КОММЕНТАРИИ К ТЕКСТУ

262. По мнению А. Вакэ, примерно в это время Гуго III дю Пюизе женился на сестре Тибо IV по имени Агнесса (Waquet H. Op. cit. P. 153, note 3). То, что жену Гуго III звали Агнесса, сообщают многие грамоты, а вот ее родовое имя нигде не упоминается. А. де Дион считает ее сестрой Тибо IV на основании единственного замечания сына последнего Генриха I Щедрого, графа Шампанского (1152-1181), который в 1152 г. назвал Эбрара IV, сира дю Пюизе (1135/41-1190) и старшего сына Гуго III, «consanguineus meus» (de Dion A. Op. cit. P. 29), т.е. родственником. Еще более зыбка конструкция, построенная на упоминании Роджером Ховеденом епископа Даргема Гуго дю Пюизе или де Пюизо (1130-1196) как племянника короля Англии Этьена де Блуа, младшего брата Тибо IV (Ibid. 29-30). Дело в том, что среди пяти сыновей Гуго III дю Пюизе и Агнессы не отмечено мальчика по имени Гуго; а прозвание «дю Пюизе» или «де Пюизо» вовсе не тождественно принадлежности к роду, часто оно обозначает место рождения или предшествующего проживания, в данном случае – область Пюизо, расположенную между Шартром и Дро. Первое упоминание Гуго III с женой и двумя сыновьями Эбраром (будущим IV) и Бушаром относится к 1128 г. (Cartulaire de l'abbaye de Saint-Рeге de Chartres. Chartres, 1840. Т. II. Р. 412; Cartulaire de l'abbaye de Sainte-Trinite de Tiron. Chartres, 1883. T. l. P. 127-128, № 108) Если Гуго женился, как предполагается, ок. 1113 г., то старший из его детей едва достиг совершеннолетия к моменту отправления сира дю Пюизе в Святую землю, так что назначение епископом по сути малолетнего ребенка, вызывает большие сомнения. Представляется более вероятным предположение о том, что Агнесса была дочерью вице-графа Блуа Робера III де Ла Ферте-Вильней († ранее 1108).

263. Вероятно, чтобы договориться с новым графом Фландрским молодым Бодуэном VII (1111, †1119) о совместных действиях против Генриха I Боклерка (Luchaire A. Annales, № 134).

264. Действительно, пять раз в год в Пюизе проходила субботняя ярмарка. Вот соответствующий фрагмент грамоты Гуготена дю Пюизе, опекуна Гуго III, которая была дана между 1097 и 1106 г.: «(...) Жалую монахам Сен-Мартен-де-Шан десятину от ярмарки в Пюизе так, как прежде даровал брат мой Эбрар, а именно: от ярмарки во вторую субботу апреля и в субботу перед рождеством св. Иоанна, и в первую субботу сентября, и в субботу перед праздником св. епископа Мартина, и в субботу после октав Богоявления. (...)» (de Dion A. Op. cit. Pieces just. № 5. P. 81).

265. Король еще не уехал; впрочем, он не имел никаких резонов отправляться в Нормандию. Следует интерпретировать слова «a Normannia», предполагая, что какие-то его нормандские союзники предупредили его об объявлении оста (Здесь: призыва к исполнению военной обязанности) в герцогстве, чтобы поддержать Гуго дю Пюизе (Luchaire A. Annales, № 134). Далее Сугерий отмечает неожиданное, но, к счастью, запоздалое появление пяти сотен нормандских рыцарей.

266. Это была первая настоящая встреча Сугерия с Людовиком VI (Bur M. Suger... Op. cit. P. 85).

267. Брат сенешала Ансо де Гарланд.

268. Предполье (лат. procinctum) – площадка, непосредственно примыкающая к стенам замка, между внутренним и внешним палисадом первоначальной крепости (Fournier G. Op. cit. P. 359, note 6).

269. Это могла быть лишь часовня приории Сен-Мартен, перешедшая под власть аббатства Мармутье в 1094 г. Современная церковь, расположенная к юго-востоку от внутреннего укрепления, еще сохраняет в нефе остатки романской постройки.

270. Гонфанон (от франкского gunfano – боевое знамя (Greimas A. J. Op. cit. P. 317)) представлял собой узкое полотнище с двумя, тремя или пятью косицами. Он являлся символом военной власти и знаком военачальника, средством управления войском в походе и сражении (Стукалова Т. Ю. От золотых жаб... Указ. соч. С. 43-44).

271. Сугерий хочет сказать, что разбитый враг бежал на край света, ибо со времен античности считалось, что за Геркулесовыми Столбами земли больше нет.

272. Лукан М. Анней. Фарсалия. Указ соч. II, 601-603. С.45.

273. Там же. I, 212. С.13.

274. Согласно Г. Фурнье, новое укрепление, взамен разрушенного в 1111 г., было возведено на насыпном холме в северо-восточной части первоначальных внешних укреплений; с востока его прикрывало нечто вроде треугольного бастиона, состоявшего изо рва, вала и палисада. От этого второго замка не осталось каменных руин, очевидно, донжон был полностью деревянным. Эта конструкция занимала гораздо меньшую площадь: сужение линии нападения обеспечивало лучшую ее защиту меньшими силами (Fournier G. Op. cit. P. 364-365; Chatelain A. Chateaux-forts et feodalite... Op. cit. P. 93-94).

275. Как говорилось выше (сн. 230), в первой трети XI в., при короле Робере II Благочестивом (996-1031), замок Пюизе являлся королевским. Его шателеном тогда, по-видимому, был отец Умберги, ок. 1049 г. вышедшей замуж за Эбрара I де Сомюр, виконта Шартра (ок. 1048-1067), который принял титул сира дю Пюизе (Cartulaire ... de Notre Dame de Chartres. Op. cit. T. I. P. 92, № 15 (1049/60 г.): «S(ignum) Ebrardi de Puteolo»; Cartulaire... de Saint-Рeге de Chartres. Op. cit. T. I. P. 159, № 32 (перед 1067 г.): «Ego Ebrordus Carnotensium vicecomes (...) uxorisque meae Hunbergae») и таким образом стал прямым вассалом короля. Их сыном был уже упоминавшийся Гуго I Блавон (сн. 219).

276. Рауль стал графом де Вермандуа лишь в 1117/19 г., когда мать уступила ему это графство. Рауль приходился Людовику VI двоюродным братом, так был сыном Гуго Великого, младшего брата короля Филиппа I.

277. Саллюстий Крисп, Г. О заговоре Каталины. LX (3) // Сочинения. М, 1981. С.36.

278. По общему мнению, следует отнести к концу 1112 г. время подчинения Тибо IV; тогда вторая осада Пюизе относилась бы к осени того же года, так как весной Сугерий находился в Италии.

279. Лукан М. Анней. Фарсалия. Указ. соч. I, 316. С.16.

280. А. Люшер (Luchaire A. Annales, № 231) датирует 5 января 1118 г. акт из картулярия Сен-Пер-де-Шартр, в котором подписался Ансо де Гарланд. С другой стороны, 1 мая того же года король пожаловал создание ярмарки в Тури и отмену притесняющих кутюмов, установленных сирами дю Пюизе. Таким образом, третья и последняя осады должна быть помещена между 6 января и 1 мая 1118 г. Ордерик Виталь, спутавший ее с двумя другими, сообщает следующее: «Однажды, когда королевской рукой Гуго за совершенное деяние был преследуем и, убегая, в укрепление войти стремился, он [сам] смело пошел навстречу Анселъму де Гарланд, начальнику королевского войска, который вскоре копьем пронзенный внезапно погиб. Тибо же, граф де Блуа, к осажденным с поддержкой пришел и привел войско, чтобы со своими уйти к королю. Потом король к Пюизе вновь подступил и мятежников великой доблестью [своего] войска к капитуляции привел. В конце концов за выкуп осажденных он пощадил. Хотя жизнь недостойным без наказания даровал, но укрепления все разрушил. От этого у окрестных селян и путников огромное ликование было» (Orderic Vital. L. XI, cap. 18. Col. 839-840).

281. Через некоторое время после третьей осады Гуго сумел опять смягчить короля: в 1122 г. Людовик дал грамоту, подтверждающую возвращение Гуго деревни Бэньоль аббатству Сен-Флорантен-де-Бонневаль, и в этой грамоте последний назван: «fidelis noster Hugo de Puseato, Carnotensis vicecomes» («наш верный Гуго дю Пюизе, вице-граф Шартра») (Petite chronique de l'abbaye de Bonneval de 857 a 1050 environ. Ed. par R. Merlet. Appendice II. // Memoires de la Societe archeologique d'Eure-et-Loir. Chartres, 1896. T. X. P. 36). И позднее, в 1123 и 1128 г.г., Гуго III все еще владел Пюизе. Он уехал, по меньшей мере, через 10 лет после своего третьего поражения. В грамоте, данной в 1129 г. аббатству Св. Троицы в Тироне, он прямо говорит о своем желании отправиться в Иерусалим (Cartulaire ... de Tiron. Op. cit. P. 127-128, № 108: «Я, Гуго дю Пюизе, виконт (...) Сам же Гуго виконт после этого пожелал отправиться в Иерусалим»). В Святой Земле он сыграл незаметную роль. Ж.-Б. Суше считал, что он умер в 1132 г. от ударов, полученных в ссоре за игрой (Цит. по: de Dion A. Op. cit., p. 29). О. Молинье полагает, что погиб не Гуго III, а его дядя Гуго II, который связан с династией графов Яффы. На самом деле ошибаются все трое: и Ж.-Б. Суше, и О. Молинье, и А. Вакэ (Waquet H. Op. cit. P. 170-171, note 3), – так как в ссоре не погиб, а был только тяжело ранен, и не Гуго III, сир дю Пюизе, и не Гуго II (Гуготен), его дядя, а сын последнего и, соответственно, двоюродный брат Гуго III – Гуго Молодой, третий граф Яффы (род. 1106/7, †1134?), историю которого там трогательно описал Вильгельм Тирский (†1190) (Guilellmi archiepiscopo Tyrensis Historia rerum in partibus transmarinis gestarum a tempore successorum Mahumeta usque ad annum Domini MCLXXXIV. Cap. XV-XVIII. // PCC. T. CCI. Parisiis, 1903. Col. 594-597). Гуго III благополучно вернулся во Францию, так как ок. 1135 г. свидетельствовал в грамоте аббатства Сен-Жан-ан-Валле (Cartulaire de l'abbaye de Saint Jean-en-Vallee. Chartres, 1904. T. I, p. 30), и прожил, предположительно, до 1141 г. (Cartulaire ... de Tiron, op. cit. P. 33, note 3)

282. Война возобновилась в августе 1111 г., во время ссоры, которая возникла между Людовиком VI и Тибо IV после первой осады Пюизе: «В том же году Тибо, граф де Блуа, королю Людовику мужественно противостоял и многие жестокие ущербы ему причинил. И даже самого короля, когда [тот] замок Пюизе осаждал, вооруженной силой оттеснил. И таким образом стремлениям своей юности предававшийся, [он] сдерживал короля Франции, чтобы [тот] не мог в завоевании Нормандии помешать дяде его королю Англии» (Orderic Vital. L. XI, cap. 21. Col. 845-846). Мир был подписан в Л'Ормето-Ферре, близ Жизора, в конце марта 1113 г.: «Тогда Людовик Генриху Беллем и графство Мэн, и всю Бретань уступил. Ведь [Алайн] Фержан, герцог Бретонский, уже сделался человеком [вассалом] короля Англии. Король же Конана, сына его, на дочери своей женил» (Orderic Vital. L. XI, cap. 21. Col. 847; Luchaire A. Annales, № 81).

283. Кондуит (лат. conductus; франц. conduit) – первоначально плата за безопасный проезд по дороге через сеньорию, за сопровождение и охрану вооруженными людьми сеньора; позднее – еще один местный дорожный налог, слившийся отчасти с пеажем, отчасти с транзитом. Транзит (лат. traversum, transitus, transitorium; франц. travers) – транзитная пошлина, выплачивавшаяся в том случае, если товары только пересекали город и сеньорию. Пеаж (лат. pedagium; франц. peage) – досл. «налог на ноги» - пошлина, взимавшаяся со скота и товаров, со всего того, что проходит, проносится или провозится по дорогам, мостам, рекам и т.д., находящимся под юрисдикцией короля или сеньора (Соlliп de Plancy J. A. S. Dictionnaire feodal. Paris, 1819. Т. II. P. 134; Luchaire A. Manuel... Op. cit. P. 339).

286. Речь может идти лишь о праве кондуита, от которого Ланселен II де Бюлль отказался в 1113 г. как вассал Церкви Бовэ (Labande H. Histoire de Beauvais et de ses institutions communales jusqu'au commencement du XV-e siecle. Paris, 1892. P. 59; Guyotjeannin O. Episcopus et comes: affirmation et declin de la seigneurie episcopale au Nord de France (Beauvais-Noyon, X-e – XIII-e siecle). Paris-Geneve, 1987. P. 104, note 160).

285. «Большие Французские хроники» переводят: «Пайен де Монже в замке Ливри, который король Англии ему укрепил на свои деньги, который был полностью разрушен в поединке» (Les Grandes chroniques de France. Cap. XII. // RHF XII. P. 173). По-видимому, Людовик Толстый после того, как силой захватил замок, приказал восстановить его на деньги, предоставленные Генрихом I в распоряжение Пайена.

286. Сугерий всегда представляет Милона II лишь жалующимся или льющим слезы. См. письмо Ива Шартрского к Пасхалию II (RHF XV. P. 161).

287. Этот текст, который А. Вакэ не удалось идентифицировать, по его предположению, происходит из соборных канонов, относящихся к «Божьему миру». «Суд людской» – это суд пэров.

288. См. сн. 38.

289. Гвиберт Ножанский подтверждает это мнение: «Он [Тома] с наступлением юности ограбления бедных и в Иерусалим паломников совершавший и кровосмесительный брак заключивший, бесчисленными убийствами людей, как считается, достиг величайшей силы. Его жестокость является в нашем веке неслыханной, так что кто-то, кто даже жестоким считался, более мягким выглядел в убийстве скота, чем этот – людей» (Guiberti... De vita sua... Op. cit. Lib. III, cap. 11. Col. 933).

290. Женское аббатство, основанное в VII в.; в 1130 г. монахини из-за их распутства были заменены монахами-мужчинами.

291. Креси-сюр-Серр.

292. В декабре 1114 г. (Luchaire A. Annales, № 183)

293. Книга премудрости Соломона. V, 21.

294. Годри был убит 25 апреля 1112 г., в четверг пасхальной недели (Guiberti... De vita sua... Op. cit. Lib. III, cap. 5. Col. 916-917).

295. Это произошло 11 апреля 1115 г.; следовательно, Тома де Марль напал на монастырь во время Великого поста.

296. Адам де Виньякур.

Амьенский замок, называемый Кастийон, представлял собой довольно обширное укрепление в юго-западной части городских стен, которое в римские времена было амфитеатром (Histoire d'Amiens. Toulouse, 1986. Р. 29, 58). Адам де Виньякур, который, впрочем, являлся прямым вассалом короля, в качестве вице-графа представлял графа д'Амьен, то есть примерно с 1095/1104 г. Ангеррана де Бов, сира де Куси, отца Тома де Марль (Histoire d'Amiens. Op. cit. P. 317). Вот, что сообщает Гвиберт Ножанский: «Уже после губительного события разрушения Лана амьенцы короля соблазнили деньгами сделать коммуну, чему епископ, не вынесший насилия, был вынужден дать благоволение, особенно когда никто его не преследовал и [когда] открылось и епископа [Лана] его несчастный конец, и дурных горожан бесчинства. Увидев это, Ангерран, граф города, от заговорщиков-горожан графство себе по древнему закону вернул, насколько смог, на уже мятежных с оружием напал. Даже это оказалось недостаточным, Адам, ибо так [он] звался, и его [люди], которыми [он] предводительствовал, сам башню [занял]. Жителями впоследствии из города изгнанный [Ангерран] из города в башню перебрался. Когда они [горожане], на графа неутомимо нападая, устремились и Тома как любимого своего господина, на службу коммуне своей приглашенного, против родителя – как говорили – его сына подняли. (...) Между тем Ангерран, тщательно взвесив и своего возраста грузом спекулируя (...), поспешил к Тома и мир с ним заключил» (Guiberti... De vita sua... Op. cit. Lib. III, cap. 14. Col. 944). Так как Ангерран умер в конце 1116 или начале 1117 г., Тома очень недолго носил титул графа д'Амьен.

