ПОСЛЕДНЯЯ АНГЛИЙСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ К НИГЕРУ. В 1836 году, Макгрегор Лэрд совершил, по поручению ливерпульских купцов, экспедицию на Нигер, которою доказал, что река эта судоходна для небольших пароходов на довольно большое расстояние от устья. Целью экспедиции было, кроме этого обстоятельства, удостоверяться в истине рассказов прибрежных негров о здоровости климата внутренних земель и их богатстве; в случае успешного окончания экспедиции они предполагали даже основать торговую колонию у слияния Нигера и Чадда. Но результат экспедиции был самый горестный. Макгрегор Лэрд поднялся на двух пароходах по Нигеру до Раббы; рассказы о несметных богатствах края не оправдались, а из сорока осьми человек, составлявших экспедицию, осталось в живых только осемь; стальные погибли от влияния климата.

Этот несчастный опыт не устрашил однако же ревнителей прекращения торговли неграми. В 1840 году, некто Бокстон предложил как новое средство для уничтожения Торговли неграми и для распространения просвещения в Африке, основать [56] несколько колоний ко внутренних ее частях, которые обрабатывали бы удобные земли, и старались бы показать туземцам, какие сокровища они могут получить от своей родной земли трудами, с помощию английских капиталов и искуства.

Средство было не совсем новое. Еще в 1791 году основана колония Сиерра-Леоне с тою же целью уничтожить постыдный торг людьми, через распространение между туземцами христианства и земледелия. Колония эта, стоившая Англии ежегодно до ста тысяч фунтов стерлингов, и несметного числа людей, не принесла ни какой пользы. В течении полувека в ней поселено, в разные времена, более шестидесяти тысяч человек, а в 1840 году все народонаселение ее не доходило до сорока тысяч душ; в том числе было осемьдесят Европейцев. Из описаний путешественников, посещавших колонию около того времени, видно, что она находилась в самом бедственном положения. Горсть Европейцев была погружена в разврат; негры коснели в невежестве и лености; христианство не только не распространялось, но даже с каждым днем лишалось последователей, благодаря нерадению пасторов и усердию мухамеданских миссионеров; земли были в таком же запустения, как и прежде; количество вывозившихся товаров ничтожно; сама же колония должна была получать из других стран даже табак, сахар и ром; молодые негры, освобожденные из неволи и поселенные под присмотром своих соотечественников, которые сами едва начинали привыкать к оседлой жизни, были так недовольны своим положением, что многие предпочитали ему рабство и добровольно отдавались в кабалу; другие бежали в леса и возвращались к прежней своей дикой жизни. Единственными падежными подданными Великобритании были Крумены, племя крепкое, трудолюбивое, кроткое, но закоснелое в язычестве и многоженстве.

Несмотря на горестный результат первой колонии, предложение Бокстона было встречено всеобщим восторгом. Парламент ассигновал на экспедицию огромную сумму денег; для нее нарочно построено три железных парохода; цвет английского флота добровольно вызывался участвовать в ней; офицеров прельщала слава и верное производство, матросов — опасности и двойная плата.

Эскадра благополучно переплыла Атлантический Океан, и взяв в Сиерре Леоне достаточное число Круменов, вступила в Нунсвое Устье Нигера, в половине августа 1841 года. Она [57] состояла из трех пароходов и шкуны, под начальством капитанов Троттера, Берд-Оллена и Вяльяма-Оллена; на четырех суднах находились сто сорок пять человек белых и сто осемдесят человек негров; из них тридцать три человека предполагалось поселить в образцовой ферме; шкуна была нагружена только предметами необходимыми, для этой будущей фермы. Целью экспедиция было подняться по Нигеру до Раббы, заключить торговые союзы с теми из внутренних африканских владельцев, во владениях которых ведется внутренняя торговля невольниками, главный источник торговля внешней; главным условием союзов было отречение от этой гнусной торговли, и доставление в новую колонию на выгодных условиях, произведений их государств. Наконец экспедиция должна была избрать здоровое и удобное место для поселения тридцати трех несчастных, которые согласились остаться на всю жизнь в образцовой ферме, среди диких племен.

На третий день после вступления эскадры в устье Нигера, оказалось уже на ней влияние смертоносного климата; механик Бак был первою жертвою африканской горячки; к началу же сентября болезнь распространилась почти на весь экипаж всех четырех судов.

