МАЧЕЙ СТРЫЙКОВСКИЙ

ХРОНИКА

ПОЛЬСКАЯ, ЛИТОВСКАЯ, ЖМУДСКАЯ И ВСЕЙ РУСИ

МАЧЕЯ СТРЫЙКОВСКОГО

____________________________________________

По изданию 1582 года

ТОМ I

Варшава, 1846

____________________________________________

КНИГА СЕДЬМАЯ

Старинная хроника,

Глава 1. О происхождении ордена братьев-рыцарей Немецкого дома Девы Марии в Иерусалиме.

Глава 2. О литовской войне в Курляндии и жестоком поражении крестоносцев.

О войне крестоносцев с судовитами, жмудинами и литовцами.

Глава 3. О войне с литовцами, которую прусские и лифляндские крестоносцы непрерывно вели против них в течение двухсот и десяти лет.

О разрушении литовского замка Бисены.

Глава 4. Водная битва литовцев с крестоносцами на Немане.

Старый литовский обычай при осаде замков.

Как Господь Бог отомстил литовцам за богохульство.

Глава 5. Водная битва литавов с крестоносцами.

Об осаде и добывании Христмемеля.

О поражении крестоносцев у Медников и о литовской жертве.

Глава 6. О суровой зиме и разорении литовцами датских владений, а также Прусской и Добжиньской земель.

О легатах апостольской столицы, [направленных] в Ригу и к литовскому королю Гедимину, и о разорении литовцами Мазовии, Лифляндии и Бранденбургского маркграфства.

Книга седьмая

Старинная хроника,

обнаруженная в Лифляндии в церкви Румборкского замка,

написанная старинными литерами на простом латинском языке в 1326 году [для] прусского магистра Вернера фон Орселна Петром Дусбургом, братом и капелланом Тевтонского ордена, [во времена] правления в Литве Витеня и Гедимина.

Содержит в себе [описание] великих, частых, жестоких и непрерывных войн прусских крестоносцев с литовцами, которых он зовет литвинами (Letovinami), а также со жмудинами.

А литовского князя [он] в каждом месте [зовет] королем, а Литву пишет королевством.

Полно, пространно и правдиво с простого латинского языка

Мацеем Осостевичюссом ⁴ Стрыйковским.

Глава первая

О происхождении ордена братьев-рыцарей Немецкого дома Девы Марии в Иерусалиме ⁵ и их прибытии в Лифляндскую, а потом и в Прусскую землю, с которыми долго вели войну язычники пруссы (Prusowie), латыши (Lotwa) и курши (Kurlandowie), а дольше всего литовцы и жмудины, и которых в Пруссии при Казимире Ягеллончике, а в Лифляндии при Сигизмунде Августе доконали и искоренили.

Этот рассказ понадобился мне, чтобы пространнее описать происхождение крестоносцев и их прибытие в эту страну, ибо ниже пойдет все наше повествование о их схватках с литовцами и жмудинами.

В году от рождения Господа Христа 1188, когда в Иерусалиме и на Кипре царствовал христианский иерусалимский король Балдуин, поднялись против него сарацины магометовой секты.

Птолемаида или Акона, либо Акра. А из замка и из портового города, который на их языке зовется Птолемаида, по-латински же Акона, а по-немецки Акра, недалеко от горы Кармелус ⁶ в еврейских землях колена Ашер (Асир), лежащих у моря между сирийскими землями, язычники чинили наибольшие беды и набеги на Святую Землю. Поэтому король Балдуин попросил помощи у папы, у императора и у других христианских государей.

60 галер итальянцев [отправились] в Иерусалим. Тогда от итальянцев, от лангобардов, венетов и от других, отправились шестьдесят галер, в которых было пятьдесят тысяч мужей ⁷, готовых к битве.

Во Франции и в других христианских краях многие князья и господа по морю и по суше двинулись на святую войну. Также и из немецких земель из разных мест собралось пятьсот пилигримов, которые, усевшись все на один корабль, приплыли к самому городу Птолемаиде или Аконе.

Появление (poczatek) немецкого госпиталя. Целый год христиане всеми силами добывали [Акону], и много их при штурмах было побито и поранено языческими стрелами. А потом эти хворые христиане, как это бывает при скопище войск, и там и сям терпели различные нужды и невзгоды, а в чужой земле не могли найти никого, кто бы сжалился над ними, из-за чего без ухода за их ранами и от голода многие умерли. Видя это, немцы, из которых набожнейших было восемь пилигримов из Бремена и Любека, движимые милосердием, сразу же из парусов своего корабля устроили шатер, в который принимали хворых и раненых христиан и заботились о них с великим старанием и прилежанием.

Немецкий госпиталь Девы Марии в Аконе и в Иерусалиме. Потом, когда христиане в 1190 году взяли Акону у сарацин ⁸, немцы заложили в городе госпиталь под именем Девы Марии. А потом король Балдуин и в Иерусалиме заложил другой госпиталь под тем же именем Девы Марии для раненных под Аконой хворых рыцарей, а первым магистром над обоими этими госпиталями был поставлен немецкий шляхтич Генрих Вальпот. Генрих Вальпот, первый магистр Тевтонского ордена.

Знаменитое послание к папе об утверждении ордена. Потом, в 1191 году, патриарх иерусалимский Назианзин (Nazianzenus) ⁹, король иерусалимский, епископ Аконы, магистр госпитальеров святого Иоанна, магистр храмовников (domu koscielnego) и многие другие братья обоих орденов (domow) и многие господа Святой Земли, прежде всего господин Адольф (Рудольф) Тивериадский и его брат Гуго, Райнольд Сидонский, Аймар (Cimarus) Кесарийский, Иоанн Ибелин и многие другие из иерусалимского королевства, а также из Германии майнцский (Moguntinski) архиепископ Конрад и другой Конрад, вюрцбургский (Herbipolski) [епископ], [епископ] Пассау (Pagamenski) Фольгер, Гардульф Гальберштадтский, епископ цейтский (Cicenski), швабский герцог Фридрих, рейнский пфальцграф Генрих, герцог Брауншвейгский, австрийский герцог Фридрих, Генрих Брабантский, который в то время был гетманом над всем войском, пфальцграф Саксонии и ландграф Тюрингии Герман, бранденбургский маркграф Альбрехт (не прусский герцог, а другой с этим именем), маршал римской империи Генрих фон Календин, ландсбергский маркграф Конрад, мейсенский маркграф Генрих и много других князей и господ послали к папе Целестину (но другая старая прусская хроника свидетельствует, что к папе Клименту ¹⁰) Третьему, прося его, чтобы утвердил этот орден (zakon) и госпиталь.

Основание Тевтонского ордена. А потом патриарх Иерусалимский всех вышеупомянутых братьев утвержденного папой Немецкого дома облачил в предписанные белые плащи с черным крестом с обеих сторон, и потом все рыцари этого ордена носили такую форму. Монашеское одеяние или ношение орденской формы. Сначала тех, кто приняли это одеяние, было семь братьев священников (kaplanow) и двадцать четыре мирянина (laikow), шляхтичи, а не священники. Им было дозволено носить доспехи, иметь при себе меч, вкушать мясо, бороды никто из них не стриг, а спали они, согласно орденскому уставу, на мешках, набитых соломой, но это (последнее) потом быстро изменили.

Второй тевтонский магистр Отто [фон] Керпен. Вторым после Генриха Вальпота магистром этого госпиталя при императоре Филиппе Втором и папе Иннокентии (Третьем) в 1200 году был избран немецкий шляхтич Отто Керпен. Этот брат отправлял свою должность в течение шести лет, служил смиренно и простосердечно и похоронен в Аконе.

Третий магистр Герман Бранд (Барт). Третьим магистром в 1206 году был избран голштинский (Holsanski) шляхтич Герман Бранд. В течение четырех лет он всеми силами охотно служил убогим, [умер и] погребен в Аконе.

4 магистр Герман Зальца (Saltzen). Четвертый магистр Герман фон Зальца, мейсенский шляхтич, был избран на должность магистра в 1210 году [и занимал эту должность] при императорах Отто (Четвертом) и Фридрихе Втором и папах Иннокентии Третьем, Гонории (III) и Григории IX ¹¹. Для своего ордена он добился очень важных привилегий и пожалований от папы и от императора Фридриха, ибо когда папа и император затеяли друг с другом пагубную междоусобную войну, он их разнял (rozjal) и все это успокоил своей мудростью и выдающимся умом. Когда он был магистром, в орден вступил тюрингенский маркграф (ландграф) Конрад.

2 000 немецких орденских рыцарей. [Герман фон Зальца] имел в ордене под своим управлением в общей сложности две тысячи немецких шляхтичей, посвященных в рыцари, которыми он правил в течение 30 полных лет. Однако в несчастливые [времена] его правления сарацины заселили Иерусалим, вырвав [его] из-под власти христиан. И так как [тевтонские рыцари] были изгнаны из Святой Земли, они пришли к императору и папе, прося, чтобы где-нибудь им дали и отмерили какой-нибудь земли, в которой они могли бы воевать с язычниками согласно присяге и профессии своего ордена.

Причина прибытия тевтонских рыцарей в Пруссию. А в то время князь Конрад Мазовецкий, будучи удручен частыми набегами язычников пруссов и прослышав об этих братьях рыцарях, послал к папе и к императору Фридриху, чтобы прислали их в Пруссию, уступая им в своих землях некий (pewny) удел, как об этом уразумеешь ниже.

Причина прихода немцев в Ливонию (Lifland). Перед этим в 1160 году Господнем, хотя лифляндский хронист ¹² пишет, что в 1111, купцы из Любека и заморских краев, привычные ради барыша заплывать в различные страны, когда были случайно занесены ветром в [некий] порт залива Балтийского моря, где ныне в Лифляндии Дюнамюнде, встретили латышей (Lotwe) (которые, как я уже рассказывал, были одного происхождения с литовцами), простой, лесной и грубый народ. [Купцы] тогда получили невиданные барыши от необработанных (pospolicie) восковых сот (wozczyny), которые оставались как выжимки от меда и вместе с мусором выметались из домов, а немцы задаром собирали этот мусор [и грузили его] на корабли ¹³. [После этого] они приезжали к латышам уже с большим числом судов, даром забирая у них пчелиные соты, а мед, скотину и шкурки, которых там было великое изобилие, скупали за бесценок (leda za co), как у дикарей, либо выменивали.

Мейнхард, первый архиепископ Лифляндский. Потом, в году от Христа 1200, в правление императора Фридриха Второго и папы Иннокентия Третьего случилось так, что, вступив на корабль, вместе с этими купцами, в Ливонию прибыл некий Мейнхард (Meinhardus) ¹⁴, священник из Любека, муж святой жизни. Здесь с единственным слугой он прожил среди простых людей целый год. Сначала, общаясь с ними, он научился языку и построил себе часовенку. А познакомившись и сошедшись с людьми, начал беседовать с ними о вере и о духовных делах, легко [уводя их] от пустых идолопоклоннических заблуждений и приводя к христианской вере. И Господь Бог оценил набожные старания этого человека, ибо много их добровольно пришло к познанию науки правды. А когда [число] их еще умножилось, и чувства людей столь дикого сердца воспылали к новым делам и незнакомой вере, [он] построил церковь, руины или стародавние следы которой я сам видел в миле от Риги. Следы этой церкви [видны] в двух милях от Риги в сторону Кирхгольма. А когда в Лифляндию с каждым днем стало прибывать все больше купцов и священников, [они] заложили поселение, где ныне Кирхгольм на острове [реки] Двины ¹⁵. Кирхгольм, где та церковь, стоит на острове, а не там, где замок. С течением времени Мейнхард был избран епископом Лифляндии (Ливонии) и в году господнем 1205 (1186) посвящен [в сан] архиепископом Бременским ¹⁶.

2 лифляндский архиепископ Бертольд. Потом немцы начали закладку города Риги [в том месте], где на могиле того Мейнхарда у приходской церкви (fary) я видел надпись: Hic jacent in fossa, Meinhardi praesulis ossa (Вот лежат во рву кости святителя Мейнхарда). После него лифляндским архиепископом был избран некий Бертольд, цистерцианский аббат из Бремена, утвержденный бременским архиепископом. Тот тоже с пользой сеял Слово Божие. А когда он заплатил долг смерти, на его архиепископский престол вступил другой того же имени, Бертольд Второй ¹⁷. И из-за этого Бертольда Второго (хотя Кромер (кн. 7, стр. 126), Меховский и Длугош этих двух архиепископов называют не Бертольды, а Альберты) глупые латыши наконец поняли, что немцы сидят на их шее и уселись крепко. Поэтому, порушив только что принятую христианскую веру, [они] призвали на помощь соседей литовцев, совершали набеги на немцев и постоянными войнами чуть было не вышибли их из своей земли.

Орден братьев-рыцарей Немецкого дома в Лифляндии. И тогда рижский архиепископ, упомянутый Бертольд, разослал [воззвания] вплоть до немецких краев, собирая братьев-рыцарей в орден под названием [орден] Рыцарей Христа ¹⁸. Первый ливонский магистр Фолквин (Volquinus). Когда сначала их присягнуло несколько тысяч ¹⁹, [епископ] выбрал среди них первого магистра Фолквина, пожаловав им на содержание третью часть доходов архиепископства Рижского. Форма ливонских рыцарей. [Рыцари] носили на (белых) плащах красный меч с крестом, отчего и писались Fratres Ensiferos ²⁰, то есть Братья Меченосцы.

Ensiferi fratres. С ними архиепископ дал язычникам мощный отпор и везде, где мог, закладывал замки, которые видим и ныне, пока [хорошо] не укрепился. Потом [он] надумал воевать против возмущенного врагом христианской веры язычества латышей и литовцев (как пишет Тилеман Бреденбах [21]) совместно с приезжими рыцарями, присланными из Германии для посвящения в рыцари [ордена меченосцев]. Однако, когда дело дошло до битвы, [Бертольд] на жестко взнузданном (twardoustym) им коне залетел в середину вражеского войска, был убит и прикончен языческими саблями. У нас был такой под Невелем Креза, однако не убит. Но другие хронисты свидетельствуют, что это происшествие случилось с первым магистром Фолквином ²². О чем будет ниже.

Пруссы с литовцами разорили Плоцк. Потом, в 1218 году ²³, язычники пруссы, [вместе] с литовцами вторгнувшись в Кульмскую землю мазовецкого князя Конрада, все подмяли под себя и, вновь вторгнувшись в Мазовию, огнем и мечом разорили ее вдоль и поперек так, что даже Плоцк, столицу Мазовии, сожгли [вместе] с замком и костелом. Кромер (стр. 130) и Ваповский.

Крестоносцы из разных стран против пруссов. Благородные гетманы на Святой войне. Поэтому мазовецкий князь Конрад, не в силах самостоятельно дать отпор пруссам и литовцам, по совету цистерцианского монаха Христиана (Christina) призвал против язычников крестоносцев из различных стран, среди которых главнейшими были Генрих, князь Силезский и Вроцлавский, епископ Любушский (Lubuski) и многие другие из польской шляхты. Хелминская и Любавская земли отняты у язычников пруссов. И когда с их помощью князь Конрад Мазовецкий отнял у язычников земли Хелминскую или Кульмскую и Любавскую, их первым епископом он поставил упомянутого монаха Христиана, чтобы [тот] обращал язычников в христианскую веру.

Первый кульмский епископ Христиан. Пожалования Кульмскому или Хелминскому епископству в Пруссии для крестовых [походов] против язычников. И пожаловал ему и наследникам его часть Хелминской земли, в которой были такие замки: Грудзияж, Вапско, Коприн, Вилижас, Колно, Рух, Радзинь, Турно, Пиново, Плохово со всеми деревнями и фольварками, и еще к тому добавил сто деревень в вечное владение ²⁴. Сверх того плоцкий епископ даровал ему Торунь и Папов (Pepow) со всеми деревнями этих волостей, с десятиной и с полными правами, духовными и светскими ²⁵. Это вершилось в Ловиче в году Господнем 1222.

Из Лифляндии призваны орденские братья в белых плащах с красным мечом и крестом [сражаться] против язычников пруссов и литовцев. А так как те крестоносцы так и не смогли дать отпор язычникам пруссам и литовцам, Конрад, князь мазовецкий, и кульмский епископ Христиан в году Господнем 1227 обратились к рижскому архиепископу Альберту (Albricht) и призвали из Ливонии братьев ордена красного меча с крестом, которым для поселения дали Добжиньскую землю ²⁶ с тем условием, чтобы [они] были готовы постоянно воевать против язычников пруссов. Кромер, кн. 7, стр. 131. Но и те в одной-единственной битве, которая продолжалась два дня, были так разгромлены и изничтожены пруссами и литовцами, что только пять старших братьев ордена убежали и для большего спокойствия вернулись в Ливонию, презрев Добжинь. Битва длилась два дня, крестоносцы были разбиты и, проиграв, вернулись в Лифляндию.

Братья рыцари ордена Гроба Господня (Bozogrobszy) из Немецкого дома приведены [сражаться] против пруссов. Потом, когда пруссы и литовцы постоянно совершали набеги на Мазовию и разоряли ее, усомнившийся в своих силах князь Конрад вместе с епископом Христианом на общем собрании (sejmie walnym) решили, что [следует обратиться] к братьям Немецкого дома имени Девы Марии, носящим на белом плаще черный крест, рыцарям Христовым, которые недавно были изгнаны сарацинами из Сирии ²⁷.

