Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

ДЖОВАННИ ВИЛЛАНИ

НОВАЯ ХРОНИКА

NUOVA CRONICA

(Текст в красных квадратных скобках [] переведен по изданию: Geschichte Ludwigs des Bayern. Band II: Italienische Quellen des 14. Jahrhunderts. Phaidon. Essen usw. 1987. Номер главы в круглых скобках соответствует нумерации немецкого перевода)

КНИГА ДЕСЯТАЯ

1. ЗДЕСЬ НАЧИНАЕТСЯ ДЕСЯТАЯ КНИГА. В НЕЙ РАССКАЗЫВАЕТСЯ О ПРИБЫТИИ ВО ФЛОРЕНЦИЮ ГЕРЦОГА КАЛАБРИИ КАРЛА, СЫНА КОРОЛЯ РОБЕРТА, КАКОВОЕ СОБЫТИЕ ВЫЗВАЛО ПОХОД В ИТАЛИЮ ИЗБРАННОГО В ГЕРМАНИИ РИМСКОГО КОРОЛЯ

Карл, герцог Калабрии и первородный сын Роберта, короля Иерусалима и Сицилии, вступил во Флоренцию в среду, в полдень 30 июля 1326 года в сопровождении своей жены, герцогини и дочери мессера Карла Валуа Французского и нижеперечисленных сеньоров и баронов: мессера Джанни, брата короля Роберта и князя Мореи, с супругой; мессера Филиппа, деспота Ромеи, сына князя Таранто и племянника короля; графа Сквиллачи; мессера Томмазо ди Марцано; графа Сансеверино; графа Клермона; графа Катандзаро и Санджинето в Калабрии; графа д'Армана; графа Романо из Нолы; графа Фонди, племянника папы Бонифация; графа Минербино; мессера Гийома л'Этандара, мессера Амелио де Бо, сеньора Берри и Мерло; мессера Жоффре де Жанвилля; мессера Джакомо де Кастельно; Карла д'Артюс из Прованса; сеньора Сангвино; мессера Берардо де'Синьори Гори из Аквино; мессера Гульельмо, сеньора д'Эболе и многих других сеньоров, рыцарей и баронов из Франции, Прованса, Каталонии, королевства и Неаполя. Было их, считая с провансальцами, приехавшими морем, около полутора тысяч рыцарей, кроме свиты герцога Афинского, с которым было четыреста человек. Среди всей этой толпы насчитывалось сотни две кавалеров с золотыми шпорами, великолепных и высокородных дворян, отменных воинов и всадников, богато снаряженных, так что их переметные сумы везли полторы тысячи мулов с бубенчиками. Флорентийцы встретили герцога с великим почетом и пышной процессией. Он остановился во Дворце коммуны за аббатством, где была резиденция подеста, а Синьория и судебная палата переехали в Орто Сан Микеле, в бывшие дома Маччи. Примечательна эта грандиозная затея флорентийцев, которые, потерпев такие убытки и лишения и такое поражение, менее чем за год сумели приложить столько стараний и средств, чтобы пригласить к себе этого повелителя, окруженного рыцарями и баронами, и еще легата папы. Итальянцы дивились этой новости, о которой узнал весь мир. Пробыв во Флоренции несколько дней, герцог послал за союзниками. Сиенцы отправили к нему триста пятьдесят рыцарей, перуджинцы — триста, болонцы — двести, орбитанцы — сто, синьоры Манфреди из Фаэнцы — сто, граф Руджеро — триста пехотинцев, граф Уго прибыл лично с тремястами пехотинцами, и отборная пехота пришла из нашего контадо. Общее мнение было, что войско выступит в поход, приготовления велись большие, герцог велел [298] обложить богатых горожан налогом в шестьдесят тысяч золотых флоринов. Но, как бы там ни было, поход не состоялся. Говорили, что король — отец не пожелал этого, узнав, что все тираны Ломбардии и Тосканы собирались на помощь Каструччо против герцога. По другим слухам, герцог отдал приказ о сборе войск и прочих приготовлениях, но флорентийцы, уставшие от множества расходов, не справились с необходимыми затратами. Кое-кто утверждал, что Каструччо вел мирные переговоры с легатом и герцогом, а сам тем временем воспользовался ими для упрочения связи с гибеллинской лигой в Ломбардии 1 и снарядил свое войско; таким образом он обманул герцога и сорвал его поход. Последнему мы склонны верить более всего, поскольку сами были очевидцами событий, хотя многие говорили, что будь герцог отважным государем, с такими баронами и рыцарями он выступил бы на Лукку, не задерживаясь ни в Сиене, ни во Флоренции, и пока Каструччо был мучим сильным недугом, донимавшим его в июле и августе, одержал бы верную победу.

2. О ТРЕБОВАНИЯХ, КОТОРЫЕ ГЕРЦОГ ВЫСТАВИЛ ПЕРЕД ФЛОРЕНТИЙЦАМИ, ЖЕЛАЯ РАСШИРИТЬ СВОИ ПОЛНОМОЧИЯ

29 августа герцог пожелал оговорить с флорентийцами свои полномочия и дополнить заключенные условия, в частности, получить право свободного выбора приоров по своему усмотрению, а равно и прочих должностных лиц, представителей власти, блюстителей порядка в городе и в контадо, и наместников в замках. Кроме того, он хотел пользоваться правом войны и мира, помилования осужденных и ссыльных, невзирая на существующие установления, и добился утверждения своего правления на десять лет, начиная с первого сентября 1326 года. Эти нововведения вызвали во Флоренции ропот, потому что гранды и могущественные граждане замыслили упразднить народные установления правосудия и вручить герцогу бессрочную и безоговорочную власть. При этом они были движимы не преданностью и любовью к герцогу и не приверженностью к неограниченной власти, но исключительно ненавистью к народу и его установлениям. Герцог склонился к благоразумному решению и принял сторону народа, который вручил ему бразды правления, так что город успокоился, но среди грандов царило недовольство.

3. КАК КАРДИНАЛ ОБНАРОДОВАЛ ПРИГОВОР ПРОТИВ КАСТРУЧЧО И ЕПИСКОПА АРЕЦЦО

30 августа, убедившись, что Каструччо и епископ Ареццо только на словах стремятся к соглашению и обещают подчиниться, кардинал-легат обнародовал на площади Санта Кроче, в присутствии герцога, его свиты, флорентийцев и вышеупомянутых иноземцев суровый приговор [299] Каструччо, как неоднократно отлученному от церкви, схизматику и пособнику еретиков, гонителю церкви, объявив, что он лишается всех достоинств, что всякий может без греха нанести урон ему и его людям лично, а также их имуществу, а помогающие ему отлучаются от церкви. Подобным же образом был проклят и лишен духовной и светской власти епископ Ареццо Тарлати.

4. О БАНКРОТСТВЕ КОМПАНИИ СКАЛИ ВО ФЛОРЕНЦИИ

4 августа потерпела крах компания Скали, Амьери и сыновей Петри во Флоренции, существовавшая более ста двадцати лет. 2 Она задолжала горожанам и иностранцам четыреста с лишним тысяч золотых флоринов. Это для флорентийцев было сильнейшим ударом, чем поражение при Альтопашо, если не говорить о погибших, ибо все их кредиторы во Флоренции лишились своих денег. Так в этом году на флорентийцев со всех сторон обрушились бедствия: поражения, мор, пожары и грабежи, растраты. Многие другие известные компании Флоренции потерпели большие убытки, попав под подозрение в связи с банкротством Скали.

[6. СООБЩЕНИЕ О ПЕРВОМ ВОЕННОМ ПРЕДПРИЯТИИ ГЕРЦОГА КАЛАБРИИ ПРОТИВ КАСТРУЧЧО

В начале октября упомянутого года герцог Калабрии, он же сеньор Флоренции, и Марчезе Спинетта Маласпина договорились о том, что последний отправится в свои земли Луниджану (местность севернее Специи ), чтобы оттуда напасть на Каструччо. С этой целью он завербовал для него в Ломбардии 300 всадников, кроме того легат дал ему 200 из церковного войска, и 100 привёл он из Вероны из войска мессера Кане, правителя Вероны. Таким образом Марчезе выступил из альпийской Пармы (Parma l’Alpi), вошёл в свои земли и приступил к осаде замка Веррука Буози (Verruca Buosi), который отнял у него Каструччо. Одновременно с этим, по просьбе герцога, но без ведома или совета кого-либо из флорентийцев, изгнанники из Пистойи привели в горах своего родного города два замка, Равиньяно (Ravignano) и Маммиано (Mammiano), к отпадению от Каструччо. Увидев себя подверженным такого рода нападению, последний, несмотря на то, что ещё в августе перед тем по причине больной ноги он находился при смерти, немедленно с большой энергией и осмотрительностью приступил к сопротивлению, окружил без колебаний оба замка сильно укреплённым и окопанным лагерем и сам поспешил с большей частью своей кавалерии к Пистойе, чтобы тут сформировать своё войско и отсюда стеснять герцога и флорентийцев, дабы они не могли прийти на помощь обоим замкам. Герцог и его советники, хоть и понимали, в какое невыгодное предприятие они ввязались, но, поскольку помощь крепостям уже была обещана, послали войско из немцев, бывших в числе 200 всадников на службе у флорентийцев, кроме того 100 других наёмников и 500 пехотинцев под верховным командованием их капитана мессера Бьяджо Торнаквинчи (Biaggio Tornaquinci) из Флоренции. Они поднялись в горы, однако из-за трудностей пути и большого количества снега, выпавшего в те дни, не отважились на спуск, чтобы снять осаду с замков. Когда до герцога дошли известия, что воинство Каструччо проводит осаду с большим рвением, он приказал почти всему своему войску, общей численностью примерно 2000 всадников вместе с многочисленной пехотой выступить в направлении Прато, где мессер (общее уважительное обозначение для вышестоящих) Томмазо, граф Сквиллаче с 300 отборными рыцарями и мессер Америго Донати и мессер Гианноццо Кавальканти (Gianozzo Cavalcanti) с 1000 пехотинцами отделились от основных сил и сообща двинулись в горы, чтобы атаковать противника и силой освободить оба замка от осады. Остальная конница и прочее войско, которое осталось в Прато, выступили оттуда к воротам Пистойи и разбили лагерь под стенами замка Монтале, где они и пребывали в течение трёх дней.

