28. К НЕМУ ЖЕ (110).
Ходатайствует за Амфилохия, подпадшего обвинению за то, что принял на себя защищение одного негодного человека, обманутый его дружбою.
Как золото и драгоценные камни узнаем по одному виду, так надлежало бы, чтоб добрые и худые могли быть распознаваемы тотчас и без продолжительного испытания. Тогда не много понадобилось бы слов мне, который к твоему великодушию обращаюсь с просьбою о дражайшем сыне нашем Амфилохии. Скорее могу надеяться чего-нибудь невероятного и необыкновенного, нежели подумать, что он ради денег сделает или помыслит что-нибудь неблагородное. Столько все, по общему согласию, приписывают ему правоты [132] и благоразумия, превышающего даже его возраст! Но что же делать? Ничто не избегает зависти, когда осмеяние коснулось и сего человека, подпадшего обвинениям по простоте, а не по испорченности нравов. Но ты не потерпишь равнодушно видеть, как мучат его клеветами; прошу тебя о сем ради твоей священной и великой души; почти отечество, помоги добродетели, уважь меня, славившегося тобою и тобою славимого, и замени этому человеку всех, присовокупив к своему могуществу и изволение; потому что, сколько знаю, все уступает твоей добродетели.