Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

ЯН СЮН

ОБРАЗЦОВЫЕ РЕЧИ

ФА ЯНЬ

Глава третья. Самосовершенствование

Самосовершенствование рассматривай как лук; исправление мыслей рассматривай как стрелу; воспитание чувства долга рассматривай как мишень. Прицелившись, стреляй, а выстрелив, непременно попадешь в середину.

В человеческой природе доброе и злое смешаны. Если совершенствовать то, что в ней доброго, то получится добрый человек; если совершенствовать то, что в ней злого, то получится злой человек. Разве жизненное начало — это не лошадь, на которой мчатся к доброму и злому?

Некто спросил: «Конфуций совершил много деяний, и если им не следовать, то не получится ли так, что переусердствуешь и окажешься в печали?» Отвечаю: «Совершенномудрый радуется Небу и знает судьбу. Если радоваться Небу, то не сможешь переусердствовать, если знать судьбу, то не окажешься в печали».

Некто спросил об эпитафиях на камне. Отвечаю: «О эпитафии, эпитафии! Думай об умеренности» 1.

Слова совершенномудрого могут быть высказаны, но побудить людей принять их на веру невозможно. Поэтому благородный муж неустанно учится и старательно осуществляет [выученное].

Отделай свои изделия, а потом продавай; усовершенствуй сам себя, а потом крепи связи; сделай добрыми свои планы, а потом действуй — таков настоящий Путь. [204]

Осмотрительность благородного мужа [проявляется] в его речах, ритуале и писаниях.

При общении с вышестоящими не унижайся, при общении с нижестоящими не заносись — так и должно действовать. Некто спросил: «Благородный муж блюдет себя сам, зачем ему общение?» Отвечаю: «Небо и Земля общаются между собой, и рождаются все вещи 2, люди общаются между собой согласно Пути и добиваются успехов. Как можно блюсти только самого себя?»

Если любить большое, но не стремиться создать его, то большое не будет большим; если любить высокое, но не стремиться создать его, то высокое не будет высоким.

Запрокинув голову, посмотри на Небесный дворец — и узнаешь все ничтожество жилищ, которые под Небом 3.

Гунъи-цзы 4, Дун Чжуншу 5 — вот величайшие таланты.

Если смотреть на добро, но не различать его, стараться, но не быть упорным, то на что это годится?

Некто спросил, к чему пригодны человеколюбие, чувство долга, ритуал, знание, доверие. Отвечаю: «Человеколюбие — это жилище; чувство долга — это дорога; ритуал — это одежда; знание — это свеча; верность — это верительная бирка. Благородный муж живет в жилище, ходит по дороге, носит одежду, получает свет от свечи, держит в руках верительную бирку. И если благородный муж не бездействует, то, взявшись за дело, он достигает желаемого.

О имеющий желания! Мэн-цзы говорил: «Есть такие, что имеют желания, но не достигают желаемого; нет таких, что не желают, но достигают». Некто спросил о том, как управлять собой. Отвечаю: «Управляй собой, равняясь на Чжун-ни». Тот спросил: «Управлять собой, равняясь на Чжун-ни? Но разве Чжун-ни не исключителен?» Отвечаю: «Воспитывай коня, равняясь на отличного скакуна. Разве это невозможно?»

Некто сказал: «Когда у огородника на огороде бурно разрастаются сорняки, то это то же самое, что у думающего о далеком человеке, сердце которого тоскует». Отвечаю: «Солнце излучает сияние, луна излучает свет. Кто три года не видел солнца, тот, увидев его, непременно ослепнет. Кто три года не видел луны, у того душа непременно будет подслеповатой. Дух его постепенно иссыхает, тело его постепенно отсыревает, он ощупывает землю, находит дорогу и движется как во тьме».

Некто спросил, кого можно назвать человеком. Отвечаю: «Того, кто овладел четырьмя серьезностями, оставил четыре легкомысленности, можно назвать человеком». Тот спросил: «Что такое четыре серьезности?» Отвечаю: «Серьезно относись к словам; серьезно относись к поступкам, серьезно относись к внешности, серьезно относись к пристрастиям. Если [у человека] слова серьезны, то есть и принципы; если поступки серьезны, то есть и добродетель; если внешность серьезна, то есть и известность; если пристрастия серьезны, то есть и осмотрительность». «Осмелюсь спросить о четырех легкомысленностях». [205] Отвечаю: «Если слова легкомысленны, то накличешь на себя беду; если поступки легкомысленны, то накличешь на себя вину; если внешность легкомысленна, то накличешь на себя позор; если пристрастия легкомысленны, то накличешь на себя разврат. Почитай во всем образцы».

Некто спросил: «Если в жаркий полдень не съесть мяса, то мясо непременно засохнет; если в жаркий полдень не выпить вина, то вино непременно прокиснет. А гость и хозяин сто раз раскланяются, а вина выпьют только три раза. Не является это просто красивой формой?» Отвечаю: «Если при сути нет красивой формы, то это дикость; если при красивой форме нет сути, то это фальшь. Когда красивая форма и суть помогают друг другу, то это ритуал».

