БИЧУРИН Н. Я. [ИАКИНФ]

СОБРАНИЕ СВЕДЕНИЙ

ПО ИСТОРИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ ВОСТОЧНОЙ И СРЕДИННОЙ АЗИИ

II.

М. Ф. Хван

КИТАЙСКИЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАЗВАНИЯ В ТРУДАХ Н. Я. БИЧУРИНА

Если выражение «камни говорят» применимо к истории стран античного мира — Греции, Рима и классического Востока, то в отношении древнего Китая дело обстоит иначе — здесь камни обычно молчат.

На громадной территории Китайской империи на протяжении многих веков жили разные народы и племена. Но от городов, построенных ими, остались жалкие развалины или; одни лишь земляные валы да высохшие рвы, а иные бесследно исчезли, и на их месте выросли новые города.

Древнекитайские города так похожи друг на друга, что по бесформенным руинам их невозможно отличить: почти все они строились по одному плану, из одного и того же материала. Не осталось никаких следов былой жизни — люди канули в вечность, а жилища их сравнялись с землей.

Но, к счастью для науки, сохранились древние книги, где можно найти описание городов и все их прежние имена с момента их основания до времен Цинской династии. Исчезнувшие города подробно описаны в династийных анналах и географических обозрениях. Исследованиями и переводами этих ценнейших источников занимались лучшие синологи мира: Шаванн, Гобиль, Майа, Масперо, Куврер, Крилл, Карлгрен и др.

Почти всю свою жизнь посвятил исследованию древних стран и народов Срединной и Восточной Азии выдающийся зачинатель русской классической синологии Н. Я. Бичурин.. Написанные им монументальные труды стали теперь классическими пособиями по истории, географии и этнографии народов Китая, Маньчжурии, Монголии, Тибета и Кореи. Однако, при всей его неиссякаемой творческой энергии, он все же не успел при жизни опубликовать все свои труды.

Издаваемые нами рукописи Н. Я. Бичурина по исторической географии Восточной и Срединной Азии помогут [675] специалистам, изучающим историю стран Дальнего Востока, проследить основание, расцвет и гибель древних городов Китайской империи и тем самым восстановить хотя бы фрагментарно застывшие следы жизни древних обитателей Азии — китайцев и их соседей.

Города меняют имена

Во всех странах мира менялись географические названия, но нигде не было таких перемен, как в Китае. Почти любая смена династии сопровождалась переименованием городов. Каждая новая династия, утверждая свое господство, старалась установить свои законы и порядки. При этом правители обновляли не только систему управления страной, но и названия административных органов и городов. Переименование городов основывалось на принципе, соответствующем воззрениям правящих кругов и политическим событиям в тот или иной период. Применялось несколько способов переименования, но основными можно считать три:

1) полное переименование — когда придумывали новые названия;

2) частичное переименование — когда видоизменяли, т. е. переделывали старые имена;

3) реставрация — когда восстанавливали древние имена или присваивали старые имена новым местам. В том и другом случае получалось смещение во времени или пространстве, а в результате — фактическое переименование местности.

Пример полного перейменования:

«В древности была резиденция Яньского княжества; при Ханьской династии в 80 г. до Р. X. была переименована Гуньян; при Младшей Вэйской (Подразумевается Тоба-Вэй, так называемая Северо-Вэйская династия ) — Яньцьзюнь, при Танской — Фаньян, при Ляо — столица Сицьзинь. Сунский дом назвал Яньшань, но через год был покорен Цьзиньским и переименован Чжунду, т. е. «Средняя столица» под именем Дасин. Юань сделал ее главною резиденциею Даду, Двор Минский упразднил и сделал губернский город Бэйпьхин и лишь в 1421 г. утвердил столицею Китайской империи под именем Шуньтьхяньфу и как «Северная столица» — Бэйгин (Бэйцьзин), откуда и происходит название Пекин». (Бичурин. З. К. И. Чжили. Шуньтьхяньфу. (Здесь текст сокращен) )

Уже один этот пример показывает, какие резкие перемены претерпевает город и как его по-разному именуют при каждом новом правителе. [676]

Полное переименование местности новым правителем, как правило, означало отрицание заслуг своего предшественника в области политики, экономики и культуры и утверждение своей эры правления как более совершенной системы управления страной и народом.

