзиньского Вэнь-гуна 11. Слушая одно дело, он приговорил к казни [невиновного] человека, а затем понял, что ошибка произошла по его вине, и решил, что он сам должен умереть. Вэнь-гун сказал: «Чиновники бывают высокого и низкого ранга, наказания бывают лёгкие и тяжёлые. Ваш мелкий чиновник совершил ошибку, это не ваше преступление». Ли Ли ответил: «Я занимаю пост начальника и не собираюсь уступать свой пост кому-то из подчинённых; я получаю большое жалованье и не делюсь им с нижестоящими. Ныне в ходе дела по ошибке казнён невиновный. Но я ещё не слышал, чтобы перекладывали свою вину на нижестоящих чиновников». И он не принял повеление вана. [Тогда] Вэнь-гун спросил: «Раз вы себя считаете виновным в преступлении, то и я тоже виноват в этом?» Ли Ли ответил: «Судья действует согласно законам. Если он ошибся в наказании, то сам должен быть наказан, если он ошибочно кого-то казнил, то сам должен умереть. Вы, правитель, считали, что я по своим способностям могу улаживать судебные тяжбы и решать сложные, запутанные дела, поэтому и назначили меня на должность судьи. Сейчас в ходе судебного дела я ошибочно казнил человека, за это преступление я тоже должен умереть». И не дожидаясь приказа Вэнь-гуна, заколол себя мечом.
Я, тайитгун, скажу так.
Стоило Сунь Шу-ао сказать одно слово, и на рынке в Ин 12 восстановился порядок. Когда Цзы Чань умер от болезни, то население Чжэн громко оплакивало его. Когда Гун И-цзы обнаружил у своих женщин красивые ткани, он выгнал их из дома. Ши Шэ умер, освободив своего отца, и тем самым упрочилась известность чуского Чжао-вана. Ли Ли по ошибке казнил человека и поэтому заколол себя сам, а в результате цзиньский Вэнь[-гун] сумел выправить законы в своём княжестве.
Комментарии
1. Сюньли ле чжуань стоит в ряду групповых портретов (лэй чжуань): гл. 121 о конфуцианцах, гл. 122 о жестоких чиновниках и др. Во многих главах раздела Ле чжуань встречается немало отрицательных черт в характеристиках чиновников и правителей — жадность, жестокость, карьеризм, распутство, но гл. 119, видимо, была призвана несколько сгладить преобладающие негативные оценки госаппарата. Впрочем, следует отметить, что в ней представлены только доханьские герои.
Нам известен лишь один перевод главы о достойных чиновниках на западные языки — Б. Уотсона [Records, т. II, с. 413 — 418]. Имеется перевод на байхуа, выполненный Дун Цзиньюем [БХШЦ, т. III, с. 1605 — 1608]. При работе мы использовали многочисленные комментарии. Данная глава переведена на русский язык Р. В. Вяткиным и публикуется под редакцией А. Р. Вяткина и М. Ю. Ульянова.
2. Чуский Чжуан-ван по имени Люй правил в 613 — 591 гг. до н.э.
3. Троекратное появление Сунь Шу-ао на должности сяна (линъиня) в Чу, троекратное снятие с этого поста и отсутствие у него радости или стыда по этому поводу описано также в Чжуан-цзы (см. [ЧЦЦЧ, т. III, гл. V, § 21, с. 134 — 135]). В переводе Л. Д. Позднеевой это выглядит так: «Вы трижды были советником [чуского царя], но не кичились; трижды были смещены [с этого поста], но не печалились. Сначала я опасался за Вас, а ныне вижу — лицо [у Вас] весёлое» [Позднеева, с. 245]. Эти же факты упоминают и Сюнь-цзы (см. [ЧЦЦЧ, т. II, гл. 20, раздел 32, с. 363]), и трижды Хуайнань-цзы (см. [ЧЦЦЧ, т. VII, гл. 12, с. 207, гл. 13, с. 218, 231]). Это свидетельство популярности фигуры Сунь Шу-ао у древних авторов. Очевидно и то, что Сыма Цянь имел какие-то дополнительные материалы, что позволило ему создать краткое, но впечатляющее жизнеописание героя. В то же время некоторые учёные (Лян Юй-шэн, Такигава) сомневаются в реальности сведений о Сунь Шу-ао и его столь долгой службы сяном, так как имя его не упоминается ни в гл. 40 Ши цзи, посвящённой княжеству Чу, ни в гл. 14 (Бяо), ни в Го юй. Отметим, что в данном разделе текста Сыма Цянь не использует хорошо ему известный термин линъинь, называя Сунь Шу-ао сяном. Видимо, для автора Ши цзи в применении к княжеству Чу эти термины были синонимами, что хорошо видно на последней странице гл. 65, где они употреблены в соседних абзацах (см. [ШЦ, т. V, с. 2168]).