Самки горных птиц жирные, не хочешь ли их половить? Некто спросил: «У Янь Хуэя была лишь маленькая коробочка с едой и тыквенная бутылочка с питьем, не отощал ли он от этого?» Отвечаю: «Если времена светлые, то распоряжайся быками и баранами — это и есть самочка горной птицы. Если времена темные, то питайся из маленькой коробочки и из тыквенной бутылочки — это также и есть самочка горной птицы. Отчего же тут тощать? Тысяча цзюней 6 легки, для У Хо 7 они по силам; коробочка и бутылочка доставляют радость, такова добродетель Яня».

Некто спросил: есть ли разница между замшей из шкуры рабочего быка и замшей из шкуры гнедого коня? Отвечаю: «Это одно и то же». — «Если это так, то почему же не пашут на гнедых конях?» Отвечаю: «Если ты хочешь быть почтительным по отношению к духам предков и божествам, то ты не посмеешь пахать на них. Можешь колоть баранов и резать свиней, провожать гостей и снабжать их мясом, но пахать на животных, не предназначенных для пахоты, — это дурное дело».

Добродетельные любят обращаться с вопросами к совершенномудрым. Некто спросил: «В Лу было мало добродетельных, почему же там любили обращаться с вопросами к Чжун-ни?» Отвечаю: «На самом деле в Лу не могли любить обращаться с вопросами к Чжун-ни. Если бы там любили обращаться с вопросами к Чжун-ни, то Лу заняло бы место Восточного Чжоу» 8.

Некто спросил: «Если человек опирается на ограду двора Конфуция, исполняет на струнах чжэнские и вэйские мелодии, знает наизусть писания Хань Фэя и Чжуан Чжоу, то возьмете ли вы его себе в ученики?» Отвечаю: «Если он у варваров, живущих на северо-востоке, то возьму, если он стоит у ворот, то подзову. Но как жаль, что он поменял местами верхнюю и нижнюю одежды» 9.

У совершенномудрого ухо не откликается на неправое, а уста не приходится специально учить добру. У мудреца ухо выбирает и уста выбирают, а у человека из толпы не выбирают. Некто спросил: каков человек из толпы? Отвечаю: «Живет ради богатства и знатности». — «А мудрец каков?» Отвечаю: «Следует [206] чувству долга». — «А совершенномудрый?» Отвечаю: «Подобен божеству». Наблюдай за мудрецом — и познаешь человека из толпы; наблюдай за совершенномудрым — и познаешь мудреца; наблюдай за Небом и Землей — и познаешь совершенномудрого. В Поднебесной есть три привязанности: человек из толпы привязан к своему окружению, мудрец привязан к своей правде, совершенномудрый привязан к своему учителю. В Поднебесной есть три вида проверки: человек из толпы проверяет себя своей семьей; мудрец проверяет себя государством, совершенномудрый проверяет себя Поднебесной. В Поднебесной есть три двери: от чувств и желаний открыта дверь к животным; от ритуала и чувства долга открыта дверь к людям; от исключительного разума открыта дверь к совершенномудрым.

Некто спросил: «Каким образом достойный муж может пребывать в спокойствии?» Отвечаю: «Когда он сосредоточен, то [его мысли] широки и глубоки; при соблюдении ритуала он предельно строг. Так он может пребывать в спокойствии».

Благородный муж осторожен в мелочах и погружен в добродетель, ему не приходится раскаиваться даже в мелочах, не говоря уже о большом зле. У возвышенного мужа ухо прислушивается к добродетели, у низменного мужа ухо прислушивается к самому себе. Конфуций не терпел таких, которые не стыдятся своих слов и не стесняются своих поступков.


Комментарии

1. Ставить на могилу каменную стелу с эпитафией могли позволить себе только очень богатые люди.

2. С точки зрения древнекитайской натурфилософии все многообразие вещей возникает благодаря взаимодействию Неба и Земли.

3. «Небесным дворцом» Ян Сюн аллегорически называет учение Конфуция, а «жилищами, которые под небом», — учения прочих философских школ.

4. Гунъи-цзы — см. примеч. 58 к главе пятьдесят шестой «Хань шу».

5. Согласно преданию, Дун Чжуншу отказался от важных государственных постов, жил в уединении и даже со своими учениками разговаривал из-за занавески, не показываясь им на глаза.

6. Цзюнь — древнекитайская мера веса, равная приблизительно 15 кг.

7. У Хо — см. примеч. 19 к главе девятой «Хуайнань-цзы».

8. Иначе говоря, если бы правители Лу опирались на учение Конфуция, они могли бы основать новую общекитайскую династию, сменив правившую династию Чжоу.

9. Т. е., не овладев еще учением Конфуция, он уже выучил наизусть писания враждебных конфуцианству философов Хань Фэя (Хань Фэй-цзы) и Чжуан Чжоу (Чжуан-цзы).

(пер. Е. П. Синицына)
Текст воспроизведен по изданию: Древнекитайская философия. Эпоха Хань. М. Наука. 1990

© текст - Мартынов А. С. 1990
© сетевая версия - Strori. 2017
© OCR - Karaiskender. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1990