Однако как раз в это время разыгралась такая непогода с дождями и ураганным ветром, а в горах начался такой сильный снегопад, о каких не помнили уже с давних времён. При таких обстоятельствах разбившие лагерь у Монтале осознали невозможность в нём более находиться и приняли решение оставить его и вернуться в Прато. Таким образом, снявшись с лагеря, они стали отступать, но в таком беспорядке, что если бы Каструччо был в то время в Пистойе, они попали бы тяжёлое положение. То же наше войско, которое отправилось в горы, едва могло выжить при таком холоде и количестве снега, кроме того и провиант у них закончился, так что они вынуждены были отказаться от своего предприятия, тем более и потому, что Каструччо со всеми своими людьми двинулся туда из Пистойи, усилил осадное войско и перекрыл все горные перевалы, ведущие к обоим замкам, так что люди герцога уже не видели никакой возможности освободить замки от осады, более того, со своей стороны подвергались опасности быть отрезанными; и если бы они ещё немного промедлили, пока войско Каструччо получило бы подкрепления и заняло бы позиции над горными перевалами, то ни один из них бы оттуда не выбрался. Они и так должны были преодолеть достаточно трудностей и оставили в горах множество павших от истощения коней и вьючных животных. Несмотря на это, они решили отступать с боем через область Болоньи. Когда таким образом войско герцога отступило, осаждённые обоих замков совершили ночью попытку бежать, но были в большинстве своём пойманы и перебиты. Итак 20 октября наши со стыдом и позором возвратились во Флоренцию.

Каструччо же, после того как оба замка оказались в его власти, не вернулся в Пистойю, также не направился он и в Лукку, взамен этого, как осмотрительный и отважный военачальник, он пересёк горные ландшафты Гарфаньяны (Garfagnana) (местность северо-восточнее Лукки) и Луниджаны, чтобы отрезать Спинетте пути для снабжения и оступления. Когда Спинетта узнал о приближении Каструччо и о том, что он захватил оба замка, а также, как неверно ему донесли разведчики, что войско герцога погибло в горах, он со своими людьми отступил, перешёл горы и снова вернулся в Парму. И действительно, если бы он промедлил ещё хоть немного, то был бы взят в плен со всем своим войском. Так закончилось первое предприятие герцога, по причине того, что оно не было достаточно продумано, безрезультатно и позорно.

Каструччо же приказал разрушить большинство крепостей в Луниджане, чтобы они не могли отпасть от него, и с триумфом возвратился в Лукку, после чего приказал сжечь свой замок Монтефальконе (севернее Кастельфранко в нижней долине Арно) на Гвишиане (Guisciana) и крепость Монтале у Пистойи, чтобы уменьшить количество крепостей, которые ему нужно оборонять, и чтобы войско герцога не могло отнять их у него.]

7. КАК КОРОЛЕВА АНГЛИЙСКАЯ СОБРАЛА ВОЙСКО ПРОТИВ КОРОЛЯ, СВОЕГО МУЖА, И ВЗЯЛА ЕГО В ПЛЕН

Как мы уже рассказывали выше, случилось так, что королева Изабелла Английская, сестра французского короля, приехала со своим старшим сыном во Францию, чтобы завершить миром войну в Гаскони между ее мужем и французским королем. Добившись своей цели, она высказала своему брату-королю и другим родственникам жалобы на дурное и недостойное поведение мужа, короля Англии Эдуарда II, оставившего ее и самым постыдным образом проводившего время в разврате и супружеских изменах. Все это случилось вследствие происков некоего мессера Хьюго Диспенсера, барона и правителя королевства, который предоставил королю свою жену, приходившуюся Эдуарду племянницей, и других женщин, так что он не удостаивал и взглядом королеву, хоть она и была одной из первых красавиц на свете. Этот мессер Хьюго всячески поощрял в нем тягу к такому жалкому образу жизни и начисто лишил собственной воли и власти в королевстве, поставив всюду своих сородичей и других знатных баронов, а королеву с сыном ввергнув в ничтожество. Происходил мессер Хьюго из мелкого английского рода, получившего прозвание Диспенсер, поскольку его дед был интендантом короля Генриха Английского, а отец, мессер Хьюго старший, интендантом короля Эдуарда I, отца [300] нынешнего короля; но получив высокую должность и пользуясь испорченностью короля, мессер Хьюго стал важным сеньором с годовым доходом в тридцать тысяч фунтов стерлингов, женился на королевской племяннице, дочери государевой сестры, и забрал в свои руки всю власть над страной. Непомерная дерзость и гордыня внушили ему, что он равен королю и может полновластно распоряжаться, не обращая внимания на супругу и детей короля. Поэтому она не хотела возвращаться в Англию, пока Эдуард не отстранит от управления мессера Хьюго Диспенсера и его ставленников, с чем и было отправлено посольство короля Франции, доставившее от нее письмо; но она ничего не добилась, ибо мессер Хьюго так приворожил английского короля своими советами, что тот и слышать не хотел о жене и сыне. Тогда доблестная королева, выдав за сына дочь графа Эно, на деньги своего брата, французского короля, и прочих своих друзей снарядила в Голландии, в земле этого графа Эно, флот из восьмидесяти трех больших и малых кораблей и коггов и навербовала здесь, в Брабанте и Фландрии, восемьсот рыцарей. Погрузив их на суда и поставив во главе войска мессера Жана, брата графа Эно, она вместе с сыном и армией выступила из Голландии в сентябре 1326 года, бросив вызов мужу и его приверженцам и объявив в Англии, что она заодно с шотландцами и вообще врагами короля и что местом своей стоянки и встречи с союзниками она изберет рубеж между Англией и Шотландией.

8. О ТОМ ЖЕ

Узнав о том, что его жена и сын снарядили флот и рыцарское войско, король Эдуард, по совету мессера Хьюго, двинулся со своими полками к шотландской границе, чтобы занять военные проходы и помешать противникам высадиться. Но по решению умелого военачальника противника его армия не пошла к месту сбора, а 15 октября 1326 года остановилась у Ипсвича, в семидесяти верстах от Лондона. Как только войско оказалось на суше, в Лондоне ударили в набат и народ высыпал на улицы с криками: "Да здравствуют королева и молодой король! Смерть Диспенсерам и их приспешникам!". Епископ Чичестерский, ставленник мессера Хьюго, был захвачен и обезглавлен; все сторонники и слуги Диспенсеров, какие оказались в наличии, убиты; дома их банкиров, компании Барди, разграблены и сожжены; беспорядки и вооруженные погромы во городе продолжались до приезда королевы и на ее сторону перекинулись, оставив короля, почти все английские бароны. По прибытии в Лондон королева была встречена с великими почестями и по наведении порядка в городе речь шла только о преследовании Диспенсеров и короля. В том же месяце был схвачен мессер Хьюго старший, отец младшего Хьюго Диспенсера, королевского любимца; его протащили в доспехах по городу и повесили. Затем королева и ее сын, преследуя короля и мессера Хьюго [301] в Уэльсе, долгое время осаждали замок Карфайл, укрытый дремучими лесами и защищенный водными преградами. Наконец король, поклявшийся никогда не расставаться с мессером Хьюго, договорился с ним спустить на воду корабль, на котором они ночью и отплыли из замка, чтобы бежать в Ирландию вместе с одним из своих прихлебателей, по имени Бальдок, попом и сводником, и с другими слугами. Но по воле Божией не отошли они от берега и на двадцать миль, как поднявшийся ветер и штормовые волны прибили их обратно к земле, что повторилось несколько раз, так что убедившись в невозможности отплытия, они сошли на берег в глухом месте Уэльса, чтобы чащей пробраться в замок Карфайл, где оставался с небольшим числом чужих ему людей сын мессера Хьюго. Кузен короля, граф Ланкастер, брата которого тот обезглавил наряду с прочими баронами, о чем мы рассказывали в другом месте, снарядил погоню за королем и мессером Хьюго, и их застигли около Ниса в Уэльсе. Король спросил преследователей, с дружбой ли они пришли, на что те отвечали утвердительно и сказали, что признают его своим господином, но просят выдать им мессера Хьюго. Тогда король сказал: "Раз вы против него, значит, и против меня", — и после этого не отступал от мессера Хьюго ни на шаг, обняв его за шею, так что никто не решался захватить его силой. Однако хитроумный предводитель этих людей попросил короля ради собственного великого блага выслушать его наедине, и когда король отошел от мессера Хьюго для этой беседы, один из оставшихся предложил последнему, если он желает спастись, следовать за ним, что он и сделал. Проводник завел его уэльскими чащобами за тридцать верст оттуда, и когда король заметил обман, то весьма огорчился, но не мог ничего поделать, ибо с ним обходились учтиво, как и с Бальдоком и с прочими, взятыми вместе с ним. Узнав о пленении короля и его спутников, граф прискакал на это место, и видя, что мессера Хьюго с ними нет, поехал к дому его провожатого, но тот его увел; тогда граф через сотоварищей уэльсца нашел его жену и детей и пригрозил их убить, если ему не укажут, у кого спрятан мессер Хьюго. Тут уэльсец пошел на мировую и запросил тысячу фунтов стерлингов; граф велел немедленно заплатить, и тогда были выданы мессер Хьюго, его поп Бальдок и Сэм из Рединга. С великой хулой и поношением их доставили к королеве в Херифорд, а мессера Хьюго, нацепив на него доспехи, проволокли за ноги, отсекли ему голову и четвертовали, причем отдельные части тела выслали в разные концы королевства, где их повесили, а внутренности сожгли. Это произошло 24 ноября 1326 года. Так доблестная королева отомстила своему врагу, губившему короля, ее мужа, и все королевство. Граф Ланкастер привез короля в Вудсток, где он находился в почетном плену; бароны собрали парламент и потребовали от короля, чтобы он простил королеву, своего сына и всех своих гонителей, а также обещал под присягой управлять страной по советам своих баронов, в противном же случае они поставят королем [302] его сына Эдуарда. Король, подавленный пережитым позором, ни за что не хотел видеть ни жену, ни сына и простить им нанесенную ему обиду, предпочитая сложить с себя власть и остаться под стражей. Поэтому бароны короновали его сына, Эдуарда III, в Сретение 1326 года. Убедившись, что король не простит ее и не вернется на трон, королева осталась безутешной и сожалела о своем поступке; она предалась печали, как подобает вдове. Король Эдуард, находясь в заключении, от горя заболел и умер в сентябре 1327 года; многие утверждали, что он скончался насильственной смертью, и это очень похоже на правду 3. Так гнусные пороки, следуя которым человек отвращается от Бога, дурны в своем начале и в своем продолжении и ведут к гибельному концу. Оставим теперь Англию, о событиях в которой мы рассказали достаточно, и обратимся к нашим итальянским и флорентийским делам.

[9. О ТОМ, КАК ЖИТЕЛИ ПАРМЫ, А ЗАТЕМ И БОЛОНЦЫ ПЕРЕДАЛИ СЕНЬОРИЮ ПАПСКОМУ ЛЕГАТУ.

