БИЧУРИН Н. Я. [ИАКИНФ]

О СТАТИСТИЧЕСКОМ ОПИСАНИИ КИТАЙСКОЙ ИМПЕРИИ

(Эта статья послужит Введением к новому сочинению).

Вообще я писал о Китае побочным образом, т. е. в том только отношении, по которому сие Государство было прикосновенно к событиям соседственных ему народов. В одном только сочинении моем «Китай», я распространился о просвещении, нравах и обычаях Китайского народа. Цель изданных мною до сего времени переводов и сочинений состояла в том, чтобы предварительно сообщить некоторые сведения о тех странах, чрез которые лежат пути, ведущие во внутренность Китая. Порядок требовал прежде осмотреть Тибет, Туркистан и Монголию, т. е. те страны, которые издавна находятся в тесных связях с Китаем, и чрез которые самый Китай имеет связи с Индиею, Среднею Азиею и Россиею. Надлежало прежде обозреть географическое положение и политическое состояние помянутых стран, и отсюда вывести политические [32] виды Китая на оные. Таким образом, я имел в виду, еще до вступления в Китай, дать некоторые понятия о тамошнем Дворе и политике его, о Правительстве и Законах, о народных нравах и обычаях. При вступлении в самый Китай, мы уже менее встретим затруднений при обозрении полного состава Китайской Империи во всех политических его изгибах.

Уже два столетия, как в Европе пишут о Китае; но при всем том и ныне, нередко в отношении к одному и тому же предмету, Писатели противоречат друг другу и в повествовании и в суждении. Отсюда возникают два довольно важные вопроса: откуда происходят это противоречие и ложные суждения? и на чем в таком случае должно основываться? Может быть, кому нибудь и приходило на мысль обратить внимание на сии вопросы; но со всем тем они и до сего времени остаются неизследованными, а, разрешение их необходимо для раскрытия истины (В Географии, изданной Г. Соколовским в 1839 году, в статье: Китайская Империя, на 4 1/2 четвертках находится до тридцати погрешностей, которые необходимо должно исправить; из собственных имен некоторые даже непонятны).

Из всех описаний Китая, изданных в Европе до настоящего времени, можно почесть удовлетворительнейшими: «Описание Китайской Империи» Аббата Гросье и «Китай» Деви. Оба сии сочинения написаны с большою основательностию; в обоих предметы [33] изложены верно и в систематическом порядке. Что касается подробностей в частностях, Деви в этом уступает Аббату Гросье. Правда, что у сих двух Писателей заметна неполнота в описании предметов: ибо многого они касались как будто поверхностно или мимоходом, и сверх сего можно указать на несколько мест в их сочинениях, где по незнанию допущены ими погрешности, впрочем очень маловажные. Но надобно сказать и то, что в подобных случаях не должно упрекать ни Писателя, который составляет нечто целое из отрывков, путешественниками написанных, ни путешественника, который осматривает предметы мимоходом.

Вообще из недостатков, встречающихся в сочинениях Ориенталистов в отношении к Китаю, есть извинительные, которые зависят совершенно не от воли Писателей, и по существу своему, при всех возможных условиях, неизбежны для каждого, кто будет писать о Китае, как путешественник. В Китае много есть вещей, которые в сочинениях, изданных тамошним Правительством, изложены со всею ясностию, полнотою и отчетливостию. При всем том к получению точных сведений о тех вещах не довольно одного знания Китайского языка: для сего требуется еще личная поверка вещей с описанием, и — при долговременных наблюдениях — верный взгляд на вещи, проницательное соображение.

