-

БИЧУРИН Н. Я. [ИАКИНФ]

ЕЩЕ НЕЧТО О КИТАЕ

Россия давно уже имеет непосредственное сношение с Китаем. Наши торговые караваны еще в конце XVII и в начале XVIII столетий ходили в самый Пекин. Вот уже более 120 лет прошло, как Китайцы поселились на кяхтинской границе, бок-о-бок с жилищами русских торговцев; и с того времени доныне постоянно имеют ежедневное обращение с ними. Но при столь коротком знакомстве с Китайцами, мы очень мало приобрели основательных сведений о внутреннем состоянии Китая; даже можно сказать: ровно ничего не сделали. Разверните Историю, загляните в Географии, изданные на русском языке; везде представляются вам то темные и неверные сведения, то сбивчивые и ложные понятия как о физическом, так и о нравственном состоянии Китайского Государства; и эти самые сведения и понятия передаются за положительные истины; и, если захотите прислушаться к суждению о Китае в собраниях, тоже повторяется с такою занимательностию, что вспомнишь книгу под заглавием: не любо, не слушай.

В предисловии к Статистическому Описанию Китайской Империи, изданному мною в прошлом году, раскрыты [27] источники, из которых проистекли неверные сведения и ложные суждения о Китае: но все, сказанное там, относилось только к европейским путешественникам, более или менее видевшим это государство собственными глазами. В Европе, при необыкновенных успехах в науках естественных и математических, заметно какое — то легкомыслие в отношении к умозрительным наукам. Это конечно происходит от усилия ума стремиться беспрерывно к высшему чему-то: но того не замечаем, что отсюда же происходит неосновательность в суждениях — общая болезнь ученых в Европе. Астроном Барров, бывший при посольстве Макартнея, при переходе из Китая в Монголию чрез крепость Гу-бэй-кхэу измерил кубическую толщу крепостной степы, которая лежит на одной черте с Великою стеною, и отсюда вывел заключение, что Великая стена от восточного ее конца до западного содержит извести, кирпича и камня гораздо более, нежели все каменные здания трех соединенных королевств Велико-Британии. Нет сомнения, что вычисление по данной длине, вышине и толщине стены сделано верно; но вот в чем неверность: Великая стена, одетая кирпичом и камнем, существовала только на границе против губернии Чжи-ли, а далее на запад частию сбита из глины, частию плетневая песком насыпанная, и в вышину не более пяти футов. Для чего бы при этом случае не спросить у Китайцев: вся ли Великая стена в таком виде существует? С такою же основательностию не редко писали европейцы и о других предметах, относящихся до Китая, а сотни подражателей повторяли бредни их, не редко с прибавлением своих.

Но на русских писателей в отношении к Китаю надобно смотреть с другой точки. Первые сношения России с Китаем заключались более в сближении с ним по торговым связям; и недостаток в хороших переводчиках не дозволял думать о составлении записок о внутреннем составе помянутого государства. Российская духовная миссия, допущенная в Пекине, вначале не имела определенного [28] времени для пребывания в этой столице; настоящая определенность последовала по мирному договору уже в 1727 году. С того времени наша миссия, состоящая из 10 лиц, постоянно находилась в Пекине от 10 до 15 лет; но занятия миссионеров, по недостатку в пособиях, ограничивались слабым изучением языков Китайского и Маньчжуского, в сведении которых заключается главное средство существенно узнать Китай. Это видно из ученых трудов, напечатанных в разные времена в продолжение последней половины прошедшего столетия: посему не должно удивляться, что наши ученые преимущественно верили известиям, которые доставляли Европе католические миссионеры, имевшие доступ к Китайскому двору и вход в первые домы в его столице.

