СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

СЫМА ЦЯНЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ

ШИ ЦЗИ

Глава сто двадцать девятая. Описание тех, кто умножает богатства

Лао-цзы говорил: «Когда управление государством налажено в высшей [идеальной] степени, тогда соседние владения находятся на расстоянии взаимной видимости, они слышат пение петухов и лай собак друг у друга; народ в каждой местности наслаждается своей собственной пищей, красуется в своих [100] одеяниях, удовлетворен своими обычаями, радуется своим занятиям, и люди, доживая так до старости и смерти, не ездят друг к другу туда и сюда» ¹. Если же [этот принцип управления] пытаться проводить сейчас, перенося его в нынешний век и закрывая народу глаза и уши, то, пожалуй, он будет неосуществим.

Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу:

Я совсем не знаю, что происходило при Шэнь-нуне и до него. Что же касается эпохи юйского [Шуня] и сяского [Юя], о которых рассказано в «Ши цзине» и «Шу цзине», и вплоть до настоящего времени, [можно утверждать, что всегда] уши и глаза людей стремились насладиться самыми прекрасными звуками и красками, уста людей жаждали вкушать самое мягкое мясо домашних животных, тела людей жаждали покоя и радостей, а сердца их кичились славой и должностями, которых они достигали. Эти привычки и вкусы распространялись среди народа издавна, и пусть даже по дворам начали бы проповедовать учение о сокровенном ², [людей] в конце концов все равно изменить было бы невозможно. Поэтому самый лучший [правитель] следует натуре [людей], не столь хороший — привлекает народ выгодой, идущий еще ниже — наставляет народ поучениями, [правитель] еще похуже — приводит народ к порядку [силой], а самый худший — вступает с народом в соперничество [из-за богатств].

К западу от гор в изобилии имеется лес, бамбук, бумажная шелковица гу, пеньковая нить, хвосты [яков], нефрит и драгоценные камни; к востоку от гор ³ имеется большое количество рыбы, соли, лака, шелка, много музыки и красавиц; к югу от реки Янцзы произрастают дерево нань, катальна, имбирь, коричное дерево, [добываются] золото, оловянная и свинцовая руды, киноварь, [рога] носорога, панцири черепах, мелкий жемчуг, клыки и кожа [слонов]; к северу от гор Лунмэнь и Цзеши ⁴ в большом числе имеются лошади, быки, бараны, меховые одежды, жилы и рога [скота]; в тех местах горы, из которых можно добывать медь и железо, простираются на тысячи ли во всех направлениях, пересекаясь как линии на шахматной доске. Таково в общих чертах сопоставление [богатств разных частей страны].

Народ Срединного государства радуется всем этим богатствам, которые, согласно обычаям [людей], служат им материалом для одежды, продуктами для еды и питья, для всего, что необходимо человеку с рождения и до его похорон. Поэтому обществу нужны земледельцы, чтобы кормить народ; нужны промысловики, чтобы добывать материалы; нужны ремесленники, чтобы производить разные изделия; нужны торговцы, чтобы распространять полученное. Но разве все это требует указаний и приказов правительства, посылки и набора [людей на работы] и сборов их в определенные сроки? Ведь каждый человек прилагает свои способности, исчерпывает до конца свои силы, чтобы получить все то, что он желает. Вот почему дешевизна товаров [101] ведет к их удорожанию, а дороговизна товаров [неизбежно] приводит к их удешевлению. Каждого человека побуждает его дело, радует его занятие. Как потоки воды стремятся вниз, как день безостановочно сменяет ночь, [так и предметы и вещи] — их не призывают, а они появляются, их не требуют, а народ их производит. Разве все это не соответствует истинному Пути и не свидетельствует о естественном ходе [жизни]?

