СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ПЕРВАЯ ВСЕОБЩАЯ ХРОНИКА КАСТИЛИИ

ПОЕДИНОК ПОД СТЕНАМИ САМОРЫ.

Жил-был на свете король, и было у него три сына… Только на этот раз это совсем не сказка, а вовсе даже быль. Короля звали Фернандо I, и правил он в первой трети XI века Леоно-Кастильским королевством. Жил он долго и, что редкость среди королей, был счастлив в браке: от своей жены он имел трех сыновей: Санчо, Гарсию и Альфонсо, и еще двух дочерей: Урраку и Эльвиру. Детей своих Фернандо любил и не хотел, чтобы после его смерти кто-либо из них остался обделенным; и потому, почувствовав, что конец его уж недалек, совершил то, что казалось ему наиболее правильным, а именно, разделил королевство между детьми. Старшему сыну, Санчо, он отдал Кастилию; среднему сыну – Альфонсо, – достался Леон; младший сын, стало быть, Гарсия, получил от отца Наварру, а две дочери получили каждая по городу, в качестве приданого. Эльвире король отдал город Торо, а Урраке досталась Самора. При жизни отца все казались довольными и счастливыми, но как только он умер, его старший сын, король дон Санчо, решил, что по праву старшинства он должен владеть всем королевством своего отца, а не его, пусть даже и крупной, но все-таки частью. С этого все и началось. Сначала Санчо обвинил своего брата Гарсию в предательстве и, объединившись с Альфонсо, сверг его с трона и заточил в темницу. Потом, воспользовавшись тем, что Альфонсо разрешил ему проводить кастильские войска через Леон, он ввел их туда, а вывести забыл… Альфонсо был вынужден бежать в Толедо, к королю-мавру Альмемону. Таким образом, в руках Санчо оказалось практически все наследство его отца, за исключением двух городов: Торо и Саморы. Ему бы успокоиться на достигнутом, и, вполне возможно, его правление было бы долгим и счастливым, но нет: он предложил донье Урраке отдать ему Самору в обмен на другой город, а когда та отказалась, он собрал войска, выступил в поход и осадил Самору. Так началась та осада, которой было суждено стать одним из самых ярких и трагичных эпизодов средневековой испанской истории.

ТЕКСТ

Случилось так, что после того, как король дон Альфонсо отбыл в Толедо, король дон Санчо собрал очень большое войско и направился в Леон. И хотя жители Леона хотели отстоять город и делали для этого все, что могли, король дон Санчо взял его силой и потом забрал все остальное имущество короля дона Альфонсо, находившееся там, и короновался в Леоне; и возложил себе корону на голову, и назвал себя королем трех королевств. И был он, как рассказывает история, очень красивым мужчиной и очень смелым рыцарем. Тогда донья Уррака и жители Саморы, узнав о том, что король дон Санчо захотел лишить инфанту наследства, которое ей оставил ее отец, приняли дона Ариаса Гонсало, дядю этой инфанты доньи Урраки и сделали его своим руководителем, в надежде, что с ним они смогут защититься от кастильцев. А теперь расскажем о том, что сделал король дон Санчо с инфантой доньей Эльвирой.

О том, как король дон Санчо забрал у инфанты доньи Эльвиры, своей сестры, город Торо и половину инфантства (infantado), а другую половину – у доньи Урраки.

После того, как король дон Санчо отобрал королевства у своих братьев, захотел он также лишить своих сестер земель, которые им дал их отец, поскольку ему сказали, будто они говорили, что очень сожалеют о короле доне Альфонсо, потому что бежал он, изгнанный из своих земель; и еще, будто по их совету он не постригся в монахи, и прежде всего было это сделано по совету доньи Урраки, которая была старшей, и наиболее опытной, и которая его очень любила. И после этого направился король дон Санчо со всем своим войском к Торо и взял этот город у инфанты доньи Эльвиры вместе с половиной инфантства, которой она владела; а у доньи Урраки взял другую половину этого инфантства, как мы сказали. После этого он послал сказать донье Урраке, чтобы отдала она ему Самору, а он в обмен даст ей, где жить, и столько [денег], сколько ей будет нужно. А она послала сказать ему, что ни в коем случае не отдаст ему Самору, поскольку ей ее дал ее отец. Тогда вассалы короля дона Санчо посоветовали ему, чтобы он отправился в Бургос и отдохнул бы там зиму, и снарядил бы своих людей конями и оружием, и тем, в чем они будут нуждаться, а когда придет лето, чтобы отправлялся он осаждать Самору. И король дон Санчо сделал так: и послал он оттуда свои грамоты по всему своему королевству, чтобы все рыцари и пехотинцы собирались бы в Сан Факунде (Саагуне) в первый день марта. Когда же те увидели грамоты, которые послал им король дон Санчо, их сеньор, то не осмелились ослушаться, так как хотя король дон Санчо и был еще юношей, у которого только начала расти борода (era moco assi que estonces le vinien las baruas), все же был он очень силен и люди очень его боялись. А теперь расскажем о Саморских событиях, как они происходили.

О том, как король дон Санчо осадил Самору.

Шел 6-й год правления дона Санчо, короля Кастилии, Леона, Галисии и Португалии, который был 1100-м годом эры, 1062-м годом от Воплощения Господня и 14-м годом правления Генриха, императора Рима. В этот год, о котором мы здесь говорим, после того, как все люди собрались в Сан Факунде (Саагуне) в тот день, в который им приказал король дон Санчо, когда он об этом узнал, его это очень обрадовало; и с большой радостью, которую он от этого испытывал, он, как рассказывает история, поднял руки к Богу и сказал дважды: "Хвала тебе, Господи! Хвала тебе, Господи, за то, что дал ты мне королевства моего отца!". Сказав это, он приказал огласить по всему Бургосу, чтобы все вышли ожидать (saliessen a aguardar) его знамя. И в день, когда вышли из Бургоса, остановились на привал в Фроместе. На следующий день прошли через Каррион, но не захотел король делать там привал и направился в Сан Факунд, где располагалось, поджидая его, все его войско, и расположился вне города. И когда прошел первый час ночи, приказал поднять все войско и выступать; и они шли так, что на третий день пришли к Саморе и расположились на берегу Дуэро. И приказал король объявить по всему войску, чтобы оставались они все спокойными и мирными, и чтобы никоим образом не причиняли зла до тех пор, пока он им этого не прикажет. После этого король со всей своей свитой (mesnada) поехал верхом вокруг города и увидел, что тот был высечен в скале (estaua en penna taiada), и стены его были крепки, и башни также крепки и массивны, а с другой стороны была река Дуэро, которая текла у подножия скалы; и сказал он тем, кто ехал с ним: "теперь видите, сколь крепок этот город; полагаю, что его не смогут взять ни мавры, ни христиане; и если я смогу его получить от моей сестры в дар или в обмен, то стану сеньором Испании". Теперь расскажем, что сделал после этого король дон Санчо.

