Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

ФАЗЛАЛЛАХ ИБН РУЗБИХАН ИСФАХАНИ

ЗАПИСКИ БУХАРСКОГО ГОСТЯ

МИХМАН-НАМЕ-ЙИ БУХАРА

К ИСТОРИИ АГРАРНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ГОСУДАРСТВЕ ШЕЙБАНИ-ХАНА В НАЧАЛЕ XVI ВЕКА

Как известно, крупнейшими событиями в политической жизни Средней Азин начала XVI в. явились завоевание кочевыми узбеками Мавераннахра, Хорезма и Хорасана и создание на территории бывших владений Тимуридов государства Шейбани-хана (1451-1510). Эти события нашли довольно подробное описание в сочинениях современных им историков и поэтов, в большинстве своем принимавших участие в борьбе между Шейбанидами и Тимуридами.

Разумеется, в этих сочинениях весьма четко выражена идеология феодальной верхушки, ибо сами авторы их были представителями различных групп господствовавшего класса феодалов. Как правило, они безучастно относились к тяжелому положению народных масс, редко обращали внимание па факты социально-экономического характера. Но иногда эти авторы приводят и некоторый фактический материал из области социально-экономической и культурной жизни народов Средней Азии.

Среди сочинений среднеазиатских авторов особое место занимает труд Фазлуллаха б. Рузбехана «Михман, намэ-и Бухара» («Книга бухарского гостя»), который содержит в себе ценный материал по истории политической, экономической и культурной жизни Средней Азин и Казахстана на рубеже XV-XVI вв.

Абу-л-Хайр Фазлуллах ал-Хунджи ал-Исфахани (Ибн Рузбехан) был уроженцем Хунджа, небольшого городка в области Фарс. Время его рождения точно не установлено. Известно, что он прошел курс наук во времена султана Якуба Ак-Куюнлу, правившего в Ираке и Азербайджане в 1479-1490 гг. Основываясь на этом, полагают, что Ибн Рузбехан родился в начале 60-х годов XV в. 1 По своим религиозным убеждениям он был воинствующим суннитом шафиитской школы. Поэтому после объявления шиизма господствующей религией в Иране (при шахе Исмаиле I Сефевиде), сопровождавшегося массовым избиением суннитов, Ибн Рузбехан принужден, был покинуть родину и переселиться а Мавераннахр. Здесь он обосновался вначале при дворе Султан-Хусейна мирзы, а. после падения империи Тимуридов — при дворе Мухаммеда Шейбани-хана, который тоже был суннитом, но ханифитского толка 2. Вскоре Ибн Рузбехан стал близким человеком Шейбани-хана, придворным [39] историографом, участником устраиваемых ханом собраний и диспутов ученых 3.

Будучи очевидцем и участником многих важных событий своего времени, Ибн Рузбехан создал интересное произведение — «Михман-намэ-и Бухара» 4, — являющееся денным источником по истории Узбекистана и Казахстана конца XV — начала XVI в. Отдельные главы этой книги ярко характеризуют Шейбани-хана и его окружение, дают представление о владениях Шейбани-хана, внутренней обстановке в стране и настроениях парода.

Сочинение Ибн Рузбехана представляет большой интерес для историков, изучающих вопросы аграрных отношений в феодальной Средней Азии, ибо здесь отражены некоторые моменты земельных отношений, земельной собственности и налогообложения, приводятся данные об экономическом положении отдельных областей страны.

