Комментарии

1. Имя этого знаменитого султана Бабура — ученые передают различно: одни, как J. Leyden и W. Erekine (Memoirs of Zehir-ed-Din Mohammed Baber etc. London, 1826 г.), A. Kaiser (Denkwurdigkeiten des Zehir-ed-Din Muham. Baber u. s. w. Leipzig, 1828 г.), Р. Ильминский (Бабер-намэ, Казань, 1857 г.) и прочие, читают Бабер, не основываясь, как кажется, ни на каких данных; другие, как наприм. d’Herbelot (Bibliotheque orientale, ou Dictionnaire universel contenant generalement tout ce qui regarde la connoissance des peoples de l’Orient, Paris, 1697 г., стр. 163, article «Babur ou Babor».), Langles (Biographie Universelle Andenne et Moderne, ed. Michaud, Paris 1854 г., t. 2, стр. 553, статья Лангле (Langles) article «Babour».), J. Klaproth (Archiv fur asiat. Litteratur, Gesch. and Sprachkunde. B. 1. St-Petersburg 1810, стр. 101.), И. Н. Березин (Турецкая Хрестоматия. Казань, 1857 г., т. 1, стр. XII и 82.), — Бабур. Из них первые трое, по какому-то чутью, напали на правильное чтение; И. Н. Березин же основывается в произношении этого имени на одном стихе из «Религиозного наставления» самого султана Бабура своему сыну (Издано впервые проф. И. Н. Березиным в его «Турецкой хрестоматия», т. 1, стр. 226. Казань, 1857 г., по единственному доселе известному манускрипту, принадлежащему издателю (см. Тур. Хрест. т. 1, стр. XII).), где имя Бабур рифмуется с «дур».

Другим основанием последнего рода чтения служит ниша «Русская летопись по Никонову списку» (изданная под смотревшем Императорской Академии Наук, С.-Петербург, 1790 г. Шестая часть, стр. 250), в которой имя султана Бабура, упоминаемое в известии о присланном им посольстве в Великому Князю Василию Иоанновичу, является в русской транскрипции в форме Бабур-падша (Бабур-падишах) (Вот это известие Никоновской летописи: «Тогоже месяца Сентября (1534 года) пришли к великому князю Василью Ивановичю всеа Руси на Москву изынденские земли гость Хотяусеин (Ходжа-Хусейн), и привез грамоту от Бабурпадши и индейское земли государя; а писал Бабурпадша чтобы великий Государь Василей с ним был в дружбе и в братстве, и людиб промеж их ходили на обе стороны и их здоровье видети. И князь великии Хозюусенка (Ходжа-Хусейн) отпустил Бабуркадши, а писал с ним в грамоте что того хочет, чтоб люди промеж их ездили, а братстве к нему не приказывал, неведомо как он на индейском государстве, государь ли или урядник, и великому бы Государю в том низвсти не было будет он тоя земли урядник и велик; и Государь того ради о братстве к нему не писал». «Странно только — как замечает проф. В. В. Григорьев (см. Энциклопедический Лексикон, т. IV, С.-Петербурт, 1885, стр. 11, ст. «Бабериды») — отчего Ходжа-Хусейн так замедлил доставлением грамматы, что привез ее в Москву через три года по смерти Бабура. О посольстве этом у восточных историков вовсе не упоминается».).

Мы также будем придерживаться чтения Бабур, как более основательного.

Мы не станем распространяться о личности и подвигах Зегир-эд-дина Мухаммеда Бабура (1483-1530 г.), этого великого основателя колоссального здания огромной монархии Бабуридов и родоначальника династии, известной европейцам под именем «Великих Моголов». Деяния и значение в истории и литературе Востока этого человека, замечательного не только как завоевателя, но и как необыкновенного человека, как мудрого государя и умного писателя, изображены с достаточною полнотою в ученой статье Энциклопедического Лексикона, принадлежащей профес. В. В. Григорьеву (См. Энциклопедический Лексикон, над. Плюшаром, С.-Петербург, 1835, т. IV, стр. 8, ст. «Бабериды».). Для желающих же познакомиться покороче с жизнию и подвигами этой типичной личности мусульманского государя, имевшего от судьба жребием достигать всего с наибольшими трудностями и наименьшими средствами, — являются богатейшим материалом собственные его «Записки».

2. Северное полушарие земли разделяется мусульманскими географами на семь полос, или зон, или климатов, по которым обыкновенно составляются географические описания обитаемого мира. Это разделение земли на семь климатов, разделение, основанное на взаимной продолжительности дня и ночи, заимствовано Арабами от Греков. Птолемей насчитывает в своей географии двадцать два климата, или страны; некоторые же другие географы, предшественники Птолемея, разделяли земли на семь полос, и это вот деление Арабы усвоили и для своей географии. Впрочем, так как за пределами семи климатов были также обитаемые земли, то некоторые арабские географы прибавляли еще восьмой и девятый климаты, вмещавшие означенные земли. Но Арабы остановились на мистическом семи полосном делении, как соответствовавшем семи кешварам Персов, семи двипам Индусов, и согласовавшемся с семью землями, семью небесами и проч., упоминаемыми в Алкоране.

Под этими климатами («икалим», греческ. ?????) Арабы разумеют семь полос земли северного полушария, считая их по направлению от экватора в северному полюсу. В ширину свою полосы эти простираются на полчаса разности в продолжительности дня и ночи смежных полос, во время летнего солнцестояния, а в длину — от Атлантического океана до крайних пределов Китая. Но относительно начальных и конечных пределов широты климатов не все географы согласны между собою; Абульфеда, например, начинает первый климат не от экватора, а с 12° северн. широты и кончает последнюю полосу под 50° (Об этом предмете, с большею подробностию, можно найти сведения у Reinaud в его: Geographie d’Aboulfeda, traduite de l’arabe en francais et accompagnee de notes et d’eclaircissements, Tome I: Introduction generale a la geographie des orientaux. Paris, 1848, p. L, CCXXIV и след. и у A. Sprenger’а в его: «Die Post — und Reiserouten des Orients», в Abhandlungen fur die Kunde des Morgenlandes, Band III, № 8, стр. X и след.).

Таким различием в исходной точке разделения северного полушария на климаты объясняется разноречие у географов в размещении стран по климатам; так наприм. Фергана у Бабура и других мусульманских писателей помещается в пятом климате, а у Идриси (XII в.) в четвертом (см. A. Jaubert, Geographic d’Edrisi, Paris, 1840 г., Tome second, IV-e climat, 8-e section, стр. 210 и след.).

3. Под «Обитаемым миром» — «ма’амурет», разумеется в этом случае, у мусульманских географов, возделанная, населенная оседлыми жителями местность, или иначе — страны, цивилизованного, так сказать, мусульманского мира, за пределами которых расстилаются невозделанные земли, обитаемые враждебными кочевниками чужого языка.

4. У Лейдена и Эрскейна (Memoirs of Baber, стр. 1.) это место переводится точно так же, как и у нас, а именно: on the south, the hill-country on the confines of Badakhshan; on the north, although in former times there were cities such as Almaligh etc. У Клапрота (Archiv, 1810 г. Erster Band, стр. 103.) же говорится, что границей Ферганы служит — Sudlich Badachschan, und im Norden hat es (Фергана) hohe Gebirge. T. e., одни и те же горы, о которых говорит Бабур, Лейден помещает на границах с Бадахшаном, а Клапрот — на севере Ферганы. Хотя оба эти определения границ Ферганы, на юге и на севере, согласуются с действительностию, однако, по конструкции фраз в турецком тексте, считаем свой перевод, вместе с Лейденовым, гораздо вернее, чем Клапротов.