297. Осада замка началась 12 апреля 1115 г.: «Короля поэтому [епископ Жоффруа] призвал и в день торжественный и пугающий его и присутствующий народ против засевших в башне направил, произнеся речь, что не Богу, но слуге Катилины бросает вызов, клятвенно пообещав царство небесно тем, кто, сражаясь за башню, погибнут. На следующий день для Кастийона (ибо так [она] называлась) огромные машины [они] притащили и к ним воинов назначили. Сидевшие в башне за куртинами укрывались, чтобы не слишком выставляться. (...) Между тем сидевшие в башне позволили, чтобы они [осаждающие] к стенам приблизились, машины придвинули. К ним приставленный некий Алеран, весьма сведущий, две машины, которые он построил, установил и четыре [раза] по 20 женщин к камням, которые [внутри] были сложены, для метания приставил. Воины же внутренние против внешних в сражение лицом к лицу на мечах вступили. И с духом Ахилла свои укрепления [они] защищали; женщин, мужчин совершенно равным образом из метательных машин камнями и с той, и с другой стороны [они] сокрушали. И разъяренные ударами метательных снарядов, [осажденные] четырежды двадцать, как сказано было, ранили, даже королю дротиком в грудь, защищенную доспехом, попали. Из тех же, которые стрелами были пробиты, кроме одного, никто не спасся. Об этом епископа племянник клирик Ротард сообщил. Но воины, которые в машинах терпели, видя себя подавленными, бегство начали, и без промедления остальные, за которыми, на короткое время отдалившимися, сидевшие в башне бросились, машины обрушили и съестные припасы к себе отвезли. Когда их издалека [осаждавшие] заметили, но не согласились напасть на почти три тысячи, которых ранее штурмовали. Итак, король, увидев, что крепость неприступна, уступил, приказав осадить, пока голодом вынужденные, [они] не сдадутся. Для этого [он] непрерывно продолжал осаду, и сказать невозможно, сколько горожан почти ежедневно погибало. Адам же, находившийся вне предместья, и Ангеррана, и видама (Видам (лат. – vicedominus; франц. – vidame) – светский сеньор, хранитель церковного учреждения, замещающий людей церкви в военных и юридических делах, в том числе командующий войсками епископа. – Fossier R. Le Moyen Age. Paris, 1980. T. 1. P. 503) [Гермона де Пикиньи] часто враждебными действиями беспокоил» (Guiberti... De vita sua... Op. cit. Lib. III, cap. 14. Col. 947). Осада Кастийона продолжалась почти два года. Он пал в 1117 г. и немедленно был разрушен до основания, хотя наследники Адама де Виньякур сохранили титул шателена и часть своих владений в городе (Histoire d'Amiens. Op. cit. P. 59).

298. Послание к римлянам св. апостола Павла. XIII, 4.

299. В 1117 г. король Людовик вернул графство Амьен законной наследнице Адели де Вермандуа, матери Рауля I Доблестного, графа де Вермандуа.

300. P Ovidii Nasonis Heroides. Epistola XVII. Helena Paridi, 166 (перевод коммент.) // P. Ovidii Nasonis quae supersunt opera.., op. cit. S. 151. Дословно: «Разве не знаешь, что у королей длинные руки?».

301. Алар (Адалар) Гийебо, сир де Шатомейан и, по всей вероятности, основатель замка Ла Рош-Гийебо на реке Арнон. Он был женат на вдове Аршамбо IV (V), сира де Бурбон, сын которого Аршамбо V (VI) был еще совсем юным.

302. Аршамбо VI, сир де Бурбон.

303. Аршамбо V, сир де Бурбон.

304. Узурпация Эмона II восходит, по крайней мере, к 1096 г. (Catalogue des actes concernant l'histoire du Bourbonnais. Ed. par M. Fazy. Moulins, 1924. P. 172-173) Здесь Сугерий, вопреки своей привычке, отказался от хронологического порядка. На деле же королевская экспедиция определенно предшествует 1115 г. – дате, указанной О. Молинье, – и, весьма вероятно, имела место в 1109 г. Грамота Людовика VI, данная между 3 августа 1108 г. и 2 августа 1109 г., датирована в Шампиньолле «in expeditione nostre». Шампиньолль же находится на прямом пути из Санса в Жерминьи-сюр-Обуа (Ibid. P. 607-914; Luchaire A. Annales, № 90-92), а король должен был находиться в Сансе 13 июня 1109 г. на торжественном заседании курии.

305. Экспедиция также имела целью избавить от жестокости Эмона приорию Сен-Пурсэн, зависевшую от аббатства Турнюс. При посредничестве короля, перед которым он подтвердил это клятвой, Эмон заключил соглашение с приором Франконом де Бонзэ, который стал аббатом Турнюса ок. 1110 г. (Luchaire A. Annales, № 91-92; Devailly G. Op. cit. P. 400)

306. Лукан М. Анней. Фарсалия. Указ. соч. I, 125-126. С.10.

307. Там же. I, 92-93. С.9.

308. Генрих I пересек Ла Манш после Пасхи 1116 г. (Luchaire A. Annales, № 207) Людовик Толстый, который стремился вернуть Нормандию Вильгельму Клитону, сыну Робера Короткий Сапог, имел поддержку значительной части нормандцев: «Король Людовик Вильгельму [Клитону], изгнанному из своего законного наследства, поклялся, и ему большая часть нормандцев помогать всеми силами старалась» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 1. Col. 849).

309. Этьен де Блуа получил графство Мортэн в 1113/15 г. из рук своего дяди Генриха I: «В дальнейшем Этьен де Блуа (...) от дяди-короля рыцарское вооружение получил и после взятия в плен при Теншебрэ Вильгельма, графа де Мортэн, графства его в дар от короля добился» (Orderic Vital. Lib. XI, cap. 5. Col. 798-799). После смерти Генриха I 22 декабря 1135 г. Этьен был избран королем Англии. Вот свидетельство Вильгельма Жюмьежского: «Этьен, четвертый сын Адели, был сделан тем же Генрихом графом де Мортэн и женился через его покровительство на Матильде, дочери Эсташа, графа де Булонь, и племяннице другой Матильды, королевы Англии, так как дочери ее сестры Марии. И так как этот Эсташ не имел сыновей, то Этьен стал наследником через свою жену как его графства Булонь, так и огромных владений, которые его тесть имел в Англии. (...) Этот же Этьен стал королем Англии после смерти своего дяди короля Генриха» (Willelmi Calculi... Op. cit. Lib. VIII, cap. 34. Col. 904). Ордерик Виталь уточняет: «Тогда король Генрих Се и Алансон, и всю в этой области землю Робера де Беллем графу Тибо дал. Тот же это владение с позволения короля Этьену, брату своему, за часть отцовского наследства, которая в Галлии расположена, даровал. Таким образом молодой Этьен Се и Алансоном, Ле Мель-сюр-Сарт и Альменешем вместе Ла Мотт-д'Иж овладел и множеством оружия и собственными вассалами снарядил» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 2. Col. 853).

310. Помимо графств Блуа и Шартр, Тибо IV владел по наследству от своего отца Этьена III Генриха графством Mo, ядро которого составляли земли Бри, и ок. 1125 г. – по решению своего дяди Гуго, вступившего в Орден тамплиеров, – получил графство Труа, Бар-сюр-Об и другие сеньории в Шампани (Bur M. La formation... Op. cit. P. 231, 261, 275, 277).

311. Известен, по крайней мере, один из «военных инженеров» того времени – Робер II Тальва де Монгоммери, сир де Беллем (род. 1056, †oк. 1127), прославившийся искусством выбирать наилучшие места для постройки замков. Его земли находились как раз на южной границе Нормандии с Мэном и Дро. В 1096 г. король Вильгельм Рыжий поручил Роберу де Беллем строительство замка Жизор на границе с Французским Вексеном (Orderic Vital. Lib. X, cap. 4. Col. 725). В 1098 г. – во время войны с графом дю Мэн – король «Роберу могущественную фамилию рыцарей своих в укреплениях собрать повелел, и множество денег на расходы выплатил, из которых укрепления его валами и стенами, а также разного рода постройками окружить, и военным наемникам щедрые денежные подарки раздать. Таким образом беллемский строитель на эти деньги новые крепости соорудил и, прежние отвесными рвами окружив, весьма укрепил. Этих замков, без сомнения, девять в этом графстве [Соннуа он]имел (...) и других укрепленных домов немалое количество» (Orderic Vital. Lib. X, cap. 6. Col. 731). После смерти Вильгельма Рыжего Робер служил герцогу Нормандскому Роберу Короткий Сапог, от которого получил замок Аржантан и вернул Се ²⁶⁹(Orderic Vital. Lib. X, cap. 15. Col. 757). И хотя, по всей вероятности, это были не каменные постройки, а искусственно насыпанные холмы с деревянными конструкциями, стоили они всё равно исключительно дорого. С крестьян и горожан на строительство взимались огромные налоги; велось оно с помощью барщины, которую отрабатывали даже монахи: «Людей святого отца Эвруля к своим замкам на помощь жестоко сгонял» (Siguret P. Recherches sur la formation du comte du Perche. // Bulletin de la Societe historique et archeologique de l'Orne. AlenSon, 1962. T. LXXX. P. 35-38).

312. В 1118 г., по-видимому, в феврале или марте(Luchaire A. Annales, № 233).

313. Гуэ-Никэз, то есть «Брод святого Никазия», ныне местечко Гасни, расположен в том месте, где Эпта перед своим впадением ближе всего подходит к Сене, в 7 км к юго-западу от устья.

314. Вот, что об этом сообщает Ордерик Виталь: «В это время между Людовиком, королем Франции, и Генрихом, королем Англии, жестокая вражда была, и стольких государей враждебные действия многократными потерями многие их деревни разорили. (...) Генрих же к замку Сен-Клэр двинулся и долго против Осмонда и других пограничных грабителей [его] держал, и многих французов отягощал. Со своей стороны Людовик к Гуэ-Никэз, который в народе называется Вани, обманным путем подошел и как монах [одетый], с вооруженными спутниками, которые в черных наброшенных [на головы] капюшонах были, внезапно проник, и там, в кельях монахов св. Уана, замок укрепил, и в доме Божьем, где только молитвы возноситься к Господу должны, логово разбойников постыдно устроил» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 1. Col. 849).

315. С началом военных действий в 1116 г. войско Бодуэна VII, графа Фландрского, действовало совместно с войском короля (Luchaire A. Annales, № 207).

316. Ордерик Виталь сообщает, что Генрих I, узнав о захвате Гуэ-Никэза, «там два замка укрепил, которые врагов злая насмешка постыдным прозвищем обесчестила; ибо один «Плохо сидящим» (Mal assis), a другой «Жильем зайцев» (Trulla leporis) именовался» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 1. Col. 849); но он ничего не говорит о взятии Маласси Людовиком Толстым. В 1850 г. укрепления Маласси еще образовывали жалкую лачугу какой-то фермы к югу от Гасни, справа от дороги Гасни-Вернон.

317. Ювенал, Децим Юний. Сатиры. М.-Л., 1937. VII, 197-198.

318. Он стал графом дю Мэн после смерти графа Эли, последовавшей 11 июля 1110 г.; на его дочери Эрембурге/Сибилле де Ла Флеш он женился перед 14 апреля 1109 г.: «Когда Фульк Решен умер, сын его Фульк (...) от Эли, графа дю Мэн, единственную дочь его (на которой брат его [Жоффруа] Мартел, хотя и пообещал, но не женился) приказал дать себе [в жены] вместе с графством Мэн» (Chronica consulum Andegavorum. Op. cit. Lib. XIII. P. 499).

319. Генрих, граф д'О.

320. Этьен де Блуа, граф д'Омаль.

Три сторонника Вильгельма Клитона, двое из них – Гуго де Гурнэ и Генрих, граф д'О, – были брошены в тюрьму по приказу Генриха I в 1118 г.: «Тогда же Гуго де Гурнэ и Этьен, граф д'Омаль, Эсташ де Бретей и Ришар де л'Эгль, а также Робер де Нобур и многие другие против короля Генриха восстали и изгнанного Вильгельма, герцога Робера сына, в отцовских владениях восстановить пытались. (...) Генрих, граф д'О, первоначально согласился к восставшим примкнуть. Но предвидевший [это] король, узнав об этом, его вместе с Гуго де Гурнэ в Руане схватил и в возвращенные укрепления свои связанными втиснул» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 1. Col. 851). Граф д'О был внучатым племянником Генриха I через свою жену Маргариту де Сюлли.

321. Камерарий (лат. camerarius) – здесь: должностное лицо, на котором лежала забота о личных покоях короля.

322. Постельничий (лат. cubicularius) – здесь: должностное лицо, заботившееся о королевской спальне.

323. Гуго, согласно «Большим Французским хроникам» (Les Grandes Chroniques de France. Op. cit. Cap. XIV. P. 176), или Генрих, согласно манускрипту G. Согласно Вильяму Мальмсбери, который его не называет, этот человек был низкого происхождения и служил в охране королевской казны (Willelmi Malmesburensis Gesta regum Anglorum. T. II, p. 641 – Цит. по: Waquet H. Op. cit. P. 190-191, note 2).