Так, описывая поход Шейбани-хана на казахов в 914 (1509) г. х., Ибн Рузбехан сообщает интересные сведения о благосостоянии г. Аркук (в низовьях Сыр-Дарьи), через который должны были пройти ханские войска. «Прохождение всех победоносных войск в этом году было через эту крепость. Все (воины) вышли из самаркандских и бухарских полей и степей и ни у одного не было (с собой) съестных припасов. Решили собрать на месяц с лишним провизии для похода на узбекские и казахские города (и что) город Аркук с помощью других незначительных селений, находящихся па западном берегу Сейхуна, полностью обеспечит войска хлебом и продуктами. Несмотря на то, что была середина зимы, время дороговизны хлеба и скудости продуктов питания, этакое несметное войско . . . расположилось на пространстве той крепости, и все с большой поспешностью направились в дома того города для сбора продовольствия и заготовили все необходимое для всего войска. . . Поскольку в этом городе нет лавок и базаров и большая часть купли-продажи производится в домах жителей, то воины выходили из домов жителей, обремененные ношей. Их обоз и верблюды (были) перегружены всяким добром и показывали, что большинство селений Туркестана по благосостоянию подобны крепости Аркук и даже еще более цветущи. И это — дело весьма диковинное, потому что если бы прохождение такого войска случилось через большую часть местностей Мавераннахра, Хорасана, Ирака и Азербайджана, и оно потребовало бы провизию па один месяц, то, возможно, разорилось и погибло бы множество народа от наказаний, мучений при поисках хлеба. Войско не могло бы удовлетворить свои потребности, а те местности лишились бы красы благоустройства и процветания и даже долгое время спустя никто бы не посеял семян на пашнях ни в одном округе из округов» 5.

Интересно и другое сообщение автора в котором говорится о принудительном сборе хлеба для войск. Получил славу быть изданным августейший указ его величества о том, что окрестные поиска, которые направляются на войну, должны взять с собой месячный запас продуктов питания (***), провизии для ханского двора (***) и фуража для перевозочных животных (***) в Туркестанской области и отправиться в страну узбеков (***) а диванские чиновники (***) и есаулы должны войти в восточные владении Туркестана (***) нагрузка на арбы принудительно взятый хлеб (***), и переправить его на судах через реку Семхун” 6.

Ибн Рузбехан приводит интересные сведения и о земельных отношениях в государстве Шейбани-хана. Так, он сообщает, что Шейбани-хан даровал г. Аркуку право тарханства (т. е. освободил его от уплаты налогов, податей и повинностей) 7 за то, что правитель и население города оказала ему содействие в борьбе за верховную власть в Дешт-н Кипчаке.

На основании тарханных грамот землевладельцы, как известно, освобождались ел платежей в пользу казны, хотя само земельное владение вовсе не считалось пожалованным им 8. Тарханные грамоты выдавались обычно придворным сановникам, представителям высшего духовенства, а иногда — некоторым мелким землевладельцам.

В данном случае интересно, что тарханство, как сообщает Ибн Рузбехан, было присвоено не отдельному лицу, а всему городу. Наш автор пишет: «В первый день остановки славных августейших знамен в окрестности Аркука я услышал из занимательного рассказа ханского величества, что он изволил сказать: «Эта крепость Аркук имеет по отношению к нам такое [40] же значение, какое (имел) город Ясриб (т. е. Медина) по отношению к пророку . . ., потому что жители 9 этой крепости — первые люди, которые крепко повязали чресла жизни поясом усердия ради создания нашей с каждым днем растущей державы и, наподобие ансаров 10 ради беженцев, подняли знамя победоносной помощи и дружбы ради наших слуг, которые в этой области блуждали в августейшей свите по казахскому обычаю, и метнули из метательных орудий крепости камень отступничества в сторону врагов вековечной державы нашей. И, конечно, всевысший бог одарил их нежданными благами и освобождением (тарханством) от диванских тягот (***) и повинностей (***).

Для второй половины XV — начала XVI в. была характерна концентрация крупного землевладения в руках высшего духовенства, всячески поддерживавшего завоевательную политику Шейбани-хана. (Например, улемы Хорасана, в частности Герата, дали фетву на ведение «священной» войны против казахов в 1509 г.).

Основной источник доходов многочисленного мусульманского духовенства составляли вакфы — земли и другое движимое и недвижимое имущество, пожертвованное в пользу всевозможных религиозных учреждений. За счет этого имущества, эксплуатации сидевших на вакуфных землях крестьян духовенство получало свое «жалованье» и «пенсию» (***).