Старое на новый лад

При частичном переименовании местности в основе сохранялось прежнее название, т. е. оставался корень топонима, представляющий собой собственное имя, и изменялся лишь термин, имеющий значение нарицательного имени.

На первый взгляд кажется, что это чисто формальное видоизменение, не влияющее на смысловое содержание имени. На самом же деле, в каждом частичном переименовании местности скрыты следы каких-то важных событий, происшедших при правлении того или иного государя. Возьмем несколько примеров из бурной эпохи становления Циньской империи.

При династии Чжоу было много мелких удельных княжеств, в имена которых входили термины: го или и, что значит удел. В период Чуньцю сначала в княжестве Цзинь, (См.: Фа нь Вэнь-лань. Древняя история Китая. М., 1958, стр. 149 ) а потом повсеместно ввели новый термин цзюнь, имевший много значений: район, округ, область, особый (или военный) округ, наместничество (инспекция — по Бичурину). В ходе военных действий при покорении шести крупнейших княжеств Цинь Ши Хуан отмечал свои победы над врагами установлением своих органов власти на местах — цзюнь. Так города древних уделов быстро превращались в провинциальные и областные центры новой империи. Вначале они выполняли функции военных округов или наместничеств на оккупированной территории под начальством воевод, а потом становились стабильными административными органами, где начальниками оставались те же воеводы или назначались из столицы генералы или чиновники с широкими полномочиями {инспекторы — по Бичурину). Следовательно, замена старых слов го, и термином цзюнь означала уничтожение удела.

Например: «При династии Чжоу был Циго или столица удела Ци, при династии Цинь с 221 года до Р. X. — Цицьзюнь... » (Бичурин. З. К. И. Шаньдун. Цинчжеуфу ) « .. .в древности был столицею Шуского государя Шуи. Дом Циньский, покорив его в 316 году до Р. X., учинил его губернским и назвал Шуцьзюнь...» (Бичурин. З. К. И. Сычуань. Чендуфу ) [677]

При Ханьской династии многие циньские наместничества и инспекции были упразднены, а города с термином цзюнь были причислены к разряду чжоу (областных, окружных) или сянь (уездных городов), а в ряде случаев восстанавливались уничтоженные Ши Хуаном подвластные Ханьскому дому вассальные владения. Например: «Ханьдань... во время «Браней царств» составлял столицу Чжаоского княжества, Циньский первый император в 228 году до Р. X. сделал его провинциальным городом Ханьданьцьзюнь, а Ханьский Гаоди в 191 г., учинив резиденцию Чжаоского князя — уделом, учредил в нем уездный город Ханьданьсянь». (Бичурин. 3. К. И. Чжили. Гуаньпьхинфу )

« .. .Был столицею княжества Луского, при Циньской династии сделан провинциальным и назван Сйецьзюнь; при Ханьской династии учинен резиденциею Луского князя...» (Бичурин. З. К. И. Шаньдун. Яньчжоуфу )

В Танской империи установилась система деления страны на дао (провинция), фу (губерния), чжоу (область), сянь (уезд), (район). Эта система выражала как бы полное умиротворение страны и стабилизацию государственного строя Танской империи. Но вот приходят смутные времена. При династиях Сун и Ляо ломается стройная Танская система управления страной и вводится новый термин, необычайно гибкий и отражающий беспокойный дух своего времени — лу (Дорога — по Бичурину). Этот термин был еще известен Танским правителям, однако он им не понравился и был заменен дао. Вначале термин лу, как и цзюнь, в зависимости от обстоятельств, выражал растяжимые понятия: район, округ, особый округ, область, край, провинция.