5. Имя города «Алмалык» (Алмалык — от тюркского алма (яблоко), значит «яблочный», «обильный яблоками», а совсем не «a grove of apple trees», как переводит Лейден в «Mem. of Baber» etc. стр. 1, прим. 2.) встречается, впрочем весьма редко, в сочинениях как арабских, так и китайских писателей-путешественников. Между арабскими писателями о нем упоминает, например, знаменитый странствователь, не уступающий во славе ни европейскому путешественнику Марко Поло (XIII в.) ни китайскому Сюань-Цзану (VI в.), и важнейший географ XIV века Ибн-Батута (См. о нем у Reinaud, Geographic d’Aboulfeda, Introduction, I, Paris, 1848 г. стр. CLVI и друг.). В сочинении своем «Тухфет-уль-нуззар фи гераиб-эль имсар вэ ’аджаиб-эль-исфар» («Подарок наблюдателям по части диковин городов и чудес путешествий») (Издано C. Defremery и B. Sanguinetti под названием: «Voyages d’Ibn-Batoutah»; texte arabe, accompagne d’une traduction. Paris, 1853-1858 г., 4 тома, с приложением «Index alphabetique», 1859 г.). он говорит об Алмалыке, в рассказе о враждебных действиях Монголов в при-Илийском крае, как о городе, «находящемся недалеко от Тараза»: Almalik — dans le voisinage de Tharaz, см. Voyages d’Ibn-Batoutah, texte arabe et traduction francaise, t. III, p. 49).

Из китайских же путешественников упоминает, между прочим, об Алмалыке, как о городе, лежавшем на пути следования, даосский монах Чан-чунь (XIII в.), вызванный Чингизханом около 1220 г. из Китая и отправившийся в его лагерь через Монголию, Туркестан, к границам Индии. Известие это сохранилось в «Си-ю-цзи», или «Описании путешествия на Запад», веденном, в виде путевого журнала, одним из спутников-учеников Чан-Чуня. «Си-ю-цзи», поступившее в общее собрание лаосских книг, издано в русском переводе с примечаниями архимандритом Палладием (В IV томе «Трудов членов Росс. дух. миссия в Пекане», С.-Петербург, 1866 г., стр. 261-434, с приложением «карты северо-западных и западных владений Монголов», составленной в 1831 г. в Пекане.) и во французском, с приложением объяснений из китайских комментаторов, Потье (В Journal asiatique, VI Seric, tome IX, p. 39-86, под заглавием: «Relation du voyage de K'hieon, surnomme Tchang-Tch’un (long printemps), a l’ouest de la Chine, au commencement du XIII-e siecle de notre ere. Par M. Panthier.).

Вот что говорит Чан-Чунь, по русскому переводу архим. Палладия (Труды членов Росс. дух. мисс. в Пекине, т. IV, стр. 304).

«Потом, через один переезд, 9-ой луны 27-го числа, мы прибыли в город А-ли-ма. Владетель государства Пу-су-мань (Пу-су-мань - говорит архим. Палладий (стран. 408) — вероятно Бессермен Плано Карпини (наше русское — бусурман); название, как кажется, переделанное Монголами из «мусульман»; здесь оно прилагается к туркестанскому владению.), вместе с монгольским Да-ла-ху-чжи (Да-ла-ху-чжи есть китайская транскрипция монголо-турецкого слова даруга или даругачи, которое означало у Монголов: начальник области, уезда или города, в роде губернатора, городничего и проч.; обязанность его состояла в производстве поголовной переписи и сборе податей с коренных подданных орды. В Средней Азии и теперь «даругами» называют областных начальников. См. «Ханские ярлыки», И. Н. Березина, стр. 45; «Исследов. о Касимовск. царях», В. В. Вельяминова-Зернова, стр. 30; «Труды Росс. дух. мисс. в Пекине», т. IV, стр. 408, статью отца Палладия.), во главе свит своих вышли нам на встречу. Мы остановились в западном плодовом саду. Туземцы называют плод, по своему, али-ма (Т. е. тюркское «алма», яблоко.), и так как здесь много плодов, то они и назвали город именем плода» (У Потье это место передало в таком виде (стр. 59): «Le lendemain on suivit le cours d’un grand fleuve qui coule de l’est a l’ouest; ensuite, ayant fait une journee de route on arriva a la ville fortifiee de A-li-ma (Almaligh), ou regnait le roi Pou-sou-man. A la pointe du jour, les Moung-Kou Ta-tzse s’empresserent de venir au devant de nous. On sejourna dans les «Jardius des fruits de l’Occident». Lee gens du pays appellent ces fruits A-li-ma; c’est pour quoi on a donne ce nom a la ville».). Из приведенных нами известий Ибн-Батуты и Чан-Чуня об Алмалыке мы не можем ничего вывести касательно приурочения последнего, так как известия эти, ограничиваясь лишь упоминанием голого имени, не дают точного определения положения его. В деле приурочения Алмалыка не помогают, по скудости известий, ни другие мусульманские географы, из которых одни не говорят о нем и полслова, а другие, если и упоминают, то только по имени (Насреддин Тусский (XIII в.) и Олуг-бек (XV), дают, впрочем, астрономическое определение этой местности, но оно едва ли имеет большую важность. См. Geographiae veteris scriptores graeci. Oxoniae. 1712, vol. III, стр. 113 и 145.), a la Бабур, — ни китайские писатели; притом же последние часто разноречат о положении его; так, например, Сюй-сун приурочивает его близь нынешней Кульджи (См. ст. архим. Палладия в т. IV «Трудов Росс. дух. мисс. в Пекине» С.-Петербург. 1866 г., стр., 408. Алмалык помечен на карте 1381 г., приложенной здесь к «Описанию путешествии на Запад», под именем Алимали.). Во всяком случае, согласно с указаниями Бабура, Ибн-Батуты и других писателей, следует приурочивать Алмалык на север от Ферганы, не в далеке от Тараза, на пространстве между последним городом (теперь, впрочем, развалинами) и Алмату, но к какой именно местности — трудно сказать вполне определительно.

Что же касается города Алмату («Алмату» тоже означает «обильный яблоками», от тюркского алма.), то на положение его в бассейне р. Или косвенно указывает китайский комментатор Чан-Чунева «Си ю цзи»; именно он говорит, что «в его время большая река, протекающая с востока на запад (т. е., р. Или) называлась Али-мату» (См. M. Pauthier, Journal Asiatique, VI Serie, tome IX, стр. 60, прим. 1.). А так как в средней Азии реки получают название по лежащим в бассейне их городам, то и следует искать г. Алмату в бассейне р. Али-ма-ту, т. е. Или.

Впрочем, теперь достоверно уже известно, что нынешний город Верный, лежащий между реками Или и Чу, на притоке Или, построен на месте, называвшемся Алматы (Алмату) (См. соч. П. И. Лерха: Археологическая поездка в Туркестанский край в 1867 г. С.-Петербург, 1870 г., стр. 87, и Карту областей Уральской, Тургайской, Акмолинской, Семипалатинской с Туркестанским генерал-губернаторством, изд. Ильина.).

6. В тексте, изданном г. Ильминским (Бабер-намэ, стр. 2), стоит «янгы», а у Клапрота (Archiv, стр. 103)«Янгы-канд».

В издании г. Ильминского (Бабер-намэ, стр. 2) — «Т’ерар-кент», И. Н. Березина (Тур. Хрест. т. I, стр. 82) — «Ат’рар’-кент», у Клапрота же (Archiv, стр. 103) — «Т’ераз-канд».

Вместо «Т’ерар-кент» здесь следует читать Т’ераз-кент, или Т’араз-канд, как стоит, например, в персидском переложении подлинника, с которого сделал перевод географического описания Ферганы Клапрот (См. Archiv fur asiatische Litteratur, Geschichte und Sprachkunde; verfasst von Julius von Klaproth, erster Band, St Petersburg, 1810 г., стр. 103.); в Керовском же списке подлинника, единственно на основании которого г. Ильминский издал «Записки» Бабура, пропущена точка ре («Бабер-намэ, или Записки султана Бабера», Казань 1857, предисловие, стр. II, и тур. текст стр. 2.). Увлекаясь отсутствием этой точки, некоторые ученые, как John Leyden, William Erskine, И. H. Березин и другие (См. Memoirs of Zehir-ed-din-Muhammed Baber etc. by J. Leyden and W. Erskine, London, 1826 г. стр. 1 и прим. 2, и Турецкую Хрестоматию, составл. проф. И. Н. Березиным, том I. Казань, 1857 тур. текст, стр. 82.), видят в названии Терар имя города Отрара (древнего Фараба). Но едва ли конъектура последнего рода верна: что легче предположить — уничтожение ли в рукописи, вследствие каких-либо причин, точки, значка, который играет в манускриптах весьма некомпетентную роль, или пропуск целого элифа? - Конечно, первое. Притом же Бабур ясно говорит, что город Янгы или Тараз-кент лежит на севере Ферганы: следовательно, логичнее и приурочивать его на севере, чем заносить в северо-западу на берега Сыр-Дарьи. Да и назывался ли когда-нибудь Отрар именем Янгы, мы не знаем; известно только, что он назывался Фараб (См. Geographic d’Aboulfeda, texte arabe publie par M. Reinaud et M. le B-on Mac Guckin de Slane, Paris 1840, стр. 492, и Macoudi: Prairies d’or, texte et traduction, par C. Barbier de Meynard et Pavet de Courteille, tome I, Paris, 1861, chap. XV, p. 288.).

