-

БИЧУРИН Н. Я. [ИАКИНФ]

Ответы на вопросы, которые г. Вирст предложил г. Крузенштерну относительно Китая.

«Как велики в Китае обыкновенные на занимаемые деньги проценты, и какова разность между залогом и доверенностию к лицу занимающего?»

Ответ. «В Кантоне платят по 12-ти и 18-ти процентов, судя по обстоятельствам и благонадежности должника и заимодавца».

Проценты в отношении к различному образу займа и ссуды не одинаковы. Ссудные банки, называемые Дан-Пху, ссужают под залог всяких движимых [221] вещей, не большие суммы за два процента на месяц, а под залог меховых, шерстяных и каменных вещей за три. Если заем простирается до тысячи рублей серебром, в таком случае платят от полу до одного процента на сто. Это надобно разуметь о Пекине, где все вдвое дороже противу Губерний. В прочих местах сии проценты должны стоять в равном содержании с местною ценностию товаров. Есть еще ссудные банки, которые ссужают на имя лавки или магазина по одному ручающегося места виду для получения суммы по частям. Проценты на таковую ссуду очень умеренны, и всегда тем менее, чем скорее назначена уплата. Напр: если занимать 360 руб. с договором начать уплату в следующий по займе день, и уплачивать ежедневно по одному рублю, то по такому займу платят неболее десяти процентов в год а иногда даже только пять; но банкир, не смотря на сие, получает весьма значительную прибыль, ежели обратить внимание на беспрерывное обращение его капитала. Сими ссудами наиболее пользуются торгующие. Третий образ ссуды существует только для одних чиновников, которые при отправлении из [222] столицы к должности имеют нужду в деньгах и для уплаты прежних долгов и для будущих путевых издержек. Как подобные ссуды всегда состоят из значущих сумм, и притом производятся без залогов и поручительств, то и проценты, смотря по расстоянию и надежности службы определенного места, бывают не одинаковы, но вообще очень высоки, так, что иногда простираются свыше ста. Чиновник, занимающий деньги, хотя и обеспечивает свой долг видом, данным ему от правительства на должность: но если по непредвидимому случаю он лишится места, или умрет еще до истечения срока, назначенного к уплате, то заимодавцы не имеют права требовать с него ни процентов ни капитала. Это значит ссужать на страх и составляет главную причину великих процентов. Для сделок по сему займу находятся особые общества маклеров, обязанность которых обстоятельно знать доходы всех должностей в Государстве, осведомляться о состоянии определяемых чиновников, т.е. какого поведения, каких лет, а особенно, не имеют ли родителей в преклонных [223] летах (В Китае служащий чиновник по смерти отца или матери отрешается от должности на три года для совершения траура. Чиновники Маньчжурские и Монгольские исключаются из сего положения.). Сии маклеры предварительно проведывают об определяющихся к выгодным должностям, и ссудив деньгами, отправляют с должником своего товарища, для получения долга на месте. И так естественно, что здесь должны быть тройные проценты т.е. на страх, на заимодавцев и на маклеров. Четвертый образ ссуды есть обыкновенный между частными людьми под залоги имения движимого и недвижимого, иногда и без залогов, но с письменным обязательством и поручительством. Проценты, смотря по количеству суммы, безопасности залога и доверенности к поручителям и должнику, простираются от полупроцента до трех процентов на месяц. Обыкновенно, чем более сумма и чем безопаснее залог, тем в равном содержании и проценты менее. Доверенность к лицу и поручителям имеет место при полной надежде к получению; но без надежного залога мало способствует к понижению процентов: ибо в [224] Китае не положено законами, чтобы брать от Правительства виды для отъезда или переселения из одного места в другое. При производстве ссудных дел введены обыкновением разные предосторожности, которые необходимы по множеству тонких подлогов, случающихся при займах. Все сии замечания, а особенно третий образ ссуды, относятся к Пекину; в других местах без сомнения есть небольшое различие: ибо Китаец наиболее руководствуется обыкновениями, которые везде одинаковы быть не могут. Законами утверждено, брать не выше трех процентов в месяц, и пресекать уплату оных, как скоро они равны будут капиталу. См. Угол. Улож. XIV тетрадь.

«Существует ли рабство, или временное подданничество?»