Но с наступлением текущего столетия прежнее положение нашей духовной миссии в Пекине совершенно изменилось. Определено содержание, очень достаточное для успешного изучения восточных языков; обращено особенное внимание на выбор членов миссии, и каждому члену поручается, сверх общих упражнений, заняться одним каким либо предметом исключительно. В следствие этого преобразования теперь в нашей северной столице находятся семь синологов, хорошо изучивших Китай с его языками; в Казанском университете открыта кафедра, а в Кяхте основано училище китайского языка; кроме сего в прошедших годах издано в свет несколько сочинений и переводов, в которых частию раскрыто внутреннее состояние Китая, и древнее и настоящее. Здесь сам собою представляется нам вопрос: что же вышло из этого? Увидим ниже.

Бесспорно, что самую большую часть сведений о Китае мы получили от миссионеров и путешественников западной Европы, т. е. почерпнули из их записок. Наша доверенность к ним возрасла до такой степени, что даже русские миссионеры, долго жившие в Пекине, не смели верить собственным глазам, когда писанное иностранцами противоречило виденному ими; а наши писатели и верное [29] и неверное все безусловно принимали за истину, потому что не могли первого отличать от последнего. Но такое безотчетное доверие поколебалось с того времени, когда открылось, что и миссионеры и путешественники европейские, бывшие в Китае, не о всем писали добросовестно. Покойный Клапрот сильно вооружился было в защиту нелепых умствований Де-Гиня о древних народах восточной Азии: но когда увидел несходство дегиневых мнений с китайскими источниками, на которые последний ссылался, то совершенно замолчал, а Парижское азиатское общество, вместо прежних умствований о Китае, приступило к изданию китайских классиков на французском языке. У нас, напротив, мало оказалось охоты на перемену старого на новое, и наши писатели, по безотчетливой привычке подражать западным иностранцам, спокойно продолжают передавать давние превратные суждения о Китае. Не великого труда стоило бы при сочинении или переводе статьи, касающейся Китая, снестись с одним из наших синологов; а этим способом легко было бы исподоволь устранить даже и важные погрешности. Но что делать, когда и на это догадки нет у нас. Вот, например, в 3 книжке Отечественных Записок нынешнего года в смеси на странице 54 и следующих вся статья о Китайской литературе составлена из сбивчивых и ложных сведений по этому предмету, не смотря на то, что написана она англичанином, вероятно, долго жившим в Кантонской фактории. В западной Европе давно уже введены единообразный выговор китайских звуков, и единообразное начертание их буквами. У нас с недавнего времени тоже сделано, и правильное тоническое начертание китайских звуков напечатано в Китайской Грамматике на четырех, а в книге Китай на трех языках. При всем том вы не найдете на картах Китайской Империи, не давно мною изданных, ни одного названия мест, встретившихся при чтении журнала или газеты русских. От чего же это происходит, спросите вы? Конечно от недостатка времени для справок, а более от того, что наши писатели ничего [30] дельного, но писанного на русском языке, читать не хотят.

Но каким образом и до какой степени в Европе превратно судят о Китае, позвольте мне раскрыть это в разборе коротенькой статьи, напечатанной в осьмой книжке Сына Отечества прошлого года под названием: Познания Китайцев в астрономии (Эта статья была заимствована нами из ученого Французского журнала: Echo du monde savant. Благодарим почтенного автора за сообщение в наш журнал его замечаний. Ред. С. О.).

1. «Познания Китайцев в астрономии так ограничены, что их ученые даже не в состоянии составить необходимого календаря, и все небесные явления, например затмения, кометы производят у них всеобщий страх и уныние».