1 октября года 1326 коммуна Пармы передала сеньорию папскому кардиналу-легату мессеру Рамондо (папским легатом в Ломбардии был Бертран де Пюже (Bertrand de Poget), племянник Иоанна XXII) дель Пожетто (Ramondo del Pogetto), который находился в Ломбардии по делам церкви. После этого он некоторое время вместе с сопровождавшими его пребывал в Парме; под своей командой имел он конницу из войск церкви, числом до 300 человек, происхождением преимущественно из местностей по ту сторону Альп, отборное войско, которое впрочем при завоевании земель или нанесении ущерба врагам и восставшим против церкви доставляло немного чести и уважения и святой церкви, и её партии. Однако вину за это возлагали целиком на легата, так как несмотря на то, что папа посылал ему неисчислимые суммы денег, это войско оплачивалось настолько плохо, что и не могло совершить ничего путного. – Подобным способом болонцы позднее передали по причине их внутренних разногласий синьорию над своим городом церкви и легату, который впоследствии сам прибыл в Болонью.]

10. КАК КОРОЛЬ РОБЕРТ И ГЕРЦОГ ПЕРЕМЕНИЛИ ПРЕЖНИЙ ДОГОВОР С ФЛОРЕНТИЙЦАМИ

В декабре этого года 4 король Роберт заявил флорентийской коммуне, что кроме прежнего соглашения, заключенного с ней герцогом, он хотел, чтобы флорентийцы уплатили за службу восьмистам заальпийским рыцарям, вызванным из Прованса, Валентинуа, Франции, а также от союзных городов Тосканы — Сиены, Перуджи и прочих соседних земель, дабы увеличить войско герцога. В случае отказа флорентийцев, он повелевал герцогу покинуть Флоренцию и вернуться в Неаполь. Это требование привело флорентийцев в смятение, ибо, по их мнению, они несли достаточные расходы и полагали по всей справедливости, что таким образом король нарушал заключенное соглашение. Отпустить герцога из Флоренции им было не с руки, но соседние города не изъявляли желания разделить с ними бремя затрат, так что основной груз ложился на флорентийскую коммуну. Избрав наименьшее зло, флорентийцы договорились с герцогом, что дадут ему тридцать тысяч золотых флоринов на уплату рыцарям; частично им помогли сиенцы вместе с мелкими окрестными городами, перуджинцы же не захотели внести свою долю. Но независимо от этой выплаты за год, проведенный герцогом во Флоренции, оказалось, что на его содержание и другие необходимые расходы, понесенные городом по его милости, коммуна затратила более четырехсот пятидесяти тысяч золотых флоринов, собранных из налогов, пошлин, податей и прочих коммунальных доходов. Такие невиданные траты привели флорентийцев в уныние. Кроме того, по наущению своих советников, самых мудрых жителей королевства Апулии, герцог вникал во все городские дела, как крупные, так и мелкие, и роль приоров оказалась такой ничтожной, что они сами по себе не осмеливались предпринять незначительнейшие вещи, даже позвать посыльного. При них неизменно находился один из [303] мудрецов герцога, так что гражданам, привычным управлять городом, приходилось испытывать великое унижение. Но перст Божий был в том, чтобы вследствие прежних раздоров их права и власть уничтожились и перешли к недостойным и малосведущим людям.

11. КАК ФЛОРЕНТИЙСКИЕ ЖЕНЩИНЫ ПОЛУЧИЛИ РАЗРЕШЕНИЕ НОСИТЬ НЕКОТОРЫЕ УКРАШЕНИЯ

В декабре 1326 года по просьбе женщин Флоренции, обратившихся к герцогине, супруге правителя, тот отменил запрет на ношение неприличного и отвратительного убора в виде толстой косы из желтого и белого шелка, которую они заплетали спереди вместо косы из собственных волос. Это непристойное и противоестественное украшение флорентийцы запретили носить своим женщинам и издали постановления против этого и других излишеств, как мы говорили выше 5, однако неумеренные желания женщин берут верх над мужским здравомыслием.

[12. О ТОМ, КАК ПАПА НАЗНАЧИЛ НОВОГО ЕПИСКОПА АРЕЦЦО

В декабре месяце этого года папа Иоанн назначил одного из Убертини (Ubertini) (Бозо Убертини (Boso Ubertini)), могущественной аристократической фамилии из области Ареццо, епископом этого города, чтобы он вместе со своей партией мог противостоять смещённому папой с поста епископа Ареццо Гвидо Тарлати (Guido Tarlati). Однако пользы от этой меры было немного, поскольку новоизбранный, несмотря на поддержку папы и кардинала-легата во Флоренции, не получил ни пфеннинга из соответствующих доходов, так как Гвидо Тарлати как духовную должность, так и всё, чем владело епископство Ареццо, насильственно оставил за собой, и распоряжался тут суверенно как владетель и неограниченный повелитель.

13. О ТОМ, КАК КАСТРУЧЧО ЗАДУМАЛ ОТНЯТЬ У ПИЗАНЦЕВ ИХ ЗАМОК ВИКО (VICO)

5 января 1326 (по флорентийскому календарю год начинался лишь с 25 марта после нашего нового года, т. е. здесь 5 января 1327 г.) решил Каструччо, сеньор Лукки, так как он был противником правителей Пизы, отнять у пизанцев замок Викопизано (Vicopisano) (у Пизы, на Арно) и послал туда мессера Бенедетто Маккайоне Ланфранчи (Benedetto Maccaione Lanfranchi), изгнанного пизанца, с 150 всадников из своих людей, в то время как сам Каструччо с сильным войском выступил к Альтопашо (Altopascio) (восточнее Лукки), на тот случай, если понадобится выступить посланному на помощь. Мессеру Бенедетто удалось ранним утром в результате предательства захватить замок, который он подверг разграблению, однако населявшие замок не потерпели этого, взялись за оружие, стали защищаться и силой прогнали мессера Бенедетто и солдат Каструччо, из которых более пятидесяти остались там убитыми или взятыми в плен. Пизанцы же из-за этих событий стали относиться к Каструччо ещё более враждебно.

14. О ТОМ, КАК МНОГИЕ НАСЕЛЁННЫЕ ПУНКТЫ ТОСКАНЫ ПЕРЕШЛИ ПОД ВЛАСТЬ ГЕРЦОГА КАЛАБРИИ

В январе и феврале этого года жители Прато, Сан Миниато (San Miniato), Сан Джиминьяно (San Gimignano) и Колле (Colle) перешли под сеньорию герцога Калабрии, сына короля Роберта, на ограниченный срок и на основании определённых соглашений; одни только жители Прато, по причине их внутренних раздоров, перешли под власть герцога и его наследников на вечные времена.

15. О ПОХОДЕ НА ПИСТОЙЮ

21 января этого года граф Новелло (Novello) главе войска герцога в числе 800 отборных всадников совершил поход до самых ворот Пистойи, где они разбили внешние ворота и опустошили и сожгли всю долину Буры, а также разрушили мельницы и захватили у жителей Пистойи богатую добычу.]

17. О КАДАСТРЕ, ПРОВЕДЕННОМ ВО ФЛОРЕНЦИИ

В апреле 1327 года во Флоренции по приказу герцога была устроена новая перепись имущества, проводившаяся в каждой сестьере особым иногородним судьей путем тайного опроса семи свидетелей из соседей; оценивались размеры всего движимого и недвижимого имущества и дохода и каждый выплачивал определенный процент со своей движимости, недвижимости, заработка и дохода. Поначалу опись велась как полагается, но потом подкупленные судьи некоторых облагали по справедливости, а кое-кого — нет, поэтому во Флоренции поднялся ропот; и при этом неправильном налогообложении было собрано восемьдесят тысяч золотых флоринов.

18. КАК ГИБЕЛЛИНЫ ПРИЗВАЛИ В ИТАЛИЮ ЛЮДОВИКА, ГЕРЦОГА БАВАРСКОГО, ИЗБРАННОГО РИМСКИМ КОРОЛЕМ

В январе 1326 года по случаю прихода во Флоренцию герцога Калабрии гибеллины и тираны Тосканы и Ломбардии, поддерживавшие империю, отправили послов в Германию, чтобы побудить к действию герцога Людовика Баварского, избранного римским королем, для противостояния упомянутому герцогу Калабрийскому и сторонникам церкви в Ломбардии 6. Привлеченный их обещаниями, Людовик с небольшой [304] свитой прибыл в Тренто на границе с Германией, за Вероной, для переговоров с герцогом Каринтии; в них участвовали также синьор Вероны, мессер Кане, в сопровождении восьмисот рыцарей (он взял столько охраны, остерегаясь герцога Каринтии, с которым был в ссоре из-за Падуи); мессер Пассерино, сеньор Мантуи; один из маркизов д'Эсте; мессер Аццо и мессер Марко Висконти из Милана; еще там были Гвидо де'Тарлати, прозывавшийся епископом Ареццо, послы Каструччо, пизанцев, люди от изгнанников из Генуи и дона Федерико из Сицилии, и от всех вождей гибеллинов и сторонников империи в Италии. На переговорах прежде всего было заключено перемирие между герцогом Каринтии и мессером Кане из Вероны. Затем, 16 февраля, новоизбранный римский король, которого те, кто не хотел отлучения, звали попросту Баварцем, обещал и поклялся прийти в Италию и не возвращаться на родину до тех пор, пока не вступит в Рим, а вышеупомянутые тираны и посланцы римских гибеллинов обязались выдать ему сто пятьдесят тысяч золотых флоринов, когда он будет в Милане, но к этой лиге не примкнули пизанцы, постаравшиеся ублаготворить его денежными суммами, чтобы он обошел их город стороной. На этом съезде герцог непочтительно объявил папу еретиком, недостойным своего звания, выставив против него шестнадцать статей по совету епископов и других прелатов, доминиканцев, францисканцев и августинцев, всех схизматиков и бунтовщиков против Святой Церкви по разным мотивам; с ними был магистр Тевтонского ордена и все скопище раскольников и отступников христианства. Среди прочих статей самым главным обвинением против папы снова был вопрос, поднятый еще в курии, что у Христа не было собственности, а папа и церковники любили ее и отвергали святую нищету Христову; к этому добавлялись другие статьи, сеявшие смуту; отлученный вместе со своими прелатами герцог велел непрестанно отправлять богослужение и предавать анафеме папу, которого они в насмешку звали попом Иоанном, и все это вызвало великий соблазн в христианстве. Затем 13 марта герцог выехал из Тренто, нуждаясь в деньгах и с небольшим числом людей, не составлявших и шестисот рыцарей; перевалив через горы, он прибыл в Комо, а затем вошел в Милан; это было в 1327 году.