Китай долго был неизвестен Европе, долго был закрыт для глаз ее. Римско-Католические [34]веропроповедники первые, кроме Марко Поло, проникли во внутренность сего Государства и утвердились в недоступной его столице. Этим они оказали Европе неоцененную услугу. Живопись, Астрономия и музыка сблизили их с Двором и Правительством, и доставили им права Китайского гражданства. С сего времени вся Империя была открыта для их любознательности, и они, к чести и славе своей, умели воспользоваться сим обстоятельством: ибо никто столько не обогатил Европы сведениями о внутреннем состоянии Китая, как веропроповедники Римско-Католические (По уверению некоторых ученых мужей, описание Китая, изданное Гюцлавом на Английском языке, очень удовлетворительно. Я верю этому и сожалею, что не в состоянии читать сочинение Гюцлава в подлиннике). Но здесь должно заметить, что и они не вполне удовлетворили любопытству просвещенной Европы. Они много писали о Китае, писали верно и подробно: но, при возможности наблюдать Китай со всех сторон, слишком озабочены были делами проповеди, и мало имели времени заняться общим обзором сего Государства в целом его составе Они описывали его в частях, и притом не всегда с тою ясностию и полнотою, каковых требовали новость и необыкновенность предметов. Сверх того не все из них руководствовались одинаковыми правилами и побуждениями. Некоторые, желая возвысить святость Христианской Веры пред язычеством, с намерением представляли Китай с одной дурной стороны, иногда даже с преувеличением. Другие хотели в преданиях найти тождество Библейской Истории с [35] древними событиями, не имевшими никакой связи с Востоком Азии. Даже были из них и такие, которые почитали Китайцев одним из Ветхозаветных народов, и мыслителя Кхун-цзы признали Пророком, возвещавшим пришествие Мессии. Нет сомнения, что последнее сделано было с тою скрытною целию, чтобы поколебать основания Священных Китайских книг, на которых утверждается Китайское Законодательство. Европейские Писатели, заимствуя что-либо из записок веропроповедников, иногда, по вышеизложенным причинам, не так понимали вещи, а иногда за истину принимали мнения самые ложные. Вот первый источник неверных сведении о Китае, и вместе с тем ложных суждений о сем Государстве.

Путешественники, проезжавшие чрез весь Китай, также имели случай видеть многое собственными глазами, и при всем том впадали в погрешности только другого рода. Они облекали встречавшиеся предметы в формы Европейские, или, при верном взгляде на вещи, составляли поверхностные выводы, и в обоих случаях погрешали. Подобные погрешности встречаются в путешествии Макартнея в Китай. Кто не знает сего Государства по долговременному пребыванию в нем, тот, читая записки путешественников, не в состоянии отличить истинное от ложного, и нередко, следуя неверному повествованию или ложному суждению, делает ложные заключения. Вот второй источник неверных суждении о Китае. Дюмон-Дюрвилль доказал нам это в 37 и 38 главах своего путешествия кругом Света. [36]

Есть еще третий источник, из которого сами собою проистекают сведения о Китае довольно неверные и суждения иногда слишком погрешительные. Это — сочинения Ориенталистов, которые, при поверхностном знании Китайского языка, хотели объяснять все по собственным умствованиям, или неизвестное им пополнять своими догадками. Таким образом Дегинь превратным изъяснением текста Китайской Истории ввел Европейских Писателей в такие погрешности, исправление которых потребовало бы и труда и времени. В настоящее время, Луи Домени де Риенци не менее погрешил в описании Китая, обманутый своею уверенностию в точности приобретенных им сведений о сем Государстве, между тем как они были односторонни и не полны. Его сочинения о Китае также содержат в себе ложные мнения о сем Государстве; а хвастовство, признак чувствуемого недостатка, приметно отражается в его предисловии к сему сочинению.

При выборе Сочинителей, писавших о Китае, советую также осторожно пользоваться журнальною Европейскою Критикою. Ныне пишут рецензии на книги с различною целию, и не редко такие люди, которые довольно ограниченно знают обсуживаемый ими предмет; а потому и самая Критика их, по большей части, бывает ошибочна. О Путешествиях и новейших наблюдениях в Китае Г. Добеля все периодические издания в Англии, Франции и Германии, разбиравшие оное, отозвались с отличною похвалою (Слова, взятые из предисловия к сей книге. См. стран. II и XVI). [37] И в Русских журналах, во многом подражающих Европейским, отдалось эхо журналов иностранных. Но, при полном моем уважении к Г. Добелю, я советую читать его Путешествия для препровождения времени, а ничем из них не пользоваться: потому что его наблюдения о Китае наибольшею частию составлены из недомеков разного рода.