Город Тараз весьма известен как мусульманским писателям, так и китайским (У китайских путешественников имя Тараза в китайской транскрипции является в форме «Та-lo-sse», например у Сюань-цзяня (VII в.) в его «Си-юй-ки» (Si-yu-ki) (Записках о западных странах), изданных под названием; Memoires sur les contrees occidentales, traduits du Sanscrit en chinois, en l’an 648, par Hiouen-Thsang, et du chinois en francais par M. Stanislas Julien. Tome premier, Paris 1857, стр. 14, 15.). У арабских писателей имя его впервые упоминается в докладе известного загадочного странствователя к пределам стран Яджуджа и Маджуджа (Гога и Магога) — Селяма-Тарджумана (IX в.), — докладе, представленном халифу Васык-билляху (правил с 842 по 846 г.); но упоминается лишь как имя города, лежавшего на обратном пути Селяма из земли Яджуджа и Маджуджа в Самарканду (См. Les peuples du Caucase et des pays au nord de la mer Noire et de lamer Caspienne, dans le dixieme siecle, par M. C. d’Ohsson, Paris, 1826 г. chap. VIII, стр. 131-144 и note XXXVII на стр. 276.). Доклад этот сохранился у позднейших мусульманских писателей, например Идриси (Geographic d’Edrisi traduite de l’arabe en francais par P. Amedee Jaubert. Tome second, Paris, 1840, стр. 416.), Ибн-эль Варди, Мирхонда и многих других (См. Доссона: Lee peoples du Caucase etc., стр. 139 и прим. 1.); но у них Тараз (Вернее, у их издателей и переводчиков. В. Розен.) обратился в Таран (Весьма возможно изменение зе в нун, стоит только немного закруглить зе, или не отнять каляма для произведения точки, что в рукописях всегда и делается. Если этот Таран тождествен с Тараз’ом (сравн. у Доссона: Les peuples du Caucase etc. стр. 139), то в таком случае Штюве неверно его приурочивает к югу от Сейхуна, см. Die Handelszuge der Araber unter den Abbassiden, von Fr. Stuwe, Berlin, 1836, см. карту.).

Затем географическое описание Тараза, лежавшего «на крайнем пределе мусульманских стран, на границе с турками», с обозначением расстояний его от других городов, встречается у Ибн Хордадбега (IX в.), Кодами (X в.) (См. у A. Sprengerа в его Die Post — und Reiserouten des Orients. Mit 16 Karten nach einbeimischen Quellen, Leipzig, 1864 г., стр. 22, 23, 27, помещ. в Abhandlungen fur die Kunde des Morgenlandes herausgegeben von der Deutscben Morgenland. Gesellschaft, III Band, № 3.), Истахри (X в.) (Das Buch der Lander von Scbeich Ebu Jshak-el-Farsi-el-Jsztachri. Aus dem Arabischen ubersetzt von A. D. Mordtmann. Mit 6 Karten. Hamburg, 1845, стр. 123, 126, 130, 133, 134.) в его персидском переводе (The Oriental Geography of Ebn-Haukal, an arabian traveller of the tenth century, translated by Sir William Ouseley, London, 1800 г., стр. 268, 269, 274. С картою. См. выше стр. 166.). Идриеи (XII в.) говорит о Таразе, во французском переводе Жобера (А. Janbert. Geographie d’Edrisi, t. II, p. 208, 209, 212, 221.), следующее: «Taran est un lieu de passage pour les musulmans qui y ont etabli des fortifications contre les Turks; car ce pays est borne du cote du nord par celui des Turks Kbizildjis avec lesquels les musulmans sont la plupart du temps en etat de guerre. Lorsqu’il y a des treves, alors il s’etablit entre ces deux peuples des relations de commerce en marchandises, en bestiaux, en fourures, etc». «La distance totale entre le fleuve Djeihoun et Taran est de 23 jounees.

От этих писателей известия о Таразе вошли в сочинения других позднейших арабских географов, например Якута (XIII в.) (Jacut’s Geographisches Worterbuch, heransgegeben von Ferdinand Wustenfeld, Dritter Band, Leipzig, 1868 г. стр. 524.), Димишки (XIII в.) (Cosmographie de Chems-ed-din Abou Abdallah Mohammed ed-Dimichqui. Texte arabe, par M. A. F. Mehren, St»-Petersbourg, 1866 г. стр. 221.), Казвини (XIII в.) (Zakarija ben Mahammed ben Mahmud el-Cazwini’s Kosmographie, herausgegeben von Ferdioand Wustenfeld, Gottingen, 1849 г. стр. 365.), Абульфеды (XIV стол.) (Geographie d’Aboulfeda, texte arabe publie par M. Beinaud et M. le B-on Mac Guckin de Slanc. Paris. 1840 г. стр. 496, 497.), которые повторяют почти целиком известия Ибн-Хаукаля, прибавляя от себя лишь определения градусов широты и долготы этого города.

Что касается до местонахождения Тараза, то последнего уже ныне не существует; да и неизвестно в точности — к какой местности приурочить его (Насреддин-Туси и Олуг-бек в своих таблицах определяют астрономическое положение Тараза. См. Geogr. veter. Scriptores graeci, Oxon. 1712, vol. III, стр. 113, 145.). Память о нем сохранилась только у средневековых писателей Востока из названии нынешней реки Таласа, которой передал свое имя этот город в наследство. Во всяком случае, как указал уже Катрмер (См. Notices et Extrais des manuscrits de la Bibliotheque du Roi et autres bibliotheques, Tome XIII, 1838 г. стр. 224 и след. примеч. Сравн. также В. В. Велияминова-Зернова: Исследование о Касимовск. царях и царевичах, ч. II, стр. 155 и примеч. 21 (в X томе Трудов Восточного отделения Императ. Археологич. Общества, С.-Петербург 1864 г.).), город Янгы и лежавший близь него более древний — Тараз, или Талас, или Талаш следует искать около реки Таласа, по дороге из Самарканда через Сайрам в Хан-балык (Пекин) (Исследование о том, тождествен ли Бабуров Янгы, или Тараз с Янкинтом (Janckynt, Janckint), упоминаемым у Плано Карпини, путешественника XIII века (изданного d’Avezac’ом в Recueil de Voyages, et Memoires publies par la Societe de Geographic, t. IV. Paris, 1839) помещено у П. И. Лерха, в сочинения его: Археологическая поездка в Туркест. край в 1867 г. С.-Петербург, 1870 г., стр. 4 и 5.).

Некоторые, как наприм., штабс-капитан Валиханов, ездивший в эти края в 1858-1859 гг. (См. отчет о поездке его, напечатанный в Записках Императ. Русского Геогр. Общ. за 1861 год, кн. II, «Наследования и материалы», стр. 55.), приурочивают древний Тараз в нынешнему городу Аулия-ата. Но новейший путешественник-археолог П. И. Лерх, бывший в этих местах в 1867 году, говорит относительно Аулия-ата следующее:

«В мою бытность в Аулие-ата, я там слышал о развалинах древнего поселения, верстах в 10 или 20 на восток от нее. Короткий срок моей командировки в 1867 году, к моему сожалению, не позволил мне, кроме Ахыр-таша, посетить и другие местности в окрестностях Аулие-ата. На месте последней нет теперь признаков древнего» (См. Археолог. поездка в Туркест. край в 1867 г., прим. 19.).

Таким образом выходит, что Тараз не есть нынешний город Аулие-ата; задача же приурочить его к окрестным развалинам остается на долю будущих археологов-исследователей.

У П. И. Лерха же приводится интересное известие восточных историков об основании города Тараза выходцами из Бухары (см. «Археол. поездка», стр. 38).

8. «кыш ягы киле алмак». Стоящее здесь слово «кыш» (зима) и переведенное нами «зимнее время» не встречается в переводе Лейдена (см. Memoirs of Baber, стр. 1); у него это место передается так: and on that side alone can it be entered by foreign enemies. У Клапрота же (Archiv, 1810 г., стр. 103) переведено, как следует, Winter: Im Winter kann man deshalb von Ferghanah aus nur nach dieser Seite zu reisen.