Хубилай-хан, основатель Монгольской династии (Юань), свергнув Сунский дом, заимствовал у него термин лу (Дорога). Монголам он пришелся по душе своей динамичностью: он как бы выражал неограниченную проходимость конницы по бескрайним просторам степи, он импонировал духу кочевников — прирожденных конников и вполне соответствовал маневренности и изменчивой дислокации их полевых войск.

В одном из указов императора говорится: «К каждой «Дороге» (лу) назначается начальник высшего ранга... по «Дорогам» (лу) располагается каждое войсковое соединение». («Шан юй» («Высочайшие повеления») — императорские эдикты, записанные при Юаньской династии )

Сразу же после свержения Юаньской династии Минское национальное правительство отменило термин лу, в котором звучал отголосок монгольского нашествия. Так навсегда упразднен был термин лу, и даже маньчжуры, покорив Китай, [678] не решились восстанавливать ненавистный народу этот термин, хотя он вполне подходил к их воинственному духу. Поэтому они охотно переняли административную систему побежденных, чтобы лишний раз не возбуждать их против себя.

Маньчжурская династия установила свои порядки на основе двух систем управления страной — Минской и Танской.

Печать войны на терминах

При тщательном анализе китайских географических терминов можно обнаружить следы былых войн. Печать войны носят на себе и термины, обозначающие административные органы типа цзюнь, лу, вэй. Существуют и термины прямого военного назначения. Таковы, например, термины, отражающие военные действия или подготовку к войне и оборонные мероприятия правителей.

Пху (современная транскрипция — пу) — крепостца, острог.

Сай — граница, пограничный пост; острог, крепость.

Тхай (тай) — укрепленный пункт (для сторожевого поста), вышки — наблюдательные пункты вдоль пограничной полосы.

Чжай — цитадель, форпост, крепость.

Кроме того, имеются географические термины, которые своим происхождением исключительно обязаны военному положению страны или какой-нибудь пограничной местности.

Наиболее ярким примером может служить термин чжень, обозначающий меновой пункт, торговое местечко, торжок, рынок, базар; деловой (торговый) центр, торговый город.

На первый взгляд этот термин как будто характеризует мирное время, когда в городе кипит оживленная торговля и все заняты обычными житейскими хлопотами. На самом же деле чжэнь — это типичное порождение войны.

В период бесконечных войн, когда народы обеих воюющих сторон одинаково терпят неисчислимые бедствия, правители (5ыли вынуждены давать населению передышку и время от времени разрешать торговлю и вообще мирные сношения е еще недавними врагами на окраинах империи. Город типа чжэнь первоначально служил именно центром торговли между китайцами и инородцами на границе, в то же время это был форпост с крупным гарнизоном, достаточно укрепленный для обороны. Вся торговля находилась под контролем начальника гарнизона — командира войскового соединения от полка до корпуса.

Не случайно совпадают в одном слове и иероглифе чжэнь географический термин — меновой пункт, торговый город и военный термин, обозначающий чины высшего [679] начальствующего состава в период династий от Сунской до Цинской. Например: Чжэнь, иначе цзунчжэнь — командир дивизии. Чжэньтун — при Цинской династии чин генерала — командира дивизии. Чжэньтай — бригадный генерал. Чжэньго цзяньцзюнь — при династиях Сун, Юань и Мин высшее военное звание, примерно соответствующее чину маршала, в переводе значит: «полководец — покоритель страны». Вначале было еще одно более полное звание чжэньго дацзяньцзюнь — «великий полководец — покоритель страны». Чжэньго-гун — при Цинской династии почетный титул — «князь — покоритель страны». (См.: Цыхай (энциклопедический словарь). Шанхай, 1948, стр. 1391 )

Все эти генералы, опираясь на вооруженные силы, могли быть хозяевами любого города и действительно в военное время обладали неограниченной властью над населением.