4. Чжэнский Чжао-гун по имени Ху правил с перерывом — в 701 г. и в 696 — 695 гг. (см. [Истзап, т. VI, гл. 42, с. 31 — 32]). Отметим, что борьба за престол после смерти чжэнского Чжуан-гуна У-шэна в 701 г. была настолько запутанной, что Сыма Цяню не удалось «примирить» детали и даты этой борьбы между главами 42 и 14 (см. [Истзап, т. III, с. 99 — 103; т. VI, с. 31 — 33]).
5. Из многих вариантов мы выбрали для знака ай значение «любовник», поскольку обычная профнепригодность этого человека не могла привести к описанному ниже всеобщему кризису в княжестве. Стоит отметить, что в истории чжэнского дома (гл. 42) не упоминался сян по имени Сюй Чжи, да и во всём Ши цзи этот персонаж больше не встречается.
6. Уже раннесунский комментатор Пэй Инь отмечал, что Цзы Чань был младшим сыном чжэнского Чэн-гун Гуня (584 — 571) и никак не мог служить Чжао-гуну. (Отметим, что в Таблицу имён правителей наследственного дома княжества Чжэн вкралась опечатка: Чэн-гун ошибочно назван Лунем [Истзап, т. VI, с. 407].)
7. Лян Юй-шэн на основании текста Цзо чжуань полагал, что некоторые данные главы неточны и, в частности, что Цзы Чань служил сяном не 26, а лишь 22 года [ЛЮШ, гл. 25]. Вообще рассказ о благостных переменах в Чжэн при Цзы Чане выглядит не слишком убедительно: на фоне неприглядной борьбы за власть почему-то исчезают все недуги общества. Вместе с тем политическая карьера этого старшего современника Конфуция была успешной и феноменально продолжительной. Как сообщает собрание государевых документов, могила Цзы Чаня находилась в Хэнани [ХЧКЧ, с. 4859].
8. Диалог гостя, принесшего дар, и первого советника и через две тысячи лет после написания звучит весьма актуально.
9. Чуский Чжао-ван правил в 515 — 489 гг. до н.э. Здесь Сыма Цянь вновь использует термин сян вместо линъинь. Переводчик на байхуа заменил слово сян на линъинь [БХШЦ, т. III, с. 1607].
10. Лян Юй-шэн справедливо утверждал, что в списках первых советников чуского Чжао-вана линъинь по имени Ши Шэ не значился [ЛЮШ, кн. 14, гл. 35, с. 3]. Это имя не встречается не только в гл. 40 Ши цзи («Наследственный дом княжества Чу»), но и в других главах памятника. Вместе с тем в ряде произведений чжоуского времени можно найти эту историю с отцом-убийцей и принципиальным поведением сына. В частности, она есть в Люй-ши чунь-цю в главке Гаои («Высокая справедливость»), откуда Сыма Цянь и мог заимствовать этот сюжет (см. [ЧЦЦЧ, т. VI, гл. 19, с. 240 — 241]). Однако отметим, что там второй иероглиф в имени пишется иначе (Ж), а его должность прокурора гораздо более соответствует контексту всей истории. В переводе Г. А. Ткаченко эта главка называется «Возвышение должного», а персонаж именуется чуским прокурором Ши Ду (см. [Люйши Чуньцю, с. 314]). Согласно ссылке Такигава, эта история с Ши Шэ упоминается и в другом памятнике — Хань ши вай чжуань [ХЧКЧ, с. 4860 — 4862]. Следовательно, фигура Ши Шэ всё-таки была известна в обществе того времени и отразилась в фольклоре.
11. Цзиньский Вэнь-гун Чун Эр правил в 636 — 628 гг. до н.э. Ли Ли исполнял обязанности ли — судьи и надзирающего за тюрьмами.
12. Ин — крупный чуский город, долгое время был столицей княжества Чу.