Десятого сентября эскадра достигла места, назначенного для учреждения фермы, у слияния Нигера с Чаддою, а на следующий день приступили к выгрузке всех ее принадлежностей, телег, плугов, домашней утвари, и прочего. На набранном месте стоял года два перед тем большой город, который был разрушен враждебным племенем, Фелатами; с тех пор улицы и остатки шалашей заросли высокою травою, населенною всякого рода змеями и гадами. Пробыв тут два дня, и похоронив еще человека, экспедиция убедилась в неудобности места для предположенной цели, и должна была снова нагружать свою ферму, и везти ее далее. Проплыв еще милю, она опять остановилась и стала выгружаться. В это время болезнь стала сильно свирепствовать на эскадре; на одном пароходе «Альберте» в одну неделю умерло семь человек, и было девятнадцать больных. К девятнадцатому сентябрю число больных возрасло до того, что положено было часть их перевести на один пароход, «Судан», и отправить вниз к Асенсиону. Остальные два парохода должны были на следующий день итти далее; но к следующему утру столько заболело вновь народу, что с обоих судов едва можно было выбрать довольно здоровых [58] людей для управления одним; по этому «Вильберфорс» отправлен вслед за судном, также с больными, а «Альберт» один продолжал подниматься по Нигеру.

На пути от устья Нуна к месту учреждения образцовой фермы, капитан Троттер посетил царя Иддахского, одного, из внутренних владельцев, с которыми следовало заключить договоры о прекращении торговли неграми. Предварительно уже были сделаны все распоряжения для заключения договора между ним и королевою Викториею; царь был окружен всеми своими сановниками, а капитан взял с собою несколько членов экспедиции. Взяв назначенные для царя подарки, они сошли на берег, где их ждали лошади, присланные его африканским величеством. Впереди поезда ехал фехтовальный учитель Дункан, одетый, для большей важности, в мундир лейб-гвардии, в которой он некогда служил. Посольство вошло в шатер царя через лазейку фута в три с половиною, что было не совсем удобно для отставного гвардейца, потому что он был ростом шести футов трех дюймов, да сверх того на нем были латы и шлем, а в руке пика со значком. Султан сидел поджав ноги на скамейке, окруженный своими сановниками и двором; он был очень мрачен, и казался недовольным, однако же милостиво принял подарки, обещал все, чего от него требовали, с тем, чтобы новые союзники помогли ему в ссорах с соседними царьками, уступил часть своих земель своей венценосной сестре, королеве Английской, и сильно приставал к Дункану, чтобы он отдал ему шлем за изломанный слоновый клык. Министры его величества были в восторге от подаренных им красных спальных колпаков, очков и иголок. Между тем наступила ночь, и посольство поспешило заключить договор; он был подписав при свете пропитанного пальмовым маслом куска тыквы, горевшего на английской сковороде, которую его величество употреблял вместо канделябры. Надо заметить, что царь, желая соблюсти свое царское величие, во все время свидания не говорил ни слова, а только кивал, от времени до времени своею головою.

«Альберт» продолжал свое плавание к Раббе. Двадцать второго сентября заболело капитан Берд-Оллен и двое рулевых. По воскресеньям пароход становился на якорь, и экипаж ничего не делал, как только вдыхал тропическую заразу. «В воскресенье, двадцать третьего сентября, говорит врач экспедиции, доктор Маквильям, при девяносто [59] двух градусах (27° Р.) в самых холодных частях судна, пастор Шён отслужил литургию; слушатели его были одним остовом первоначальной паствы; часть ее отделилась от нас при устье Чадды; другая часть лежала вокруг нас, изнуренная тяжелою болезнью». Под вечер подплыла к пароходу лодка какого-то африканского царька с тремя невольниками. Этот царек оказался сыном того самого султана, с которым экспедиция только что подписала договор о прекращении торговли неграми; тем же самым нежным братом, который, во время Макгрегора-Лэрда, желая совершить достойную тризну на могиле своего брата, опоил его шестьдесят вдов ядом, от которого тридцать две умерло, а остальные двадцать осемь была изувечены на всю жизнь; он же сам хвастал тем, что отравил нескольких спутников Лэрда. Этому то кровожадному дикарю капитан Троттер торжественно прочел, в присутствии своего умирающего экипажа, законы о торговле неграми, и подписанное отцом его обязательство, прекратить на веки эту гнусную торговлю в своих владениях.