9. Реки в мусульманской Средней Asin часто называются по имени городов, лежащих или на берегах их, или их притоков, или же в некотором отдалении. Иногда одна и та же река носит, в мусульманских географиях, несколько названий, смотря по городам, лежащим в ее бассейпе. Так, Сейхун (древн. Яксарт) называется, например, у Масуди (X в.) («Prairies d’or», Macoudi, texte et traduction, par Barbier de Meynard et Pavet de Courteille, Paris, 1861, t. I, стр. 212.), Якута (XIII в.) (Jacut’s Geogr. Worterbuch, ed. F. Wustenfeld, Leipzig, 1867 г. t. II, стр. 404 и 405. О течении реки Сейхуна («нэгр-эш-Шаш») он говорят весьма подробно.), Абульфеды (XIV в.) (Geographie d’Aboulfeda, texte arabe publie par M. Reinaud et M. le B-on Mac Guckin de Slane, Paris 1840, стр. 61.), Ходжендскою рекою, рекою Шаша (Ташкендскою), Ферганы и т. под.

У китайских писателей река Сейхун тоже известна или под этим именем, только в китайской транскрипции — Юй-хо, или Юе (Ue-ho, Ue), как у Сюань-цзяня (См. Memoires sur les contrees occideiltales, traduits du sanscrit en chinois, en l’an 648, par Hiouen-Thsang, et du chinois en francais par M. Stanislas Julien. Tome premier. Paris, 1857, стр. 16, примеч. 1 и стр. 17.), или под названием Ходжендской реки. Под последним именем она встречается, например, в маршруте Гулагу-хана, изданном Потье, по китайскому источнику, во введении к изданию путешествия Марко-Поло (См. Le livre de Marco Polo, citoyen de Venise etc., publie pour la premiere fois par G. Pauthier. Premiera partie. Paris. 1865, стр. CXXXVI.), в форме — Гу-кянь (le fleuve Hou-khien), — и у Чан-Чуня (Труды членов Pocc. дух. мисс. в Пекине, т. IV, перев. архим. Палладия, стр. 306 и 309.) - Хо-гань-мулянь (Мулянь есть китайская транскрипция монгольского мурен, река. Слово это, равносильное персидским «дерья» и «руд», арабск. «нэгр», прибавлялось Монголами ко многим рекам и перезолило и в китайские географические сочинения. Сравн. перевод о. Палладия, стр. 306, 409, прим. 304, стр. 410, примеч. 318.).

10. У Н. И. Ильминского, у Клапрота.

Окончание «кет» или «кетс», встречаемое в именах местностей, есть, вероятно, изменение персидского «кенд» (канд, кент) - селение, город. Сравн. Geogr. d’Edrisi, А. Jaubert, t. II, стр. 207, прим. 1.

Имя города Фенакета существует у географов еще и в таких формах: «Бенакетс» (псевдо-Ибн-Хаухяль, W. Ouseley, стр. 280), «Никетс» и «Ниякетс» (Идриси, A. Jaubert, стр. 206 и друг.), «Бенакиту» (Якут, F. Wustenfeld, т. I, ч. 2, 1866, стр. 740), «Бинкетс», (Якут, ibidem; Абульфеда, М. Reinaud, стр. 492), Димишки, F. Mehren, стр. 221) и проч.

Фенакет изменил свое имя (в Азии это - вещь весьма обыкновенная) на Шахрохие или Шагрухия, в честь Шах-Руха (в начале XV в.), четвертого сына Тимура (См. J. Malcolm, The history of Persia, from the most early period to the present time etc. London, 1815 г. T. I, chap. XIII, стр. 486 и след.). Лежит при р. Сейхуне (Сыр-Дарье), между Ташкендом и Ходжендом (см. карты у Лейдена и Кейзера). D’Herbelot же считает Шахрохие тождественным с Ходжендом (Bibliothfeqne orientale, Paris. 1697 г. стр. 771.).

11. Город Туркестан, о котором тут идет речь у Бабура, весьма известен по той роли, какую он играл, в течение нескольких веков до XVIII столетия, в качестве религиозного и политического центра для народов северо-западной части Средней Азии (Киргиз-Казаков). В религиозном отношении он замечателен по мечети, самой значительной в Средней Азии, возведенной в 1404 г. над прахом туркестанского святоши Ахмеда Яссави (См. П. И. Лерха: Археологич. поездка в Туркест. край в 1867 году. С.-Петербург. 1870 г., стр. IX. У него же можно найти (стр. 16 и 17), как критический разбор различных мнений о времена построения этой мечети, так и перечисление важнейших трудов, служащих для ознакомления с этим городом.) и вмещающей в себе также могилы многих Тимуридов, знатных лиц конгратского рода, туркестанских шейх-уль-исламов и киргизских султанов. Для киргизских ханов этот город долго служил местом сидения (См. А. Левшина: Описание Киргиз-Казачьих или Киргиз-Кайсацких орд и степей. С.-Петербург. 1832, ч. II, стр. 57 и друг.).

Туркестан в XIV, XV и XVI столетиях назывался, как замечает П. И. Лерх (См. Археолог. поездка, стр. 16, прим. 14.), Яссы, но точная эпоха перемены последнего имени на первое неизвестна. Под именем Яссы он встречается в летописях о Тимуре и его потомках (у Шереф-Эддина, Мирхонда и друг.). Иные (как Шармуа) считают древний Яссы и нынешний Туркестан за две различные местности. Доказательства в пользу противного мнения, высказанного уже Карамзиным, приводятся в трудах В. В. Вельяминова-Зернова (См. его Исследов. о Касимовских царях и царевичах, ч. II, стр. 287.) и П. И. Лерха (Археологич. поездка, стр. 15, прим. 14.).

12. С трудом верится, чтобы слова эти принадлежали султану Бабуру, чтобы султан Бабур имел такие смутные сведения о течении родной реки! А между тем это так. Дело в том, что Бабур принадлежал к числу тех писателей, которые полагали, что Сыр-Дарья теряется в песках, не достигая Арабского моря. Но такого рода понятия о течении этой реки тем более непростительны ему, что о ней имели точные и правильные сведения уже географы X века (как Ибн-Хаукаль) и позднейшие (напр. Якут XIII стол., Абульфеда XIV и проч.). По этому предмету подробнейший трактат о Сыр-Дарье географического и исторического характера можно найдти у А. И. Левшина (В его прекрасном сочинении: «Описание Киргиз-Казачьих, или Киргиз-Кайсацких орд и степей. С.-Петербург. 1832 г. 3 части; см. ч. I, стр. 214, 217 и след. статью: «Географическое и историческое рассуждение о реке Яксарте, или Сыр-Дарье, и землях, к ней прилегающих».).

13. Словом «город» мы перевели арабское, «касабат» которое и означает буквально — селение, город, а совсем не district (округ), как стоит, в крайней бессмыслице, в английском переводе (см. Mem. of Baber, стр. 1: In this country there are seven districts...). Клапрот же верно перевел его — Stadt (Archiv, стр. 104: An demselben (т. e., реке Сейхуне) liegen sieben Stadte...).

14. T. e., Бабур хочет сказать этим, что дыни родятся здесь в таком множестве, что проходящие могут есть их бесплатно сколько душа пожелает.

У Клапрота (Archiv, стр. 104). Это место переведено иначе: allein es ist sehr streng verboten sie (t. e. Melonen) zu verkaufen, ehe sie reif geworden sind.

K. Риттер же (Die Erdkunde von Asien,von Carl Ritter. Band V. Drittes Buch. West-Asien, Berlin. 1837. стр. 732.), по склонности своей фантазировать, курьезно перепутал известия Бабура, именно он говорит: «Zur Zeit der Melonenreife verkauft man die Trauben nicht mehr an dem Stok; d. h. es ist den Reisenden das freie Traubenessen von der Rede erlaubt»; а затем комментирует: wie dies ehedem am Rhein in der Zeit Weinlese war».