Ибн Рузбехан в своей книге касается и этого вопроса. Было дано высочайшее указание, — пишет он, — чтобы совместно с самаркандским казием проверили имущества, обращенные в вакф (***), и степени (***) мударрисов и студентов этой области (***) и истинное положение дела доложили августейшему собранию, чтобы слугам 12 стал ясен образ жизни садров и арбабов вакфов, имеющих право на содержание. После проверки и доклада высокому ханскому присутствию появилось в свет августейшее решение, чтобы восстановили разрушенные событиями времени медресе ханаки и довели содержание мударрисов и студентов до степеней их заслуженного права и условий завещателей вакфа (***) а пожертвования (***) и милостыню (***) приносимые в ханаки и мазары доводили бы до восьми разрядов (людей), имеющих право на узаконенное подаяние (***) 13.

Постоянные военные походы Шейбани-хана требовали больших расходов, и феодальное государство было заинтересовано в регулярном поступлении в казну поземельной подати — хараджа. Однако гнет феодальной эксплуатации, непомерные налоги и бесконечные войны и феодальные распри подрывали производительные силы, экономику страны и ее основу — поливное земледелие. Многие землевладельцы, задавленные растущим налоговым прессом, разорялись, бросали свои владения и оставляли их земли необработанными. А в результате резко сократилось поступление поземельных податей в государственную казну.

Чтобы найти какой-то выход из создавшегося положения, Шейбани-хан решил обсудить земельно-податной вопрос со своими приближенными, учеными-законоведами. Он организовал специальную дискуссию по вопросу о том, как поступить с землями, брошенными их владельцами. Эта интересная дискуссия отражена в книге Ибн Рузбехана. К сожалению, часть черновика «Михман-намэ-и Бухара», где дается описание дискуссии, дефектна, на отдельных листах образовались дыры, заклеенные бумагой, в некоторых местах при реставрации рукописи пострадали нижние строки, так что в тексте образовались лакуны. Ниже мы приводим сокращенный перевод данной дискуссии, причем в дефектных местах текста нами проставлены многоточия.


Ученые суждения на собрании в кан-и гиле

После обоснования.. . путем испрошения разрешения вопроса о положении некоторой части мильков, которых хозяева их в настоящее время, оставив впусте (и) подняв знамя отхода в другие края, превратили возделанные земли мест постоянного своего жительства в пустоши... области... ка... запросили разрешения (вопроса о следующем): у группы людей в этих краях имелись во владении мильки. Без притеснения со стороны какого-нибудь соперника и без препятствования какого-либо противника... [41] (уже)... лет, как те мильки оставили лежащими втуне и праздными (***) с их стороны те мильки возделать и вокруг (***) землевладения (***) от... ради благоустройства начинают приходить в упадок и оставаться впусте, а также... его (или их) упрочился (или упрочились) бы. Те мильки в настоящее время приобрели значение старых пустошей и значение мертвых земель. Если кто-нибудь снова возьмется их оживить, и будет так, что он мертвую землю оживит, то станут ли пребывающие в подобном состоянии мильки после восстановления и по исполнении (всего) должного для их оживления мильком того человека, который приступил к их благоустройству и возвел со ступени невозделанности на ступень цветущего состояния, или нет?