О том, как король дон Санчо послал сказать к своей сестре донье Урраке, чтобы та отдала ему Самору.

После того, как король дон Санчо осмотрел город и сказал своим рыцарям те слова, какие мы сказали, вернулся он к своим шатрам и затем послал за Сидом, и сказал ему: "Сид, вы знаете, что мой отец весьма достойно воспитал вас в своем доме, и сделал вас рыцарем и своим майордомом (mayoral de toda su casa) всего своего дома в Коимбре, когда отвоевал ее у мавров; а когда он умирал в Кабесоне, то рекомендовал вас всем своим сыновьям, и мы все поклялись ему, будем делать вам добро (que uos fiziessemos algo); и я сделал вас сеньором и моим майордомом (mayor de toda mi casa), и дал вам из моих земель больше, чем целое графство. Теперь хочу просить вас, как друга и доброго законного вассала, чтобы отправились вы в Самору и еще раз сказали моей сестре донье Урраке, чтобы отдала она ее мне в дар или в обмен, а обмен будет таким: я дам ей город Медина де Риосеко со всем его инфантством, и земли от Вильяэльпандо до Вальядолида, и еще Тьедру – прекрасный замок; и поклянусь я ей вместе с 12 из моих вассалов в том, что никогда не нарушу я данной ей клятвы ни договора, который с ней заключу. А если не захочет этого сделать, то скажите ей, что я отберу у нее Самору силой". И Сид тогда поцеловал руку королю дону Санчо и сказал ему: "Сеньор, для другого такое поручение, как это, было бы тяжело (grieue de leuar), но для меня оно подходит, так как я был воспитан в Саморе, где приказал меня воспитать ваш отец, с доньей Урракой, в доме дона Ариаса Гонсало, и я знаком с доном Ариасом и со всеми его сыновьями, и потому с большим удовольствием сделаю то, что вы мне приказываете". И затем Сид распрощался с королем и отправился к Саморе с 15 из своих рыцарей; и когда подъехал близко к городу, сказал тем, кто охранял башни, чтобы они не стреляли в него стрелами, так как он является Руем Диасом Сидом, который прибыл с поручением от короля дона Санчо к донье Урраке, его сестре, и чтобы они узнали у нее, прикажут ли ему войти. Вышел тогда к нему рыцарь, который был племянником дона Ариаса Гонсало, и остановился на надвратной площадке, и сказал Сиду, чтобы тот вошел в город, и что он прикажет дать ему хорошее место после того, как он узнает у доньи Урраки, прикажет ли она допустить его к себе. И Сид сказал, что рыцарь сказал все правильно, и чтобы он это сделал. Рыцарь отправился к донье Урраке и сказал ей, что в город прибыл Сид, и что прибыл он с поручением от ее брата, короля дона Санчо. И она сказала, что она рада Сиду, и чтобы он предстал перед ней, и она узнала бы, чего он просит; и приказала дону Ариасу Гонсало, чтобы тот вышел принять Сида со всеми рыцарями, которые там были. И после того, как Сид вошел в палаций, очень хорошо приняла его донья Уррака и сказала ему, что хорошо то, что он приехал; и затем присели оба, и донья Уррака обдумала свои слова и сказала: "Сид, вы помните, как воспитывались со мной здесь, в доме дона Ариаса Гонсало и как приказал вам король дон Фернандо, мой отец, когда собрался умирать, чтобы вы советовали его детям лучшее, что сможете и будете знать, и потому прошу, чтобы вы мне сказали, что собирается делать король дон Санчо, которого я вижу здесь объединившегося (assunado) со всей Испанией, или в какие земли собирается идти". Сказал тогда Сид: "Донья Уррака, ни посланец, ни письмо не должны терпеть зла; и если вы меня защитите, то я скажу вам то, что меня послал вам сказать король дон Санчо". Сказала она тогда, что сделает так, как прикажет дон Ариас Гонсало. И сказал дон Ариас, что будет правильным выслушать то, что послал сказать ее брат "так как, если вдруг он хочет идти против мавров и просит вас о помощи, хорошо будет, если вы ее ему дадите, и я дам ему 15 из моих сыновей, снаряженных и конями, и оружием, и продовольствием, хоть бы и на 10 лет". Сказала тогда донья Уррака Сиду, чтобы тот спокойно говорил то, что пожелает. Мой Сид сказал так: "Король дон Санчо, ваш брат, послал вас приветствовать и сказал вам, чтобы вы отдали ему Самору в дар или в обмен, и что он отдаст вам земли от Вильяэльпандо до Вальядолида и Медину де Риосеко со всем его инфантством , и Тьедру – очень хороший и укрепленный замок; и поклянется он вам с 12 из его вассалов, что останется это крепким и что он никогда не пойдет в этом против вас. А если вы не захотите ему это отдать, то он послал вам сказать, что он отберет у вас Самору". А теперь расскажем о том, что сделала инфанта.

О соглашении, которое заключила инфанта донья Уррака с консехо Саморы о том, следует ли отдавать город королю дону Санчо.