324. Призванный на помощь горожанами против их сеньора Этьена де Блуа, графа де Мортэн, Фульк V Молодой занял Алансон в ноябре 1118 г. и наголову разгромил Генриха I под стенами города в следующем месяце; лишенный продовольствия гарнизон замка не замедлил сдаться. Вот рассказ Ордерика Виталя: «[Этьен] барщинами и податями местных жителей притеснил и многими кутюмами, которые до того при короле [Генрихе они] имели, и сам ненавистным [стал] и их неверными сделал. (...) Тем временем горожане Алансона против короля Генриха восстали (...). Этьен, граф де Мортэн, который тогда ими управлял, юношей был, и горожан не как подобает привязал или как требовалось законом, не выразил уважения. Благосклонным обольщением, [а] не старца советом по обычаю Робоама удовольствовался, и жителей крепости неверными себе и королю назвал. От этого беззакониями и непривычными податями притеснил и менее, чем надлежит, [того, что] за этим воспоследует, предвидел. Как только всё случилось, и от них, чтобы сыновей своих ему в заложники дали, потребовал. Нежелающие и вынужденные, [они] властелину уступили, но неприязни полные времени отмщения жаждали. Гнев свой, конечно, искусно таили, но открытую претензию немного времени спустя замыслили. Граф же заложников принял, но без уважения обращался. Жену некого честного человека, дочь Пайена де Шасэ, знаменитого всадника, в башне под стражей держал, каковую, совратителями туда отправленную [Пайен] сильно оплакивал. Алиот же, муж ее, весьма разгневанный, раскраснелся и многих, его подобным жалобы [имевших], тайно доверием объединил. К королю же [Генриху], любителю правосудия, неопытные [они] побоялись обратиться, чтобы вопль их на племянника его не отказался [он] услышать. Из-за чего об Арнульфе де Монгоммери, брате Робера де Беллем, [они] услышали и через него Фулька, графа Анжуйского, отыскали, чтобы Алансон, который [им] вручить [они] были готовы, возвратили и, графскую стражу из башни изгнав, свободы жителям добились. Граф же [Фулък] это радостно принял и рыцарей своих, и лучников, пеших [воинов] собрал, к Алансону пришел, вместе со своими [воинами] ночью вступил и тех, которые в башне были, напав, осадил. Об этом молва, быстрее которой ничто на земле не движется, вдоль и вширь распространилась и тотчас ушей обеспокоенного короля из королевской курии достигла. Великодушный король, так как верные слухи узнал, нормандцев и англичан, и многих других по королевскому праву призвал; Тибо также, графа Шартра, с его [воинами] на помощь позвал. Наконец, в месяце декабре к самому Алансону бесчисленные собрались [те], которые всеми силами запертым [в башне] помочь попытались. Ибо знаменитые братья Тибо и Этьен пришли ранее короля и, военной силой пробившись, в башню пронести съестные припасы хотели, но не преуспели. Ведь граф Анжуйский против них вышел, боевые порядки построил и с ними сильно сражаться начал. Там тогда некоторых [он] убил, многих пленными связал, а другие бежали; радостный, к крепости с большой добычей [он] опять вернулся. Потом в большей безопасности осажденных тревожил и у них воду через подземные устройства скрытным отсечением отнял. Ведь местные жители знали путь, по которому строители крепости воду, отведенную из Сарты, туда провели. Те же, которые были заперты в крепости, видя, что провизии им недостаточно и что никакая помощь ни с какой стороны не появляется, мир заключили и, башню сдав со всем [в ней находившимся], невредимыми вышли» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 2. Col. 853, 856-857). «Хроника графов Анжуйских» излагает события следующим образом: «Когда был этот граф [Фульк] в Турени на осаде Монбазона, пришел король Генрих, который всегда ему враждебен был, внезапно и неожиданно. Изгнав стражу графа из замка Алансон, своих поставил; и так как он ожидал зла от горожан, населявших замок, [то] сыновей их и даже плачущих дочерей в замок со стражей поместил. Те оке, кто находились в башне, из замка спускаясь и в городе ночью и днем скрываясь, жен и дочерей горожан бесчестили, даже еду и одежду без платы или вознаграждения силой забирая, в башню уносили. Возмущенные такими делами горожане послали послов к графу, чтобы как можно скорее он помог в таком опасном состоянии. Граф же, когда был на осаде вышеназванного замка, умиротворил вместе со своими баронами тех, кто против него снарядил свои замки, и, отбросив врагов, которые в замке были, и своих воинов домена поставив и знамя свое на высокое место воздвигнув, и трижды было провозглашено, что замок принадлежит графу; он двинул войско как из прежних врагов, таким образом умиротворенных, так и из друзей конных или пеших, по направлению к Алансонскому замку. И даже поспал глашатаев по всей Турени, Мэну, Валуа и Анжу, чтобы все за ним последовали в назначенное место и в названный день» (Chronica consulum Andegavorum... Op. cit. Lib. XIII. P. 499-500). Дальнейшую историю Нормандского похода анжуйский автор излагает иначе, чем Ордерик Виталь: «Узнав же об этом, вышеназванный король Англии, который тогда оставался в городе Се, в короткое время собрал бесчисленное множество войска как конных, так и пеших, которое покрыло лицо земли подобно саранче. После него были государями и начальниками всего войска Этьен, граф де Мортэн, и брат его Тибо, [граф] де Блуа, Вильгельм Фландрский (Здесь ошибка – Вильгельм Клитон стал графом Фландрии только в 1127 г. ), Рауль де Перонн, Ротру, граф дю Перш, Робер де Беллем (Также ошибка – Робер де Беллем с 1113 г. находился в тюрьме у Генриха не покинул ее до самой смерти ок. 1127 г. ) и Вильгельм д'Омалъ, и многие другие французы, англичане нормандцы, фламандцы, бретонцы с сотоварищами своими. Король же в замыкающем отряде следовал за ними в своем бесчисленном множестве как пеших, так и конных [воинов]. Разумным же рассуждением своим [он] полагал, что сможет Фулька, консула [графа] Анжуйского, в лагере как венцом окружить или как замок осадить и взять его со всеми его [воинами]; что и сделал бы, если бы Господь, который надменным противостоит и смиренным дает милость, не помог графу Фульку, на него уповавшему. Совершил [Он] волю свою к изумлению стольких людей, ибо названные юноши Этьен Мортэна, Тибо Блуа и Вильгельм Фландрии графы и короля вышеназванного племянники, жаждущие славы и доблесть свою желающие показать, впереди войска шли; они, смело на лагерь, в котором консул со своими находился, устремившись, стрелы, дротики, копья и мечи обнажив, выступили против него и напали. Консул же Фульк, уповая на Господа и любовь своих баронов, в лагере укрылся, ожидая помощи Божьей и подхода своих людей. Были же с ним Гуго де Матефлон и Тибо, сын его, Фульк де Канде, Морис де Краон, Пьер де Шемийе, Жаклен де Майе с четырьмя братьями своими, Гуго д'Алюи, Аделельм де Санблансэ, Гуго д'Амбуаз, Жосселен де Сент-Мор с двумя братьями своими и многие другие с конными и пешими [воинами]. Из Мэна же, а именно: сеньоры де Сабле и де Сойи, де Майенн и де Лавалъ, и многие другие, назначенный день ожидавшие, – вскоре прибыли. Ведь как увидели те, которые с графом были, подходящее войско, сказали ему: «Как немногие сражаться могут со множеством столь большим и столь сильным? И мы сейчас уставшие». И сказал консул: «Легко заключить многих в руке немногих, и нет разницы в глазах Господа дать избавление небес многим или немногим. Ибо не во множестве военная победа, но в неустрашимости от небес. Они пришли к нам во множестве, строптивые и высокомерные, чтобы погубить нас и ограбить. Мы же сражаемся за справедливость нашу, за землю нашу и за души наши, и сам Господь сокрушит их перед лицом нашим. Вы же не бойтесь их, но бойтесь [того], кто не оставляет надеющиеся на Него и свою доблесть прославляющих смиряет. [Они] говорят, что нет [того], кто может или будет в состоянии противостоять доблести их; [они] испытают на деле удары действия анжуйцев, воинов Мэна и Турени, которых презирают, и утештесь советами моими. Если [мы] не надеемся на силу войска, ведь [и оно] не будет надеяться на нас: но этих щенков, необдуманно и одинаково лающих, [мы] смело прогоним». И призвал [он] из всех первым Гуго де Матефлон с сыном его Тибо и сказал ему: «Выйди к ним с сотней рыцарей и двумя сотнями сержантов (Сержанты (от лат. servientes – служащие) – профессиональные воины обычно неблагородного происхождения, служившие по найму) или лучников и отбрось просьбы; то, что [ты] просишь, оружие даст». Тот же, из лагеря выйдя, столько рыцарей со своими конными и пешими [воинами] им [врагам] навстречу двинул. Королевские же [воины], на силу и число полагавшиеся, мужественно сопротивлялись настолько, что их в лагерь бежать вынудили. Консул же Фульк призвал Рено дю Шато, Жаклена де Майе с четырьмя братьями его и Аделельма де Санблансэ, передав им вторую сотню рыцарей и две сотни лучников, а именно: рыцарей и сержантов, – вдохновил выйти навстречу врагам. Те же, умноженные доблестью и числом, столь сильно сопротивлялись, что их волей-неволей бежать заставили.

Видя это, решительный консул, скорее в ярости возросший, чем в безнадежность впавший, призвал Гуго д'Амбуаз, Жосселена де Сент-Мор, Жоффруа де Монтрезор, Жана д'Алюи; передав [им] три сотни рыцарей и две сотни пеших, вновь послал их с вышеназванными против врагов своих. Пока же [он] был в последнем рыцарском отряде, пришли из Мэна Лизиард де Саблэ, Робер де Сойи, Готье де Майенн, Ги де Лаваль и многие другие бароны и рыцари с сотоварищами своими. Когда же стало четыре тысячи войска с обеих сторон, [они] услышали шум, вой и крики, побуждающие к сражению; услышали также через посредников, что консул с королем будет сражаться лицом к лицу, и сообщили [им], что от многих неудач войско консула утратило мужество, так как одни пленены, другие ранены, а третьи мертвы. Услышав это, гневом и болью пронзенные, [они] сказали: «Горе нам несчастным, бездеятельным и ленивым, которые не находятся с господином нашим и с товарищами, друзьями и братьями нашими в столь большом сражении!». Это [они] сказали и сказанное сделать поспешили, насколько могли, чтобы участвовать в борьбе. И спустились [они] в какую-то долину, красивую и поросшую лесом; расседлав коней, дали [им] отдохнуть, потом надели нагрудники, хауберки и шлемы, построили отряды свои. В первом был Лизиард, Саблуа сеньор, со своими рыцарями, лучниками и пешими: во втором – Робер де Сойи со своими; в третьем – Готье де Майенн и Жюэлль, сын его, рыцарь решительный, со своими; в четвертом – Ги де Лаваль со своими. Когда же [они] приблизились, выкрикнул каждый свой [боевой] клич, и всей силой устремились на вражеское войско. Покалечены уже были стрелами кони, рыцари и пешие короля. Случилось даже, что кто-то пустил стрелу и ранил легким ударом в лоб графа Тибо; кровь же потекла на глаз, и не мог [он] видеть с той стороны, так как кровью глаз был залит. Фульк же граф оставался в лагере и граф де Вандом вместе с ним, и вице-граф де Сент-Сюзанн, и Пьер де Прейи, Вильгельм де Миребо, Берлэ де Монтрей, Жоффруа де Дуе, Пелоквин де Л'Иль-Бушар, Рено д'Юссе и многие лучники, и все пешие анжуйские, и сила войска. Повелел же [он] рыцарям своим, чтобы решительно и мужественно действовали, так как [он] сам выходит на подмогу и поддержку им. Еще гонец речь не закончил, и вот консул к одной части войска со своими приближаясь, поскольку был сильным голосом, воскликнул громко: «Эйа, рыцари, храбрые рыцари, вот консул! Напрягите руки и плечи, порадуйте души, соберите силы. Вот я, брат ваш, господин и предводитель, и, что увидите господин делает, и вы делайте то же самое!» Рыцари же, лучники и пешие, увидев, что господин их копьем некоторых из седел выбил, мечом в седлах некоторых разрубил пополам, воодушевленные, обрадованные и ободренные, более сильными сделались и больше ударов раздавали копьями, стрелами и мечами.

Враги же напуганные, удар на удар отдающие, чтобы лица защитить, спины подставляли бьющим. И не было в столь большом войске [тех], кто сопротивлялся, и много было [тех], кого преследовали. (...) Король же, увидев своих бегущими, будучи не в состоянии удержать их ни словами, ни ударами либо действиями, вынужден был бежать и среди бегущих последним в город Се вошел. Консул же никого из своих не потерял, кроме только четырех лучников и 25 пеших, которые с отрядом сражаясь, ранены [были] и славно погибли. Король же многих, как рыцарей, так и лучников и пеших мертвыми, ранеными и пленными потерял. Консул же, вернувшийся от избиения врагов, когда уже тьма ослепила, большой добычей обогащенный, отдыхал той ночью внутри лагеря в палатках своих. (...) Замок же выдумкой своих на третий день со всем содержимым захватил» (Chronica consulum Andegavorum... Op. cit. Lib. XIII. P. 500-502).

325. Милостыни (лат. elemosyna) – здесь: дарение прав и владений церковным учреждениям, земельные и денежные ренты.

326. Бодуэн VII умер 17 июня 1119 г. в возрасте 26 лет от раны, полученной в сентябре 1118 г. во время нападения на Бюр-сюр-Брэ: «Бодуэн, пылкий юноша, граф Фландрии, всех мужей поднял на короля Генриха, чтобы попытаться на отцовское наследство вновь призвать Вильгельма [Клитона]. (...) Тогда Бодуэн со множеством моринов [жителей Фландрии] в Нормандию вплоть до Арка пришел и деревни в Талу на виду у короля Генриха с нормандцами огнем сжег. Тогда благоразумный король Бюр укрепил и там, поскольку большую часть нормандцев под подозрением имел, наемных бретонцев и англичан с богатым снаряжением поставил. Туда безмерной яростью пылающий Бодуэн не раз приходил и бретонцев в сражение вступать принуждал. Наконец, неким Гуго Ботерелем ранен был и оттуда к Омалю, потому что граф Этьен и графиня Хадвиза ему всеми силами содействовали, отступил. Там, как говорили, [Бодуэн] следующей ночью нежное мясо ел, вино с медом пил и с женщиной сожительствовал. Затем смертельный недуг невоздержанного раненого поразил, и с сентября до июня жалким образом слабеющего к концу привел» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 1. Col. 851).

327. Отлученный от церкви архиепископом Руанским за захват церковных владений (Cartulaire de Saint-Martin de Pontoise... Op. cit. P. 22 – Цит. по: Waquet H. Op. cit. P. 194-195, note 2), Ангерран находился рядом с Людовиком VI во время осады Шатонеф-сюр-Эпт в 1119 г. Узнав о пожаре Эвре, король приказал отступить и разложить костры в поле, во время этого маневра «Ангерран де Три, прекраснейший рыцарь, был ранен в бровь и несколько дней спустя, потеряв рассудок, умер жалким образом» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 6. Col. 866).

329. Матильда д'Анжу.

330. Вильгельм Аделин женился на Матильде д'Анжу в июне 1119 г. в Лизьё; мир был заключен месяцем ранее: «Король же [Генрих], этой неудачей униженный, пожелал с Фульком дружбой соединиться, чего и добился. Принял даже дочь его – красивую и умную девочку по имени Матильда – к Вильгельму, сыну своему, который после него править будет» (Chronica consulum Andegavorum... Op. cit. Cap. XIII. P. 501). Ордерик Виталь излагает несколько иначе: «[1119] В месяце мае Вильгельм Аделин, сын короля, из Англии в Нормандию переправился, приездом его обрадованный отец вскоре [то], что в сердце прежде таил, выявил. Мирных посланцев к Фульку, графу Анжуйскому, [он] направил и, надлежащий мирный договор заключив, [его] самого ко двору своему любезно пригласил. В месяце июне Вильгельм Аделин на дочери графа в Лизьё женился, и многим спокойствия желающим этот великолепный брак был угоден» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 5. Col. 863).

331. Сравни: Первая книга Маккавейская. I, 3: «И молкла земля перед ним».

332. Это было сражение при Бремюле 20 августа 1119 г.: «Тогда стало известно точно (...), что оба короля выступили со своими войсками, и если [они] уже хотят сражаться, то могут лицом к лицу. Французы уже к Нуайону [-сюр-Анделли] приблизились и кладовую монахов Бушерона сожгли, дым которой, поднимавшийся в небо, как указатель издали был виден. Близ горы, которая Верклив называется, свободное поле есть и очень широкая равнина, которые жителями Бремюлем называются. Туда Генрих, король Англии с пятьюстами рыцарями спустился, боевые доспехи воинственный герой надел и железными клиньями воинов благоразумно построил. (...) Король Людовик, так как увидел [то], что [он] долго желал, четыре сотни рыцарей собрал, которых тогда наготове иметь мог, и им ради заслуженного спокойствия и свободы королевства в войне храбро действовать приказал, чтобы из-за их малодушия слава французов не погибла. (...) Сначала, по крайней мере, в сражении галлы более решительно поражать начали, но беспорядочно торопившиеся одолены были и быстро уставшие спиной повернулись. Ричард, сын короля [Англии], и сотня рыцарей, на конях сидящих, к сражению готовы были. Остальные же вместе с королем пешими в поле упорно бились. В первом ряду Вильгельм Криспен и 80 всадников на нормандцев устремились, но так как кони их сразу же убиты были, все [они] окружены и схвачены были. Потом Жоффруа де Серран и другие вексенцы храбро бились и весь клин немножко назад отшатнуться заставили. Впрочем, закаленные воины души и силы восстановили и Бушара [де Монморанси], а также Осмонда [де Шомон] и Альберика де Марей, и многих других французов отгонять начали. Увидев это, французы сказали королю [Людовику]: «Восемьдесят рыцарей наших, которые ушли вперед, не появляются; враги числом и силой нас превосходят; уже и Бушар, и Осмонд, и другие лучшие бойцы схвачены, и наши пошатнувшиеся клинья по больше части раздроблены. Поэтому уходи, господин, – просипи [они], -чтобы не постиг нас невосполнимый урон». Этими речами Людовик успокоился и вместе с Бодри дю Буа быстро убежал» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 7. Col. 867).