Ответ. «Не существуют. Китаец родится свободным. Знатный и богатый должны нанимать людей для услуги и работы. Впрочем весьма обыкновенно, что родители продают и детей своих; только мужеского полу реже, нежели женского: но и сии остаются в неволе до совершеннолетия, по [225] достижении коего делаются свободными. За женский пол, который в Китае, равно как и во всех восточных землях, не пользуется одинакими преимуществами с мужчинами, полиция не строго вступается; а потому проданные дети сего пола остаются по большой части во всю жизнь свою в рабстве».

В Китае существует рабство трех родов, признанных и утвержденных государственными законами. Китайцы, исключая Маньчжуров и Монголов, вольны продавать самих себя в рабство; родители имеют право продавать детей; правительство ссылает маловажных преступников за границу в рабство к Маньчжурам и Монголам. Самопродавшие и проданные остаются в неволе из рода в род до тех пор, пока владельцы не отпустят их на волю с возвращением крепостей, а сосланных в рабство токмо верховная власть имеет право разрешать от сего наказания. Вот первый род рабства. Второй состоит в добровольном поселении на землях жалованных князьям, с договором быть навсегда их рабами. Сим образом Китайцы, поселившиеся в ближних около Пекина уездах, на землях дворцовых и [226] розданных Маньчжурам и Монголам при самом получении Китайского престола, вообще считаются рабами их или помещичьими крестьянами. Кроме сих родов рабства есть еще кабаление, которое состоит в произвольной и непроизвольной отдаче себя в рабство временное за известную сумму. Сие рабство прекращается с исполнением срока, или с возвращением наличной суммы, смотря по свойству договора. Продавать же Китайцев за границу, так как и покупать иностранцев из за границы строго запрещено законами.

«Есть ли в Китае великие богачи из частных людей? владеют ли они обширными поместьями, или имение их, яко торгующих, состоит в товарах?»

Ответ. «Богатейшие из частных людей в Китае суть обыкновенно торгующие, а наипаче некоторые из содержателей соляного откупа. Соль составляет одну из важнейших частей доходов Китайского правительства. В каждой Провинции находится сообщество купцев, коим предоставляется [227] единоторжие в продаже соли. Они по Мандаринам важнейшие лица в целом Государстве. Они одни пользуются правом носить оружие, держать вооруженные лодки, входить во всякой дом с обыском, если подозревают, что хозяин имеет соль, которая не у них куплена. За ними следуют, яко богачи из частных людей, сочлены Когонга. Имение Панкиквы, первого купца сего сообщества, полагают в 4 миллиона телов, или в 6 миллионов пиастров. Владетелей обширными поместьями в Китае, сказывали, совсем неимеется».

Находятся жители, коих имущество движимое и недвижимое простирается выше пятидесяти миллионов рублей серебром; но таковые очень редки: напротив есть много таких, которые имеют от полу- до десяти миллионов; число же средственных капиталистов очень велико. Богачи бывают и из чиновников, но более из торговых людей. Богатство их состоит в землях, строениях и на личном капитале, к которому должно относить и товары. Рабы не составляют статьи богатства, потому, что в неурожайные годы можно покупать свободных людей за самую [228] низкую цену. Хотя в Китае все почти земли принадлежат собственникам, но сии не считаются помещиками, сколько бы великим количеством земель ни обладали. Одних только Маньчжуров и Монголов живущих в Пекине можно уподобить помещикам: ибо они, на землях им жалованных, имеют право поселять вольножелающих или военнопленных, и считать их своими крестьянами. Чиновники преимущественно стараются иметь капитал состоящий из земель: ибо сей капитал не подвержен ни каким непредвидимым опасностям, исключая политических переворотов. Великие богачи из торговых также стараются иметь часть капитала в землях. Чиновники даже до Князей могут производить торговлю чрез вручение капиталов другим людям; вообще же сею частию занимаются торговые капиталисты.

«Употребительны ли в Китае по торговле вексели, или ассигнации, и какие по сему существуют законы?»

Ответ. «Торгующие векселей не употребляют, как то делают [229] Европейцы; следовательно и нет на то законов. Вообще случается очень редко, чтобы один Китаец занимал у другого деньги. В Государстве, в коем богатство удобно может быть виною несчастия владеющего оным, стараются скрывать свое имение. Сам Панкиква, будучи весьма тщеславен, не охотно говорит о великом своем богатстве. Впрочем переводы денег между торгующими Китайцами неизбежны; для того и употребляют росписки: но они по настоящему состоят только в засвидетельствовании получения денег и, обещания уплаты в определенное время. Если случится, что должник не платит и веритель принесет на него жалобу Мандарину, то сей, удостоверившись в справедливости требования, принуждает его к платежу или сильно действующею в Китае бамбу, или налагает запрещение на имение и удовлетворяет из оного верителя. Однако Китаец весьма редко приносит жалобу на должника своего. Он охотнее ждет долгое время, в надежде, каким либо образом получить ему принадлежащее. Сему главною причиною то, что Мандарин требует обыкновенно за [230] труды свои половину долга, в случае же на то несогласия, не принимает жалобы».