В «Чжоу шу» говорилось: «Если земледельцы не производят [зерна], наступает нехватка пищи; если ремесленники не производят [изделий], наносится ущерб делам народа; если торговцы не вывозят [товаров], прерывается [снабжение] "тремя драгоценностями" ⁵; если промысловики не добывают [сырья], запасы богатств уменьшаются», а когда запасы богатств сокращаются, то и недра гор и озер не раскрываются. Указанные четыре [занятия] являются источниками, которые дают одежду и пищу народу. Когда эти источники велики, наступает изобилие; когда они малы, наступает истощение. Нужно, чтобы наверху богатым было все государство и чтобы внизу богатыми были [сильные] дома. Бедность или богатство — это не то, что может быть дано или отнято [у людей], ибо ведь искусные [и умные] всегда имеют прибыток, а неискусные [и глупые] всегда в нехватках. Поэтому, когда Тай-гун получил владение в Инцю ⁶, где было много солончаковых земель, а население редким, он побудил женщин заняться [ремеслами и ткачеством]; во владении стали выпускать весьма искусные изделия, развернулась торговля рыбой и солью, в результате люди и товары стали прибывать сюда, появились связки денег, начали собираться повозки приезжающих. Так головные уборы, пояса, одежда, туфли, сделанные в княжестве Ци, распространились по Поднебесной, а [правители земель], расположенных между морем и горой Тайшань, спрятав руки в рукава халатов, шли представиться ко двору правителя княжества Ци. Позднее [влияние] Ци упало, но Гуань-цзы ⁷ восстановил престиж княжества. Он учредил девять ведомств и казнохранилищ для уравновешивания хозяйства и финансов, в результате Хуань-гун стал гегемоном и девять раз собирал владетельных князей на съезды, объединив и упорядочив Поднебесную. А Гуань-цзы имел трех жен (сань гуй) и, хотя по положению был лишь подданным слуги государя, по своему богатству стоял в одном ряду с правителями княжеств. Вот почему княжество Ци продолжало быть богатым и сильным вплоть до времени правления Вэй-вана и Сюань-вана ⁸. Поэтому [у Гуань-цзы] сказано: «Когда амбары и хранилища наполнены, то [народ] понимает ритуал и правила; когда одежда и пища в достатке, то [народ] понимает [разницу между] славой и позором». Таким образом, ритуал рождается в достатке и исчезает при отсутствии необходимого [для жизни]. В сущности, когда совершенномудрый богат, он с удовольствием творит добро, когда же низкий человек богат, он стремится к использованию силы. Так же как в глубоком омуте рождается рыба, как в глубь [102] гор стремятся дикие животные, так с богатством к человеку приходят человеколюбие и справедливость. Но богатый человек, получив власть и влияние, становится все более известным, зато, потеряв власть, лишается всех своих клевретов и нахлебников, и это положение его не радует. Среди племен и и ди [таких случаев] еще больше.

Поговорка гласит: «Сын рода, владеющего тысячью золотых, не умирает на базарной площади», и это не пустые слова. Почему и говорится: «И когда в Поднебесной царят согласие и мир, все люди добиваются выгод; и когда в Поднебесной царят путаница и смута, [все равно] все люди устремляются за выгодами». Если даже ван, владеющий тысячью боевых колесниц, хоу, имеющий во владении 10 тысяч семей, и сановник, кормящийся от сотни домов, больше всего обеспокоены [угрозой] бедности, то каково же положение человека из народа — простолюдина, занесенного в подворные списки!..

Различные продукты в одним местах Поднебесной редки, в других — обильны. Обычаи и песни народа [также неодинаковы]. Например, в районах «к востоку от гор» употребляют в пищу соль, [выпаренную] из морской воды, в районах «к западу от гор» потребляют каменную соль, в районах к югу от горных хребтов и к северу от пустынь, несомненно, тоже издавна добывают соль. И так, в общем, во всем.

Обобщаем: в царствах Чу и Юэ земли обширны, а население редкое, едят там кашу из риса и похлебку из рыбы; сначала выжигают [сорняки], потом пашут, сначала заливают поля водой, потом их пропалывают; жители этих мест используют плоды деревьев, собирают устриц, обеспечивают себя всем нужным в достатке, не дожидаясь торговцев. Земля у них плодородна, еда изобильна, и они не боятся голода и недорода. Но именно поэтому они ленивы, влачат жизнь кое-как, запасов никаких не делают и в большинстве своем бедны. Потому-то к югу от рек Янцзы и Хуай не встречается людей, погибающих от холода и голода, но там нет также и домов, обладающих богатствами в тысячу цзинь золота.

Земли к северу от рек Ишуй и Сышуй благоприятны для выращивания всех злаков, тутовника и конопли, для разведения шести видов домашних животных ⁹. Но земель там мало, народу множество, к тому же часто случаются бедствия — наводнения и засухи, поэтому народ в этих местах любит запасать продукты. Таким образом, в княжествах Цинь, Ся, Лян и Лу земледелие любят, а народ, [занятый на земле], ценят. В районах Трехречья, во владениях Юань и Чэнь такое же положение, кроме того, там занимаются и торговлей. В княжествах Ци и Чжао [народ] сообразительный, искусный и ловкий и использует любой случай для получения выгод. В княжествах Янь и Дай занимаются земледелием, скотоводством и выращиванием коконов шелкопряда ¹⁰.