Одним из присутствующих в том собрании был слава ученых мужей, мавлана Абдулгаффар, балхский казий. В ответ он сказал: «Вынести решение о недействительности прежнего права собственности (***) трудно; однако если отстранение (***) собственника милька известно, то дозволение (***) на обработку той земли второму (лицу), которое возделало землю, дать можно». Ханское величество сказали: «Одной только дозволенности по нужному предмету, который стал для нас причиной запроса, недостаточно, потому что суть в том, можно ли собственника обязать возделать втуне брошенную землю, чтобы страна (***) процветала и поземельные подати (***) были постоянными, ибо если податные земли возделать, то с них должно будет платить подать. Если же земледелие забросят, то правителю (***) следует сумму подати переводить на собственника, почему-де нарушил права блага мусульман. Затем, если у земли найдется собственник, которого можно обязать (исполнением) одного из двух предписаний, (т. е.) или заниматься земледелием, или платить обязательную подать соответственно состоянию запустения (***) то станет явной и цель возделывания земли и установления суммы поземельной подати противном же случае, в силу предоставленности (земли) для общего пользования (***)обе эти цели не будут достигнуты на том основании, что неизбежным следствием (***) дозволенности для всех обрабатывать пашню явится отпадение требования платы за пользование (***) т. е. когда собственник сделал (свою) землю дозволенной для обработки каждому, кто захочет, то требование платы за пользование его землей отпадает. Однако падишаху не приходится его обязывать: либо обрабатывай землю, либо плати установленную поземельную подать. Наша цель в этом вопросе — изобразить картину так, чтобы он по существу последовал одному из двух предписаний, а о дозволенности земли (речи) нет (***) как ясно было сказано, потому что к тому, кто дозволенную для всех землю обработал (и) перестал (ее) обрабатывать, на следующий год никаких обязательств предъявлять нельзя, и область от запустения»...

По этому вопросу каждый из муфтиев дал ответ и много... обрел. В конце концов ханское величество назначило (меня) бедняка... (я) бедняк доложил, что ось дел шариата... он затребовал дело, обязательное условие (***) от того (или той)... не сделается. Например, одна из числа сделок есть купля-продажа, и если кто-нибудь посредством купли-продажи сделается собственником земли, то когда пройдет даже тысяча лет и он никакой деятельности по своему усмотрению (***) в том мильке не проявит, то его состояние собственником (***) того милька вследствие давности времени не потеряет силу. Непременным следствием (***) купли является состояние собственником и только вследствие того, что прошло много времени после (купли), оно от него (собственника) не отвратится, и по одной только причине отстранения вследствие отъезда не возникает повода к тому, что земледелие на том мильке дозволено всем. Вид дозволенности, о которой говорили в том собрании, улемы даже обрисовали на предметах ничтожных. Например, если кто-нибудь идет по дороге и находит финик или виноградную ягоду, упавшие на дорогу, то если известно отстранение их владельца, — люди часто отстраняются от вещей ничтожных, — тот (нашедший) может в таком незначительном деле поступить по своей воле и сделать их своей собственностью и употребить. Но если он, предположим, найдет кошелек с деньгами или предмет одеяния, то на основании лишь увидения и нахождения он не становится (их) собственником. Это находка; нужно сделать уведомление и на тот предмет распространить предписания о находках. Итак, ясно, что вследствие одного лишь отстранения собственника от чего-либо оно не делается дозволенным для всех предметом и с ним нельзя обходиться [42] по своей воле, как с собственностью. Если бы, предположим, некоторые законоведы не сделали ограничения для предметов ничтожных и отстранение владельца посчитали дозволением для присвоения (их) чужим лицом, то, конечно, для предметов не ничтожных тоже применили бы такую же меру, потому что владелец милька отстранился без какой-либо необходимости, а не потому, что причиной отстранения и бегства стали множество притеснений и обид, тягость поземельной подати, ливанской поставки продовольствия и султанских повинностей (***) и он оттого принужден был отстраниться.

О Самаркандской же области известно, что часть людей (***), покинув свои мильки, отстранилась от них вынужденно и рассеялась по разным местностям. (Это) происходит вследствие того, что люди не могут проживать в местах своего постоянного жительства и ни своих мильках по причине большого количества ливанских поставок продовольствия, не имеют силы владеть (мильками) как собственники. Следовательно, как же можно считать их отстранение дозволением на присвоение (***) как же можно распоряжаться на их мильках подобно собственнику? И какое касательство имеют длительность и краткость времени к состоянию собственником и отсутствию его? Ведь я делах, подобных этому, никоим образом нельзя себе представить, чтобы время оказывало какое-либо влияние. Затем я упомянул рассказ об атабеке Абу Бекре ибн Саъде Зенги, который был падишахом Шираза, и мавлана Шамс-и Умаре.