Астрономия, как должно предполагать, возникла в Китае ранее всех наук. В 2356 году до Р. X. законом определен год в 366 дней; полное число взято за неполное, а из остатков от лунного года составлен высокосный месяц, который в течение каждых 19 лет семь раз приходился. С этого же самого времени поручено астрономам вычислять солнечные и лунные затмения. Очень вероятно, что астрономические выкладки с продолжением времени совершенствовались. При всем том китайские астрономы в течение сорока веков не могли с точностию определить дробных остатков от солнечного года; а отсюда происходило, что каждый, вновь сочиненный систематический календарь, по прошествии ста лет имел уже значительную разность с истинным временем. Вот по какой причине в XVII столетии китайское правительство предложило католическим миссионерам курс европейской астрономии перевести на китайский язык. По введении этой астрономии Китайцы по прежнему всегда сами составляли календарь, а миссионерам поручали только поверку их выкладок. С [31] 1828 года католические миссионеры высланы из Китая безвозвратно, и китайские астрономы, по уверению недавно прибывших из Китая русских миссионеров, еще не ошибались в вычислении затмений. Простой народ и даже многие из ученых — в следствие древних ложных понятий о кометах и затмениях — считают эти явления небесными указаниями на погрешности государя и его министров в управлении; и при таком толке, хотя не без изумления, но спокойно смотрят на прохождение комет и затмения; а одно изумление очень далеко от всеобщего страха и уныния.

2. «В минуту затмения всякой падает ниц, ударяется девять раз лбом об землю, бьет, что есть силы, в гугу, там-там и в другие шумные инструменты».

Не укоряя Французского сочинителя в незнании китайских обычаев, я расскажу по порядку, что и как происходит во время солнечных и лунных затмений. В глубокой древности Китайцы имели суеверные понятия о затмениях: ученые впоследствии выдумали, что в этих явлениях сила инь берет перевес над силою ян (инь — водород, ян — теплород.), и на основании таких понятий правительство составило обряд избавления солнца и луны от затмения. Хотя с принятием европейской астрономии Китайцы постигли истинную причину затмений; но обряд избавления, из уважения к его древности, оставлен по прежнему священным, и совершается следующим образом:

Астрономический Институт заблаговременно вычисляет, в какое время и в какой стране должно последовать солнечное или лунное затмение, и за пять месяцев до события представляет государю чертеж с разделением затмения на степени — соответственно каждой стране, из которой оно будет видимо в пределах империи. Палата обрядов, по получении указа по этому предмету, сообщает о том во все присутственные места в столице, в губернии и Владетелям в Чао-сянь и Ань-нань; а за месяц до затмения [32] представляет государю церемониал, вечно одинаковый, по которому чиновники в столице должны совершить обряд избавления солнца или луны от затмения. Пред наступлением затмения гражданские чиновники в темном одеянии собираются в Палату обрядов, и разделяются на шесть отделений. При самом начале затмения совершают троекратное коленопреклонение с девятью поклонами в землю, т. е. при каждом коленопреклонении трижды челом касаются земли. Потом Президент Палаты обрядов с зажженными курительными свечками в руке — становится на колена; ударяют трижды в литавру, а после этого начинают бить в тазы за воротами. В продолжение церемонии каждое из шести отделений чиновников попеременно становится на колена. С прекращением затмения прекращается бой в литавры и тазы; чиновники еще совокупно совершают троекратное коленопреклонение и расходятся. Офицеры осьми знамен совершают этот обряд в своих канцеляриях. Тоже самое и таким же образом исполняют гражданские и военные чиновники в губерниях. Народу также дозволяется принимать участие в этом обряде, но только побочным образом. Имеющий бубен, литавру, или таз, выходить с своим орудием на улицу и стучит в него до тех пор, пока не устанет. Но этот шум производят без всяких обрядов; следовательно никто не ударяется девять раз лбом об землю. Духовные, совершая моление по монастырям, производят шум не менее уличного. — Но здесь надобно заметить, что в Китае нет музыкальных орудий называемых гугу и там-там. Это суть междометия, выражающие звук ударов в литавры и тазы.

3. «Есть вычисления календаря несогласны с затмениями, то народ, сам Император и Двор погружаются в ужасную скорбь, а несчастный астроном, который делал вычисление, находится в опасности лишиться жизни».