При Цинской династии установилась минимальная норма численности гарнизона чжэнь, а именно: две пехотные части и по одной части — кавалерийской, артиллерийской, саперной и хозяйственной (интендантство, обоз). (Там же )

Естественно, что город с таким гарнизоном достаточно был укреплен фортификационными сооружениями. Бичурин правильно переводит термин чжэнь как крепость, форпост. Например: «Шанхай (уездный город), при династии Сун — портовое место и крепость Шанхайчжень». (Бичурин. З. К. И., Цьзянсу. Сунцьзянфу ) «Лицьзинь (у. г.) — в 1192 году сделан уездным из форпоста Юнлинчжень». (Бичурин. З. К. И. Шаньдун. Вудинфу )

Двоякий смысл термина чжэнь имеет семантическую связь с первоначальными значениями слова и иероглифа чжэнь: 1) в физическом смысле слова: тяжесть, груз, нажим, пресс, давление, 2) в социальном смысле — гнет, иго, репрессия; покорение, умиротворение (страны); усмирение (бунта), подавление (мятежа, восстания); отсюда и действия — мероприятия правителей: нажимать, давить, угнетать, подавлять, усмирять, обуздать, укрощать; пресекать нарушение (закона); поддерживать порядок; охранять город; управлять (территорией и населением). (См.: Цыхай, стр. 1390 )

Вот почему иероглиф чжэнь имеет ключ № 167 «железо» (металл).

Некоторые слова, обозначающие самые обыкновенные вещи, например предметы природы, нередко превращаются в термины военного значения. Так, например, слово бянь — берег (реки), сторона (долины, ущелья), край (пропасти) — [680] приобретает значение военного термина: граница, пограничная полоса, линия обороны, форпост (на границе).

«Цьзиньбянь (у. г.) построен в 1475 году и сделан форпостом, в 1724 году учинен уездным». (Бичурин. З. К. И. Чжили. Древние достопамятности )

Слово гуань — запор, засов, задвижка, щеколда — как военный термин имеет значения: сторожевые ворота (проход) в Великой Стене; застава, пограничный пост; крепость.

«Цьзюйюнгуань, от Чанпьхинчжеу в северо-запад. Сия крепость в отвесном ущелии высочайших гор». (Там же )

Слово кхэу (коу) — рот, отверстие, щель; ущелье, устье (реки) — как военный термин означает: проход в Великой Стене, пограничная застава; крепость.

«Губэйкхэу, от Миюсянь в северо-восток. Сия крепость стоит между двух отвесных каменных утесов». (Там же )

Слово цьзинь (цзинь) — переправа, брод — также иногда выступает в роли военного термина. Например:

«Во время «Весны и Осени» — Санцюань, при династии Цинь — укрепление Линьцьзинь». (Бичурии. З. К. И. Пхучжеуфу )

Здесь говорится о том, что когда-то тихий ручеек Сак (цюань) был превращен Цинь Ши хуаном в укрепление Линь (цьзинь). Так переправа цьзинь получила значение военного заграждения.

Наличие подобных терминов свидетельствует о чрезвычайности положения в данном районе — о частых стычках или крупных сражениях. В мирное время все эти термины теряли свою актуальность. Прошли тысячелетия, но под пытливым взором исследователя вновь оживают забытые значения терминов, напоминающие о тревожных временах когда-то пережитых древними обитателями Китайской империи.

Когда имена произносят по-разному

В древнем Китае было множество племен, говоривших на разных языках, а также много уделов и провинций, где употреблялись самые разнообразные диалекты. Умирали люди и исчезала живая речь, но оставалась письменность, благодаря которой мы теперь узнаем, как звучали в древности имена.

Иероглифическая письменность служила единой основой общения и взаимного понимания между носителями разных языков и диалектов на протяжении более сорока веков, с Иньской эпохи до наших дней. [681]

Из всех древнекитайских слов наиболее устойчивыми в смысле единообразия произносительной нормы были исторические и географические имена, записанные иероглифами, тем не менее наблюдались значительные расхождения и в звучании этих имен в разных провинциях. И теперь, когда имеется единый национальный язык путунхуа (так называемый общедоступный язык), основанный на пекинском произношении, все-таки многие имена звучат по-разному. Так, например:

Такие диалектные расхождения пекинцу кажутся переделкой или искажением имен на местах, хотя на самом деле каждый провинциал называет свои родные места по-своему, так, как полагается произносить на его родном диалекте.