333. Сугерий смягчает тяжесть поражения, испытанного Людовиком VI, но и Ордерик его преувеличивает: в последней фазе сражения король Генрих едва не был убит. Не приходится верить и в 140 пленных французских рыцарей, так как еще два или три раза Ордерик, рассказывая о других сражениях, называет такое же число пленных. Однако король Людовик потерял своего боевого коня и свое знамя и добрался до Лез Андели лишь в сопровождении крестьянина, после бегства заблудившись в лесу Мюзегро: «Победители же 140 рыцарей связали и оставшихся до самых ворот Лез Андели преследовали. [Те], кто по одной дороге торжественно пришли, по многим закоулкам в сумятице бежали. Вильгельм же Криспен со своими [людьми], как сказано, окруженный, поскольку короля [Генриха] издали увидел, через середину строя к нему, которого больше всего ненавидел, устремился и мечом в голову губительный удар нанес; но особый головной доспех голову патриция невредимой защитил. Потом случайным ударом Роже, сын Ричарда, [его] пронзил, отгонять начал, на него самого бросившись (...). Там храбрые Ги [де Клермон] и Осмонд, Бушар и Вильгельм Криспен, и многие другие, как выше сказано, схвачены были и возвратившимися в Нуайон [-сюр-Анделль] в тот же день отведены были. Нуайон же на три лье отстоял от Лез Андели, и в то время, так как бушевали войны, опустошена была вся округа. (...) Бежавший король Франции в лесу один заблудился, но какой-то крестьянин, который не узнал его, случайно встретил. Какового король всячески просил, вдобавок поклявшись многим, пообещал, чтобы более удобный путь к Лез Андели ему показал либо за большое вознаграждение с ним туда отправился. Тот же, в хорошей плате уверенный, уступил и дрожащего государя, который боялся, чтобы не было сообщено о нем посланному вперед гонцу, а также чтобы преследующие противники не захватили их, в Лез Андели привел. (...) Король Генрих знамя короля Людовика у воина, который захватил его, за 20 марок серебра выкупил и как свидетельство победы, небом дарованной, себе оставил. Королевского же коня назавтра ему привели, с седлом и удилами, и всем снаряжением, как королю подобает» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 7. Col. 868-869). Генри Хантингдон, описавший это же событие перед 1139 г., то есть 20 лет спустя, гораздо более сдержан и вовсе не упоминает о бегстве Людовика и особо почетных трофеях Генриха I: «Король Генрих в 52-й год от обретения норманнами Англии, своего же правления в год 19-й славно сражался против короля Франции. Построил со своей стороны король Франции отряд, который возглавил Вильгельм, сын Робера, брата короля Генриха. Сам же с большинством мужей в следующем был отряде. Король же Генрих в первом отряде лучших воинов своих расположил; во втором со своими ближайшими [людьми] сам верхом находился; в третьем же сыновей своих с лучшими мужами пешими разместил. Итак, французский отряд первый отряд лучших воинов Нормандии тотчас конями отбросил и рассеял. Потом же с отрядом, в котором король Генрих находился, столкнувшись, и сам рассеян был. И так королевские отряды попеременно друг с другом сшибались и ожесточенно сражались: сломав все копья, мечами король [Генрих] действовал. Между тем Вильгельм Криспен короля Генриха голову мечом дважды поразил и, хотя [тот] в хауберке непробиваемым был, все же от великолепного удара самим хауберком чуточку голова короля задета была, так что кровь потекла. Король же ударом своим так мечом отбил, что хотя шлем [Криспена] был непробиваемым, однако же силой удара всадника и коня сбил с ног, и потом у королевских ног [он] пленен был. Но пеший отряд, в который сыновья короля Генриха входили, еще не был разбит, потом натиск, копья наклонив напротив, усилил. Увидев это, французы, неожиданным страхом ослабленные, показали спину. Генрих же король победу удержал на поле, так что лучшие воины врага пленены были и к ногам его положены. Когда он возвратился в Руан в громких звуках труб и клира, воспевающих Бога, Господь войско благословил» (Henrici Huntingdunensis... Historia... Op. cit. Lib. VII. Col. 947-948).

334. Крепость Бретей была атакована 18 сентября 1119 г.: «Рихер де л'Эгль в XV календы октября Эда и всю добычу из Сизэ разграбил в тот же день, в который король Людовик со многими воинами к Бретею пришел; но ничего, кроме позора и ран, не приобрел» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 8. Col. 872).

335. Карл Добрый, только что наследовавший своему кузену Бодуэну VII.

336. Людовик VI прибыл в Шартр между 22 и 25 сентября 1119 г. Хронист Мориньи пишет следующее: «Но так как король Людовик из Нормандии с войском возвратился, к Шартру подошел; город, который папа узнал, сжег; изменив намерение, через Этамп пройдя, к Орлеану неожиданно приблизился» (Mauriniacensis monasterii chronicon... Op. cit. Col. 146).

337. Мир был заключен в начале 1120 г., главным образом благодаря посредничеству папы Каликста II, который имел встречу с королем Англии в Жизоре 24 ноября 1119 г. Ордерик Виталь сообщает: «В месяце ноябре папа Каликст в Нейстрию прибыл и в Жизоре с королем [Генрихом] переговоры о мире имел. (...) Наконец папа легатов своих к королю Франции и лучшим баронам его направил и ответы короля Англии о стремлении к миру передал. Итак, все обрадовались, (...) когда, усмирив бурю войны, возвратилось ласковое спокойствие мира, давно желанного» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 12. Col. 884, 887).

338. Морис Бурден.

339. 21 января 1118 г.

340. Генрих V прибыл в Рим 1 марта 1118 г.

341. Епископство было основано в середине VI в. и разрушено до основания в 737 г., после чего епископы были вынуждены бежать в Сустаньон – город на юге Прованса, который теперь полностью исчез. Там они оставались почти три столетия. Лишь около середины XI в. епископ Арно I поднял город из руин и перенес туда епископскую кафедру. К XVI в. из-за нездорового воздуха и постоянных войн, которые разоряли эти края, Магелонн стал ничтожным бургом и почти обезлюдел. В 1536 г. епископская кафедра была переведена в Монпелье.

342. Геласий II, погрузившись на корабль 2 сентября 1118 г., был в Пизе 2 октября, в Марселе 23 октября, в Магелонне с 15 по 30 ноября.

343. Вероятно, серебро, отчисленное им в помощь церквям, которые зависели от короны (Luchaire A. Annales. P. CXXIX).

344. 29 января 1119 г., в Клюни, от приступа подагры, осложненного плевритом.

345. Одна из сестер Ги – Гизела Бургундская – вышла замуж за Умбера II Савойского, графа де Морьенн, и Ги таким образом приходился дядей королеве Франции Аделаиде, дочери Умбера и Гизелы. Другая его сестра- Клеменция – была вдовой Робера II, графа Фландрского. Все источники подтверждают свидетельство Сугерия о высоких моральных достоинствах Ги Бургундского (Robert U. Histoire du pape Calixte II ( 1119-1124). Essai de restitution. Paris, 1891. T. I. P. 199 – Цит. по: Waquet H. Op. cit. P. 203, note 4).

346. 2 февраля 1119 г. в Клюни.

347. Прибыв 18 октября 1119 г., он открыл собор 20 числа.

348. Папа оставался там с 22 по 26 октября.

349. См. подробный рассказ Ордерика Виталя об основных спорах (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 9. Col. 873-877). Людовик VI участвовал в соборе, где как от своего лица, так и от лица Робера Короткий Сапог и Вильгельма Клитона жаловался на поведение короля Англии Генриха I. Там, в присутствии папы, он произнес искусную речь, которая дала повод Ордерику Виталю отметить его красноречие.

350. В конце мая 1120 г.; он уже находился там 3 июня.

351. 10 апреля 1121 г., после восьмидневной осады, в присутствии Каликста II.

352. Процессия прошла по Риму 23 апреля. Заключенный сначала в Септизиний на Палатинском холме, Морис Бурден прошел поочередно через многие тюрьмы. В 1125 г. его переведут из Янулы близ Монте-Кассино в Кастель-Фумоне близ Алатри, потом в Ла Кава около Салерно, где он и умрет после 1137 г. ²⁹⁹(Meyer von Knonau G. Op. cit. Bd. VII. S. 183)

353. В зале для аудиенций, называемой залом секретных советов, смежным с часовней св. Николая, в Латранском дворце. Эта роспись составляет часть серии, напоминающей наиболее важные эпизоды в споре за инвеституру. Часовня и прилегавшие к ней постройки были разрушены в 1747 г. (Lauer Ph. Le palais de Latran. Paris, 1912. P. 163-170 – Цит. по: Waquet H. Op. cit. P. 206, note 2)

354. Ср. от Матфея святое благовестование. V, 13-14: «Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме».

355. Каликст II был в Битонто 28 января – это дата буллы, которой он взял под свое покровительство аббатство Сен-Жермен-де-Пре по просьбе самого аббата Гуго IV, который сопровождал Сугерия. Поскольку Каликст II находился в Аква-Вива 26 января, встреча должна была состояться 27 числа.

356. Гуго IV, аббат Сен-Жермен-де-Пре.

357. Гуго IV, аббат Сен-Жермен-де-Пре (1118–ок. 1146), прежде был монахом Сен-Дени.

358. Матинарии (лат. matinarii) – первая часть ежедневного богослужения; молитвы, которые читаются в первый час дня, сразу после полуночи (Dictionnaire encyclopedique illustre Larousse. Paris, 1939. P. 629).

359. Умер 19 февраля 1122 г.

360. То есть короля и папы, конфликт между которыми мог иметь для Сен-Дени самые разрушительные последствия.

361. Вульгрен, архиепископ Буржа.

362. Клерамбо, епископ Санлиса.

363. 11 марта 1122 г.

364. На следующий день 12 марта. «Isti sunt dies» – это ответ в процессии Страстей Христовых.

365. Псалтирь. CXII, 7-8.

366. Подробное изложение событий Сугерий представил в «Книге о делах управления...» (Sugerii abbatis Sancti Dionysii Liber de rebus in administratione sua gestis // PCC. T. CLXXXVI. Parisiis, 1855. Col. 1211-1240; Сугерий, аббат св. Дионисия. Книга о делах управления, в которой отмечается многое, касающееся истории Людовика Толстого и Людовика Молодого // Уч. записки Ленинградского пед. ун-та им. А. Н. Герцена. Л., 1941. Т. 45. С. 263-276).

367. M. Фелибьен относит реформу к 1127 г. (Felibien M. Histoire de l'abbaye royale de Saint-Denis en France. Paris, 1706. P. 158-161; Bur M. Suger... Op. cit. P. 125-132) – дата правдоподобная, ибо Сугерий получил поздравления от св. Бернарда Клервосского в грамоте, в которой тот возмущался неправильным положением Этьена де Гарланд, одновременно канцлера, сенешала и духовного лица (Sancti Bernardi abbatis Clarae-Vallensis Operum tomus primus. Epistola LXXVII (anno 1127). // PCC. T. CLXXXII. Parisiis, 1854. Col. 191-193, 197). Этьен же впал в немилость в конце 1127 г.: он был лишен своих должностей и владений между 3 августа 1127 г. и 10 мая 1128 г. (Luchaire A. Annales, № 390; Bur M. Suger... Op. cit. P. 133)

368. Книга премудрости Соломона. VII, 11.

369. С 18 по 30 марта 1123 г. Это был Девятый экуменический собор и Первый Латранский, на котором присутствовали 997 епископов и аббатов. На нем были торжественно подтверждены решения Реймсского собора 1119 г. и Вормсского сейма 1122 г. (Robert U. Histoire du pape Calixte II. Op. cit. P. 163-177 – Цит. по: Waquet H. Op. cit. P. 214-215, note 3)

370. Наиболее часто посещавшиеся в средние века святыни; та, что находилась в Монте-Гаргано, чаще называлась Сан-Микеле, чем Санкти-Анджели. Она находилась в Апулии, на побережье Адриатического моря.

371. Письмо торжественной формы (лат. epistola formata), посылаемое одним епископом к другому, обычно с целью рекомендовать или уполномочить клирика. Здесь это слово, по-видимому, имеет самый общий смысл. Возможно, что Сугерий хотел сказать о булле, датированной 20 марта между 1121 и 1124 г., которой Каликст II требовал от архиепископов и епископов Франции помочь аббату Сен-Дени против всех его недоброжелателей (Cartellieri O. Abt Suger von Saint-Denis, 1081-1151. Berlin, 1898 (Reprint 1965). S. 131, № 25 – Цит. по: Waquet H. Op. cit. P. 216, note 2).

372. 13 декабря 1124 г. в Риме; таким образом Сугерий преувеличил, поместив это путешествие «несколько лет спустя» после предыдущего.

373. Может быть, чтобы возвести его в епископское и даже кардинальское достоинство (Грановский Т. Н. Указ. соч. С. 63; Cartelieri О. Op. cit. S. 18 – Цит. по: Waquet H. Op. cit. P. 217, note 4).

374. Избран в ночь с 15 на 16 декабря 1124 г.

375. Жоффруа де Лев.

376. Этьен де Санлис.

377. Жосселен Рыжий де Вьержи.

378. Сегодня нам трудно установить права Сен-Дени на монастырь Аржантей, которые, как уверяет Сугерий, определены по архивам аббатства: «Часто мне в руки попадала грамота Герменрика и его супруги Нуммы об основании Аржантейского монастыря, в которой содержалось, что он обнаруживался уже во время короля Пипина в составе аббатства св. Дионисия. Но вследствие какого-то случайного невыгодного договора он был отчужден во времена его сына Карла Великого. Именно названный император, чтобы назначить одну свою дочь, отказывавшуюся от вступления в брак, аббатиссой монахинь, с тем условием, чтобы после ее смерти монастырь возвратился в пользование церкви, получил его во владение от аббата и братьев. Но вследствие замешательств в королевстве, спора между сыновьями его сына Людовика Благочестивого, пока он не окончился, ничего не могло быть сделано» (Сугерий, аббат св. Дионисия. Книга о делах управления... Указ. соч. С. 266). На соборе, проходившем в Сен-Жермен-де-Пре со 2 февраля по 14 апреля 1129 г., было решено возвратить Аржантей Сен-Дени, что было принято королем 14 апреля в Реймсе, во время коронации его сына Филиппа, и подтверждено папой Гонорием II 23 апреля (Felibien M. Op. cit. P. XCVI. – Цит. по: Сугерий, аббат св. Дионисия. Книга делах управления... Указ. соч. С. 267, сн. 5). Сугерий пишет далее: «Сколько ради наших прав, столько же ради большого числа монахинь, дурно там живущих, [папа] вернул нам это место со всем, что ему принадлежит, для того, чтобы там был реформирован монастырский устав. Король же Людовик, сын Филиппа, любимейший государь и наш друг, утвердил это восстановление и всю королевскую собственность, которую он там имел по праву королевского величества, по указанию Церкви укрепил (за нами)» (Сугерий, аббат св. Дионисия. Книга о делах управления... Указ. соч. С. 266-267. Felibien M. Op. cit. P. XCV. – Цит. по. : Сугерий, аббат св. Дионисия. Книга о делах управления... Указ. соч. С. 267, сн. 5). Также в своем Завещании от 1137 г. он сообщает, что эта обитель «в течение долгого времени трехсот почти лет от церкви этой [Сен-Дени] отчужденная и монахинь чрезвычайным легкомыслием почти уничтоженная, трудом нашим, с помощью и привилегией, подтвержденной верховным понтификом доброй памяти Гонорием, в правление и пожалованием знаменитого короля Людовика, восстановить [мы] постарались» (Testamentum Sugerii abbatis // РСС. T. CLXXXVI. Parisiis, 1855. Со1. 1443). Аббатиссой Аржантея с 1120 г. была Элоиза, любовница Пьера Абеляра (Bur M. Suger.., op. cit. P. 145).

379. В октябре 1119 г.

380. Матильда / Мод Английская.

381. Матильда / Мод Английская вышла замуж в январе 1109/1114 г.

382. Эккехард из Аураха, монах Санкт-Галлена, пишет, что поход внешне имел целью Саксонию, на деле же – Францию, чтобы помочь Генриху Боклерку в его борьбе за обладание Нормандией: «В год Воплощения Господня 1124. (...) Император (...) постановил провести общую экспедицию в месяце августе как бы против саксонцев, на деле же против Галлии, в королевство короля Людовика с помощью, которая будет предоставлена тестем его Генрихом, королем Англии, соперничающим из-за власти над Нормандией с тем же королем Людовиком» (Ekkehardi monachi Sangalliensis Chronicon ad anno 1139 // RHF XIII. P. 720).

383. В июле 1124 г. 25-го дня Генрих V находился в Вормсе. Относительно созыва знати компилятор рукописи F (середина XIV в.) дает несколько значимых деталей: «Некоторые полагали, что следует подождать врага, говоря, что будет легче восторжествовать над ним в сердце королевства; другие были мнения, что нужно укреплять открытые города и поставить гарнизоны в крепости, но король, опасаясь тевтонской алчности и боясь, что ущерб будет невозместимым, если оставить свободным вход в королевство, и что времени недостаточно для приведения в состояние обороны сите и крепости. «Только таким образом нужно действовать, – сказал он, – нужно, не мешкая, объявить созыв рыцарей и, расположившись на дальних границах королевства, как неколебимая стена твердо ожидать неприятеля» (Vie de Louis le Gros par Suger, suivie de l'Histoire du roi Louis VII. Ed. A. Molinier. Paris, 1887. P. 142 – Цит. по: Waquet H. Op. cit. P. 220-221, note 1).

384. Компилятор рукописи F пишет, что сначала король собрал монахов, чтобы «обратиться к их благочестию в делах королевства», и объяснил им свое намерение взять знамя, добавив, что не будет препятствия королевскому авторитету, если он принесет вассальную присягу Сен-Дени как граф де Вексен (Ibid.).