В Китае употребляют вексели троякого рода. Первые называются векселями переводными (хой-пьхиао) и употребляются только банкирами, на одних правилах с Европейскими банками, но с тем отличием, что оба банка, отпускающий и принимающий, принадлежат одному банкиру. При сем случае особенно наблюдают вес и пробу серебра. Сии векселя могут быть передаваемы, но не имеют Маклерской скрепы. Вторые суть заемные письма или вексели (Цьзе-ньхиао), т.е. обязательства, которыми должники обязываются за купленные в одном месте товары уплатишь в другом месте наличными деньгами: но как в Китае нет торгового устава, то все между купцами сделки производятся по обыкновениям, искони введенным, и добровольным условиям. Маклеров при сих сделках не употребляют; но всю доверенность основывают на состоянии лавки, или магазина, или на имуществе поручителей. Третьего рода векселя (Цянь-пьхиао) суть денежные билеты или частные ассигнации. Их употребляют [231] меновные лавки, когда променивающий серебро на медную монету требует для удобности выдать ему вексель или билет на желаемую сумму. Сии векселя выдаются за печатью лавки с означением ее названия и количества заключающейся в билет суммы. Сии ассигнации принимаются в обороте за наличные деньги, но только в том городе или местечке, где они выпущены, а вне оных не имеют уже силы. К сим билетам должно присовокупить обыкновенные заемные письма (Цьзе-цзы), которые по виду хотя разнствуют от вышепомянутых векселей, но по роду приемлются в судопроизводстве на одних положениях с оными. Особливых законов по сим предметам не находится.

«Есть ли гильдии и цехи; каковы оных постановления?»

Ответ. «Все ремесленники разделяются на общества, из коих каждое, имеет своего старшину. В Кантоне разные мастеровые живут даже в особенных улицах, так например: в одной портные, в другой сапожники, в третьей стекольщики, в четвертой [232] аптекари, и так далее. Они делают и особенные свои празднества, для коих нанимают обыкновенно комедиантов, и обнародывают, что в такой то день в таком то цехе будет зрелище, к которому допускают всякого безденежно.

Жители Китая имеют двоякое разделение. В слоге ученом, в сообразность древним уложениям о столице, народ разделяется на четыре состояния: на служащих (чиновников), земледельцев, купцов и ремесленников. В те времена, когда не было еще непременных войск, весь народ обязан был нести сию повинность. Ныне в правительстве приемлются только два состояния; чины (чень) и Плебеяне (минь). В первом поставлены Князья, чиновники и ученые. Последнее заключает в себе купцов, ремесленников, земледельцев и имеет многие подразделения, означающие более разность упражнений, нежели постепенность между сословиями. Как вещи немогут существовать без имени, то и введены названия, соответственные каждому упражнению, и правительство, для ясности в судопроизводстве, по необходимости сообразуется с общими понятиями о [233] сословиях народа, но не утверждая законами политического их существовании, не полагает исключительного преимущества одному сословию пред другим: по сей причине нет в Китае ни гильдий купеческих, ни цехов мещанских или ремесленничьих; равно нет и особливых уставов, определяющих гражданские обязанности и взаимные отношения каждого сословия. Но как различие сословий, введенных в общежитии, есть необходимое последствие разнородности упражнений, то, для определения взаимных отношений при отправлении дел введены частные положения, которые, будучи утверждены долговременным употреблением и общим уважением, заменяют у Китайцев наши уставы, и Правительство всегда обвиняет нарушителя оных. Из сего видно, что Китайцы руководствуются в своих сделках обыкновениями, так как мы законами. Иногда сии обыкновения, взятые особенно, кажутся довольно странными: но когда рассмотрим их в связи с прочими, или в отношении к побочным обстоятельствам, то нельзя не увериться, что они действительно должны быть таковыми, каковы есть, и вместо странности [234] найдем в них благоразумное приспособление к обстоятельствам.