Когда донья Уррака услышала это поручение со стороны короля дона Санчо, то была она очень озабочена и очень опечалена в сердце своем, и сказала так, роняя слезы из глаз: Горе мне, что мне делать со столь дурными новостями, которые я слышала после того, как умер мой отец? Он забрал земли у моего брата, короля дона Гарсии, и пленил его, и бросил в железа, и лежит он там, страдая, словно он вор или предатель. У короля дона Альфонсо также отнял его земли и вынудил его бежать из королевства и отправиться к маврам, как если бы он был изменником, и не захотел, чтобы кто-либо сопровождал его, за исключением только Педро Асуреса и его братьев, которых я послала с ним. Мою сестру донью Эльвиру он лишил Торо против ее воли, а у меня он хочет отдать Самору. Пусть же разверзнется земля подо мной, чтобы не видела я стольких печалей". И, как говорят, будучи в большом гневе так сказала против брата своего, короля дона Санчо: "Я женщина, и он хорошо знает, что я не буду сражаться с ним, но я убью его тайно или явно". Поднялся тогда дон Ариас Гонсало и сказал перед всеми "добрыми людьми" Саморы и перед всем консехо города, которое приказала созвать инфанта, его сеньора, и которое, собравшись, находилось там: "Сеньора донья Уррака, не стесняйтесь (non fazedes recabdo) много плакать и жаловаться, так как это есть правильно и разумно: собрать все консехо в час великой нужды, и выбрать то, что будет наилучшим, и мы так и поступим. Прикажите сейчас, чтобы все жители Саморы собирались в Сан Сальвадоре, и мы узнаем, хотят ли они быть с вами, так как ваш отец оставил вас им как сеньору; и если захотят удерживать с вами город, то не отдавайте его ни в дар, ни в обмен; а если они этого не захотят, то мы все попрощаемся и мы отправимся в Толедо, к маврам, куда убыл ваш брат, король дон Альфонсо". И донья Уррака, как дама очень сведущая и разумная, сделала так, как посоветовал ее наставник, и приказала кричать по всему городу, чтобы все собирались в Сан Сальвадоре; и после того, как все там собрались, сказала им донья Уррака: "Вассалы и друзья, я пришла сюда, чтобы показать вам, как мой брат король дон Санчо послал мне сказать, чтобы отдала я ему город в дар или в обмен, а если нет, то он отберет его; и если вы захотите оставаться со мной, как добрые и верные вассалы, я не отдам ему город. И на это я вас прошу, чтобы вы мне ответили". Поднялся тогда старый "добрый человек" из самых почитаемых людей города, которого звали дон Нуньо, и, с согласия консехо и со всеобщего поручения, сказал: "Сеньора, благослови вас Бог за то, что вы захотели почтить нас, придя к нашему консехо; и мы ваши вассалы, и никогда вас не оставим вплоть до смерти, и будем держаться с вами, покуда сможем и никогда не отдадим город против вашей воли". Когда инфанта донья Уррака услышала этот ответ консехо, то обрадовалась она всем сердцем и сказала Сиду: "Сид, вы уже слышали то, что мне сказало мое верное консехо Саморы и то, что все обещали. А потому идите и скажите моему брату, что скорее я умру вместе с жителями Саморы и они вместе со мной, чем мы отдадим ему город в обмен или в дар". Попрощался тогда Сид и отправился к королю дону Санчо и сказал ему все, как было, и что никак не хотят отдать ему город. Теперь расскажем о том, что было дальше.

О том, как король дон Санчо, гневаясь на Сида, приказал ему покинуть его королевство, и о том, как он послал за ним.

Вернулся Сид с ответом из посольства, и после того, как он передал королю дону Санчо то, что ответили ему донья Уррака и консехо Саморы, что не отдадут они ему города никоим образом, после того, как король все это услышал, что не сдадут ему город, очень разгневался он на Сида и сказал ему: "Это вы посоветовали моей сестре, чтобы она сделала так, поскольку вы здесь воспитывались вместе с ней; и если бы не было того, что мой отец оставил вас мне на попечение, то я приказал бы убить вас сейчас за это. И приказываю вам, чтобы в течение девяти дней, начиная с сегодняшнего, покинули вы пределы моих владений, таким образом, чтобы я вас здесь не видел". Тогда Сид направился в свой шатер и созвал своих вассалов, и своих приближенных, и своих друзей, и остановился этой ночью на привал в Кастро Нуньо; и решил он уходить к Толедо к маврам, где находился король дон Альфонсо. Когда увидели это графы и магнаты из войска, пришли они к королю дону Санчо и сказали ему: "Сеньор, никоим образом не должны вы терять такого вассала, как Сид, и пошлите за ним, и не отпускайте его от себя, так как много потеряете вы, прогнав его". Король понял, что они сказали правду и приказал позвать рыцаря, которого звали Диего Ордоньес, который был сыном графа дона Ордоньо и племянником графа дона Гарсии Курчавого Граньонца, и сказал ему: "Поезжайте быстро, и скажите Сиду, что говорю ему я, чтобы он пришел ко мне; и если он сделает это, то поступит он как добрый и верный вассал, и я дам ему из моих владений графство и сделаю его моим майордомом". Тогда Диего Ордоньес ускакал, и как мог быстро, направился за Сидом. Когда Сид увидел его, то принял его очень хорошо и спросил, зачем тот приехал; и ответил ему дон Диего: "Король послал вам сказать, чтобы вернулись вы к нему и оставались с ним, что даст он вам из своих земель графство и всегда будет приносить вам великое добро и сделает вас своим майордомом; а то, что он вам сказал, чтобы вы убирались из его владений, то он это сделал в большом гневе на донью Урраку, свою сестру". Ответил тогда Сид Диего Ордоньесу, что поговорит он со своими вассалами и сделает так, как они ему посоветуют. После чего приказал он их позвать и рассказал им то поручение, с которым прибыл от короля Диего Ордоньес, и его вассалы посоветовали ему, чтобы он вернулся к нему, раз то послал за ним, так как лучше, чтобы он оставался при своем сеньоре и на своих землях, чем чтобы он отправился изгнанником во владения мавров и жил бы там на чужих землях. И решил Сид, что добро посоветовали ему его вассалы, и позвал Диего Ордоньеса, и сказал ему, что хотел бы сделать так, как ему приказал его сеньор. И дон Диего послал тогда сказать это королю; и король вместе с 500 рыцарями выехал навстречу Сиду на две лиги. И Сид, когда увидел короля, то спустился с коня и подошел поцеловать королю руку, и просил его милости подтвердить то, что он обещал через Диего Ордоньеса. И король подтвердил это перед всеми рыцарями, и сказал, что всегда будет делать Сиду добро. Потом вернулся король к своему войску, и очень обрадовались все тому, что Сид вернулся, и все его сопровождали. А теперь расскажем о том, что было дальше под Саморой.