15. «Нашпати» переводится у Лейдена (Mem. of Baber, стр. 2) и у Клапрота (Archiv, стр. 104) словом «дыни». Именно Лейден передает: There are no better Nashpatis produced than those of Andejan; а затем замечает, что «the Nashpati is a species of melon». Между тем совсем не «дыни», а «груши», как находим в сочинении о Бухарском ханстве нашего почтенного путешественника-ориенталиста Н. Ханыкова (См. «Описание Бухарского Ханства», составленное Н. Ханыковым. С.-Петербург, 1843 г. Ср. Alexander Lehmann’s Reise nach Buehara und Samarkand in den Jahren 1841 und 1842. Herausg. von G. v. Helmereen (или Beitrage zur Kenntniss des Russisehen Reiches. 17-s Bandchen). St. Petersburg, 1852, стр. 229 и 230.). Он говорит (стр. 131), что и груш бывает два рода: 1) нашпути-нагаи красноватого цвета, они поспевают в конце июня; 2) нашпути-тирямахи, поспевают в конце октября и их можно покупать в Бухаре всю зиму». В Словаре Л. З. Будагова (См. «Сравнительный Словарь Турецко-Татарских наречий», Л. Будагова, 1871 г. т. II, стр. 277.) также указывается, что «Нашпати» (афганск.) значат «груша».

Доверять же приходится в подобных случаях не лицам, занимающимся где-нибудь в Лондоне, Берлине, в кабинетах и перепутывающим значения слов, а путешественникам, бывавшим на месте. Вообще, что касается до тюркских наречий, то нужно относиться во всякого рода трудам по этому предмету западных ориенталистов с наибольшим скептицизмом, так как изучение для них тюркских языков не так сподручно и удобно, как для наших русских ориенталистов, отличающихся от западных, между прочим, меньшею склонностью в вранью и большею строгостию и отчотливостию в трудах своих.

16. У Н. И. Ильминского «Киш» с буквою ие, у И. Н. Березина, Клапрота и друг. без нее; в последней транскрипции, и даже с тешдидом на ш (см. Слов. Якута), имя этого города весьма известно в сочинениях мусульманских писателей и отчасти китайских путешественников в «Западные страны». Первые описывают его в своих географических трудах с большими подробностями. Соответствует он нынешнему городу Шагрисебзу (См. Mem. of Baber, introduce, p. XXXVI.). Иногда имя города Киша смешивается с Шаш’ом (или Ташкендом); но это две совершенно различные местности, в чем можно убедиться из описаний положения их у мусульманских географов, например, Идриси (Jaubert, t. II, p. 199 и друг.), Казвини (Wustenfeld, стр. 372), Абульфеды (Reinaud, стр. 68, 490, 491 и друг.) и прочих.

17. Другие рукописи и переводы в этом месте разнятся. Так, в Лейденовом (Mem. of Baber, стр. 2) припутаны откуда-то mills: «The water-courses of the mills (этим выражением передается у него, вероятно, слово «тарноу» водопровод (О значении Тарноу, см. в Dictionnaire turk-oriental, destine prmcipalement a faciliter la lecture des ouvrages de Baber, d’Aboul-Gazi et de Mir-Ali-Chir-Neval, par M. Pavet de Courteille. Paris, 1870, стр. 197 и Сравнит. Словарь Турецко-Татарских наречий, Л. Будагова, 1868 г. С.-Петербург, стр. 331.)) by which the water enters the city, are nine; and it is remarkable that of all the water that enters the city, none flows out of it» У Клапрота (Archiv, стр. 104) перевод подходит ближе к нашему: In der Stadt sind neue Teiche und Wasserleitungen, bei denen es besonders merkwurdig ist, dass sie alle verschiedene Quellen haben. Лейден говорит (стр. 2, прим. 3), что персидские переводы в этом месте разноголосят; именно в его стихе читается, что вода проведена из разных местностей (Nine streams of water enter the fort, and it is singular that they do not all come from the same place), а в Metcalfe’овом — из одного места (and it is singular that they all issue from the same place); при этом он замечает, что турецкий подлинник здесь недостаточен. По нашему мнению, турецкий оригинал, изданный Н. И. Ильминским, в этом месте гораздо достаточнее, чем все его манускрипты, так как в нем гораздо более, чем в последних, смысла. Вся эта путаница в текстах может быть разрешена вопросом: что из двух «удивительно» («эджиб тур») — то ли, что «вода, проведенная в город, не отводится опять за город», или же «удивительно» обилие источников около Андеджана? Первому нечего удивляться, так как вода, на сколько мне известно, не отводится за город на мусульманском Востоке; а вся расходится, какое бы ни было ее обилие, по городу в резервуары и дворы. Если же и остается чему удивляться, так это только богатству родников в окрестностях Андеджана.

18. У Клапрота вместо «фазанов» «кыргаул» стоит «орлов» (unter anderen so fette Adler...). Неужели он под «кыргаулами» разумеет орлов?

19. Это буквальная передача джагатайского текста. Чтобы облечь эту гиперболу пределами вероятности, Лейден и Клапрот несколько поумничали здесь. Лейден (стр. 2 и прим. 5) из «нога» или «ляшки» («искене») создал целую кухню: и какой-то «отвар» (бульон, broth), и «варенец» (а sort of stew), и «студень» (jelly broth). А Клапрот так переиначил тут... so fette Adler, dass vier Menschen von einem ausgewachsenen werden konnen.

20. Кроме приведенных нами вариантов из переводов английского и немецкого Бабур-намэ, мы многие из них менее значительные пропускаем. Дело в том, что почти каждая фраза того или другого перевода вариирует с нашим, так что приведете всех парафраз слишком затянуло бы нашу работу.

21. Известный (Странно слышать от К. Риттера, что ему «dieser Autor ist unbekannt» (См. Die Erdkunde von Asien, Band V, Berlin 1837, стр. 732), тогда как на Западе Мир Али Шир был известен уже в XVII в. (см. d’Herbelot, Biblioth. Orient La Haye, 1777-1778, т. II, стр. 617 и т. III, стр. 16.) джагатайский писатель и государственный деятель (второй половины XV века), современный султану Бабуру. Полная биография этого плодовитейшего писателя, с перечислением его сочинений (из которых издана до сих пор самая ничтожная часть Катрмером, профес. И. Н Березиным, Беленом, Вамбери) и с некоторыми извлечениями, составлена Беленом (Belin) (См. Journal Asiatique, V Serie, t. XVII, 1861 г., статью: Notice biographique et litteraire sur Mir Ali-Chir-Nevaii, suivie d’extraits tires des oeuvres du meme auteur, и Journ. Asiat. Sixieme serie, t. VII и VIII, 1866 г., статью: Moralistes orientaux. Caracteres, maximes et pensees de Mir Ali Chir Nevaii.). На русском языке, по этому предмету, М. Никитский напечатал магистерскую диссертацию под названием: «Эмир-Низам Эддин Али-Шир, в государственном и литературном его значении». С. Петербург, 1856.

22. В древнейших (Например, у Ибн Хаукаля (Ouseley, стр. 121, 228 и друг.).) и новейших мусульманских сочинениях имя Герата «Герат» является иногда в форме «Гери» (Aria) (Сравн. Лейдена Mem. of Baber, стр. 2, прим. 6 и d’Herbelot, Biblioth. Orient 1777 г. т. II, стр. 239, статья Herab.), которая постоянно употребляется теперь в названии Гератской реки — Гери-руд.

23. Лейден говорит (стр. 2, прим. 7), что с персидскою рукописью это место разнится, а именно в ней стоит: «Воздух здесь однако вредный, так что воспаления и опухоли глаз весьма обыкновенны; болезнь эта называется врачами керб (gerb)». При сем он замечает, что в Эльфингстоновом турецком тексте в этом месте пропуск. В тексте г. Ильменского тоже нет этих прибавок: вероятно, вышеприведенные дополнения — штуки персидских переводчиков и переписчиков.

24. У г. Ильминского (стр. 3) и Лейдена (стр. 2) говорится, что жители болеют «лихорадкою» («бизгек»), у Клапрота же (стр. 105: Die hiesige Luft ist ungesund, und verursacht haufige Augenkrankheiten) и других персидских рукописях — воспалением глаз (см. Mem. of Baber, стр. 2. прим. 7). Но если в этих последних текстах слово «афунет» (гнилость, злокачественность) переводится именно через «unwholesome», «ungesund», то, очевидно, в них смысл искажен, так как «афунет», гнилость воздуха, может скорее вызвать лихорадочные пароксизмы, чем воспаления глаз.