19. КАК БАВАРСКИЙ ИЗБРАННИК, ПРОЗВАННЫЙ БАВАРЦЕМ, КОРОНОВАЛСЯ В МИЛАНЕ

13 мая 1327 года, в день Пятидесятницы, в девять часов, Баварец короновался в Милане в соборе Сант'Амброджо железной короной, возложенной на него Гвидо Тарлати, смещенным епископом Ареццо, и (...) из дома Маджо, смещенным епископом Брешии, отлученными от церкви. Архиепископ же Миланский, которому надлежало исполнять эту церемонию, не пожелал находиться при этом в Милане. На коронации присутствовали мессер Кане, правитель Вероны, с семьюстами [305] рыцарями, маркизы д'Эсте, восставшие против церкви, с тремястами рыцарями, сын мессера Пассерино, синьора Мантуи, с тремястами рыцарями и многие другие вожди имперской и гибеллинской партии в Италии, но празднование было не очень удачным. Баварец оставался в Милане до 12 августа, чтобы запастись деньгами и войском. Прервем рассказ о нем, чтобы проследить за событиями, вызванными его приходом в Италию.

20. О ВОЛНЕНИЯХ СРЕДИ РИМСКОГО НАРОДА, СВЯЗАННЫХ С ПРИХОДОМ БАВАРЦА, ПРОЗЫВАВШЕГОСЯ ЕГО КОРОЛЕМ

Вследствие появления Баварца, избранного римским королем, почти вся Италия одновременно всколыхнулась, римляне взбунтовались и учредили народное правление, потому что в городе не было ни папского, ни императорского двора. Они отняли у римских нобилей и грандов власть и замки, а некоторых выслали за пределы города: это были мессер Наполеоне Орсини и мессер Стефано делла Колонна, которых недавно король Роберт произвел в Неаполе в рыцари, и народ опасался, чтобы они не вручили власть над Римом королю Апулии Роберту. Капитаном римского народа назначили Шарру делла Колонна, который должен был управлять городом совместно с советом из пятидесяти двух пополанов, по четыре на район. В прованский Авиньон, к папе Иоанну, направили послов с просьбой вернуться со всей курией в Рим, где ему и следует по справедливости находиться, в противном случае народ собирался признать своим господином римского короля, Людовика Баварца. Равным образом они снарядили посольство и к Людовику, но это они сделали нарочно, чтобы привлечь назад папскую курию и извлекать доход из ее пребывания, как велось издавна. Однако это повлекло за собой серьезные последствия, как мы увидим ниже. Папа ответил римлянам через своих послов, предостерегая, чтобы они не признавали своим королем Баварца, отлученного еретика и гонителя Святой Церкви. Он также объявил, что, когда придет время — и довольно скоро — приедет в Рим. Однако римляне не оставили своих заблуждений и продолжали переговоры и с папой, и с Баварцем, и с королем Робертом, давая понять каждому из них, что сохранят город для него. На деле власть принадлежала народному правительству, которое по видимости стало на сторону гибеллинов и империи.

21. КАК КОРОЛЬ РОБЕРТ ПРИСЛАЛ В РИМСКИЕ ЗЕМЛИ КНЯЗЯ МОРЕИ, СВОЕГО БРАТА, С ТЫСЯЧЬЮ РЫЦАРЕЙ

Прослышав о вступлении Баварца в Ломбардию, король Роберт отправил своего брата, мессера Джанни, князя Морейского, с тысячью всадников в Аквилу, чтобы обеспечить за собой земли, по которым можно пройти к рубежам королевства, и тот поместил свой гарнизон [306] в Норче, что в герцогстве Сполето; в Риети, где он оставил герцога Афинского с вооруженным отрядом; а также во всех городах Кампании, где были размещены войска церкви и люди короля, под командованием наместника папы. Князь думал с помощью нобилей войти в Рим, но горожане не пожелали принять его. Тогда он разбил свой лагерь у стен Витербо, разорил его окрестности и занял большую часть контадо, ибо город отказался сдаться. И пока князь Мореи воевал в римских владениях, король Роберт направил в Сицилию против дона Федерико семьдесят галер с пятьюстами рыцарями; этот флот отплыл из Неаполя 8 июля 1327 года и нанес большой урон во многих частях острова Сицилия, захватив несколько вражеских кораблей. Тем временем пять генуэзских галер по приказу короля Роберта перекрыли устье Тибра, чтобы отрезать подвоз продовольствия и припасов по морю в Рим; галеры заняли цитадель Остии 5 августа этого года и всю разорили. Взбешенный этим римский народ толпой двинулся в Остию, и при штурме города многие были убиты и ранены стрелами из генуэзских арбалетов, так что осаждающим пришлось вернуться в Рим. Затем генуэзцы подожгли город и, покинув его, вернулись на свои галеры; за это римский народ был очень разгневан на короля Роберта и разорвал некоторые заключенные с ним договоры 7. Тогда папский легат из Флоренции отправился в Рим 30 августа того же года, чтобы примирить римлян с королем Робертом, и хотел войти в город вместе с князем Мореи мессером Джанни и изгнанными римскими нобилями, но народ не желал о том и слышать. Видя, что добром войти в город невозможно, сторонники короля решили пробиться туда обманом или силой, и вот в понедельник 28 сентября, ночью, князь, легат — кардинал Орсини и мессер Наполеоне Орсини приказали пробить брешь в саду Сан Пьеро со стороны города Льва и вошли в Рим с пятьюстами рыцарями и таким же количеством пехоты; мессер Стефано делла Колонна не пожелал присоединиться к ним. Они захватили церковь святого Петра, площадь и предместье старьевщиков, перебив всех охранявших это место римлян, и укрепились в названном предместье со стороны замка Сантанджело. Но когда рассвело, оказалось, что те римляне, которые пообещали выступить на стороне Орсини, ничего не сделали, и точно так же люди князя и легата вместо поддержки в городе встретили сопротивление. Ночью римский народ поднялся по тревоге и под звон набатного колокола на Капитолии напал на князя, легата и их людей; у сооруженных укреплений завязался серьезный бой, в котором пал один из нобилей Аннибальди и много других римлян, но в конце концов народ стал одерживать верх, получая со всех сторон подкрепления, так что отряд князя, насчитывавший около ста рыцарей и достаточное для обороны количество пехотинцев, был разбит; тут погиб мессер Жоффруа де Жанвиль и еще около двадцати рыцарей и множество пехотинцев. Узнав об этом разгроме, князь и легат, построившие остальную конницу на площади святого Петра, велели поджечь названное [307] предместье, чтобы народ не навалился на них, в противном случае им угрожали смерть и плен. Затем они выбрались в безопасное место, удалившись из Рима с потерями и с позором, и вернулись в Орте 28 сентября. Оставим теперь короля Роберта, князя и римлян и вернемся к повествованию о событиях во Флоренции, Тоскане и Ломбардии, связанных с приходом Баварца.

[23. О ТОМ, КАК МОДЕНА ВОССТАЛА ПРОТИВ ВЛАДЫЧЕСТВА МЕССЕРА ПАССАРИНО (PASSARINO) ИЗ МАНТУИ

4 июня этого года народонаселение города Модены, с согласия легата Ломбардии, возмутилось с громогласными требованиями мира, прогнало сеньорию и наёмников, пребывавших на службе мессера Пассарино, властителя Мантуи, объявило о своём присоединении к легату и приняло его власть, хотя гибеллины и остались на руководящих позициях. Своим изгнанникам из партии гвельфов, из которых впрочем некоторые вожди должны были остаться в изгнании, они возвратили их имущество и теперь имели с церковью общих врагов и общих друзей. Об этом соглашении однако рассказывали ещё, что церковь выплатила некоторым горожанам 15000 золотых гульденов. Так, посредством благоразумия, а также и денег, жители Модены достигли спокойствия и мира, после того как они так много принуждены были вытерпеть из-за осады, войны и тиранического правления.

24. О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО В ПИЗЕ ВСЛЕДСТВИЕ КОРОНАЦИИ БАВАРЦА

Когда в обозначенное время, в начале июня, известие о коронации Баварца в Милане достигло Пизы, в ней были зажжены торжественные костры и проводились празднования, инициированные некоторыми беженцами из Флоренции и других городов, а также некоторыми из простого люда Пизы, которые проходили по улицам с кличем: «Смерть папе, королю Роберту и флорентийцам, и да здравствует Император!» Как следствие этого тогдашние правители Пизы, бывшие самыми знатными, могущественными и богатыми пополанами, принадлежавшие к партии противников Каструччо и не желавшие прихода Баварца, напротив, всё время состоявшие в переговорах с папой и королём Робертом, изгнали из Пизы всех чужеродных беженцев; также изгнали они и некоторых подозрительных горожан из числа аристократов, которые с благосклонностью смотрели на приход Баварца и правление Каструччо. Также выслали они и всех своих немецких наёмников, коварно отобрав у них всех лошадей, и более склонялись теперь к власти церкви, чем партии гибеллинов, что позднее, по приходе Баварца, как мы ещё услышим, привело к большому перевороту.

25. О РАСКРЫТОМ ЗАГОВОРЕ ГЕРЦОГА, СОСТАВЛЕННОМ ИМ, ЧТОБЫ ОТНЯТЬ У КАСТРУЧЧО ГОРОД ЛУККУ

В вышеуказанном году герцог Калабрии, он же сеньор Флоренции, достиг тайного соглашения с некоторыми представителями дома Квартиджани (Quartigiani) из Лукки, которые были готовы вместе со своими людьми привести город Лукку к отпадению от Каструччо, а именно по причине невыносимых притеснений, создававшихся его тираническим правлением. Весомую роль сыграли тут также и большие денежные суммы, выплаченные для этой цели герцогом и коммуной Флоренции. Договоренность по этому делу была однако такова, что конница герцога должна была вступить в область Пистойи, а когда вследствие этого Каструччо со своей конницей покинет Лукку, чтобы поспешить к Пистойе, тогда заговорщики должны были вывесить флаги и гербы церкви и герцога, тайно присланные им из Флоренции, в как можно большем числе мест города. Когда же из-за этого в Лукке возникнут волнения и будут заняты какие-нибудь из городских ворот, тогда войска герцога и флорентийцев, в хорошем числе имеющиеся у Фучеккьо (Fucecchio) и в населённых пунктах долины Арно, должны немедленно по поданному сигналу поспешить к Лукке и захватить этот город.

И так всё и произошло бы в действительности, если бы выступление герцогской армии не задержалось, а между тем некто из того же дома Квартиджани из трусости и страха не выдал бы всё дело Каструччо, который вследствие того неожиданно приказал запереть все ворота Лукки, а своим солдатам галопом проскакать город и схватить двадцатерых из дома Квартиджани, а также многих других. А когда после этого были обнаружены и вражеские регалии, о которых шла речь, повелел он мессера Гуерруччио (Guerruccio) Квартиджани вместе с его тремя сыновьями повесить с этими гербами на ногах, других из них он приказал закопать живьём, а всех прочих представителей дома Квартиджани, числом более 100 человек, повелел изгнать из Лукки и её окрестностей.