Условия (condicie) соглашения с орденскими рыцарями относительно Пруссии. И передать им всю Хелминскую землю и еще кое-какие [земли] между реками Вислой, Мокрой и Древцей с условием, чтобы сначала они всеми силами постоянно воевали против прусских и литовских язычников, а когда одолеют их и усмирят, тогда Хелминскую землю чтобы вернули ²⁸. А все те земли, которые [братья ордена] когда-либо захватят у яычников, чтобы поровну, как это определят нужные люди, делили с князем Конрадом и его потомками. Полякам же чтобы ни насилия какого, ни кривды какой не чинили и врагам их не помогали ни советом, ни делом, но чтобы при каждом случае были готовы помогать [полякам] против язычников. А если нарушат какое-нибудь из этих условий, то за свою вину и неблагодарность подлежат наказанию лишением пожалованного добра. Таково было соглашение и договор между мазовецким князем Конрадом и упомянутыми орденскими братьями, магистром которых в то время был Герман фон Зальца. Герман фон Зальца, первый магистр ²⁹ прусских крестоносцев. Это одобрил и подтвердил и римский папа Григорий Девятый, грамота которого, написанная на немецком языке, по свидетельству старых книг хранится в сокровищнице Любавского замка. Григорий 9 утвердил кондиции крестоносцев.

Нешава. А князь Конрад прибавил им еще Добжиньскую землю и Нешаву (Nessowe), замок в Куявской земле. А плоцкий епископ Гедеон пожаловал им часть (niktore) десятины со своего епископства и деревню с большим островом (на реке Висле).

Подложное (nikczemne) подтверждение Фридриха Второго. Эту грамоту крестоносцы спрятали, зато всячески берегли и показывали привилей с золотой буллой императора Фридриха Второго, которым тот подтвердил передачу им во владение Кульмской и Поморской земли, которых Конрад никогда им не давал. Поэтому это подтверждение императора Фридриха (а по этой причине потом были великие войны между орденом и поляками) мало что значило, так как тот не имел никакого права раздавать эти владения ³⁰.

Итак, семь виднейших орденских братьев или комтуров, имея под началом 2 000 солдат (zolnierzow) Тевтонского ордена [во главе] с князем Конрадом, ландграфом Ландсбергским и Тюрингенским, которого Герман фон Зальца, отъезжая в Рим, поставил магистром ³¹, сначала поселились в Добжиньской земле, взяв на себя оборону мазовшан и поляков от пруссов (Prusakom).

Фогельшанг (Fogelgesang), первый орденский замок в Пруссии. Потом, в году Господнем 1231, поставили над Вислой самый первый замок в Кульмской земле, который от пения птиц назвали на немецком языке Фогельшанг ³². И из этого замка с мазурами и с помощью немцев, которые добровольно приходили на Святую войну, давали отпор язычникам пруссам и литовцам и [сами] начали часто совершать набеги на их земли и волости. Потом за короткое время [они] построили и окружили стенами Торунь, Рисенбург (Risemberk) и много других замков с местечками.

Прусский языческий князь Пипин (Pipinus). Пруссы тоже построили два замка против крестоносцев, один над Вислой, выше Торуни, который назвали Рогов, а другой около Торуни, на том месте, где ныне стоит престольный костел кульмского епископа. А прусский князь Пипин, великий истребитель христиан, построил третью крепость на озере, которое до того времени звалось Пипиново озеро. Но крестоносцы за короткое время овладели всеми этими языческами крепостенками. А князя Пипина поймали, распороли ему живот и, привязав за кишку к дереву, так долго водили его вокруг, что вывалились все внутренности, обвившись [вокруг ствола] ³³.

Лига и конфедерация прусских и лифляндских крестоносцев против Литвы. Потом в году Господнем 1234 прусские орденские рыцари для более основательного противодействия язычникам пруссам и литовцам по взаимному [согласию] объединились и учинили вечную лигу (lige) и унию с лифляндскими орденскими рыцарями и их магистром Фолквином и передали (przypuscili) им свои гербы или знаки различия, чтобы оба ордена носили (uzywali) белые плащи с черным крестом ³⁴. C тем условием, чтобы лифляндский магистр со своим орденом был послушен прусскому [магистру] и готов к каждому походу. Это их объединение папа Григорий Девятый подтвердил своим привилеем с золотой буллой.

Таким образом, заручившись общей помощью и усиленные подкреплениями имперских князей, [крестоносцы] часто совершали набеги на Жмудь и на Литву.

Глава вторая

О литовской войне в Курляндии по истории Петра из Дусбурга и жестоком поражении крестоносцев в году 1260

Орденские братья рыцари из лифляндской и прусской земель, взяв помощь от датского короля, с крупными силами двинулись на помощь другим своим [орденским] братьям, которых литовцы осадили было в замке Святого Георгия (Георгенбург на Немане) в Курляндии, желая доставить им продовольствие и защитить их. В то же время пришло известие, что идут четыре тысячи литовцев и разоряют волости, а неподалеку ведут полон из курляндской земли. Тамошние курши тут же обещали оказать крестоносцам любую помощь против литовцев, если им вернут их жен и детей, захваченных литовцами в полон. Однако прусские и лифляндские крестоносцы тут же ответили им, что этому не бывать, ибо, по обычному праву войны, если мы одержим победу, то всю добычу и пленников забираем [себе], либо кому что достанется ³⁵. Какая глупость ссориться из-за того, чего еще не имеешь! Эта отповедь так обозлила куршей, что они сразу же решили помогать литовцам против крестоносцев.

Крестоносцы поражены литовцами. И в день святой Маргариты (13 июля 1260 года) литовцы сразили очень много христиан. [Ими были убиты] ливонский магистр Бурхард (фон Горнгаузен), прусский маршал Генрих Ботель, а с ними сто пятьдесят виднейших орденских братьев и комтуров ³⁶. А среди простых воинов потери были столь велики, что (как свидетельствуют собственные слова Дусбурга) quod tres vel quatur hostes centum christianos et cum magna verecundia fugarent, то есть: трое или четверо врагов (литвинов) убивали по сотне христиан (немцев) и гнали их с великим срамом ³⁷.

Слова Петра из Дусбурга. Там же этот крестоносец ³⁸ пишет, сетуя по поводу литовцев: Esse quomodo confortati sunt inimici nostri, etc, то есть: сколь же сильны враги наши, и прочее. Там им досталось множество трофеев, коней, оружия и доспехов, которые они вырвали из рук столь многих тысяч убитых христиан, хвастая собственной храбростью. Изничтожь же, Господи, их силу и размечи их, чтобы осознали, что за нас воюет никто иной, как ты сам, Бог наш.

Видение. Там же пишет по тогдашней простоте: Quod eventus hujus belli (Об исходе этой войны), что предшествующей ночью был предсказан и возвещен одному брату ордена, Герману Сарацину. Ему было видение Девы Марии, которая сказала так: «Герман! Я приглашаю тебя на ужин к сыну моему». Hermane! Ego ad convivium fulii mei te invito. Там же пишет, что такой же голос слышала одна монашка, сестра [будущего] прусского магистра Конрада (фон Фейхтвангена), и один простой крестьянин. Iuga boum quinque emi etc non possum venire.

Чудесный и удивительный случай. Случилось в той битве, что когда один из языческих полков убегал, некий Генерард (Generardus), саксонский шляхтич, одним ударом меча снес голову одному бегущему куршу или жмудину. Но от этого удара тот не сразу упал, а без головы пробежал еще несколько шагов в прежнем направлении [вместе] с убегающими товарищами, и только потом упал ³⁹. Чему все крестоносцы очень удивлялись, ибо никогда не видывали такого дела. Я этого не видел, хочешь — верь, [хочешь — не верь].

Другой случай. Тогда же на побоище христианском один литвин нашел натянутый самострел, который надел себе на шею и случайно нажал на спуск, и тетива сразу же перерезала ему горло.

Гланде, языческий прусский князь. Языческие князья в Пруссии. После этой битвы жмудины и самбы (Sambitowie), на чьей земле теперь главный город Кенигсберг, выбились из-под власти ордена и возвратились к прежним своим языческим суевериям, а в князья себе избрали некого Гланде. Так же [поступили] и другие пруссы, например, в вармийской земле избрали себе князем Глаппе, в погезанской — Аутуме, в земле бартов — Диване, и так же и в других прусских землях, в которых в течение 15 лет пребывали в отступничестве и в отречении от христианской веры, непрерывно ведя великие войны с прусскими орденскими рыцарями.

Умерщвление священника. В том же году жмудины схватили одного священника, брата Тевтонского ордена, который был послан к ним, чтобы их окрестить, и, защемив ему шею между двумя досками, душили, пока он не умер.

А в 1264 году язычники пруссы, жмудины и литовцы с огромным войском вторглись в Самбийскую землю. Там литовцы с некой военной машиной (cum una machina) или орудием (dzialem) или тараном, с помощью которого добывают замки, осаждали город Велау (Wilow). Этот каменный город лежит над рекой Прегелем в 7 милях от Кенигсберга, опустевший замок стоит там и ныне ⁴⁰. В 1580 году я сам видел там старые литовские шанцы и осыпавшуюся насыпь (kopiec). В течение шести дней литовцы долбили стену, но крестоносец Генрих Тупадель, начальник арбалетчиков, много их побил и многократно гасил огонь, который литовцы, идя к городу, подкладывали подметом (podmiotem). Этот же Тупадель (арбалетным) болтом из самострела убил там одного знатного капитана или литовского гетмана и ранил другого, поставленного начальником над [осадными] орудиями или таранами. Язычники были вынуждены отступить.

Литовцы наносят поражение крестоносцам. Однако литовские язычники, сойдясь [с крестоносцами] в новой битве в Любавской земле, убили магистра Хельмериха, великого маршала Дитриха и сорок виднейших орденских братьев, не считая простых [воинов], и наголову разгромили большое орденское войско ⁴¹. И той же ночью, как пишет тот же Дусбург (в силу старомодных суеверий), один набожный человек видел будто горящие свечи, это убитые крестоносцы отправлялись на небо.

Большие сборы христиан [для походов] на Литву. Потом в 1265 году на помощь крестоносцам в Пруссию прибыли князь Брауншвейгский и ландграф Тюрингенский с большими силами немецкого рыцарства. После них в 1266 году [воевать] против литовских и жмудских язычников в Пруссию приезжал Отто, маркграф Моравии, со своим родным сыном и с войском чешским и моравским.

А потом, в 1268 году, воевать с литовцами и жмудинами в Пруссию приехал чешский король Оттокар с огромными полками вооруженных чехов, поляков, силезцев и немцев. Однако из-за теплой зимы и большого разлива [рек] они не могли воевать против язычников и поэтому вернулись по своим домам ⁴².

Потом язычники надрувы, у которых в Пруссии была своя земля (Надрувия), побежденные крестоносцами, переселились в Литовскую землю, как к [своим] побратимам. А язычники скалвы, у которых в Пруссии тоже была [своя] земля (Скалвия), прилегающая к Жмуди, на одной горе близ Рагнеты (Рагнита) имели свой замок, в котором их осадили руссаки и добывали целых 60 лет ⁴³, перед приходом братьев Тевтонского ордена в Пруссию. Потом утомленные руссаки спросили осажденных, чем же они все-таки питаются. Те ответили, что посреди замка имеют садок на 20 саженей, в котором достаточно рыбы. Услышав это, руссаки сняли осаду. Дусбург же пишет: «Вот странное дело, пока в этом замке жили неверные, в то время этот садок изобиловал рыбой, а ныне, когда в нем живут христиане, там одни только жабы водятся. Но неведом нам суд Божий и неисповедимы пути Его». Точно так же ныне [обстоят дела] и у нас в Жмуди.

Плечо, отрубленное одним ударом. Тогда же Стирагота (Стинегота) и Сарека, старосты скалвской и жмудской земель, убили одного орденского брата и трех вооруженных немцев, а когда Сарека саблей отсек одному плечо (руку), другой [немец] убил его самого. И в то же самое время Сурбанта, Свисдета, Сурдета (старые жмудские фамилии) старосты скалвов, которые были одного происхождения со жмудинами, побежденные братьями ордена, перебрались в Литву, а простой народ [последовал] за своими вождями, [вместе] с которыми они вели войну ⁴⁴.

Литвин Повиде. В то же время жмудины захватили в плен погезанского (Pojezanskiego) комтура из Эльбинга, христбургского комтура Хельвига фон Гольдбаха и их товарищей. Но некий литовский шляхтич, по имени Повиде, избавил их от плена ⁴⁵.

Потом прусский магистр Конрад фон Тирберг и орденские братья повоевали всю погезанскую (Pojezanska) землю, а постоянно притесняемые крестоносцами погезане переселились в Литву и поселились в одной земле около замка Гартин (вероятно, [Дусбург] хотел сказать Гродно). А земля погезан, соседей жмудинов ⁴⁶, была немцами разорена и обращена в пустыню. Оказывается, все язычники пруссы были одного рода с литовцами и жемайтами, ибо, [спасаясь] от насилия немцев, сначала надрувы, а потом скалвы и погезане перебрались к литовцам, как к [своим] братьям. Судувы же, соединившись с жмудинами, повоевали в Пруссии Хелминскую землю, учинив великое поражение верным [христианам]. А сами они (судувы) жили в лесах, где ныне Августов, Верболово и Райгард. А потом прусский магистр послал против них в набег тамошнего (кульмского) комтура брата Германа фон Шёненберга, мужа, искушенного в военном деле, который дал им мужественный отпор и без большого войска поразил их.

Но в день 11 тысяч дев (21 октября 1277 года) в Кульмскую землю мощно вторгся Стуман (Stumanus) ⁴⁷, староста жмудский, c четырьмя тысячами своих людей и с силой литовского войска. Там они мстили за смерть различных своих побратимов и осадили замок Пловист на реке Осе. И разрушили бы его, если бы стороны не заключили между собой такое соглашение: осажденные, которые были в замке, должны дать им двух мужей, знающих дороги, которые провели бы их войско через христианские границы ⁴⁸. А потом жмудины и литовцы добывали замки Липанов и Радин, стали штурмовать замок Вейсальс и сожгли его предместье или посад. Оттуда они отошли к хорошо укрепленному замку Турниц и взяли его через два дня. Затем сожгли замок Святого Клемента, в котором перебили сто христианских мужей, кроме женщин и детей [которых увели в плен]. Потом разрушили и обратили в пепел посады замков Грауденц, Мариенвердер (wyspe Panny Mariej), Сантир и Христбург ⁴⁹, и с несметным числом пленников и множеством всяческого награбленного добра воротились восвояси.

О войне крестоносцев с судовитами, жмудинами и литовцами.

Expugnatis Deo fauente cunctis gentibus Prussiae etc., как пишет Дусбург, [то есть] одолев с Божьей помощью все языческие народы Пруссии, крестоносцам осталась еще одна, последняя, и к тому же крупнейшая и сильнейшая Судувская земля, на которую братья и напали, полагаясь не на себя, а на Божью защиту. А полешане (Pojezanowie), судувы (Sudowitowie) — это один и тот же народ ⁵⁰.

Сначала орденские братья с тысячью пятьюстами всадников разорили землю в Судувии, называемую Кименава, и вывели [оттуда] тысячу пленных, не считая убитых. На другой день, возвращаясь, орденские рыцари пришли в лес, который назывался Винсе, где их догнали три тысячи судувов, но и тех братья поразили и жестоко разгромили, а из старших братьев полегло всего шесть.

В то же время, в 1275 году, большое литовское войско вторглось в Польшу и, разорив Брест Куявскую, Добжиньскую и Ленчицкую волости, учинили такой великий погром, убивая и гоня в неволю, что никто не мог правдиво оценить [истинный ущерб].

Вскоре после этого восемьсот конных мужей из Литвы разорили ту часть польской земли, которая назывется Керсов, спалили десять деревень и ушли прочь с большой добычей (uphem). Тогда же благочестивый краковский князь Лесцелин (может быть, Лешко Черный) поразил их, и из восьми сотен их едва с десяток убежало.

А прусский магистр Конрад с большим войском конных и пеших воевал судувскую землю там, где волость Меруниски, и убил восемнадцать славных господ (panow) той земли, а простого народу шестьсот [человек], а других увел в неволю.

В 1279 году лифляндский магистр Эрнст был убит литовцами ⁵¹, а на его престол (stolec) вступил Конрад Фейхтванген.

Судувы же вместе с литовцами в 1280 году воевали Самбийскую землю в Пруссии.

Тогда же комтур Тапиау брат Генрих Бануар ⁵² воевал судувскую землю с двенадцатью братьями и двадцатью пятью всадниками. Потом судувы убили его, нанеся ему пять ран.

Тогда же, в 1281 году, построен Мальборк ⁵³, а один знатный судувский князь по имени Руссиген со всей семьей приехал к комтуру Бальги и крестился.

Тогда же прусский маршал Конрад фон Тирберг ⁵⁴ со всеми братьями вторгся в судувскую землю Силию, и так велико было это немецкое войско, что растянулось по полям на несколько миль.

А в 1283 году восемьсот мужей из Литвы зимой через Курляндию ⁵⁵ вторглись в самбийскую землю, где, не [получив] отпора, разорили два повята: Абенде и Побуте, перебили много людей и захватили [в плен] сто пятьдесят немцев.

В то же время магистр Конрад для защиты от литовских набегов построил замок Новый дом или Нейхауз (Nein Haus) над Соленым морем в Нерии (w Seriej) ⁵⁶.