В древности было гораздо больше подобных расхождений. Разница в произношении не отражалась на смысловом содержании имени, однако в звуковом образе — в самом акте произнесения и слухового восприятия — иногда проявлялся определенный экспрессивный оттенок. Бывали случаи, когда одно и то же название города, вопреки административному нажиму правящего центра, местные жители упорно произносили по-своему в знак глухого недовольства новыми порядками.

В эпоху частых нашествий чужаков-завоевателей ревнительное соблюдение исконного произношения местных имен имело под собой глубокое основание — отрицание чуждого и утверждение подлинного звучания своих родных имен. (Ср. Когда японцы, захватив Ляодун, заставили китайцев называть г. Далянь по-японски Дайрен (Дайрэн), жители упорно произносили по-прежнему Далянь. Тоже самое было и в Корее. При японском владычестве порт Вонсан полагалось произносить по-японски Гензан (Гэндзан), а корейцы продолжали называть родной город Вонсан )

В беге времени стерлась разница в произношении древних имен и только остались их иероглифические обозначения. Теперь, согласно общекитайскому географическому стандарту [682] принято читать как древние, так и современные имена в пекинском произношении, которое легло в основу всех иностранных транскрипций, и бичуринской. (Бичурин тщательно изучал не только китайские письменные источники, но и живую речь. Несмотря на громоздкость его транскрипции, Бичурин старался приблизительно передать русскими буквами произношение пекинского (так называемого «мандаринского») наречия начала XIX века. Причем в ряде случаев он дает по два варианта исторических, чтений иероглифов, совпадающих в современной транскрипции. Например: Китайская династия Цьзинь (265 — 419) и Чжурчжэньская династия Гинь (1115 — 1264). Теперь та и другая династия пишутся одинаково Цзинь. У Бичурина было точнее. Здесь мы не затрагиваем вопросов транскрипций, так как это выходит за рамки темы и задачи данной, статьи )

Реставрация имен

Правители нередко восстанавливали давно забытые имена, употреблявшиеся в древнюю эпоху, например, при династиях Инь, Чжоу, в периоды «Весны и Осени» (Чуньцю) или «Браней царств» (Чжаньго). Иногда это было просто заимствование, но часто оно шло по линии преемственности. Это значит, что данный правитель не только не питал вражды к тому или иному государю, более того, он считал себя его преемником и продолжателем его традиции. Возьмем несколько примеров.

«Сюву (у. г.), в древности был Нинчен, при династии Инь — Нинъи, при династии Чжеу — Сюву, при династии Цинь — Наньячен, при династии Хань — Сюву». (Бичурин. З. К. И. Хэнань. Хуайцинфу ) Так правитель Ханьской династии восстановил Чжоуское имя города — Сюву.

«Ванду (у. г.), во время «Браней царств» был сделан уездным и назван Чжаоский город Цинду, при династии Хань — Ванду ... при Гиньской династии переименован в Цинду; с 1746 г. по-прежнему — Ванду. (Бичурин. З. К. И. Чжили. Баодинфу ) Здесь мы видим, что Гиньский (Цзиньский) дом возрождал традицию Чжаоского княжества, а Минский — Ханьской династии. Таких примеров — бесчисленное множество.