Сколь ни справедливо изложенное мною мнение об Ученых, писавших о Китае; но я произношу оное не к унижению трудов их, всегда заслуживающих общую благодарность. Моя цель — показать, откуда произошли неверные сведения и ложные толки о Китае, и, сверх сего, намекнуть, сколь осторожен должен быть читатель при встрече двух мест, несогласных между собою в повествовании или суждении об одном и том же предмете.

Указав на источники неверных сведений и ложных суждений о Китае, я тем самым стараюсь обратить внимание ученого света на составленное мною систематическое описание Китайской Империи. Но желая сделать самое чтение книги ясным и незатруднительным, я предварительно предложу общее понятие о сем сочинении. Оно по образу описания объемлет часть географическую и политическую. Каждая из сих частей требует особого объяснения.

В руководство по географической части была принята топография (Сия топография помещена в полном статистическом описании Китайской Империи, изданном в 18 больших томах, под названием Да-цин и-тхун Чниы, что значит: описание Монархии Да-цин), изданная Китайским [38] Правительством, та самая, которою руководствовались веропроповедники при составлении Географического Атласа Китайской Империи (В Европе этот Атлас известен под названием Данвилева Атласа). Если топографическое описание какого-либо места противоречило карте, в таком случае я брал в соображение описание смежных с сим мест, и когда описания двух или трех мест были согласны между собою, то уже не было никакого сомнения в ошибке на карте. Подобных ошибочных мест открылось несколько в Югозападных пределах Китая и в Восточной Монголии. Что касается Западной Монголии и Восточного Туркистана, то надлежало изменять во многом почти десятую часть. Погрешности на картах наиболее относились к озерам и рекам. О горах не могу сказать этого: потому что оне вообще разбросаны по картам без означения их направлений и пространства, что не редко скрывает и связь их между собою.

Я очень далек от мысли приписать сии погрешности веропроповедникам, составлявшим карты Империи: ибо они основывались на Китайской топографии. Весьма вероятно, что сие произошло от Китайских граверов, которые, по незнанию Науки, пренебрегали точностию подлинников; а корректоры довольствовались надзором за чистотою механической отделки карт. Вот пример: в Атласе Китайской Империи слова на карте Тибета вырезаны [39] Маньчжускими буквами: следовательно и карта была гравирована знающим Маньчжуский язык, На Югозападной границе Тибета есть город Нелам, а на Маньчжуском языке есть слово нялма — человек. Гравер принял слово Нелам за ошибку, и вырезал нялма.

При составлении карты Китайского Государства я положил себе правилом, для избежания излишней пестроты, означать названия тех только мест, которые, по значительности своей, вошли в состав Географического Описания. Таким образом я со всею точностию показал на карте:

1) Управляющие города,

2) Крепости, важные в географическом, политическом и стратегическом отношениях.

3) Направление горных кряжей и пространств их.

4) Главные горы, особенно те, на которых разведены чайные усадьбы, произращающие лучший чай.

5) Большие озера.

6) Истоки, течение и устья судоходных рек.

7) Главные сухопутные сообщения.