Тогда же прусский магистр Конрад с большим войском втрогся в Судувию. По дороге ему встретился некий орденский брат Людвиг Либенцель (Libentele), до этого бывший в плену у судувов. Он вел с собой своего хозяина Кантегерда (Kaderge), пленником которого он был, и шестьсот простых судувов, которых, будучи в плену, обратил к Господу Христу. Увидев их, магистр возрадовался и велел им идти в самбийскую землю, а сам с войском осаждал в Судувии замок Кименава и разорял кименавскую землю. А когда осажденные язычники уже не могли противостоять его мощи, они сдались и обещали принять христианскую веру. Но когда магистр отпустил их на волю и приказал им идти в Самбию, по дороге они убили своего проводника и пошли в Литву. Но Людвиг Либенцель все-таки окрестил шестьсот своих судувских язычников.

В том же году брат Фридрих Холе с сотней (ze stem) всадников из замка Христбург вторгся в Судувию, а когда он выходил [оттуда] с большой добычей, его догнали язычники и убили самого [Фридриха] и с ним тридцать всадников.

Далее Дусбург пишет, что братья Тевтонского ордена вели против судувов и жмудинов великие и нескончаемые войны, [подробный] рассказ о которых он для краткости опускает. А когда Гедеке (Jedekosz), судувский староста из замка Кименава, человек очень знатного рода, не смог более противиться братьям, он со всеми чадами и домочадцами и с тысячью пятьюстами людьми различного пола пришел к братьям и крестился. А Скурдо (Suudo), староста другой части судувской земли, выехал в Литву, и вот так судувская земля до сих пор пребывает в запустении. Окончились войны судувская и прусская, и началась литовская [война].

Глава третья

О войне с литовцами, которую прусские и лифляндские крестоносцы непрерывно вели против них в течение двухсот и десяти лет. ⁵⁷

Петр Дусбург начинает свою историю так: «В 1283 году, когда с начала войны против прусского народа прошло уже 53 года, и в упомянутой земле все народы были побеждены и искоренены так, что не осталось никого, кто бы не покорился римской церкви, братья Немецкого дома начали войну против того могучего народа, очень упрямого (twardej chrzcice) и закаленного (cwiconemu) в битвах, который был соседом пруссов и жил за рекой Неман в Литовской земле». А произошло это так.

О разрушении литовского замка Бисены.

В 1283 году прусский магистр Конрад фон Тирберг и многие братья с большим войском зимой по льду перешли через Неман. Вторгнувшись в Литву, они добывали замок Бисену начиная с утра и до полудня, и сожгли его. А другая часть войска разорила окрестные земли. А когда возвращались с добычей, из-за [подломившегося] тонкого льда очень много христиан и четверо братьев [ордена] утонули в Немане.

А в 1284 году тот же магистр, собрав очень большое войско, [вместе] со Скумандом (Stumandem), ранее великим старостой литовским ⁵⁸, недавно крестившимся и примкнувшим к крестоносцам, стремительно пришли к замку Гарта (Гродно). И когда они переправились через Неман, магистр на нужных местах расставил лучников (strzelcow), а другие с лестницами штурмовали стены, и так меж ними с обеих сторон началась такая жестокая битва, что и смотреть было страшно. P.D.: Quod formidolosum erat inspicere. Когда одни ожесточенно штурмовали, другие ожесточенно оборонялись. P.D.: His fortiter impugnantibus illis fortius repugnantibus. Потом немцы ударили на замок, всех перебили и захватили в плен, а сам замок сожгли. А в загоны пустили тысячу восемьсот всадников (rejterow), которые, перебив много литовцев, вернулись с большим полоном. А Скуманд, ранее бывший преследователем [христиан], а ныне христианским вождем, вскоре после этого помер.

А пока крестоносцы добывали замок Гарту, литовцы вторглись в Польшу, где наделали много бед и возвращались с добычей. Но два знатных мужа, Нумо и Дерско, барты из Пруссии, в изгнании жившие в Литве, видя, что под Гартой крестоносцам улыбнулась удача, переметнулись к ним и были ласково приняты магистром. Они сразу же преградили путь литовцам, шедшим из Польши с полоном и добычей, и без труда разгромили их.

В 1285 году литвин Гирдило, который переметнулся было к крестоносцам и окрестился, а перед обращением пользовался большим авторитетом (zawolany) в Литве, хвастал магистру, что может помочь братьям против литовцев. А когда [христиане] двинулись с ним к замку Оукаим (Onkaim), они были преданы, ибо литовские горожане, будучи им предупреждены, высыпали из замка и перебили всех христиан.

Потом к крестоносцам переметнулся Пелюша (Pelussa), один из литовских князей, обиженный (ukrzywdzony) литовским королем ⁵⁹. Желая отомстить за свои неправды, [он приехал] в самбийскую землю к кёнигсбергскому комтуру Альбрехту. Выбрав нужное время, он попросил у комтура двадцать всадников, среди которых старшими были Мартин из Голина и Конрад Дьявол (Tuuil). Со своими головорезами (buntownikami) ⁶⁰ ночью [он прибыл] в одно место, где литовские князья устроили свадебное гуляние, и неожиданно ударил на [них], беспечных, пьяных и спящих. И побил там семьдесят князей либо виднейших панов и много простого народу обоего пола, а жениха с невестой, девушек и женщин доставил в Кёнигсберг с награбленным добром и драгоценной утварью. О том же пишет и Меховский (кн. 3, гл. 62, стр. 183).

Потом литовский король ⁶¹ с восемью тысячами конных воевал в Пруссии Самбийскую землю и сжег все строения и хлеба. Однако полон увел небольшой, так как орденские братья были задолго предупреждены о его приходе. А брат Генрих фон Добин со своими рейтарами (rejterami) [62] в стычке перебил 80 литвинов.

А в 1290 году в день Святого Георгия (23 апреля) прусский магистр Менедо или Менегалд ⁶³ с пятью сотнями конных рейтаров и двумя тысячами пеших осаждал в Литве замок Колайне, в котором находился литовский пан Сурмин, тамошний староста, и с ним сто двадцать воинственных мужей, мужественно оборонявшихся от крестоносцев. И потом все они, кроме двенадцати, были так изранены, что кровь стекала со стен, как вода в сильный дождь. А когда стало смеркаться, с большим шумом и гамом возвратились 500 немецких всадников, занимавшихся разорением окрестностей и фуражировкой (w piczowaniu), и так напугали своих штурмующих кнехтов, что, прекратив осаду, все они поубегали к ладьям, возомнив, что подошли литовцы выручать [своих]. Сурмин же потом покинул замок, поклявшись перед богом, что больше ни в каком замке не станет дожидаться орденской осады.

В том же году около Вознесения Божьего (12 мая 1290 г.) комтур Рагнеты брат Эрнелио (Эрнекон) ехал в Литву в насаде (w naczyniu) водным [путем], желая разузнать некоторые новости, а с ним ехал брат из Вены и двадцать пять рыцарей ⁶⁴. А когда миновали замок Колайне, тут же Сурмин, колайненский староста, стал советоваться со своими литовцами, как бы захватить орденских братьев хитростью. Это дело взял на себя один литвин по прозвищу Нода (он потом крестился), муж, сведущий в военном [деле]. Нарядившись в женскую одежду, он сел у Немана, с жалобным плачем призывая крестоносцев по-польски (ибо хорошо знал польский язык), чтобы [они] Бога ради вызволили из неволи несчастную христианку из Польши, захваченную в плен язычниками. А другие литовцы были в засаде за [грудой] валежника. И когда крестоносцы подошли к берегу, собираясь взять эту смышленую христианку к себе в лодку, Нода тут же схватил эту лодку или вицину (wicine) и удерживал ее с такой силой, что другие литовцы [успели] выскочить из засады и перебили крестоносцев всех до одного. Таким же способом Гектор захватил корабль Протесилая. О чем Гомер, Илиада, книга 15.

А другие литовцы, тридцать шесть мужей из замка Оукаим (Onkaimu), когда в поисках добычи подошли к Рагниту, были настигнуты Людвигом Либенцелем (Libentella) и братом Марквардом из Реблинга (z Rewelingu), и двадцать пять из них полегли убитыми.

В том же году литовский пан Язбуто (Jezbuto) с пятью сотнями всадников воевал Польшу. Поэтому прусский магистр отправил против них брата Генриха Цукшверта (Sutswerta) с двадцатью девятью братьями и с тысячью двумястами всадниками, которые восемь дней поджидали литовцев между реками Леком или Элком и Наревом. Потом, когда литовцы возвращались с большой добычей и были уже на границе, один из них бросил жребий, как было у них в обычае, и во весь голос заорал: «Беда нам, беда! Плохи наши дела!». Староста велел ему замолчать, но тот не переставал голосить, пока крестоносцы не выскочили из засады. Они убили триста сорок ⁶⁵ литовцев, а другие разбежались. Иные поиздыхали (pozdychali) от голода, а некоторые сами повесились от отчаяния, так что мало кто избежал [смерти].

В 1291 году на Сретение (2 февраля) комтур Кёнигсберга Бертольд Брюхаве (Bruhan) и многие братья с тысячью пятьюстами людьми вторглись в Литву и, обнаружив замок Колайне пустым, сожгли его. А Юнигедскую землю разорили и вместе с добычей увели семь сотен пойманных литовцев.

В том же году литовцы построили в той земле замок Юнигеду. Бертольд, кёнигсбергский комтур, имея с собой тысячу всадников, хотел помешать этому строительству, но не смог противостоять такому множеству литовцев. Зато [он] сжег замок Медерабе, из которого литовцы причиняли большой ущерб (szkody) христианам.

Тогда же магистр Мейнхард (Meneho) с тысячей братьев и большим конным войском разорил в Литве Пастовскую и Гестовскую земли. А когда [братья] возвращались с добычей, их догнали литовцы. Сначала литовский пан Язбуто ранил в правую руку Генриха Цукшверта, но потом Генрих пронзил его копьем. А Язбуто уже лежал, не в силах защищаться, однако перед этим ударил Генриха мечом и отсек ему палец.

Потом под праздник святых Петра и Павла (29 июня) комтур Бальги Генрих Цукшверт с двадцатью братьями и тысячью пятистами конных подступил к замку Юнигеда. Расставив там засады, братья из Рагнита, среди которых были и приезжие рыцари и гости, с [поднятыми] знаменами просто побежали к замку. Увидев это, литовцы тут же выскочили из замка, и много их полегло убитыми от [рук] немцев. И замок Оукаим немцы сожгли ⁶⁶.

В том же году литовский король Пукувер (Utinuerus) отправил в Польшу с большим войском своего сына Витеня. Когда тот уже возвращался с большой добычей, его догнали польские князья Локетек и Казимир, призвав на помощь и прусского магистра. Но когда крестоносцы схватились с огромным литовским войском, поляки струсили (zfankowali), и крестоносцы [тоже были вынуждены] обратиться в бегство, при котором полегло очень много немцев. Однако об этой битве не упоминают ни Длугош, ни Меховский.

В том же году Витень, сын литовского короля, с восемью сотнями конных вторгся в Польшу, где Ленчицкую землю разорил, каноников и прелатов со священными реликвиями и с церквями пожег, учинив полякам [такой] великий погром и поражение, что при дележе каждому литвину досталось по двадцать христиан. А князя Казимира, который за ними погнался, убили со всеми его рыцарями, кроме одного рыцаря, который бежал и поведал об этом другим ⁶⁷.

Тогда же Конрад Штанге, комтур Рагнита, под замком Юнигеда (Ingedinem) ударил на литовское войско и много их перебил.

Году же в 1293 сам магистр под замком Юнигеда сжег два предместья: одно на горе, а другое в долине. Из этого войска к литовскому королю бежал некий прусс и под страхом смерти пообещал сдать ему Скаловский замок. Поверив его словам, король дал ему войско. Приблизившись к замку, [литовцы] убили брата Людвига Оссе, а когда неожиданно близко подошли к воротам, им сразу храбро преградили путь Конрад и Альбрехт фон Хаген (Indagine) со своими кнехтами и едва оборонили замок. А литовцы спалили предместье и отступили прочь.

В том же году прусский магистр Мейнхард (Menedo) с большим войском осаждал литовские замки Юнигеду и Писту, но так как литовцы мужественно защищались, отступил, спалив предместья.

А в 1294 году магистр воевал Гешовский и Пастовский повяты ⁶⁸.

Тогда же брат (Дитрих фон) Эсбех, брат Отто фон Берг и Отто фон Цедельце с тремя сотнями мужей отправлены для охраны Рагнита. Потом под литовским замком Писта они угнали все стада скота и, перебив много литовцев, семьдесят [человек] захватили живыми.

В том же году князь Болеслав Мазовецкий в своем замке Визне укрывал от христиан литовцев, которые причиняли великий ущерб в Польше и в Пруссии. Поэтому прусский магистр Мангольд (Menegoldus) ⁶⁹ собрал большое войско и тот замок Визну спалил и искоренил (wywrocil).

Тогда же комтур из Рагнита Людвиг Либенцель со своим войском великие войны чинил против Литвы, а также часто устраивал на Немане водные битвы с жмудинами и с литовцами. Также в Аукштайтии (Austechiej), земле литовского короля, он сжег город Ромове или Ромену, который по их языческой вере был у литовцев священным (ибо там жил их наивысший епископ Кривекривейто) ⁷⁰ и, захватив очень много людей [в плен], остальных перебил. В этом походе был убит брат Конрад Тушевельт.

А другую войну тот же комтур вел со Жмудской землей, в которой волость Пограуде (Pograndijska) так сильно обескровил (zemdlil) и повоевал, что потом и через много лет она не могла вернуть свое прежнее значение.

Также внезапно придя в Вайкенскую землю в Жмуди, побил из засады много литовской шляхты. Ни словом сказать, ни пером описать, сколь часто учинял против Жмуди великие войны этот рагнитский комтур. И так был им страшен (ogromnym), что через шесть лет всех литовцев, живших от Нарева до самой реки Неман, принудил к миру с орденом и заставил платить дань магистру. А для укрепления дружбы с орденом жмудская шляхта убедила простолюдинов воевать против [своего] природного господина, литовского короля. И тогда в одной стычке за один раз с обеих сторон полегло тысяч двести, а может, и больше. А потом литовский король уже до конца жизни не мог договориться со жмудинами, чтобы те сообща поднимались на войну против крестоносцев.

Глава четвертая

Водная битва литовцев с крестоносцами на Немане в году 1295.

О чем упоминают также Длугош и Меховский

Году в 1295, в пятницу перед Святым Петром ⁷¹ пятеро братьев, а с ними полтораста мужей, собрались [в поход] на литовский замок Гарту (Гродно). А когда были уже недалеко, им пришло в голову отпустить коней и по Неману подойти к замку в лодках. Перед этим они разграбили одну деревню на берегу и литовцы, увидев это, с оружием в руках преградили им путь. Они сошлись для битвы в ладьях, и в первой стычке [у них] убили брата Эсбеха и другого [брата], Вернига, и много других немцев. Литвинов же, которые храбро сражались, тоже полегло семьдесят доблестных мужей.

А крестоносцы, видя, что под Гартой им не повезло, поплыли к другому замку, Юнигеде, где из-за мелководья их лодки или вицины (wiciny) не могли идти далее и застряли. Литовцы тут же напали на них и убили брата Хенемана (Hewenara) Кинта и другого брата, Листа (Listena), и двадцать рыцарей немцев. Остальные еле спаслись.

В том же году на Святого Иоанна ⁷² литовцы, тайно прибыв на остров под замком Рагнит, захватили орденские табуны и стада, а также сожгли предместья Рагнитского и Скаловского [замков].

Тогда же Людвиг Либенцель с некоторыми братьями и двумястами мужами литовский замок Кимель, на который крестоносцы не раз покушались (kusili), неся большие затраты и потери, сжег, а жителей (grodzany) перебил.

Году же в 1296 комтур Бальги брат Зигфрид (фон Рехберг) вторгся в Литву с большим войском и, спалив предместье под замком Гарта (Гродно), землю разорил и увел [в плен] двести человек.

В том же году в то время, в которое короли привыкли ходить на войну ⁷³, Витень с великим множеством литовцев вторгся в Лифляндскую землю. Узнав о том, что сам король выехал из Литвы, кенигсбергский комтур Бертольд сразу же отправил разорять Литву Конрада (Генриха) Цукшверта (Sutsferta) c войском. Тот добывал замок Гарту, но, потеряв много своих христиан и не добившись [успеха], отступил прочь.

Году в 1297 в Лифляндии начались великое несогласие и раздоры между рижскими горожанами, с одной стороны, и магистром и братьями Немецкого дома с другой. И так они вели между собой жестокую войну в течение целых двух лет.

Поэтому в 1298 году литовский король Витень, призванный по просьбе рижан, взял замок Каркус, где захватил в плен четырех знатных братьев и их отряд, а других перебил и землю опустошил. 11 июня ⁷⁴ лифляндский магистр Бруно сошелся с Витенем в битве у реки Трейдеры, около моря. И когда они уже было отбили и избавили от рук литовцев три тысячи пленников, убив восемьсот литовцев, литовский король все-таки одержал победу. И там полегли убитыми сам магистр с двадцатью двумя братьями и тысяча пятьсот всадников (rejterow).

В том же году отправленный на помощь лифляндским братьям комтур из Кенигсберга Бертольд Брюхаве наголову разгромил четыре тысячи литовцев и рижан, осаждавших замок Новая мельница (Нойермюллен) ⁷⁵.

В том же году в день Святого Михаила (29 сентября) сто сорок литовцев совершили набег на город Штрайсберг (Strasburg), всех людей и одного ксендза убили, женщин и детей повязали и, помимо осквернения других святынь, один мерзавец нагадил (naproszyl) в крестильнице (chrzcilnice) ⁷⁶. Но провинциал Хелминской земли ⁷⁷ Конрад Зак догнал их, поразил и освободил христиан.