25. В тексте, изданном профес. И. Н. Березиным (стр. 84), вместо «Уш» стоит «Уш-ил-и-си» (какой тут смысл имеет «иль» — не понимаем); в переводе же Клапрота — Wasch, (стр. 105).

26. Турецкая мера «ягачь» есть собственно фаранга (др. парасанга), или фарсах (от 6 1/2 до 7 верст; в Бухаре же в фарсахе считается 12,000 шагов, т. е. 8 верст; срав. Ханыкова Описание Бух. ханства) (Mem. of Baber, стр. 2 прим. 9 и стр. 3 прим. 10.). Клапрот говорит (стр. 106, прим.), что Aghadsh, der Tatarische Name fur das Persische ..... Fersseng, das gewohnliche Wegmass im Orient ist, welches 12,000 Schritte betragt. Aghadsh bedeutet Baum oder Pfahl, denn die Farsangen sind, wie in Russland die Werste, durch Pfahle bezeichnet.

В «Джагатайско-Турецком Словаре» на сочинения Мир-Али-Шира, изданном акад. В. В Вельяминовым-Зерновым, определяется (См. Dictionnaire Djagbatai-turc, publie par V. de Veliaminof-Zernof. St.-Petersbourg. 1869 г. стр. 413 и 414, сравн. стр. 320. Сравн. Dictionn. turc-oriental, par Pavet de Courteille, Paris, 1870, стр. 554 и 555, слово «ягач».), что «ягач» «есть пространство, на котором два человека, находящиеся в крайне дальнем расстоянии друг от друга, могут слышать крик третьего, стоящего между ними по средине, втрое взятое».

27. Лейден передает это место так: The exellencies of Ush are celebrated even in the sacred traditions (Hadis); перевода здесь словами sacred traditions арабское хадис, но последнее, кроме значения «священных преданий» (о пророке Мухаммеде) или «Хадисов», выражает также просто — «рассказы», «толки», «новости» (См. Dictionnaire turc-francais, par Kieffer et Bianchi. T. I, Paris, 1835 стр. 11, и Л. З. Будагова: Сравнит. Словарь Турецко-Татарск. наречий, т. I. С.-Петербург, 1868 г. стр. 513.). Да и какими путями известия о ферганском городе Уше могли забрести в хадисы! (Перевод Лейдена, без сомнения, верен. В такой связи арабское «хадис» может означать только «священное предания». Известия же о городе Уше «забрели» в хадисы весьма просто: местный патриотизм, заботясь о прославлении данного города, влагал в уста пророку Мухаммеду разные подходящие изречения, подобно тому, как богословско-догматическая полемика III века гиджры влагала в уста пророку Мухаммеду проклятия, направленные против называемых по имени сект и учений, которые появились лишь спустя 200 лет по смерти Мухаммеда. В. Розен.)

28. Выражением пора, из которой добывается лед» (Т. е., гора (которая может быть и не высокою, не покрытою снегом) из оврагов которой добывается лед.), мы перевели турецкое «музун-таг» (ледяная гора). У Лейдена слову «музун» соответствует, по видимому, (mountain of a) beautiful figure, а у Клапрота — «der steile und hohe (Berg)».

29. Андеджанская река, при которой лежит город Андеджан, есть один из притоков Сыр-Дарьи.

30. В Лейденовом переводе (стр. 3) говорится, что мечеть лежит «между горою и городом» (between the hill and the town), а в Клапротовом (стр. 105) — просто «между садами» (liegt zwischen den Garten ein Bethaus). Лейден (стр. 3, прим. 2) замечает, что в персидской рукописи в этом месте (согласно с турецким текстом г. Ильменского) передается, что мечеть лежит и между садами и городом (between the garden (palace) and the town).

31. Вместо «меджид-и-джауза» у Клапрота (стр. 106) находим: Messdshedi Dshuss, d. i. der Nusstempel. K. Риттер (Erdkunde, Band V, Berlin 1837, стр. 733), относительно описываемой здесь Бабуром местности, говорит, что «ob hier auch altere Denkmale der Serenstrasse, der Steinerne Thurm bei Plol. IV c. 13, das Heiligthum der Sonne und des Mondes bei Ctesias Indie. 9, das Heiligthum Nuk bei Abulfeda 31, die 40 Saulen oder Chalsatun Wilfords in Asiat. Res. bond. 8. T. VIII, p. 323 zu suchen? sind, kann fast nur durch kunftige Augenzeugen ermittelt werden».

32. В английском переводе несколько иначе: Beneath the outer court of the mosque, there is a meadow of clover, sheltered and pleasant, where every traveller and passenger loves to rest.

33. Смысл этого места темен. Лейден (стр. 3) здесь переводит так: It is а standing joke among the common people at Ush to carry across the three streams all such as fall asleep there. Клапрот (стр. 106) хотел передать это место иначе, но не осилил, и перевел только клочок: Auf der anderen Seite des Flusses Schah dshuy ist die Granze der Nomaden von Wasch.

34. У Клапрота нет ничего похожего на это, у него говорится, что Von der Granze von Ferghanah bis zur Stadt Wasch findet man fast gar keine Stadte, weil Boden und Klima unfruchtbar sind. Должно быть, перепутал Клапрот, и перепутал артистически!

35. В турецком списке Metcalfe’a, которою пользовался Лейден, стоит Маргилан (Marghilan), т. е. нынешняя, форма имени этого города (см. Mem. of Baber, стр. 3, прим. 5).

36. Город Семнан (Симнан) лежит между Реем и Дамганом, в расстоянии двух станций от последнего (См. Ибн Хаукаля (ed. Ouseley, стр. 175, 178, 182 и след.), Истахри (Mordtmann, стр. 99, 101 и др.), Якута (F. Wustenfeld, Jacut’s Geograph., Wurterbuch, t. III, стр. 141).).

37. Абрикосы по турецки «урюк». Сушеные вывозятся они под именем «урюка» и в Россию (См. Н. Ханыкова Описание Бухарского ханства, С.-Петербург, 1843, стр. 128.).

38. Словами «Белый Зверь» мы перевели турецкое «ак киик» (в английском переводе Лейдена и немецком Клапрота стоит: «white deer; «weisse Hirsche»), так как «ак» значит «белый», а «киик» прежде всего «дикий зверь» вообще, а затем уже - олень и проч. (Сравн. Словарь тур.-тат. наречий, Л. Будагова, 1871 г. стр. 183.). Таким образом целое турецкое выражение «ак киик» будет соответствовать тому, что у Русских называется «белый зверь» (Сравн. Кабулистан и Кафиристан, В. В. Григорьева, перевод Риттерова «Землеведения», С.-Петербург, 1867 г. стр. 312 прим. CCLXXXII.).

39. Сарты («Сарт», у Клапрота «Сарты») или Таджики («Таджик», китайск. Тяо-чжи) суть жители городов и деревень, занимающиеся земледелием, торговлею, ремеслами. Они говорят по персидски, в противоположность тюркам, и представляют, по видимому, остатки древнего населения. Имя Таджиков они получили, вероятно, от Туров, так как были подданными Арабов, которые стали им, Туркам, впервые известными под именем «Тази» или Таджи (у Китайцев - Даши) (См. Mem. of Baber, стр. 3, прим. 8, Denkwurdigk. des Baber, Кайзера стр. 642; сравн. В. В. Григорьева, Кабулистан и Кафиристан, стр. 305 прим. CCLXVIII, 621 и след.; Н. Ханыкова, Описание Бух. ханства, стр. 55 и 56; Пашино, Туркест. край в 1866 году, стр. 168; о. Иакинфа, Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии, С.-Петербург, 1851 г. ч. III стр. 173 и 270 и след.; G. Timkovski, Voyage a Peking, a travers la Mongolie, en 1820 et 1821. Paris, 1827. t II, стр. 388.).

40. Значение слова «джангралык», которое мы передали русским «драка», сомнительно. Лейден переводит его через «boxing» (...so that they are famous all over Maweralnaher for their blustering and fondness for boxing), а Клапрот — Krieg (Ueberhaupt liebt das Volk von Mawarannahar, Ssamarckand und Bochara den Krieg).