После всех этих событий держал король дон Санчо совет со своими магнатами и с прочими, кто там был, о том, что будут они штурмовать Самору, и приказал затем объявить по всему войску, чтобы все снаряжались для того, чтобы на следующий день идти штурмовать город. И штурмовали его весьма ожесточенно 3 дня и 3 ночи. И рвы, которые были очень глубокими, были засыпаны камнями и землей и выровнены. И разрушили барбаканы, и что было силы бились на мечах те, кто штурмовал город с теми, кто его защищал, и погибло там множество народа, столько, что вода в Дуэро вся покраснела от крови погибших. Когда это увидел граф дон Гарсия де Кабра, сильно загоревал он о людях, которые бились здесь, христиане против христиан; и пошел он к королю дону Санчо, и поцеловал ему руку, и сказал: "Сеньор, да будет ваша милость! Прикажите, чтобы перестали штурмовать город, так как потеряете вы здесь многих из вашего войска. Держите город в осаде и очень скоро вы возьмете его из-за голода". Тогда приказал король, чтобы прекратили штурм и подсчитали, сколько людей там погибло; и подсчитали их и увидели, что было мертвых 1030 человек. Когда король это услышал, то с глубокой печалью, которую он испытывал, приказал он окружить весь город кольцом осады; и поют в песнях о деяниях, что держал он осаду на протяжении 7 лет; но этого не может быть, потому что он правил не более 6 лет, как мы видели написанным в хрониках и в книгах историй об этом, и в эти 6 лет и совершил он все то, что мы уже о нем рассказывали. Но при этом штурмовали город каждый день весьма ожесточенно, и осада длилась достаточно долгое время. И рассказывает история, что в один из дней Сид, когда ехал один перед городом, столкнулся с 14 рыцарями, и сразился с ними, и убил одного из них, а 13 обратил в бегство. А в городе уже начали страдать от голода. И дон Ариас Гонсало, когда увидел людей в столь больших страданиях от голода и смертей, сказал инфанте донье Урраке: "Сеньора, прошу вашей милости, чтобы приказали вы собраться всем жителям города и сказали бы им, что сдадите город королю дону Санчо в течение 9 дней, поскольку, будучи верны вам, терпят они много зла и много страданий. А мы отправимся к вашему брату, королю дону Альфонсо, во владения мавров, так как по моей воле никогда вы не останетесь в Саморе вместе с королем доном Санчо". Инфанта донья Уррака так и поступила, и послала за всеми жителями Саморы, и сказала им: "Друзья, вы были очень хорошими и верными, и много страданий вынесли, показывая верность, и потеряли многих родственников и друзей, и так как я вижу, что вы сделали уже достаточно в этом, приказываю вам, чтобы сдали вы город королю дону Санчо в течение 9 дней, начиная с этого, а я отправлюсь в Толедо, к моему брату королю дону Альфонсо". Когда услышали это жители Саморы, то были они очень опечалены, поскольку столь долгое время они были осаждены, а теперь наконец они должны были сдать город, и решили они уйти всем вместе с инфантой и не оставаться в городе. Теперь расскажем о том, как это разрешилось.

О том, как король дон Санчо принял в вассалы Веллида Адольфо и сказали ему жители Саморы, чтобы он остерегался его.

Когда инфанта донья Уррака говорила с жителями Саморы, был там один рыцарь, которого звали Веллид Адольфо; и когда услышал он слова инфанты и ответ консехо, сказал он донье Урраке: "Сеньора, я пришел в Самору с 30 рыцарями – моими вассалами, и, слава Богу, хорошо вам служил вместе с ними долгое время; и прошу вас, чтобы вы сделали мне нечто, что вы знаете, и что никогда вы не захотели бы мне сделать; и если вы мне это пообещаете, то я избавлю вас от короля дона Санчо под городом и заставлю снять осаду с города". Сказала тогда донья Уррака: "Веллид Адольфо, я скажу тебе пословицу, которую сказал мудрец: "Хорошо торговаться с неловким и несчастным", – и ты это делаешь со мной. Я не приказываю тебе, чтобы ты сделал что-либо из того зла, что ты задумал; но скажу тебе, что нет такого человека, для которого я не сделала бы чего угодно, о чем он меня попросил бы, если бы он убрал моего брата из-под Саморы и заставил бы его снять осаду". Когда услышал это Веллид Адольфо, то поцеловал он руку донье Урраке и не сказал ей тогда ничего более; потом он направился к воротам города и поговорил с привратником, и сказал ему, что если тот увидит его едущим в тревоге (en cueyta), чтобы открыл он ему ворота, и отдал он за это привратнику плащ со своего плеча. Затем отправился он к своему дому, и вооружился, и сел на своего коня, и поехал к дому дона Ариаса Гонсало, и сказал ему: "Мы все хорошо знаем, что вы хотите жить с доньей Урракой, и потому не хотите, чтобы она заключала какой-либо договор или обмен со своим братом". Когда услышал эти слова дон Ариас Гонсало, то опечалился он сильно в сердце своем, и сказал: "В плохой день я родился! В старости моей говорят мне такие слова и нет никого, кто бы отомстил за меня тому, кто их сказал". Поднялись тогда его сыновья, и наскоро вооружились, и помчались вслед за Веллидом Адольфо, убегавшим к городским воротам. Но привратник, когда его увидел, открыл ему ворота, как он с ним о том и договорился. И этот Веллид Адольфо выехал и отправился к королю дону Санчо, и поцеловал ему руку, и сказал ему лживые слова, и были они такими: "Сеньор, из-за того, что я сказал консехо Саморы, чтобы они сдали вам город, сыновья дона Ариаса Гонсало хотели меня убить; и я прибыл к вам, и делаюсь вашим вассалом, и я покажу вас, как сделать так, чтобы, если Богу это будет угодно, вам сдали Самору уже через несколько дней; а если я не сделаю того, что я вам говорю, то убейте меня за это". И король поверил ему, и сделал своим вассалом, и оказал ему большие почести; и за всем этим сделался Веллид Адольфо самым приближенным к королю. Утром следующего дня один рыцарь из города поднялся на вершину стены, и громким голосом сказал группе (esquantra) осаждавших, так, чтобы все его услышали: "Король дон Санчо, услышьте сердцем то, что я вам хочу сказать. Я рыцарь и идальго, и мой отец, и мои деды ценились за верность, и хочу вас предостеречь, и сказать вам правду, если вы захотите мне поверить. Говорю вам, что отсюда, из города, выехал предатель, которого зовут Веллид Адольфо, и отправился вас убить, так что берегитесь его. И говорю вам это потому, что если, к несчастью, будет вам от него какое-нибудь зло, чтобы не говорили потом другие испанцы, что вас не предупреждали заранее". Но сообщает здесь архиепископ дон Родриго, что жители Саморы послали в тайне сказать королю дону Санчо, чтобы он остерегался этого предателя; и король очень их благодарил за это, и послал им сказать на это, что если он возьмет город, то сделает он им много добра и окажет им большую милость, и что он будет их хранить. Когда услышал эти слова Веллид Адольфо, то пошел он к королю и сказал ему: "Сеньор, старый Ариас Гонсало очень умен, и поскольку он знает, что я отдам вам город, приказал он это сказать". После того, как Веллид сказал это королю, потребовал он своего коня, чтобы было похоже на то, что он хочет ехать в другие земли, так как очень опечален тем, что про него сказали. И король взял его тогда за руку и сказал: "Друг мой и мой вассал, не придавайте этому никакого значения; так как точно говорю вам, что если я возьму Самору, то сделаю вас наибольшим и наилучшим в ней, таким, как сейчас там дон Ариас Гонсало". Тогда поцеловал Веллид Адольфо руку королю, и сказал, чтобы дал Бог ему жизни и здоровья, чтобы все это исполнить. Но хотя предатель и сказал это, другое держал он в сердце своем. Теперь расскажем о том, как осуществил это Веллид Адольфо.