Тогда же бранденбургский комтур Куно, подступив с большим войском к замкам Юнигеде и Писте, спалил предместья. А когда по Неману в вицинах на помощь ему прибыл другой брат из Рагнита, они сошлись с литовцами в водной битве, в которой убит был лишь один простой литовец, но много было раненых.

В том же году шестьсот литовских казаков повоевали Натангскую землю в Пруссии и увели двести сорок пленников.

В том же году чешский король Вацлав был коронован польским королем. Литовцы же, собрав шесть тысяч [человек], повоевали Добжиньскую землю, а сто отборных и самых отважных мужей из этого войска отважились перебраться через реку Дрвенца и воевали волости в Хелминской земле. Крестоносцы их разгромили, и 79 из них остались на поле, а 30 убежали. И когда в [литовском] войске они рассказали, что с ними приключилось, [другие] встревожились так, что убегали днем и ночью, и много их потонуло в Нареве.

В 1301 году некий литвин по прозвищу Драйко или Драйколит, оукаимский горожанин (horodnicy), возжаждав святого крещения, тайно послал своего сына Пинно к рагнитскому комтуру Волраду договариваться о сдаче замка Оукаим. Посоветовавшись с магистром, комтур с войском сразу же двинулся к замку, а в это время стража замка Оукаим перешла на сторону Драйко. Как только немцы приблизились, тот сразу открыл ворота, и [крестоносцы], внезапно ворвавшись в замок, порубили всех литовцев, кроме сына Сударга (Sudagowego), одного знатного (wielkiego) литовского пана, и то случайно раненого. Захватив женщин и детей, [они] сожгли замок, а Драйко крестился в Рагните со всей своей семьей.

В том же году магистр Конрад с большим войском вторгся в Каршувскую землю в Жмуди, которую разорил, но все жмудины с литовцами попрятались в лесу.

В том же году пятьдесят литвинов неожиданно разорили в Прусской земле Любавский повят и, перебив множество христиан, уходили с пленниками, [но] крестоносцы догнали их, пятнадцать убили и освободили сорок христиан.

В том же году шестнадцатого августа ⁷⁸ было страшное землетрясение по всей прусской земле. Три раза земля со строениями вздрагивала так, что люди едва удерживались на ногах. А что это значило, покажем ниже.

В 1304 году кенигсбергский комтур Эберхард фон Вирнебург (Гебхард фон Бирнебург) вторгся в Литву с двумя тысячами всадников. А бранденбургский комтур Конрад Лихтенгаген (Лихтенхайн) с большим войском шел перед ним до замка Гарты, опустошая окрестные земли огнем и мечом. Эберхард же неожиданным нападением опустошил Пограуденскую землю, [где они] убили и захватили в плен тысячу литовцев.

В том же году во время поста тот же Эберхард, комтур Кёнигсберга, с большим войском подступил под замок Оукаим, который литовцы уже было отстроили, и некий староста Свиртило сдал его крестоносцам. А крестоносцы порубили всх мужчин, женщин и детей позабирали [в неволю], а замок второй раз сравняли с землей. Остальное войско разоряло окрестности, где литовцы убили тридцать немцев и брата Генриха фон Волвершторпфа ⁷⁹.

А в 1305 году Филипп фон Болант (z Holandiej), фогт самбийского епископа, имея с собой одиннадцать братьев и двести всадников, спалил три деревни литовского короля. А с королем на сейме в то время как раз были все паны его государственного совета, и когда он об этом услышал, то с полутора тысячами конных погнался за крестноносцами. А братья уже отошли (ubiegli) на такое место, где считали себя в безопасности и сбросили с себя доспехи. Двести всадников с одним братом они отправили вперед, а сами небольшой дружиной следовали за ними. И тут на них внезапно ударил литовский король, и в первой же стычке один русин пронзил копьем брата Боланта ⁸⁰. Видя это, самбийский фогт тут же через плечо забросил за спину щит (tarcz), обеими руками ухватил меч и одним взмахом зарубил этого русина. Литовский король больше не хотел нападать и крестоносцы, собственноручно отбившись, ушли.

В 1306 году магистр Конрад, узнав, что литовцы из замка Гарты (Гродно) с большим войском вторглись в Польшу, тут же послал Альбрехта фон Хагена (Indagine) и некоторых братьев с тремя сотнями мужей для захвата замка Гарты. Когда они приблизились [к замку], поднялась такая буря, что из-за пыли один другого не мог видеть, а из-за грома и слышать. Спалив посад, который тогда был большим, и множество людей перебив, а других повязав, [они] вернулись в Пруссию с такой большой добычей, которую по тем временам только и могли увезти.

Узнав о том, что предместье сожжено, чтобы способнее было захватить сам замок, кёнигсбергский комтур Эберхард (Гебхард) двинулся к Гарте с сотней братьев и шестью тысячами всадников (rejterow jezdnych). Но литовский король, узнав о разрушении (zepsowaniu) предместья, послал для прикрытия и обороны замка немало отважных и испытанных в рыцарском деле литовских мужей. И как только крестоносцы начали штурмовать замок, литовцы, защищаясь, тут же храбро выскочили биться с ними, сошлись в страшной битве и рубились долго, до изнеможения. Отбившись от немцев, литвины потом отступили в замок, но через короткое время собрались с силами и возобновили битву с крестоносцами, с еще большей смелостью совершая вылазки из замка. И так поступали часто, от восхода солнца и до полудня, и то немцы одолевали литовцев, то литовцы немцев. В этой битве полегло много литовцев, а из крестоносцев на поле боя остались двенадцать старших и знатнейших, и тридцать [прочих] мужей, не считая раненых. Так и Герман (Хартман) фон Эльстерберг, пронзенный стрелой в шею, тотчас скончался.

Тогда же один литвин из Эйраголы (Erajgoly), брошенный в тюрьму своим королем, по совету одного русина, сидевшего вместе с ним, обещал креститься ради своего избавления. И поклялся восковую свечу из камня во славу Господа Бога поставить в церкви, как только выйдет на свободу. Statimque catenae quibus ligatus fuit confractae. И сразу же разломились оковы, которыми он был связан, врата темницы тотчас же отворились ⁸¹, и узник смог выйти.

В 1307 году в Прусскую землю пришли Ганс фон Шпангейм, граф Адольф фон Винтимиль (Виндхевель), Дитрих фон Эльнер, младший и старший, со своими братьями Арнольдом и Рутгером, а также рейнские рыцари Арнольд и Якоб фон Померин и многие другие рейнские шляхтичи. С наступлением зимы тысяч сорок крестоносцев [82] собирались разорять Литву, но зимой так и не смогли двинуться дальше из-за того, что лед был слаб и не [все] замерзло.

Тогда же рагнитский комтур Вольрад (Walerodus) [отрядом] Хильдебранда фон Рехберга (Hildeta Rehercha) разорил в Жмуди Каршувский повят и захватил семьдесят человек.

Тогда же комтур Рагнита Вольрад в ладьях проплыл до реки Юры (Jurgi) и, плывя по Юре до замка Путве (Puteby), ночью ударил на спящих горожан и перебил всех, кроме тех, которые убежали в замок, а потом спалил предместье.

В том же году, осенью, когда литовцы уже отстроили было этот посад и собрали хлеб в гумна, наехал тот же комтур со своей братией и конниками, все спалил, а людей [одних] перебил, а других повязал.

Старый литовский обычай при осаде замков.

При обороне и осаде замков литовцы соблюдали такой обычай: их король собирал нужное число шляхтичей и посылал их охранять какой-нибудь замок, определив время, которое они должны там провести: целый месяц либо более. Здесь литовский князь именуется королем. Исполнив свою службу, [одни] уходили домой, а другие приходили на их место для охраны замка.

Однажды случилось так, что восемьдесят пять литовских бояр (bojarow) из замка Бисены (Bisseny) должны были уходить по домам. В Жмуди когда-то был замок Бисена.

Поле Кальсхейм. Об этом узнали Фридрих фон Либенцель, вице-комтур (podkontorzy) Рагнита, брат Альберт фон Ора (Albricht fon Oza) и брат Дитрих (Thude) фон Альтенбург ⁸³ и ударили по литовцам с девятнадцатью братьями и шестьюдесятью всадниками. И на поле, которое зовется Кальсхейм, перебили всех, а другие убежали, сильно израненные.

Предатель Спудо. Замок Путеникка. Через несколько лет некий литовский пан Спудо, староста замка Путеникка (Putinika) ⁸⁴, послал к комтуру Рагнита, чтобы приходил с войском, обещая сдать ему замок. И когда тот прибыл, Спудо тут же открыл ему ворота замка. Внезапно войдя в замок, [немцы] изрубили всех жмудинов и множество литовцев, а замок и посад сожгли. А Спудо с отцом, братьями и всей семьей крестился в Пруссии.

Жмудские замки Скронейта и Бивервата. А жмудины в Каршувском повяте, не в силах более выдерживать орденской мощи, к осени переселились в Литву, оставив пустыми два своих замка, Скронайте и Бебирвайте (Serowejte i Biwerwnite), которые братья потом сожгли.

Мансто и Сударг. А в 1308 году в день святого Георгия (23 апреля) Мансто, Сударг и другие знатные жмудины, собрав пять тысяч своего люда, через Курляндию вторглись в Самбийскую землю, где повоевали Повундийскую ⁸⁵ и Рудавскую (Poundijska i Rudomska) земли. А услышав, что против них идут братья с войском, ночью бежали с награбленным.

Орденская столица из Венеции [переносится] в Пруссию. В 1309 году из Венеции в Пруссию приехал великий магистр Тевтонского ордена Зигфрид фон Фейхтванген и орденскую столицу, которая с разрушения Акконы (Акры) была в Венеции, перенес в Мариенбург (Мальборк).

В 1311 году, в дни масленицы (конец февраля), литовский король Витень с большим войском воевал Самбийскую и Натангийскую земли и, перебив очень много христиан, пятьсот их захватил в неволю. Тут литовского князя Витеня [Дусбург] уже везде зовет королем.

Пограуденская земля в Жмуди повоевана. А когда король с добычей уже отступил в Литву и распустил войско, за счастливый успех принося жертвы своим богам, сразу же кёнигсбергский комтур Фридрих фон Вильденберг с большим войском вторгся в Пограуденскую землю на Жмуди. И разорил эту землю так жестоко, что и через много лет они не могли достигнуть прежнего благополучия.

Гродненская [земля]. Тогда же Отто фон Берг и пять братьев с четырьмя сотнями всадников повоевали Гартенскую (Гродненскую) землю в Литве.

Как Господь Бог отомстил литовцам за богохульство.

В том же 1311 году литовский король Витень, полагая, что ему должно везти во всем, что он задумает, с четырьмя тысячами человек вторгся в Прусскую землю, где так жестоко повоевал Вармийское епископство, что вокруг замка ничего не осталось. Гейльсберг (Elsberg) ⁸⁶ тоже подожгли, и все [окрестные] земли [Витень] разорил до основания. Разрушив церкви, разграбил из церквей ризы и прочие серебряные и золотые ценности и, помимо другой добычи, вывел тысяч двести ⁸⁷ пленников.

Урочище Войплок. И когда [Витень] с войском пришел в Бартенскую землю на поле, называемое Войплок (Woiplocz), то, похваляясь перед своим войском, молвил христианам: «Где теперь бог ваш? Почему он вам не поможет, как помогли нам наши боги?». Христиане молча вздыхали, [слушая] эту издевку (uraganie).

Поражение литовцев. Назавтра, 18 апреля ⁸⁸, великий комтур Генрих фон Плоцке, а с ним сто сорок братьев, с большим войском окружили короля со всех сторон. В первой стычке литовцы убили шестьдесят немцев, но вскоре увидели, что крестоносцы смело наступают со своей хоругвью и множеством вооруженных [людей] и сразу обратились в бегство. А братья, гонясь за ними, очень много их перебили, так что и сам король едва убежал с малой дружиной. Часть их сгинула от меча, часть потонула, а другие поумирали от голода в пустынных [землях]. А христианские женщины, захваченные литовцами, видя эту победу, будто дарованную небом, в приступе женского гнева били своих сторожей, как могли. В память об этой победе братья [Тевтонского ордена] построили в Торуни женский монастырь.

В том же году, летом, брат Гебхард фон Мансфельд (Generardus i Mansweld), комтур Бранденбурга, взявший с собой много других братьев, и тысяча пятьсот всадников вторглись в Пограуденскую землю. И хотя видели, что вооруженные литовцы готовы им противостоять, все-таки разорили эту волость. А когда они возвращались с добычей в Пруссию, литовцы погнались за ними. Но, видя их упорную смелость, жмудские урядники ⁸⁹ Мансто, Сударг и Массио так и не решились на битву с ними. Старые имена литовской шляхты.

Гарта [или] Гродно. Тогда же некий литвин, коморник ⁹⁰ литовского короля, находившийся в заключении в замке Бальга, жизнью своей поклялся сдать братьям замок Гарту, если его отпустят на волю. Поверив ему и выбрав время и способ, которым собирались этого достигнуть, крестоносцы свободно отпустили его в Литву. Любовь литвина к отчизне. Но как только [литовец] пришел к королю, сразу же его об этом предостерег и ознакомил с этими планами. А когда Генрих фон Плоцке со многими братьями и пятью тысячами конных подступил к Гарте, не подозревая об измене, то захватил одного старика литовца и тот, чтобы избежать смерти, предупредил братьев о том, что король с большим войском расположился лагерем под Гартой. Они договорились, что как только половина крестоносцев переправится через Неман, [король] ударит на них со своими литовцами, а потом им было бы легче разгромить и другую половину. Уразумев это, крестоносцы воротились в Пруссию, так ничего и не сделав.

Литовский повят Сальсеника. В том же году тот же Генрих (фон Плоцке), великий комтур, имея с собой сто сорок братьев, с большим войском конных и двумя тысячами пеших двинулся в Литву, в землю, которая звалась Сальсеника (Salsemka) и где до этого никогда не видывали христианского войска. А когда приблизились к замку Гарта, поймали четырех мужей, королевских лазутчиков (spiegow), и, когда убили троих из них, четвертый поведал, что никто в Литве не знал об орденском войске. А для большей убедительности признался им, что сегодня в этот лес должны прийти пятьдесят ⁹¹ загонщиков (ossocznikow), чтобы обложить зверя для охоты своему королю. Встретив [загонщиков] в лесу, крестоносцы их всех перебили.

Крестоносцы повоевали Гродненский повят. А потом, переправившись через Неман, оставили при ладьях и вьюках (tlomokach) двенадцать братьев и две тысячи пеших и в день Святого Мартиниана (2 июля) распустили загоны по Гродненской земле, где, разорив все волости и спалив три замка, и заночевали. А наутро с большой добычей и семью сотнями пленников (не считая убитых, число которых один Бог ведает) ушли в Пруссию.

Жмудский замок Бисена над Неманом. В том же году прусский маршал Генрих Плоцке с большими силами своих войск подступил к замку Бисена над Неманом. Его всадники начали атаковать этот замок, как только взошло солнце, а другие, которые прибыли по Неману на судах (nawach), соорудили мост из [своих] лодок. И, установив военные машины, пошли на штурм стен с другой стороны, но, не преуспев, когда с обеих сторон много их полегло, отступили прочь, так ничего и не сделав.

Глава пятая

Водная битва литавов с крестоносцами.

Замок Юнигеда. Комтур Рагнита Вернер ⁹² приказал построить судно или галеру с [высокими] бортами (blankami), а также иметь очень много других лодок и вицин, и по Неману приплыл к литовскому замку Юнигеда. Но внезапно ветер задул с такой силой, что прибил эту большую галеру к берегу. Увидев это, литовцы сразу же с оружием в руках выскочили из замка, желая захватить эту галеру. Большая галера [была для] литовцев как замок. Но крестоносцы храбро защищались, стреляя из галеры, как из замка. В этой битве литовцев полегло больше, чем крестоносцев, а крестоносцы потом убежали.

Литовский король, услышав молву об этом корабле, очень встревожился, и вся Литва вместе с ним. По-латыни пишет так: Turbatus est Rex et tota Letovia cum eo. Потом после долгих совещаний и обсуждений, на которых обдумывали, как бы это судно сломать (okolo zepsowania), [король] послал благородного и воинственного мужа Сурмина с сотней вицин и лодок, в которых было шестьсот пеших и сто конных мужей. Сурмин, какой-то знатный литовский шляхтич. И когда литовцы стали штурмовать эту галеру, им мужественно противостояли четыре стрельца (strzelcy), которые были посажены внутри с самострелами (z strzelba) ⁹³. Потом литовцы перерубили канат, которым галера была связана с якорем, она стремительно понеслась вниз по течению и разбилась о берег. Так литовцы захватили и сожгли эту галеру, заодно перебив и орденских стрельцов, однако и литовцев много полегло и было переранено. Литовцы сожгли галеру. Тогда же был убит и Столдон или Гастолдон (Склодо), родной брат гетмана Сурмина. Столдоном [Дусбург] зовет Гаштольда ⁹⁴.

Осенью того же года брат Генрих, маршал, пытался захватить замок Бисену и отступил, попалив посады.

Воюют Медникский повят, где ныне Ворни. А следующим летом, уже в 1314 году, тот же маршал Генрих с братией воевал Медникскую землю. А в это время пятеро литвинов ночью напали на их лагерь, убили [спавших] в палатках четырех немцев и увели двух коней. Победа литовцев подобна лакедемонской при Фермопилах и Уллисовой с Диомедовой, когда они убили в палатке царя Реса и увели его коней. Из-за этого крестоносцы были встревожены всю ночь, но потом разорили волость и взяли семьдесят пленников.