41. «Гидае» собственно значит «путеводительство», «путь», то есть, путь ко спасению. Автор этого «Гидае» — шейх Бурган-эддин Али бен Абдуль Джамиль (в XII столетии (Умер в 593 г. гяджры (1197 г.). См. Описание арабских рукописей Имп. Казанского Университета, Казань, 1867, стр. 82; Мюхтесерюль-вигкает, или сокращенный вигкает, изд. мирзою Александром Кавем-Беком. Казань, 1845, стр. XLVIII и LIII.)), а самое сочинение служит комментарием к другому его труду «Бедаит-эль-мубтеда», то есть, начало ученика, где изложен полный курс законоведения по системе Ханефитов (Zenker, Bibliotheca Orientalis. Leipzig 1846, стр. 176; Описание арабских рукописей, стр. 82.).

42. Город Асфара, некогда обширный и богатый, в настоящее время не существует. Уже в прошлом столетии стал он обращаться в развалины, хотя и служил тогда столицею родоначальнику последних ханов Коканских. В наших источниках город этот называется Исфара (у хорунжего Потанина, который, кажется, последний упоминает о нем, — Испара (Вестник И. Р. Геогр. Общества 1856 г., 18, стр. 278.)).

43. По тексту, изд. г. Березиным, вместо «плодовых деревьев» оказывается «кипарис» (сэрв дерахтеси), так что вся фраза выходит в таком виде: «кипарису там много; однако в садах преобладают миндальные деревья» (Турецк. хрестом., т. I, стр. 86). У Лейдена — фруктовые деревья: Many species of fruit-trees abond there; but, in the gardens, the almond trees are most numerous (стр. 4). У Клапрота: также фруктовые деревья, только далее у него прибавление: Ausser anderen Fruchtbaumen findet man hier auch sehr viele Mandelstrauche, aber die Gegend ist rauh und bergig (стр. 107).

44. Шерг’ом собственно называется «ягачь», с точностью вымеренный. По словарю Будагова, шерг будет пространство несколько более 1 1/2 английской мили (т. I, стр. 666).

45. Бир парчэ таш переводим «гряда камней». У Лейдена: Among the small hills to the south-east of Asfera, is a slab of stone called sang aineh (the stone-mirror). To есть: между малых холмов на юго-восток от Асферы находится горбина (плита) называемая сенг аинэ (каменное зеркало). У Клапрота это место передано таким образом: Eine Ebne die sich sudlich von der Stadt verbreitet ist huglich und voller Steine, weshalb sie auch der Stein-spiegel genannt wird (стр. 107) (To же находим и во французском его переводе: An midi de la ville il y a une plaine entre des collines, qui est remplie de rochers; c’est pourquoi on l’appelle le miroir des rochers (Memoires relatifs a l’Asie, t. II, p. 142).).

46. «Кары» значит локоть, аршин; в одном ягаче считалось 12,000 кары. Мера эта в разных местах различна. В Хиве «кары» равно двум аршинам, в Туркестанской области ханский кары равнялся 3 аршинам ила двум ханским гезам, базарный — на пол-аршина меньше (См. Сравн. Слов. тур.-тат., т. II, стр. 13.).

У Лейдена вместо «кары» стоит «гез» ...its length is about ten gez. При этом он принимает «гез» за фут (стр. 4, примечание). О гез’е см. дальше, примечание 64. В немецком переводе Клапрота тут пропуск, который, впрочем, пополнен во французском: Leur longueur est environ de dix pieds, et leur hauteur dans quelques endroits celle d’un homme; dans d’autres seulement la moitie. (Mem. relat. a l’Asie; t. II, p. 142).

47. «Булюк» — уезд. У Лейдена: The district of Asfera is separated into four divisions (стр. 4). У Клапрота оказывается тут совсем иное, так как он «четыре уезда» принял за «четыре горы» и перевел таким образом: Um Assfara liegen vier Berge, Namens, Assfara, Waruch, Ssuch und Huschjar (стр. 107).

48. Султан Махмуд-хан был владетель в Туркестане; Аладжа-хан (собственно настоящее имя его султан Ахмед-хан) был родной брат его; оба они были сыновья Юнус-хана. У В. В. Вельяминова-Зернова Ахмед-хан называется Алача-хан (См. Исследования о Касимовских царях и царевичах, ч. II, стр. 130.), у Лейдена — Ulchi-khan (стр. 4), оттого и у Риттера — Ulchi-khan (Erdkunde, Band V, 1887, стр. 736.). У Клапрота это место передается опять иначе: Bis an den Fuss der beiden letzteren (то есть, к подошвам двух последних гор, Сух и Хушъяр) kam Scheibini chan als er mit Ssultan Mahhmud-chan von Aladshah Krieg fuhrte, Taschkand und Schahrochiah eroberte, und ibn in Jahresfrist von da vertrieb (Во французском переводе Клапрота: Dans le tems que Cheibani-khan etait en guerre avec le sulthan Mahmoud, khan d’Aladjah, et qu’ il occupai Tachkand et Chahrokhiah, il parvint jusqu’ au pied des montagnes Soukh et Houchyar. Il le chassa un an apres, parce que ce dernier s’etait rendu odieuxt par sa fierte. (Memoires relat a l’Asie, t. II, p. 143).). Damals untemahm ich die Reise nach Kabul (стр. 107).

49. Шейх Муслихэд-дин (у Лейдена: Sheikh Maslehet) и Ходжа Кемаль — знаменитые святоши. Последний, кроме того, и поэт; умер он в Тавризе в 792 году гиджры (1389).

50. У Лейдена: гора Myoghil (стр. 4) чему следует и Риттер (стр. 735). У Клапрота: In Norden derselben and des Flusses ist der Berg Muteweghghel (мутевеххель) d. i. der verborgene, der diesen Namen wegen der Turkiss — und anderer Gruben fuhrt, die in demselben angelegt sind (стр. 107-108) (Оказывается, что название этой горы Могол. А. А. Кушакевич, описавший Хедженский уезд по личным наблюдениям, сообщает о ней следующее: «К северу от Ходженда, противу города, высятся за Сыр-дарьею громады гранитных кряжей Могол-тау и их сланцевых предгорий». См. Сведения о Ходжендском уезде А. А. Кушакевича в Записках Имп. Русск. Геогр. Общ. (по общей географии) т. IV, 1871 г., стр. 209. Н. В.).

51. У Лейдена: Khojend is a good sporting country; the white deer, the montain goat, the stag, the fowl af the desert, and the hare, are found in great plenty (стр. 4-5). To есть: «в Ходженте имеются хорошие места для охоты (слово sport соответствует здесь двум джагатайским словам: аулаги «звериная охота» и кушлаги «птичья ловля»); белый зверь (см. раньше, примеч. 38), горный козел, олени, степные птицы (В персидском переводе «мург дешти» (Mem. of Baber, стр. 4, примеч. 6).), зайцы водятся там в большом изобилии». У Клапрота: Wild und Geflugel giebt es bei Chodshand sehr viel, als Gasellen-Arten, weisse Hirsche, Adler, und Hasen in grosser Menge (стр. 108).

52. По тексту, изд. г. Березиным: «кузьляр бизгек куб булур», то есть, осенью свирепствует лихорадка (Турецк. хрест., I, стр. 87). У Лейдена: but the air is extremely noisome, and inflammations of the eyes are common: «только воздух крайне нездоров и воспаления глаз там обыкновенны» (см. примеч. 24). У Клапрота (стр. 108) то же: воспаление глаз (Augenentzundungen).

53. По тексту, изд. г. Березиным: «ривает килдилар ким чубчук бизгек булган дур» - сказывают, что и воробьи подвергаются лихорадке. У Лейдена: Insomuch, that they say that even the very sparrows have inflammations in the eyes (сказывают, будто даже воробьи страдают воспалением глаз. Клапрот тут передает иначе: Die Luft ist auch hier ungesund und bringt Augenentzundungen hervor, daher werden die Einwohner auch spottweise Tschuit schugi (вм. чубчуги!), d. i. Triefaugige, genannt: воздух здесь также нездоров и причиняет воспаление глаз, вследствие чего жителей, в насмешку, называют гнойноглазые (стр. 108).

54. У Лейдена: Kandbadam is one of the district (округ) belonging to Khojend (стр. 5).

55. Кенди-Бадам и значит «городок миндалей». Это название сохранилось, по видимому, в имени речки Бадам (См. Маршрут прикащика Ключарева в Вестн. Р. Геогр. Общества 1856 г., кн. 5, стр. 144-145.).

56. Гормуз — остров в Персидском заливе. У Лейдена: and are exported to Hindustan, Hormuz, and other quarters - вывозится в Индустан, Гормуз и другие страны (стр. 5).