Это произошло 12 июня указанного года, и в этих событиях проявился великий суд и приговор божий, по которому представители дома Квартиджани, поначалу принадлежавшие к гвельфам, а затем ставшие подстрекателями к тому, чтобы передать сам город и власть над Луккой в руки Каструччо и предать таким образом гвельфов, теперь, вследствие подобного же предательства, были перебиты и разорены тем же самым Каструччо. Теперь, когда Каструччо открылось это предательство, в котором похоже было замешано столь значительное количество влиятельных горожан Лукки и её окрестностей, он не осмелился далее расследовать это дело, однако жил отныне в таком страхе и беспокойстве, что не решался более покидать город. И, вследствие недоброжелательства собственных сограждан и силы герцога и флорентийцев, он несомненно лишился бы своего города, если бы не получил вскоре поддержку от прибытия Баварца, как будет нами показано ниже.

26. О ТОМ, КАК КАРДИНАЛ-ЛЕГАТ ВО ФЛОРЕНЦИИ ОБНАРОДОВАЛ ПРОЦЕССЫ, ИЗДАННЫЕ ПАПОЙ ПРОТИВ БАВАРЦА

В праздник св. Иоанна в июне указанного года 1327 (24 июня 1327 г.) кардинал мессер Джианни Гуатини Орсини (Gianni Guatini Orsini), папский легат в Тоскане, обнародовал на площади святого Иоанна (Piazza San Giovanni) во Флоренции новые процессы, направленные папой против герцога Людвига Баварского, избранного римским королём; после этого легат лишь короткое время оставался во Флоренции, а затем отправился в Рим, чтобы завоевать обратно римлян, как мы рассказывали выше.

29. О ТОМ, КАК ГЕРЦОГ И ФЛОРЕНТИЙЦЫ ВЫСТУПИЛИ ПРОТИВ КАСТРУЧЧО И ЗАХВАТИЛИ КРЕПОСТЬ САНТА МАРИЯ А МОНТЕ (SANTA MARIA A MONTE)

25 июля войска, снаряжённые герцогом и коммуной Флоренции, выступили из Флоренции. Впрочем их собрали и подвергли смотру конницы на площади Санта Кроче, и войско герцога исчислено было в 1300 всадников, флорентийское же в 100 капоралов (Caporali), и при каждом по два или три сопровождающих, благородное воинство, безупречно вооружённое и сплошь состоящее из всадников. Пешие воины собрались на острове позади Санта Кроче, их было более 8000. И после того, как легат благословил их, а герцог передал им штандарты, двинулись они в путь, и, промаршировав целый вечер, разбили лагерь у Сигны на Омброне (северный приток Арно). Здесь оставались они три дня, так что никто не знал, куда направится этот поход, что вызвало у флорентийцев немалое удивление. Всё однако было сделано так из предусмотрительности, дабы Каструччо там, куда направлялся поход, будь то Пистойя или область Лукки, не смог бы принять мер предосторожности, скорее же был принужден разделить своё войско на две части.

По истечении же указанного времени, они внезапно выступили под покровом ночи, оставив однако все палатки стоять до утреннего времени терцы (ранним утром; счёт времени суток и длительность частей суток, зависели от времени года), чтобы враги не могли догадаться, что они уже на марше.

Они проскакали всю ночь напролёт по дороге Монтелупо (Montelupo) (в низовьях долины Арно), пересекли на следующий день перед ноной (в первой половине дня) Гвисчиану (Guisciana) по мосту, наведённому ночью у перевала Розайоло (Rosaiuolo), после чего 400 всадников, располагавшихся лагерем в долине Арно, неожиданно атаковали крепость Санта Мария а Монте. После этого с упомянутым войском соединился мессер Верджу Ланди (Vergiu Landi) с 350 всадниками, посланными коммуной Болоньи, легатом и другими союзниками, так что на следующий день там собралось в совокупности около 2500 всадников и более 12000 пехотинцев. Этими силами командовал граф Новелло (Novello) из Монте Шеггьозо (Monte Scheggioso) и Андри, так как герцог, поскольку это не был всеобщий военный поход, да и осаждать такую маленькую крепость не соответствовало его герцогской чести, с 500 рыцарями оставался во Флоренции. Замок был однако хорошо защищён, вследствие того что располагался на скале и его окружали три стены, так же не испытывал он и недостатка в съестных припасах, однако гарнизон его насчитывал всего 500 человек, поскольку Каструччо, опасаясь, что вражеский поход может направиться на Карминьяно (Carmignano) (в долине Омброны (Ombrone), северо-западнее Флоренции), послал туда 200 пехотинцев, обычно располагавшихся в Санта Мария а Монте.

После того, как гарнизону крепости было названо время, до которого они должны были сдаться, однако сдачи крепости не последовало, осаждающие в воскресенье, 2 августа, с разных направлений приступили к штурму внешнего кольца стен, окружавшего пригороды, причём самые влиятельные бароны и рыцари со стороны осаждающих спешились и, со своими большими щитами в руках и со шлемами на головах, приступили к стенам, наведя на них штурмовые лестницы прямо через крепостные рвы. Увидев такое, пехота показала чудеса отваги в бою, который вёлся с обеих сторон с крайним ожесточением, как вследствие стрельбы генуэзских метательных машин, принимавших участие в осаде, так и действий флорентийцев, и натиска всех прочих, так что в итоге осаждённые уже не могли больше держаться. Один провансальский оруженосец первым преодолел стену со знаменем в руках, за что герцог посвятил его в рыцари и пожаловал владения на его родине. За ним однако сразу же последовали и другие. Увидев это, осаждённые оставили внешние укрепления и отступили за второе кольцо стен. Но как только флорентийцы и люди герцога оказались за первым кольцом стен, они сразу же, не дав себе никакого времени для отдыха, немедленно атаковали и второе кольцо, которое им при помощи лестниц, а также огня и удалось взять ещё в тот же день.

Всё население, которое они здесь обнаружили, они поголовно предали мечу, за исключением тех, кому удалось спастись на вершине скалы. Замок однако, подожженный нашими во время боя, был со всех сторон охвачен пожаром, после чего наши разграбили его полностью. По причине же того, что французские рыцари отнимали у наших добычу, последние, дабы тем ничего из неё не досталось, поджигали и дома, и само разграбляемое имущество. И так не осталось там ни одного дома, ни большого, ни малого, который не сгорел бы дотла, жители же, мужчины, женщины и дети, которым поначалу удалось уцелеть и спрятаться, не смогли спастись от пламени, так что после обнаружено было много сгоревших мертвецов. Это всё однако явилось проявлением могущественного суда Божьего и произошло не без причины, ведь когда населявшие Санта Мария а Монте стояли на стороне гвельфов, несмотря на это они предательски отдали это место во власть Каструччо, вследствие чего изгнанники из Лукки и многие другие из их партии и высокоуважаемые люди, находившиеся в замке, попали Каструччо в руки. Кроме того, после того как замок подчинился власти Каструччо, он стал исходным пунктом всех разбойных нападений, убийств и захватов людей, которые происходили в долине Арно и в окрестных землях во время войны.

После того, как наше войско захватило замок, крепость на скале держалась ещё восемь дней, надеясь на освобождение от осады со стороны Каструччо, который, однако, со своим воинством так и не решился покинуть Вивинайю (Vivinaia) (ныне Монтекарло (Montecarlo) в долине Ниеволе (Nievole)), где стоял лагерем. 10 августа крепость сдалась, и гарнизон её получил право свободного выхода. После того, как крепость на скале сдалась, наше войско ещё десять дней стояло у неё лагерем, чтобы отремонтировать укрепления и восстановить зубцы стен, башни и разрушенные дома. Затем они ушли, оставив там гарнизон в числе 100 всадников и 500 пехотинцев. Мы потому настолько подробно описали взятие этой крепости, что она была самым сильным и лучше всего оснащённым замком Тосканы, и взята была вследствие неутомимой отваги отличного войска, сражавшегося с нашей стороны. Не вспомнить другого подобного славного деяния, из тех что видела Тоскана в те времена. Каструччо же и его воины испытали такой ужас, что нигде не отваживались ни на какие вылазки, чтобы не войти в соприкосновение с нашими и людьми герцога.

30. О ТОМ, КАК ВОЙСКО ФЛОРЕНТИЙЦЕВ И ГЕРЦОГА ЗАВОЕВАЛО ЗАМОК АРТИМИНО (ARTIMINO)

После того, как войска флорентийцев взяли замок Санта Мария а Монте, они выступили оттуда 18 августа, перешли Гвисчиану (Guisciana) и разбили лагерь под Фучеккьо (Fucecchio), где и оставались два дня, чтобы Каструччо не мог предвидеть, где он встретится в ними, в области Лукки или Пистойи. Затем они однако снова перешли Гвисчиану и разбили лагерь под Черрульо (Cerruglio) (старая, впоследствии разрушенная крепость) поблизости от Вивинайи (Vivinaia). Здесь и в Галлене (Gallena) (недалеко от Пьетразанты (Pietrasanta)) оставались они в течение трёх дней, выстроившись в боевой порядок, трубя в трубы и вызывая Каструччо, стоявшего в Черрульо и Монтекьяро (Montechiaro) c 800 всадниками и с более чем 10000 пехотинцами, вступить в сражение. И они наверняка принялись бы пролагать себе с боем путь на Лукку, если б их не устрашили большие расходы на ведение этой войны и если бы сверх того они не получили бы известие, что Баварец, который велел именовать себя римским королём, скоро появится в Тоскане, так что они сочли благоразумным отойти от Гвисчианы.

Вслед за этим, не дав себе времени на отдых, они перешли Монте Альбано и стали лагерем перед замком Артимино (у Карминьяно (Carmignano)), который Каструччо обнёс новыми стенами, сильно укрепил и обильно снабдил продовольствием и защитниками. Три дня вели они осаду; на третий день предприняли они со всех сторон самый яростный штурм из всех, каким подвергалась какая-либо крепость, а именно силами отборнейших рыцарей войска. С полудня до вечерних колоколов продолжался бой, в ходе которого были подожжены палисады и ворота замка. От этого защитники настолько пали духом, что, после того как большинство из них было переранено выстрелами метательных машин и стрелами, запросили пощады и согласились сдаться при условии сохранения им жизни. Так и произошло, и утром 27 августа они вышли из крепости и сдали её, впрочем, несмотря на все договоренности, по уходе эскортировавших их всадников, многие из них были убиты. Войско собиралось развивать достигнутый им успех и атаковать Кармиджано и Тиццано (Tizzano), которыми они безо всяких сомнений овладели бы вследствие ужаса в рядах врагов, вызванного боями у Санта Мария а Монте и Артимино.

