182. К ГРИГОРИЮ НИССКОМУ (95).
Соболезнует о смерти Феосевии, которую называет сестрою Нисского и сожительницею иерея; о себе же уведомляет, что хал для свидания с ним, но в Евфимиаде задержан празднеством в честь мучеников (385 г.).
Со всем тщанием поспешавшего к вам и достигшего уже Евфимиады задержало меня собрание, которое совершаете в это время в честь святых мучеников; потому что, как участвовать в нем не мог я по болезни, так не хотел быть и вам в тягость неблаговременным прибытием. Спешил же к тебе, чтобы [282] повидаться с тобою после такого долгого времени, и чтобы вместе подивиться твоему терпению и любомудрию, какое, слышу, по преставлении святой и блаженной сестры вашей соблюдаешь ты, как муж благий, совершенный, предстоящий Богу, более всех ведущий и Божественное и человеческое, и признающий весьма легким то самое, что для других в подобных случаях всего тяжелее т. е. жить вместе с такою сестрою и препроводить ее от себя, вместить в безопасные обители, скажу словами божественного Писания, якоже стог гумна во время свезенный (Иов. 5, 26.), когда она, хотя вкусила приятностей жизни, однако же по самому возрасту избежала скорбей, и прежде нежели оплакала тебя, почтена от тебя прекрасным погребением, какое и должно быть подобным женам. Но и сам я, поверь мне в этом, желаю преставления, если не в одной мере с вами (этого сказать о себе много), то не много меньше вас. Но что же нам делать против Божия закона, издревле превозмогающего, который похитил мою Феосевию, — ибо жившую по Богу называю своею, потому что духовное родство выше телесного, — Феосевию, похваление Церкви, украшение Христово, потребность нашего века, дерзновение жен, — Феосевию, и при таковой красоте братьев отличавшуюся благообразием и лепотою, — Феосевию действительно священную, сожительницу иерея, ему равночестную и достойную великих таинств, — Феосевию, о которой память и будущее время найдет сохранившеюся на бессмертных столпах, т. е. в душах всех тех, кто доныне ее знал, и кто узнает в последствии? И не дивись, если многократно повторяю ее имя; потому что наслаждаюсь воспоминанием о блаженной. И таково мое ей надгробное, а тебе [283] утешительное, слово, которое в немногом заключает многое! Утешительное тебе, хотя сам, по своему во всем любомудрию, можешь и другим подавать советы в подобных случаях. А свидания с тобою, которого я желал, теперь лишаюсь, по сказанной выше причине. Но соединим свои молитвы, пока еще остаемся на земле, и да сопряжет нас общий конец, к которому приближаемся. Потому и необходимо нам все переносить, как не долго уже имеющим и веселиться и скорбеть.