При составлении карт Маньчжурии, Монголии и Восточного Туркистана, пустота поля в некоторых местах дозволяла мне делать отступление от вышеизложенного правила; и я, сверх нужного, внес места, замечательные по историческим преданиям. Другим образом поступил я с картою Тибета. Она [40] составлена в 1712 году не Римско-Католическими проповедниками, а Монгольскими ламами, которые несколько изучили Европейскую Астрономию. Но ученые ламы, как видно из описания их трудов, дошли только до Гантесири, высочайшей снеговой горы, по Южную сторону которой положили исток Ганги из озера Мапам. Они, по указу своего Государя, наполнили сосуды священною водою из мнимой Ганги, и прекратили свое астрономическое путешествие; а земли, лежащие от Гантесири далее на Запад, положили на карту со слов туземцев, с большими погрешностями в отношении к истинному положению гор и рек. Сию часть Тибета я снял с карты Восточной Азии, изданной Г. Риттером, а сей основался на карте Мур-Кроффа, который первый из Европейцев в 1812 (ровно чрез столетие) открыл вышеозначенную ошибку Монгольских Астрономов.

В определении географической Широты и Долготы мест я следовал астрономическим съемкам, произведенным веропроповедниками при составлении карт. Одно только место исключено из сего правила: это — Русская граница, часть которой, от Бухтармы на Восток до Кяхты, снята с разных Русских карт; а от Кяхты на Восток до стрелки, образуемой соединением Аргуни с Шилкою, положена по новейшим наблюдениям, учиненным в 1832 году Членом С. Петербургской Академии Наук Е. Н. Фусом. По его же наблюдениям положен на карту путь Российской Духовной Миссии, следовавшей из Кяхты в Пекив в 1830 году. [41]

Границы Монгольских владений с Китаем и взаимно между собою положены на основании топографических карт, находящихся в Статистическом Описании Китайской Империи; в Атласе же Китайской Империи границы нигде не означены, исключая Великой Стены, отделяющей Китай, и частокола, отделяющего Маньчжурию от Монголии.

В моих картах, как я предвижу, будет заметно каждому небольшое от прежних карт отличие, которое в некоторых местах может привести читателя в недоумение. У нас, при составлении карт, не обращают внимания на собственные имена; а в Китае названия мест вообще состоят из целых выражений, и пишутся иногда полные, иногда неполные. На малых картах часто в именах городов опускается то слово, которое означает степень города; напр. вместо Шунь-тьхянь-Фу, Тхун-чжеу и Мын-цзинь-сянь пишут: Шунь-тьхянь b01.JPG (576 Byte), Тхун b02.JPG (611 Byte), Мын-цзань b03.JPG (472 Byte). Здесь слова: фу — область, чжеу — округ, сянь — уезд, опущены потому, что географические знаки b04.JPG (1195 Byte) заключают в себе смысл помянутых слов. Подобным образом и на Русских картах пишут: b05.JPG (461 Byte) Акшинская, b06.JPG (434 Byte) Чалбучинский. Здесь по географическим знакам можно видеть, что в первом месте разумеется крепость Акшинская, во втором караул Чалбучинский. Известнейшие места иногда употребляются без слов, означающих степень города; напр. Су-чжеу, Хан-чжеу, Ян-чжеу. Касательно прочих городов, если случится в сочинении употребить неполное название, напр. Шунь-тьхянь, Да-мин, то иногда может произойти двусмысленность и даже безсмыслица. Таким [42] же образом иногда путешественники пишут: мы сделали привал у речки Хара; ночевку имели при речке Шара. Спросите у местного Монгола: водится-ли рыба в Харе, или быстра ли Шара? Он немедленно даст вам ответ: не понимаю. Хара — черный и Шара — желтый, без приданных к ним существительных имен, означают только качества цветов; а помянутые речки полными именами называются Хара усу — Черная речка, и Шара-голь — мутная речка.