Но герцог обладал надёжными сведениями, что Баварец со своим войском уже стоит у Понтремоли (Pontremoli), и, не желая открытого боя, приказал посланному им войску возвращаться назад. Таким образом оно, по счастливом завершёнии всех своих предприятий, 28 августа вернулось во Флоренцию. Надо однако принять во внимание, что с того времени, как герцог появился во Флоренции, а это произошло 31 июля 1326 года, до возвращения того войска, то есть за период немногим более одного года, коммуна Флоренции потратила на выплаты герцогу более 500000 золотых гульденов, сумму, которая даже в богатом королевстве расценивалась бы как очень значительная. И вся она была заплачена из флорентийских кошельков, так что каждый отдельный горожанин чувствовал себя весьма обременённым.]

31. КАК БАВАРЕЦ НИЗЛОЖИЛ В МИЛАНЕ ВИСКОНТИ И ЗАТОЧИЛ ИХ В ТЮРЬМУ

После своей коронации в Милане, о которой мы упоминали, римский король Баварец оставался в городе, чтобы получить деньги, обещанные ему на съезде в Тренто. Правитель Милана Галеаццо Висконти, в своей заносчивости и спеси считавший себя более могущественным владыкой в Милане, чем Баварец, ибо имел у себя на службе добрых двенадцать сотен немецких наемных рыцарей, на вопрос о деньгах дерзко ответил государю, что он соберет их, когда найдет нужным. Побудило же его к такому ответу то, что все миланские нобили, даже его брат, мессер Марко и другие родичи, а также почти весь народ Милана ненавидели его тираническое правление за чрезмерные налоги и притеснения, ибо он старался выжать все до капли. Поэтому он не осмеливался объявить новые поборы, а если бы и пошел на это, никто не подчинился бы ему. Уже многие влиятельные лица жаловались на его злоупотребления Баварцу, и тот призвал своего маршала и людей, отправившихся на подмогу Вогьере, и вступил в переговоры с немецкими военачальниками мессера Галеаццо, которые тайно присягнули Баварцу. Когда прибыл маршал, Людовик собрал большой совет, на котором присутствовали Галеаццо, его родственники и вся миланская знать. Огласив жалобы на Галеаццо и его сородичей, он заставил того отречься от власти, а потом приказал своему маршалу арестовать Галеаццо и его сына Аццо, а также его братьев Марко и Лукино. Это произошло 6 июля 1327 года, к великой радости и ликованию миланских нобилей и народа. Затем он преобразовал правительство под началом наместника, одного из своих баронов, которому придал совет двадцати четырех именитых миланских граждан. Правители тотчас же объявили новый налог и собрали для Баварца пятьдесят тысяч золотых флоринов. Таким образом Божья Церковь была отомщена, и гордыня ее врагов Висконти была наказана через посредство ее же гонителя, Людовика Баварского. Исполнились слова Христовы из святого Евангелия: "Я истреблю врага своего руками врага своего и т.д." 8 [308]

[32. О ТОМ, КАК БАВАРЕЦ, ПО ЗАВЕРШЕНИИ СОЗВАННОГО ИМ В ЛОМБАРДИИ СОБРАНИЯ, НАПРАВИЛСЯ В ТОСКАНУ

Заточения Галеаццо и его родичей повергло у смятение и ужас всех тиранических правителей Ломбардии и Тосканы, ведь Баварец именно вследствие усилий, денежных инвестиций и влияния Галеаццо, а также по его прямому совету покинул Германию, чтобы направиться в Ломбардию, теперь же именно тот и стал первым, которого Людовик лишил власти и заточил в тюрьму. По этой причине Баварец решил устроить в крепости Ордзи (Orzi) (Ордзинуови (Orzinuovi) и Ордзивекки (Orzivecchi) располагаются недалеко друг от друга по дороге из Брешии в Сончино (Soncino)) у Брешии всеобщее собрание, призвав туда всех лидеров императорской партии в Ломбардии и Тоскане. Галеаццо он как пленника послал в крепость Монца (Monza); Марко он отпустил, не обнаружив за ним никакой вины; Лукино и Аццо (Azzone) же он приговорил заплатить за себя выкуп в размере 25000 золотых гульденов, из которых они заплатили 16000, после чего он их, под лёгкой стражей, взял с собой на собрание. После этого он 12 августа покинул Милан. На собрании присутствовали мессер Кане делла Скала, властитель Вероны, мессер Паccерино, властитель Мантуи, Ринальдо, маркграф д’Эсте, Гвидо Тарлати, смещённый епископ Ареццо, посланцы Каструччо, а также всех городов, которые принадлежали к партии императора. На этом собрании Баварец, чтобы объяснить причины ареста Галеаццо, обнародовал направленную против него договорённость, пересланную Галеаццо папскому легату. Одни утверждали, этот документ подлинный, другие же, что это подделка. На этом же собрании Людовик назначил, в противовес решению церкви, трёх епископов, одного в Кремоне, одного в Комо и одного – из дома Тарлати – в Читта ди Кастелло (Citta di Castello). Затем он двинулся в Тоскану. Стало известно, что он к тому времени получил от миланцев, гибеллинских властителей и городов Италии 200000 золотых гульденов; они однако были ему необходимы по причине того, что он и его люди испытывали большой недостаток средств.

Когда собрание разъехалось, Марко, Лукино и Аццо Висконти удалось бежать, после чего они направились в крепость Лизео (Liseo) и оттуда стали вести против Милана войну. А Баварец тем временем достиг Кремоны, затем 23 августа в год 1327 от рождества Христова перешёл по мосту По и достиг Борго Сан Доннино (Borgo San Donnino) со своими собственными 1500 всадниками – включая и тех, которых он нашёл в Милане – а также 250 всадниками мессера Кане из Вероны, 150 мессера Пассерино и 100 маркграфа д’Эсте. Не встречая сопротивления, он пересёк область Пармы, перешёл Апеннины и 1 сентября того же года достиг Понтремоли. Папский легат в Ломбардии, у которого было более 3000 конных наёмников, не двинулся с места, чтобы напасть на него, что можно было бы без труда осуществить на узких горных перевалах, так что приверженцы церкви в Тоскане говорили даже о предательстве, в то время как он извинял себя тем, что не получил от папы денег для оплаты наёмников, и потому не мог отдать им приказ о выступлении.

33. О ТОМ, КАК БАВАРЕЦ РЕШИЛ ОСАДИТЬ ПИЗУ

Когда Баварец и его супруга, дочь графа Голландии (текст: Анальдо (Analdo)), пересекли границу Тосканы, Каструччо с большим количеством своих людей, богатыми подарками и изобильными запасами продовольствия поспешил ему навстречу к Понтремоли и оттуда он сопровождал их на протяжении многих дневных переходов до Пьетразанты (Pietrasanta) в области Лукки. Однако здесь он остановился и отказался вступать в Лукку, пока не овладеет городом Пизой, тогдашние правители которой, являвшиеся самыми богатыми и влиятельными гражданами своего города и принадлежавшие к партии противников Каструччо, из страха перед последним и перед той обременительной ценой, которую придётся за это заплатить, попросту не пожелали подчиниться Баварцу, отговариваясь тем, что не хотят действовать против церкви, ведь Баварец экскоммуницирован и следовательно в понимании церкви не является императором. Кроме того пизанцы не хотели нарушать мира с королём Робертом и флорентийцами. И когда Баварец направил к ним послов, они их не впустили, а вместо этого оснастились солдатами и продовольствием, укрепили город и прогнали всех немецких наёмников, которые у них были, отобрав у них предварительно лошадей. Баварец посчитал себя вследствие всего этого немало оскорблённым и принял решение ничего не предпринимать до тех пор, пока не покорит Пизу.

Тут в дело вмешался смещённый епископ Ареццо, Гвидо Тарлати, прибыл в Рипафратту (Ripafratta) (в долине Серкио (Serchio)) и призвал пизанцев прислать к нему своих послов. Пизанцы прислали троих из своих самых влиятельных граждан, мессера Леммо Гвиницелли Сисмонди (Lemmo Guinnizzelli Sismondi), мессера Альбиццо да Вико (Albizzo da Vico) и сера Якопо да Калчи (Jacopo da Calci). После нескольких дней переговоров стороны пришли к соглашению, что пизанцы должны будут заплатить Баварцу 60000 золотых гульденов при условии, что он отправится своей дорогой и не будет вступать в Пизу. Он же сам был не согласен на такое ни при каких обстоятельствах. После того как посланцы, вследствие прекращения переговоров, отправились в обратный путь, Каструччо перешёл со своими вооружёнными людьми Серкио и захватил их в плен. Сразу же выступил и Баварец, в то время как маршал с другим войском поспешил на соединение с ним из Лукки, таким образом и началась 6 сентября 1327 года осада Пизы. Сам же властитель стал лагерем у Сан Микеле Скальци (San Michele degli Scalzi).

34. О ТОМ, КАК БАВАРЕЦ ОВЛАДЕЛ ПИЗОЙ

Когда пизанцы увидели, что они таким коварным образом преданы, а Баварец и Каструччо стремительно приближаются, чтобы осадить город, это повергло их в немалое смятение, ведь если бы они предвидели такое развитие событий, то разумеется сперва послали бы за помощью пехотой и конницей во Флоренцию к герцогу Калабрии, хоть они и состояли в переговорах с ним только для виду, и могли бы в изобилии получить от флорентийцев оружие и метательные машины. Но поскольку теперь они видели себя подвергнутыми открытому нападению, это вернуло им мужество, и они с большой предусмотрительностью обратились к защите города, замуровали все ворота и выставили на всех стенах стражу.

На второй день Баварец перешёл Арно и разбил лагерь в пригороде Марка, в то время как Каструччо со своим воинством оставался с той стороны города, что в направлении на Лукку; позднее однако он заблокировал ворота Сан Доннино (San Donino) и Делла Легациа (Della Legazia), не встретив при этом никакого сопротивления. Через несколько дней осаждающие навели деревянный мост из пригорода Марка на Сан Микеле деи Прати (San Michele die Prati), и ещё один они соорудили при помощи барок из-под Легации, так что по истечении немногих дней полностью окружили город. Армия Баварца составляла, включая его собственных солдат, солдат Каструччо и прочих гибеллинов Тосканы и Ломбардии, 3000 всадников или более, которые впрочем имели неважных лошадей; кроме того там было неисчислимое множество пехоты из графств Лукки, самой Пизы, а также Луни и области Генуи. Немедленно взяли они Порто Пизано, после чего Баварец разослал во всех направлениях отряды во главе с главами пизанских изгнанников, и они за несколько дней заняли все замки и населённые пункты, принадлежавшие Пизе, известие о чём вызвало у пизанцев внутри городских стен изрядную досаду.