385. Около 3 августа 1124 г. О церемонии сообщается в дипломе Людовика VI, изложение которой напоминает о присутствии Сугерия: «Итак, от присутствующего достопочтенного аббата выше названной церкви Сугерия, которого верным и близким в советниках [мы] имеем, в присутствии лучших баронов наших, знамя с алтаря блаженных Мучеников, чем графство Вексен, которое [мы] от них в лен держим, отличить удостоились, обычаю древнему предков наших служа и подражая, так как знаменосцами по закону графы де Вексен обыкновенно были, приняли (...)» (Privilegia Sancto Dionysio concessa tempore Sugerii abbatis // PCC, T. CLXXXVI. Parisiis, 1855. Col. 1461). Известная близость латинских конструкций в тексте «Жизни Людовика Толстого» и в акте 1124 г. позволяет предположить, что Сугерий приложил здесь свою руку, если не как автор грамоты, то как редактор и несомненный вдохновитель самого действа, ибо на данный момент никакие известные источники даже не намекают на существование должности знаменосца Сен-Дени, принадлежавшей графам де Вексен, перед 1124 г. Да и сам род их уже полвека как полностью угас – в 1076 г. последний мужской отпрыск фамилии Симон де Крепи, граф де Валуа, д'Амьен и де Вексен, принял постриг в монастыре Сент-Уайян в Юра и скончался ок. 1077 г.; вскоре после этого – ок. 1077/ 81 гг. – король Филипп I захватил Вексен, а именно: графства Мант и Понтуаз – как выморочное имущество, ссылаясь как раз на то, что он является фьефом аббатства Сен-Дени (Feuchure P. Une tentative manquee de concentration territoriale entre Somme et Seine: La principaute d'Amiens-Valois au XI-е siecle. Etude de geographie historique // Le Moyen Age. Bruxelles, 1954. T. LX, № 1-2. P. 36-37; Barroux R. Op. сit. P. 1-2, 6-7).

386. Компилятор рукописи F добавляет число «десять тысяч человек».

387. «С 8 тысячами» (ms. F).

388. Гуго II Борель.

389. Вильгельм IV.

390. «Которая состояла из 10 тысяч доблестных людей» (ms. F).

391. «С 7 тысячами» (ms. F).

392. Жители графства Бовэ.

393. «В таком же количестве» (ms. F).

394. Карл Добрый.

395. Вильгельм IX.

396. Конан III Толстый.

397. Впрочем, Фульк V полностью примирился с Генрихом Боклерком в мае 1119 г. По словам Ордерика Виталя, «поскольку Фульк [V] Анжуйский в первую неделю Великого поста в графство Алансон приехал и там в Пьерр-Персе с королем Генрихом разговаривая, ему в верности поклялся и его человеком [=вассалом] сделался, графство Мэн от него [в лен] получил и дочь свою Вильгельму Аделину сыну короля, [в жены] отдал» (Orderic Vital, Lib. XI, cap. 21. Col. 846). Бретань же уже была вовлечена в английское политическое движение.

398. Эккехард сообщает: «После того как немецкое войско вышло к границам его [короля Людовика], разведчики ежедневно подтверждали, что французы, собрав у себя большое войско, сражения ожидали и даже необдуманно желали» (Ekkechardi... Chronicon... Op. cit. P. 720). Компилятор F здесь вводит интересную деталь: «Уже вместе с королем они твердой ногой встали по ту сторону границы королевства и, когда приблизились разрозненные отряды германцев, они убили их почти две тысячи».

399. Отступление началось 14 августа 1124 г. Эккехард объясняет это двумя причинами: «Император же немного привел войска, так как немцы трудно сражаются за границей. Между тем стало известно, что вормсцы с помощью герцога Фридриха против воли императора Б[урхарда], епископа своего, на его же кафедре восстановили и город внутри стен к мятежу всячески приготовили: о том услышав, [имперские войска] возвратились [и] в город тот с большой свирепостью вторглись» (Ibid. ). Однако, так называемый «другой Робер» (†1212), третий продолжатель хроники Сигеберта из Жамблу, пишет: «1124 г. (...) Император Генрих, собрав войска бесчисленное множество, в границы Французского королевства вторгнуться задумал. Но когда Людовик, король Франции, с почти бесчисленным войском навстречу ему поспешил, по совету высшей знати и епископов, от бесполезного намерения отступился; и было это в месяце августе» (Ex alterius Roberti. Appendice ad Sigebertum // RHF XIII. P. 328.).

400. На самом деле в 1120 г., перед 3 августа, Людовик VI в присутствии папского легата Конона, совершил это возвращение. Текст этого акта напоминает, что согласно праву и обычаю инсигнии покойных королей приносятся св. Дионисию как государю и покровителю королевства (dux et protector regni) (Tardif J. Op. cit. № 379). Эта традиция опирается на грамоту Карла Великого от 813 г., которой он пожаловал, помимо многочисленных привилегий, и свою корону, чтобы поместить ее на алтарь св. Мучеников (Цит. по: Barroux R. Op. cit. P. 16-18). Р. Барру доказал, что эта грамота является поддельной и составлена около 1120 г., ибо примерно тогда и зафиксированы все названные в ней привилегии, что подтверждается и другими документами ³²⁵(Barroux R. Op. cit. P. 18-23). Само же дарение короны Филиппа I аббатству было компенсацией Сен-Дени за то, что вопреки обычаю Филипп I приказал похоронить себя в монастыре Сен-Бенуа-сюр-Луар, против чего Адам, аббат Сен-Дени, активно протестовал (Ibid. P. 21-22).

401. Ланди (франц. Lendit) – название не местности, а самой ярмарки. Традиция возводит его к латинскому слову «indictum» (франц. jour dit), то есть «установленный, назначенный день» (Dictionnaire d'Histoire de France. Paris, 1981. P. 563). Ярмарка занимала обширное пространство между северным склоном Монмартрского холма и Сен-Дени, то есть часть равнины, описываемой ныне как территория предместий Сен-Дени и Сент-Уан, до городских укреплений (Grande Encyclopedie Larousse. Paris, s. a. T. XI, p. 878).

402. По-видимому, можно считать доказанным, что ярмарка принадлежала монахам; она располагалась внутри бурга и вела свое происхождение с объявления праздника, проведенного 8 июня 1048 г. в честь реликвий, полученных сокровищницей аббатства годом ранее. Внешняя ярмарка – результат расширения первой – была создана самим Людовиком VI между 1110 и 1112 г.; она проводилась на равнине Сен-Дени, к востоку от римской дороги, на территории тогдашнего королевского домена. Но поскольку она жила за счет толп народа, привлеченных реликвиями Сен-Дени Сугерий считал обоснованным рассматривать приносимый ей доход как принадлежащий аббатству по праву, из чего следует слово «возвращение». Обе ярмарки слились после 1213 г. в пользу Ланди-на-равнине (Levillain L. Essai sur l'origine du Lendit // Revue Historique. Paris, 1927. T. CLV. P. 241-276).

403. Право юстиции Людовик VI уже пожаловал Сен-Дени в 1120 г В 1124 г. он лишь подтвердил свое дарение и уточнил его границы: «(...) Также права викария и всякого рода правосудие и полную свободу, насколько от города блаженного Дионисия в сторону Парижа с давних пор многих королей Франции и наша покрывает власть так, чтобы определенным распознанием из столбов [мы] заканчивали (...), благочестиво навеки во владение передаем» (Privilegia Sancto Dionysio... Op. cit. Col. 1461-1462).

404. Именно по случаю принятия знамени «для управления и защиты королевства» перед отправлением в Реймс Людовик VI приказал таким образом отблагодарить св. Дионисия за его помощь и защиту. Грамота, сообщающая о церемонии, имеет очевидную цель определить сделанные пожалования: король зафиксировал в качестве границ правосудия аббатства с одной стороны – «от реки Сены, от мельницы, которую обычно называют Байар», с другой стороны – «от верхней точки города, который называется Обервиллье» (Privilegia Sancto Dionysio... Op. cit. Col. 1462), то есть охватывающие почти точно нынешние приходы Сен-Дени и Ла Курнёф. Мраморные колонны упоминаются во многих средневековых актах, почти все они еще существовали в XVII в. (Lair J. Notes sur la plaine Saint-Denis // Bulletin de la Societe de l'histoire de Paris. Paris, 1896. T. XXIII. P. 100-113)

405. 23 мая 1125 г. в Утрехте.

406. А. Вакэ не нашел источник этого выражения.

407. 25 марта 1124 г. близ Буртерульда сторонники Вильгельма Клитона, а именно: Амори IV, сир де Монфор и граф д'Эвре, Галеран II, граф де Молан, и трое его зятьев – потерпели серьезное поражение. Ордерик Виталь излагает развитие событий следующим образом: «В последовавший Великий пост [1124 г.] граф Галеран союзников своих призвал и в ночь Благовещенья для снабжения башни Ваттевилль двинулся. Ведь трех зятьев своих с собой [он] имел: Гуго де Нефшатель, сына Жервэ, и Гуго де Монфор [-ле-Ротру?], а также Вильгельма Лувеля, сына Асселина Гоэля. Над всеми ними граф Амори возвышался. Воинственная когорта этих вождей осажденным съестные припасы доставила, некое королевское укрепление, которое замок запирало атаковала. Готье же, сына Вильгельма де Валликервилль, которого король [Генрих] главным хранителем поставил, который замок от нападения решительно защищал, в хауберке на внешнем валу стоя, механическая рука железными когтями обхватила, неумолимо потащила и в плен вместе с собой увела. Граф Галеран двум братьям, которым доверял, а именно: Эрберу де Лизье и Роже – вместе с восемью вассалами замок поручил. Потом поля в окрестностях [он] опустошил и все, что к еде относилось, из домов и церквей ограбил и в башню для поддержки гарнизона отправил. Потом в тот же день граф неистовый, как вепрь с пеной у рта, в лес Бронтон вошел и крестьян, которые дрова в лесу рубили, встретил, многих захватил, пленных, [приказав] отрубить ноги, калеками сделал; и таким образом благодатного праздника венец безрассудно, не безнаказанно запятнал. Между тем Раннульф де Байо, который башню Эвре как управитель хранил и о многочисленных отрядах врага, в Ваттевилль ночью идущих, через лазутчиков узнал, тотчас к сотоварищам своим Генриху [управителю замка Понт-Оту] и Эду [Борленгу, управителю замка Бернэ], а также Вильгельму [де Танкарвилль], неутомимый, пришел, о вражеском переходе им сообщил и всеми силами убеждал, чтобы при возвращении на врагов господина своего [они] напали на королевской дороге. Они же вместе с подчиненными им центуриями с удовольствием отдохнули и прекрасно вооруженные с тремя сотнями рыцарей почти до Буртерульда дошли и, что в поле выйдут [враги] из леса Бронтон и пойдут обратно в Бомон, в VII календы апреля [25 марта] ожидали. Когда их королевское войско увидело и доблестью и силой себя превосходящими сочло и столь большой храбрости мужей опасаться начало. Однако некоторые боязливых ободрять стали, ибо Эд Борленг сказал: «-Вот враги короля, в землях его неистовствовавшие, и в безопасности они, и одного из лучших баронов его, которому защиту королевства своего [он] поручил, в плен уводят. Что нам делать? Разве им безнаказанно опустошать всю страну [мы] позволим? Нужно, чтобы часть наших для боя спешилась и пешими сражаться устремилась, а другая часть воинов на конях останется. Отряд же лучников первую линию составит и вражеский клин, раня коней, задержать постарается. Сегодня на этом поле каждого бойца и смелость, и сила открыто проявятся. Если же оцепеневшие в малодушии, [мы] допустим без боя, чтобы барон короля побежденным был уведен, как пред очами короля предстать дерзнем? Плату вместе со славой нашей заслуженно утратим, так как хлебом королевским в будущем кормиться, я считаю, [мы] не должны». Таким образом все остальные речью знаменитого воина воодушевлены были, и ему соратники спешиться со своими [людьми] пообещали. Так как он не отказался, но вместе со своими, которых весьма ценил, пешим в доспехах сраженья радостно ожидал. Молодой Галеран, жаждущий боя [там], где противников видит, как будто уже одолел их, по-детски радовался. Но Амори, возрастом и разумом более зрелый, как его, так и других, менее благоразумных, от сражения так отговаривал: «Всеми людьми! – ибо так клялся Амори, – советую, чтобы [мы] избежали сражения. Даже если немногие со многими [мы] предвкушаем сражаться, [я] боюсь, что бесчестье и потери [-мы] получим. Вот Эд Борленг со своими спешился; знайте, [это] потому, что одержать верх упорно [он] старается. [Этот] воинственный рыцарь, уже со своими пешим ставший, не побежит, но умрет или победит». Некоторые же говорили: «Разве уже давно на равнине встретить англичан [мы] не желали? Вот [они] перед нами. Сразимся, чтобы в постыдном бегстве не упрекали нас и наших наследников. Вот цвет рыцарства всей Галлии и Нормандии здесь находится. И кто противостоять нам сможет? Не дай Бог, чтобы этих селян и простых солдат [мы] настолько страшились, чтобы из-за них с пути свернули или с ними сразиться медлили!» Затем отряды свои [они] построили в боевой порядок. В первом граф Галеран с 40 рыцарями на них [врагов] поспешить пожелал, но лучником пораженный конь под ним рухнул. В первой же линии 40 коней лучниками были убиты, и прежде чем [они] ударить смогли, сброшены [наземь] были. Итак, сторона графов, быстро разбитая и в бегство обращенная, оружие и то, что отягощало, оставила, и каждый как мог в бегстве о своем спасении заботился. Там тогда граф Галеран и оба Гуго, зятья его, и другие почти 80 рыцарей пленены были и в королевской тюрьме, крепко связанные путами, в наказание за безрассудство свое долго и слезно платили. Вильгельм де Грандкур, сын Вильгельма, графа д'О, из королевского войска доблестный рыцарь, в этом сражении был и бегущего Амори схватил. Но к мужу столь большой доблести человеческим милосердием [он] сострадал, хорошо зная, что если его удержит, [то] из королевских уз с большим трудом или никогда [тот] не освободится. По этому [он] предпочел, короля вместе с землей своей оставив, стать изгнанником, чем славного графа неразвязываемым узлом связать. Его таким образом до самого Бомона [он] сопроводил и, изгнанный вместе с ним, как спаситель его во Франции с почетом остался. Вильгельм же Лувель, каким-то крестьянином схваченный, доспехи свои ему за выкуп отдал, им подстриженный как оруженосец, с палкой в руке, к Сене направился и неузнанный за переправу через реку в качестве платы сапоги свои лодочнику отдал, и босыми ногами к себе домой вернулся, радуясь, что, из вражеских рук так или иначе выскользнув, спасся» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 19. Col. 906-908). Позднее – в апреле или мае того же года – Амори был разбит при Ружемутье и, отказавшись от поддержки Вильгельма Клитона, заключил мир с королем Генрихом: «Благословенный Господь, который всем хорошо распоряжается, который разумнее, чем сами желают, смертных жизненный путь направляет и праведный суд в землях Ружемутье благочестиво созерцающим являет. Итак, в год от Воплощения Господня 1124 победу мир любящим [Он] принес и безрассудных мятежников всей провинции привел в смущение, и, свернув преступное стремление, помеху из них быстро разрушил. Затем на этой же неделе решили жители семи замков, которые расположены в Льёвене или землях Уш, а именно: на границе их, – что с ними [мятежниками] сговорятся к несчастью многих; Гуго же де Плесси уже в Понт-Эшанфрэ коварно вторгся и помощи от мятежных союзников уверенно ожидал. Таким образом жители Сапа, Бьенфэта и Орбека, и многих других мест из страха с ними вместе действовали, так как против огромной мощи их силы или мужества защищаться не имели. Но поскольку вожди мятежа, как было сказано, были разбиты, соучастники заговора их затихли и очень боялись, только бы на судебном заседании вероломство не открылось перед судьями и законоведами. (...) Так как силы [их] понемногу слабели, Амори и [Вильгельм] Лувель, и другие враги мира короля умилостивили и после изгнания Вильгельма [Клитона], которому никак помочь были не в состоянии, против воли отступились. Наконец, [они] сами смиренно дали королю удовлетворение и дружбу его вместе с прощением прошлых вин получили обратно, а также прежние владения [вновь] обрели» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 19. Col. 910).

408. Первая книга Маккавейская. I, 3.

409. Лукан М. Анней. Фарсалия. Указ. соч. I, 348-349. С. 17.

410. Вильгельм III.

411. Эмери, епископ Клермона.

412. Арверны – галльское племя в Аквитании, в районе современной Оверни.

413. Лукан М. Анней. Фарсалия. Указ. соч. I, 427. С. 19.

414. Он там был незадолго до 3 августа 1122 г. (Luchaire A. Annales, № 317)

415. То есть прямые вассалы короны, служба которых по общему правилу требовала от них «помощи и совета» (auxillium et consilium), а также участия в военных походах (hostium).

416. Пон-дю-Шато.

417. Весьма вероятно, в течение лета 1126 г., во всяком случае до 2 марта 1127 г. – дня смерти графа Фландрского, который сопровождал Людовика VI.