Если взглянуть на все это, то к чему же направлены [103] устремления и помыслы тех мудрых людей, которые, составляя продуманные планы в царских покоях и обсуждая дела правящего дома, искренне служат своему делу и готовы исполнить до конца свой долг, или тех мужей, которые в безвестности живут в горных пещерах, утверждая там свою репутацию безупречным поведением? Все их помыслы направлены на приобретение богатств. Вот почему, когда честные чиновники служат длительное время, то, чем дольше они служат, тем становятся богаче; да и честные торговцы тоже стремятся обогатиться. [Желание] разбогатеть свойственно натуре и помыслам человека, это склонность, которая без всякого обучения проявляется у всех. Поэтому бравые мужчины идут служить в войска, они штурмуют стены городов, первыми поднимаются [на укрепления], врываются на позиции [противника] и отбрасывают [его], убивают [его] военачальников и захватывают [боевые] знамена, идут вперед под градом стрел и камней, не отступают перед огнем и кипятком [со стен]. И все это они совершают во имя больших наград.

А те молодые люди с деревенских улиц, которые нападают и грабят, убивают людей и зарывают тела жертв в землю, понуждают других творить разбой, разрывать могилы [для грабежа], выплавляют [фальшивые] деньги, опираясь на грубую силу, объединяют сообщников, помогают друг другу мстить [людям], захватывают [имущество других] и изгоняют их в безлюдные места, они тем самым неизбежно нарушают запреты, законы и [как бы] сломя голову сами спешат к месту собственной казни. И все это, по существу, делается из-за желания овладеть богатствами.

А взять нынешних девушек из княжества Чжао и красавиц из княжества Чжэн. Когда они украшают свою наружность, играют на лютне и поют, машут длинными рукавами, топчутся в вычурных башмачках, завлекают глазами и призывают сердцами, когда они едут, не считая далеким путь и в тысячу ли, не разбираясь — ради старого или молодого, [ими тоже руководит] безудержное стремление к богатству. Когда праздношатающиеся сыновья знати украшают свои головные уборы и мечи [драгоценностями], ездят кавалькадами и на повозках, они тоже действуют так, чтобы щеголять своими богатствами и знатностью.

Те, кто мечет стрелы [в птиц], ловит рыбу и охотится, ранним ли утром, поздней ли ночью, невзирая на иней и снег, кто мчится по кручам и горным долинам, не избегая опасностей от встреч с дикими животными, [все они] поступают так ради добывания вкусного. Те, кто играет в азартные игры, участвует в скачках, в петушиных и собачьих бегах, кто волнуется, меняясь в лице, и бахвалится друг перед другом, [такие люди] непременно стремятся к победе и придают большое значение тому, выиграют они или проиграют. Врачи, маги и все те, кто живет за счет своей сноровки и ловкости, сжигают свою душу и истощают свои способности и силы [опять-таки] ради умножения [104] своих доходов. Когда чиновные мужи стряпают бумаги и играют законами, вырезают [поддельные] печати и составляют лживые документы, не боясь при этом даже наказания ножом и пилой, [это значит, что они] совсем погрязли во взятках и подношениях.

Когда земледельцы, ремесленники, купцы и торговцы накапливают и наращивают [запасы], без сомнения, каждый из них стремится стать зажиточным и приумножить свои богатства. Таким образом, [люди] прилагают все свои знания и до конца исчерпывают свои способности [ради этой цели], но никогда не затрачивают даже малых усилий, чтобы уступить богатства [другим].

[Вместе с тем существует] поговорка, которая гласит: «Далее ста ли хворост продавать не везут, далее тысячи ли зерно продавать не шлют. Собираешься на этом месте жить год, сей зерно; собираешься жить десять лет, сажай деревья, намерен жить [с родом] сто лет, действуй с помощью добродетелей». Добродетелями называется то, что [несет добро] людям.