Несмотря на это они всё же не посылали к герцогу за помощью, только за деньгами для оплаты наёмников, которые несли стражу в городе, поскольку власти Пизы не решались возложить это на граждан из опасения, что простой народ восстанет против них. Герцог посылал им деньги посредством векселей на находившиеся в Пизе флорентийские банковские компании, и послал бы ещё больше, если бы не узнал, что они ведут переговоры с Баварцем, хотя они всё ещё единодушно и энергично были готовы к обороне. Баварец же многократно атаковал ворота, приказал делать подкопы под стены и соорудить множество причудливых машин для штурма; однако всё было бесполезно, потому что город был сильно укреплён и хорошо оснащён. Так Баварец вёл осаду более месяца, с великими трудностями и ещё большими лишениями.

Но в конце концов, так как Божья воля была покарать пизанцев за грехи их, среди властителей Пизы возникли разногласия, причём первыми высказались за заключение мира граф Бонифацио (Bonifacio), сын графа Гаддо (Gaddo), ещё молодой человек, и Бандо Бандуччо Буонконти (Bando Banduccio Buonconti), которых Каструччо расположил к себе письмами и обещаниями, после чего и прочие, их соправители, из страха, поддержали это решение. Они избрали парламентёров, которые должны были предложить сдать город Баварцу и выплатить ему 60000 золотых гульденов; город однако должен был сохранить свою конституцию и независимость, и ни Каструччо, ни изгнанные не должны были иметь права вступать в него без воли его правителей. После того, как этот обманчивый договор был принят и клятвенно заверен Баварцем, они сдали ему город 8 октября года 1327 от вочеловечивания Христова по нашему исчислению (год начинался по пизанскому календарю за полный год до флорентийского и тем самым 25 марта до нашего нового года; по пизанскому летоисчислению было таким образом 8 октября 1328 года), и в воскресенье 11 октября Баварец со своей супругой и всем своим войском мирно вступил в город, ничем не нарушив договора; Каструччо со своими людьми и изгнанники принуждены были согласно ему остаться за городскими стенами. Но три дня спустя сами пизанцы, чтобы услужить новому господину и из страха перед простым народом, сожгли этот договор, после чего добровольно и единодушно заново передали Баварцу синьорию над городом и призвали вернуться Каструччо и изгнанников, которые сразу же и появились в городе.

Но и это не принесло никаких изменений, за исключением того, что некий сер Гульельмо да Колонната (Guiglielmo da Colonnata), бывший капитан пизанской милиции, которого одним из военачальников Баварца вёл к последнему, был убит прямо на площади в присутствии самого Баварца, когда на пути через город за ними увязалась толпа вопящего народа. Убийца, немец по имени Куррадо делла Скала (Currado della Scala), думал заработать таким образом благоволение своего господина; тот же, чтобы показать справедливость, велел его схватить и отрубить ему голову.

Также он объявил, что людям всякого рода разрешается безо всякого для себя вреда вступать в Пизу и область её, равно как и покидать их, при условии, что они заплатят налог по восемь денаров за каждый фунт товара. Так он однако распорядился с той целью, чтобы торговые люди не покидали Пизу, и чтобы получить ещё большую прибыль, если пизанцы будут получать доходы. После этого он наложил на пизанцев налог в 60000 золотых гульденов для оплаты своих всадников, и только они начали его выплачивать, как он ещё добавил сверх того 100000 золотых гульденов для своего марша на Рим; вследствие чего пизанцы оказались в полном разорении, особенно если учесть, что их состояния и так уже изрядно пострадали после утраты Сардинии и расходов на эту войну. И все в Пизе, кто лишился всего, тяжело раскаялись в заключении этого договора, ведь если бы они продержались ещё лишь один второй месяц, что было вполне им по силам, то без сомнения и они, и вся Италия были бы освобождены от Баварца; но после того, как всё уже свершилось, поняли они с глубоким сожалением и отчаянием, какую совершили ошибку. Этот же договор пизанцев с Баварцем сильно опечалил флорентийцев и всех тех, кто держал сторону церкви, ведь в то время как Баварец начинал уже изнуряться осадой, пизанское предприятие привело к тому, что он в итоге приобрёл могущество и все трепетали перед ним.]

35. КАК БЫВШИЙ ЕПИСКОП АРЕЦЦО РАССОРИЛСЯ С БАВАРЦЕМ И ПО ПУТИ В АРЕЦЦО УМЕР В МАРЕММЕ

В том же году правитель Ареццо Гвидо Тарлати, низложенный епископ, отбыл от Баварца из Пизы весьма недовольный из-за грубостей и упреков, которыми его осыпал Каструччо в присутствии государя. Наряду с прочим, Каструччо обвинил его в предательстве, ссылаясь на то, что если бы епископ Ареццо выступил со своими силами через Вальдарно на Флоренцию, когда Каструччо разбил флорентийцев при Альтопашо и пришел вместе с Аццо Висконти в Перетолу, то Флоренция не смогла бы держаться, и это было отчасти похоже на правду. Епископ, в свою очередь, называл предателем Каструччо за то, что он изгнал из Пизы и Лукки Угуччоне да Фаджола и всех лукканских гибеллинов из грандов, которые привели его к власти, а он расправился с ними, как тиран. Кроме того Каструччо, по словам епископа, не должен был нарушать мир с флорентийцами, пока они сами не пошли на это, и не посылай он денег и рыцарей к Каструччо, тот не смог бы набрать войско и не одержал бы победы. Но Баварец не уважил доводы епископа и не осудил Каструччо, так что епископ, обозленный, покинул Пизу. Проезжая Маремму, он занемог в замке Монтенеро и 21 октября расстался с жизнью. Перед кончиной — то ли от досады, то ли от угрызений совести — он признал в присутствии многих монахов, клириков и мирян, что заблуждался перед папой и Святой Церковью, что папа Иоанн истинно справедливый и святой государь, а что Баварец, присвоивший сан императора, — еретик и пособник еретиков, покровитель тиранов и к тому же недостойный и неправый властитель. Умирающий поклялся (и письменно засвидетельствовал с помощью нескольких нотариусов), что, если Бог ниспошлет ему выздоровление, он будет всегда покорен папе и Святой Церкви и враждебен их мятежникам. Со слезами раскаяния просил он милости, причастился таинств Святой Церкви и так, в сокрушении, скончался. Об этом было много толков в Тоскане. Тело покойного его приближенные отвезли в Ареццо и там похоронили с большими почестями за то, что при нем город и епископство весьма возвысились. Войско аретинцев и жителей Кастелло, осаждавшее со своих форпостов замок Монте Санта Мария, узнав о кончине епископа, поспешно возвратилось в Ареццо, как после поражения. Горожане избрали на один год правителями Ареццо Дольфо и Пьеро Сакконе из Пьетрамалы.

36. КАК ПАПА ВЫНЕС БАВАРЦУ ПРИГОВОР

20 октября 1327 года папа Иоанн предал в Авиньоне окончательному проклятию Баварца, как гонителя Святой Церкви и пособника еретиков, и лишил его всех светских и духовных званий. [309]

37. КАК БАВАРЕЦ СДЕЛАЛ КАСТРУЧЧО ГЕРЦОГОМ ЛУККИ И ДРУГИХ ЗЕМЕЛЬ

4 ноября этого года Баварец отправился в Лукку вместе с Каструччо, чтобы вознаградить его за взятие Пизы, которым он был обязан его мудрости и доблести, и встретил в Лукке почетный и праздничный прием. Затем Каструччо повез его в Пистойю, чтобы показать Флоренцию и ее контадо из этого пограничного города, ибо они собирались идти на Флоренцию. По возвращении в Лукку на праздник Святого Мартина Баварец в торжественной обстановке назначил Каструччо герцогом города и дистретто Лукки, а также епископства Луни, города и епископства Пистойи и Вольтерры. Он изменил герб Каструччо, оставив в нем знак дома Интерминелли с изображенным наверху псом, и прибавил к нему коня в полном убранстве и знамена, как надлежит герцогу, а также свой собственный герб, то есть золотое поле, пересеченное свисающей лентой с шахматными клетками серебряного и лазоревого цветов, наподобие баварского герцогского герба. Отпраздновав это событие, оба 18 ноября возвратились в Пизу. За короткое время, что прошло с момента ее взятия, Баварец собрал в городе и в контадо, путем прямого и косвенного обложения, сто пятьдесят тысяч золотых флоринов, а с духовенства этого диоцеза — двадцать тысяч золотых флоринов, к великому ущербу и прискорбию пизанцев. Это — не считая полученного от Каструччо при его возведении в сан герцога, что составило, по слухам, пятьдесят тысяч золотых флоринов. Прервем теперь рассказ о Баварце, пока он отдыхает в Пизе и в Лукке и собирает деньги на дорогу в Рим, и обратимся к событиям во Флоренции и других краях за это время, а потом вернемся к нашему повествованию, чтобы проследить за поступками Баварца.

40. КАК ВО ФЛОРЕНЦИИ БЫЛ СОЖЖЕН ЗА ЕРЕСЬ МАГИСТР ЧЕККО Д'АСКОЛИ, АСТРОЛОГ

16 сентября этого года 9 по приказу инквизитора патаренов во Флоренции был сожжен некий магистр Чекко д'Асколи, который был астрологом у герцога и с помощью астрономической науки, или некромантии, открывал и предсказывал будущие события и поступки Баварца, Каструччо и герцога, происходившие потом в действительности. Он был приговорен к костру, потому что в Болонье сочинил трактат о сфере, где говорилось, что в небесных сферах обитают поколения злых духов, которых с помощью заклинаний можно заставить, при известном расположении звезд, творить чудеса. Еще в этом трактате говорилось о неодолимом влиянии небесных тел и о том, что Христос сошел на землю не только по воле Божьей, но и вследствие астрономического порядка вещей, что он жил и [310] странствовал с учениками, как ничтожная пешка, подчиняясь своему гороскопу, предопределившему и смерть, коею он умер; и что Антихрист, согласно указаниям планет, явится в обличье богатого и могущественного властелина, и еще там было много других суетных и противных вере рассуждений. Эта книжка подверглась осуждению в Болонье, и автору было запрещено инквизицией пользоваться ею, но во Флоренции ему вменялось в вину ее употребление, чего он, как говорят, никак не хотел признать, а утверждал в свое оправдание, что после предупреждения, полученного в Болонье, никогда к ней не обращался, однако герцогский канцлер, минорит и епископ Аверский, донес на него, не стерпев присутствия астролога при дворе герцога. Этот астролог, хотя и знаменитый в своей науке, был человеком тщеславным и преданным мирской суете; его дерзостные занятия увлекли его на стезю запрещенного и ложного знания, ибо влияние звезд не создает необходимости, оно не может пересилить свободную волю человеческой души, а тем более божественное предопределение, которое руководит, управляет и располагает всем по своему усмотрению.