Видные крестоносцы убиты литовцами под замком Сисдитен. В том же году, на Громники ⁹⁵, тот же маршал Генрих со всеми силами своих войск воевал Медникскую землю и добывал замок, именуемый Сисдитен, но литовцы храбро его обороняли, и длилась та битва долго. В ней были убиты родной брат литовского пана Масина и двадцать три других литовских шляхтича ⁹⁶, а из крестоносцев брат Генрих Рутен, Ульрих Тетинге и четверо храбрых всадников: Спагерот, Кверам (Quirunda) из Вальдау, Михель и Миндота. Так тогда замка и не добыв, опустошили волость и отступили в Пруссию.

Кривичская (Krziwiczanska) земля, бывшая когда-то в Литве. В том же году, в сентябре месяце, тот же маршал со всеми своими силами прибыл в Кривичскую землю, в которой взял и до основания разрушил (z gruntu wywrocil) местечко Новогрудок (Nowogrod), опустошив землю. Назавтра, разбив лагерь, [маршал] добывал сам Новогрудский замок, но литовцы и русские его храбро защищали, и с обеих сторон было много убитых и раненых, поэтому крестоносцы были вынуждены отступить. А когда пришли на место, где оставили было свою стражу при добыче и других тяжестях, обнаружили, что 30 их мужей перебиты Давидом, старостой Гродненским (Gartinskiego), а полторы тысячи коней, хлеб и различные продукты со всем обозом отняты литовцами. Великий воитель Давид, гродненский староста, чьи рыцарские подвиги [совершенные вместе] с литовцами, часто славят Длугош, Меховский и Кромер. Крестоносцы были этим сильно обеспокоены, так как нигде не могли достать продовольствия и так были вынуждены поститься без хлеба несколько недель ⁹⁷. Немцы поражены голодом. Одни, терзаемые голодом, ели своих коней, другие золу и коренья, третьи, ослабев [от голода], испускали дух (zdychali), и только малая часть их, [совсем] обессилевших, лишь на шестой неделе вернулась в Пруссию.

Литовцы под Рагнитом (Ragneta). В 1315 году на Вознесение девы Марии (15 августа) ⁹⁸ литовцы и жмудины со всеми силами своего войска внезапно пришли под Рагнит. А когда крестоносцы вышли против них на вылазку, то не смогли противостоять их числу и вынуждены были отступить в замок с большим для себя ущербом, ибо у них оказалось много раненых, а брат Поппо убит. Потом, когда литовцы не смогли взять замок, [они] опустошили рагнитские и скаловитские волости, потоптали хлеба и ушли с добычей в Литву.

Об осаде и штурме Христмемеля.

Литовцы под Христмемелем. В том же году, в сентябре месяце, литовский король Витень, объединив все пригодные для битвы войска своего королевства, осадил Христмемель и штурмовал его, круша стены при помощи двух орудий или таранов и со всех сторон обстреливая стены из луков и самострелов. А в то время из Самбии на помощь осажденным пришли в ладьях десять орденских братьев и сто сорок немецких рыцарей ⁹⁹. Но литовцы предусмотрительно все подступы на дорогах перекрыли так, что [они] никоим образом не могли оказать помощь [тем, кто] в замке. Потом литовцы напали на них на воде, на Немане, и убили восемнадцать немецких ландскнехтов ¹⁰⁰. Потом король Витень, узнав, что прусский магистр с большим своим войском идет наперехват (na odsiecz), приказал носить в замковый ров солому, сено и смолистые дрова, желая таким способом поджечь замок, но при этом подметывании (zamiotowaniu) вала ¹⁰¹ было убито так много литовцев, что король, спалив оба тарана ¹⁰², вынужден был вернуться в Литву.

А в 1316 году маршал Генрих с большим конным войском внезапно вторгся в Пастувскую землю, разорив которую вдоль и поперек, увел из Литвы пятьсот пленников, не считая убитых.

[Крестоносцы] воюют Медники. А вернувшись из Кёнигсберга с большим крестоносным (pielgrzymskim) ¹⁰³ войском, [маршал] разорил Медникскую землю и увел двести пленников, помимо множества убитых.

Тогда же вице-комтур Христмемеля Фридрих Либенцель с двадцатью братьями и шестьюдесятью всадниками вторгся в Литву, где из литовских бояр, которые, отслужив свой срок, покидали замок Бисену, перебил восемьдесят, кроме пятерых, убежавших ранеными.

Замок Бисена разрушен. В том же году Дитрих фон Альтенбург и Фридрих Квитц тоже перебили шестьдесят ¹⁰⁴ литовских бояр, которые шли охранять замок Бисена, а потом, найдя замок пустым, сожгли его. И так до того времени ¹⁰⁵ Бисена остается разрушенной.

Летом того же года самбийский фогт Гуго (фон Альменхаузен) по приказу маршала с восемьюдесятью конными воевал Медникскую землю и, [одних] повязав, других перебив, умчался с добычей вскачь, так как за ним гнались литовцы.

В том же году, на святого Яна (24 июня) ¹⁰⁶, тот же маршал с братией прибыл в Пограуденскую землю и разделил войско на четыре части, так что брат Хартман и Фридрих Квитц с шестью десятками конников должны были разорить некоторые деревни, но по дороге они заблудились и так ничего и не сделали. С другой частью [войска] из пятидесяти конников рагнитский комтур Фридрих Либенцель должен был захватить (ubiezec) замок Гедимина, но литовцы, будучи предупреждены, отважно защищали замок. Литовский пан Сударг. Третья часть [войска, а именно] Альберт фон Хаген (Indagine) с шестьюдесятью конными ударили на двор некоего знатного литовского пана Сударга, который вместе с окрестными волостями уничтожили (splundrowali) огнем, жену его, детей и всю семью со множеством других женщин захватили [в плен], а мужчин перебили. Четвертая часть войска стояла лагерем (na koszu) под [орденским] знаменем и, собравшись [снова вместе], отступили в Пруссию.

Литовский фортель. В том же году в день Святого Матфея (21 сентября) маршал Генрих с большим войском атаковал замок Гедимина, но литовцы, будучи предупреждены, отбили их от стен. И, запалив в замке огромную охапку соломы, этим сообщили всей волости о неприятеле, так что все сразу собрались и рвали (urywali) крестоносцев со всех сторон, так что те не скоро смогли от них отбиться, а Дитрих Пиремонт был убит.

В 1318 году маршал Генрих с большим войском добывал замки Юнигеда и Писта (Pistena) и у обоих спалил предместья, в которых в то время было полно только что привезенного хлеба.

В 1319 году, когда был большой паводок, Давид, гартинский (гродненский) староста, невзирая на погоду, с восемьюстами литовцами разорил в Пруссии землю, называемую Вохшеншторф (Wohenstorph). А когда [они] возвращались с добычей, их догнали крестоносцы с комтуром Тапиау Ульрихом фон Дрилебе (Drillebe) и, разрушив мост, через который литовцы собирались перейти, убили сорок пять литовских казаков и отбили награбленное.

О поражении крестоносцев у Медников и о литовской жертве.

Литовцы поразили крестоносцев. А в 1320 году, в августе месяце ¹⁰⁷, на третий день после Святого Иакова маршал Генрих с одиннадцатью старшими братьями и с большим войском воевал в Жмуди Медникскую землю. А когда пришли в одно место, где в устроенных засадах ждали литовцы со жмудинами, литовцы разгромили их, а потом ударили на других, которые оставались в лагере у знамени. И там все немецкое войско поразили и в бою убили самого великого маршала Генриха и двадцать девять орденских братьев.

Литовская жертва. Также и брата Герхарда Руде, самбийского губернатора или фогта ¹⁰⁸, наизнатнейшего из пленных, усадив связанного на его коня, в доспехах сожгли живьем в жертву своим богам.

Потом, в 1322 году, в Пруссию прибыли трое знатных князей: Бернард Вроцлавский с поляками и силезцами, граф фон Герольдзек и сыновья графов Юлихского, Вильденбергского и Преглицкого со множеством немецкого и чешского рыцарства. Объединив с ними все орденские силы, брат Фридрих фон Вильденберг, вице-регент или наместник великого прусского магистра ¹⁰⁹, имея [с собой] сто сорок виднейших братьев, с огромным войском вторгся в Литву, где разорил Вайкенскую волость и замок Вайкен, чиня среди литовцев и жмудинов такие великие убийства, что не оставил в той земле и собаки. Verba ipsius Petri a Dusburch: Quod nec mingens ad parietem non superesset (Вот собственные слова Петра из Дусбурга: Не оставил ни одного мочащегося к стене) ¹¹⁰.

Разорены Росиена и Эйрагола. На следующее утро они двинулись в Россиенскую волость (Расейняй), на третий день дошли до Эйраголы (Erajgoly) и, повоевав все эти края, в тот же вечер осадили замок Писту и штурмовали его с большим упорством. Ибо немецкие крестоносцы имели такие добрые доспехи, что, когда они забирались на стены, осажденные литовцы не могли пробить их ни копьями, ни мечами.

Литовцы храбро обороняют замок Писту (Pisteny). Но потом двое или трое литвинов, взявшись за одно древко или копье, упирали его в грудь или в спины (grzbiety) немцам, лезущим на стены, оттесняя их от стен и бастионов (bast), и так отбились. А когда наступила ночная тьма, крестоносцы прекратили штурм. На следующее утро, когда они снова хотели штурмовать замок, литовцы дали в заложники нескольких своих шляхтичей, обещая подчиниться крестоносцам, если вскоре не получат ответа от своего короля. Но когда литовский король им пригрозил и приказал, чтобы мужественно защищались, они не стали хранить верность крестоносцам, и тем пришлось [прекратить] осаду и отступить прочь.

Литовцы в ответ повоевали Лифляндию. В то время, когда орденское войско было в литовской земле, литовцы тоже вторглись в Лифляндскую землю со своими большими полками и, помимо прочих бед, которые учинили в Дерптском епископстве, вместе с огромной добычей угнали пять тысяч человек, а еще больше перебили.

Глава шестая

О суровой зиме и разорении литовцами датских владений, а также Прусской и Добжиньской земель.

Суровая зима. В 1323 году граф Кумерерг (Kumererg) ¹¹¹ и пан из Эгерберга со множеством шляхты и рыцарства из Чехии и из Рейнской [земли] прибыли в Пруссию. А в то время в Лифляндии, в Пруссии и в Литве была такая суровая зима и [такие] морозы, что от страшного мороза все плодовые (rzeczy), а потом и лесные деревья померзли (poschly) так, что [долго] не могли прийти в себя, и много лет прошло, пока они снова впервые зацвели. Поэтому, хотя и большое было в Пруссии крестоносное войско, однако далее идти они так и не решились, да и не могли, застряв посередине между прусскими и литовскими землями, ибо из-за слишком суровой зимы все люди погибли бы.

Литовцы по льду [вторгаются] на морской остров Эзель в земли датского короля ¹¹². И в то самое время, невзирая на зиму (nie leniejac zimie), Давид, староста или каштелян Гарты (Гродно), с большим литовским войском вторгся в земли датского короля, где, помимо прочих бед, которыми удручил христиан, захватил пять тысяч знатных женщин и девушек и прочего народу. А монахов и священников, а также немецких мужчин изрубил, и без препятствий ушел в Литву с большой добычей.

В то же время, на третий день после [дня] Святого Ежи (Jerzy) ¹¹³, литовцы и жмудины захватили у крестоносцев город Мемель, убили одного из орденских братьев, священника, а 700 человек захватили [в плен], и пожгли все предместья вокруг замка. Мемель ныне зовется Клайпеда.

А в вигилию святого Петра с веригами (2 августа 1323 г.) литовцы повоевали Самбию и спалили шесть деревень в повяте Велау. Велау — каменный город в 7 милях от Кёнигсберга. И убили отважного брата Фридриха Квитца, смелого и мужественного рыцаря, а с ним тридцать шесть всадников. А женщин и детей, как стадо, угнали в Литву вместе с добычей.

Литовцы повоевали Добжинь. В том же году литовцы, видя, как счастливо им везет, собрали огромное войско и вторглись в земли знатной пани княгини Добжиньской, где шесть тысяч человек обоего пола одних повязали, а других порубили и перебили. Кроме того, они убили семь приходских священников и двух братьев ордена святого Бенедикта, а в приходских школах семьдесят священников и прочих. И сожгли десять больших приходских церквей и главный город Добжинь, перебив и захватив в нем в плен две тысячи человек и разорив все это княжество. И вот так в течение полутора лет неверные литовцы убили и пленили двадцать тысяч немцев, мазур и поляков и сравняли с землей очень много городов и замков.

А в 1324 году в Пруссию прибыли Ганс и Филипп, графы фон Шпангейм, а из Чехии Петр, пан из Рожмберка, и его дядя Герман со множеством шляхтичей и рыцарей, и много других шляхтичей из Рейна и Эльзаса, но против литовцев так ничего и сделали из-за мягкой зимы и тонкого льда ¹¹⁴.

В том же году в великий пост трое [орденских] братьев, имея с собой шесть сотен всадников, наехали на фольварк гартенского (гродненского) старосты Давида, который сожгли до основания, убили тридцать восемь литовцев и вместе с множеством скота угнали сто коней ¹¹⁵.

Крестоносцы у замка Гедимина. Потом брат Дитрих фон Альтенбург, имея с собой 44 брата и 400 всадников, на восходе солнца внезапно подступил к замку Гедимина и сразу же сжег предместье. Литовцев, которых там нашли, перебили, кроме тех, которые убежали в замок, а из крестоносцев тоже были убиты пять рыцарей. Не имея хлеба, Оттер не ел десять дней. И брат Оттер (Oher) был пойман [и уведен] в замок, но потом дивным образом бежал и десять дней был в пути без пищи.

Казаки, зовущиеся латрункулы (latrunculos) ¹¹⁶. Тогда же некий Мукко (Muko), прусс из Вармии, имея с собой 19 разбойников (lotrzykow) или казаков, вторгся в Литву, где хитростью обойдя в пуще шестьдесят пять ¹¹⁷ конных литовцев, всех перебил. В другой раз тот же Мукко и тоже из засады погромил много литовских конников.

В том же 1324 году, в июле, литовцы подступили к замку Христмемель, но крестоносцы, предупрежденные о них неким пекарем ¹¹⁸, подготовились и вооружились. И вышли против них, и очень много литовцев перебили и ранили выстрелами [из луков и арбалетов]. Как важен был для литовцев труп. И убили одного знатного щляхтича, которого литовцы хотели утащить (porwac), но крестоносцы мешали им густой (gesta) стрельбой. Но они сгрудились в кучу и, одни за руки, другие за ноги, третьи за плечи, а некоторые за голову, стремительно выволокли этого убитого прямо из толпы крестоносцев. Однако добились лишь того, что немцы так много их перебили и переранили, что и не описать. Из этого видно, что это был какой-то великий пан или литовский князь.

[направленных] в Ригу и к литовскому королю Гедимину, и о разорении литовцами Мазовии, Лифляндии и Бранденбургского маркграфства.

В 1324 году по просьбе рижского архиепископа брата Фридриха и рижских горожан папа Иоанн XXII отправил к лифляндским сословиям двух легатов: Бартоломея, епископа Электенского, и Бернарда, аббата [монастыря] святого Теофреда Аннесийского (Amicienskiego), диакона ордена святого Бенедикта, чтобы они окрестили короля Литовского и Русского.

Папское примирение сторон: литовцев и крестоносцев. Эти папские легаты, как только приехали в Ригу, наутро после Святого Матфея (21 сентября) учинили перемирие и установили вечный мир, с одной стороны, между Гедимином, королем Литовским и Русским, и его подданными и, с другой стороны, между прусскими и лифляндскими христианами. И папской и апостольской властью приказали, чтобы этот мир крепко соблюдался. И прибавили, что если кто-нибудь окажется нарушителем (gwaltownikiem) этого мира, либо как-нибудь выступит против него словом или делом, советом или поступком, которые могли бы помешать этому здравому постановлению, то любой такой совершает нарушение клятвы, от которой не может быть освобожден (rozgrzeszon) иначе, как только властью апостольской столицы. Тут Гедимина [Дусбург] уже везде зовет королем. Постановив это, легаты отправили к литовскому королю Гедимину честных послов, чтобы те разъяснили ему порученное апостольской столицей дело и как следует выведали у него, хочет ли он с народом своего королевства принять благодать святого крещения, отбросить идолопоклонство и славить Имя Христово. [Узнать], очень [ли] литовцы об этом заботятся.

Установив этот мир, орденские братья и другие лифляндские, прусские и соседних краев христиане без сомнений поверили, что с этих пор войны уже больше быть не может, и уже подумывали перековать свои мечи на орала или лемехи, а копья на серпы ¹¹⁹. Но Гедимин, враг верных, словно глухой аспид (padalec), заткнул свои уши на здравые папские увещевания. [Это] собственные слова Петра из Дусбурга.

Литовцы разрушили Пултуск (Poltowsk). В декабре ¹²⁰ месяце [Гедимин] отправил в Мазовию гродненского (Gartenskiego) старосту Давида с войском, который спалил и разорил Пултуск, город плоцкого епископа, и сто тридцать его деревень с дворами, а также фольварки и волости Мазовецкого княжества. Костелы и поместья шляхты разрушил, тридцать приходских или парафийных церквей со множеством других местных (ziemianskich) церквей и часовен сжег, ризы и священные сосуды разграбил, духовенства, шляхты и прочего народу перебил больше четырех тысяч, а других, как скотину, увел в Литву в вечную неволю.