418. Монферран был возведен в конце X в. и господствовал над всей округой. От него ничего более не осталось.

419. Вильгельм X Тулузский, герцог Аквитанский (1126, †1137). Вильгельм IX умер в начале 1126 г.

420. Этот текст доказывает, что в начале XII в. существовали настоящие феодальные обязанности, подчинявшие крупные фьефы короне (См. Halphen L. La place de la royaute dans le systeme feodale // Revue Historique-Paris, 1933. T. CLXXII. P. 249-256).

421. Карл Добрый приходился племянником Берте Голландской, матери Людовика VI.

422. Родоначальник фамилии – Эрембальд из Фюрна, сакс-флеминг с северного побережья Фландрии, – по социальному положению был кэрлом, то есть лично свободным графским сервом, и служил простым воином (Kervyn de Lettenhove J. B. M. C. Histoire de Flandre. Bruxelles, 1847. T. I. P. 365, note 2).

423. Бушар был в ярости на Карла Доброго, наказавшего его за разбой и убийства, совершенные в домене Страатен летом 1126 г., когда граф отправился в поход на Овернь вместе с Людовиком VI ³³⁸(Galberti Brugensis notarii De vita et matryro Caroli Boni Flandriae comitis // PCC. Parisiis, 1854. T. CLXVI. Cap. II. Col. 952-953; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. II. P. 259). Но наибольшую опасность для всей фамилии представляло решение графа пересмотреть сомнительные права Флемингов. Бертольд счел, что граф намерен вернуть его и его семью в рабское состояние и, по всей видимости, был не далек от истины. Заговор был составлен 22 января 1127 г. в церкви св. Мартина в Ипре (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Col. 954, note 140) (по другим сведениям, в Фюрне).

424. Бертольд, прево церкви Сен-Донат.

425. Дидье Хакет, его сын Исаак, племянник Бушар/ Борсиард и другие родственники. Возвышение этой фамилии началось с предательства. Вот что сообщает об отце Бертольда Галберт Брюггский: «Бодран был шателеном Брюгге и имел жену Дедду, или Дюву. Он имел своим человеком воина по имени Эрембальд из Фюрна. Когда фландрцы предприняли некий поход, они отправились верхом и на судах для защиты своей земли до того места, где на нее напали. Когда спускались по Шельде на судах, шателен Бодран, воин его Эрембальд – тот из его людей, к которому он имел наибольшее доверие, – и многие другие были одеты в доспехи и держались готовыми к сражению. Наступила ночь, и они бросили якорь посреди реки, чтобы дождаться утра. Но названный Эрембальд часто соблазнял к сожительству жену своего господина шателена. Эта неверная жена, говорят, обещала своему преступному любовнику отдать ему виконтство, если случится, что ее муж внезапно умрет; именно поэтому этот изменник все время думал о смерти своего господина. Среди ночной тиши, когда шателен начал мочиться с борта судна, Эрембальд, подойдя к нему сзади, низверг своего господина с корабля в глубину потока. Это случилось, когда другие спали, и никто, кроме преступной жены, не узнал, что случилось с шателеном, который погиб, не оставив детей. Эрембальд же вернулся, женился на своей любовнице и посредством своих огромных богатств приобрел виконтство своего господина» (Ibid. Cap. XV. Col. 1011; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XV. P. 368).

426. 2 марта 1127 г. в церкви Сен-Донасьен, которая соединялась сводчатой галереей с домом графа (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. IX. Col. 983; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. IX. P. 314).

427. Галберт Брюггский сообщает несколько иные подробности об убийстве графа: «И когда он [Карл] отправился в церковь св. Донациана, слуги, которые стерегли его выход, побежали сообщить изменникам, что граф поднялся на подиум в сопровождении немногих; тогда разъяренный Бушар и его воины и слуги, взяв обнаженные мечи под свои плащи, последовали за графом на этот подиум. Они разделились на две группы, которые заняли два выхода таким образом, чтобы никто из тех, кого они хотели погубить, не смогли бы ускользнуть одним или другим выходом с подиума: и вот они увидели графа, распростертого по обычаю перед алтарем на ступени смирения, где он пел псалмы во славу Божью, благочестиво читал молитвы и в то же время раздавал деньги бедным. (...) В год 1127, на второй день марта-месяца (...), в среду на заре, благочестивый граф распростерся в молитве, чтобы послушать утреннюю мессу в Брюгге, в церкви св. Донациана, некогда архиепископа Реймсского, раздавая бедным по благочестивому обычаю свои щедрые милостыни; его капеллан, обязанный к этой должности, готовил ему денарии, которые молясь, он раздавал бедным. Завершив молитвы так оке, как и ответы на терции, граф по обычаю молился, читая или декламируя «Отче наш» громким голосом; тогда в продолжении этого заговора, клятв, заключенных между ними, мерзких и предательских, уже убийцы в своем сердце, они пронзили мечами и убили графа в то время, как он молился и раздавал милостыню, смиренно распростертый перед божественным величием. (...) В последний момент своей жизни и при приближении смерти, насколько ему было возможно среди ударов и ран, которыми осыпали его убийцы, он обратил к небу лицо и свои королевские руки и отдал таким образом свою душу господину всех людей, сам отдав себя Господу для утренней жертвы» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. III. Col. 955; Cap. IV. Col. 957; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. III. P. 260-261 ; Cap. IV. P. 266-267).

428. Сравни: Псалтирь. VII, 15: «Вот, нечестивый зачал неправду, был чреват злобой и родил себе ложь».

429. После убийства графа Бушар с сообщниками убили тех немногих людей, кто был вместе с графом в церкви: Тангмара, шателена Бурбура, и Готье ван Локр, «советника графа, который побуждал графа вернуть в рабское состояние всю семью прево» (Galberti... De vita et martyre Caroli Boni... Op. cit. Cap. IV. Col. 959-960; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. IV. P. 269). И далее: «Убийцы, оставив на подиуме его [графа] тело и умирающего шателена [Бурбура], вышли из церкви, чтобы напасть на тех из своих врагов, кого они нашли в графском дворе, и их убивали, рассеянных по замку, как хотели» (Galberti... De vita et martyre Caroli Boni... Op. cit. Cap. IV. Col. 958; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. IV. P. 267). В стенах графского замка были убиты пытавшиеся бежать сыновья Тангмара – Готье и Гизлеберт, а также Риквард ван Вольдман, женатый на их двоюродной сестре (Galberti... De vita et martyre Caroli Boni... Op. cit. Cap. IV. Col. 958-959; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. IV. P. 268). «Те, кто были в дружбе с графом, пока он жил, были в большом страхе и попрятались, чтобы их не увидели предатели. Те придворные графа, кто не имели иной опоры, кроме его покровительства, сразу бросились бежать, смешались с толпой людей. Жервэ, камерарий графа, (...) верхом бежал к своим родственникам во Фландрию» (Galberti... De vita et martyre Caroli Boni... Op. cit. Cap. IV. Col. 959; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. IV. P. 269). После этого Бушар со своими людьми совершил набег на домен Тангмара Страатен: «они нашли деревни пустыми и хутора покинутыми. (...) Тогда изменники захватили деревню и домен Тангмара, забрали все оружие и все имущество так же, как и большое количество скота и одежды крестьян этого селения, и вернулись вечером после того, как целый день предавались грабежу» (Galberti... De vita et martyre Caroli Boni... Op. cit. Cap. V. Col. 962-963; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. V. P. 276-277).

430. По мнению А. Вакэ, эта фраза взята из утерянного Апокалипсиса.

431. Весь день до самого вечера тело графа оставалось неприбранным на месте убийства: «Кровоточащее тело великого человека и государя оставалось покинутым и лишенным почестей и соответствующей заботы его слуг. Несчастным образом покинутый, он имел в качестве погребальных почестей лишь слезы тех, кто узнал об этом событии и кто плача поручал Господу столь великого принца, принявшего мученическую смерть (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. IV. Col. 958; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. IV. P. 267). (...) В течение этого времени оставалось там тело графа, душу которого священники поручили Господу тогда, когда тайком дали святое причастие своему шателену [Тангмару]; так что это тело, кровоточащее и покинутое, еще оставалось в том оке положении, как его застала смерть. Братья церкви таким образом размышляли с беспокойством о том, что им следует делать и какие похороны они должны ему приготовить, когда никто не осмелился даже тайно отслужить мессу в той церкви, где только что произошло столь ужасное побоище и столь великое предательство. Наконец, получив позволение прево и после согласия его братьев Фрумольд Старый [бывший графский нотарий] завернул благородное тело в покрывало и положил его в гроб посреди хоров: он исполнил это с подобающим почтением, поместил рядом четыре свечи по нашему обычаю и с большой тщательностью исполнил все другие церемонии. Единственно женщины, присутствовавшие на этих похоронах, провели в бдении день и следующую ночь, испуская благочестивые ламентации» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. V. Col. 963-964; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. V. P. 277-278). Прево Бертольд хотел отправить тело Карла в Гент и похоронить там, но его не удалось тайком вывезти из города из-за волнения горожан (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. V. Col. 964; Vie de Char les le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. V. P. 278). «В пятницу, в четвертый день месяца, каноники и прево [церкви св. Донациана] собрались вне стен [графского замка] в церкви св. Петра, чтобы там провести по обычаю похороны графа, для которого уже была приготовлена могила. Там отслужили за душу благочестивого графа поминальную мессу, на которой присутствовали очень немногие, помимо каноников; ибо никто из его двора там не присутствовал, кроме капеллана Бодуэна, молодого Огера и Годберта, клириков графа. Потом прево и братья вернулись в церковь св. Донациана, где находился покойный, и, повелев бедным войти в церковь, Фрумольд Старый роздал денарии за спасение души благочестивого графа Карла. (...). Благородное тело было перенесено на подиум (...). Граф был заперт в гробнице, построенной так, как это позволило время (...)» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. V. Col. 966; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. V. P. 281).

432. Прево Бертольд как опытный военачальник позаботился об укреплении церкви и всего замка на случай осады: «На следующую ночь [со 2 на 3 марта] прево приказал снабдить оружием церковь и поставить часовых на подиум и на башню чтобы он мог туда прийти со своими [людьми] в случае нападения горожан» (Galberti... De vite et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. V. Col. 964; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. V. P. 278). Также он приказал горожанам спешно окружить фобург рвами и палисадами и позаботился о поддержке извне, прежде всего спешно (уже 6 марта он получил ответ) заручившись благосклонностью и обещанием помощи от Вильгельма Ипрского: «В то же время прево и его люди не прекращали переговорами собирать вокруг себя всех тех, кого могли, призывая их большим числом подарков и обещаний присоединиться к ним. Он послал к Вильгельму [Ипрскому], которому он отдал графскую власть, и призывал его принять на деле вассальную присягу ото всех фламандцев, которых он мог объединить силой и приманкой наград; он приказал сообщить жителям Фюрна, своим союзникам, чтобы они принесли Вильгельму клятвы верности (...). Прево послал также к фламандцам, которые жили по соседству, на берегу моря, чтобы они со своими силами прийти на помощь к нему и его племянникам, если случится так, что кто-нибудь в королевстве или графстве поднимется отомстить за графа» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. VI. Col. 967-968; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. VI. P. 286-287).

433. Скорее опасаясь, что начнутся новые враждебные действия, ибо ранее Генрих I поддерживал притязания Вильгельма Ипрского Бастарда на графскую корону в противовес Вильгельму Клитону и, по-видимому, еще не отказался от них, потому что брюггцы легко поверили ложному сообщению, что Вильгельм Ипрский, заключив договор с королем Англии, получил от него огромную сумму денег и 300 рыцарей, чтобы захватить графство Фландрское (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XI. Col. 990; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XI. P. 329).

434. Людовик VI, узнав о событиях в Брюгге, прибыл в Аррас 9 марта и некоторое время выжидал – бароны Фландрии, оставшиеся верными Карлу Доброму, во главе с Жервэ ван Праат, графским камерарием и близким советником, еще 7 марта начали военные действия против изменников: 8 марта они договорились с горожанами Брюгге, 9-го заняли город и обложили графский замок. 10 и 11-го к ним на подмогу прибыли со своими людьми Сигер, шателен Гента, Жан ван Алст, Даниэль ван Термонд, пэр Фландрии, Теодорик, шателен Диксмюде, и Готье, графский кравчий (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. VII. Col. 971-974; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. VII. P. 292-297). В пятницу, 12 марта, был предпринят первый штурм замка, принесший частичный успех. 13 марта – в воскресенье – «обе стороны хранили видимость мира». 14 марта подошло гентское ополчение из горожан и жителей окрестных деревень, которым шателен Сигер приказал собрать силы и вооружиться. Одновременно прибыл из Сен-Жилля кравчий Разон ван Гавре со своими людьми. А в ночь на 16 марта для участия в осаде подтянулось и войско графини Голландской Петронильи, вдовы Флоренция II и опекунши малолетнего Теодориха VI (1122-1157), в надежде, что ее сына изберут графом Фландрии (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. VIII. Col. 975; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. VIII. P. 299-301). 18-го и 19-го числа в результате повторного штурма замок был взят, включая графский дом; изменники, отступив по сводчатому проходу в церковь, попытались там закрепиться: «Они приказали пойти к церкви людей вооруженных и смелых, чтобы ее атаковать. Те, собрав всю свою силу, приступили стремительно и преодолели двери церкви со стороны колокольни; они преследовали осажденных с низу церкви до подиума, на котором они, нечестивые и коварные, убили самого достойного графа этой земли. (...) На подиуме осажденные сделали укрепления из сундуков, из алтарных столов, сидений и другой церковной мебели и связали их веревками от колоколов. Они разбили на куски колокола так же, как и свинцовые пластины, которыми церковь была покрыта, чтобы поражать ими своих врагов. В церкви, а именно: в хорах, сражение шло с таким пылом, и близ башни и в верхней части ворот в башню была столь большая резня, что я не могу ни описать, ни указать множество тех, которые были поражены и ранены» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. X. Col. 985; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. X. P. 318-319). Только «в воскресенье, 20 марта, в ночь св. Бенедикта, король Франции Людовик прислал из Арраса к принцам и баронам в осаде, чтобы приветствовать их и обещать им веру и помощь, и более всего всю свою мощь, чтобы отомстить за своего племянника справедливейшего Карла, которому корона подобала более справедливо, чем графу, избранному мерзкими предателями» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XI. Col. 983; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XI. P. 325-326). В ответ на эту грамоту представители от фландрских сеньоров отправились в Аррас на переговоры с Людовиком VI, на которых «по совету короля Людовика, императора Франции, по выбору его баронов и наших» был избран новым графом Фландрии Вильгельм Клитон. Депутация вернулась обратно в Брюгге 30 марта «под звон колоколов». Людовик VI и Вильгельм Клитон прибыли в Брюгге во вторник, 5 апреля, в конце дня, «каноники Сен-Донасьен вышли им навстречу, неся в торжественной процессии все реликвии святых, и приняли радостно, с положенными королевскому величию почестями короля и нового графа» (Galberti... De vita et martyre Caroli Boni... Op. cit. Cap. XII. Col. 994; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XII. P. 336).

435. После смерти Карла Доброго самым близким наследником был его же двоюродный брат Теодорих II, граф Эльзасский; Вильгельм Клитон приходился Карлу двоюродным племянником (См. генеалогические табл. 15 и 16), но его выделил Бодуэн VII. Кроме того, после поражения при Ружемутье Вильгельму не осталось никаких шансов вернуть Нормандию. Людовик VI, женив его на Жанне де Морьенн, родной сестре королевы Аделаиды, стремился пристроить его, имея в виду сохранить поддержку Фландрии в своих действиях против Генриха I.

436. «Итак, осажденным остались лишь церковь и съестные припасы, которые они туда принесли с собой» (Galberti... De vita et martyre Caroli Boni... Op. cit. Cap. X. Col. 983; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. X. P. 316). 11 апреля, по договоренности с прево и канониками св. Донациана, в монашеский дортуар [спальню], которая имела с церковью общую стену, был поставлен таран ³⁶¹(Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XIII. Col. 1000; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XIII. P. 346), с помощью которого стена была разбила, и церковь после упорного сопротивления взята; оставшиеся в живых осажденные отступили в башню (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XIV. Col. 1001-1006; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XVI. P. 346-367).

437. Сравни: Книга Иова. XXX, 31 : «И цитра моя сделалась унылою, и свирель моя – голосом плачевным».