41. О СМЕРТИ ВЕЛИКОГО ВРАЧА МАГИСТРА ДИНО ИЗ ФЛОРЕНЦИИ

Тогда же, 30 сентября, во Флоренции скончался магистр Дино дель Гарбо, высокоученый знаток физики и других естественных и философских наук, который был лучшим и непревзойденным врачом Италии своего времени и написал несколько замечательных книг, посвященных королю Роберту и по его заказу. Магистр Дино был главным виновником гибели упомянутого магистра Чекко, ибо он объявил лживой его книгу, читанную им в Болонье; многие утверждали, что он сделал это из зависти.

[46. О ТОМ, КАК БАВАРЕЦ ПЕРЕДАЛ КАСТРУЧЧО МНОГИЕ ПИЗАНСКИЕ КРЕПОСТИ

Третьего декабря этого года по приказу Баварца пизанцы передали герцогу Каструччо за его заслуги крепости Сарцана (Sarzana) (восточнее Ла Специи) и Ротина (Rotina) в Версилии (Versilia) (местность северо-восточнее Пьетразанты), далее Монтекальволи (Montecalvoli) (поблизости от Кастельфранко в долине Арно) и Пьетракасса (Pietracassa), что сами пизанцы восприняли с большим неудовольствием.]

47. КАК ГЕРЦОГ ИЗГНАЛ ИЗ ФЛОРЕНЦИИ ОДНОГО ПОПОЛАНА ЗА ТО, ЧТО ТОТ ВЕЛ НЕУГОДНЫЕ ЕМУ РЕЧИ

7 декабря герцог вынес приговор о наказании и лишении имущества одного флорентийского пополана по имени Джанни Альфани, который осмелился противоречить ему на совете относительно помощи королю Роберту, которую тот запросил через своих послов. Хотя этот Джанни за свои негодные поступки заслуживал даже худшего наказания, все пополаны Флоренции были недовольны этим образчиком герцогского правосудия, тем более, что Джанни защищал интересы коммуны и рассуждал разумно, разве только с излишней дерзостью и самонадеянностью, забывая, что спорит с государем. Мы упомянули об этом [311] происшествии не столько из-за самого Джанни, который не заслуживает места в хронике, но в поучение, потому что флорентийцам показалось, что они слишком преданы своему владыке, а тот решил их наставить на путь истинный, ибо кто наказывает одного, предостерегает многих.

[48. О ТОМ, КАК БАВАРЕЦ ВЫСТУПИЛ ИЗ ПИЗЫ, ЧТОБЫ НАПРАВИТЬСЯ НА РИМ

Во время своего пребывания в Пизе после её взятия Баварец совершенно не помышлял о том, чтобы напасть на флорентийцев и их сеньора герцога, а лишь о том, как собрать побольше денег для своего марша на Рим; и, начиная с октября, когда взял город, до своего выступления оттуда, он получил от пизанцев из выплат и налогов, а также из доходов и пошлин, включая и те 20000 гульденов, выплату которых он возложил на пизанский клир, 200000 золотых гульденов, к великому страданию пизанцев, которые в своё время не отважились собрать с города 50000 для обороны от Баварца. Наконец 15 декабря 1327 он со своим войском, насчитывавшим 3000 всадников, и ведя с собой взятые в Пизе 10000 голов скота, выступил из города и разбил лагерь в трёх милях от него у аббатства Сан Ремедио (San Remedio); оттуда послал он по дороге через Маремму (Maremma) под командой своего маршала, вместе с графом Санта Флора (Santa Flora) и с Уголинуччо да Баскио (Ugolinuccio da Baschio), 600 всадников и 2000 пехотинцев, которые должны были занять перевалы через Маремму и позаботиться о снабжении войска на марше провиантом. Сам же Баварец шесть дней оставался в лагере, дожидаясь Каструччо, герцога Лукки, который не испытывал никакого желания сопровождать его в походе на Рим, опасаясь оставить города Лукку и Пистойю без защиты.

В конце концов, безрезультатно прождав Каструччо, он 21 декабря снялся с лагеря, получив множество предостережений через письма и посланцев, что он должен быстрее идти на Рим, если хочет овладеть городом, чтобы партия Орсини и церкви не упредили его, введя в город войска короля Роберта. Рождество он отпраздновал он в Кастильоне делла Пескайа (Castiglione della Pescaia) (на побережье, на равной высоте с Гроссето (Grosseto)); затем у Гроссето он с большими трудностями перешёл Омброне, потому что река эта сильно разбухла вследствие обильных дождей, и деревянный мост, наведённый маршалом при помощи жителей Мареммы, рухнул под тяжестью двигавшегося по нему войска, из-за чего многие всадники и лошади утонули, по этой причине было решено, что властитель переправится возле устья при помощи двух галер и многих барок, которые должны были по его приказу прибыть со стороны Пьомбино (Piombino). Если бы герцог Калабрии со своими людьми и при помощи сиенцев захотел воспрепятствовать этому переходу, он мог бы с лёгкостью и безо всякой для себя опасности это осуществить; однако с того времени, как Баварец прибыл в Тоскану, герцог не решался показаться перед ним или его войском, то ли из трусости, то ли исходя из разумного рассуждения, или по приказу своего отца, короля Роберта, не вступать в открытое столкновение с немцами, пришедшими посетить его.

И так Баварец пересёк Маремму, испытывая серьёзные лишения из-за дурной погоды и большой недостаток в провианте, ведь он был вынужден большую часть своего войска содержать в походных лагерях посреди зимы. Спустя несколько дней выступил вслед за ним и Каструччо, с 300 всадниками из лучших, которые у него имелись, и 1000 генуэзских и тосканских лучников, он нагнал Баварца в Витербо (Viterbo). В Лукке, Пистойе и Пизе он оставил около 1000 рыцарей под командой испытанных военачальников. Баварец двинулся в направлении на Санта Флора (Santa Flora) (южнее Монте Амиато (Monte Amiato)), прошёл через Корнето (Corneto) (ныне Тарквиния, на побережье юго-восточнее Витербо, севернее Чивитавеккья (Civitavecchia)) и Тусканию (Tuscania) (западнее Витербо) и достиг 2 января того же года (как уже отмечалось, год по флорентийскому календарю начинался лишь 25 марта после нашего нового года) Витербо, жители которого встретили его с величайшим почтением, как своего повелителя, потому что Витербо стоял на стороне Империи. Здесь однако правил как тиран и сеньор один из граждан Витербо Сильвестро Гатти (Silvestro Gatti).]

49. КАК ГЕРЦОГ КАЛАБРИИ ОСТАВИЛ ФЛОРЕНЦИЮ И ОТПРАВИЛСЯ В КОРОЛЕВСТВО, ЧТОБЫ ПРОТИВОСТОЯТЬ БАВАРЦУ

Когда герцог Калабрии, находившийся во Флоренции, узнал об отъезде Баварца из Пизы и о том, что тот продвинулся в Маремму, он собрал 24 декабря того же года большую сходку во дворце коммуны, где он жил. На ней присутствовали приоры, гонфалоньеры и капитаны гвельфской партии, все комиссии должностных лиц Флоренции и значительная часть почтенных граждан города, как пополанов, так и грандов. Советники герцога в торжественных и красноречивых словах объявили о его отъезде, вызванном необходимостью охранять его королевство и преградить путь силам Баварца. Флорентийцев герцог призывал сохранять верность и преданность Святой Церкви, его отцу и его самому. Своим заместителем и капитаном он назначил мессера Филлипо ди Санджинето, сына графа Катандзаро, что в Калабрии, а в товарищи ему дал мессера Джованни ди Джованнаццо и мессера Джованни да Чивита ди Тиети, умудренных разумом и опытом мужей. С ними оставалось войском числом в тысячу рыцарей, которым следовало платить две тысячи золотых флоринов в год, как и при герцоге. В случае нужды герцог обещал явиться лично или прислать члена своей семьи в сопровождении всего войска, чтобы встать на защиту Флоренции. В ответ на речи и высказывания герцогских мудрецов свои сожаления о расставании с ним, украшенные многочисленными цитатами, высказали флорентийские ораторы. Хотя герцог оказался не столь энергичным правителем и полководцем, как желали бы многие из флорентийцев и как можно было ожидать по имевшимся в его распоряжении силам, все же он был кротким государем, снисходительным к гражданам. За время своего пребывания он искоренил многие беспорядки во Флоренции, упразднил партии между горожанами, но его пребывание дорого обошлось коммуне. За девятнадцать месяцев, что он прожил во Флоренции, было истрачено, считая выплаты войску, более девятисот тысяч золотых флоринов, что я могу засвидетельствовать со всей достоверностью, ибо составлял расчет для коммуны; но правда и то, что многие горожане и ремесленники хорошо заработали благодаря герцогу и его людям. По завершении сходки на следующий после Рождества день герцог пригласил многих достойных граждан и устроил пышный пир, украсив его присутствием большого числа дам, танцами и развлечениями. В понедельник 28 декабря, после трех часов, герцог со своей женой, со всеми баронами и полутора тысячами лучших [312] своих рыцарей покинул Флоренцию и проследовал своим путем, останавливаясь в Сиене, Перудже и Риети. 16 января этого же года он прибыл в Аквилу и остался здесь со своими людьми. Сделаем теперь отступление от рассказа о Баварце и о герцоге и сообщим о других новостях за это время.


Комментарии

1. Каструччо рассчитывал на то, что Ломбардская лига, опасаясь его измены, предложит ему помощь.

2. Компания Скали, Амьери и Филипетри — одно из крупнейших торгово-финансовых предприятий Флоренции, существовавшее с 1205 г. и имевшее филиалы в Англии, Франции и ряде итальянских городов.

3. После двух попыток бежать Эдуард II был убит по приказу графа Мортимера, фаворита королевы.

4. 1327 год.

5. См.: кн. IX, гл. 245.

6. Так как в Германии было два претендента на императорский престол — Фридрих Австрийский и Людовик Баварский, папа Иоанн XXII оставил за собой полномочия верховного властителя. Когда Людовик одержал в Германии победу и прислал в Италию своего наместника, папа подверг отлучению его и его сторонников (в марте 1324 г.), а герцог Баварский, в свою очередь, обвинил папу в ереси, опираясь на идеи францисканских спиритуалов.

7. Роберт Анжуйский в 1316 г. получил в свои руки от папы управление Римом и назначил своим наместником Стефано Колонна. Но сторонники Роберта в 1327 г. были изгнаны из города. См.: гл. 20.

8. Ср.: кн. II, гл. 6, примеч. 16.

9. 1327 год.

(пер. М. А. Юсима)
Текст воспроизведен по изданиям: Джованни Виллани. Новая хроника или история Флоренции. М. Наука. 1997

© текст - Юсим М. А. 1997
© сетевая версия - Тhietmar. 2004
© пер. с нем. - Деражне С. 2011
© OCR - Руссо М. М. 2004
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1997