«Где и сколь знатны ярмонки, торговые места и складки товаров? Из каких портов производится торговля с Япониею, Филиппинскими и Зондскими островами и берегом Индии!»

Ответ. «Важнейшие пристани в Китае для иностранной торговли суть: Кантон на южном берегу, Емой на юговосточном в Провинции Фокиен, Нингпо на восточном в провинции Чекианг, в недальнем расстоянии от острова Чузан (Нингпо и Чузан были местами пребывания Английских агентов в начале прошедшего столетия.). Из Кантона плавают Китайские ионки в Малакку, Батавию, Сиам и в разные места, сопредельные Китайскому морю; из Емоя к Филиппинским и Ликейским островам; из Нингпо в Японию и Корею. Взаимный между пристанями сего Государства торг производится почти повсюду. Все великие города служат местами для складки товаров по внутренней [235] торговле и для мануфактур своей провинции, а особливо находящиеся у великих рек и каналов».

Ярмонок или временных на каком либо месте торгов, при большом съезде посторонних купцов, в Китае не существует. В замену сего очень довольно находится складочных мест, которые по обширности их торговли можно былоб назвать ярмонками, еслибы своз товаров был центральный, а не имел одностороннего направления. Сии места имеют сухопутные, а более водяные сообщения; Су-чжеу, Хан-чжеу и слобода Хань-кхэу, лежащая в центре Империи на левом берегу реки Цьзян, занимают между ними первое место, не смотря на то, что Гуан-чжеу (Гуан-чжеу или Гуан-чжеу-фу есть настоящее имя городу, который у нас ошибочно называют Кантоном. Слово Кантон ошибочно произведено от слова Гуан-дун, а Гуан-дун есть название Губернии, в которой Гуан-чжеу-фу главный город.) и Пин-бо суть города портовые открытые для иностранной торговли. О Китайской заграничной торговле не имею обстоятельных сведений. [236]

«Употребляются ли в Кантоне прейс-куранты?»

Ответ. «Употребляются, но только на Европейских языках».

О прейс-курантах в Кантоне не знаю, но в Пекине находятся они во всех больших лавках и магазинах, где положены решительные цены товарам без запроса; сии цены пишут на больших таблицах и потом выставляют в лавках на стене; иногда также и печатают их в особенных книжках.

«Каково учреждение почт? заведены ли оные порядочно во всем государстве и может ли всякой оными пользоваться?»

Ответ. «Порядочная почта учреждена только между Пекином и Кантоном, коею всякой пользоваться может; но посылаемые по оной письма распечатываются и рассматриваются; кроме сей почты нет другой во всем Китае. Во время нужной переписки, нет иного средства, как только отправлять нарочного, или поручать проезжающим. [237]

От Пекина, так как местопребывания верховной власти, есть верховая конная почта по всем большим дорогам, ведущим в главные города Губерний. Она содержится иждивением казны под управлением Военной Палаты и служит для развоза казенных бумаг. Военные, изредка высшие статские чиновники, отправляемые к должности по почте, пользуются числом лошадей означенным в подорожной: частные же люди могут только частно препоручать курьерам письма для доставления по надписи, и сии письма тем вернее доходят, чем большая сумма, назначена на них в выдачу подателю по доставлении. По видимому неимение почты долженствовало бы замедлить и даже совершенно затруднять ход торговли, но изумляющая обширность оной внутри государства не допускает нас сомневаться в утончении всех возможных способов к облегчению сообщения по торговым связям. В Пекине находятся общества, которые содержат частную почту во все почти знатные места в государстве. Если кому нужно отправиться куда, или отправить кого, или послать известие в какое либо место, то стоит только [238] пойти в ямской дом того самого места. Здесь нет надобности терять времени на торг; цены единожды уже назначены на всегда; следует только объявить срок, и лошади, ослы или мулы немедленно будут готовы. Есть еще пешая почта. Цены вообще очень умеренны, кольми паче если несколько человек в сложности отправляют. Ямские общества на всех по своей дороге станциях имеют связь с ямщиками для перемены скота. Письма посылаемые Европейцами из Пекина в Европу и на оборот, представляемы бывают Правительству и распечатываются.

(Продолжение впредь)

Текст воспроизведен по изданию: Ответы на вопросы, которые г. Вирст предложил г. Крузенштерну относительно Китая // Северный архив, Часть 19. № 19. 1827