После того, о чем было сказано, Веллид Адольфо, желая осуществить предательство, которое укоренилось в его сердце, отвел короля дона Санчо в сторону и сказал ему: "Сеньор, если сочтете это правильным, поскачем с вами вдвоем, и поедем вокруг Саморы, и посмотрите ваши рвы, которые вы приказали сделать, а я покажу вам проход, который саморцы называют д'Арена, через которые мы проникнем в город, так как этот проход никогда не закрывается; и после того, как стемнеет, дайте мне 100 рыцарей идальго, которые пойдут со мной, и мы вооружимся, и пойдем пешими; и так как саморцы ослабели от голода и страданий, они нам позволят победить, и мы откроем ворота, и войдем, и будем удерживать их открытыми, пока не войдут все остальные, и так захватите вы город". И король поверил ему и сказал, что тот все сказал правильно. И поскакали вдвоем; и объезжая город кругом в удалении от войска, король смотрел, каким образом он смог бы поскорее взять город , и осмотрел он свои рвы, и затем показал ему тот предатель тот проход, через который, как он говорил, они войдут в город; и после того, как объехали они город кругом, пожелал король спуститься на берег Дуэро и пойти отдохнуть; и нес он в руке маленькое позолоченное копьецо, как это было в обычае у королей, и отдал его Веллиду Адольфо, чтобы он подержал его, а сам отошел сделать то, чего просила природа, и без чего не может обойтись ни один человек. А Веллид Адольфо удалился туда с королем, и когда увидел, что тот занят своим делом, ударил его этим копьецом, и вошло оно в спину, а вышло с другой стороны через грудь. И после того, как ранил он короля таким образом, взнуздал он лошадь и помчался так быстро, как мог, к тому проходу, который показал королю для того, чтобы проникнуть в город. А еще до этого совершил Веллид Адольфо другое предательство, так как убил он графа дона Нуньо, как не должно. Руй Диас Сид, когда увидел его так убегающим, спросил его, почему тот бежит; и не захотел тот говорить с ним, и ничего ему не ответил. Сид понял тогда, что сделал тот что-то плохое, или что вдруг он убил короля, раз так убегал, поскольку был Веллид самым приближенным к королю, настолько, что никогда не отдалялся от него. И потребовал Сид в крайней спешке коня, и пока его подали, удалился Веллид Адольфо. И в большой тревоге за своего сеньора Сид, как только взял копье, пустился вслед за Веллидом изо всех сил подгоняя свою лошадь и не дождавшись даже, пока ему пристегнут шпоры. И Веллид прекратил скакать к проходу в стене и направился к городским воротам; и рассказывает здесь история, что нагнал Сид Веллида, въезжающим в городские ворота, и что ударил его копьем, и что втолкнул его наполовину в ворота (quel metio por medio de las puertas adentro), и говорят, что убил он там его лошадь, и что убил бы его, если бы на нем были одеты шпоры. Но архиепископ дон Родриго говорит об этом таким образом: что Сид не смог догнать Веллида Адольфо из-за шпор, которые не были надеты, но что преследовал он его до городских ворот, и там проклял Сид всякого рыцаря, который ездит без шпор. И во всех бранных делах, через которые прошел Сид, не находили "добрые люди" в чем усомниться в его храбрости, кроме как в этом, так как не последовал он за Веллидом Адольфо в ворота и не убил его после того, как настиг. Но он не сделал этого не по причине какой-либо слабости либо же страха перед смертью или перед пленом, но было забыто о нем, что он не был снаряжен так, как должно.

О том, как Веллид Адольфо был взят под стражу.

После того, как Веллид Адольфо приехал в Самору, он, в большом страхе, в котором бежал, направился к инфанте донье Урраке и спрятался под ее плащом. Сказал тогда дон Ариас Гонсало донье Урраке: "Сеньора, ради Бога, прошу вашей милости, чтобы выдали вы этого предателя кастильцам, чтобы иначе не случился вам большой ущерб, так как захотят они обвинить Самору и после этого не сможете вы защитить ее". Ответила ему донья Уррака: "Дон Ариас Гонсало, посоветуйте мне, что сделать с ним такого, чтобы он не умер за то, что совершил". Ответил ей дон Ариас: "Сеньора, так отдайте его мне, а я прикажу его охранять на протяжении трех сроков по девять дней; и если кастильцы обвинят нас, то мы выдадим его им, а если не обвинят в эти сроки, то мы выбросим его из города так, чтобы никогда более он не появлялся среди нас". Инфанта донья Уррака должна была согласиться с таким суждением, которое высказал ей Ариас Гонсало и позволила ему взять Веллида Адольфо. И Ариас Гонсало взял его и приказал заковать его в две пары кандалов и очень строго охранять.

О смерти короля дона Санчо.