Вся эта статья состоит из несправедливых понятий. По истории только в 2159 году до Р. X. случилось, что астрономы Си и Хо, предавшись пьянству, упустили вычислить [33] солнечное затмение, которое своею нечаянностию произвело большое впечатление на столицу. Си и Хо были удельные князья: почему для обращения их к долгу подданных большое войско было отправлено. Это исключительное обстоятельство подало европейским ученым повод сделать ложное заключение о важности ошибок в астрономических выкладках.

4, «Они думают, что огромная жаба или дракон поглотят солнце. Их бонзы умоляют чудовище возвратить им дневное светило. Вообще их астрономия есть ужасное суеверие. Они считают семь планет, из которых каждая, по их мнению, имеет известное влияние на людей, особенно на Китай и на его правительство».

В Китае, как и в Европе, в простом народе нет недостатка в суевериях разного рода: но суеверия народные не относятся к правительству. Советую прочесть в сочинении Китай, статью под заглавием: астрономический институт. Там можно увидеть, до какой степени неосновательно суждение Европейцев об ужасном суеверии в китайской астрономии. Необыкновенные явления в природе, как-то: провалы земли, разрушение гор, падение воздушных камней и пр. и пр. Китайцы считают небесным предзнаменованием бедствий, имеющих произойти от уклонения государя и его министров от своего долга: но планетам никакого влияния на людей не приписывают.

5. «Китайцы давно бы изгнали из своего отечества небольшое число европейцев, которые туда проникли, еслиб не было необходимости удержать их для определения истинного времени, для составления календаря и для занятия хронологиею».

Ответ на эту статью удовлетворительно изложен в пояснении на вторую статью. Европейцев выслали из Китая. Но к чему привязана сюда хронология, трудно понять. В XVIII столетии пекинские миссионеры занимались поверкою солнечных затмений, случившихся в Китае в глубокой древности. Посредством этой поверки хотели определить время, с которого достоверность древней китайской истории начинается. [34]

6. «Календарь почитают в китайском государстве вещью самою важною: потому что он не только показывает времена года, но еще дни счастливые и несчастливые. Календарь, по мнению Китайцев, показывает связь и сношение высших существ с жителями земли, и потому у народа он в большом уважении».

Христианские народы в Европе имеют два календаря: церковный и гражданский. Простой народ держится более церковного календаря, и посему не имеет нужды в гражданском. В Китае напротив один только гражданский календарь, в котором сверх прочего показаны дни, исключительно приличные к успешному исполнению того или другого рода общественных и частных дел; и как от государя до последнего подданного все неупустительно соблюдают обычай располагать дела по счастливым дням, то календарь действительно считается вещью самою нужною для всех сословий. Я имею китайские календари пред своими глазами: но ничего не могу усмотреть, в чем в них французский сочинитель статьи полагает связь и сношение высших существ с жителями земли. Советую еще заглянуть в статью: Астрономический институт.

7. «Китайские министры учредили астрономическую коллегию, названную судилищам математики. Однакож члены этого судилища слишком недалеки в астрономии. Когда Английский король послал в подарок Китайскому императору превосходную сферу с механизмом, которая показывала движение всех планет, то английский астроном Барров никак не мог объяснить Президенту астрономического общества этой машины».

В столице Китая находится астрономический институт, занятия которого хотя кратко, но вполне изложены в статье под названием: Астрономический институт. Этот самый институт в Европе назвали судилищем математики, как будто цифры подлежат суду, штрафам и наказаниям. А что Президент астрономического института не понял Барровых объяснений, причиною этому переводчик, который не в состоянии был математически объяснить механический состав небесной сферы. Наши синологи, прожившие в Пекине от 10 до 15 лет, часто не понимают собственных [35] китайских имен, встречающихся в русских ведомостях и журналах. Ужели и это припишете их незнанию китайского языка? Переводчики — по недостатку времени для справок — искажают произношение собственных китайских имен, иногда до-нельзя-более.

О. Иакинф Бичурин.

Текст воспроизведен по изданию: Еще нечто о Китае // Сын отечества, № 4. 1843