По исторической части, в которой наиболее заключается и политическая, я неуклонно следовал Китайской Истории (Сия История издана в осьми больших томах, под названием Цзы-чжы Тхун цзянь Ган-му, с собственноручными замечаниями Государя Правления Кхан-си), очищенной критикою ученых Китайских Комитетов; а в начертании политического существования разных народов, обитающих в Китайской Империи, я руководствовался изложением Китайского Законодательства (Сие изложение занимает первые четыре тома в Полном Собрании Китайских Законов, изданном в 43 больших томах, под названием Да-цинь Хой-дянь), изданного Правительством. Наши умствования в сем случае, известные под блестящим названием собственного взгляда, совершенно неуместны, что, к сожалению, на опыте доказали некоторые из ученейших мужей настоящего времени, писавшие о Китае. Я говорю о Абель-Ремюзе, Клапроте и Алтмейре; к ним должно присоединить Гутенберга и Гегеля. [43]

Стараясь изложить каждый предмет со всею подробностию, совместною с расположением сего сочинения, я встретил несколько таких предметов, которые не столько по новости, сколько по своей известности требовали особливого описания. Это выполнено мною в Прибавлениях, помещенных в конце II части

Некоторым, может быть, покажутся излишними прибавления с описанием древних городов, существовавших некогда в Маньчжурии и Монголии, и также древния Китайские названия гор и рек в тех же странах. Это сделано для пособия нашим Миссионерам, занимающимся Восточною Словесностию в Пекине. Мне довольно известно, сколь много затрудняют, и сколь много времени отнимают справки о подобных местах; без справок же легко может произойти сбивчивость в понятиях, а отсюда погрешности. Сюда же должно отнести раскрытие некоторых предметов в историческом отношении. Конечно, История мало имеет связи с Статистикою, но я счел нужным коснуться древности тех предметов для того, чтоб показать постепенное развитие гражданского быта в Китае, и последовательные изменения в Китайском народе, совершившиеся в продолжение 40 веков.

Собственные имена, переиначенные или испорченные Европейскими Историками и Географами, заменены подлинными нынешними именами, или исправлены по произношению языка того народа, которому оне принадлежат. Знаю, что некоторые скажут мне: это мелочи, не стоющие внимания. В [44] ответ на это я скажу, что сии самые мелочи, не заслуживающие внимания, произвели в Истории древних народов и в Географии древних Государств такую запутанность, которой ученые общества настоящего времени еще не могли распутать. Для сего не нужно далеко искать доказательств. Назад тому около 150 лет, Русские караваны ходили из Нерчинска в Пекин чрез город Наун, лежавший в Маньчжурии или в Монголии — неизвестно. Ныне этот город совершенно потерян, и единственно потому, что Русские дали ему неправильное название. Но здесь вот что кажется довольно странным: лучшие из новейших Историков и Географов все еще не перестают держаться старинной привычки в отношении к неправильности собственных имен; даже имена Истории и Географии, принятые у нас классическими, касательно Азии особенно, отличаются подобными погрешностями, не смотря на то, что сии погрешности уже исправлены новейшими Ориенталистами и путешествеиниками.

В заключение неизлишним нахожу сказать, что сочинение сие, в некоторых отношениях совершенно новое, требует предварительного наставления, каким образом читать оное с пользою и без затруднения. Вот для сего правила, мною предлагаемые:

1) Китайцы, говоря о древних событиях, употребляют названия народов, стран, областей и городов современные событиям. Справки по сим предметам много затрудняют даже знающих Китайский язык; для читателя же, незнающего страны события, самое происшествие много теряет своей [45] занимательности. В сем сочинении везде употреблены нынешния названия; места существования уничтоженных городов показаны в примечаниях.

2) В исторических повествованиях Китайцы говорят о времени, указывая на династии. Желающему знать время царствования какой-либо династии надобно заглянуть в предисловие, в конце коего все династии изложены в летосчислительном их порядке.

3) Желающему отдельно получить сведение о каком либо Государстве и пр. должно обратиться к алфавиту, приложенному в конце II части. По указанию сего алфавита легко найти искомое.

Будет ли удовлетворено сим сочинением требование Ученых, касательно Статистики Китайской Империи, или нет, в обоих случаях один ответ с моей стороны. Я старался поместить все, что сообразно было с планом и обширностию сочинения; а содержание заимствовано из подлинников, изданных Китайским Правительством. Мне оставалось только собрать, расположишь, связать, и назвать сей труд Статистическим Описанием Китайской Империи.