Ныне же имеются такие люди, которые не получают служебных рангов и соответствующего жалованья, не имеют доходов от пожалованных им поселений и титула, но наслаждаются всем этим наравне с теми, кому предоставлены такие права. Их называют суфэн — «нетитулованная знать». Получивший достоинство и надел кормится за счет податей и сборов: годичная норма сборов со двора была 200 монет, следовательно, владелец тысячи дворов собирал 200 тысяч монет; [расходы] этого знатного человека на весеннее и осеннее представление государю, на дары при посещении князей и жертвоприношения брались из этих средств. Простолюдины — земледельцы, ремесленники, купцы и мелкие торговцы — также в год на состояние в десять тысяч получали доход в две тысячи, а дома, [имевшие] состояние в сто раз по 10 тысяч, получали на него доход в 200 тысяч монет. Из этой суммы они платили за воинские обязанности и трудовые повинности, вносили подати и подушный налог и все же могли [на оставшееся], удовлетворяя свои прихоти, приобретать самое красивое и лучшее из одежды и пищи.

Поэтому говорят: [те, кому принадлежат] пастбищные земли, на которых могут быть [за год] выращены 50 лошадей, или 167 коров, или 250 баранов; [кому принадлежат] болота, где можно вырастить 250 свиней, пруды, в которых можно [за год] добыть тысячу дань рыбы, или горные участки, с которых можно [за год] добыть тысячу лесин; [те, кому принадлежат] тысяча финиковых деревьев в Аньи, или тысяча каштанов в царствах Янь и Цинь, или тысяча мандариновых деревьев в областях Шу, Хань и Цзянлин, или тысяча деревьев катальпы в землях к северу от реки Хуайхэ, к югу от гор Чаншань ¹¹ и в междуречье Хуанхэ и Цзишуй; [те, кому принадлежат] тысячи му земли под лаковыми деревьями во владениях Чэнь и Ся, или под тутовником и коноплей в княжествах Ци и Лу, или под бамбуком в [105] районе Вэйчуань; те, кто, живя в разных княжествах за стенами городов с населением до 10 тысяч семей, владеют в окрестностях этих городов тысячью му земли, с каждого му которой они получают один чжун урожая, или же кто владеет тысячью му земли, засаженной гарденией цветущей и мареной или имбирем и душистым луком, — все эти [владельцы угодий и рощ] живут наравне с князьями, получившими во владение тысячу дворов. В этой [собственности] источник их богатств и обеспечения их [жизни]. [Владельцам таких состояний] нет нужды заглядывать на рынки, ездить в другие поселения; они сидят дома и ждут поступления доходов, они получают все для жизни, сохраняя в то же время достоинство чиновников в отставке, живущих в уединении.

Если же взять бедные семьи, в которых престарелые родители, жена и дети слабы и малы, то в нужный сезон года у них даже нечего принести в жертву предкам и духам или внести [в складчину] на вино обществу; чтобы поддержать свое существование, еды, питья и одежды у них вечно не хватает. Если не стыдиться этого состояния, то с чем же такое можно сравнить! Вот почему неимущий всегда прилагает все свои силы, имеющий небольшое состояние борется [за его увеличение] с помощью своего ума и сообразительности, а став богатым, использует каждый момент [для извлечения прибыли]. Таков великий порядок жизни.

Ныне, устраивая жизнь, совсем нет необходимости подвергать ее опасности при обеспечении всем необходимым, именно таким путем действуют мудрые люди. По этой причине богатства, полученные от основного занятия, стоят выше всего, за ними идут богатства, полученные от второстепенных занятий, а богатства, составленные всякими порочными способами, стоят ниже всего. Но если человек по своим поступкам и поведению не принадлежит к [числу] тех особых мужей, которые живут в пещерах в уединении, а проводит долгую жизнь свою в бедности и занимает низкое положение в обществе и [в таком положении] еще любит поговорить о так называемых человеколюбии и справедливости, совсем уж будет стыдобушка.

Всякий человек из народа, внесенный в подворные списки, ставит себя [в обществе] ниже того, который в десять раз богаче; боится того, который в сто раз [богаче его], и служит тому, кто в тысячу раз богаче, становится слугой того, кто в десять тысяч раз богаче. И таков закон всего сущего. Если же кто-то из таких стремится от бедности найти путь к богатству, то в этой [попытке] земледелие хуже ремесла, а ремесло хуже торговли, заниматься домашними вышивками хуже, чем подпирать столбы у рыночных ворот. Все это говорит о том, что второстепенные занятия — это средство и способ [заработать] для бедняков.