Был взят таким образом (recabdado desta guisa) Веллид Адольфо, и было так, что пошли кастильцы искать своего сеньора и нашли его на берегу Дуэро, где лежал он смертельно раненый, но не потерявший еще дар речи; и было у него в теле копьецо, прошедшее через спину и грудь, но не осмеливались его вытащить из страха, что потеряет он речь и умрет без нее. И пришел туда старший лекарь (maestro de llagas), бывший тогда в войске и приказал отпилить древко с одной стороны и с другой так, чтобы не потерял король дара речи. Сказал тогда граф Гарсия де Кабра, которого называли Курчавым Граньонцем: "Сеньор, подумайте о своей душе, так как у вас очень тяжелая рана". Сказал тогда король: "Будьте вы благословенны, граф, за то, что столь правильно сказали, так как хорошо понимаю я, что умираю, и убил меня предатель Веллид Адольфо, который сделался моим вассалом; и я понимаю, что это мне было за мои грехи и за мои притеснения моих братьев, и за то, что я преступил обещание, данное моему отцу и клятву, которую я давал в том, что никогда не отниму ни у кого из своих братьев ничего из их владений". Закончил король это говорить, когда подъехал Сид Руй Диас и склонил колени перед королем, и сказал ему так: "Сеньор, я остаюсь без защиты и без совета более, чем кто-либо из ваших вассалов. Когда ваш отец, король дон Фернандо, разделил королевство, то поручил он мне и вам, и всем вашим братьям, чтобы вы делали мне добро, а я служил бы вам; и я служил вам, и причинил им большой ущерб, который они помнят и хотят мне зла. И теперь нет мне нужды ни идти к маврам, к дону Альфонсо, вашему брату, который там, ни также оставаться у христиан, с доньей Урракой, вашей сестрой, так как помнят они, сколько зла вы им причинили, которое я вам советовал. И хорошо знаете вы, сеньор, что всегда я вам советовал как верный вассал должен советовать сеньору, и никогда я не советовал вам зла, ни давал вам плохого совета; и потому прошу вашей милости, чтобы вы вознаградили бы меня (que uos uenga emiente de mi), прежде чем скончаетесь". Приказал тогда король, чтобы его усадили на песок; и встали вокруг него графы, магнаты, архиепископы и епископы, и сказал он им так: "Друзья и вассалы, во всем том, что сказал Сид о том, что советовал он мне весьма верно и правильно, все правда, и никогда не советовал он мне зла для кого-либо; и потому прошу я сейчас графа дона Гарсию, как доброго и верного вассала, чтобы когда придет из владений мавров мой брат дон Альфонсо, что случится, как я думаю, сразу же, как только он узнает о моей смерти, чтобы просил его граф вместо меня, чтобы делал он добро Сиду, и чтобы принял он его своим вассалом". Граф тогда поцеловал руку королю и сказал, что сделает это. Сказал тогда король всем: "Прошу вас я, как друзей и добрых и верных вассалов, чтобы вы сказали моему брату дону Альфонсо, и чтобы очень просили вы его, чтобы простил он мне то зло, что я причинил ему, и чтобы молили вы все Бога за меня, чтобы помиловал он мою душу". После того, как он это сказал, попросил он свечу, и отлетела душа его. И много горевали по этому все его вассалы и все остальные жители королевства. Говорит об этом архиепископ дон Родриго, что рассеялось тогда большинство войска, и бежал каждый в свою сторону, бросив все свои вещи, и некоторые из них были убиты или пойманы своими зложелателями в том беспорядке и в той спешке, которые возникли из-за смерти короля. Но между тем рыцари из знатных кастильцев оставались спокойными, обратив свои мысли на то, что должно, и храня свою верность и свою добрую славу, сопутствовавшую их оружию (que ellos auien darmas), как хранил ее их род, откуда они вышли. После этого часть магнатов войска воедино с епископами, взяли тело своего сеньора, короля дона Санчо, и отнесли его в монастырь Онья (Onna), и похоронили там его с большими почестями, как и подобает королю. А другая часть знати оставалась с войском под городом.

После того, как король дон Санчо был похоронен, магнаты и прелаты вернулись обратно к войску. И по такой серьезной причине, какой была такая смерть короля и сеньора, собрались они все обсудить, как они будут объявлять саморцам о разрыве связей дружбы и доверия [desafiar]; и встал тогда граф дон Гарсия де Кабра и сказал: "Друзья, вы все видели, как потеряли мы нашего сеньора короля дона Санчо, и убил его предатель Веллид Адольфо, будучи его вассалом, и после того, как предательство было совершено, скрылся он в Саморе, и горожане приняли его; и как уже было нами сказано, предатель сделал свое дело с соучастием саморцев; и если здесь найдется кто-нибудь, кто захочет вызвать [reptar] саморцев за это, мы – все остальные – обеспечим его оружием и конями и всем, в чем он будет нуждаться, пока тяжба по вызову [riepto] не будет завершена". После того, как граф сказал эти слова, все замолкли, и никто не произнес ни слова. После большой паузы поднялся один кастильский рыцарь по имени Диего Ордоньес, умелый и опытный воин, сын графа Ордоньо де Лара и сказал так: "Если вы все обеспечите меня тем, о чем сказал граф, я вызову консехо Саморы за смерть нашего сеньора короля дона Санчо". И они все пообещали ему это, подняв руки. Дон Диего отправился в свой лагерь, вооружился, сел на коня и отправился вызывать саморцев. И когда подъехал близко к городу, укрылся щитом, чтобы не ранили его стрелой и начал громким голосом звать дона Ариаса Гонсало. Один оруженосец, находившийся в это время на гребне стены, пошел и сказал дону Ариасу Гонсало: "Сеньор, хорошо вооруженный кастильский рыцарь находится под стенами города и громко зовет вас. Если хотите, можно выстрелить в него из арбалета и ранить его или убить или убить его лошадь". Ответил ему дон Ариас Гонсало, что ни в коем случае не следует этого делать. И дон Ариас Гонсало со своими сыновьями, которые его охраняли, поднялся на гребень стены, чтобы узнать, чего просит этот рыцарь и спросил его: "Друг, чего ты просишь здесь?" Ответил ему дон Диего Ордоньес: "Кастильцы потеряли своего сеньора и убил его предатель Веллид Адольфо, будучи его вассалом и после того, как он совершил это предательство, вы приняли его в Саморе. И потому говорю, что он – предатель и предателем является тот, кто принял его у себя, если знал о совершенном или советовал ему совершить предательство или мог его предотвратить [но не предотвратил]. И я вызываю [riepto] саморцев как взрослых, так и детей, как мертвых, так и живых, как тех, кто должен родиться, так и тех, кто уже родился, а также воду, которую они пьют и одежды, которые они носят и даже камни крепостной стены. И если в Саморе есть такой, кто скажет, что то, что я говорил не так, – я сражусь с ним; и если Бог захочет, чтобы я победил, то останетесь вы все такими, как я сказал". Сказал ему тогда дон Ариас Гонсало: "Если я таков, как ты говоришь, то не должен был я рождаться на свет, но в том, что ты говоришь – ложь, и хочу сказать тебе, в чем именно: в том, что делают взрослые нет вины детей, не вошедших еще в возраст; невиновны также в том и мертвые, поскольку не видели и не слышали этого. Что же до того, что ты сказал, пропуская сказанное о детях, мертвых и другие вещи, не имеющие ни смысла ни разума, про все остальное говорю тебе, что ты лжешь и сражусь с тобой за это или выставлю бойца. И знай еще одну вещь: каждый, кто вызывает [riepta] консехо, должен сражаться с пятью рыцарями, один за другим. И если победит он этих пятерых, то должен быть признан правым, но если хотя бы один из пятерых победит его, то будет признан лжецом". Загрустил сильно дон Диего Ордоньес, когда услышал эти слова, но укрылся щитом получше и ответил так: "Дон Ариас, я дам 12 кастильцев, а вы дайте 12 саморцев, и поклянутся все 24 на святых Евангелиях, что нас рассудят по праву, и как они скажут, как должно сражаться, сражусь так". Сказал тогда дон Ариас Гонсало, что нравится ему Диего Ордоньес и что сказал он очень хорошо. Потом они решили заключить перемирие на 3 следующих дня [для выработки условий поединка и его подготовки].