Китайская Империя лежит между 18° и 51° Северной Широты, между 22° Восточной и 38° Западной Долготы, считая от Пекинского полуденника; от Востока к Западу содержит 72, от Юга к Северу 43 степени географического пространства. К Востоку граничит с Восточным Океаном, к Западу с Западным Туркистаном и [46] разными Индийскими владениями, к Югу с Южным Океаном, к Северу с Россиею.

Империя и Государство, по понятию Китайцев, суть две вещи существенно (Слово существенно употреблено для отличения владений зависящих от Китая по дипломатическому слогу) различествующие одна от другой. Империею называют такое Государство, в составе коего, кроме господствующего народа, находятся другие народы, поддавшиеся ему. При таком определении Империи само собою открывается определение Государства.

Китайская Империя заключает в себе:

а) Разные владения, соединенные в одно политическое тело, составляющее монархическую Державу; и

б) Разные владения, существенно зависящие от Империи, но управляющиеся собственными законами.

Владения, составляющие Китайскую Империю, суть:

1) Собственно Китай, 2) Маньчжурия, 3} Монголия, 4) Тибет, 5) Восточный Туркистан.

Владения, существенно зависящие от Империи, суть:

1) Чао-сянь, в Европе известное под названием Кореи, от Китайского названия Гао-ли; 2) Ань-нань (В Королевстве Ань-нань две столицы: Северная — Бэй-цзин, иначе Пекин, и Восточная Дунь-цэин, иначе Тун кин. Европейцы название Восточной столицы превратили в название Королевства, и вышло у них Тонкин); 3) Сянь-ло, ныне часть Бирманского [47] Королевства; 4) Острова, известные под общим названием Лю-цю; 5) Горка, иначе Непул.

Китайцы издревле дали своей Империи пышное название Тьхянь-ся, что значит: поднебесная (Употребляемое в Европе выражение: Небесная Империя, неизвестно в Китае); но под сим словом разумеют они не всю землю, а известное пространство земель, занимаемое разными народами, состоящими под державою Китайского Императора. По мнению Китайцев, Небо предъизбрало его своим наместником для управления миром. Основываясь на сем мнении, Китайцы название поднебесная исключительно приписывают своему Государству и полагают, что оно должно быть единственною Империею в мире.

Китайская Империя никогда не имела постоянного народного названия. Каждая царствующая династия принимает себе наименование, которое вместе с тем служит общим народным названием и всем ее владениям, составляющим Империю. Такое обыкновение существует в Китае с 2,205 года до Р. X., когда вместо древнего избирательного правления введено наследственное. С того времени до настоящего Китайская Империя носит уже 23-е название, заимствуемое от наименований династий.

К наименованию каждой минувшей династии придается слово чао — Двор, а к наименованию [48] царствующей династии придаются слова да или дай великий — пред наименованием; и го царство — после наименования. Таким образом пишут: Мин-чао, что значит в царствование Дома Мин; Дай-цин-го, что значит: Царство Великого (Дома) Цинь.

Государство на Китайском языке называется го; но в отношении к иностранным владениям Китайцы под словом го разумеют второстепенную Державу, почему иностранным Владетелям безпрепятственно уступают титул: Го-ван, что в понятии Европейском значит Корол, а в понятии Китайцев: Государь второстепенной Державы, и по большой части зависимой.

ИАКИНФ БИЧУРИН.

Текст воспроизведен по изданию: О статистическом описании Китайской империи // Журнал министерства народного просвещения, № 5. 1842

© текст - Бичурин Н. Я. [Иакинф]. 1842
© сетевая версия - Тhietmar. 2010
© OCR - Бычков М. Н. 2010
© дизайн - Войтехович А. 2001
© ЖМНП. 1842

Мы приносим свою благодарность
М. Н. Бычкову за предоставление текста.