Литовцы вторгаются в Лифляндию. Росситен. В то же время, в ноябре месяце, тот же король Гедимин послал в Лифляндию другое большое войско, которое повоевало Росситенскую (Rossitenska) землю. И отправил оба этих войска, когда папские легаты были еще при нем, устанавливая мир между ним и христианами.

В том же году на исходе декабря ¹²¹ месяца послы папских легатов вернулись от Гедимина из Литвы в Ригу, а с ними был один литовский пан, второй после короля, который на собрании и в кругу великих христианских господ, орденских рыцарей, епископов и [представителей] других сословий по велению своего короля провозгласил [следующее].

Ораторство (oracia) литвина и его речь к легатам и орденским братьям. «Хотя какие-то письма и отправлены якобы от имени князя папы к моему господину королю относительно принятия христианства им и его подданными, однако мой господин король могуществом богов присягнул, что, пока жив, не желает принимать никакой иной веры кроме той, в которой его родичи сошли в мир иной». Послы папских легатов тоже перед всеми подтвердили, что то же самое слышали из уст самого Гедимина ¹²². Услышав это, легаты вернулись к апостольскому престолу с этой отповедью.

Литовцы с поляками воюют [Бранденбургское] маркграфство. Потом в 1326 году польский король Владислав Локетек попросил литовского короля Гедимина, на дочке которого недавно женился сын Локетка, чтобы тот дал ему в помощь несколько сот литовских рыцарей, и тот по его просьбе послал ему тысячу двести верховых. Соединив свои силы с поляками, они вторглись в земли маркграфа Бранденбургского, разорили все волости около Франкфурта (на Одере) и спалили сто семьдесят местечек с деревнями. А также разрушили много приходских церквей и монастырей, [в том числе] три мужских и два женских цистерцианских монастыря, и мужчин рубили и убивали. В неволю погнали только женщин и шляхетных пани, а также паненок и деток в великом множестве. Между этими паненками была одна пани такой замечательной красоты, что ей равных не было, и когда из-за нее повздорили два литвина, один рассек ее надвое. Об этой панне Длугош, Меховский и Кромер пишут иначе, что увидишь ниже ¹²³. Итак, разорив Бранденбургское маркграфство до основания, угнали в неволю более 6 000 человек вместе с огромной добычей.

Гродненский староста Давид, гетман литовский, убит мазуром Анджеем. Там же один мазур убил этого воинственного мужа, гродненского старосту Давида, прежнего и тогдашнего гетмана Литовского. О чем свидетельствуют также Длугош, Кромер и Меховский.

И здесь, милый читатель, кончается хроника Петра из Дусбурга, который на простой латыни бесхитростно (sprosta) описал все эти дела, [случившиеся] при своей жизни, ибо жил [он] во времена Гедиминовы, как это показано выше, а перестал писать эту историю в году от господа Христа 1326.

Потом славной памяти виленский пан Ходкевич ¹²⁴ очень кстати дал мне старые пергаментные книги, написанные старинными литерами до двухсот восьмидесяти лет назад, найденные в Румборкской церкви лифляндского замка, в которых я обнаружил некоторые вещи (rzeczy), относящиеся к литовцам, где есть также упоминания и о их короле. И у самих крестоносцев, главных врагов литовских, я списал как бы календарик (kalendarzyk), который здесь и прилагаю, правдиво переведя с латинского на польский. А начинается это так:

__________________________

В году Господнем 1111 в Лифляндии учрежден орден братьев Немецкого дома ¹²⁵.

В 1225 году литовцами убит Энгельберт, архиепископ Кельнский (Avigenus z Kolna Agripiny) ¹²⁶.

1228. Лифляндская земля разорена жмудинами и куршами.

1237. Был большой орденский поход на Литву.

1260. Зимой была битва с литовцами при Леневардене ¹²⁷. Leonward.

1263. В день Очищения Девы Марии (2 февраля) литовцы разрушили Пернов (Пярну) у моря. А на восьмой день (w octawe) (9 февраля) была с ними битва у Дюнамюнде. Dunamunt, а наши зовут Diament.

1270. Была битва с литовцами на льду под Эзелем (Ozylia), ибо это остров в море в семи милях от берега ¹²⁸. На острове Эзель два замка: Аренcбург и Зонебург (Arsumbork i Shonenborg), которыми ныне владеет [датский принц] Магнус.

1279. Магистр Бурхард (Bulhardus) 9 марта имел битву с литовцами, где полегли [ливонский] магистр Эрнст (Hernestus) и брюлинский (Brulinski) граф Эйлард (Gilardus) с шестьюдесятью семью старшими орденскими братьями ¹²⁹.

1287. Литовцами убит магистр Бурхард Гарен [вместе] с тридцатью пятью орденскими братьями ¹³⁰.

1298. Каркус. Литовский король разрушил Каркус и все его волости. А когда уходил с добычей, магистр Бруно в святочную октаву сошелся с ним в битве у реки Трейдеры (Trojden или Trejden), где и пал, убитый литовцами вместе со многими тысячами своих. Новая Мельница. В том же году рижане осадили орденский замок Новая Мельница (Нейермюллен), где много их потонуло ¹³¹.

1385 (1305). На святого Иакова (25 июля) орденские братья взяли у рижан замок Дюнамюнде ¹³². В то время рижане воевали со своими господами, орденскими братьями, а литовцы помогали рижанам.

1387 (1307, 2 июля). Была битва с литовцами перед Ригой ¹³³.

1315 (1313). Снова отстроен разрушенный литовцами ¹³⁴ замок Динабург (Dunemborg).

1315. В Лифляндии, в Литве и на Руси был [столь] великий голод, что матери ели мясо своих сыновей. Голод, подобный тому, [что] был в 1570 году.

1320. Под Мемелем литовцами был убит комтур из Плоцка (z Pleczka) брат Генрих с двадцатью девятью братьями ¹³⁵. Мемель либо Клайпеда.

1305. Доблен. Ашерад. Была война с литовцами у Доблена (nad Dubna), где убит ашераденский комтур пан Ганс Стовен Хазен (Hanus Stowen Hazen) ¹³⁶.

1310. Литовский князь Гвалезуте. Гвалезуте, сын литовского короля, воевал Лифляндскую землю. На другой год сам король осадил замок Ропе ¹³⁷. Ропа.

1311. Поражение литовцев. В Пальмовое воскресенье (4 апреля) в Пруссии была битва с литовцами, где литовцев (Litawow) полегло двадцать три тысячи ¹³⁸.

1322. Литовцы разрушили замки Тарту (Tarbate) или Дерпт и Киремпя на полпути до самого Ревеля и перебили три тысячи человек. Дерпт. Керемпе или Киремпя — крепостенка (zameczek), которую Кшиштоф Радзивилл взял у московитов в 1579 году.

1323. Псковичи (Pskowianie), призвав на помощь литовцев, повоевали земли датского короля и увели в полон пять тысяч человек ¹³⁹. В том же году литовцы сожгли Мемель. Литовский король был провозглашен (byl obwolany) в том же году ¹⁴⁰. В том же году рижане взяли Дюнамюнде.

1328. Литовцы (Litawowie), призванные горожанами Риги, разорили Каркус с повятом.

1329. Чешский король и магистр прусского ордена воевали Жмудь.

1330. Литовцы с русскими разорили Курляндскую землю. В том же году был установлен мир между рижанами и орденом.

1339. Велюона. Лифляндский магистр в течение двух дней разорял Жмудь. В том же году прусский магистр Дитрих фон Альтенбург (z Haldeburgu) осадил в Жмуди [крепость] Велюону, но из-за жесточайшей (gwaltovnego) зимы так ни в чем и не преуспел.

1343. У острова Эзель была битва с литовцами.

1348. Прусский магистр (Генрих) Дусемер (Duzumemer) вторгся в Литву и осадил Тракен или Троки и замок Стравилис (Strawilissen) ¹⁴¹. Троки и Стравелис (Strawielissen). Здесь и кончается этот список, в котором году что деялось.

Потом, как и в предшествующей сводке, где расписано, в какой день какого месяца что происходило, в тех книгах [приводятся] и имена убитых комтуров и братьев, написанные в том же порядке.

4 января орденский маршал Хельмерих (Almericus) с семнадцатью братьями убит литовцами в Мемеле. Мемель или Клайпеда.

В последний день января брат Бертольд, комтур, с семью братьями убит литовцами в Велау (Welinie). Велина или Велава в 7 милях от Кёнигсберга.

Дерптский епископ Александр убит литовцами в Лифляндии ¹⁴².

Магистр ордена Отто убит с сорока девятью братьями ¹⁴³.

Магистр Эрнст убит с сорока семью братьями ¹⁴⁴.

Брат Гумер (Humerus), комтур Ашерадена, убит с двенадцатью братьями.

И потом брат Ганс Стовен Хазен (Иоганн Охтенгузен), комтур, был в марте убит литовцами ¹⁴⁵.

Убиты в апреле:

Брат Генрих Дуге (Dughe) с одиннадцатью братьями.

Зигфрид (Sofridus), комтур Ашерадена, с одиннадцатью братьями.

Шен Леше (Schenus Lesche) с семью братьями.

Убиты в июне:

Фризо (Friso), комтур с девятью братьями.

Магистр Виллекин с тридцатью тремя братьями ¹⁴⁶.

Магистр Бруно с девятнадцатью братьями ¹⁴⁷.

Убиты в июле:

Брат Байер (Buer), фогт рижского архиепископа, с семью братьями.

Рейнфрид Флен (Phlen) с тринадцатью братьями.

Дехлен (Dehlenus) с двадцатью двумя брятьями.

Убиты литовцами:

Магистр Бурхард с тридцатью двумя братьями ¹⁴⁸.

Генрих Сазендоб, комтур Нешавы, с двенадцатью братьями.

Бурхард Гарен, магистр ордена, с тридцатью пятью братьями ¹⁴⁹.

Наместник магистра Андрей (Andrich) с двадцатью тремя братьями ¹⁵⁰.

Влохер (Wlocher) с семью братьями.

Магистр Фолквин с пятьюдесятью двумя братьями ¹⁵¹.

Брат Иоганн Охтенгузен (Hanus s Hortenhazu) ¹⁵² с восемью братьями ордена.

В таком порядке в церковной метрике выписывали имена убитых магистров, комтуров и орденских братьев. Здесь не упоминали о величине потерь ни [среди всех] войск, ни [среди орденских] полков, а только [среди] старших орденских братьев, которые были гетманами, вождями, а также ротмистрами ¹⁵³ полков и немецких войск, как прусских, так и лифляндских. Ибо магистр у них был как король либо князь, а командор или комтур — как воевода, поставленный над повятом. Орденские же братья, имевшие свои замки и волости, [были] как у нас каштеляны и вольные господа или знатные шляхтичи. О чем можно было бы писать пространнее, но сейчас обратим перо для [описания] порядка литовских князей.

Комментарии

1. Литовский магнат Миколай Пац (ок. 1527-1585) герба Гоздава был секретарем польского короля Сигизмунда II Августа, который назначил его на должность епископа киевского (1557). И хотя папа не утвердил это назначение, Миколай отказался от сана только в 1582 году. Даже перейдя из католичества в кальвинизм, он сохранил место епископа в сенате Речи Посполитой. В 1562 году был послом в Москве. В 1583 году от короля Стефана Батория получил должность каштеляна смоленского.

2. Станислав Пац (ок. 1525-1588) был старшим из трех сыновей Миколая Юрьевича Паца и Александры Гольшанской. Участник Ливонской войны, руководил обороной Витебска от армии Ивана Грозного (1568). Великий подстолий литовский (1552-1566), воевода витебский (1566), староста суражский, велижский и трабский. Был женат на Кристине Ходкевич.

3. О Павле Паце (ок. 1530-1595) и о Рожанке смотри примечание 1 к книге девятой.

4. По-латыни os — рот, орган речи, ostendo — показывать, выставлять. Os ostendo при желании можно перевести как «показывать с помощью органа речи». Таким образом, осостей — кто-то вроде глашатая. Стрыйковский хотел подчеркнуть свое происхождение от должностного лица. Якуб Стрыйковский, отец Мацея, был в Польше местным возным. Должность возного — нечто среднее между глашатаем и судебным исполнителем. Весьма примечательно, что конструируя себе латинизированное «отчество», наш автор пишет его не на польский манер (Осостевич), а на литовский (Осостевичюс).

5. Стрыйковский здесь почти точно приводит официальное наименование Тевтонского ордена.

6. Гора Кармелус, упоминаемая Птолемеем — горный хребет Кармель к югу от Хайфы.

7. Разумеется, вряд ли какая-либо галера была в состоянии вместить почти тысячу человек. Этого не было в античности, не было и во времена Стрыйковского.

8. Акона (Акра) была сдана крестоносцам 12 июля 1191 года.

9. В 1180-1191 гг. латинским патриархом Иерусалимским был Ираклий, а в 1191-1194 гг. этот пост был вакантным. Известный богослов Григорий Назианин (из Назиана) жил в конце IV века. Кого и почему Стрыйковский называет Назианином, непонятно. В хронике Петра из Дусбурга, по которой наш автор перечисляет учредителей Тевтонского ордена, такое имя не встречается. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской» М.,1997, стр. 11-12 и 256-257.

10. Понтификат папы Климента III — 1187-1191, папы Целестина III — 1191-1198 гг.

11. Герман фон Зальца был великим магистром в 1209-1239 гг., перечисленные Стрыйковским императоры правили в 1209-1215 и 1220-1250 гг., папы в 1198-1216, 1216-1227 и 1227-1241 гг., так что все правильно.

12. Далее наш автор излагает события уже не по Дусбургу, а по ливонским хроникам. То, что Стрыйковский гордо именует собственным полным и точным переводом хроники Дусбурга, на самом деле является сильно сокращенным вольным пересказом текста орденского хрониста. И даже в тех случаях, где можно говорить о прямом переводе с латинского на польский, нередко встречаются неточности и прямые ошибки. Можно предположить, что Стрыйковскому достался не вполне исправный и сокращенный переписчиком список хроники Дусбурга. Но несомненно и то, что наш автор и сам сокращал и подправлял свой источник по собственному усмотрению. Далее в своей хронике он не раз упрекает Меховского за его ошибки при цитировании хроники Дусбурга. Но похоже, что Меховский располагал более исправным латинским списком хроники и цитировал ее точнее, чем наш автор.

13. В хронике Генриха Латвийского нет таких подробностей, но они вполне правдоподобны.

14. Прибытие Мейнхарда в Ливонию все основные источники датируют не позднее, чем 1185 годом. Императором тогда был действительно Фридрих, но не второй, а Фридрих I Барбаросса. Фридрих II стал императором намного позже (смотри примечание 11). В 1200 году германским королем (1198-1208) был Филипп Швабский (сын Фридриха I), который, впрочем, официально не был коронован императором, хотя и пользовался этим титулом.

15. Первая христианская (католическая) церковь в Ливонии и во всей Восточной Прибалтике была основана Мейнхардом в Икшикле (Икскюль). Что касается Кирхгольма, то немцы всякий остров называли «Гольм», так называет это место и Генрих Латвийский. Кирхгольм — это и есть «Церковный остров» или «Остров Церкви». В 1975 г. этот остров был затоплен при сооружении водохранилища на Даугаве. Упоминаемый Стрыйковским замок Кирхгольм (Новый Кирхгольм или Саласпилс) был построен намного позже, в XIV столетии. Он находился на высоком (десять метров) правом берегу реки Даугавы. Во время Ливонской войны замок Новый Кирхгольм был разрушен (1577) и более не восстанавливался. 27 сентября 1605 г. под Кирхгольмом состоялась знаменитая битва, в которой крылатые гусары великого гетмана литовского Ходкевича наголову разбили численно превосходящую армию шведского короля Карла IX. См.: Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.-Л., 1938. Стр. 72, 76.

16. Хотя Стрыйковский и путается в датах, а потом и в именах епископов, но о самом начале истории появления немцев в Ливонии рассказывает верно и вполне толково. Однако основным его источником была вовсе не хроника Генриха Латвийского, а какая-то намного более поздняя хроника типа Рюссова. Сам он пишет, что располагал четырьмя лифляндскими хрониками, в числе которых почти наверняка была хроника Германа из Вартберга, но об остальных можно только догадываться.

17. И Мейнхард (1186-1196), и Бертольд (1196-1198), и даже великий Альберт I (1198-1229) были епископами, а не архиепископами. Самым первым архиепископом рижским был Альберт II Суербер (1253-1273). Известие про двух Бертольдов целиком на совести Стрыйковского, так как у Генриха Латвийского ничего подобного нет.

18. Именно так официально назывался ливонский рыцарский орден, известный нам как Орден Меченосцев. Но его основателем считается не Бертольд, а епископ Альберт, и даже не Альберт, а Теодорих, замещавший временно отсутствовавшего в Ливонии Альберта.

19. Первых братьев ордена меченосцев было всего несколько человек, но и впоследствии их общее число было не слишком велико и вплоть до объединения с Тевтонским орденом (1237) не превышало нескольких сотен, никогда и близко не приближаясь даже к одной тысяче рыцарей. Первым известным магистром меченосцев был Венно, Фолквин сменил его лишь в 1209 году.

20. Ensifer (ensis fero) — «меч носящий» (лат.).

21. Тилеман Бреденбах (1544-1587) — немецкий богослов и один из самых первых историков Ливонской войны. Автор книги «Belli Livonici», изданной в Кельне в 1564 году. См.: Historiae Ruthenicae Scriptores exteri saeculi XVI. Berolini et Petropoli, 1842.