Глава 841.

О том, как решено было по праву, что тот, кто вызвал консехо, должен драться на поединке с пятью бойцами, один за другим.

Рассказывает об этом история, что после того, как посланцы донны Урраки отправились в Толедо к дону Альфонсо, вышел дон Ариас Гонсало за пределы города по перемирию, которое было им заключено с войском осаждавших, как мы об этом говорили, и отправился на встречу с кастильцами и были с ним все его сыновья и многие другие рыцари из города.. И собрались все магнаты и рыцари, которые были в войске и приняли решение [acordaron como fiziessen…] о том, что они сделают по поводу обвинения [riepto], которое было сделано. Решение это было таким: положили за благо они дать 12 алькальдов с одной стороны и 12 с другой, которые и рассудят, как должен сражаться тот, кто вызвал консехо; и сделали они так. И после того, как эти 24 алькальда решили, что будет по праву [qual era el derecho] в том вопросе, о котором они говорили, поднялись двое из них, наиболее знающие и уважаемые, – один от кастильцев и один из саморцев, – и сказали, что постановили они согласным праву, как и было записано, что всякий, кто обвинит [reptaua] консехо в измене и предательстве, если это консехо будет главой архиепископства или епископства, тот должен драться на поединке с пятью противниками один за другим, и каждому из них должны обеспечить оружие и коня и давать есть три супа и пить вина или воды, сколько тот ни захочет. И обе стороны пообещали, что сделают так. И эти алькальды разметили поле неподалеку от Саморы, в месте, называвшемся Сант-Яго, на песке рядом с рекой. И поставили на этом поле в центре круга столб и сказали, что победит тот, кто положит на этот столб руку и скажет, что он победил в этом поединке; и дали им место на 9 дней, в течение которых будут сражаться на означенном месте. После того, как все это было сказано и закреплено, как мы сказали, вернулся дон Ариас Гонсало в Самору и рассказал все там донне Урраке. Она приказала тогда просить, чтобы собирались на совет [conсeio] все горожане. И после того, как все они собрались, сказал им дон Ариас Гонсало: "Друзья, прошу вас, если есть здесь кто-нибудь из вас, кто находился в сговоре о смерти короля дона Санчо, или знал об этом заранее и мог предотвратить, то пусть скажет это и не отрицает; так как раньше хочу уехать вместе с моими сыновьями в землю мавров, чтобы не быть побежденными на поле и не стать изменниками [аleuoso]." Тогда сказали ему все, что нет среди них никого, кто бы слышал или был бы в сговоре по такому делу. И опечалился сильно по этому поводу дон Ариас Гонсало и приказал им всем, чтобы шли они по своим домам; отправился он со своими сыновьями домой и выбрал четырех из своих сыновей для поединка и сам стал пятым; и наставил их, как им следует вести себя, когда будут на поле и еще сказал, что он хочет сражаться первым: "Если правда будет в том, что говорил кастилец, то я умру первым и не увижу вашего горя; а если то, что он говорил – ложь, то выиграю я бой и будете вы всегда почитаемы".

После этого, когда день поединка пришел, а было это в первое воскресенье июня, ранним утром снарядил дон Ариас Гонсало своих сыновей и потом они снарядили его. И послал гонца [чтобы узнать], пришел ли Диего Ордоньес для того, чтобы выйти на поле. И вскочил он с сыновьями на коней, чтобы ехать туда же; и когда выезжал он из ворот своего палация, вышла донна Уррака с частью дам из своей свиты и сказала, заливаясь слезами: " Дон Ариас, идите, помня о том, как мой отец, король дон Фернандо оставил меня вам на попечение [en comienda] и вы поклялись в его руках, что никогда меня не покинете, а сейчас хотите меня покинуть, если начинаете там то дело; только прошу вас, чтобы вы остались и не выходили бы драться, так как достаточно здесь тех, кто вас может заменить [quien uos escuse]". Разоружился тогда дон Ариас, и собралось множество рыцарей просить у него оружие, чтобы сразиться за него, но не захотел он дать оружие никому кроме своего сына Педро Ариаса, который был очень храбрым рыцарем, несмотря на то, что был еще ребенком по годам и который очень хотел драться за отца. Дон Ариас сам снарядил сына своими руками и наставил его как следует драться; после этого благословил он сына и сказал, что как Господь наш Иисус Христос пришел через Святую Деву Марию, чтобы спасти наш мир, так и он сейчас пойдет [на поединок], чтобы спасти саморцев. И потом отправился Педро Ариас на поле, где его уже дожидался хорошо вооруженный Диего Ордоньес. Подошли к ним присяжные [fieles] и показали им круг и его границы, за которые бойцы не должны выходить; и сказали им, что тот победит, кто положит руку на столб, оставленный в центре поля и скажет, что он отобрал поле. После этого оставили их присяжные внутри круга, а сами вышли за его пределы. А те, которые должны были сразиться, натянули поводья лошадей и помчались навстречу друг другу, как и должны были, и нанесли друг другу очень сильные удары и кололи друг друга 5 раз с великой яростью; и на шестой раз сломали они копья и взялись за мечи; и нанесли друг другу такие сильные удары, что разбили шлемы. И длилось все это до середины дня. Когда увидел дон Диего, что так держится Педро Ариас, что не может он его победить, вспомнил тогда [uenol essa ora emiente], что сражается он, чтобы отомстить за своего сеньора, предательски убитого, и собрал он силы, как только мог, и занес меч и нанес такой сильный удар Педро Ариасу, что разрубил ему шлем, кольчугу [loriga] и отсек часть лица [una pies?a del tiesto de la cabeca]. Тогда Педро Ариас от боли и от крови, заливавшей ему глаза, вынужден был обхватить шею коня, но не потерял при этом ни стремян [estribos] ни меча из руки. Диего Ордоньес, когда увидел такое положение, решил, что тот умер и не захотел больше бить его и громко закричал: "Дон Ариас Гонсало, пошлите мне другого сына, так как этот никогда больше не принесет Вам известий". Педро Ариас, когда такое услышал, хотя и был смертельно ранен, обтер кровь с лица рукавом кольчуги [loriga], поднялся в седле [enderencosse], взял меч двумя руками и яростно ринулся на дона Диего; и хотел ударить его в макушку головы, промахнулся и нанес такой сильный удар его коню, что отрубил ему ноздри и всю переднюю часть морды [a bueltas] с поводьями. От раны конь обезумел и Диего Ордоньес, не имевший возможности его удержать, когда увидел, что конь сейчас выбежит за пределы круга, упал с него и остался внутри круга. Педро Ариас в то же время упал мертвым на землю за пределами круга. Дон Диего поднялся, и пошел, и положил руку на столб, который стоял в середине поля и сказал: "Один побежден, хвала Господу". Подошли тогда к нему присяжные и взяли его за руку и отвели к войску и разоружили его и дали ему поесть три супа и пить вина, как было положено, и отдохнул он немного. Потом принесли ему другое оружие и доспехи, и вооружили его и дали ему хорошего коня и пошли с ним до поля.