Есть люди, которые на рынках в торговых поселках и в крупных городах за год продают [один из следующих товаров]: [106] тысячу бутылей вина, тысячу сосудов уксуса и сои, тысячу сосудов с сиропом, тысячу шкур быков, баранов и свиней, тысячу чжун зерна и продовольствия, тысячу повозок хвороста и соломы, лодок общею длиною в тысячу чжан, тысячу стволов леса, 10 тысяч бамбуковых шестов, сотню легких повозок, запрягаемых лошадьми, тысячу парных телег, запрягаемых быками, тысячу изделий из дерева, покрытых лаком, изделий из меди общим весом в тысячу цзюнь, чисто деревянных и железных сосудов или разного рода красок с гардении и марены весом в тысячу дань, 200 лошадей, 250 быков, по тысяче баранов и свиней, сотню юных рабов, тысячу цзинь жил, рогов и киновари; тонкой шелковой и полотняной ткани весом в тысячу цзюнь, тысячу кусков парчи, тысячу дань грубого холста и выделанных шкур, тысячу доу лака, тысячу сосудов с винной закваской и приправами из соевых бобов, тысячу цзинь рыбы тай и цзи [иглобрюха и голавля]; тысячу дань вяленой мелкой рыбы цзоу, тысячу цзюнь соленой сушеной рыбы бао, три раза по тысяче дань фиников и каштанов, тысячу шкурок лисиц и соболей для зимних халатов, тысячу дань шкурок ягнят для зимних халатов, тысячу штук войлочных циновок, тысячу чжун различных овощей и фруктов ¹². [К ним же относится всякий, кто] в состоянии был дать взаймы по тысяче связок монет при помощи посредников, в результате чего жадные торговцы получают до одной трети прибыли на эту сумму, а честные торговцы получают до одной пятой дохода. Вот все люди таких [занятий и богатств] живут в целом наравне со знатными домами, владеющими тысячью боевых колесниц. Разумеется, есть и другие различные промыслы и занятия, но они не приносят более двух десятых дохода, и я не считаю [их в числе занятий], ведущих к богатству...

Выше со всей ясностью были показаны выделяющиеся и отличные от других [богатые] люди. Все они не имели знатных титулов и пожалованных поселений, не получали подношений [от высших] и жалованья от государства; они не манипулировали законами и не допускали [явных] нарушений правил с целью разбогатеть; они, умея полностью и до конца оценить существующие условия, действовали затем до завершения дела, внимательно следили за всем и использовали каждый [удобный] момент, в результате получали барыши. Они добивались богатств во второстепенных занятиях, но сохраняли [богатства], используя основное занятие. Они решали все свои дела с помощью силы, а с помощью гражданских методов поддерживали свои состояния. В условиях перемен и изменений в стране у них были свои мерила, поэтому [в их действиях] было достаточно сноровки. Были такие, кто, отдавая свои силы земледелию и разведению скота, ремеслам и промыслам, мелкой и крупной торговле, с помощью власти и выгод становился богатым. Самые крупные из них главенствовали в областях, средние — в уездах, а самые мелкие — в селениях, и число таких нельзя пересчитать. [107]

Ведь бережливость, накопительство и упорный труд — это правильный путь в устройстве своей жизни, однако богачи, несомненно, применяют особые [способы] в достижении своих целей. Работа на поле — грубое занятие, но Цинь Ян именно благодаря ему стал первым [богачом] в округе. Раскапывание [и ограбление] могил — грязное дело, но Тянь Шу поднялся над всеми с помощью [таких дел]. Азартные игры — порочное занятие, но Хуань Фа разбогател на них. Разъездная торговля — презренное занятие для почтенного мужа, но Юн Лэчэн приобрел на ней достаток. Торговать салом — постыдное занятие, но Юн-бо [заработал на этом] тысячу цзинь золотом. Продажа отвара — маленькое дельце, но род Чжанов [заработал на нем] тысячу раз но 10 тысяч монет. Точить на камне [ножи и мечи], поливая водой, — искусство небольшое, но род Чжи [благодаря ему] имел еду в прекрасной посуде. Вялить мясо [с перцем и имбирем] — простое и нетрудное занятие, но род Чжо завел на этом деле верховых лошадей. Лечить лошадей — постыдная профессия, но Чжан Ли [построил на этом дом, в котором вызывал слуг] ударом в колокол. Все эти люди достигли столь высокого положения, потому что честно отдавались одному делу.