Преемственность выразилась даже в заимствовании названий погибших династий с добавлением разных определений, например: Хоу (Младший или поздний), Бэй (Северный), Дун (Восточный), Си (Западный). Хоу-Чжоу, Хоу-Хань, Бэй- Чжоу, Бэй-Ци, Дун-Вэй, Си-Ляо и пр. Как известно, Нурхаци, основатель Маньчжурской династии, вначале свой дом назвал Хоу-Цзинь в честь Чжурчжэньской династии — Цзинь, с которой он считал себя в родстве; позже, после покорения всего Китая, его династия была переименована наследниками в Цинскую или Дацинскую. [683]

Родных имен не забывают

В древней истории Китая случались такие потрясающие события, как перенесение целых городов с одного места на другое по указу государя или полное разрушение городов и угон населения неприятелем с родных мест. Несчастные переселенцы, с трудом обосновавшись на новом месте, часто давали своему поселению старое имя родного города. Новое поселение могло отстоять на большом расстоянии от одноименного старого города, нередко — в другой области или провинции, а иногда в другом княжестве и даже в чужой стране.

Утратив родину, угнанные на чужбину несли на груди комки родной земли, а в сердцах — родные имена. Так, например:

«Наньчжен (у. г.) ...при падении Дома Чжеу, Хуан-гун, князь удела Чжен бежал, а подданные его перешли на следующее место и назвали Наньчжен». (Бичурин. З. К. И. Шеньси. Ханьчжунфу ) Наньчжен значит Южный Чжэн,

«Вучен (у. г.) ... во время «Весны и Осени» был Чжаоский Вучен-город, при Ханьской династии сделан уездным и назван Дунвучен; в 290-х годах по Р. X. откинуто слово Дун; в 679 году был перенесен; с 1107 года перенесен на настоящее место». (Бичурин. З. К. И. Шаньдун. Цьзинчжеу )

Здесь, по существу, четыре разных города под одним и тем же именем Вучен (Учэн). Префикс Дун означает «Восточный», следовательно, уже при Ханьской династии город был перенесен на восток, а потом — еще дважды на новые места.

С тех пор как погиб Вучен (Учэн) прошли тысячелетия, а учэнцы свято хранили имя родного города.

Вот почему в разных местах Китая, в Маньчжурии, в Монголии, в Туркестане и даже в Корее встречаются одни и те же названия городов. Выходцы из Китая — чиновники и военачальники или просто эмигранты-переселенцы давали новым местам старые родные имена. (Ср. европейские названия городов, повторяющиеся в Америке, данные первыми колонистами Нового Света )

Заключение

Таким образом, анализ китайских географических названий дает возможность проследить историю исчезнувших городов Китайской империи. (В помощь изучающим труды Н. Я. Бичурина в конце книги приложен Словарь китайских географических терминов ) [684]

Образно говоря, в каждом имени или термине как бы слышится трепетное, почти неощутимое дыхание эпохи; а кое- где явственно сохранились застывшие следы минувших событий, пережитых великим китайским народом.

Это глубоко чувствовал и понимал лишь один из немногих мировых синологов, чуткий к человеческим переживаниям и искренне любивший китайский народ — великий гуманист Н. Я. Бичурин. Именно поэтому он взялся за грандиозный, почти сверхчеловеческий труд — перевести и исследовать китайские историко-географические источники.

Несмотря на незаконченность рукописей, публикуемая нами книга Н. Я. Бичурина представляет большую ценность — она дает неисчерпаемый материал для дальнейших исследований.

Наша скромная задача — направить внимание советских ученых, изучающих Срединную и Восточную Азию, на пытливые поиски затерянных в веках еле уловимых нитей, которые связывают разрозненные факты из жизни древних народов, для дальнейшего углубленного исследования проблем исторической географии Китая и сопредельных стран.

Посмертное издание рукописей Н. Я. Бичурина Чувашгизом явится памятником великому земляку чувашей — одному из выдающихся основоположников русской классической синологии.

Текст воспроизведен по изданию: Н. Я. Бичурин (Иакинф). Собрание сведений по исторической географии Восточной и Срединной Азии. Чувашское государственное издательство. Чебоксары. 1960

© текст - Хван М. Ф. 1960
© сетевая версия - Тhietmar. 2014
© OCR - Станкевич К. 2014
© дизайн - Войтехович А. 2001
© ЧГИ. 1960