Глава 843.

О том, как победил Диего Ордоньес Диего Ариаса и убил его.

После этого выехал против него другой сын дона Ариаса Гонсало, которого звали Диего Ариас, прекрасно снаряженный и на хорошем коне; и шли с ним до круга отец и братья его. После этого пришли присяжные, взяли коней обоих под уздцы и ввели их в круг, и оставили их там, и вышли сами за пределы круга. Тогда Диего Ордоньес и Диего Ариас выехали один против другого и нанесли друг другу такие сильные удары копьями, что разбили щиты с первого же удара. После этого нанесли по несколько ударов с такой яростью, что сломали копья; сломав копья, взяли они в руки свои добрые мечи, и начали рубиться, и так били друг друга, что разрубили шлемы и рукава кольчуг. Когда увидел это дон Диего, то собрал все свои силы, какие мог, устремился на противника и нанес тому такой удар мечом в основание плеча, что разрубил его до самого седла; и упал Диего Ариас мертвым на землю. Дон Диего Ордоньес тогда подъехал и положил руку на столб, который стоял в середине поля и сказал: "Дон Ариас Гонсало, пошлите другого сына, так как двое уже побеждены, хвала Господу". Вошли тогда в круг присяжные и взяли Диего Ордоньеса за руку; и они, чтобы вывести его за пределы круга, сказали ему, что мертвец еще не побежден [arrancado], так как он еще лежит в пределах круга; и нужно, чтобы он [Диего Ордоньес] спустился с коня и вынес того за пределы круга, как тот есть при всем оружии и доспехах, и еще следил и опасался, чтобы не выйти самому хотя бы шагу за пределы круга. Дон Диего сделал так, как ему приказали присяжные: спустился с коня, взял труп за ногу и волочил его по земле до борозды, бывшей границей круга; потом бросил его на землю и, пихая его ногами, выбросил за пределы круга. А потом вернулся еще раз положить руку на столб, стоявший в центре круга и сказал тогда, что он предпочитает сражаться с живым, чем выкидывать мертвого с поля. Тогда пришли присяжные и вывели из круга Диего Ордоньеса и отвели его в войско и вновь сняли с него доспехи, как и в прошлый раз, и отдохнул он немного, и потом съел три супа и выпил вина. А после этого снарядили его другими доспехами и оружием, и поскакал он на прекрасном коне к кругу.

Дон Ариас, сильно горюя о сыновьях, которые уже погибли, позвал другого своего сына, которого звали Родриго Ариас; был Родриго Ариас очень умелым, храбрым и удачливым рыцарем и был он самым старшим из 15 его братьев; и сказал дон Ариас: "Сын, прошу вас пойти и сразиться с Диего Ордоньесом за спасение консехо Саморы и донны Урраки Фернандо и ваших братьев; если их спасете, значит вы были рождены в счастливый день". Ответил на это Родриго Ариас: "Отец, благодарю вас за все, что вы мне сейчас сказали; верьте, что я либо умру, либо спасу консехо". После того стал облачаться в доспехи и отец помог ему в этом и поехал на своем коне на поле. Туда же пришли присяжные и взяли коней Диего Ордоньеса и Родриго Ариаса под уздцы и отвели в круг и оставили их там. И после того, как присяжные покинули круг, ринулись друг на друга Диего Ордоньес и Родриго Ариас. И промахнулся с ударом дон Диего, но не промахнулся Родриго Ариас: такой нанес он копейный удар, что разбил вдребезги щит [противника] и сломал переднюю луку седла, и заставил того ухватиться за шею лошади, поскольку выбил его из стремян. Но хотя Диего Ордоньес и потерпел неудачу с первым ударом, все же собрался с силами и помчался на Родриго Ариаса и нанес ему копьем такой удар, что разбил щит и загнал большой кусок железа в плоть [противнику]. После этого схватились они оба за мечи и начали рубиться с великой силой и яростью; и нанес Родриго Ариас дону Диего такой удар, что разрубил ему всю левую руку до кости. Диего Ордоньес также, когда почувствовал, что серьезно ранен, встал против Родриго Ариаса и ударил того мечом в темя, так, что разрубил шлем и кольчужный капюшон [almofar] и половину черепа. Родриго Ариас, почувствовав, что ранен смертельно, оставил поводья, перехватил меч двумя руками, и нанес такой страшный удар коню Диего Ордоньеса, что отрубил тому около половины головы. Конь, громко заржав от раны, начал носиться туда-сюда с Диего Ордоньесом и выбежал за пределы круга и там конь умер. Родриго Ариас также поднял своего коня вслед за Диего Ордоньесом и упал на землю мертвым. Дон Диего хотел тогда вернуться в круг и сражаться с остальными; но присяжные не захотели ни продолжать бой ни решать, были ли побеждены саморцы или нет; так и осталось это дело неразрешенным. А теперь прекращаем здесь говорить об этом и скажем о короле доне Альфонсо и о том, как был принят его приезд.