Третьего октября, в двух днях пути от Раббы, сам капитан Троттер заболел горячкою. В это время на пароходе оставалось только осемь человек здоровых и годных еще к службе: доктор Маквильям, доктор Стенджер, геолог, рулевой Уилли, один унтер-офицер, два матроса и один лазаретный служитель; продолжать экспедиции было невозможно, и потому пароход отправился обратно к устью Чадды. К вечеру рулевой Уилли также заболел. Доктор Стенджер принужден был взять на себя управление машиною, а Маквильям стать на руль, потому что все рулевые и машинисты или перемерли, или были больны; двое больных в отчаянии бросились в реку, — один из них погиб. Положение парохода было самое ужасное: вся надежда спасения лежала на двух человеках, отроду не управлявших ни кораблем, ни машиною, и которые притом сами могли каждую минуту пасть жертвами климата и нравственной пытки. Девятого сентября «Альберт» достиг слияния Нигера с Чаддою, где должен был основаться рассадник африканского просвещения, и где между тем стояла шкуна «Амелия» в таком же бедственном положении, как и «Альберт». Школьный учитель и садовник лежали в горячке, на своих койках; на берегу, в шатре, лежал главный смотритель будущей колонии при смерти, эти, и некоторые другие Европейцы, так же больные, переведены на пароход. Многие из [60] поселенных негров просили, чтобы их отвезли назад; но так как они сначала добровольно вызвалась поселиться в колонии, то им не позволили оставить ее. «Альберты» отплыл, оставляя ферму без смотрителя, без садовника, без учителя, под надзором старого негра-матроса, и продолжал свое плавание к берегу.

Тринадцатого октября встретил он неожиданную помощь. В числе противников экспедиции, доказывавших еще до отправления ее из Англии ее бесполезность и опасность, был ливерпульский купец Джемисон, хорошо знакомый с африканскими берегами, с которыми он вел торговлю. Имея для того собственный небольшой пароход, он приказал его командиру, Бекрофту, в случае нужды, оказать зависящую от него помощь эскадре. Вследствие этого приказания, едва Бекрофт узнал от экипажа «Судана», что «Альберт» еще в реке, он немедленно отправился отыскивать его, и тринадцатого числа с палубы «Альберта» с удивлением и восторгом увидели небольшой пароход, шедший им навстречу. Капитан Бекрофт немедленно посадил на «Альберта» несколько своих машинистов и матросов, и провел его через извилистые шхеры, которыми загорожено устье Нигера, и которые были ему хорошо известны; без его помощи последние остатки экипажа погибли бы на этих смрадных мелях.

По возвращении «Альберта» в Сиерру-Леоне, двадцать первого октября, Уилли умер; за ним умерли капитан Берд-Оллен, лейтенант Стенгоуз, помощник хирурга, Вудгоуз, и множество других участников этой драмы. Доктор Маквильям также три недели боролся со смертью, и считался уже почти мертвым.

На других двух пароходах, с того дня как они оставили образцовую ферму, происходило почти то же, что и на «Альберте». Когда лейтенант Фишборн привел Судан в Фернандо-По, он был единственный на нем человек, стоявший на ногах; все остальные были больны; Вильберфорс пришел туда же первого октября в таком же бедственном положении.

Как скоро пришла в Англию весть об этих бедствиях, само собою разумеется, что и дипломатические и торговые замыслы бывшие поводом экспедиции, были оставлены; но надо было послать опять пароход в реку выручить страдальцев, оставленных на верную гибель в несчастной колонии, если оставался еще кто из них в живых. Осемь охотников, из которых шестеро уже испытали ужасы первой экспедиции, вызвались ехать [61] на помощь своим товарищам, и второго июля «Вильберфорс», под начальством лейтенанта Вебба, слова вступил в устье Нуна; осьмнадцатого достиг слияния Нигера с Чаддою, а двадцать седьмого вывез оттуда всех поселенцев и шкуну «Амалию». В двадцать пять дней, употребленные им на это дело, семь человек из его небольшого экипажа вторично подверглись местной горячке, и двое из них умерло.

Из ста сорока пяти Европейцев, вступивших, в августе 1841 года, в устье Нигера, людей молодых, здоровых, крепках, давно знакомых по большей части с тропическим климатом, один только, по какому-то чуду, по подвергся вредному влиянию климата; все остальные испытали его более или менее, и сорок человек остались на берегах этой роковой реки.

Текст воспроизведен по изданию: Последняя английская экспедиция к Нигеру // Библиотека для чтения, Том 88. 1848