22. Генрих Латвийский пишет, что епископ не смог удежать стремительный бег своего коня и оказался посреди толпы бегущих ливов, которые и прикончили Бертольда. Это произошло в 1198 году на месте будущей Риги. Магистр Фолквин был убит жемайтами (жмудинами) в битве при Сауле в 1236 году. Оба погибли в бою, окруженные врагами и отрезанные от своих. Но этим и исчерпывается сходство между Бертольдом и Фолквином, и перепутать их вряд ли возможно. См.: Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.-Л., 1938. Стр. 77, 264.

23. Согласно польским источникам, жестокие набеги пруссов на Хелминскую (Кульмскую) землю и на Мазовию отмечены в 1216 и 1220 гг.

24. Стрыйковский на удивление точно приводит список пожалований Конрада Мазовецкого епископу Христиану. В этой грамоте, датируемой 5 августа 1222 года, перечислены 11 городов и до сотни деревень.

25. Торунь и Папов отсутствуют в общем списке территориальных пожалований прусскому епископству, утвержденному папой 18 апреля 1223 года,.

26. Речь идет об основании ордена так называемых Добжиньских братьев. Вопрос о том, были ли «Добжиньские братья» отделением ордена меченосцев или это был вполне самостоятельный рыцарский орден, до сих пор нельзя считать закрытым, так как анализ источников не позволяет дать на него однозначный ответ.

27. В описываемое время (начало второй четверти XIII века) у руководителей Тевтонского и других рыцарских орденов еще и в мыслях не было выводить свои войска из Палестины, где орденским братьям жилось пока что неплохо. Изгнание орденов из Святой Земли произошло лишь в самом конце столетия.

28. Есть немало доводов в пользу того, что сам Конрад Мазовецкий передачу Тевтонскому ордену Хелминской земли первоначально рассматривал именно как временное пожалование и отнюдь не собирался отдавать ее насовсем.

29. В дальнейшем и в своей нумерации великих магистров Тевтонского ордена Стрыйковский продолжает считать Германа фон Зальца номером первым. Однако чуть выше наш автор сам же цитирует текст хроники Дусбурга, который пишет, что Герману предшествовали три великих магистра, а сам он был четвертым.

30. Эти рассуждения Стрыйковского совершенно справедливы и вполне соответствуют оценке ситуации с пожалованиями Конрада, даваемой современными историками.

31. Предводителем первых братьев Тевтонского ордена, прибывших в Пруссию, был не Конрад Тюрингенский, а Герман Балк, который стал первым прусским магистром (1229-1239). Конрад, будущий великий магистр ордена (1239-1240), никогда не бывал в Пруссии, как, впрочем, и сам Герман фон Зальца.

32. Дусбург производит название Фогельшанг от пения певчих птиц. Егоров по этому поводу делает такое замечание: «В названии Vogelsang видят лишь эстетический момент — любование пением пернатых. На самом деле сравнения с другими соединениями на -sang показывают, что перед нами не singen, а sengen — выжигание, т. е. выживание птиц. Перевод самого Дусбурга (cantus avium) не должен никого смущать. Cantus, как видно далее из текста, нужен был ему для красивого оборота, к тому же он мог ошибаться и по существу». См.: Егоров Д. Н. Славяно-германские отношения в Средние века. Колонизация Мекленбурга в XIII в. М., 1915.

33. Этот малоприятный рассказ нуждается в комментарии, так как и в литературе на сей счет существует некоторая путаница. Во-первых, сама процедура — это не чья-то садистская выходка, а древнейший языческий обряд жертвоприношения, известный и в других странах и у других племен. Во-вторых, у Дусбурга этот обряд и совершают язычники пруссы над пленным рыцарем ордена (а не наоборот) после боя при Круке (1249) во времена первого прусского восстания. А Пипина, по Дусбургу, крестоносцы просто повесили. Изложенная Стрыйковским перевернутая с ног на голову версия впервые появилась в Оливской хронике и была подхвачена позднейшими хронистами, как правило, крайне враждебно настроенными по отношению к ордену. Наш автор пользовался именно таким источником, и это отлично характеризует его непростые отношения с подлинным текстом хроники Дусбурга. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской» М., 1997, стр. 54 и 82.

34. Официальное объединение Тевтонского ордена с орденом меченосцев состоялось 12 мая 1237 года. А в 1234 г. руководство Тевтонского ордена добилось у папы разрешения подчинить себе орден Добжиньских братьев, причем против их воли. Но по протесту Конрада Мазовецкого папа приказал вернуть Добжиньским братьям их независимость и форму (1235). И только после объединения с меченосцами (1237) Тевтонский орден окончательно поглотил и жалкие остатки Добжиньских братьев и все их земельные владения.

35. Здесь Дусбург делает важное уточнение, которого нет у Стрыйковского. Такой ответ дали куршам именно пришлые крестоносцы, в то время как братья Тевтонского ордена считали, что требования куршей справедливы, и их следует удовлетворить. Но они оказались в меньшинстве и были вынуждены уступить. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской» М.,1997, стр. 89.

36. Битва при Дурбе считается самым тяжким поражением Тевтонского ордена в Прибалтике не только в XIII веке, но и в следующем столетии. Таких потерь среди своих братьев в одном сражении орден никогда не знавал ранее и не имел позже — вплоть до битвы при Грюнвальде (1410).

37. Дусбург действительно так пишет, но скорее от горечи и стыда. Есть основания считать, что отступление профессиональных воинов не было столь уж паническим. Например, шведским рыцарям не только удалось вынести из боя тело своего павшего предводителя Карла Ульфсона, но и доставить его к жене Карла, которой тот и был похоронен по обряду. См.: Хроника Эрика. М.,1999. Стр. 19-21.

38. Смотри примечание 53 к книге 11.

39. Согласно хронике Дусбурга, эта удивительная история произошла не во время битвы при Дурбе (1260), а примерно через год, во время осады пруссами Кенигсберга. Но у Дусбурга имя саксонца Гевехард, а не Генерард. Там же и тогда же был случай и с заряженным самострелом, о чем рассказывается ниже. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской» М.,1997, стр. 97-98.

40. Велау — ныне поселок Знаменск в 50 км к востоку от Калининграда (Кенигсберга).

41. Здесь рассказывается о битве у Любавы (1263), в которой восставшие пруссы во главе с Генрихом Монте (Геркусом Мантасом) в открытом поле разбили орденских рыцарей и убили прусского магистра и прусского (а не великого) маршала. Стрыйковский же подменяет пруссов литовцами. При пересказе Дусбурга наш автор то и дело стремится выдвинуть литовцев вперед, приписывая им главную роль даже в тех событиях, к которым литовцы не имели ни малейшего отношения. При этом военные предприятия пруссов и литовцев описываются им как единый процесс. На деле участие литовцев в Великом прусском восстании (1260-1274) сводилось лишь к отдельным набегам на орденские земли, которые они даже и не пытались как-то согласовать с пруссами. В восьмой книге своей «Хроники» Стрыйковский еще два раза вспоминает о битве у Любавы, о чем смотри примечание 23 к книге восьмой.

42. Это был так называемый «второй прусский поход» Отакара II Пржемысла, который в итоге был сорван по причине, указанной Стрыйковским.

43. Здесь мы опять сталкиваемся с неточным (и в итоге неверным) переводом текста Дусбурга.

В оригинале сказано: «за девять лет до прихода братьев Тевтонского ордена в Пруссию». Ни о какой шестидесятилетней осаде здесь, разумеется, и речи нет, говорится просто о длительной осаде. Зато в конце абзаца слова Дусбурга перевены точно и почти дословно, поэтому и взяты нами в кавычки как прямая цитата. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской» М.,1997, стр. 124.

44. В данном случае Стрыйковский или его источник искажает смысл текста Дусбурга. У того перечисленные вожди скалвов не переселились в Литву, а просто сложили оружие и вместе со своими людьми выразили покорность ордену, оставив наследие предков. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской» М.,1997, стр. 126-127.

45. В Погезании тогда не было ни жмудинов, ни литовцев, о чем смотри выше примечание 41. Примечательно, что прусс (а не литовец) Повиде отпустил Хельвига фон Гольдбаха, который был одним из убийц самого Генриха Монте. Эти и последующие события 1277 года Дусбург именует третьим прусским восстанием. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской» М.,1997, стр. 127.

46. Как видно из этой фразы, Стрыйковский имел весьма приблизительное представление о географии доорденской Пруссии. Погезания, главным городом которой во времена ордена стал Эльбинг (Эльблонг), находится довольно далеко от Жмуди (Жемайтии) и никогда не имела с ней общих границ. Напрашивается вывод, что Стрыйковский путает погезан с каким-то другим прусским племенем, которое обитало рядом с надрувами, скалвами и судувами неподалеку от Жемайтии. И хотя мы напрасно будем искать такое племя у Дусбурга, почти нет сомнений, что наш автор смешал погезан с полешанами. Так древние польские хроники называли ятвягов, то есть тех же судувов. Ниже Стрыйковский и сам это подтверждает. См.: «Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях. XI-XIII вв. М., 1987. Стр. 126-127.

47. Речь идет о ятвяжском вожде Скоманте (Скуманде), которого Стрыйковский почему-то упорно именует старостой жмудским. Между прочим, Скомант — самый вероятный кандидат на роль загадочного Сколоменда. В «Задонщине» князья Гедиминовичи (Ольгердовичи) именуют себя «правнуки Сколомендовы». Польский историк Е.Охманьский предположил, что Сколоменд был отцом Пукувера и дедом самого Гедимина. См.: Польша и Русь. М.,1974. Стр. 359-362.

48. Подобное соглашение оказалось возможным, так как Пловист принадлежал не орденским братьям, а так называемым феодатариям, заботившимся только о собственной выгоде.

49. Разумеется, нападающим не удалось захватить сами перечисленные замки, относившиеся к числу лучших крепостей Пруссии.

50. Смотри примечание 46.

51. Ливонский магистр Эрнст фон Рассбург погиб 5 марта 1279 года в битве при Ашерадене. В XIII веке это было крупнейшее и второе по тяжести поражение орденских войск в Прибалтике после битвы при Дурбе. В том же году умер Конрад фон Тирберг, и без ландмейстера остались и Ливония, и Пруссия. Послы обеих земель обратились к великому магистру Тевтонского ордена Хартману фон Гельдрунгену, который назначил Конрада фон Фейхтвангена магистром Ливонии и Пруссии одновременно — как некогда Германа Балка. Сначала Конрад отправился в Пруссию, а в конце 1279 года поехал в Германию и заявил великому магистру, что он не справляется сразу с двумя ландмейстерствами. Тогда гроссмейстер оставил его магистром одной лишь Ливонии, а должность прусского магистра предал Мангольду фон Штернбергу. Конрад фон Фейхтванген прибыл в Ригу только 13 июля 1280 года.

52. Комтура Тапиау (ныне Гвардейск) звали не Конрад Бануар, а Ульрих Баувар, и с ним было не 25 всадников, а 250. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской» М.,1997, стр. 132.

53. Дусбург пишет, что будущая столица Тевтонского ордена Мальборк (Мариенбург) возник в 1280 (а не в 1281) году в результате переноса замка Зантир (Сантир), «изменившего название и место». Перенос означал разборку старого замка (большая часть конструкций которого была из дерева) и сборку их, как из конструктора, на новом месте. Уже вскоре Мальборк был полностью перестроен как мощнейшая каменная крепость.

54. Имеется в виду Конрад фон Тирберг Младший, брат прусского ландмейстера Конрада фон Тирберга Старшего (1273-1279). Был прусским маршалом в 1273-1283 гг. и заместителем своего старшего брата в должности вице-магистра в 1273-1279 гг. и позднее, в 1280-1283 гг. Прусский магистр в 1283-1288 гг.

55. Дусбург пишет не «через Курляндию», а «по Куршской косе» (per Neriam Curoniensem) — довольно важное и весьма редко встречающееся в средневековых источниках прямое известие об использовании Куршской косы в качестве дороги из Курляндии в Самбию. См.: Scriptores Rerum Prussicarum, I. Leipzig, 1861. Стр. 144.

56. Стрыйковский не вполне понимал (или вообще не понимал) смысл слова «Нерия» (Neria), которым Дусбург именовал многокилометровую песчаную косу между Куршским заливом и Балтийским морем. Вислинский залив немцы называли Пресноводным морем, а Соленым морем называли Балтийское море. «Над Соленым морем на Нерии» следует понимать как «на берегу Балтийского моря на Куршской косе». Там и стоял недолго просуществовавший замок Нейхауз, но его точное местонахождение неизвестно. А.П. Бахтин считает, что замок находился у самого основания Куршской косы, (т. е. на месте нынешнего Зеленоградска) и, по-видимому, он прав, хотя Оскар Шлихт полагал, что Нейхауз — это Пилкоппен (ныне поселок Морское в середине Куршской косы). Нейхауз не надо путать с замком Нойхаузен (ныне Гурьевск), расположенным в 4 км к северо-востоку от Кенигсберга. См.: Замки и укрепления Немецкого ордена в северной части Восточной Пруссии. Калининград, 2005. Стр. 124.

57. Если считать, что первые столкновения немцев с литовцами относятся к первой четверти XIII столетия, а окончанием орденско-литовских войн считается Мелнский мир (1422), расчеты Стрыйковского (210 лет) выглядят вполне корректно.

58. Скуманд (Скомант) — ятвяжский вождь, о нем смотри также примечание 47. Титул великого старосты литовского присвоил ему Стрыйковский, у Дусбурга ничего подобного нет. В том походе, о котором здесь рассказывается, Скомант был всего лишь проводником.

59. Эту же историю Стрыйковский еще раз рассказывает в книге десятой, где повторяет многое из того, о чем говорится в книге седьмой. См. примечание 13 к книге десятой.

60. Мартина из Голина и его людей Дусбург называет латрункулы (latrunculi). Это латинское слово Матузова перевела как «наемники», Батура — «грабители», Стрыйковский — «бунтовщики» (buntowniki). Второй вариант, несомненно, ближе всего к истине. Вариант Стрыйковского может вызвать недоумение, но на сей раз наш автор верно уловил негативную интонацию Дусбурга. Латрункулы были чем-то вроде наемных бандитов на службе у ордена. Но так у нас нет прямых указаний на то, что они получали жалованье (помимо, конечно, стоимости самой добычи), слово «наемники» вряд ли можно признать точным переводом.

61. Выражение «литовский король» принадлежит Дусбургу. Описываемый набег на Самбию происходил летом 1289 года, когда правителями Литвы были диархи Пукувер и Будикид — отец и дядя Гедимина.

62. Смотри примечание 20 к книге десятой.

63. Мейнхард фон Кверфурт (1288-1299), которого Стрыйковский, похоже, путает с прусским магистром Мангольдом фон Штернбергом (1280-1282).

64. У Дусбурга 25 оруженосцев, а не 25 рыцарей.

65. У Дусбурга убитых 350, а не 340. Однако в целом по этой главе замечаний немного. Здесь текст своего латинского источника Стрыйковский нередко передает практически дословно.

66. Дусбург ничего не пишет о сожжении замка Оукаим, а только о разорении окрестностей.

67. В десятой книге об этих же событиях автор рассказывает более подробно (глава третья).

68. Смотри примечание 30 к книге десятой.

69. Смотри примечание 63.

70. Легендарная жреческая столица Ромове (Ромена) находилась на левом берегу реки Невежис недалеко от места ее впадения в Неман. Здесь, между Неманом и нижним течением Невежиса рос Святой лес. Это литовское Ромове не следует путать с прусским Ромове, находившимся в Надрувии, по результатам исследований В. И. Кулакова — у поселения Бочаги (Шлоссберг). См.: Кулаков В. И. История Пруссии до 1283 года. М.,  2003

71. Петров день (29 июня) в 1295 году приходился на среду, а пятница перед Святым Петром — это 24 июня. Однако все это совершенно не соответствует тексту Дусбурга, который пишет, что дело было за шесть недель до Пятидесятницы. Так как Троица в 1295 году приходилась на 22 мая, поход, по Дусбургу, начался в воскресенье 10 апреля. Но если Стрыйковский латинский текст понял так, будто дело было через шесть недель после Пятидесятницы, то датой начала похода будет 3 июля, и эту дату уже есть резон привязывать ко дню Святого Петра (29 июня). Отметим, кстати, что в 1296 (а не в 1295) году Петров день приходился именно на пятницу, и Стрыйковский мог еще и «перепутать календарики».

72. У Дусбурга сказано не «на Святого Иоанна» (24 июня), а «в воскресенье перед Рождеством Иоанна Крестителя», т. е. 19 июня 1295 года.

73. Параллель из Библии, т. е. весной. См.: 1-я Паралипоменон, 20, 1.

74. У Дусбурга написано «в июньские календы», т. е. 1 июня 1298 года, а не 11 июня. Устье реки Трейдеры (Трейдерская Аа) находится к северо-востоку от устья Даугавы, здесь же стоял и замок Каркус.

75. Сражение при Нойермюллене произошло 29 июня 1298 года.

76. Имеется в виду помещение, где проводилось крещение, т. е. баптистерий.

77. Конрад Зак, будущий прусский магистр (1302-1306), в 1296-1298 гг. был провинциальным комтуром (ландкомтуром) Кульмской (Хелминской) земли.

78. У Дусбурга сказано: «в VI иды августа», то есть 8 августа (а не 16 августа) 1303 года. В этой главе, пересказывая хронику Дусбурга, Стрыйковский особенно часто ошибается в датах. Создается впечатление, что либо сам наш автор, либо автор его промежуточного источника плоховато разбирался в латинских идах и календах и неправильно переводил их в даты привычного нам календаря.

79. Согласно Дусбургу, Генрих фон Волвершторф не был убит, а просто сбит с ног, и по нему прошлось все войско. Рыцаря спас щит, которым он успел накрыться. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской». М.,1997, стр. 163.