438. «В воскресенье, 1 мая, нам сообщили, что Бушар был схвачен в Лилле, что его привязали на колесо, укрепленное на верх мачты, на котором он прожил день и следующую ночь и что, наконец, умер постыдной смертью. (...) Уверяют, что Бушар признал свой грех, страдал от него и раскаялся так, что просил зрителей своей казни отсечь ему руки, которыми он убил своего господина Карла» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XVII. Col. 1017-1018; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XVII. P. 379, 383. См. также: Gualterii Tervanensis ... Vita beati Caroli... Op. cit. Cap. XL-XLII. Col. 933-935).

439. Галберт подробно излагает злоключения прево Бетольда и дает иные детали его казни: «Прево Бертольд на третью ночь, то есть в ночь четверга [с 16 на 17 марта] перед взятием замка, дав денег кравчему Готье вплоть до суммы в 400 марок, подвесил себя на веревке и позволил себя спустить совсем одного, так как имел к этому Готье доверия больше, чем к любому другому человеку (...). По приказу кравчего Готье, прево, ведомый братом Фулька, каноника из Брюгге, коварным воином, верхом приехал в ночь четверга в Кайхем [близ Диксмюде], на хутор этого же Готье и Бушара. Скрываясь там некоторое время и будучи обнаружен, он бежал, сопровождаемый лишь ночью, к своей жене в Фюрн, и оттуда, так как не смог там укрыться, в ночь св. Пятницы [1 апреля] перебрался в Варнесте. Той же ночью, как мы узнали, он продолжил бегство и, по своей собственной воле страдая за свои грехи, шагал босыми ногами, чтобы Господь простил столь великому грешнику преступление, которое он совершил по отношению к благочестивому графу (...)» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. X. Col. 984, 987-988; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. X. P. 316, 324). «В понедельник, 11 апреля, прево Бертольд был выдан в руки Ипрского Бастарда (...)» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XIII. Col. 996; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XIII. P. 341). «Замешательство, крики и стечение жителей Ипра и окрестностей вокруг одного пленного человека были столь велики, что невозможно указать никакого сравнения. Говорили, что люди шли впереди и следовали за прево, танцуя с пением и хлопаньем в ладоши на разный манер, и тянули его на длинных веревках вправо и влево так, что его тащило то вперед, то в одну или другую стороны: таким образом этот человек недавно исполненный чести и могущества, был постыдным образом отдан на осмеяние толпы; его тянули целиком обнаженного, за исключением штанов, и угнетаемого грязью и камнями. (...) Утомленный столькими оскорблениями, раненный таким позором и ударами, он издалека видел приближение своей казни (...). Он был повешен на виселице посреди рыночной площади в Ипре, как это делают с ворами и грабителями. С него сняли штаны, чтобы обнажить наиболее постыдные части его тела. Не было ничего наиболее постыдного и позорного, чего не использовалось бы в его казни. Ему вытянули руки как на кресте на виселице, и его кисти рук там привязали, его голову продели сквозь дыру в виселице так, чтобы остальное тело оставалось подвешенным на плечах и шее; он умер, удушенный недостойными удавками (...). Тысячи людей бросали в него камни и мучили его (...). Те, кто собрались на площади, чтобы купить рыбу, разорвали на куски тело прево крюками, баграми и палками (...). Народ Ипра, выражая свой гнев против умирающего прево, надел ему на шею собачий ошейник и сунул ему в рот собачий хвост, когда он испускал последний вздох» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XIII. Col. 997-998; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XIII. P. 342-344. См. также: Gualterii Tervanensis ... Vita beati Caroli... Op. cit. Cap. XXXVI. Col. 929).

440. 19 апреля, во вторник, «они вышли один за другим в числе 27 со стороны, обращенной к дому прево, через окно, наклоненное к ступеням башни» и были заключены в карцеры в графском доме (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XVI. Col. 1013; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XVI. P. 371). Людовик VI и Вильгельм Клитон, вернувшись из короткого похода на Оуденарде, 5 мая «определили тогда место, откуда следовало низвергнуть изменников, и это был верх башни [графского] дома. (...) Это решив, король и граф послали воинов в тюрьму, чтобы оттуда сначала привели быстро и скрытно Вильфрика Кнопа, брата прево Бертольда (...). Воины вытащили сначала Вильфрика и, проведя его внутренними путями дома до самого верха башни, связали ему руки сзади за спиной так, чтобы он таким образом увидел под собой место, где он должен найти свою смерть, [и затем] они его низвергли. Несчастный, имея из одежды лишь рубашку на плечах да штаны, упал на землю, тело разбив и сломав, едва сохраняя остатки жизни, и сразу скончался. Это стало зрелищем и вечным позором для его фамилии, более того, для всей Фландрии, и его смерть никем не была оплакана. Вторым привели воина Готье, сына Ламберта из Редденбурга [брата Бушара]...» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XVII. Col. 1017; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XVII. P. 380-381). И таким образом погибли все 27 человек.

441. «В тот же день [17 марта] мы узнали от воинов аббатиссы монастыря Ориньи о злоключениях Исаака [сына Дидье Хакета], который в ночь своего бегства направился в Ипр, надеясь добраться в Гент. Он бежал оттуда в Стеенверде, на хутор своего зятя Ги, и, посоветовавшись с ним, в течение ночи пришел в Теруан и, там укрывшись, переоделся в монашеское одеяние. Но весть о его бегстве распространилась повсюду и сделала его предметом всеобщих поисков, так что он не смог бы спрятаться нигде, откуда бы об этом вскоре не сообщили. Поэтому Арнуль, сын адвоката [светского защитника] Теруана, узнав о бегстве Исаака, пришел в монастырь братьев этого города [Сен-Жан-де-Теруан] и нашел его с головой, скрытой капюшоном, в церкви под видом поющего псалмы. Взяв его в плен, он заставил его, высеча розгами и заковав в кандалы, назвать имена виновных, которые предали графа (...)» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. VIII. Col. 980-981 ; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. VIII. P. 310). «Исаак тоже ждал этого Вильгельма Ипрского, надеясь, что как соучастник измены, он даст ему ускользнуть; но когда граф приехал, то прикрывая свою нечистую совесть, приказал повесить Исаака, потому что тот изменил Карлу. Во время пути, когда его вели на виселицу в замке Эр, Исаак публично признался, что изменил графу. Он просил толпу людей истязать его грязью, камнями и палками, полагая, что ему нельзя наложить достаточного наказания в этой жизни за совершение столь большого преступления. (...) Наконец, прийдя на место, где он должен быть повешен, он приветствовал дерево виселицы, обнимая одновременно веревку и дерево (...)» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XVIII. Col. 1019; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XVIII. P. 384). «В среду 23 марта Исаак был схвачен и повешен через три недели после убийства, перед Благовещеньем Деве Марии и перед Вербным воскресеньем (...)» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XI. Col. 989; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XI. P. 327. См. также: Gualterii Tervanensis... Vita beati Caroli... Op. cit. Cap. XXXIV-XXXV. Col. 927-929).

442. Вильгельм Ипрский Бастард.

443. Не очень известно, в какой мере. Он был двоюродным братом Бодуэна VII и Карла Доброго, но его незаконное происхождение исключало его из наследования. Галберт Брюггский неоднократно говорит о тесной связи Вильгельма Ипрского с заговорщиками: так, во время казни прево Бертольда Вильгельм потребовал от него назвать «изменников, которые еще прятались. Прево ответил в присутствии всех: «Ты их знаешь так же хорошо, как и я» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XIII. Col. 998; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XIII. P. 344).

444. Хотя во всех рукописях написано «брюггцев», ошибка совершенно очевидна, чтобы ее исправить в переводе.

445. Первоначально Людовик попытался договориться с Вильгельмом Ипрским: «В субботу, 9 апреля, король поехал в Винендале разговаривать с Вильгельмом Ипрским Бастардом, чтобы установить согласие между ним и настоящим новым графом [Вильгельмом Клитоном]. Вильгельм показал себя исключительно надменным, не пожелав вести мирные переговоры с новым графом Фландрии или заключить с ним какое-нибудь соглашение, потому что считал его недостойным. Король, разгневанный спесью и презрением Ипрского Бастарда и его самого считая недостойным, вернулся к нам [в Брюгге]» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XIII. Col. 996; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XIII. P. 349). «В среду, 26 апреля, король и граф осадили Ипр с большим войском; упорное сражение началось между двумя армиями, и граф Вильгельм [Ипрский] сражался у одних ворот с тремя сотнями воинов против нового графа. Дурные жители Ипра, заключив отдельно договор с королем в другой части города, впустили в него короля и его огромное войско; те устремились в город неожиданно с громкими криками и, запалив пожары в домах, занялись грабежом, когда бастард граф Вильгельм бросился на грабителей, не зная, что его замок сдался и что он [замок] изменил ему и его людям. Итак, король и граф его схватили и отправили пленным в Лилль, чтобы там стеречь. Многие люди после смерти графа Карла повернулись к Вильгельму – капелланы и служители, должностные лица и обычные сервы графского дома, – потому что этот бастард граф Ипрский происходил из рода наших графов. Люди из Фюрна также сражались вместе с ним, потому что если бы он удержался в графстве, они бы смогли его силой и могуществом разбить своих врагов. (...) Все то, чем владел Вильгельм Ипрский, попало в руки нашего графа, который сделал пленными его воинов и многих изгнал из страны. Наши также одержали победу и вернулись под рукоплескания, обремененные огромной добычей» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XVI. Col. 1015-1016; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XVI. P. 377-378. См. также: Gualterii Tervanensis... Vita beati Caroli... Op. cit. Cap. XLVIII. Col. 939-940).

446. «6 мая, в пятницу, в день св. Иоанна, король отправился в обратный путь в свою землю» ³⁷⁵(Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XVII. Col. 1017; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XVII. P. 382).

447. В октябре 1130 г., точнее установить, по-видимому, невозможно (Luchaire A. Annales, № 461).

448. То есть на дороге, на которой король или сеньор оказывали покровительство торговле. Здесь, вероятно, речь идет о королевском кондуите.

449. Мелиссенда.

450. 9 ноября, согласно Некрологу премонстрантов.

451. Ангерран II (1130-1147), сын Тома де Марль, наследовал своему отцу без возражений со стороны короля, обязавшись возвратить всё, что возможно. Впрочем, в свою очередь он не замедлил выразить неудовольствие Людовиком VI, который весной 1132 г., по совету Рауля де Вермандуа, поднял оружие против него и осадил Ла Фер. Осада длилась два месяца – с 6 мая по 8 июля – безо всякого успеха. Дела окончательно устроились через брачный союз Ангеррана с племянницей Рауля – Адой де Божанси (Luchaire A. Annales, № 491; Barthelemy D. Op. cit. P. 56-57).

452. «Хроника Мориньи» позволяет уточнить суть этого спора. Она сообщает под 1119 г. о канцлере Этьене де Гарланд, что его «советами вся Франция управлялась» (Mauriniacensis monasterii chronicon... Op. cit. Col. 147). И далее: «Между тем, когда умер [сенешал] Вильгельм, сенешала Ансо родной брат, канцлер Этьен (...), брат обоих, больше королевского имел влияние. Такой поворот назад в поколениях был неслыханным, чтобы человек, который с должности дьякона был изгнан, ополчение вторым после короля водил военачальником. Этот муж искусный и светской одаренный мудростью, когда многие церковные владения, приобретенные тогда близостью к королю, которую [он] таким образом имел, что ему скорее приказывал, чем служил, как некоторые считали, бренным благоденствием выше других смертных в наше время расцвел. Передав же племянницу свою в жены Амори де Монфор вместе с сеньорией Рошфор, которая девочке из материнского наследства досталась, возгордившийся и забывший себя, [он] королеве Аделаиде очень частые беспокойства собой причинял, когда наконец король, находившийся в опасности и растущем отвращении, возмутился; лишенный владений [Этьен] был изгнан из курии» (Mauriniacensis monasterii chronicon... Op. cit. Col. 152-153). Следует, однако, отметить, что незадолго до назначения канцлером, по случаю его попытки стать епископом Бовэ в 1100/01 г., Ив Шартрский охарактеризовал этого человека в грамоте к папе Пасхалию II как: « (...) клирика невежественного, игрока в кости и другим такого же рода соблазнам предающегося, даже вне святых орденов находящегося, так как некогда из-за публичного прелюбодеяния легатом Римской Церкви, архиепископом Лионским, из Церкви выброшенного (...)» (Цит. по: Sancti Bernardi ... Op. cit. Epistola LXXVIII. Col. 197, note 220). Тогда папа утвердил его соперника Галона, прево Сен-Кантен де Бовэ. В 1113 г. Этьен де Гарланд повторил попытку занять кафедру Бовэ, но опять безуспешно – ему был предпочтен Пьер (1113-1133), младший брат Ланселена II, сира де Бюлль (Guyotjeannin O. Op. cit. P. 76-78).

453. В 1128 г., ранее 10 мая (Luchaire A. Annales, С. 410), Этьен де Гарланд приобрел сеньорию Ливри, которая впоследствии перешла к Агнессе, дочери его брата Вильгельма (Bournazel E. Op. cit. P. 195, tabl . III).

454. Далее по тексту «Хроники Мориньи»: «Сам же, словно неким одержимый безумием, в королевстве всех мужей возмутить старался и, на помощь мужа в военном деле решительного, названного Амори, опираясь, землю эту войной поджечь. Но когда свои замыслы [он] привести не смог в действие, возвратившийся к самому себе, должность сенешала, которую по праву наследства себе принадлежащей считал, уступил; и с королем и одновременно с Филиппом, который уже королем помазан был, при посредничестве королевы Аделаиды, помирился» (Mauriniacensis monasterii chronicon... Op. cit. Col. 153). Вероятно, в 1130 г., но канцлерство Этьен вернул лишь в 1132 г., после 3 августа (Luchaire A. Annales, C. 420), и сохранял его при жизни Людовика (Tessier G. Diplomatique royale francaise. Paris, 1962. P. 133; Bur M. Suger... Op. cit. P. 90, 166); в 1138 г. отмечен уже новый канцлер Альгрин д'Этамп (Cartulaire ... de Tiron... Op. cit. P. 249, С. 219). Этьен де Гарланд умер 14 января 1153 г.

455. Вечером 13 февраля 1130 г.

456. Под именем Иннокентия II.

457. 14 февраля 1130 г.

458. Анаклет II, антипапа.

459. Три часа спустя после избрания Иннокентия II.

460. Лукан М. Анней. Фарсалия, указ. соч. I, 127. С. 10.

461. Покинув Рим в начале мая 1130 г., он довольно долго пребывал в Пизе и Генуе и высадился в Сен-Жилле лишь в первые дни сентября.

462. По-видимому, перед прибытием Иннокентия II, примерно в августе-сентябре 1130 г. Это подтверждается и в «Хронике Мориньи»: «Пока это в Италии происходило, король Людовик архиепископов Реймса, Санса, Буржа, Тура и равным образом епископов королевства своего и аббатов в Этампе созвал и, сообщив Совету, что Иннокентий, поскольку и жизнью более святой, и славой лучшей, и избранием более высоким проявил себя, когда всему королевству своему Римскому папой и Отцом себя объявил» (Mauriniacensis monasterii chronicon... Op. cit. Col. 158).

463. С 25 октября по 3 ноября 1130 г.

464. В первые дни января 1131 г. Людовик VI сопровождал его от Сен-Бенуа-сюр-Луар до Орлеана. Вот свидетельство «Хроники Мориньи»: «К Галлиям спустившись вместе с Филиппом, сыном своим, во Флёри, а именно в монастырь святого Бенедикта на Луаре расположенный, молящий, [он] навстречу пришел, склонившись по обычаю, стопы поцеловал, чтобы Христа и [святого] Петра наместника радостно почтить» (Ibid.).

465. Намек на возобновление коронаций, которое имело место каждый раз, когда король проводил общее заседание курии в дни больших церковных праздников в архиепископском городе. Такие курии назывались коронованными (лат. curiae coronatae; франц. courts couronnes) (Luchaire A. Histoire... Op. cit. P. 69). Этот обычай появился во Франции в конце XI в. либо, как считали, как пережиток каролингской эпохи, либо, что более вероятно, как подражание традициям германского королевства. Эти церемонии (лат. coronamentum) не имели ни торжественности, ни значения настоящей коронации (Devailly G. Op. cit. P. 387).

466. 13 января 1131 г. Это подтверждает и «Хроника Мориньи»: «Король Англии Генрих, который тогда в Нормандии задержался, его [Людовика] примером побуждаемый, чтобы его [папу] увидеть, в Шартр поспешил и этого папу, преподнеся величайшие дары, почтил» (Mauriniacensis monasterii chronicon... Op. cit. Col. 158). То же свидетельствует и Ордерик Виталь: «Ведь в Шартре Генрих, король Англии, к стопам его [папы] смиренно бросился и почтение, папе должное, в январские иды [13 января] по своей воле ему оказал, и многие подарки римским клирикам с королевской щедростью раздал. И там же, в доме вице-графини Элиссенды, к радости французов и римлян три дня в качестве гостя оставался (...)» (Orderic Vital. Lib. XIII, cap. 3. Col. 933).