Рассказ.

Я рассказал: В «Истории Вассафа» 14 упомянуто, что атабек Абу Бекр нон Саъд Зенги, падишах страны Фарс, однажды издал постановление, чтобы каждый, кто в стране Фарс владеет мильком и течение пятидесяти лет, представил документ своего права собственности, для того чтобы право собственности его на этот милык было подтверждено и длительность (времени) его владения тем мильком установлена по праву. Каждый, кто не представит документ о праве собственности на свой мильк или дарственную, (тот) пусть мильк передаст в диван, потому что первоначально страна была ливанской. Если кто-либо не установит пятидесятилетнего срока своего владения, то нужно мильк вернуть в первоначальное состояние и считать его в числе бесхозных (***), а бесхозное принадлежи г правящему падишаху (***).

Итак, согласно сказанному, он привел свое постановление в действие. Дела людей пришли в большое стеснение, потому что большая часть людей была такого рода, что не могла представить документа о передаче (им милька) даже два года тому назад. Под этим предлогом атабек Абу Бекр завладел мильками людей. Люди являлись и для каждого, кто предъявлял документ пятидесятилетней давности, выносили решение о состоянии его собственником. В противном же случае мильк изымали из его владения. Такое положение оставалось долгое время. Так как он был падишахом могущественным и властным, то никто из улемов и прочих не имели силы и смелости представить ему мерзость этого дела и свести его с того пути.

Говорят, однажды в присутствии атабека находились улемы. В числе улемов имел честь присутствовать некий мавлана Шамс и Умар, выдающийся ученый своего времени в Ширазе. В этом собрании кто-то предъявлял документ о состоянии собственником сорокалетней давности, а на время свыше того срока документа о передаче (ему милька) у него не было. Атабек спросил: «Доказал ли этот человек в этом собрании свое состояние собственником упомянутого милька, или нет?» Мавлана Шамс-и Умар ответил: «Да продлится жизнь атабека на многие годы! Этот человек сделается собственником своего милька в течение следующих десяти лет, а в настоящее время он не собственник. Через десять лет он станет собственником». Так как в этих словах заключался изъян, то атабек спросил: «Каким образом можно представить себе кого-либо, у кого имеется мильк и он сейчас не собственник (его), а сделается собственником через десять лет?» Мавлана Шамс-и Умар ответил: «Издано постановление, чтобы собственники предъявили документы о передаче им (мильков) пятьдесят лет тому назад, в противном случае они не будет считаться собственниками. Этот человек представил документ о передаче (ему милька) сорок 15 лет тому назад, а на остальные годы свыше у него (документа) нет. Если подождать еще десять лет, то он представит документ о передаче (ему милька) за полных пятьдесят н сделается собственником милька.. Так как поторопились и сейчас полных пятидесяти лет пет, то по предъявленному [43] документу он не является собственником». Люди изумились этим словам, а падишах понял, что изданное им постановление не свободно от несуразности и недомыслия и не основано на законе шариата и разума, потому что время никакого отношения к мильку не имеет. Если кто-либо является собственником милька и мильк находится у него во владении хоть один год, хоть тысячу лет, он остается собственником и значение его отстранения от милька имеет такое же значение, как если бы он отстранился на тысячу лет: он все такой же собственник. Одно только отстранение недостаточно для дозволенности его милька. Атабек уразумел тонкость, смысла мудрого суждения, которую растолковал мавлана Шамс-и Умар, и отказался от того постановления, а люди успокоились.