80. Погибший орденский брат Болант-младший приходился самбийскому фогту Боланту-старшему племянником, а не братом, как можно подумать по переводу Стрыйковского. В этой стычке погибли оба Боланта. На шум вернулись немцы, ушедшие вперед, и только после этого литовцы отступили. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской». М.,1997, стр. 164.

81. См.: Деяния апостолов, 16,26.

82. Дусбург не указывает точное число прибывших в Пруссию крестоносцев, ограничившись сообщением,что собралось огромнейшее войско.

83. Фридрих фон Либенцель — вице-комтур и комтур (1307) Рагнита, будущий комтур (1316) Христмемеля; Альберт фон Ора — будущий комтур Бальги (1322), Рагнита (1326) и Гданьска (1329); Дитрих фон Альтенбург — будущий комтур Рагнита и Бальги, великий маршал и великий магистр (1335-1341) Тевтонского ордена.

84. Ромас Батура предлагает искать замок Путеникка (Путве) в нижнем течении реки Акмены, к северо-востоку от замка Гедимина.

85. Волость Повунда или Павунда непосредственно примыкала к Куршской косе и находилась к юго-востоку от нынешнего Зеленоградска. К юго-западу от Повунды находилась Рудава, где в 1370 году произошла знаменитая битва рыцарей Тевтонского ордена с литовцами.

86. Гейльсберг (ныне Лидзбарк-Вармински) с 1306 г. был резиденцей вармийских епископов, а в 1411-1413 гг. здесь временно находилась резиденция великого магистра Тевтонского ордена. В 1503-1510 гг. в замке Гейльсберг жил и работал Коперник. Любопытно, что Дусбург в своей хронике не упоминает Гейльсберг вообще ни разу.

87. У Дусбурга не «тысяч двести», а «тысяча двести», у Николая из Ерошина — 1300. В начале шестой главы книги десятой Стрыйковский еще раз подробно описывает те же самые события, там же смотри и комментарии.

88. У Дусбурга сказано: «в VIII иды апреля», то есть 7 апреля (а не 18 апреля) 1311 года. Отметим, что в шестой главе десятой книги Стрыйковский указывает практически точную дату: 6 апреля. Смотри также примечание 78 к настоящей главе.

89. Слово урядники (urzednicy) переводится с польского как «должностные лица». Дусбург же предводителей жемайтов здесь называет, как обычно, нобилями.

90. Дусбург употребил здесь латинское слово камерарий, которое Стрыйковский перевел на польский как коморник и, похоже, был ближе к истине. В римской курии камерарий возглавлял финансовую службу, а в Польше и Литве коморник заведовал хозяйской кладовой (коморой).

91. Дусбург пишет, что загонщиков было 500, а не 50 человек.

92. Вернер фон Орселн, будущий великий магистр Тевтонского ордена (1324-1330), был комтуром Рагнита в 1312-1313 годах.

93. С латинского здесь можно перевести и как «лучники с луками» (Матузова так и перевела), но Стрыйковский явно имел в виду не лучников, а арбалетчиков, а то и настоящих стрельцов, т. е. мушкетеров. Смотри примечание 11 к книге одиннадцатой.

94. Это сомнительное предположение оставляем на совести нашего автора.

95. Очередная хронологическая ошибка Стрыйковского. День Гавриила-громника отмечается 13 июля, однако Дусбург пишет, что штурм Сисдитена происходил в канун Сретения Господня, т. е. 1 февраля 1314 года.

96. Дусбург пишет, что при штурме было убито 18 литовцев, а не 23.

97. Польское слово kilkanascie означает от 11 до 19, так что kilkanascie дней — это примерно две недели. Но ниже Стрыйковский (в полном соответствии с Дусбургом) сам пишет, что голодное отступление от Новогрудка до Пруссии, во время которого многие немцы умерли от истощения, длилось почти шесть недель.

98. У Дусбурга сказано: в канун Успения девы Марии, т. е. 14 августа , а не 15 августа.

99. У Дусбурга не 140 рыцарей, а 150 простых воинов.

100. Для начала XIV столетия слово «ландскнехт» такой же анахронизм, как и слово «рейтар». Термин Landsknecht для обозначения немецкого наемного пехотинца ввел в употребление Питер ван Хагенбах во время бургундских войн (1470). Между прочим, у Дусбуга сказано, что эти 18 человек были не убиты, а только ранены.

101. Старинное слово подмет означает насыпание горючих материалов (хворост, дрова и т.п.) вплотную к крепостным стенам с намерением поджечь таким образом всю крепость. Говоря о «заметывании вала» Стрыйковский имел в виду именно это.

102. Латинское слово machinis В. . Матузова перевела не как «тараны», а как «камнеметы», и это правильнее, так как при отступлении уничтожать простые тараны не было никакой нужды. М. Тёппен датирует осаду Христмемеля 30 сентября — 11 октября 1315 г. См.: Scriptores Rerum Prussicarum, I, Leipzig, 1861. Стр. 181.

103. Именно участников крестовых походов, т. е. крестоносцев, все средневековые хронисты называли паломниками или пилигримами. В данном случае имеются в виду западноевропейские добровольцы, специально приехавшие в Пруссию для борьбы с язычниками. Некоторых из них Дусбург называет по именам. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской». М., 1997, стр. 175.

104. У Дусбурга здесь говорится не о шестидесяти, а всего лишь о шести убитых. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской». М.,1997, стр. 175.

105. «До того времени» — имеется в виду время, когда писал свою хронику не Стрыйковский, а сам Дусбург, т. е. лет через пятнадцать после описываемых событий. У Дусбурга написано «до сих пор».

106. У Дусбурга сказано: «в канун Рождества Иоанна Крестителя», т. е. 23 июня, а не 24 июня.

107. У Дусбурга сказано: «в VI календы августа», но это не в августе, а 27 июля. День святого Иакова — 25 июля. «Каноник Самбийский» подтверждает, что битва состоялась 27 июля 1320 г., в воскресенье. В ней погибли 22 орденских рыцаря и 220 простых воинов. См.: Scriptores Rerum Prussicarum, I, Leipzig, 1861. Стр. 185.

108. В документах не значится самбийский фогт с таким именем, однако в 1319 году упомянут эзельский фогт Иоганн фон Руден. См.: Scriptores Rerum Prussicarum, I, Leipzig, 1861. Стр. 185.

109. О Фридрихе фон Вильденберге смотри примечание 66 к книге десятой.

110. Выражение из Библии. См.: I Царств, 25, 34.

111. У Дусбурга не Кумерерг, а Циммерберг.

112. Дусбург сообщает, что Давид Городенский разорил окрестности Ревеля (Таллина), а про остров Эзель в этом месте нет ни слова. Об этих же событиях смотри также главу пятую книги одиннадцатой.

113. Ежи — польский вариант имени Георгий, однако Дусбург пишет: «на третий день после праздника святого папы Григория». День святого папы Григория I — 12 марта, т. е. нападение на Мемель было 14 марта. Сожжен был город Мемель, но орденский замок устоял. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской». М.,1997, стр.180.

114. Этот кусочек хроники Дусбурга переведен Стрыйковским практически дословно. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской». М.,1997, стр.181.

115. Набег на усадьбу Давыда Городенского датируют 4 марта 1324 г. См.: Scriptores Rerum Prussicarum, I, Leipzig, 1861. Стр.189.

116. Смотри примечание 60.

117. У Дусбурга не 65, а 45.

118. У Дусбурга немцев предупредил не пекарь, а рыбак. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской». М.,1997, стр.183.

119. Исайя, 2, 4.

120. У Дусбурга «XI календы декабря», но это означает не декабрь, а 21 ноября 1324 года.

121. У Дусбурга «в VII календы декабря», а это 25 ноября 1324 года.

122. См.: Послания Гедимина. Вильнюс, 1966. Стр. 128.

123. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской». М.,1997, стр.186.

124. Ян Иеронимович Ходкевич (ок.1530-1579), отец Яна Кароля Ходкевича, в 1574-1579 гг. был виленским каштеляном.

125. Разумеется, здесь должно быть «в 1211 году», хотя на самом деле орден меченосцев был основан раньше, в 1202 году.

126. Кёльнский архиепископ Энгельберт I был действительно убит в 1225 году, но дело было в Германии и к литовцам не имело никакого отношения. Архиепископа перепутали с его тезкой Энгельбертом, епископом Курляндии, убитого восставшими куршами (а не литовцами) в начале сороковых годов XIII века. Об этом упоминается в хронике Германа из Вартберга. См.: Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Том II. Рига, 1879. Стр. 90-91.

127. Битва ливонских рыцарей с жмудинами при Леневардене (Лиелварде) произошла 3 марта 1261 года. В бою погибло много немцев, в том числе 10 орденских братьев, а командовавший ими ливонский ландмейстер Юрген фон Эйхштет получил тяжелое ранение. См.: Varakauskas R. Lietuviu kova su vokiskaisiais agresoriais Mindaugo valdymo laikotarpiu (1236-1263). В кн.: Vilnaus valstybinio pedagoginio instituto Mokslo darbai, Visuomeniai mokslai, t. 4. Vilnius, 1958.

128. Речь идет о так называемой битве при Карусе, состоявшейся 16 февраля 1270 года. Битва происходила на льду замерзшего пролива Суур Вяйн, отделяющего остров Эзель (Сааремаа) от материка. Карусе (Карузен) находится на суше и более чем в десяти километрах от места битвы. В этом сражении погибли ливонский магистр Отто фон Лютерберг, 52 орденских рыцаря и 600 немецких воинов и ополченцев. Литовцев пало еще больше (1600 человек), но они выиграли бой и сохранили добычу. См.: Varakauskas R. Ledo musis ties Karuzu, 1270 m. В кн.: Lietuvos TSR Aukstuju mokyklu Mokslo darbai, III. Istoria. Vilnius, 1962.

129. Имеется в виду битва ливонских рыцарей с литовцами при Ашерадене, состоявшаяся 5 марта (а не 9 марта) 1279 года. В этом бою погибли ливонский магистр Эрнст фон Рассбург и датский наместник в Эстонии Эйлард фон Хоберг, которого здесь почему-то называют графом Брюлинским. По числу павших орденских рыцарей (71 человек) это поражение крестоносцев в Прибалтике считается вторым по тяжести после битвы при Дурбе. «Магистр Бурхард» упомянут здесь по недоразумению. Вероятно, хронист хотел сказать, что битва происходила при великом магистре Бурхарде. Но Бурхард фон Шванден стал великим магистром Тевтонского ордена только в 1283 году, а в 1279 г. им был Хартман фон Гельдрунген. См.: Varakauskas R. Kautynes ties Aserade (1279 m.). В кн.: Lietuvos TSR Aukstuju mokyklu Mokslo darbai, IV. Istoria. Vilnius, 1963.

130. Здесь говорится о битве у Гарозы (Грозе), состоявшейся 26 марта 1287 года. Орденские братья во главе с ливонским магистром Виллекином фон Эндорфом потерпели поражение, но не от литовцев, а от земгалов. В бою погибли магистр и 33 орденских рыцаря. Фон Гарен упомянут здесь по ошибке. Бернхард (а не Бурхард) фон Гарен был комтуром Гольдингена и погиб в бою с жемайтами (жмудинами) при Скуодасе 3 февраля 1259 г. Тогда тоже было убито 33 орденских рыцаря, поэтому хронист и перепутал эти события. См.: Lietuviu karas su kryziuociais. Vilnius, 1964.

131. Дусбург сообщает, что в битве при Трейдере, состоявшейся 1 июня 1298 года, погибли 22 орденских рыцаря, ливонский магистр Бруно и полторы тысячи христиан. Поскольку тот же автор пишет, что у магистра было небольшое войско, можно предположить, что большинство убитых христиан были не воинами, а недавними пленниками, только что отбитыми орденскими рыцарями у литовцев. Герман из Вартберга сообщает о 60 убитых орденских братьях, но данные Дусбурга выглядят более достоверно и подтверждаются другими источниками. 29 июня того же года ливонские и прусские братья, объединившись, обрушились на литовцев и рижан, которые осаждали замок Нейермюллен. Немецкие рыцари сбросили противника в реку, перебив четыре тысячи человек — неплохой реванш за поражение при Трейдере. Впрочем, эти литовские потери могут быть преувеличены орденскими хронистами. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской». М.,1997, стр. 156.

132. Ливонские братья не захватили силой, а официально купили у рижан замок Дюнамюнде, и произошло это в 1305 году. Это позволяет понять внезапный хронологический сбой в данном списке: ноль приняли за восьмерку, причем два раза подряд. Это обычная описка или опечатка. Кстати, у Дусбурга сказано: «в канун Святого Иакова», а не «на Святого Иакова», т. е. 24 июля, а не 25 июля.

133. Об этом сражении упоминается в хронике Германа из Вартберга.

134. Герман из Вартберга пишет, что в 1313 году орденские братья восстановили Динабург (Даугавпилс), который ранее сами же и разрушили, сражаясь с засевшими в замке литовцами. См.: Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края, том II. Рига, 1879. Стр. 98.

135. Местом поражения и гибели великого маршала (а не комтура) Генриха фон Плоцке здесь назван Мемель (Клайпеда), а не волость Медники (Мядининкай). Эта ошибка вызвана и прямым созвучием (Мемель — Медники) и тем, что в орденском войске были отряды из Мемеля, откуда маршал и отправился в свой роковой поход.

136. Из всех известий «календарика» это сообщение самое невразумительное и перепутанное, а намеки на подлинные события едва угадываются. Судя по названиям и именам, речь здесь идет о набеге Иоганна Охтенгузена на замок Доблен. Но Охтенгузен был фогтом Гольдингена, а не комтуром Ашерадена, дрался с земгалами, а не с литовцами, был ранен, а не убит, и, самое главное, дело было не в 1305 году, а в 1279 году, когда и произошла битва при Ашерадене. См.: Livlandische Reimchronic. Paderborn, 1876.

137. Замок Ропе (Лиелстраупе), построенный около 1263 года, упоминается Ниенштедтом в его перечне замков Ливонии. См.: Ливонская летопись Франца Ниенштедта. В книге: Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края, том III, Рига, 1880.

138. Смотри главу шестую книги десятой. Всех литовцев, участвовавших в набеге, было около четырех тысяч, так что величина их потерь завышена более чем на порядок.

139. Псковская вторая летопись об этих же событиях сообщает так: В лето 6831. И послали псковичи к князю Давыду в Литву, и князь Давыд приехал в четверг сыропустной недели, а князь Юрий еще был во Пскове. Князь Давыд с псковичами поехал за Нарову и пленил немецкую землю до Колывани. См.: Псковские летописи. Вып.2. М., 1955. Стр. 22.

140. В начале 1323 года Гедимин в своих посланиях якобы объявил католическому Западу о своем намерении креститься. И хотя в конце концов из этого ничего не вышло, хронист считал, что именно с того времени христианский мир признал Гедимина королем Литвы. См.: Послания Гедимина. Вильнюс, 1966.

141. Первые достоверные известия о набегах ордена на Старый Тракай появляются не ранее семидесятых годов XIV столетия, а в 1348 году таких походов еще не было. Не было и никакого замка Стравелис, зато была река Стрева, на которой в 1348 году и произошла знаменитая битва немцев с литовцами. А в книге двенадцатой, где Стрыйковский описывает это сражение, уже не упоминаются ни Троки, ни замок Стравелис, ни даже сама река Стрева.

142. Дерптский епископ Александр был убит 18 февраля 1268 года в Раковорской битве с русскими. Литовские войска в этой битве не участвовали, если, конечно, не считать Довмонта и его личной дружины. См.: Livlandische Reimchronic. Paderborn, 1876.

143. 16 февраля 1270 года в битве при Карузене, о которой смотри выше примечание 124.

144. 5 марта 1279 года в битве при Ашерадене, о которой смотри выше примечание 125.

145. Смотри примечание 136.

146. Смотри примечание 130.

147. Смотри примечание 131.

148. 13 июля 1260 года в битве при Дурбе погибли ливонский магистр Бухард фон Горнгаузен и 150 (!) рыцарей Тевтонского ордена. Но здесь, надо полагать, имеется в виду не Горнгаузен, а комтур Гольдингена Бернхард фон Гарен, о котором смотри примечание 130.

149. Смотри примечание 130.

150. Вице-магистр Андрей Вестфальский, возглавивший ливонских братьев после гибели Отто фон Лютерберга в битве при Карузене (1270), в том же году вместе с двумя десятками братьев и сам пал в бою с литовцами. Ни место, ни точную дату этого сражения хронисты не указывают.

151. 22 сентября 1236 года в битве с жемайтами при Сауле погиб последний магистр ордена меченосцев Фолквин (Волквин) и 48 братьев ордена. См.: Livlandische Reimchronic. Paderborn, 1876.

152. Смотри примечание 136.

153. Слово ротмистр для времен Дусбурга такой же анахронизм, как и часто употребляемые Стрыйковским слова рейтар и ландскнехт.

Текст переведен по изданию: Kronika polska, litewska, zmodzka i wszystkiej Rusi Macieja Stryjkowskiego. Wydanie nowe, sedace dokladnem powtorzeniem wydania pierwotnego krolewskiego z roku 1582, poprzedzone wiadomoscia o zyciu i pismach Stryjkowskiego przez Mikolaja Malinowskiego, oraz rozprawa o latopiscach ruskich przez Danilowicza. Warszawa. 1846

© сетевая версия - Тhietmar. 2014
© перевод с польск., комментарии - Игнатьев А. 2014
© дизайн - Войтехович А. 2001