57. У Клапрота: Achssya, Ахсийя (стр. 108). Теперь город этот обратился в развалины, в X же столетии был столицею Ферганы. Ибн-Хаукаль так описывает этот город: главный город Ферганы, Ахсикет, лежит в долине на берегу Шашской реки; разделяется на собственно город, предместье и цитадель, в окружности имеет 3 фарсаха. Город имеет 5 ворот, перед которыми раскинулись богатейшие сады и леса (См. The Oriental geography of Ebn Haukal, ed. W. Ouseley, стр. 250, 270.).

58. Ахсикет и значит город Ахси. О «кет» или «кес» см. раньше, прим. 10.

59: Рассказ Бабура о превосходстве ахсийских дынь и вообще о плодах Ферганской долины вполне подтверждается нашими известиями о Фергане. Так, в статье г. Вельяминова-Зернова, «Сведения о Коканском ханстве» говорится, что дыни коканские лучше бухарских (См. Вестник Имп. Русск. Геогр. Общ. 1856 г., кн. V, отд. II, стр. 122.).

60. В английском переводе (стр. 5) это место почти также передается: «In consequence of its gardens being all sheltered along the banks of the stream, they call it the mantle of five lambskins». Лейден замечает при этом (стр. 6, прим. 1), что вместо «Postin-pish-burra» персидская рукопись имеет: «Postin e mish burra»: on lambskin mantle. У Клапрота (стр. 109) хотя и стоит пустини ниш бере (Pustini pisch breh), но он переводит почему-то это слова: gieb den vorderen Pelz, и во французском переводе - donne la peau anterieure (стр. 146).

61. Это место Клапрот (стр. 109) не понял и перевел так: Die Einwohner von Wasch and Kassan lebeu in bestandigem Zwiespalt

62. У Клапрота находим эту фразу в таком виде: In den Bergen von Ferghanah wechseln warmere und kaltere Districte mit einander ab. О «летних кочевьях» (яйлак) и «зимних ставках» (кишлак), см. Mem. of Baber, стр. 6, прим. 2.

63. Слову «табулгу» соответствует, по видимому, у Клапрота Pappeln (стр. 109): In den Bergen von Ferghdnah wechseln warmere und kaltere Districte mit einander ab, und man findet auf denselben viele Pappeln, die sich sonst nicht finden und... Л. З. Будагов говорит (См. Сравн. Словарь тур.-тат. наречий, т. I, стр. 328.), что «табулгу» (таволга?) есть «дерево невысокое, толщиною с палец, из красной и красивой коры (?) которого делают палки, кнутища, стрелы и клетки для птиц; ветви его употребляют как лекарство для вызывания мочи у лошадей. Бабур считает это дерево редким и исключительным произведением области Фэрганэ; но в восточных губерниях Россия его много, и называется таволожник».

64. В английском переводе «гез» (Giz, см. стр. 6, прим. 3) совсем не так передается, как у нас; там ему соответствует: «forked tops of arrows» (They also cut it into the forked tops of arrows) (To есть, «выделывают также вилкообразные головки для стрел». Кажется, вернее переводить здесь просто «стрелы» (а не «аршины»), так как слово гяз имеет также значение «стрелы», и притом стрелы без пера и оконечника, оба конца которой острые, а середина толстая (см. Словарь Будагова, т. II, стр. 126-127). Н. В.). Мы же перевели меру «гез» или «гяз» словом «аршин». Восточный «аршин» четвертью больше нашего (См. Сравн. Слов. тур.-тат. нар. Л. Будагова, т. II, стр. 126.), бухарский же равняется около 1 1/3; именно Н. В. Ханыков говорит: «Гяз есть мера, имеющая длиною расстояние от оконечности носа до оконечности указательного пальца в вытянутой руке. Эту неопределительную меру употребляют везде, и даже при хозяйственных измерениях; чтоб сколько-нибудь определить ее, мы заметим, что длина ее равняется близко длине большого шага, то есть, 1 1/2 аршинам» (Описание Бухарского ханства, С.-Петербург, 1843, стр. 113.).

65. Так стоит в джагатайском тексте г. Ильминского и г. Березина. Это «бирух-у-ссанам» (должно быть «иебрух-у-ссанам») следует принять за изменение персидского эбрудж-ус-санам: волшебная трава, Atropa mandragora (Linn.) (См. Grosse Zusammenstellung uber die Krafte der bekannten einfachen Heil — und Nahrungsmittel топ Abu Moham. Abd. ben Ahmed aus Malaga bekannt unter dem Namen Ebn-Baithar (XIII века), aus dem arabischen ubersetzt von J. Sontheimer, 1840-1842. Stuttgart, Band II, артик. Jabruch, «ябрух», стр. 592-595; Kurt Sprengel’s Geschichte der Botanik, 1817. Altenburg und Leipzig, часть 1, стр. 63, 215, 242, 245, 252. Л. З. Будагов абрудж-ус-санам переводит «адамова голова»; см. Сравн. Слов. тур.-тат. нар., т. II, стр. 348.). У Лейдена правильно: the Yabruj-us-sannam (стр. 6); в примечании же он говорит, что это значит the mallow consecrated to idols, а далее поясняет: the Yabruj-us-sannam is the plant called the mandragora or mandrake. Клапрот это место передает таким образом: In einigen Werken findet man, dass in diesen Gebirgen noch Gotzentemp 1 (капища; во французском переводе: temples payens = tours des idoles) vorhanden sein sollen, aber davon hort man jezt nichts mehr (стр. 110). Такая передача у Клапрота произошла оттого, что он слово сэнэм принял в смысле «идола», а все вместе читал яруджи-сэнам.

66. В английском переводе (стр. 6), вместо «Едикентских гор», находим «mountains of Bete-kend», в персидском манускрипте Metcalfe’а — Bikesht, в персидской рукописи Лейдена — Neikenet. Вся эта разница в списках происходит от путаницы в диакритических точках. Затем в Elphinstone’овом турецком списке стоит «mountains of Jetikent», а у Клапрота (стр. 110) «Gebirge der sieben Dorfer».

67. «Аик-ути» по тюркски значат или «оживляющая трава», или «медвежья трава»; по персидски называется она мигр-гияг (или мюхеббет-ути, «любовная трава») и употребляется как конфортатив (См. Mem. of Baber, стр. 6, прим. 4, в Сравн. Слов. тур.-тат. наречий, Л. Будагова, т. I, стр. 199; срав. Риттера, Erdkunde, Band V, 1837 г., стр. 736 м 737; впрочем у него тут перепутано.). Клапрот переводит «мигр-гияг» (Mihri gijah) — Sonnen-Kraut (во французском переводе — herbe du soleil), то есть: «солнечная трава»; но здесь мигр значит не «солнце», а «любовь», в чем убеждает заменяющее мигр слово мюхеббет (любовь). Не верно объясняет Клапрот и слово аик-ути: он читает не «аик» (медведь), а «айик» (трезвый, воздержный, умеренный), а потому и переводит: herbe sobre (стр. 146); в немецком же переводе он оставляет слово аик-ути без перевода. Лейден переводит аик-ути — «оживляющая трава», при чем производит название ее от айик «трезвый» в смысле отрезвляющий, оживляющий: The name aikoti is derived from the Turki word ayek, vivacity (оживляющий), and oti, grass (трава) (См. примеч. 4-е на стр. 6.).

ПРИПИСКИ ОТ РЕДАКЦИИ.

1) В перечне трудов Европейцев для ознакомления с бывшим Коканским ханством автор пропустил одну важную статью: «Обозрение Коканского ханства в нынешнем его состоянии». Статья эта составлена была по расспросам в штабе отдельного Сибирского корпуса, и вместе с картою этого ханства, доставлена князем И. Д. Горчаковым в Имп. Русское Географическое Общество, которое и напечатало ее в третьей книжке своих «Записок» (1849 года).

2) После уже составления труда Н. Н. Пантусова, появился и французский перевод «Записок» Бабура, сделанный в первый раз с джагатайского текста. Перевод этот принадлежит Павэ де-Куртейлю: Memoires de Baber, traduits pour la premiere fois sur le texte djagatai par A. Pavet de Courteille; Paris, 1871, в двух томах. Перевод очень близкий к подлиннику и уступающий Лейденову только относительно пояснений.

Н. В.