Его ханское величество, прибежите халифата, соизволили сказать: «Так как давность времени не влияет на лишение силы права собственности, то как же лись, каким образом их привести в цве поправить мильки, от которых отстранитущее состояние, чтобы и страна процветала, и поземельная подать была постоянной?» Я ответил: «Владельцев мильков (***), которые сейчас известны, надо

расположить к себе и облегчить подати, чтобы они вернулись на места постоянного жительства. По возвращении надо их побудить, чтобы они распоряжались на своих мильках как собственники. Тогда страна благоустроится и поземельная подать установится. А если владелец (милька) не известен, то мильк является бесхозным и владение должен взять на себя падишах и обрабатывать его, снимать урожай и стремиться к тому, чтобы в любое время, когда найдется собственник (милька), отдать ему плату за пользование мильком из государственной казны. В этом случае и страна благоустроится и поземельная подать утвердится и не пропадет и не потеряет силу право хозяина. Владельцы мильков, которые из опасения гибели и разрухи... скрыли и утаили свои возможности (что-либо предпринимать), снова вернутся обратно и станут владеть своими мильками. Будучи заинтересованы (***), они станут жить на местах постоянного жительства, займутся благоустройством и землепашеством и все страхи совершенно пройдут. В общем, эти слова были одобрены его величеством» 16.


Изложение этой дискуссии в книге Ибн Рузбехана является для нас ценным источником по изучению аграрного вопроса не только в Самаркандском вилаете в начале XVI в., но и в других областях, входивших в состав государства Шейбани-хана. Земельный вопрос здесь рассматривается в целом; улемы освещают его с точки зрения мусульманского права и указывают Шейбани-хану путь, который, по их мнению, должен вывести сельское хозяйство страны из создавшегося в нем тяжелого положения и обеспечить государству получение возможно больших доходов с податного населения.

С другой стороны, содержание дискуссии свидетельствует о непомерной тяжести поземельной подати, вследствие чего владельцы мильков вынуждены были бросать их. Ибн Рузбехан говорит в споем сочинении только о податных землях и отчасти о вакфах. Судя по его данным, можно заключить, что податные земли были главным источником налоговых поступлений в финансовый диван государства Шейбани-хана.

Дальнейшее изучение этого вопроса представляет большой интерес для исследователей, занимающихся разработкой истории аграрных отношений в феодальных владениях Средней Азии и Казахстана.

Р. Джалилова


Комментарии

1. М. А. Салье, Малоизвестный источник по истории Узбекистана «Михман-намэ-и Бухара», «Труды Института востоковедения АН УзССР», вып. 3. Ташкент Изд-во АН УзССР, 1954, стр. 108.

2. *** - ркп. №1430, л, 120 а. *** ркп. ИВ АН УзССР, инв. №1375. 161

3. А. А. Семенов, К вопросу о происхождении и составе узбеков Шенбани-хана, «Труды АН ТаджССР», т. XII, вып. 1, стр. 21.

4. Ркп. ИВ АИ УзССР, инв. № 1414. Описание рукописи и биографические сведения об ее авторе см. М. А. Салье, указ. статья

5. «Михман-наме-и Бухара», л. 45а, б.

6. «Михман-наме-и Бухара», л. 47а.

7. См. «Историю Узбекской ССР», т. I, кн. первая, Ташкент, Изд-во АН УзССР, стр. 352.

8. Б. Гафуров, История таджикского народа, М., 1919, стр. 330.

9. В тексте неясно написано слово ***.

10. «Защитники», «помощники в бою» — оказанную Мухаммеду и его последователям.

11. “Михман-наме-и Бухара”, л. 45б, 46а.

12. Т. е. назначенным для контроля чиновникам.

13. “Михман-наме-и Бухара”, л. 130б-131а.

14. Шихабуддин Абдуллах б. Фазлуллах Шираз (Вассаф), иранский историограф, род. 663 (1264/65) г. х.

15. В «Истории Вассафа» (ркп. Востфака ЛГУ, №4, л. 10а) говорится не о 40, а о 49 годах.

16. “Михман-наме-и Бухара”, л. 127а, 128а, б и 129а.

(пер. Р. Джалиловой)
Текст воспроизведен по изданию: К истории аграрных отношений в государстве Шейбани-хана в начале XVI века // Общественные науки в Узбекистане, № 9. 1963

© текст - Джалилова Р. 1963
© сетевая версия - Тhietmar. 2013
© OCR - Станкевич К. 2013
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Общественные науки в Узбекистане. 1963