467. Пройдя через Этамп и аббатство Мориньи, Провен, Шалон-на-Марне, Сен-Кантен и Камбрэ.

468. Он был там 22 марта. Нижняя Лотарингия включала диоцезы Льеж, Камбрэ, Кельн и Утрехт.

469. В 1131 г. Пасха выпадала на 19 апреля.

470. То есть в св. Среду 15 апреля.

471. Пресбитерий (лат. presbyterium) – здесь: раздача подарков, проводившаяся папами в день их вступления на Святой Престол или по случаю других важных торжеств.

472. Церковь Сен-Дени-де-л'Эстре, разрушенная в 1793 г., своим названием обязана соседству с мощеной римской дорогой (лат. via strata; франц. estree ), ведущей из Парижа в Руан. Она стояла между этой дорогой и Сеной, немного восточнее того места, где сейчас находится приходская церковь. Это была примитивная базилика меровингского времени, основанная ок. 475 г. по инициативе св. Женевьевы (Levillain L. Etudes sur l'abbaye de Saint-Denis a l'epoque merovingienne // Bibliotheque de l'Ecole des Chartes. Paris, 1925. P. 92-97 – Цит. по: Waquet H. P. 262-263, note 5).

473. Паллиум (лат. pallium) – плащ в виде полосы белой шерсти, украшенной крестом; он образует широкое оплечье, со свободно свисающими спереди и сзади концами (Brutail J. Pour connaitre... Op. cit. P. 69, fig. 115).

474. Сравни: Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла, III, 15-16: «Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их; Но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается».

475. Расположенную примерно в 600 метрах к востоку от аббатской церкви, близ современного кладбища.

476. Он там еще находился 27 апреля 1131 г.

477. Он расположился в Компьене 26 мая 1131 г. и оставался там примерно месяц. Перед этим он посетил Понтуаз, Жизор, Руан и Бовэ. Начиная с конца июня он возобновил свои поездки и вплоть до октября побывал в Оссере, Орлеане, Блуа, Этампе, Суассоне и Реймсе.

478. Номинально он был королем-соправителем с 18 апреля 1120 г. (в возрасте трех с половиной лет), потом помазан вторично 14 апреля 1129 г. Хроника Мориньи сообщает: «В Реймсе, благородной метрополии Галлии, король Людовик первородного сына своего Филиппа помазать приказал в короля и вместе с собой короновать» (Mauriniacensis monasterii chronicon... Op. cit. Col. 154). Несчастный случай произошел 13 октября 1131 г.: «Филипп, король и короля сын, прелестный цветок юности, лет примерно четырнадцати от роду, посвящение же [королевское] два года и шесть месяцев [тому назад] имевший, пока как королевское дитя и впоследствии всем миром повелевать достойное, которое прекрасной формой тела и естественностью лица над всеми смертными своего времени и возраста возвышалось, на быстроногом коне с немногими спутниками развлекался; в самом городе, в каком-то тесном проулке, встретившаяся свинья прямо под ноги бегущего коня бросилась, и конь с седоком на себе повалился. Так как спутники из страха туда и сюда разбежались, руками бедных людей в ближайший дом перенесенный, с членами всеми совершенно поломанными, на следующий день последний дух жизни [он] испустил» (Ibid. Col. 160-161). И Ордерик Виталь: «В год воплощения Господня 1129, VII индикта, мальчик Филипп Людовиком, отцом своим, избран был и в день Пасхи в Реймсе Рено II, архиепископом Реймсским, королем коронован был; но два года спустя с коня сброшенный и несчастным образом разбитый, [он] в Париже умер» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 23. Col. 922). Потом Ордерик еще раз пишет об этом: «Между тем мальчик Филипп, которого двумя годами ранее король Людовик в короли посвятить приказал и который за приятную простоту нрава всем, кто знали его, нравился, в то время, как неким оруженосцем сопровождаемый в парижском пригороде развлекался, с коня упал и, члены ужасным образом поломав, назавтра скончался. Так, без исповеди и [последнего] причастия, в присутствии отца и матери, в III иды октября [он] умер и с большой скорбью среди королей Франции похоронен был» (Orderic Vital. Lib. XIII, cap. 3. Col. 933-934).

479. Хронист из Мориньи пишет: «Это невероятно, сколь великая скорбь также, кроме всей любви в чувства короля вторглась. Отец его [Филиппа], разгневанный какими-то высокими баронами Вексена, которые его повелениям не подчинились, из подчиненных себе городов, замков и местечек для подавления мятежа местное войско созвал. Потом, так как господин папа в Реймс отправлялся, епископов, аббатов, ученых мужей, знати и клириков большое число, которые за ним следовали, в тот день в Париж прибыло. Таким образом, всех сословий и обоего пола и возраста множество [людей] собралось, скорбный вопль нестерпимый и рыдание поднимались до звезд естественным чувством, что в деле такого рода обыкновенно происходит, друг друга возбуждая. Тело мальчика к церкви блаженного Дионисия было принесено и там захоронено. Многие из высших баронов, из-за чрезмерной боли почти полумертвыми сделавшиеся, в свои гостевые комнаты руками другими принесены были» (Mauriniacensis monasterii chronicon... Op. cit. Col. 160).

480. Собор заседал с 18 по 26 октября 1131 г.; коронация юного Людовика имела место 25 числа: «Впрочем, о смерти его [Филиппа] услышав от гонца, папа, до глубины души тронутый, послал со своей стороны к горюющему королю достопочтенных епископов – Жоффруа, епископа Шалона-на-Соне, и Матье, епископа Альбано, который из приоров Сен-Мартен-де-Шан Гонорием, папой римским, был призван и епископом взамен избран. Начался Собор, так как король как можно быстрее на Собор поспешил и сына Людовика, который после Филиппа родился, взамен избрал в короли. Итак, король Людовик в субботу вместе с Раулем, графом де Вермандуа, который ему кровным родственником и сенешалом был, и со многими высшими баронами Франции на Собор прибыл, на возвышение поднялся, господину папе стопы поцеловал, подле которого, на кафедре помещавшегося, сел, небольшую о покойном сыне речь произнес, всех до слез взволновал. (...) Итак, король Людовик, приняв после рыданий утешение вместе с супругой и сыном, к заботе об управлении королевством дело повернул» (Ibid. Col. 161-162).

481. Действительно, на коронации присутствовали 13 архиепископов, 236 епископов и аббатов из Франции, Германии, Аквитании, Англии и Испании (Bur M. Suger... Op. cit. P. 155-156). Хроника Мориньи сообщает: «Впрочем на следующий день господину папе, на Соборе пребывающему, через некоего архиепископа Магдебургского [св. Норберта] представлены были грамоты от Лотара, короля Германии, в которых опять и послушание [он] обещал и, что сам к походу [в Италию] со всеми мужами королевства приготовился, сообщал. Равным образом также король Англии Генрих через Гуго, архиепископа Руана, и украшенные грамоты послал, и обет верности давал. Короли Испанские также ближайший, старший Альфонс [король Арагона и Наварры] и дальний, младший Альфонс [король Кастилии], пославшие через своих провинциальных епископов письма, папу приветствовали, себя его сыновьями и послушниками называли, помощи против христианского имени врагов и владений их захватчиков моравитов смиренно и усиленно просили» (Mauriniacensis monasterii chronicon... Op. cit. Col. 162-163).

482. Иннокентий II покинул Реймс 5 ноября 1131 г. и пребывал в Оссере с 28 ноября до начала января 1132 г.

483. В латинском тексте написано «императора Людовика», что является очевидной ошибкой.

484. На самом деле Лотар был только королем. Из Оссера папа медленно двигался к Альпам через Невер, Отен, Клюни, Лион, Вьенну, Баланс, Авиньон. Достигнув Мон-Женевр в апреле 1132 г., он возвратился в Рим лишь в конце года, в сопровождении Лотара, которого короновал императорской короной 4 июня 1133 г.

485. Анаклет II, умерший 25 января 1138 г., был заменен другим антипапой Виктором IV, который отказался от понтификата 29 мая того же года (Ковальский Я. Указ. соч. С. 117).

486. Он умер 24 сентября 1143 г. Примечательно, что Сугерий, не упоминая о его смерти, не говорит о нем как о еще живущем человеке.

487. Еще в 1119 г., во время собора в Реймсе, Ордерик Виталь отметил, что Людовик «был (...) роста высокого, бледный и тучный» (Orderic Vital. Lib. XII, cap. 9. Col. 874). Считается, что высокий рост и чрезмерную тучность он унаследовал от отца с матерью (Brochet A. Pathologie mentale des rois de France. Paris, 1903 P. 219-223 – Цит. по: Waquet H. Op. cit. P. 270-271, note 2).

488. В 1135 г. ему должно было быть лишь 54 года, но по логике изложения Сугерий представляет своего героя старше, чем в реальности. Говоря о Филиппе I в том же возрасте, Сугерий и его рассматривает как 60-летнего.

489. Раненный при Ливри в 1128 г., он некоторое время пренебрегал заботой о себе.

490. Бенедиктинское аббатство Сен-Флорантен-де-Бонневаль, основанное в 857 г., получило от Людовика VI охранные грамоты в 1110 г.

491. А. Люшер относит кампанию в Бонневале и Шато-Ренаре к 1132-1133 г.г. (Luchaire A. Annales, С 530)

492. А. Люшер считает эту кампанию в Сен-Бриссоне аналогичной военным действиям, которые Людовик VI вел в королевском домене против шателенов Иль-де-Франса (Luchaire A. Annales. P. LXXXIII). По мнению Ги Девайи, это была простая полицейская акция. Сен-Бриссон тогда был удален от королевского домена и являлся, по всей вероятности, фьефом, зависевшим от Сансерра, следовательно, от графа Шампанского – то есть Тибо IV (Devailly G. Op. cit. P. 400-401).

493. Название Монтраэр еще употреблялось в 1154 г. (Waquet H. Op. cit. P. 275, note 5); оно вышло из употребления во второй половине XII в.

494. Как раз в ноябре 1135 г., по мнению А. Люшера (Luchaire A. Annales, С 559), случился этот первый серьезный приступ.

495. Аббатство Сен-Дени следовало уставу Ордена бенедиктинцев.

496. Осужденному, которого выдавали по вызову в суд, по праву, данному королем, было позволено именно в эту минуту уйти к себе домой, если наказуемое деяние, по меньшей мере, не имело места в этой самой курии; арест должен был осуществляться только в конце дня: См. дело Бушара де Монморанси (Luchaire A. Histoire... Op. cit. P. 322).

497. Камизий, или шенз (лат. camisium; франц. chainse) – длинная, довольно узкая туникообразная сорочка, обычно надеваемая под блио – верхнее платье, плотно облегавшее плечи и грудь, а внизу имевшее вид юбки, у знатных людей доходившей до щиколоток (Горбачева Л. М. Указ. соч. С. 80. 86).

498. Унция – весовая единица, которая в средневековье сильно варьировалась в зависимости от места. Во Франции чаще всего употреблялись так наз. Тройская (то есть города Труа) унция в 1/16 каролингского фунта 30,594 г весом. Она получила широкое распространение благодаря Шампанским ярмаркам (Fournial G. Histoire monetaire de l'Occident medieval. Paris, 1970. P. 26). Таким образом курильница весила 1 кг 224 г, а канделябры – почти 5 кг золота.

499. Гиацинт – драгоценный камень с желтыми прожилками на красном фоне.

500. Анна Русская.

501. Аббатство гордилось тем, что обладает гвоздем от креста и терновым венцом Иисуса Христа. Считалось, что император Константинопольский передал их в дар Карлу Великому (768, †814) и что Карл Лысый (840, †877) перевез их из Аахена в Сен-Дени (Bedier J. Les legendes epiques... Op. cit. T. IV. P. 122-129).

502. То есть против происков дьявола.

503. В первые дни июня 1137 г. (Luchaire A. Annales, № 580)

504. В Сантьяго де Компостелла.

505. Вильгельм X, герцог Аквитанский, в марте 1137 г. отправился в паломничество в Сантьяго де Компостела; он умер там в св. Пятницу 9 апреля и был похоронен в этой церкви. «Хроника Мориньи» рассказывает следующее: «Случилось так, что Вильгельм, граф де Пуатье, в паломничество к святому Иакову уходить собравшийся, тяжелой болезнью был удержан и до самой смерти доведен. И таким образом, когда Божьей заботой роковой нити момент приблизился, [он] заметил, что духа испускание нарушилось; земли своей высших и лучших баронов призвав, их, узами принесенной клятвы связанных, обязал, чтобы дочь его с Людовиком, короля Людовика сыном, [они] браком сочетали и землю его обоим, согласно брачному обычаю, передали. Сам же Вильгельм, от дел человеческих освободившийся, в той же церкви блаженного Иакова был похоронен» (Mauriniacensis monasterii chronicon... Op. cit. Col. 165).

506. Согласно Ордерику Виталю и Хронике Мориньи, он особо остановил свой выбор на принце Людовике. Ордерик сообщает лишь: «Дочь же свою Людовику, молодому королю Франции, в жены дать предписал и самого короля по закону всего своего наследником назначил» (Orderic Vital. Lib. XIII, cap. 13. Col. 956). Хронист из Мориньи следующим образом объясняет выбор герцога Аквитанского: «Ведь же названного короля сын по имени Людовик был молодой телом, блестящий утонченностью, нравом добродетельным и религиозным великолепно наделенный, острым умом и благоразумной пылкостью» (Mauriniacensis monasterii chronicon... Op. cit. Col. 165).

507. Эскорт включал также контингенты, поставленные городами и крупными вассалами. Они отправились около 15 июня, ибо были в Лиможе 1 июля и, вероятно, 11 июля в Бордо. Вот свидетельство «Хроники Мориньи»: «Итак, поскольку приближался назначенный ему [Людовику Молодому] увод девицы, отец Людовик для путешествия необходимое приготовил, чтобы столь значительное дело быстро привести в исполнение, постарался. Поэтому императорские указанные налоги, [а] кое-где и общественные не малые для движения войска поспешно [они] собрали и для приумножения королевского сопровождения из графств, городов и крепостей своих множество жителей прислали. Между ними были замечательные и знаменитые высшие бароны: Тибо, граф де Блуа, Рауль де Вермандуа, Вильгельм, [граф] де Невер, Ротру [граф] дю Перш. Они по своему и королевскому повелению множество рыцарей своих привели и королевских, чтобы господину своему честь и почтение оказать» (Ibid.).

508. Т.е. в воскресенье. Либо 25 июля, либо 1 августа 1137 г., по мнению А. Люшера (Luchaire A. Annales, № 589); 25 июля, согласно Р. Перну (Перну Р. Алиенор Аквитанская, СПб., 2001. С. 13). «Итак, в присутствии всей Аквитании высших священников вместе с архиепископом Жоффруа Людовик с девицей по имени Аэнор [Алиенор] законными узами был соединен: и там каждый из них возложением золотой диадемы был украшен» (Mauriniacensis monasterii chronicon... Op. cit. Col. 166).

509. Анналы Сент-Обен-д'Анжер отмечают «великую сушь» в 1137 г. (Annales de Saint-Aubin d'Angers // Recueil d'annales angevins et vendomois. Paris, 1903, P. 9); также Краткая хроника Сен-Флорантен-де-Сомюр сообщает: «Сушь великая от марта до сентября» (Ex Brevi chronico S. Florentii Salmurensis // RHF XII. P. 480) – и Хроника Сен-Пьер-ле-Виф: «MCXXXVII. Сушь великая была от марта до самого сентября» (Chronicon Sancti Petri Vivi... Op. cit. // RHF XII, p. 283). Но наиболее драматическое описание страшной засухи дал Ордерик Виталь: «В год от воплощения Господня 1137, XV индикта, огромная во всем мире сушь была, которой никто в наши времена не видел. В большинстве мест источники томились жаждой, озера и водоемы иссохли, и некоторые реки течь перестали. Люди и вьючные животные страдали от страшной жажды, и в некоторых областях воду искали даже за семь лье [ок. 30 км], и малое число из тех, которые себе и своим чистую воду не приносили, в жару от сильной жажды скончались» (Orderic Vital. Lib. XIII, cap. 12. Col. 955).

510. То есть 1 августа 1137 г.

511. Карл II Лысый.

512. Лукан М. Анней. Фарсалия. Указ. соч. IV, 393-394. С.45.

Комментарии