Из этого видно, что богатства [могут приходить] не только от одного и неизменного занятия, а деньги не имеют постоянного хозяина. К тому, кто способен, [богатства] стекаются, как: спицы в обод колеса; кто бесталанен, от него [деньги] разлетаются, как разбитые черепки. Дом, обладающий тысячью цзинь золота, сравним с правителем столицы [владения], тот, у кого много раз по 10 тысяч [цзинь золота], пользуется теми же благами, что и ван. Разве называть этих людей «нетитулованной знатью» неверно?

Комментарии

1. Цитата с некоторой перестановкой слов взята из трактата «Дао дэ цзин», § 80.

2. Скорее всего имеется в виду учение даосов.

3. Северная часть тогдашнего Китая, кроме делений на княжества и позднее на области, имела более общее деление на два региона: «к западу от гор» и «к востоку от гор», различавшихся климатом, занятиями и обычаями. Границей между ними считалась горная гряда Тайхан, протянувшаяся с севера на юг вдоль границ современных провинций Хэбэй и Шаньси и заканчивающаяся в провинции Хэнань.

4. Горы Луньмэнь находятся в современной провинции Шэньси, горы Цзеши — на севере современной провинции Хэбэй.

5. Под тремя драгоценностями (сань-бао) часто понимаются: продукты земледелия, изделия ремесел и продукты природы (рек, озер, гор и лесов).

6. Пожалованные Тай-гуну земли в Инцю находились на территории современного уезда Чанлэ провинции Шаньдун. Потомки Тай-гуна создали в Шаньдуне сильное княжество Ци.

7. Гуань-цзы — см. примеч. 7 к главе сто двадцать четвертой.

8. Вэй-ван правил в 378-343 гг. до н. э., Сюань-ван — в 342-324 гг. до н. э.

9. Шесть видов домашних животных — чаще всего бык, лошадь, баран, собака, курица, свинья.

10. Описывая различия в занятиях и образе жизни жителей разных частей Китая, Сыма Цянь применяет систему двойных координат: либо чисто географические ориентиры (горные хребты Тайхан и Цилинь, крупные реки — Янцзы, Хуанхэ, Цзишуй, пустыни), либо территории в границах княжеств периода Чжоу. Упомянутые в абзаце названия имеют следующую локализацию: княжество Чу занимало части современных провинций Хунань, Хэнань, Шэньси, распространяя постепенно свою власть в восточном направлении (провинции Аньхой и Цзянсу). Княжество Юэ находилось на крайнем юге, на территории современной провинции Чжэцзян. Реки Ишуй и Сышуй текут по землям современных провинций Шаньдун и Цзянсу. Трехречьем обычно именовались три центральные территории — Хэдун, Хэнэй и Хэнань, образованные в среднем течении Хуанхэ и ее притоков. Владение Юань находилось на землях современного уезда Наньян провинции Хэнань, а Чэнь — на территории современного уезда Хуайян той же провинции. Княжество Ци в период Чжаньго занимало Шаньдунский полуостров, княжество Чжао — территорию современной провинции Хэбэй и часть провинции Хэнань. Княжество Цинь распространяло свою власть на земли современных провинций Шэньси, Ганьсу, Сычуань, восток Хэнани и юг автономного района Внутренняя Монголия. Княжества Янь и Дай занимали северную часть современной провинции Хэбэй и земли севернее Великой китайской стены вплоть до Ляодунского полуострова. Владение Ся — земли потомков легендарного Юя — располагалось на территории современного уезда Юйсянь провинции Хэнань.

11. Локализация некоторых из упомянутых географических наименований такова: Аньи — современный уезд Сясянь в провинции Шаньси; Шу — сначала царство, со времени правления династии Цинь — область, которая занимала западную часть современной провинции Сычуань и восточную часть провинции Сикан; Хань — княжество периода Чжаньго, позднее область Ханьчжун — в современном уезде Наньчжэн на юге провинции Шэньси; Цзянлин — город и уезд в одноименном современном уезде провинции Хубэй; Цаншань — горы в данном случае в провинции Шаньдун.

12. Упомянутые выше китайские меры имели в эпоху Хань примерно следующие эквиваленты: меры веса — один цзинь равнялся 258 г, один цзюнь содержал 36 цзиней (т. е. около 10 кг), один дань — 4 цзюня (около 40 кг); меры объема: доу состояло из 10 шэнов, вмещало 3,4 л; чжун, равный 64 доу, вмещал 217 л; меры длины: чжан равнялся 2,76 м, ли — 496 м; мера площади му насчитывала в то время 240 бу, т. е. примерно 1/16 га.